рождественская песнь странника

…Скарамучча вытянул руку, чтобы нащупать хоть что-то перед собой, но дёрнулся, и открыл глаза. Оказалось, всё это время он лежал на кровати в комнате на постоялом дворе Ваньшу. Утреннее яркое солнце заливало стены, из приоткрытого окна тянулся морозный воздух, а кровать, не считая в ней самого Скарамуччи была пуста. Стоило, однако, подумать об этом, как дверь открылась, и вошёл Казуха. С растрёпанными после сна волосами, криво завязанными лентами на хакама и совсем без своей глупой цветастой хаори, он выглядел донельзя довольным и держал в руках две плошки с едой. — О! — воскликнул он, округлив губы. — Думал, вернусь в комнату и буду тебя будить. А ты, оказывается, и сам справился. Отлично, потому что я как раз принес завтрак. Сегодня готовят танъюань, не мог этого пропустить. Торопливо Казуха стянул с ног гэта и, большими шагами пройдя через всю комнату, уселся на постель. Одну из плошек с едой он протянул Скарамучче, пока ещё ничего не понимающего после сна и хранящему молчаливое негодование из-за всего, что приснилось. Всё же, он принял плошку и посмотрел на содержимое — внутри, в прозрачном бульоне плавали шарики из клейкого риса. В тарелке Казухи были такие же шарики, но без бульона, зато с каким-то темноватым сиропом. — Мои с бобовой пастой. — пояснил Казуха. — Они сладкие. А в своем грибы. Сонный, ничего не соображающий и заторможенный Скарамучча отпил немного бульона из своей плошки и стал наблюдать, как Казуха цепляет палочками шарики и торопливо отправляет их в рот. Скарамучча пытался вспомнить, действительно ли он ходил прогуляться ночью? Или все это изначально было лишь сном? А если нет, почему он вообще вдруг решил уснуть? Никак не получалось вспомнить. Скарамучча только осоловело смотрел вокруг и жевал рис с грибами, почти не чувствуя вкуса. Украдкой, он посмотрел в сторону входной двери и заметил там фонарь. Скарамучча точно помнил, как Казуха принес его, и как сам он случайно задел его ногой. Фонарь был отвернут надписью к стене, но Скарамучча уже и так знал, что там написано. — Прогуляемся сегодня в город? — предложил он. Для Казухи это было так неожиданно, что он вытаращил глаза и стал размахивать руками, прося подождать, пока проглотит рисовый шарик. Только потом он спросил: — Уверен? Сегодня пятый день, так что народу будет ещё больше! Скарамучча пожал плечами. — У тебя там фонарик. — Но его можно запустить и тут! — Но ты же не хочешь торчать весь праздник в этой комнате? — Но это ведь то, чего хочешь ты! Они спорили, полушутя, не повышая голос и вопрошая друг друга: «действительно? в самом деле?» Что бы ни произошло этой ночью, Скарамучча не изменил своего отношения к празднику. Он так и считал его бестолковой человеческой глупостью. Но точно знал он одно — Казуха хотел провести ещё один год в совместных странствиях, и точно того же хотел и сам Скарамучча. Так что почему бы не начать новый цикл посреди шумной площади Ли Юэ в окружении всяких зевак? В конце концов, такой шанс может больше и не представиться.