Темнее всего перед рассветом

Суд Визенгамот

Июнь 1998 г.

— Её вдруг подбросило в воздух, как будто на невидимых канатах, — девушка говорила с трудом, словно даже по прошествии времени вспоминать об этом было нелегко. — Она кричала. Это… Это был жуткий крик, от которого мороз по коже. Гарри Поттер, Гермиона Грейнджер и Рональд Уизли оказались неподалёку и попытались помочь мне. Но ничего не вышло. Кэти упала на землю и продолжала корчиться от жуткой боли, — Лианна замолчала и поднесла платок к глазам. — Потом целители сказали, что она была на волосок от смерти. В зале воцарилась тишина, изредка нарушаемая сдавленными всхлипами. — Мисс, припомните, пожалуйста, что находилось в свёртке? — Это было старинное ожерелье, — сдавленным голосом заговорила Лианна после паузы. — С опалами. Я видела его мельком.

***

Сентябрь 1997 г.

— Презренные простецы — тупые и грязные животные. Они прогнали нас с земель, где волшебники селились со времён Мерлина. Они убивали наших предков, пытались завладеть нашей магией… Драко едва слушал, о чём с таким апломбом вещала Алекто. Её высокий визгливый голос действовал на нервы, а манера выпучивать глаза вызывала отвращение. С того субботнего вечера, когда Драко напился и уснул в комнате над баром, прошло уже три дня. Учёба в Хогвартсе понемногу входила в колею. Привыкнуть можно ко всему, даже к постоянному чувству напряжённого ожидания. Лорд больше не вызывал Драко. Вероятно, он нашёл себе другого ручного палача. А может, использовал змею. При мысли о том, что эта тварь беспрепятственно ползает по мэнору, Драко содрогнулся. Он на всю жизнь запомнит звук, леденящий кровь — тихое шуршание тяжёлого брюха змеи по каменным плитам. Иногда Драко мерещилось, что он слышит этот шорох: твёрдая чешуя быстро скользит где-то позади, и позвоночник обдавало неприятной ледяной волной, затем жгучим жаром. А в следующую секунду мышцы облегчённо расслаблялись от осознания, что это всего лишь игра воображения. Алекто внезапно замолчала, и Драко вынырнул из своих мыслей, чтобы посмотреть, что произошло. Урок магловедения был общим для седьмых курсов Слизерина и Когтеврана. Кэрроу стояла над съёжившейся Лайзой Турпин и неприятно скалилась. — Итак, дорогуша, что ты узнала сегодня на занятии? Лайза беспомощно потупилась и молчала. Кэрроу подцепила кончиком палочки подбородок девушки. — Встань, когда я с тобой разговариваю! — приказала Алекто, и студентка торопливо поднялась. — Кто твои родители? Когтевранка что-то залепетала, но Кэрроу ткнула ей в грудь волшебным древком: — Говори громче! Полукровка? Лайза едва слышно ответила утвердительно. Кэрроу внимательно смотрела на девчонку, не думая убирать палочку. — Происхождение подтверждено? — задала она вопрос. Конечно, Алекто прекрасно знала, что подтверждено. Но зачем-то ломала эту комедию при притихших студентах. — Моя мама — волшебница, — выдавила Турпин, и глаза Алекто сузились. — Значит, твоя мать связалась с грязным животным, — проговорила она с отвращением, убирая палочку. — Мой отец давно умер, — тихо сказала Лайза. Голос прозвучал жалко и беспомощно, как будто она пыталась оправдаться. Если девушка таким образом хотела растрогать Кэрроу, то, несомненно, это был плохой способ. — Он знал, что ты и твоя мать — волшебницы? — Сначала нет, — прошелестела Турпин. — Но потом, когда у меня случился первый всплеск магии… — Видите? — Кэрроу повернулась к студентам. — Простецы, эта чума болотная, вынуждают волшебников скрывать своё происхождение! Презирают нас и хотят нашей смерти! Так ведь? — она оглянулась на Турпин, лицо которой пошло пятнами, и она едва сдерживалась, чтобы не разреветься. — Говори! Лайза подняла глаза на Кэрроу и отрицательно мотнула головой. Алекто выразительно вскинула тонкие брови. — Ты рада, что презренный слизняк больше не сможет причинить вреда тебе и твоей матери? Отвечай! — потребовала она, и у девчонки по щекам потекли слёзы. Она сжала челюсти и неотрывно смотрела на Алекто, не желая говорить то, что от неё хотели услышать. Губы Кэрроу скривились, и она обманчиво мягко попросила: — Скажи, что ты ненавидишь своего отца, этого ничтожного, жалкого глызня. — Я… — голос Лайзы сорвался, и она умолкла на полуслове. Алекто с минуту смотрела, как девушка глотает слёзы, стоя перед ней. Затем протянула руку и положила ладонь ей на плечо. Турпин вздрогнула. — Без сомнения, мисс слишком взволнована плохими воспоминаниями, — сокрушённо покачала головой Кэрроу. — Думаю, она сможет сказать всё, что я просила, наедине, не так ли, дорогуша? — оскалилась она, и пальцы хищно сжали плечо студентки. — Жду тебя сегодня в семь, после ужина. Мы побеседуем без свидетелей. Кэрроу резко повернулась и пошла к кафедре, бросив на ходу: — Урок окончен. Студенты повскакивали со своих мест и потянулись к выходу. Вечером тоже же дня Драко сидел в библиотеке, готовя эссе по Истории магии. Оставалась четверть часа, прежде чем мадам Пинс выгонит всех из зала, поэтому он быстро переписывал хронологию восстания гоблинов конца XIX века. — Что это у тебя, Гринграсс? — в сонной тишине библиотеки голос Паркинсон прозвучал резко. Драко поднял голову. Пэнси стояла над Асторией и требовательно смотрела на неё. Отчего-то она напомнила Алекто — та вот так же сегодня упивалась своей властью. — Дай сюда! — бесцеремонно Пэнси отбросила пергаменты, которыми девчонка пыталась что-то прикрыть. Мелькнула яркая обложка. — «Придира»! — торжественно констатировала очевидное Паркинсон. Она держала отобранный журнал двумя пальцами, как будто он мог её запачкать. — Согласно приказу, любой учащийся, уличённый в хранении этого журнала, будет исключён! Пэнси говорила это громко, чтобы привлечь внимание. Драко хмыкнул и отложил перо. Размял пальцы и поднялся. — Своих топишь, Паркинсон? — ядовито поинтересовался он, собирая пергаменты в сумку. Та круто повернулась. Было видно, что она ждала реакции, но не такой. — Гринграсс нарушила правила, и я, как староста, должна об этом сообщить, — Пэнси помахала в воздухе журналом. — Между прочим, ты тоже староста и должен следить за исполнением приказов! Драко накинул ремень сумки на плечо и не спеша приблизился к Пэнси. Посмотрел на испуганную Асторию. — Иди в подземелье, — сказал он ей лениво. — Никто тебя не исключит. Повторять дважды не пришлось. Гринграсс подхватила свои пергаменты и удалилась из библиотеки. Пэнси, поджав губы, глядела ей вслед. Затем насмешливо посмотрела на Драко. — И что это был за жест доброй воли? — она выделила свои слова издевательской интонацией, намекая, что когда-то Драко ей сказал их. — Решил поиграть в Святого Годрика? Тебе не идёт! — Согласен, — ухмыльнулся Драко, присаживаясь на край стола и забирая из рук Пэнси журнал. — А тебе не идёт, когда ты корчишь из себя Алекто. Того и гляди второй подбородок вылезет. Паркинсон опешила. Она хотела что-то ответить, но, набрав воздуха в лёгкие, так и закрыла рот без единого звука. Драко преспокойно листал плотные страницы журнала. Пэнси как завороженная наблюдала за ним. — Это запрещено проносить в школу! — выдавила она несколько тише. — Брось, — Драко хмыкнул, нажимая на журнал и заставляя тем самым страницы быстро перелистываться. — Ты правда хочешь настучать Кэрроу на девчонку за этот кусок макулатуры? Тут же на второй странице статья о классификации мозгошмыгов! Пэнси пришла в себя и выхватила журнал. — «Где скрывается Избранный?» — ткнула она в заголовок на обложке. — «Поттер снова бросает вызов министерской разведке»! По-твоему, этот журнал безобидный? Она с триумфом потрясла им перед носом Драко. Он вытащил волшебную палочку. — Инсендио! — журнал вспыхнул. Пэнси ахнула и отдёрнула руки. — Ты говорила о каком-то журнале? — ухмыльнулся Драко, глядя на то, как серый пепел оседает на пол. Паркинсон гневно нахмурилась. — Она тебе нравится, да? — пустилась она в наступление. — Поэтому ты её защищаешь? — Кто? — состроил непонимающий вид Драко. — Гринграсс! — Уточни, какая из? — обезоруживающе улыбнулся Драко. Пэнси скрипнула зубами, поняв, что он издевается. — Я всё равно доложу Кэрроу. — А я скажу, что ты это придумала, — Драко красноречиво потёр левое предплечье. — Моё слово против твоего. Кому поверят? Он блефовал. Амикус поверил бы Паркинсон, потому что Драко для него — ничего не значащая пешка, провалившая свою миссию и находящаяся сейчас ниже, чем семейка Кэрроу. Пэнси об этом не знала, хотя могла что-то подозревать. Но Драко самоуверенно смотрел на неё, кривя губы в презрительной ухмылке. И она отступила. Моргнула, явно придумывая предлог, чтобы продолжить разговор. — Библиотека закрывается! — раздался голос Пинс, и Драко, хмыкнув, слез со стола и направился к выходу из зала. Затылком он чувствовал неприязненный взгляд Паркинсон. Драко сбежал по лестнице на первый этаж и почти столкнулся с Лайзой Турпин. Её поддерживала за талию подруга, что-то ободряюще и тихо приговаривая. Лайзу трясло, как в лихорадке, а из носа тонкой струйкой текла кровь. Последствия Круциатуса. Драко на секунду вгляделся в лицо девчонки, но её подруга предупреждающе кашлянула, и он посторонился, пропуская их к лестнице. Драко шёл в подземелья и думал, что на самом деле Турпин могла бы избежать наказания. Ну что ей стоило сделать вид, что она согласна с Кэрроу? Салазар, кому сейчас нужны принципы? От когтевранки всего-то требовалось повторить пару гадостей. Это же просто слова — даже не действия. Всё равно Алекто выбила из девчонки то, что хотела услышать, Драко был уверен. Ох уж эта упёртая позиция — не проще ли применить хитрость во имя выживания? Что же будет с бравым Гриффиндором, если даже когтевранцы не осознают, что с ними церемониться никто не станет? И опять Драко подумал, что родители Уизли проявили поразительную дальновидность — вот уж кто получал бы от Алекто регулярные Круциатусы, так это Джиневра. Та в относительно спокойное время дерзила и пыталась идти против системы, а сейчас и вовсе явилась бы соблазнительной мишенью для Кэрроу. Предательница крови, так ещё и девчонка Избранного — да от неё живого места бы не оставили. На душе сделалось мрачно. Всё это только начало. Пока Кэрроу опасаются применять пытки открыто, но рано или поздно власть в их руках и молчаливое поощрение Снейпа развяжут им руки. Вероятно, наступят времена, когда Круциатус от Алекто покажется меньшим из зол. Как знать, может, к тому времени и сам Драко будет частью этой системы.

***

«Драко, явись в мэнор до вечера». Записка от матери всколыхнула панику. Драко смял бумагу, сделал несколько шагов и замер посреди комнаты, невидящим взглядом уставившись на шкаф. — Драко, — глуховато проговорил Гойл, — у тебя всё нормально? Драко нервно дёрнулся. Он даже забыл, что находится в спальне не один, давно привыкнув игнорировать соседей. Отчуждение, которое возникло за прошлый год, никуда не делось. Впрочем, друзья не слишком старались наладить прежнюю дружбу. Драко подозревал, что это из-за того, что их родители были в курсе опалы Малфоев и советовали не сближаться с их сыном. Драко знал, что отчасти виноват сам. Год назад он гордился оказанной честью, когда его приняли в Пожиратели и Тёмная метка появилась на предплечье. Считал себя выше Гойла и Крэбба, которых не посвящали во «взрослые дела», кичился заданием от Лорда перед Паркинсон и Блейзом. Как же быстро его спустили на землю и отрезвили собственные неудачи. А что, если бы у него всё-таки получилось? Он и его родители занимали бы высокое положение при Лорде. Никакой Амикус не посмел бы высказать им пренебрежение. Драко действительно не вернулся бы в школу, оставшись в мэноре, как приближенный к Волдеморту, чтобы… Продолжать убивать? Гойл глупо моргнул, не выдержав прямого взгляда. Драко очнулся и раздражённо бросил: — Не твоё дело. Ждать до вечера он не собирался. Суббота едва перевалила за полдень, а волнение уже поглотило все остальные мысли. Драко в сотый раз проиграл короткую фразу в голове, пытаясь между строк уловить что-то успокаивающее или наоборот, намёк на самые страшные обстоятельства. Ничего. Ну, сейчас он всё узнает сам. До официального разрешения покидать стены школы для прогулки в Хогсмид оставался ещё час, и Драко зашёл к декану факультета. Слизнорт отпустил его, даже не спрашивая о причинах. Драко покинул территорию Хогвартса и сразу же аппарировал. В мэноре царила неестественная тишина. Не то чтобы раньше здесь было шумно, но теперь Драко ловил себя на том, что задерживает дыхание и прислушивается. В поместье инстинктивно ощущалась опасность, каждый мускул невольно напрягался, а рука в кармане мантии крепче сжимала палочку. — Драко. Он вздрогнул от негромкого окрика и повернулся в сторону, откуда раздался голос. Силуэт матери обрисовывался тусклым светом от свечей на стенах. Драко в несколько шагов преодолел расстояние между ними и с волнением вгляделся в лицо матери. — Мама… Нарцисса сделала предупредительный жест и повернулась, увлекая за собой сына. Они быстро шли по тёмному коридору, мимо пустых рам и запертых дверей. Драко понял: они идут в его спальню, и снова досадное чувство, что они не хозяева в своём доме, неприятно укололо. Раньше они не скрывались по спальням, чтобы поговорить о чём-то важном — спокойно располагались в кабинете отца, библиотеке — да где угодно. И страха, что их подслушают или мерзкая тварь решит погреться у камина, не было. Драко отпер дверь, и они зашли в его комнату. Нарцисса лёгким взмахом палочки зажгла светильники и направилась к небольшому столику у окна. Там она, устроившись в кресле, начала разговор. — Не ожидала, что ты так рано прибудешь, — мать внимательно рассматривала Драко, словно искала на нём следы увечий. — Ты написала так, что я решил, будто что-то произошло, — с некоторым облегчением проговорил он. — Когда что-то произойдёт, я напишу об этом прямо, — поморщилась мать. — Сегодня вечером будет торжественный приём. Поэтому я заранее вызвала тебя. Не хочу, чтобы он призвал через это, — она кивком указала на левую руку Драко, лежащую на подлокотнике кресла. — По какому поводу приём? — без особого интереса спросил Драко. — Кого-то сместили в Министерстве, и он собирается поставить на это место своего человека, — безэмоционально поведала Нарцисса. Драко снова ощутил облегчение: может, сегодня обойдётся без пыток и казней. — Что Кэрроу? — спросила мать. — Наказывают полукровок и тех, у кого нет влиятельных родственников. — Чистокровных не трогают? — уточнила она, и Драко передёрнул плечами. — Если какой-нибудь Лонгботтом спалится, думаю, и его накажут. Острый взгляд матери впился в Драко. — Ты хочешь сказать, они что-то предпринимают? — Очевидно, да, — с толикой презрения сказал Драко. — Нарываются. — Не вздумай вмешиваться, — резко сказала Нарцисса, и Драко хмыкнул. — Не думал даже. Мать одобрительно качнула головой и, немного подумав, задала следующий вопрос: — Как девчонка? — Нормально, — с неохотой ответил Драко. — Помни, что она может оказаться коварной, — пустилась в предостережения мать. — Не давай ей возможности скомпрометировать себя. Будь вежлив и обходителен, но держись на растоянии. От того, что она в итоге скажет, зависит твоя свобода. — А нельзя ли… — Драко запнулся, подбирая слова, — держать с ней связь через эльфа? Нарцисса смерила сына тем самым взглядом, которым смотрела на него в детстве, если он выдавал что-то глупо-наивное. — Разумеется, — с оттенком иронии произнесла она, — но тогда на суде оправдают эльфа. Я думала, ты уже уяснил, что наша задача — показать вовлечённость в это дело. — Да-да, я помню, — скрипнув зубами, отозвался Драко. — А если война будет продолжаться не один год? — Орден заберёт её, когда в посещении школы уже не будет надобности. — А если Орден проиграет? — озвучил Драко главную мысль. — Если всё развернётся подобным образом, она останется в этом доме с эльфом. — Навсегда? — вырвалось у Драко, и он осёкся: так это прозвучало по-детски. Мать промолчала, всем своим видом демонстрируя, что подобные разговоры неуместны. Вместо ответа она спросила: — Ты сказал ей, что имя Тёмного Лорда под запретом? Драко усмехнулся, вспомнив, как Уизли упоминала Того-Кого-Нельзя-Называть. Было в этом что-то очень странное, словно бы девчонка имела право называть его обычным именем. Он никогда не слышал, чтобы кто-то обращался так к Тёмному Лорду. Драко заверил мать, что всё в порядке, и она в который раз попросила действовать осмотрительно и не привлекать к себе внимания. Затем, обозначив время начала ужина, Нарцисса покинула спальню сына. Вечером Драко спустился в гостиную. Лорд ещё не появился, но многие гости уже прибыли. Снейп, поджав губы, ответил на приветствие едва уловимым кивком. Беллатриса о чём-то горячо спорила с братом своего мужа, а Кэрроу даже не удостоили его взглядами. Зато Питер Петтигрю внимательно следил за младшим Малфоем и даже натянул сладкую улыбку. Двери гостиной с грохотом распахнулись, впуская чёрный густой туман. Присутствующие поспешили подняться в знак приветствия, смиренно глядя перед собой. Клубы дыма стремительно пронеслись к месту во главе стола, оставляя за собой мутный шлейф. Белое лицо медленно проявилось из тьмы. Тёмный Лорд величественно опустился в кресло с высокой резной спинкой. Когда-то там восседал дед Драко — Абраксас Малфой. После его смерти кресло по праву перешло к Люциусу. Когда-нибудь главой семьи станет Драко и займёт это место. Но сейчас здесь расположился Волдеморт, не имевший ни своего родового пристанища, ни семейного древа. Зато у него было то, о чём другие могли лишь украдкой шептаться: бессмертие. Красные глаза с вертикальными зрачками пристально оглядывали каждого гостя. Безгубый рот расползся в улыбке, и Лорд изящно махнул рукой, разрешая гостям сесть. Зашуршали юбки, заскрипели стулья — и снова гостиная погрузилась в тишину. Драко только сейчас заметил толстые кольца змеи, свернувшейся у камина. Этим вечером надобность в зрелищности её прибытия по зову хозяина отсутствовала, и она спокойно грелась у очага. Скорее всего, это значило, что настроение у Лорда приподнятое, если оно вообще могло быть таким. — Северус, — обратился Тёмный Лорд к сидящему справа Снейпу. Его голос был высоким и одновременно звонким — как сдавленное шипение. — Не объявлялся ли Поттер в окрестностях школы? — Нет, мой Лорд. Если бы подобный инцидент имел место быть, я тут же связался бы с вами и привёл мальчишку. — Верно… — одобрительно протянул Волдеморт и повернул белое лицо влево, вперившись взглядом в сидевшего там волшебника. — А ты, Яксли, чем порадуешь на этот раз? — Мой Лорд, — с готовностью отозвался тот. — Вчера состоялось заседание комиссии по учёту магловских выродков, и Дирк Крессвелл, начальник в Управлении по связям с гоблинами, был приговорён к заключению в Азкабан. На его место есть несколько кандидатур, и Пий Толстоватый примет решение о назначении в понедельник. Волдеморт кивнул и задумчиво ущипнул свой подбородок. Все молчали, ожидая продолжения разговора. — Почему сместили Крессвелла, Яксли? — всё так же задумчиво глядя перед собой, спросил Лорд. — Его родословная была подделана! Он оказался грязнокровкой, — ответил Яксли, и среди гостей раздались осуждающие шепотки. Многие выражали возмущение такой новостью. — Мой повелитель! — возник вдруг Петтигрю и раболепно сложил руки. — Я узнал, что на пути в Азкабан Крессвелл оглушил Долиша и сбежал! Всеобщий вздох удивления повис в воздухе, и Волдеморт повернулся к Яксли, которого уже била крупная дрожь. — Это так? — Да, мой повелитель, — подтвердил тот. — Долиш… — Оставим это, — резко прервал его Лорд. — Приказываю довести до егерей эти сведения и… — уголок его рта дёрнулся в неприятной усмешке, — разрешаю казнить на месте Крессвелла, если его поймают. — Да, мой Лорд, — почтительно склонился Яксли. На его лбу от напряжения вздулась жила, а по виску скатилась капля пота. Гости переговаривались между собой, но стоило белому лицу обратиться к ним, как гомон улёгся. — Значит, — свистящий голос звучал негромко, — мы можем внедрить на освободившееся место своего человека. Итак, — Тёмный Лорд обвёл взглядом лица волшебников, — мы выберем его прямо сейчас. Многие с интересом подались вперёд: должность начальника в Управлении по связям с гоблинами являлась престижной и уважаемой, а также давала возможность выслужиться перед Лордом, не прилагая усилий и не подвергаясь опасности. — Кого же мне назначить? — на застывшем лице отразилось подобие улыбки-оскала, а взгляд перемещался с одного лица на другое. — Это должен быть волшебник образованный, родовитый и уважаемый… Тот, кому я могу доверять. Может, рассмотрим твою кандидатуру, Люциус? Драко обдало жаром, когда он услышал имя отца. Это было бы неплохо, если бы Люциус устроился в Министерство. Может, он даже бросит пить. Но в словах Лорда чувствовался подвох, плохо завуалированная издёвка. — Мой Лорд, — хрипло проговорил Люциус, — я бесконечно рад служить вам. — Бесконечно… — негромкий голос перешёл в шипение. Тишина в зале давила, словно незримо обвивая тугими кольцами. Драко сглотнул, бросив взгляд на дремлющую у камина змею. А Лорд с усмешкой смотрел на отца. — Образованный и с чистой кровью, не так ли? Вот только по поводу других пунктов у меня глубокие сомнения… — Мой Лорд, вы можете доверять мне, — ответил Малфой-старший и неловко отёр пот с верхней губы. — Хочешь занять должность начальника, не так ли, Малфой? — неожиданно мягко спросил Волдеморт, чуть наклонив голову. — Что ж… я не возражаю. — Благодарю, повелитель, — выдохнул Люциус, и в его тоне прозвучала сдержанная радость. Волдеморт выдержал паузу, а затем сочувственно поцокал языком. — Как же я забыл… У тебя нет палочки, мой скользкий друг. За столом раздался смешок. Драко узнал этот квохчущий звук — его издавала Алекто. Он поднял глаза и увидел на многих лицах услужливые улыбки. Им нравилось наблюдать, как унижают Малфоев. А Лорду нравилось унижать. Мучительная злоба заклокотала в груди, и Драко стиснул зубы. Если Лорд отдаст ему приказ пытать Круциатусом кого-либо, сейчас это выйдет без труда. Даже не придётся взвинчивать себя: бушевавшая ненависть внутри подпитывала тёмную магию, и та грозилась выплеснуться наружу. — Да, боюсь, эта должность не для тебя, Люциус, — с деланным сожалением вздохнул Волдеморт, и его взор обратился на братьев Лестрейдж. — Хм, кажется, есть претенденты получше: образованны, родовиты и преданы мне. И, что немаловажно: владеющие волшебным древком! На лице Беллатрисы появился едва ли не экзальтированный восторг: конечно, она ожидала, что назначат её мужа. Затаив дыхание, Белла смотрела на повелителя, внимая каждому сказанному им слову. — Что ж, — ухмылка натянула бледную кожу на лице Лорда, — Рабастан Лестрейндж отныне займёт должность начальника Управления по связям с гоблинами. — Благодарю вас, о, мой Лорд! — вне себя от радости воскликнул тот, а его брат разочарованно уставился на стол перед собой. Беллатриса вперилась злобным взглядом в лицо Люциуса, едва не заскрежетав зубами. Она считала, что оказалась в немилости из-за Малфоев. — Надо отпраздновать назначение как полагается, не так ли? — эти слова были встречены бурным восторгом, и Волдеморт глянул на Нарциссу: — Распорядись подать ужин, — приказал он. Мать повела волшебной палочкой, вызывая домовика. Через мгновение на столе возникли блюда и столовые приборы. Костлявые пальцы сжали кубок с вином и подняли его. Гости поторопились схватить свои бокалы, следуя примеру. — За назначение Рабастана… — начал было Волдеморт, но его внезапно прервал протяжный крик — жуткий вопль, полный боли и страдания. Кубок с грохотом опустился на столешницу, а гости так и замерли с поднятыми бокалами. — Хвост! — Да, м-мой Лорд! — Петтигрю съёжился на своём стуле. — Разве я не говорил тебе, что пленник должен сидеть тихо? — М-мой повелитель, мои чары быстро развеиваются! — оправдываясь, залепетал Питер. — Скорее всего, дело в том, что я не член семьи, и моя магия в поместье не имеет должной силы! Волдеморт выслушал его, скептически нахмурившись. Затем красные зрачки метнулись к Драко. — Пусть Малфой-младший займётся этим, — произнёс он негромко. Все повернулись в сторону Драко. Мать сжала его руку под столом, вытаскивая из ступора. — Да, мой Лорд, — привычно шевельнулись губы, и Драко поднялся. Жалобные стенания снова раздались из подземелий, и Драко ускорил шаг. Как бы не сорваться и не заткнуть пленника навсегда, срывая злость от бессилия. Змея лениво подняла плоскую голову, будто бы прислушиваясь. Длинный язык затрепетал в сжатой пасти с тихим шипением. Затем она медленно улеглась и замерла, греясь у очага.