Темнее всего перед рассветом

Суд Визенгамот

Июнь 1998 г.

— Да, в моей лавке продавались тёмные артефакты, — голос мистера Горбина звучал спокойно. — Некоторые были прокляты или наделены сомнительными свойствами. Я никогда не скрывал этого. К примеру, рядом с ожерельем, о котором вы спрашиваете, сэр, имелась табличка «Осторожно: проклято». — Не могли бы вы описать ожерелье, мистер Горбин? — Конечно, — кивнул тот. — Это было массивное украшение из серебра с бирюзовыми опалами. Оно стоило полторы тысячи галлеонов. — Вы помните, кто купил его, мистер Горбин? — Разумеется. Это был Драко Малфой, сэр.

***

Сентябрь 1997 г.

На первый взгляд новый учебный год в Хогвартсе был похож на предыдущие. Традиции неукоснительно соблюдались: первокурсников переправили через Чёрное озеро, распределили по факультетам, шляпа спела песню, а директор произнёс приветственную речь. Но на самом деле всё обстояло иначе. Молчаливыми стражами вокруг Хогвартса парили дементоры, и их жуткие силуэты окутывала серая мгла. Вместо улыбок и смеха в школе висела напряжённая тишина, а песня шляпы предрекла, что будет ещё хуже. Назначение Снейпа директором было встречено молчаливым неодобрением и даже страхом. Бывший профессор зельеварения бесшумно передвигался по пустым коридорам, и мантия чёрным крылом развевалась за его спиной от стремительности движений, нагоняя ужас на первокурсников. Брат и сестра Кэрроу не только преподавали, но и отвечали за дисциплину. В первую же неделю учебного года стало ясно, что обходиться невинными отработками в виде чистки котлов тут никто не собирается. Год назад Драко совершенно искренне не планировал учиться на седьмом курсе. Но у него теперь не было выбора. Новый закон касался всех. Отменить его могло разве что особое распоряжение Лорда, но к радости Нарциссы, этого не последовало. Мать отправила сына в школу, радуясь, что большую часть времени он будет проводить подальше от мэнора и его неприятных гостей. Первая неделя учёбы близилась к концу. Письма из дома не приходили, и с одной стороны это радовало. Отсутствие вестей — это неплохой знак. Хотя Драко не слишком был уверен, что мать поставит его в известность, если случится что-либо. Наверное, даже Крэбб с Гойлом знали больше о том, что происходит в мэноре, чем он сам. Но Малфой был слишком горд, чтобы показывать неосведомлённость и расспрашивать их. В тот день Драко решил прогулять последнее занятие. Слушать скучные речи профессора Бинса не было никакого желания. В гостиную Слизерина идти тоже не хотелось. Малфой медленно брёл по коридору третьего этажа, когда услышал впереди торопливые шаги. Поворачивать назад оказалось поздно, и Драко рванул к ближайшей двери с табличкой «Туалет не работает». Ворвавшись в помещение, он скрылся в дальней кабинке и запер дверь заклинанием. — Привет! Рада тебя видеть! Драко поднял голову и увидел Плаксу Миртл. Она боком сидела на верхнем краю кабинки и кокетливо улыбалась. Он заговорщически приложил палец к губам, и прислушался. В этот момент дверь со скрипом распахнулась и раздались шаги. Миртл тихо хихикнула и растворилась в воздухе. — Невилл, я не уверен, что… — А я не уверен, что хочу всё это так оставлять. Если не мы, то кто? — перебил его второй голос, без сомнения принадлежащий Лонгботтому. Они стояли прямо за дверью кабинки, в которой затаился Драко. Раздалось шуршание, затем длинный шумный выдох. В нос Драко ударил неприятный запах. — Как думаешь, эта неразбериха в Министерстве — их рук дело? — Уверен, — последовал односложный ответ Лонгботтома. — Да-а, дела! — с восторгом произнёс первый голос, и снова шумно выдохнул. Драко сморщил нос, и внезапно его озарила догадка: они курили магловские сигареты. — Ты с кем-то уже разговаривал? — снова первый голос. — С немногими, — ответил Лонгботтом. — Но все согласны, что нужно действовать. Луна говорит, что её отец не боится публиковать правду в своём журнале. Это очень обнадёживает. Нельзя показывать, что мы сдались. — А что слышно о Джинни? — Я не смог ничего выяснить, — со вздохом сказал Невилл. — Всё очень мутно. Мы с ней обсуждали, как будем собирать сопротивление, планировали наши действия. А потом возник переполох: кто-то рассыпал порошок мгновенной тьмы. Когда чары рассеялись, Джинни в вагоне не оказалось. Исчезла! — Лонгботтом говорил с искренним недоумением. — Я надеюсь, что это Орден её спрятал. Или Гарри с Роном выкрали. Тогда это только к лучшему. Связи с Уизли у меня нет, но я напишу бабушке, может, она что-то узнает. — Да-а, — сокрушённо протянул его собеседник и снова выдохнул. — Столько людей бесследно исчезает в последнее время. Что, если это Пожиратели её похитили? — Нет, — уверенно отмёл такое предположение Лонгботтом. — Если бы это были они, то Снейп не устраивал бы допросы всему вагону. Пожиратели тоже не знают, где она, я уверен. — Слушай, — заговорил после паузы первый парень, — Джинни и правда лучше держаться подальше от школы. Кэрроу бы цеплялись к ней, а она, ты же знаешь, девчонка дерзкая… Воцарилось тягостное молчание. Вонючий дым проник в кабинку и висел сизой завесой перед глазами. Драко с отвращением выдохнул, борясь с желанием закашляться. — Каков наш план? — первый голос звучал глухо. Снова раздалось шуршание и тихое заклинание «Инсендио», очевидно, уничтожило сигарету. — Мы должны собрать Отряд. И заодно продемонстрировать другим, что будем бороться с системой, нравится это Кэрроу, или нет. — И как мы это сделаем? — Узнаешь. Я тут припрятал кое-что, — многозначительно сказал Лонгботтом, и Драко машинально осмотрел кабинку, надеясь, что это «кое-что» не находится здесь. Но шаги удалились куда-то в сторону, и приглушённый смех донёсся до него. — Серьёзно, Невилл? Краска? — Никогда в своей жизни я не был так серьёзен, — с напускным пафосом проговорил Лонгботтом, и оба расхохотались. Шуршание, шаги, скрип двери, и в туалете снова сделалось тихо. — Как интересно, правда? — Плакса Миртл вышла из стены и присела на краешек толстой трубы. — Что же они замышляют? — Ничего хорошего, — буркнул Драко, выходя из кабинки. — А ты? — привидение облетело его и зависло в воздухе. — У тебя снова какое-то сложное задание? Снова. Её слова вызвали глухое раздражение. Да, снова задание. Да, если Лорд узнает, убьёт его. Как же Драко устал вариться во всём этом… Он вышел из туалета и двинулся в сторону лестницы. И вдруг замер, поражённо уставившись на стену напротив. Красной краской были выведены огромные буквы, которые складывались в неровную надпись: «Отряд Дамблдора: мы здесь!» Драко моргнул и нервно рассмеялся. Всё встало на свои места. Он поправил ремень сумки и устремился прочь, опасаясь наткнуться на Филча. Новость о надписи какими-то путями облетела весь Хогвартс за считанные часы. За ужином в Большом зале было заметно некоторое оживление. Снейп отсутствовал, а на лице Макгонагалл застыло что-то вроде затаённой гордости. Амикус поднялся и шёпот смолк. Студенты уставились в свои тарелки. Кэрроу обвёл свирепым взглядом зал и заговорил: — Если тот, кто это сделал, признается сейчас, то я обещаю, что наказания не последует. В наступившей тишине можно было расслышать полёт одинокого пикси. Драко взглянул на гриффиндорский стол. Невилл Лонгботтом спокойно смотрел перед собой, но уголок его губ скривился в усмешке. Рядом с ним сидел парень, которого Драко часто видел в компании Поттера и Уизли. Кажется, его имя было Шеймус или Саймон Файнеган… — Значит, никто не признаётся, — едва сдерживая злобу, подытожил Кэрроу. — Тогда меняем условия: тот, кто расскажет, чьих это рук дело, получит мою благосклонность. И снова тишина в зале была ответом. — Мистер Кэрроу, — поморщилась Макгонагалл. — Не думаю что это уместно. — А что, собственно, произошло? — подал голос профессор Флитвик. — Опять кто-то испортил стены в коридоре? Быть может, это полтергейст? Обстановка разрядилась, и многие заулыбались. Амикус злобно зыркнул в сторону преподавателей, но промолчал. Грузно плюхнулся в кресло и подозрительно уставился на студентов Гриффиндора. Его сестра что-то прошептала ему на ухо, и он с недовольным видом кивнул. После ужина Драко заметил, как тот парень, имени которого не мог вспомнить, направился к лестнице, ведущей на третий этаж. Сам не зная, зачем, Малфой последовал за ним. Гриффиндорец завернул в коридор. Когда Драко выглянул из-за угла, то увидел, как дверь туалета Миртл закрылась. Выждав минуту, он уверенно направился туда. Стоило оказаться внутри, как нос сразу же защекотал уже знакомый тяжёлый запах. Парень обернулся и резко выдохнул серый дым. — Чего тебе? — недружелюбно ощетинился он. Драко засунул руки в карманы мантии и сделал пару шагов. Привалился к стене и склонил голову, рассматривая гриффиндорца. С сигареты, зажатой между двумя пальцами парня, на пол упал серый пепел. — Да так, — лениво растягивая слова, проговорил Драко. — Зашёл узнать, чем это воняет. Шеймус (или Саймон?) фыркнул и демонстративно затянулся. Выдохнул длинную струю дыма и отвернулся к окну. — Настучишь Кэрроу? Вперёд. Драко хмыкнул, глядя ему в спину. — Есть вещи, которые Кэрроу жаждет услышать гораздо больше чем то, что ты портишь воздух в туалете. — И какие же? — невозмутимо отозвался парень. — Нельзя показывать, что мы сдались! — с деланной патетикой произнёс Драко, подражая голосу Лонгботтома. — Мы будем бороться с системой! Шеймус резко повернулся и уставился на Драко. — Предатель, — прошипел он, уничтожая сигарету. — Только такие слизняки, как ты, опускаются до подслушивания… — Одну минуточку, Финиас! — холодно перебил его Драко. — Давай разберёмся в понятиях. Предатель — это тот, кто уверял в своей верности и не сдержал слова. Я не припомню, чтобы обещал вам что-то. — Я Финниган! — рыкнул тот. — Плевать на понятия. Это подло. Драко молча рассматривал гриффиндорца, ожидая, что будет дальше. — Погоди, а чего ж ты не донёс? — дошло до того и он прищурился. — Что тебе нужно? — Пока — ничего, Файнеган. — Я Финниган! — Неважно, — поморщился Драко, которому уже наскучил этот разговор. — Правильно ли я понял, Малфой, — парень сделал шаг, вглядываясь в лицо Драко. — Ты подслушал наш разговор, но не донёс Кэрроу? И ничего не требуешь взамен? — Пока не требую, — снисходительно пояснил Драко, выделив первое слово. Финниган с минуту буравил его взглядом, а затем хмыкнул и пожал плечами. — Ладно, — сказал он, делая шаг в сторону двери. — Финеас, — позвал вдруг Драко, и тот обернулся, уже открыв рот, чтобы опять исправить фамилию. — Отдай мне сигареты. Парень так и застыл с разинутым ртом, забыв, что хотел сказать. Драко непринуждённо протянул руку. Финниган перевёл непонимающий взгляд на его ладонь. — Э-э… Хорошо, — нашёлся гриффиндорец и извлёк белую коробочку из кармана. Сунул пачку в руку Драко и быстро покинул туалет. Очевидно, побежал докладывать Лонгботтому. Если эти гриффиндорцы не тупые, то отныне будут выбирать места для сборищ поукромнее. Ночью Драко долго лежал без сна. Соседи по комнате давно дрыхли, а он ворочался в постели, борясь с бессонницей. Завтра нужно будет проверить, как там Уизли. Драко даже сигареты ей добыл. Он привстал и потянулся к спинке стула, на которой висела его школьная мантия, достал пачку и откинулся на подушку. Он вертел в руке белую коробочку, разглядывая её в полутьме. Какие-то надписи мелким шрифтом, замысловатое название. Драко поддел пальцем крышку и откинул её. Внутри эти самые палочки расположились ровными рядами. Он быстро сосчитал: семнадцать. Очевидно, не хватало трёх штук. Лёгкий непривычный запах заставил Драко поморщится. Справедливости ради, пахло лучше, чем когда сигареты тлели. Отец иногда курил эльфийские сигары, скрученные из листьев африканской руты. А дед Абраксас, как помнил Драко, любил читать газеты с трубкой в зубах. Но всё это было изготовлено и выращено волшебниками. И запах был другой. Зачем Уизли понадобились магловские сигареты? Привычка, почерпнутая у Поттера? Впрочем, не всё ли равно? Драко захлопнул пачку и отправил её назад, в карман мантии. Со вздохом повернулся на другой бок и уставился в темноту комнаты. Сопение Крэбба сегодня не давало уснуть и раздражало. Ни к месту вспомнился разговор этого Финеуса и Лонгботтома. Выходит, правильно родители решили спрятать Уизли. Сидеть тихо и не высовываться она явно не собиралась. Безумие и отвага — так типично для этих гриффиндорцев. Вместо того, чтобы облегчить участь себе и окружающим, они выбирают борьбу, которая будет дорого стоить. Драко опустил веки и постарался выкинуть все лишние мысли из головы, чтобы наконец заснуть.

***

Амикус Кэрроу не думал оставлять проделки Отряда Дамблдора без внимания. Он собрал список студентов, которые отсутствовали на занятиях в то время, когда предположительно появилась надпись. В субботу за завтраком всех прогульщиков оповестили, что их ждёт разговор в кабинете Защиты от Тёмных искусств. Всего набралось около двух десятков студентов, включая тех, кто находился в больничном крыле в тот день. — Итак, — обвёл взглядом присутствующих Кэрроу. — Дисциплина — это то, что делает из плохого волшебника хорошего. За прогулы все вы будете наказаны соответствующим образом. Амикус вызывал каждого и допрашивал с пристрастием. Несколько младшекурскников тряслись от страха, и путались в показаниях, отвечая на вопросы. Впрочем, было понятно, что в Отряде задействованы старшие курсы. Допрос проводился показательно, чтобы нагнать волнения на реальных виновников. К удивлению Драко, как раз Лонгботтом и Финниган отсутствовали. Нетрудно догадаться, почему: наверняка, их прикрыла Макгонагалл, не внеся в список. Пришёл черёд старшекурсников. Пуффендуйка с седьмого курса, пропустившая нумерологию из-за невыполненного домашнего задания, получила зачарованное перо и пергамент — нужно было пятьдесят раз написать «Я не должна прогуливать уроки». Девушка взяла перо и, затаив дыхание, коснулась пергамента. Её левая рука судорожно сжалась в кулак, когда на тыльной стороне ладони проявились порезы. Глухой всхлип — слеза скатилась по щеке и упала, расплываясь по пергаменту красным пятном вместе с чернилами. Одну когтевранку Кэрроу довёл до паники, заставляя отчитываться за каждую минуту, хотя она клялась, что находилась в больничном крыле и мадам Помфри это может подтвердить. Какой-то гриффиндорец вступился за неё, и Амикус с садистским удовольствием напустил на него сглаз, заставив ослепнуть. Методы наказания становились изощрённее. Драко не смотрел на эти пытки. Ему не терпелось скорее убраться отсюда, но Кэрроу видимо решил вызвать его одним из последних. Постепенно аудитория опустела. Кроме Драко в классе остались Пэнси Паркинсон и та девушка, что писала в пергаменте. Пэнси бросала странные взгляды на Малфоя, которые он старался избегать. — Малфой! Твоя очередь. Драко поднялся и неторопливо подошёл к Кэрроу. Тот внимательно следил за ним, сжав челюсти. Амикус и его сестра были первоклассными приспособленцами. Стоило кому-то из ближнего круга попасть в немилость к Тёмному Лорду, они сразу же принимались выражать всяческое презрение этим людям. Драко помнил, как в тот день, когда отец лишился палочки, Кэрроу угодливо хихикали. Они задирали носы перед Малфоями-старшими, а на него смотрели, как на пустое место. Но при посторонних людях ни Алекто, ни Амикус пока ещё ни разу не выказывали ему пренебрежения. Они прекрасно понимали, что это создаст впечатление раскола в рядах Пожирателей, и Тёмный Лорд это не одобрит. Поэтому Драко стоял перед Амикусом и смотрел в его рыбьи глаза, не испытывая робости. — Итак? — угрюмо буркнул Кэрроу. — Почему тебя не было на истории магии? — Я почувствовал себя плохо, — ровным голосом ответил Драко. Тихий стон пуффендуйки в тишине аудитории прозвучал жалобно и одиноко. — И где ты был? — В своей комнате. — Как подтвердишь? — без особого интереса спросил Кэрроу, явно задавая вопросы для галочки. Он уже понял, что тех, кто испортил стену, сегодня не поймал. — Честным малфоевским словом. Взгляд Амикуса впился в лицо Драко. Его рука сжала волшебную палочку в предупредительном жесте. Драко невозмутимо склонил голову в подчёркнуто учтивом прощании и развернулся. Сделал два шага к выходу, как Кэрроу рявкнул: — Стой! Драко встретился глазами с Паркинсон. Она испуганно таращилась, словно боялась, что прямо сейчас в него полетит не меньше, чем Авада Кедавра. — Как ты можешь подтвердить, что находился в комнате? — очень тихо, и от того зловеще, произнёс Кэрроу. Драко едва не закатил глаза. Неужели Амикус настолько туп, что может допустить, что это он писал на стенах? Тролль долбанный. Но прежде чем Драко успел что-то ответить, поднялась Паркинсон. — Профессор Кэрроу, я… — она замялась на мгновение. — Я могу это подтвердить. Дело в том, что мы вместе с Драко ушли с истории магии. Просто мы, ну, вы понимаете… Если бы Пэнси умела краснеть, то непременно бы залилась краской. Но она лишь моргнула и опустила длинные ресницы в деланном смущении. Кэрроу выглядел удивлённым. Он нахмурился, пытаясь припомнить фамилию студентки, но его потуги не увенчались успехом. — Ваше имя? — Паркинсон, сэр, — услужливо подсказала Пэнси. Кэрроу, услышав это, довольно кивнул. Конечно же то, что её семья принадлежала к Священным двадцати восьми, сразу меняло его отношение. Он даже добродушно ухмыльнулся, и сказал, обращаясь к Драко: — Ну, Малфой, если юная мисс ручается за тебя, то это другое дело. Мог бы не ломать комедию. Оставь свои джентльменские замашки для другого раза. Драко испепелял взглядом Пэнси, а она смотрела на него ясными глазами в ответ. Кэрроу разглядывал Паркинсон. — Вы староста Слизерина, мисс? — Пэнси кивнула. — Похвально, но пропускать занятия недопустимо. Тебя, Малфой, это тоже касается. Занимайтесь своими амурными делами после отбоя. Он расхохотался, довольный своей шуткой. Драко не шевельнулся, а Паркинсон понурилась в нарочитом смирении. Кэрроу это понравилось. — Зайдите ко мне перед ужином, мисс, я дам вам несколько поручений. Пэнси довольно просияла. Ей явно пришлась по душе обходительность Кэрроу. И получить задание от него, чтобы лишний раз продемонстрировать власть старосты, она была не против. — Вы, двое, свободны, — потерял к ним интерес Кэрроу. Он поморщился, услышав жалобный всхлип и бросил: — Ты тоже иди. Пуффендуйка отложила перо, сунула дрожащую, окровавленную руку в карман мантии и выбежала из класса. Драко и Пэнси вышли сразу за ней. В молчании они спустились в подземелья. Драко задержал шаг у стены, за которой находился вход в слизеринскую гостиную, и развернулся к Паркинсон. — Ну, и что это был за акт доброй воли? — с умеренным недовольством спросил он, засовывая руки в карманы брюк. — То есть? — подняла бровь она. — Я спасла тебя! — От чего? — под стать ей, выгнул бровь Драко. Пэнси поджала губы, неодобрительно склонив голову. На её лице читалась обида, что инициатива не оценена по достоинству. — От наказания, — прохладно ответила она наконец. — Брось, — с оттенком раздражения произнёс Малфой. — Ты же знаешь, что Кэрроу бы не наказал меня. Он намеренно выделил последнее слово чтобы она поняла, что жарких благодарностей не будет. В её глазах сверкнуло разочарование, но Паркинсон сдержалась. — Когда ты не явился на историю магии, — начала Пэнси после паузы, — я отправилась искать тебя. Хотела поговорить. Драко почувствовал дикое желание аппарировать куда-нибудь подальше. Разговоры по душам совсем не входили в его планы. А Пэнси шагнула вперёд и коснулась отворота его мантии. — Нам нужно объясниться. Прошлый год был трудным, потом это лето… Ты не отвечал на мои письма, а теперь избегаешь. Драко холодно смотрел на неё, не делая попыток приободрить. Она вздохнула, и положила ладонь на его скулу. Малфой дёрнулся, сбрасывая её руку. — А что Нотт? — вкрадчиво спросил он. — Потерял к тебе интерес, таскается теперь за Дафной, и ты вдруг вспомнила обо мне? — Неправда! — вскинулась Паркинсон. — Я и не забывала! Я писала тебе! Это ты не отвечал! И весь прошлый год игнорировал! — Ты же нашла утешение, трахаясь с Ноттом, чего теперь от меня хочешь? Пэнси отпрянула. В её глазах засверкали злые слёзы. — Я не…— она хватала воздух губами и поверхностно дышала. — Виноват во всём ты! Ты меня бросил! Драко раздражённо повёл плечами. Усмирённая обида разгорелась вновь, и забытая было ревность больно кольнула сердце. В памяти пронеслись события прошлого года: лихорадочные попытки выполнить задание Лорда, провал за провалом, отчаяние, страх за мать, за себя… И на фоне этого смеющаяся Паркинсон, напоказ целующая Нотта. А потом тот хвастался, как нагнул Пэнси прямо в пустом классе зельеварения. Кадык дёрнулся и Драко сжал челюсти. Он не выдаст своих эмоций. Ещё чего, чтобы Пэнси поняла, что то, чего она весь прошлый год добивалась, достигло своей цели и рвало в клочья его сердце? — Драко, — уже спокойнее заговорила Паркинсон. — Мы оба виноваты. Давай забудем наши ошибки и начнём всё сначала? Я готова попросить прощения, и прощу тебя… Ярость выплеснулась наружу ядовито и остро. — Как всё просто у тебя. Сначала раздвигаешь ноги перед Ноттом, а потом «давай забудем»? Пэнси резко замахнулась, чтобы залепить пощёчину, но Драко перехватил её запястье и с силой сжал. — Дура. Пэнси высвободилась из его хватки и гнев исказил её лицо. — Мудак! — истерика в голосе прорвалась высокими нотами. Драко уже вернул самообладание и, противно растягивая слова, произнёс: — Так что ты там хотела? Потрахаться? Это можно. — Ты ещё пожалеешь, — глухо проговорила она, отступая назад и не сводя с него злого взгляда. — Пожалуйся Кэрроу, — с издёвкой ухмыльнулся Драко. — Может, он тебе посочувствует. Пэнси ничего не ответила, развернулась и стремительно зашагала прочь от подземелий. Пусть уходит. Она ушла из его жизни ещё тогда, когда не поняла, что с ним происходит, а ведь он так отчаянно нуждался в поддержке и теплоте. Пэнси пыталась вызвать его ревность примитивными способами, и теперь, когда у Драко отболело, заявилась с целью вернуть прежние отношения. Ну нет, он больше не позволит играть со своими чувствами. Никому и никогда. И всё же, настроение было безнадёжно испорчено. С самого утра все мысли Драко занимали родители, а теперь к волнению прибавилось неприятное послевкусие от разговора с Паркинсон. Он зашёл в свою комнату и рванул дверцу шкафа. Достал повседневную мантию и накинул на плечи. Ничего не сказав и не удостоив даже взглядом Крэбба и Гойла, которые притихли при его появлении, он переложил пачку сигарет из школьной мантии в карман, и покинул комнату. Драко направился к выходу из Хогвартса, и внутри всё замирало от недоброго предчувствия.