Цена счастья

Ты в этот мрачный мир пришла как светлый луч. Несчастным ты воздашь, поможешь обделенным. Ты будешь как святая, благой и всемогущей, и памяти чужой напомнишь о справедливости.

"Мама?"       Коузи почувствовала, как ее дыхание ускорилось, и боль, которая волнами распространялась от груди по всему телу, вызывала цепную реакцию в конечностях. Ее тяжелые веки начали медленно подниматься, и в глаза проник мягкий рассеянный свет, который все же начал раздражать сетчатку. В носу стоял запах благовоний, а во рту был кислый привкус желудочного сока и остаточный железистый вкус крови. Ухо уловило булькающие звуки.       Осознав, что она лежит на боку, Коузи начала глазами осматривать место, в котором она очутилась. Это была хижина, в которой была всего одна комната, на стенах и под потолком были развешаны странные маски и сосуды, посредине комнаты стоял котел, от которого и исходили бурлящие звуки. Судя по всему, хижина была обустроена в полости гигантского дерева, об этом говорил орнамент древесных колец на полу и стенах.       Коузи попыталась пошевелиться, но все ее попытки были тщетны. Сначала ей в голову пришла страшная мысль: что она осталась парализованным инвалидом после падения и что теперь ей придется вечно страдать от бессилия и невозможности прервать свою жизнь. После еще нескольких попыток она осознала, что сохранила чувствительность и моторику, но ее тело было слишком истощено, а боль - слишком сильна, чтобы хоть как-то шевелиться.       — Зекора, смотрите, кажется, она очнулась!       — Не шевелись, мой совет тебе, пони. Иначе жизнь твоя полна будет боли.       Коузи не могла видеть их источник голосов. Поэтому она проигнорировала совет и попыталась повернуть шею, чтобы увидеть своих спасителей и проклясть их за спасение. Но они не стали наблюдать за ее мучениями и сами появились перед ее взором.       Перед ней предстала странная пара. Белая земнопони в форме медсестры показалась ей знакомой, она знала, что когда-то видела ее. Вторым голосом оказалась зебра, и это было последнее, чего ожидала Коузи. Имя зебры также показалось ей знакомым, хотя она не была лично знакома ни с одной из них, но слышала, что одна из них жила в вечносвободном лесу, в окрестностях Понивиля. "О нет! Как меня угораздило упасть около Понивиля, еще и в живых остаться!? Черт!"       — Я медсестра Рэдхарт, а это Зекора - она знахарь. Мы спасли тебя. Понимаешь, что я говорю? — она пыталась изъясняться медленно и жестикулировать, чтобы ее мог понять любой.       Коузи попыталась что-то сказать, но вместо слов из ее горла вырвались лишь злобные стоны и шипение. Говорить было больно, так как она сильно повредила свои голосовые связки из-за истерик. Решив, что мимика поможет лучше выразить ее эмоции, она попыталась изобразить оскал и злобный взгляд. Но прежде чем она успела это сделать, Рэдхарт открыла ей рот и начала осматривать горло. У Коузи не было сил на сопротивление.       — Пресвятые звезды,как ты умудрилась так сильно повредить голосовые связки? Зекора, не найдется ли у вас средства, чтобы хоть немного подлатать их?       — Зелье на такой случай есть у меня, но сразу говорить не сможет она. — зебра принялась осматривать полки на наличие снадобья для Коузи.       — Пока что придумаем другой способ общения. Как насчет моргания? Давай так: одно медленное - да, много быстрых - нет. Согласна?       Коузи медленно моргнула злыми глазами.       — Хорошо, значит, ты как минимум нас понимаешь. — Рэдхарт утомленно выдохнула. — С чего бы начать? Для начала хотелось бы узнать твое имя, но ручки с собой у меня нет, а ты способна говорить лишь «да» и «нет», поэтому начнем с причин. Ты упала с Клаудсдейла? — Коузи специально ничего не ответила. — Ясно, значит, на диалог ты не сильно настроена.       В это время к ним подошла Зекора и напоила Коузи микстурой, которую та спокойно выпила. После зебра уселась рядом и начала наблюдать за расспросами.       — Тебе кто-нибудь угрожал или угрожает?       "Нет"       — Значит, никто не нападал на тебя?       "Нет"       — Но как ты отравилась?       "..."       — Да, точно, только «да» или «нет». – Редхарт сделала паузу, формулируя вопрос у себя в голове. Внезапно выражение ее лица сменилось на обеспокоенное. – Ты отравила себя?       "Да"       — Ты хотела себя убить?!       "Да, да, да" — настойчиво проморгала Коузи.       — Дура! Малолетняя дура! Да как тебе только в голову взбрело? — Рэдхарт остановилась и сделала глубокий вдох. Направленный на нее взгляд Коузи все еще был озлобленным. — Не знаю, чем и для чего ты себя отравила, но ты должна поблагодарить Зекору за то, что она промыла тебе желудок и вывела большую часть яда своими снадобьями.       — Не все так просто, подруга моя. Яд бы убил ее на месте, если бы не приученной она была.       — Приучена к яду? Только из-за этого ты успела ее спасти? Но как же ее печень, почки и пищевод?       — Их я спасти смогла, в этом плане везучей оказалась она.       — Уму непостижимо. Хотя уже тот факт, что она упала к тебе в пруд, уже большое везение.       Коузи продолжала гневно на них смотреть, явно не разделяя их мнения.       Отравила себя ядом, упала с большой высоты и чуть не утонула вдобавок. Ты видимо была уверена в своих действиях, да? Как хорошо, что ты не учла тот факт, что релаксант, который ты приняла, расслабил твои мышцы достаточно, чтобы ты приземлилась в кроны с минимальными повреждениями. А твой замедлившийся метаболизм не позволил тебе умереть быстро. Хотя назвать повреждения твоего тела минимальными можно только в данной ситуации. — Рэдхарт достала откуда-то схему с телом пони и начала указывать на различные части, попутно перечисляя травмы Коузи. — Сломала переднюю правую ногу, левое крыло, вывихнула челюсть и плечо, повредила шею и позвоночник, все ребра и еще несколько костей наверняка в трещинах, сотрясение мозга и ушиб внутренних органов, и множество мелких травм по типу гематом, ссадин и кровоподтеков.       Коузи закатила глаза от того, что у нее не было желания выслушивать эти нотации. Она предпочла вновь осмотреть комнату, и ее глаз зацепился за ее сумку. Из-за чего она что-то прокряхтела и вновь попыталась двинуться.       — Успокойся, твоему телу нужен отдых. Оно так истощено, что ты просто не сможешь... — Редхарт прервалась от удивления и того, что ей пришлось ловить кобылку, которая чуть не сорвалась с кушетки на пол.       Почувствовав давление на поврежденные кости, Коузи начала стонать и рычать от боли, но не оставила своих попыток.       — Да что тебе нужно? — Редхарт начала водить глазами по сторонам, пока не поняла, что именно требовалось кобылке. — Сумка? Тебе нужна твоя сумка?       Коузи подуспокоилась и начала громко сопеть. Зекора воспользовалась моментом и помогла Редхарт уложить ее обратно.       — Если тебе нужна сумка, то я ее принесу.       "Нет, нет, нет!" — показала глазами Коузи.       — Ты не хочешь чтобы я ее трогала?       "ДА!"       — Но ты хочешь, чтобы ее принесли?       "ДА!"       — Может, тогда Зекора подаст её?       "Нет!"       — С тобой каши не сваришь. Послушай, мы уважаем чужую собственность, поэтому не полезли к тебе в сумки за документами. Ты можешь нам довериться, мы просто аккуратно принесем ее тебе. — кобылка тяжело и часто дышала, испытующе смотря на Рэдхарт, но все же смирилась и дала согласие.       Рэдхарт аккуратно, не выпуская сумку из поля зрения владелицы, принесла сумку Коузи. Та, несмотря на свою почти полную недееспособность, умудрилась поднять копыта и вырвать сумку из копыт Рэдхарт. Начав аккуратно ощупывать плотно набитое отделение сумки, Коузи убедилась в целостности содержимого, после чего обняла сумку и принялась стонать и плакать. В голове Рэдхарт была только одна мысль. — "Что за чертовщина тут творится?"       Рыдала Коузи недолго, умудрившись вновь взять себя в копыта, она достала из сумки ручку, но саму сумку из копыт выпускать не собиралась.       Отлично, теперь общение наладится! — воскликнула Рэдхарт и протянула лист пергамента. — Напиши, как тебя зовут.       Коузи начеркала что-то на листке и протянула его обратно.       — Обезболивающее? Это ведь не имя.       "Нет" - показала глазами Коузи.       — Но я уже давала тебе обезболивающее, пока ты была без сознания.       Взгляд Коузи явно можно было расценить как слово «недостаточно».       — Хорошо, я подумаю о том, чтобы дать тебе больше. — судя по всему, ее слова удовлетворили кобылку, потому что она вновь начала писать на листке. — Дозатор, пилюли и какой-то рисунок...       — Наверное она просит это. — Зекора указала на дозатор со снотворным Коузи. — Нашла рядом с ней. Презабавная вещь, и пахнет интересно. — Зекора сделала глазами намек Коузи, что распознала запах гашиша.       — Дозатор с лекарством? Она чем-то больна?       — Это то, чем она отравила себя.       Рэдхарт бросила гневный взгляд на Коузи, а Коузи бросила гневный взгляд на Зекору.       — Тогда я не могу тебе это дать. Ты наверняка повторишь попытку. — Коузи лишь вновь закатила глаза от ее слов. — Тебе стоит принять снадобья, которые подготовила Зекора, они помогут твоему телу восстановиться достаточно, чтобы перенести тебя в больницу было проще, так как путь до нее отсюда неблизкий.       Коузи молча откинулась и приняла покорную позу и выражение лица. Лишь ее глаза скользили по ее телу, оценивая масштаб увечий. Она наконец увидела гипсовую шину на копыте, многочисленные бинты и несколько швов. Когда Зекора принесла ей миски с целебным снадобьем и водой, она покорно выпила их, прикрыла глаза, прижав к себе свою сумку. "Как только смогу двигаться..."       — Хорошо, мне нужно возвращаться в больницу, а тебе отдохнуть. Я обещаю принести тебе обезболивающее посильнее и что-нибудь вкусненькое. Любишь ягодное пюре?       "..."       — Ну ладно, выздоравливай.       Рэдхарт ушла. Зекора вновь принялась изготавливать снадобья и припарки для лечения Коузи. Иногда Зекора подходила к ней, чтобы провести сеанс акупунктуры или приложить ей ко лбу холодный компресс, так как от снадобий у нее поднялась температура. Коузи была покорной и послушной, чем раньше она восстановится, тем быстрее покончит с этим, нужно было лишь следить за зеброй и думать о дальнейших действиях.       Так прошло несколько часов, периодически Коузи прерывалась на сон и прием пищи. Ей давали легкие травяные отвары, кисели и бульоны из фруктов и овощей. Диета была не самой вкусной, но боли в животе заметно утихли. Наблюдая за работой Зекоры, она хотела разглядеть травы и грибы, которые могли бы ей помочь сбежать или умертвить ее. Но, похоже, что все интересные образцы она держала в надежном месте.       Услышав с улицы стук копыт, Коузи заметно напряглась. Если Рэдхарт привела с собой санитаров, то ей придется дать отпор, иначе ее могут забрать в больницу, а оттуда сбежать будет сложнее. В хижину действительно вошла Рэдхарт, но не в сопровождении санитаров. Вместе с ней вошла желтая земнопони с красной гривой. "Эпплблум!"       Коузи принялась быстро укутываться в покрывало, чтобы скрыть лицо и метку, с которой уже успел стереться грим. Укутав тело, она прикрыла лицо копытами, спрятав свою сумку за спину.       — Привет Зекора, я хотела попросить у тебя... Воу, а это кто?       — Мы не знаем. — констатировала Рэдхарт, подходя к Коузи. — Она свалилась с неба в пруд к Зекоре, откуда она и как зовут, говорить не хочет.       — Свалилась с неба? — Эпплблум подошла ближе, попытавшись вглядеться в глаза незнакомки, но те лишь налились слезами и закрылись, а сама она начала дрожать и скулить, как побитая жизнью собака. — Кажется, ей очень плохо. Может, я могу чем-нибудь помочь?       — У нее такая реакция из-за тебя, поэтому я попрошу подойти сюда. — проговорила Зекора, подзывая Эпплблум к себе.       Эпплблум еще раз попыталась взглянуть на незнакомку, но та загородила Рэдхарт, начиная осмотр.       — Смотри, я принесла обезболивающее, как ты и просила. — она достала одну капсулу из баночки и протянула Коузи. Та сначала проверила, не смотрит ли на нее Эпплблум, а затем быстрым движением забрала ее и поглотила. — Смотрю, ты начала двигаться намного увереннее, а что насчет голоса? — Коузи лишь вторила гневный взгляд в Рэдхарт. — Ладно, всему свое время. Может, ты все-таки расскажешь что-нибудь о себе?       "Нет"       Рэдхарт вновь лишь утомленно вздохнула.       — Это из-за меня? Ты не хочешь говорить из-за меня? — с жалобным тоном спросила Эпплблум.       — Эпплблум, пожалуйста, не... — Рэдхарт остановила себя, когда Коузи опустила копыта от лица и начала плакать, медленно и неуверенно качая головой.       — Может, тогда все-таки расскажешь? Рэдхарт будет проще работать, если ты будешь сотрудничать. — Коузи не могла сопротивляться этому доброму взгляду, не после того, как узнала, что Эпплблум сделала ради нее.       Она достала из сумки удостоверение личности и протянула Рэдхарт.       — Эфимерида Артикл, 17 лет, город Филидельфия. Далеко же тебя занесло. — Рэдхарт вернула удостоверение Коузи.       — Спасибо, что послушала, Артикл... Твое же имя так произносится? Я Эпплблум, рада знакомству.       Как только Эпплблум подошла, чтобы протянуть копыто кобылке в знак знакомства, тут же была заключена в ее объятия. Издав несколько стонов от боли, она прошептала на ухо Эпплблум хриплое и глухое «Спасибо вам», после чего начала плакаться ей в гриву. Эпплблум не ожидала такого тесного контакта, но не стала отстраняться, подумав, что этот акт искренности очень важен для этой кобылки. Часть фразы «вам» Эпплблум восприняла как благодарность Рэдхарт и Зекоре.       Прошло еще какое-то время, и Эпплблум забрала то, за чем приходила. Обезболивающее Рэдхарт подействовало и полностью облегчило физическую боль Коузи. Баночка с обезболивающим была доверена Зекоре, Рэдхарт дала ей четкие указания по времени приема лекарства и строго-настрого попросила держать Артикл подальше от всего, чем она может навредить себе.       Ненавистное для Коузи ожидание началось снова: вновь прием лекарств, прием пищи, сон и так по кругу, до тех пор, пока не наступила ночь.       Ночью Коузи не смыкала глаз. Она осталась наедине с выжигающими мозг мыслями и планом побега, который снова и снова прокручивался у нее в голове. Если завтра она не сбежит, то ее могут забрать в больницу. Если ее план побега не сработает, то ей придется избавиться от зебры более жестоким способом.       Лекарства Зекоры вновь вернули ей минимальную подвижность, а обезболивающее должно было облегчить ее движения. Осталось лишь привести план в исполнение, и желанное забытые смерти будет у нее в копытах.       Зекора проснулась раньше, чем обычно, из-за стонов кобылки. Подойдя к ней, она дала ей обезболивающее и принялась готовить завтрак. Стоны прекратились, но Зекоре все еще казалось, что она хрипела больше, чем обычно.       Не успела она закончить готовку, как Артикл начала ужасно кашлять и стонать от боли. Подбежав к ней, Зекора хотела начать осмотр, но та начала плеваться кровью, перепугав зебру. В голове Зекоры появились подозрения на то, что Артикл неудачно надавила себе на грудь, пока спала этой ночью, из-за чего треснувшее ребро надломилось и вошло ей в легкое. Долго думать о причинах она не могла, нужно было звать на помощь. На это же намекнула Артикл, нарисовав копытом знак красного креста из кровавых брызг.       — Продержись, я скоро буду.       Зекора быстро выбежала из дома и побежала в сторону Понивиля. Коузи, подождав несколько секунд, также вскочила на ноги и начала искать в хижине свой дозатор для снотворного и баночку обезболивающего. Мысленно жалуясь на то, что ей пришлось прокусить язык, чтобы добыть кровь для своего выступления, она собрала всё необходимое и также неуклюже вышла из дома и направилась вглубь леса. "Наконец-то!"       Долго ковылять по пересеченной местности на трех копытах у нее не вышло. Через двадцать минут она упала без сил около небольшого болотистого пруда. Но даже такой небольшой поход она считала успехом.       Лежа на боку она достала из сумки череп матери и печально улыбнулась.       — Скоро все кончится. — прохрипела она. — Прости меня мама. Прости, что не спасла тебя.       — ...       — Смерть... Конец ли это? Ты помнишь, как выглядит небо? Бескрайние небеса, изменчивые, как море. Можешь ли ты видеть их теперь? Хотелось бы мне знать, сбылись ли твои мечты на том свете?       — ...       — Ты ведь понимаешь, почему я это делаю? Почему я не хочу жить? Всё... Всё вокруг меня рухнуло с твоей смертью, я больше не вижу смысла продолжать этот бардак. Я хочу всё оставить, как Миднайт. Оставить этот противный гнилой мир. Мир, который я презираю. Мир, который отнимает у меня всё, что мне дорого. Сначала Миднайт, потом ты, а что дальше? Тетя? Семья Шиммер? Друзья? Лучше сразу прекратить эти страдания, покинуть этот цикл ненависти..       Коузи начала горько смеяться и гладить череп.       — Ты знаешь, я так хотела жить простой жизнью. Я даже готова была всё бросить и отречься от старых идей в пользу слащавых идеалов гармонии. Всё лишь бы начать нормально жить, а не существовать. Какой же дурой я была, раз думала о том, что благородные идеалы, к которым я рассчитывала прийти, не предадут меня. Мир с раннего детства дал мне понять, что даже в Тартаре я не смогу найти покоя. Почему же я позволила себе расслабиться, когда он дал мне передышку? Он позволил мне нормально жить несколько лет. Позволил ощутить кроху счастья. Всё ради того, чтобы я ослепила себя бессмысленными надеждами и потеряла бдительность! Теперь, ослепленная жестокой реальностью, как я могу увидеть что-то кроме... тьмы? — Коузи продолжала напрягать свое больное горло, заливаясь слезами.       — ...       Легкий смешок, в котором слышалось отчаяние и безумие, вырвался у нее из груди. — Что я вообще делаю? Почему разговариваю с тобой в надежде услышать ответ или утешение? Я же не сумасшедшая. Ведь нет?       — ...       — Ты мертва. Ты оставила меня камнем в этой могиле, называемой миром. Наверное, это к лучшему. Так ты не увидишь, до чего я докатилась. Не увидишь ведь? — Коузи копытом убрала с края пруда ряску и посмотрелась в воду.       Впервые с момента падения она увидела свое лицо, покрытое синяками и мелкими царапинами, в белке правого глаза была кровь, сосуды лопнули от удара. Нет, это было не ее лицо, это было лицо Эфимериды Артикл, лицо ее фальшивой личности, ее прикрытия. Лицо искривилось гримасой ненависти. Коузи ударила по водной глади здоровым копытом.       — Ты называла меня лучиком света, а они окрестили меня демоном. Но за что? Я не была рождена с тьмой в душе. Это общество посадило во мне семена зла, а несправедливость и заточение позволили этим семенам расцвести. Посмотри, как низко пала твоя дочь. Кобылка, смирившаяся с ролью демона! Живущая как грязная крыса, скрывающая ото всех свое естество, существующая как паразит за счет чужих жизней! Боящаяся назваться тем именем, что ты ей подарила. Вынужденная травить ядом и наркотиками свою... плоть! Я ненавижу всё это. — голос ее был полон боли и ненависти ко всему живому.       — ...       — Почему я? Почему этот дурацкий мир выбрал меня? Лучше бы я вообще никогда не рождалась! — Коузи вздрогнула и посмотрела на череп матери. — Прости, прости, что так сказала. Ты расстроилась?       — ...       — Прости... — Коузи положила голову на прохладную и влажную траву и стала разглядывать дозатор со снотворным, в котором оставалось еще пять шариков. — На душе пустота, перед взором лишь тьма. Какое же я убогое и нелепое существо. Пусть мое тело растащат местные звери. Я исполню мечту Эквестрии, исчезну, не оставив после себя ни могилы, ни надгробной плиты с именем. Пусть останется лишь прах в темноте и душа в пустоте. — Коузи открыла дозатор и приготовилась глотать пилюли.       — ...       — Да... Да, ты права, я же просто хотела, чтобы всё в моей жизни было лучше. Я хотела верить, что хоть кто-то меня поймет и сжалится надо мной. Не моя вина в том, что миру выпал редкий и единственный шанс, чтобы избавиться от меня как от врага мирным путем, которым он не воспользовался! — грусть в голосе сменилась на раздражение.       — ...       — Ты права! Почему я обязана быть вечной жертвой? С чего это я взяла, что суицид - это выход? Меня просто вновь спасут и заставят страдать. Полумеры и самопожертвование никогда не работают, и Миднайт не зря напомнила мне об этом. Я была когда-то властелином своей судьбы в приюте, когда подчинила себе всех. Тогда я не пыталась находить способы мириться с вызовами жизни, а предпочитала держать свою судьбу за горло! — На лице Коузи появилась искаженная гримаса. — Ха! Ты чертовски права, мама, мы еще не проиграли! — дозатор со снотворным был убран обратно в сумку.       — ...       — Я больше не буду искать компромиссов. Не стану целовать землю, посыпая голову пеплом. Не позволю миру помыкать мною, как мясной марионеткой. Мое тело и душу сломали, но я все равно перекрою этот мир на свой лад! Они в любом случае назовут меня злодеем, почему бы тогда мне не заслужить их вечную ненависть? Пусть увидят, в кого они меня превратили. Кобылка? Демон? Хищник? Ха, всё это чушь! Я не принцесса и не богиня, но я намного... страшнее и опаснее. Я Коузи Глоу! Я буду той, кто кормится их страданиями. Заставлю их проклинать страшный час моего рождения за то, что они разлучили нас, мама! Вся вина будет лишь на них. — лицо Коузи все сильнее наполнялось кровью и желчью, на лице проступил животный оскал, иногда она била здоровым копытом по земле от злости, приминая траву. — Во мне не осталось милосердия, потому что они забрали его, украли у меня. Так пусть увидят, на что способна тьма в моем сердце, тьма, что чернее любой ночи. Мы объявляем им войну, мама. Они не разлучат нас вновь! Я буду смотреть, как трескаются их черепа! Как сломанные ребра рвут их плоть! Как им вырывают души из тел! — в глаза ее пылал огонь первобытной ярости и безумия.       — ...       — Ах. — Коузи вновь вздрогнула. — Прости, ты права, крик не всегда уместен, особенно для кобылки. Мне нужно поберечь мое больное горло. — Коузи моментально остудила свою кровь и расплылась в любвеобильной улыбке. — Благослови меня, мама, чтобы я стала их персональным проклятьем. Не найдя свою смерть, я стану вестником их мук. — Коузи нежно поцеловала череп в лоб, после чего прижала к груди. — Мы отнимем у них всё, даже надежду. Заставим их проклинать мое имя. Вырежем их сердца, чтобы насладиться их муками. Боги или смертные, любой, кто встанет на нашем пути мести, сможет рассчитывать лишь на смерть. — все это было сказано с кривой улыбкой, которая оскалила ее жемчужные зубы.       — ...       — Хи-хи, не вини меня в том, что я такая злодейка. Они сами заслужили это. А еще мне в голову пришла потрясающая идея, помимо сотен вариантов мести, что я уже придумала. Готова услышать?       — ...       — Я найду способ оживить тебя, мама, не как нежить, а как... тебя. И тогда мы заживем счастливо, вот увидишь. — Коузи приобняла череп крепче и попыталась пропеть несколько строк, подражая колыбельным для жеребят. С ее хриплым голосом это не получилось сделать качественно, но она все равно гордилась собой.

Хочу лишь счастьем наслаждаться.

Смогу ли я собой остаться?

Всех ради нас я уничтожу.

Если нужно, я сотру даже душу свою,

Погрязшую давно в грехах и в муках.

      — Как приятно вновь слышать твой голос, но мы теряем время, мама. Впереди нас ждет богатство, власть, неслыханный почет.       Коузи заглянула в сумку, чтобы проверить, что у нее осталось. Оказалось, что почти всё, что она брала с собой, осталось цело даже после падения. Видимо, сумка приземлилась куда мягче, чем Коузи, и толстое стекло склянок сохранило их содержимое. Но с денежными средствами было туго, она потратилась куда сильнее, чем планировала, даже с учетом того, что брала деньги с большим запасом. Ей все еще хватало денег на несколько дней полноценной жизни и билет на поезд, и в случае чего она все еще могла перевоплотиться в Миднайт Рейн и снять еще денег со своего счета. Но ей не хотелось прожигать свои накопления на больничном, с учетом того, что возвращаться к Шиммерам в таком состоянии было глупо. В любом случае сейчас ей больше хотелось выбраться из леса, не наткнувшись на Зекору или Рэдхарт. Поэтому, встав на ноги, она спрятала череп в сумку, забросила в рот пилюлю обезболивающего и побрела в предполагаемую сторону Понивилля.

***

      Ей удалось довольно легко найти маршрут из вечносвободного леса, Понивиль успел разрастись, забрав тем самым часть территории у леса, вместе с ростом городов возрастает шум, на который также можно было ориентироваться. "Неплохо было бы оставить послание для Твайлайт, чтобы она понервничала немного."       Стоя на перроне, Коузи ознакамливалась с маршрутами поездов. Ей нужен был город, в котором она могла бы провести время с пользой, физически не перегружая свое тело. Пройдясь по нескольким строчкам, ее ухмылка растянулась в улыбку, и она прохрипела кассиру: «Один билет на ближайший рейс до Лас-Пегасуса, пожалуйста». "Хм, у меня есть еще час, неплохо было бы перекусить и зайти купить шахматы."       Час спустя Коузи сидела в вагоне поезда и, ухмыляясь, смотрела в окно. Среди толпы пару раз мелькнули фигуры Рэдхарт и Зекоры. Внезапно она увидела, как со стороны главной площади раздалась фиолетовая вспышка, которую она ни с чем не спутает, - это было заклинание телепортации.       — Неужели так быстро? Смотрю, ты стала расторопной. — хрипела себе под нос Коузи, ухмыляясь и хихикая. — В любом случае, ты опоздала. Опоздала примерно на четыре года. Подумать только, как быстро летит время, еще четыре года назад ты могла разбить мое тело на каменную крошку, а теперь рвешь волосы на голове, чтобы достать меня из-под земли. — Коузи прислонила голову к стеклу и вгляделась в силуэт своего отражения. — Я считаю это небольшим бонусом к хорошему настроению. Тебе так не кажется, сестренка? — она достала упаковку йогурта из сумки здоровым крылом и стукнула пачкой о стекло, изображая чоканье со своим отражением. — В этот раз твои уроки не будут забыты. — она принялась открывать пачку йогурта, продолжая хихикать себе под нос.