Чёрное солнце

      Когда ты живешь слишком долго, начинаешь забывать некоторые моменты из своей жизни. Имена досаждающих личностей, как и их лица, может, конечно это немного и плюс, но будет грустно, если в нужный момент из-за такой ситуации суждено попасть в неловкую ситуацию. Печально, когда забываются любимые имена, лишь в тот момент забвения ситуации, чувствуя огромное бессилие и невозможность поменять некоторые вещи. Что-то изменить уже не получится, а если и получится, то необходимо заплатить огромную цену. А ещё. Грустно, когда произнося собственное имя, его не понимают жертвы. Они не понимают всего величия, заложенного древними предками. Они слышат набор каких-то звуков, так ещё далеко не близких к оригиналу оставшемся в памяти по произношению и звучанию.       Да и сами эти люди. Они ничем не лучше. Чужой язык всегда будет отдален от родного.       А как же раздражает и тот факт, что на одной маленькой планете этих языков слишком много, да не надо изучать все, но…       «Почему язык вечно изменяется и с каждым разом их записи терпят корректировки в написании?»       ■■■ не любит изменений. Он любил, и всегда будет продолжать любить стабильность. Будучи заключенным в тюрьму под названием «Земля», спустя много лет видно, другие иномирцы постарались с выбором, чтобы постепенно доводить его до так называемой людьми точки кипения. Повидав разных людей, разных рас и видов… на других планетах, он никогда не задумывался об их культурах и особенностях.       Ведь, в первую очередь, важен вкус. Во-вторых, размер порции.       Да земные люди будут костлявы и не совсем питательными, правда, он давно отбросил в сторону свои привередливые привычки, только для того, чтобы однажды вкусить чего-то нового.       Лишь бы утолить чувство досаждающего голода.       Он создавал план, он копался в своей памяти годами во сне, выискивая нужную информацию по созданию ключей и однажды, нашел строчки о чужой технологии ковки. Точнее, тех личностей, кто запер его и его друзей в тюрьме. Ключ из тысячи душ, тысячи живых. Но, кто же знал, что если этими личностями будут люди, то ключ в форме клинка окажется проклятым, а местные силы людей также воздействуют на него, оказывая не лучший эффект, увеличивая безумие. Словно, личности знали про особенности, предвидев вариант, в котором возможнее побег его расы из тюрьмы, только сильнее подстраховываясь, дабы избежать ужасного исхода событий.       «Даже думать не хочу, как эти шаманы вообще появились и получили свои силы», — хотя он придерживает мнения, что люди такими родились, что это особенность их расы и планеты, пусть и доступная далеко не каждому. — «Я же не впервой сталкиваюсь с подобным»       Для него это сравнимо со способностями родного народа. Кто-то может изменять тело, как он и перемещаться из точки А в точку Б, а его лучший друг и того, умел за раз съесть целую планету и больше, когда ему недоступна данная особенность. Он улыбается, когда проигрывая в блекнувших воспоминаниях элементы прошлого. Тот самый друг на спор поедал огромную угасающую звезду, иногда и по несколько подряд, образовывая в космосе дыры, словно, игнорируя многие правила порядка устройства. А как же его бывшая первая любовь? Девушка с другими необычными вкусовыми предпочтениями, всегда строго выбирала кого съесть, исходя из красоты объекта. Что касается его старшего брата, так ему нравится выбирать по запаху. Конечно, зная его лучше всех, Безымянный уверен на все сто процентов, что тому придётся изрядно потерпеть до следующей живой планеты, ибо большинство людей.       Воняют!       «Воняют! А те, кто занимаются спортом, воняют ещё больше», — да, люди не лучший вариант, даже едва дотягивающий до деликатеса, встреть они «Землю» в других условия, то явно обошли планету стороной. — «М-да, так ещё и расположена она на чертовом отшибе. Сюда никто не заглядывает, никто не интересуется местом, просто махнув в это сторону рукой»       Живя такими мыслями о друзьях, его любимой компании, его сородичей и самых близких, воспоминания поддерживаются, с трудом не позволяя окончательно обесцветить и получить больше пробелов в памяти. Он оставляет лишь необходимое, местами смешное, всё, что могут назвать людьми дорогому для сердца. В его случае даже трех сердец.       Испытывая голод не первое тысячелетие, он жаждет и часа когда удастся покинуть Землю. Они найдут другие планеты, других разумных, вкусных, существ, подкрепляясь после голода. А потом, обязательно наведаются к виновникам, врагам, пожирая их до последнего юного жителя. Они уничтожат всё и снова будут властвовать, терроризируя галактики в поисках идеального скота на разведение и поглощение, что заложено их генами и особенностями.       — Избавлюсь от оков и проклятия и сразу съем эту противную лису, — он давно выбрал своей жертвой именно Тамамо и её сосуды. — И наплевать, что я вероятно словлю отравление от их ядовитой натуры. Переживу, и не такое пробовали. Ах, чего стоили Каранки с системы CO-P. Да, ядовитый народ, но эта вязкая жидкость на клыках и легкое покалывание на языке было местами приятным. Думаю, с кицунэ будет примерно идентичная ситуация.       Иногда они и изощрялись, не поедая живых существ целиком, а приготавливая их, как поступают люди, например с курицами. Супчик, вариант неплохой, но не идеальный. Его младший товарищ, умет готовить безумно замечательную вырезку, аналог в сравнении с замечательной обжаренной вырезкой.       «Ах, прямо слюнки потекли»       Ну или если снова быть более точным, пока он имитирует человеческий вид, из его пасти немного просочилось жидкости для переваривания кожи и ненужных шлаков, сталкиваясь с которой в один из его желудков попадёт еда без всего лишнего. Таковы они и их вид. Немного странный, немного напоминающий для человека в своём истинном обличии смесь из разных животных, как алхимическая химера, которая пыталась соединить в себе только лучшее. Да, у них тоже будут немного различий между друг другом, как некое сравнение между людьми, цвет глаз, волос или кожи, но они отличаются частями тел, когда не каждому суждено вылупиться из яиц, приобретая различные виды, они различают семью по запаху. Всегда находя друг друга по запаху. За многие года из-за специфики своего запаха, есть одна вещь, которая полюбилась ■■■. Подсолнухи. Особенно получаемое из них масло. Если оставить его под солнцем на улице на всё лето, оно начинает истончать подобный ему аромат.       Именно сбором и занимается Безымянный в своём тайном логове, в очередной поздний вечер после лета разливая домашнее масло по горшкам. Позже, он спустится в подвал забытого людьми дома, продолжая обустраивать «гнездо» для сна, планируя этой зимой немного поспать в комфортных условиях. Запах номинал ему о родне, о тех временах, когда он недолго знал существо, именуемую матерью… прежде чем с братом сожрать её, вбирая питательные вещества.       — Весьма, необычное увлечение, — наблюдая за действиями сообщника, Сугуру постепенно привык к отвратительному запаху и странной компании. Он и видел то гнездо в подвале дома, в стиле старых хороших ужастиков. — Но зачем так много банок? Как вижу, — заставленные полки с подписанными годами, при чём намного больше, чем принято считать на Земле даже по обычным меркам Европейцев: — их скопилось достаточно только за одно столетие.       — Когда ключ будет в моих руках и я освобожу и себя и сородичей, — прекращая выливать вязкую тёмную жидкость в сосуд, он бережно перекладывает её на пол, забирая следующую пустую ёмкость, сейчас он не против поделить некоторыми мыслями о будущем. — Думаю, поиски следующей планеты поручу своим друзьям, а сам, погружусь в сон. Да, я немного поём, но под проклятьем я не могу погрузить в длительный, свойственный мне сон на сотни лет. А это масло, оно идеально.       «Не мне судить о вкусах, наверное», — смотря в одну точку, на подрагивающие пальцы, память Сугуру продолжает оставлять желать ему только лучшего. Да и вид мужчины, уже давно не замечательный, что приметил в прошлый раз его бывший лучший друг. — «Что же я… любил?»       Он не может вспомнить своих вкусовых предпочтений, перестав чувствовать голод ещё в прошлом месяце. В еде отпали все нужды, только усиливая одно из ранних воспоминаний: «Я обратился в ёкая? Интересно, в какого?». Может, он стал новым видом, а может и нет, шаман не в силах достать из воспоминаний нужную ему информацию. Головные боли перешли в стадию мигрени, нескончаемо мучая его, ему не хочется пробовать принимать таблетки. Почему-то он уверен, они и не помогут.       — Не хочешь вернуться домой? Время не детское.       — Дом, это место, где тебя ждут и которое также принадлежит тебе, — это осознание не может не печалить. — У меня же. Его нет. Только убежище под печатями от шаманов и то, созданное не мной, а доставшееся по наследству? Наверное.       Свечи, затухающие от легко потока ветра через разбитое окно, легко начинают полыхать с новой силой через несколько секунд, не позволяя глазу уловить ту секунду, когда Безымянный предал им прежний вид. Последний час Сугуру пребывал в «гостях», читая похищенные документы и всячески изучая старую вещицу, помогающую красть чужие техники. Незабываемая вещь, пусть и не всегда эффективная и далеко не со всеми, например, Годжо точно не попадает в критерии похищения, а вот с Инори, ситуация будет неоднозначная, как и с её младшей сестрой. Чем-то это схоже с гробницей. Кажется, что условия просты, банально просты, но всегда необходимо выполнять мелочи, чтобы идеально завершить передачу. За прошедшее время Безымянному удалось захватить несколько способностей шаманов, как и ему, но толку от этого немного. Они ищут изумруд среди пыли, который поможет склонить чащу весов в их сторону.       «Что может навредить Инори и Тамамо?», — однажды, он бы и не подумал о подобном, как и о том, чтобы навредить её младшей сестре. Сейчас же, ему просто на просто наплевать. Без разницы, какой исход, что будет завтра, он просто устал и желает поскорее со всем закончить. — «Может, мне стоит взять с Безымянного пример и вздремнуть также сто лет?»       — К слову, — эта глупая кличка, которая приелась всем и каждому, и даже самому существу: — можешь повторить, как тебя зовут на самом деле?       Очередная попытка из непонятных звуков, которые сложно человеческому языку связать их в единое целое. Одно произношение усиливает и без того досаждающую ему боль, так сейчас добавляется и свист в ушах. Попытка безуспешна.       — Но знаешь, — очередная ёмкость заполнена: — то что я произнес, не близко к оригиналу.       — Почему?       — Я не могу принять свой истинный облик, — указывая на себя рукой, сейчас Безымянный похож на примерного сверстника Сугруру. — Как вы называете это? Проклятием? Вот и на мне висит аналог другого проклятия. Я не могу принять истинный облик, не могу есть, абсолютно ничего, даже вашу еду, а когда попытаюсь тут же выплюну её назад. Даже мой голос, моё восприятие картинки изменилось от давно привычного. Всё, что идеально звучит, звучит только здесь, — указывая на голову, всё именно так: — хотелось бы иначе, но, сколько бы не пытался, не получается.       — Инори будет больно даже от такого звука?       — Ага, сейчас! Мечтай! — Иронично отвечая, первое время, уловка помогала, но лиса умудрилась адоптироваться и к этому. — Ещё будучи в родном теле, Тамамо смогла изобрести подавляющее заклинание. Меня спасает только телепортация, но и она, далеко не идеальна.       — Рано или поздно, всё приходит в негодность, — понимая, к чему клонит Безымянный, однажды, его поймают, потому, драгоценна каждая мелочь, оттесняющая его от поимки. — На самом деле, я думал, что заточив Тамамо в аналог проклятия, в который заключили меня, это даст мне прилично много времени, но. Я ошибся.       — Ого, какие подробности! — Ещё немного, но он помнит про историю легенды. — Так вот кто стоит за всей неудачной вечеринкой и поимкой лисицы. Закулисные интриги.       — ХА! А как ты думал? — Сама гордость, его гениальная идея и всего-то требовалось, что манипулировать шаманами, как он привык к этому. Правильно поговорить. И у того действия есть значимый результат. — Столько времени прошло, а она только и может, что перемещаться от одного тела к другому, но не в родное! Иначе, у меня бы были крупные проблемы, и я бы погиб ещё до ваших времен, не встретив никого.       Старые деревянные часы перебивают разговор, пробивая ровно двенадцать раз, оповещая, наступил новый день. Сугуру ещё раз повертел в руках старую реликвию, кольцо, которое необходимо носить человеку, чтобы воспользоваться украденными или одолженными способностями. Максимально простые критерии включали для передачи способности пункт о рукопожатии, именно той рукой, на которой надето кольцо. И у него есть свой лимит. Не больше двадцати различных способностей, правда, чем сильнее потенциал, тем сложнее сдерживать силу внутри, сокращая доступные варианты сил. В день похищения даже взгляда молодого шамана будет достаточно, чтобы дать один комментарии касательно реликвии. Она держится из последних сил, потому, подбирать способности приходится тщательно, некоторое время изучая доступную информацию, оценивая силы выдержки.       Одно из прирученных Сугуру проклятий некоторое время умудрялось следовать хвостиком за Инори, а дальше, за доставшимися ей учениками. Способность нынче живого мальчишки выглядит привлекательной, пусть и имеет свои изъяны по времени предсказывания будущего. Сейчас это маленькое проклятие находится с ним в близости, но также необходимом расстоянии, чтобы не оказаться раскрытым. В любой момент можно подключиться к зрению существа, изучая ситуацию самостоятельно. «Посмотрим, что там в деревне», — так ему напомнили о существование старенького поселения с шаманами на пенсии, которые всегда радостно принимали молодежь на тренировки: «Наведаться туда сейчас, открыто с объятиями и улыбкой, не лучшая затея». Он будет обнаружен, это раз; второе, присутствие другого живого сосуда, может вызвать нежелательные затруднительные последствия от общения.       Или ты сильный, или ты слабак. Гадать не надо, самовлюбленный старый шаман отнесет его ко второму виду личностей, как и другое большинство шаманов со всего мира вместе взятых.       Вздыхая, именно его удаленно и видит Сугуру через соединенное зрение и как мужчина только по внешности молодых лет досаждает необычной особе. Чей вид немного пугает. Его или подчиненного, шаман растерялся, временно рассоединяя зрение. Моргая, он давно не испытывал подобных ощущений. Та девушка внушала страх, не такой как от лучшего друга или вызванного Сукуной, оно чем-то похоже на страх, когда он увидел те энергетические хвосты за спиной у Инори, только и способных вызывать панику перед выше стоящим.       — Что-то случилось? — Не оборачиваясь, Безымянный в буквальном смысле любит держать на шее дополнительный орган из третьего глаза, так и разглядывая удивленного соратника. Ему редко доводилось видеть Сугуру именно таким.       — В той деревушке о которой мы болтали есть, кое-кто очень необычный, — он попытался соединиться с подчиненным, за одну секунду только и увидев перед собой лицо необычного шамана, раздавливающего летучую мышь палкой. — И кажется, — это была забота, Хаджиме понял на кого на самом деле сейчас смотрел оценивающий взгляд: — мы нашли возможный изумруд.       — Понаблюдаешь ещё немного?       — Постараюсь, но гарантий дать не могу.       — Тц, — и так всегда. — И вот зачем я прибегаю к людской помощи? — Ах да, я же не могу сам сделать нужные мне вещи из-за проклятия слов и действий на теле. — Вот вы так всегда. Смотрите, изучаете, пытаетесь действовать, а в итоге мне приходится выполнять всё самому.       — Ну, ты прости меня грешного, друг мой, но моё лицо, — пусть и столь уставшее: — знакомо каждому.       В том холодном доме, в одной из холодных комнат, едва освещаемой свечами, продолжают сидеть двое. Они обсуждают варианты развития события, пусть через некоторое время Сугуру забудет о многом из сказанного. Они смотря друг на друга пустыми глазами, толком не имея выгоды в этих отношениях. Один из них хочется выбраться из бесконечного круга страдания в фальшивом теле, второй же, когда смотрит на едва видимое отражение полу разбитого окна, в этих осколках примечает поделено на части лицо. Как и вся их жизнь она поделена на части.       Жизнь, которую одному хочется вести как он привык.       И жизнь, которую хочется просто завершить, найдя некоторые ответы на свои вопросы. К чему вообще он стремился однажды и почему не может успокоиться смотря на Годжо Сатору.       Сугуру позабыл причину, ту яркую смерть, из-за которой он перестал быть правильным шаманам. Ту, которую ещё совсем недавно отчетливо помнил, как и звук выстрела.       Причину, разбившую его жизнь на «до» и «после».       Периодический гул в ушах немного раздражает, заставляя мужчину закрывать их по привычке, подкидывая в его глаза безразличие ко многому и всякому. Заставляя проявляться один вопрос по несколько раз. Это минутное забвение привычное дело. Оглядываясь по комнате хочется задать ещё один вопрос.       — Хах, — Безымянный сбился с того, сколько раз ему доводилось слышать изнеможённый голос соратника от которого уже почти не осталось пользы в использовании. — И как я тут оказался?       «Это действительно начинает утомлять»

***

      «Конечно, подчинять необычных существ не вариант, но выбирать не приходится»       Орочи не сахар, но всё же, он немного идеален. Как ни посмотри и против него, и потенциально, против Тамамо, противной лисицы, не дающей ему осуществить задуманное многие года, его зрение вгоняющие в ступор и укусы, могу нанести существенный урон, а главное, если следовать слухам и другим одолженным через подкупленных старейшин в прошедшие дни документам, змея способна на больше, чем рассказывают легенды.       «А ведь так да, помнится, какая-то змея переросток с большим количеством голов бушевала», — совсем слабо, Безымянный припоминает похожий в старину инцидент.       Змея ставшая шикигами, непосредственно влияет на организм контрактора, и чем сильнее связь, тем больше может приметить эти особенности.       Наблюдающая девочка, про которую записано в документах, показывала плохие результаты и как понял из ситуации Безымянный, она делала это специально, а старики просто купились на уловку малютки. Наблюдая через новых посредников за поведением, становится ясно, для неё нет ничего дороже, чем сон и лень. Всё просто становится на свои места. Изменившись во внешности, потеряв родные цвета волос и глаз, даже её кожа заметно побледнела, если сравнивать ту малютку с более взрослой версией через фотографии из архива. А если продолжать вести сравнения её радостный характер из девства сошёл на нет после некоторых семейных инцидентов, также закрытых от общественности мира шаманов. Многие тайны остаются тайнами даже в их маленьком мире.       Орочи поедает контакторов. Его может выдержать далеко не каждый и для Безымянного, как и для Тамамо, ответ отыскался быстро от маленьких заметок при сопоставлении фактов. Всё дело заключается в психике. Как человек заключит этот контракт, как его душа повлияет на разум. Молодому ребёнку, намного легче выдержать напор змеи, а вот взрослый, уже испорченный человек, переставший быть тем невинным золотом, только усугубит положение. Особенно когда контракт пытаются установить сразу несколько людей, пробуждая спящую в теле способность. И в ту копилку продолжали капать другие маленькие детали.       Например, Хаттори Йоми по своей натуре с раннего детства обожала змей, так было сказано в персональном деле, когда она была совсем юной девочкой именно это и внесли наблюдающий в блокнот с заметками. Из необычного, и змеи показывали некую лояльность по отношению к шаману, особенно ядовитые особи, не предпринимая попыток навредить ей. Может, на то время они просто ощущали слабо присутствие Орочи, тем самым, показывая уважение перед старшим.       «Вот она!», — сколько подобных необычностей пришлось повстречать Безымянному за многие века. — «Их особенность! Которую только и изучай, но всегда будет мало»       Смотря на ту повзрослевшую с фотографий девочку, по спине пробегает волна дрожи. Приближается дождь. Хочется успеть ещё до его начала, но приближаться к ней, он не спешит. Имя и банальная история давно подобраны исходя из специфики небольшого поселения стариков. План, на первый взгляд идеальный, как и большинство других. Познакомиться, протянуть руку, дождаться, когда её пожмут и услышать имя жертвы. И каждый раз ему кто-то мешает. То Хаджиме выйдет и попытается утащить девушку на тренировки, так ко всему недавно прибавился сосуд Сукуну, одним видом вызывая напряжение.       «Зачем его сюда отправили?», — этого понять Безымянному не дано, как и некую глубину чувств людей.       Парнишка ловко обнаруживал девушку сверстницу то тут, то здесь, неожиданно выпрыгивая. Сложно сказать, кого он удивлял и пугал больше, Йоми, уставшую за эти недели или всё же его. Из-за всех факторов Сугуру, помощнику, пришлось потеряться, ошиваться в окрестностях здесь и сейчас, для него, будет существенной ошибкой раскрытия о надвигающей в эти края проблеме. С него хватило первых проклятий формата летучих мышей и мухоловок, продолжать дальше просто нельзя, иначе, кто-то доложит куда не надо и кому не надо. И опять же, Юджи, нынче, пареньку хватит сил и опыта, для анализа ситуации проблемности дела. Всего один звонок и бывшие друзья будут здесь по щелчку пальцев.       «Ура! Ушёл!»       Цель Безымянного всё ближе. Идеальное время, идеальный момент. А может, противная погода даже сыграет ему на руку, создавая картинку, что он немного потерялся в незнакомых местах. Но…       — Должен признать, это начинает раздражать, — и всё же первые капли легко падают на землю, погоде потребуется по меньшей мере минут семь, прежде чем тёмная туча углубит оттенок, ухудшая ситуацию.       Он подходит ближе, с каждым шагом сокращая и метры расстояния, и желанный час. От некого волнения одно из сердец начинает биться с невероятной скорость, ведь в сравнении с прошлыми похищенными способностями, они едва способны дотянуть до уровня закусок. Во рту пересыхает. Он следил за девушкой с самого утра, а теперь стоит рядом, наблюдая, как она с неким раздражение показывает недовольство от прерванного сна.       — Доброго дня, юная мисс, — упираясь о трость, приходится приподнимать и котелок в знак приветствия, имитируя поведение истинных джентльменов. — Не поможете старику? Я пытался окликнуть юного мальца, — надеюсь, она поверит мне, учитывая, как правдоподобно это звучит: — но… как-то тихо, наверное?       Вот только, Безымянный не понимает, как просчитывается мелочами, не учитывая особенности Итадори, на которого недавно и ссылался. Он не знает, что мальчишке трудно пройти мимо и не оказать помощь, второе, его слух. Так в Йоми и зарождается недоверие к ситуации.       — Как видите, у бедного старика ничего нет, — его выдуманная история, которой хочется вызывать жалость. — Совсем стал глупым под старость лет, даже высадили на машине злые люди, не довезя до пункта назначения. Я, знаете ли, к друзьям. Вы, видно шаман, перенимаете дело у местных?       Его слова, без точного анализа, вызывают новую волну недоверия у девушки, а он не понимает об этом, думая, что всё идет идеально, согласно плану сценария. В это место не могут приехать просто так, мимо проезжающие, да и в целом, в истории сплошные недочеты. Старики любят Йоми и нет тех друзей за пределами деревни, кто не знает о ленивой девушке, пусть и талантливой и запоминающей всё с первого урока демонстрации. Она — их гордость. Цветок в саду из старых растений и сорняков. И даже в момент, когда он представлялся фальшивым именем, интересуясь её собственным, дополнительно усилил чувство недоверия.       Ложь разговора, иногда перебиваемая раскатами грома.       Кто-то бежит со стороны деревни, но ему это уже не важно.       Взгляд Безымянного прикован к поднимающейся руке, что заставляет его собственную затрястись от волнения, а рот переполниться аналогом слюны. Результат близок, а так, главное, удачно убежать. Он выполнял этот трюк тысячи раз. Выполнит и снова. Даже вздох Йоми не вызывает подозрений, что где-то план завернул в не ту сторону.       «Давай же, пожми мою руку! Передай мне способность», — он неосознанно улыбается, предвкушая, как через день удивит кицунэ, атаковав за долгое время их конфликта первым. — «Ещё немного»       «А?»       Почему-то рука продолжает подниматься выше. Он не понимает.       Недовольная девушка зачем-то закрыла и левый глаз, а это…       «Как-то… страшно… нужно бежать»       А что касается руки? Она странно соединяет пальцы, показывая жест кусающей врага змеи.       «Сейчас же!»       Всего за секунду переместившись на двадцать метров от прошлой точки нахождения, Безымянный видит, как огромная змеиная пасть прокусывает землю. Он мог оказаться именно там. Между зубами.       «Почему?!»       Это не могло не разозлить его, вызывая на лице непонятный оскал, порождающий за собой мутацию изменения в лице. Кольцо на пальце полыхает, что обычный человек не выдержал этого напряжения, в результате заработав ожог, а он просто терпит. Как и всегда. Как и неудачу. Секунды другая, и вместе со вздохом он пытается успокоиться, всматриваясь в лицо сосуда Сукуны. Столь знаменитый нашумевший мальчик, которым можно воспользоваться в своих целях.       «А что если…»       Молния попадает в соседнее дерево то ли это была способность Хаджме, а может быть и нормальная молния, но с вызванной от неё вспышкой лицо Безымянного освещается ярким светом, только усиливая страх перед ним. Итадори, который ограждает путь к Хаттори рукой, по одной из привычек защитника, прекрасно понимает на кого направлен взгляд и что он может значить. Им хотят воспользоваться. Им уже пытались воспользоваться.       Если правильно манипулировать из-за кулис действиями Сукуны, всё можно обернуть себе на руку, многие шаманы пытались сделать это и ещё никому не удавалось завершить план в идеале. Следующей жертвой манипуляции вновь может оказаться он. Даже та попытка, воздействия через смерть Нобары, всего шаг запасных вариантов, способной ослабить его невидимые стены тюрьмы для короля проклятий. Все они пешки в чужой игре, которых кто-то пытается спасти, а кто-то пытается уничтожить, попутно задевая соседние фигуры на шахматной доске.

***

      — Безымянный? А лучше имя придумать не могли?       Возмущенную девушку вполне можно понять. Виновато склонив голову, не пойми за что, Итадори заручается помощью кохая, пытаясь прояснить ситуацию в углубленном формате и все недавно прошедшие для них события с его точки зрения. И почему же именно в это время учительница Инори не взяла по первому звонку телефон? Она бы могла прийти по горячим следам.       «Лучше промолчать о том, что талисман мгновенного призыва я оставил в комнате»       Точнее, Юджи забыл переложить его из рукавов одной толстовки в другую. Те самые талисманы на такие случаи, сейчас бы могли сыграть решающую роль. А всего была допущена одна ошибка. В голову парня не могло прийти идеи, что Безымянный попытается украсть чужую способность у них под носом, особенно, способность Йоми.       — Странно, что он вообще попытался это сделать, — если вспоминать разговоры старших, заполучить можно далеко не все сильные способности и Юджи считал чужого шикигами именно таким. Довелось узнать немного, но достаточно, чтобы сделать некоторые выводы. — Разве… он так легко поддастся подчинению?       — Эй, парень, — щелкая несколько раз пальцами, Орочи не настолько силён, если сравнивать с другими известными кадрами мира шаманов. — Это тебе не техника клана Зенин. При желании, хочешь попробуй съесть плоть Орочи и сам подчинишь при возможности и удачи себе проклятье.       — Йоми, — бабушка девушки, незаметно прикрывает верхнюю часть лица рукой.       — … вот же…       Она проболталась из-за раздражения. За последнее время на неё капает много стресса и всему виной Хаджиме. В один момент она проболталась и ему, но испытывать удачи от этого знания старик в старом теле не решился. Теперь же эту тайну знают двое сверстников… и Инори? Хаттори отводит взгляд, желая скрыться от осуждения. Именно такими методами они поглотили Орочи, передавая способность по крови.       — А, не переживай, — приподнимая руку вверх, Токугава появилась совершенно недавно: — я и так узнала всё от господина Тенгена.       — Стыдоба то какая, — из рукава одежды появилась маленькая змея, пытаясь немного утешить хозяйку безуспешными результатами, ей следовало быть немного сдержанной, как и обычно. — Но почему именно Я, а?       — Орочи является одним из сильно ядовитых известных змеев во всей Японии и для вашей семьи, он легко приручен, — осматривая не только Йоми, но и её бабушку, кивая друг другу в качества банального простого приветствия, Инори пытается вытянуть все выводы из ситуации. Безымянный не мог просто так положить глаз на способность. — Вы проводник, который пробуждает способность легче того же клана Зенина и их особенную способность. Значит, способность можно похитить из-за её легкости сути. И видимо, он реально может мне навредить.       — Серьёзно? — Оба ученика с удивлением посматривают на пришедшую, им показалось, что прозвучал обман.       — Ага, — сложно позабыть тот ступор при первом взгляде в змеиные глаза. — Конечно, с ядом у моего клана особенные отношения, но возможно, Безымянный также посчитал, что этого достаточно, чтобы получить необычный козырь в свои руки.       — Ага, — имитируя недавние слова Инори, скрестив руки, Хаджиме кивает головой несколько раз в сторону окна, точнее, в ту сторону, где произошел инцидент. — И именно поэтому он теперь будет досаждать моей милой принцессе?       И пока кто-то пытается сдержать смех, кто-то не удерживается от легко смеха, а кто-то недоумевающей смотрит то на Хаджиме, то на младшую Хаттори, краснеющую от стыда клички, Токугава может исключительно вздыхать. Давая и надежды. Провести такой трюк с кражей, возможно, всего единожды. Если судить по информации из копии документов описывающий старый артефакт, когда ритуал осознанно прерывается или не заканчивается со стороны второго лица, кольцо фиксирует неудачу. Как клеймо, оно будет реагировать ожогом на руке владельца, если уже другой шаман постарается совершить нечто похожее. Даже спустя года. Так Инори может быть спокойна за свою сестру и Годжо, ведь подобные эксперименты, по согласию сторон, пытались проводить с предыдущими важными способностями и главами кланов.       Но не за Юджи.       Видно, что Итадори немного напрягся. Как обычно пытаясь скрыть за улыбкой и стандартным лицом, его выдавали глаза, часто посматривающие в стороны. Само выражение. Вспоминается разговор в этом доме и необычная просьба.       «Да ни за что», — ни она, ни Тамамо, они не позволят подобному прецеденту случиться. — «Тц. Если он и на Сукуну нацелиться, это будет проблематичным моментом»       Не исключено, что теряющий память Сугуру, могу поведать планы предшественника касательно идеально сосуда Сукуны и что именно ему хотелось совершить во время миграции. Каких результатов он добивался во время своей игры с манипуляцией из-за кулис. Он мог забыть, а если план действительно хороший, это поможет Безымянному. Со всех сторон на неё оказывают давление, пытаясь поддеть и за живое, и за дорогих сердцу людей. Даже разлад во время обмена между колледжами оказался почти идеальным.       «Идеальным и со стороны, чтобы разозлить Юджи, выпуская Сукуну», — может уже и тогда на мальчишку заглядывался именно Сугуру, но в плане своего конфликта, чтобы усилить разлад именно между Годжо. — «Да, тут я могу его только лишний раз похвалить»       — Инори? — Удивившись, ведь учительница не стесняется своих действий, сократив расстояние несколькими шагами, его колючие непослушные волосы аккуратно гладят, не забывая посмеиваться в доброй манере.       — Ты молодец! — На этом она не закончила, найдя новую жертву в лице Томиоки. — Ты тоже молодец, пусть и тот ещё балбес.       — Даже не знаю, радоваться мне или нет.       Нашлась и третья «жертва».       — И ты большая молодец, — поглаживая волосы Йоми, жительница деревни явно не ожидала подобного поворота событий, что вогнало её в небольшую краску смещения. — Прям молодец, напоминаешь меня в молодости. Ты хорошо держишься и в плане давления со стороны старейшин, общества, ответственности за силы, но главное, — указывая на стоящего позади себя Хаджиме большим пальцем, она поняла, что так сильно напоминает их общения: — выдерживать таких достающих людей, та ещё проблема.       «Вот, полностью да», — Тамамо поддерживает ситуацию, для неё это был Сукуна, для Инори в молодости этим человеком был, да и остаётся, по сей день, Годжо.       — Печальный общий опыт?       — Ага, — глаза Инори напоминают глаза опустошенного человека, ну или мертвой рыбы. — Именно оно.       Пытаясь немного улучшить ситуацию в общении и произошедшим здесь, сама Токугава заглянула сюда не просто так. По делам она не смогла сразу взять трубку от Итадори и вот решила заглянуть, как есть, проверить ситуацию, оказавшись примерно на середине разговора. В округе витает сильный запах старого масла. «И ведь, что-то подсказывало мне утром, отправься, посмотри на реабилитацию Итадори», — сильнее оказалась только стопка оставлено Годжо документов на столе, которые он не хочет разгребать вторую неделю подряд. Захотелось треснуть по его голове несколько раз, не подозревая, что где-то в это самое время сильнейший чихает, удивляясь, не вспоминает ли его кто-то прямо сейчас.       — Учительница Инори? — Заострив внимание на ушках Токугавы, младший ученик неприятно сглотнул, действие весьма обычное, но когда они так странно подергиваются в разные стороны, пытаясь расслышать звуки за пределами помещения. Быть беде. — Всё хорошо?       — Печально, что я не успела на Безымянного, но, ничего не поделать, — вздыхая, открыто показывая своё настроение, Токугава думает, что ей надо выйти и пройтись вдоль поселения. Точнее, ей необходимо это сделать. — Итадори, не хочешь прогуляться в такую чудесную погоду?       — Чудесную? — Переспрашивая, с остальными шаманами парень посмотрел на бушующую стихию за окном. Гром не перестаёт бить по разным сторонам, и если ему сейчас не показалась, то мимо пролетела маленькая часть от сломанной соседской крыши. — А это необходимо?       — Тогда убедись, что если Сукуна проснется в течение следующего часа, он не сможет взять над тобой вверх, — то и дело, укрепляя печати, с каждым разом король проклятий умудряется проснуться раньше срока, особенно в неподходящие моменты. Если это произойдет прямо сейчас, они попадут и без того затруднительную информационную проблему. — Точнее, сделай так, чтобы он ничего не слышал. Помнишь, как тебя обучала Тамамо?       Молодой парень несколько раз положительно кивнул головой, чуть позже повторяя действие ещё несколько раз. Ему то и дело, что продолжают давать наставление. К этому дело присоединилась Тамамо, заставляя голоса чередоваться между собой. Они пообещали вернуться при первой возможности.       — Могу ли я составить молодой даме компанию? — Приподнимая руки вверх, нюх Хаджиме на острые ситуации удивителен, как и те редкие моменты ощущения опасности. Как при одной из встреч с сосудом Сукуны сидящем поблизости, он ощутил необычное давление. Смотря в яркие глаза желтого цвета, они всего на первый взгляд кажутся добрыми, исключая тот факт, что они принадлежат хищнику, откинувшего свою человеческую суть много лет назад. — Это означает «нет»?       Продолжая улыбаться, перекрестив руки на груди, вся лисья сущность Кицунэ проявилась для наблюдающих. Даже Йоми стало немного не по себе от задевающего окружающих давления. Они не чувствуют её проклятой энергии, только другие виды неописуемых энергий: «Действительно, при близком обзоре мира шаманов, там происходят странные вещи, а люди только пугают, отдалившись от всего классического. Ах, стоп, да и я… такая же?». Будучи связанной с этой землей Йоми признает, она даёт себе слабину, допустив подобную ситуацию. В иных условиях, она бы давно доложила о нарушителях и прямо сейчас, пытаясь изучить местность отдаленно, исходя из поведения ёкая прогуляться в подобную погоду, из странного вышло только одно. Она не обращала внимания всю неделю на мелкие проклятия, только примечая их странность по проклятой энергии, и сейчас ей есть с чем сравнивать. Они, как одержимые проклятиями люди. Только наоборот.       И тот самый человек, кому принадлежит та частица проклятой энергии подчинения, находится на землях их спокойной деревни.       Наклоняясь спиной к полу, пытаясь уловить силуэт уходящей девушки, ей не показалась ещё одна маленькая деталь. Токугава крепко сжимает в руках рукоятку катаны.

***

      Печально когда срок твоей жизни нормальный, но воспоминания утекают подобно воде из разбитого кувшина, который проблематично починить. И даже если возможность обернуть всё назад, вернуть всё к тому, как было, то не для него.       Наслаивающиеся друг на друга травмы, проблемы с элементами в мозге, новые раны на телах после повторного пробуждения? Сугуру не перестал считать происходящие с ним друг за другом несчастья, шаман забывал их, переставая видеть в подобных мелочах смысл. Смотря на свои дрожащие руки, некоторые из проклятий умудрились сбежать, только укрепляя позицию ухудшающегося состояния. Везде сплошные белые пятна.       От причин его поведения в памяти почти ничего не осталось. Только в те моменты, когда удается ненадолго погрузиться в сон, его проследует ужасная картина, мгновенно забывающаяся по пробуждения. Прямо, как и сейчас, когда он случайно ненадолго задремать в ожидании старого друга.       «Снова…»       Стоящая перед ним молодая ученица, он судит так исходя из её школьной формы, она бесцветная. Они стоят в пустоте. Столь мелкие детали окружающего его пространства давно исчезли из памяти.       Она стоит напротив него, пытаясь протянуть руку. Половины лица девушки не видно. Он забыл цвет её глаз, а какого цвета были собранные в косу волосы, сколько дней они были знакомы? Почему он вообще связался с ней? Иногда проскакивают осколки из улыбающейся девушки стоящей напротив огромного стекла, ей нравятся проплывающие мимо декоративные рыбки.       Он забыл её имя и саму связь. Всё кажется столь красивым и восхитительным, даже отсутствие цветов не мешает понять остаток эмоций.       Но всего через секунду она падает на землю, получая пулю в голову.       Тот переломный момент, поделивший его на части от которого сейчас осталась ненависть к людям. И не важно, шаманы они или нет, он разочаровался абсолютно во всех, перестав доверять и своему угасающему голосу разума.       Взгляд Сугуру Гето опустошен. Кому доверять, а кому нет? Стоят ли его действия сопротивления тех усилий, с каждым разом дающиеся ему всё с большим трудом. «А чего стоила та ворона?», — она достаточно много выпила его проклятой энергии, обостряя состояние, а всё лишь для того, чтобы Безымянный и он оценили силы Токугавы. Пытаясь найти новые слабые места, пытаясь внести расклад, ничего не завершилось по их планам со стопроцентной идеальностью.       Из-за плотных дождевых туч проглядывает тонкий лучик похожий на свет, а сам дождь поразительно быстро заканчивается. С тем к нему продолжает приближаться нечто знакомое, то, что он ощущает не как все. Изначально, Сугуру думал, что он ощущал своего лучшего друга студенческих лет, но он просчитался из-за состояния.       — Твоих рук дело?       — Что именно? Погода или тот факт, что недавно я накрыла твою базу заклинанием?       Слегка намокшая от дождя девушка встала за его спиной. Недалеко от деревни есть старая площадка для тренировок, заросшая сорняками и травой, от неё не осталось живого места из-за возраста, придя в негодность после стольких лет простоя. Только скамейка плюс или минус, но сохранилась по форме, именно на ней шаман и умудрился заснуть в сидячем положении. Сейчас тишину между старыми друзьями прерывают отдаляющиеся раскаты грома. С грустью на Сугуру не взглянуть.       «Кажется… я начинаю понимать, что чувствовал Годжо при их прошлой встрече»       Перед ней точно сидит старый друг? Он напоминает другого человека в чьих волосах слишком рано проступила седина.       — Хах, не знаю почему, но мне хочется улыбаться, — её присутствие оказывает странный эффект, теперь он не испуган хвостами или чем-то ещё, он игнорирует сущность Тамамо и те пугающие хвосты. Ему, просто спокойно. — Знаешь, Инори… когда вы оказываетесь рядом, вместе или по одиночке, мне становится необычайно спокойно. Я начинаю вспоминать, кем когда-то был. Как смеялся с вами и делил горе, но будет ли так при следующей встрече? А вспомню ли я когда проснусь своё имя или как пользоваться своими способностями. А вдруг, когда я решусь прогуляться в городе, моё тело не выдержит, выпустив разом все поглощенные проклятия?       «Инори», — Тамамо разделила зрение, оценивая ситуацию, для неё, картина неутешительная. — «Прости, но он… его едва хватит на час. Посмотри на его руку»       Правая рука нормальная, от левой, ничего не осталось. В его одежде недавно появилось пустое место, ощущая этот престольный взгляд хищника, Сугуру обернулся через плечо, пытаясь проследить за направлением, приходя к той самой точке удивления.       — Ах, так вот почему я думал, что со мной что-то не так. Вот откуда взялась легкость в теле, — он улыбается, так знакомо и ласково, словно перед ней тот самый студент живущий рядом под одной крышей. — Даже не помню, а что не так с этой рукой?       — Её оторвало, когда ты пытался навредить колледжу несколько лет тому назад, — зная лишь по рассказам о произошедшем, она видела и отчет в котором Сатору описал раны своего друга, несопоставимые с жизнью.       — Точно-точно, — поднимая правую руку, согласившись с пересказом, в воспоминаниях промелькнула другая яркая картинка, вызывая у него живой взгляд. Всего на секунду и вновь он погрузился в пучину забвения. — Это было недавно, но знаешь, всё же, я лучше помню время, которое мы провели втроем в колледже. Те просмотры фильмов после заданий, хах, а какие глупые ссоры происходили между тобой и Сатору… такие, что хотелось запереть вас в одном шкафу.       «Но вместо этого ты выбрал наручники», — она не может не улыбнуться.       — О! — Мимолетно его вновь осенило. — Помнится, как мы с Секо только и делали, что выигрывали в спорах и постоянно поставляли ему всякий материал. Готов поставить двадцатку, что в его телефоне и сейчас много фотографий в плохом качестве, сохранившихся с тех самых времён.       И ведь, он не ошибается.       — Хах, — его усталость не уходит с первого места, резко постарев, даже поведением он напоминает пожилого мужчину на смертном одре, или человека, который однажды потерял память, сейчас, испытывая странные чувства ностальгии. — Что же со мной происходит?       — Идеально обратиться в ёкая суждено не каждому человеку, — третья сторона в этом разговоре, не показывающаяся ему напрямую делает ещё несколько шагов вперед, тех самых, которых побоялась Инори. Она попытается немного объяснить ситуацию. — Не гарантирую, что я права на все сто процентов, но подобные инциденты на моих веках случались довольно часто. И мягко говоря, заканчивались они не очень радостно.       — Иначе говоря, госпожа судьба снова улыбается, испытывая нас, людей.       — Возможно, не будь столько ран на этом печально теле и ты, ребенок бы выжил, — она понимает, что нет ничего лучше и слаще, чем ложь, но ни им, ни ему, ничего терять. — Но, повторюсь. Не всегда всё проходило гладко и удачно, следуя строго плану.       — Такие неудачники как я, они умирали?       — Кто-то да, а кто-то обращался, обезумив на все сто процентов. Не видя ничего дальше собственного носа, буяня по стране, именно по этой причине также шаманы предпочитали вырезать проблемы на стадии зародыша, — такова жестокая реальность. За возможное бессмертие надо платить и в случае становление ёкаем, приходится играть в русскую рулетку с госпожой судьбой. — Факторы и ничего кроме них. От одних зависит, кем ты станешь. Кицунэ, Они, может какой-то смесью человека и ворона, что-то похожее на драконов или змей. Не все выдерживают бессмертие. Помнится, я видела девушку, которая удачно обратилась в красавицу с белоснежными волосами, — и в этой истории нет ничего хорошего: — она не понимала, что с ней. Почему это вообще произошло. Она должна была умереть в тот день, но вместо этого, случилось нечто странное, когда она вступила в контакт с морским монстром. Она стала тем, кого опасаются люди и это только усилило расстояние. Это судьба… нет, это было судьбой ёкаев. Жить в неизвестности ситуации и вечных бегах.       — А можно задать вопрос? — Оборачиваясь за столь долгий разговор к собеседницам лицом, перед ним и стоит девушка, которая способна из-за силы сменить цвет волосы и глаз, на те самые белоснежно белые, как первый снег волосы. — Белые волосы, у той красавицы, они появились сразу или спустя много лет?       — …       Девушка опускает взгляд. Съев что-то или сливаясь вместе, эмоции или нечто большее, для некоторых хватает передачи крови по алкоголю, чтобы переродиться в другом теле и порой с новым сознанием. Упасть в проклятый водоём. Сгореть заживо, чтобы переродиться. Что касается Сугуру, девушки считают свои ситуации схожими. Он, что-то неосознанно съел, вызвав реакцию обращения. И она только сыграла жестокую шутку с телом, сокращая года жизни.       — Интересно, — сжимая и разжимая холодную ладонь, процесс не завершен с идеальностью: — кем бы стал я?       — Думаю, драконом, — вздыхая, сейчас он чем-то отдаленно напоминает Киё. — Не факт, но я видела это процесс самый отвратительный из всех. Особенно на стадии когда спина разрывается, а позвоночник увеличивается в размерах вместе с другими частями тела. Человек полностью разрывается, на части, как лопнувший шарик, чтобы переродиться заново.       — Не впечатляющее описание судьбы, — ему едва удаётся выдавить из себя и глупый смешок.       — Именно, — закрывая Тамамо рот, вот, перед ним стоит снова та самая, кого он знал прежде. — Сугуру… ты ни о чём не жалеешь?       — А о чём жалеть? — Он искренен. — Когда у меня одни провалы в памяти и после разговоров, через некоторое время, я снова забываюсь.       От этих слов сердце продолжает болеть и рваться на части. Он разом и тот, кого доводилось знать и одновременно не тот человек из-за пробелов в памяти. Она понимает, что конкретно чувствовал Годжо, в последний раз общаясь с лучшим другом. Бывшим лучшим другом, от которого ничего не остаётся, только оболочка. Они вздохнули одновременно. Ситуация просто омерзительна. Помогать ему поздно. Да и хочет ли того Сугуру? Скорей всего — нет.       Даже причина, по которой он находится здесь, очевидно плавает на поверхности ситуации.       Он специально не выбрал Годжо, понимая, что первым из учителей в это место примчится при возможности именно Токугава. Так будет немного легче. Так он не нанесет и без того разочаровавшемуся в него другу дополнительную рану на душе. Он ещё ненадолго оставит того парня в своих воспоминаниях человеком, не монстром, которого и привыкли видеть окружающие. У каждого своё бремя, но бремя Годжо Сатору отпечаталось немного сильнее остальных.       Одиннадцать лет разрыва оставили пропасть между Инори и друзьями, и пока кто-то сокращал, плюс-минус, между ними ситуация не изменилась. Они встретились не при лучших обстоятельствах: «Условно, я пытался навредить твоей сестре». Они не мирились: «Мы первый раз так разговариваем по душам? Ах нет… было что-то больше, очень давно, одно обещание, после которого я пытался держаться на плаву, но с каждым годом мне давалось это сложнее?». Между ними меньше всего сожалений. Разве так будет не проще всем им?       Смотря на тот великий клинок, который так хочет заполучить Безымянный, сложно поверить, что он является, нечто особенным в их мире.       «Кажется, в студенческие годы я просто считал его необычным из-за этих разрезов, но… так думая, он реально силен»       — Он ведь справится да? — Можно только предположить, что девушка задержит все поглощенные проклятия, сделав квадратную преграду со всех сторон. Закрывая глаза, он повернулся спиной, остатками человечности показывая то небольшое волнение. Почему-то, хочется и повторится. — Справится же?       — Да он, — будь то вытаскиваемый из ножен клинок, блеснувший под небольшим лучом солнца или Годжо Сатору на которого в конце намекнул друг: — со всем разберется. В конце концов…       — Он ведь сильнейший, мой друг? — Тот с кем приходилось идти некоторое время рука об руку. — Ты уж позаботься об этом балбесе и обо всём остальном. Ведь…       — Такова цена бессмертия, — всё же понял, что мне суждено прожить больше, чем другим сосудам. Прикусывая губу, осталось совсем немного. Она сомневается в своих действиях до последнего. — Сугуру-кун…       — М?       — Ты же веришь в перерождение?       — Разве это не очевидный факт? Кто-то же недавно на своём примере доказал, что это вполне возможно. Ну, я говорю про Ринми? Ну, твоей сестре? Немного сомневаюсь, не напутал ли я сейчас чего, ха-ха. Ну, та молодая девушка, знаешь, когда вёл слежку за всеми, именно она! — Он улыбается и смеётся, так походя на себя прошлого, того парня, которому нечего терять и вся жизнь только впереди. Тот самый момент, когда он жил «до». — Хотя кто знает, может, мы все рождаемся далеко не в первый раз? Даже ты, а может и Годжо, сосуд Сукуны говорят, тоже кем-то, да был. Одного я точно не понял… либо снова забыл. Каковы шатающие разум моменты? Ну, те самые, если ты понимаешь о чём я, Инори, когда ты медленно вспоминаешь прошлое. Вдруг я встречу тебя через четыреста лет и не вспомню!       — А если вспомнишь, — сглатывая, она внимательно наблюдает за тем, чему её обучила Тамамо, пытаясь запомнить и цвет огонька, и запах души друга. Она пытается делать это с каждым дорогим человеком. — Тогда мог бы ты мне пообещать одну вещь?       Это немного интригует, вызывая дрожь по телу. Ему и хочется и одновременно не хочется оборачиваться назад, чтобы не разочаровывать старого друга ещё больше.       — Я обязательно, — голос девушки дрожит, без сомнений, нечто похожее уже происходило, он знает эту интонацию, когда она заплачет. — Обязательно заставлю мир шаманов меняться с поддержкой мастера Тенгена. Если… если всё будет хорошо и ты всё вспомнишь мог бы ты…       — Инори, — не знаю почему, но мотаю головой, так хочется дослушать её чарующий голос, но если вовремя не провести черту: — прошлое, надо оставлять в прошлом, а будущее вверять в руки тому, кому доверяешь. Ты просто присмотри за всеми, чтобы ваши с Годжо труды не прошли даром и лучше не взваливай на себя много обязанностей, как любила это делать. Договорились?       Он не удержался, случайно обернувшись, но вовремя закрыв глаза, чтобы не запомнить её лицо в свои последние секунды.       Сугуру мечтает о покое. Он желает разорвать всё, чтобы отдохнуть как следует. Именно поэтому он и пришёл сюда, последовав за Безымянным.       Стоило лезвию ровно пройтись по шее, так и из тела Сугуру стали вырываться бесчисленные проклятия, пытаясь разбежаться по сторонам, встречаясь с единственными преградами. Разрезами пустоты, вызванные влиянием Куронику.

***

      Яркий солнечный день, кажется, это было так давно. Когда лучи солнца падают на веки глаз, пробуждая лучше всяких поучительных лекций господина Яги. Может, это был обед? С чего же все началось. Никто не помнит как разговор вообще перешёл на неожиданные темы. Они делают ставки на многое, что обычный человек повертит у виска пальцем, посчитав компанию за сумасшедших. С одной стороны для рискованной жизни шаманов, это были вполне естественные повседневные разговоры.       — Так вот, первой явно умру я, — Инори разводила руками, неутешительно мотая головой. Тогда Сугуру уже знал про её секрет. Надувая губы, не давая возразить своему парню и лучше подруге, Гето только и может, что странно смеяться сидя по левую руку от неё. — И это не обсуждается!       «Плакать мне? Паниковать? Или может быть проболтаться? Даже не знаю», — он был немного растерян на тот момент. — «Надеюсь, Сатору не догадается»       — Охо? — Восприняв ставку всерьёз, недолго думая, осматривая двух парней, Секо также готова поставить на ставку деньги. Как и всегда, она была чем-то чарующем и хорошим. Может, другим голосом разума в этой компании, всегда вовремя убегающая, только почуяв неладное. — Думаю, я умру позже этих оболтусов с шилом в одном месте.       — Разве? — Указывая на беловолосого молодого друга, Гето немного хочет возразить. — И так, думаю я умру или третьим или последним уж явно позже этого идиота.       — ХААА! — От заявления мимика Годжо заставляет тёмные очки немного сползти вниз по переносице, давая внимательней рассмотреть наглецов. Он отмахивается рукой, чуть позже противоположной стукнув по столу, а рабочей указывая на Сугуру. — Не-не! Ни в этой жизни! Или второе или третье место, выбирай сам!       — Ну моих мозгов точно будет, чтобы не влипнуть в неприятную ситуацию. Чего о тебе не скажешь!       — Уж кто бы говорил!       Все переливается в яростный спор на определение второго и третьего места, а за ним следует классическая потасовка, в которой от Годжо исходит больше проклятой энергии, а Сугуру не стесняется вызвать нескольких сильных проклятых духов. Они немного смеются, прежде чем учитель зайдёт в кабинет и врежет им всем книгой за подобные разговоры, невзирая на самый разгар обеденного перерыва.       Бесцветные глаза смотрят на остатки солнца, как-то самое, освещающее классную комнату в летний денек.       В них нет жизни. Они принадлежат мертвецу.       Мягкая женская рука, закончив с остатками работы, аккуратно опускается на них, оказывая последний знак заботы, с трудом подавляя слезы перед первым расставанием.       Уступив место лучшему другу, в этой компании Инори не суждено умереть первой.