С наилучшими пожеланиями от герцога О, графа В и маркиза С

      Ричард проснулся резко, словно какая-то неведомая сила вытолкнула его из исцеляющих объятий сна. Зашипев от неприятных ощущений, Ричард вытянул из под щеки затёкшую руку и, разминая её другой, медленно сел. Хуан возвышался над ним окружённый ореолом света. Ричарду потребовалась пара мгновений, чтобы понять, что тот всего лишь загораживал собой оконный проём.       – Добрый вечер, дор Рикардо.       – Вечер? – потерянно переспросил Ричард, потирая ноющую шею.       Соображал он с трудом, но, осмотревшись, начал припоминать события вчерашней ночи. Неужели он весь день проспал на полу в кабинете Алвы? Почему тот не разбудил его и не выгнал? Может тогда и спина у Ричарда болела бы поменьше.       – Верно, – невозмутимо кивнул Хуан. – Вам нужно переодеться, а после соберано ждёт вас в столовой на ужин.       Ричард нахмурился, тут же пожалев о том, что у него не раскалывается от боли голова. Ясность мыслей после тяжёлой ночи казалась наказанием ниспосланным Абвениями. Кто-то пытался его убить – Ричард был уверен, что у нападающих был заказчик, иначе с чего бы он сдался сброду со Двора Висельника, в конце концов они даже ограбить его не попытались. Страх за собственную жизнь затмил любые муки совести от первого в его жизни убийства.       – Сейчас, – кивнул Ричард, вспоминая про Хуана и, поднявшись на ноги, медленно побрёл в свою комнату.       Переодеваясь в свежую одежду Ричард заметил несколько бурых пятен на вороте рубашки. В голове тут же вспыхнуло воспоминание в котором Алва что-то очень аккуратно стирал с его лица платком. Кровь? Неужели он ввалился ночью в кабинет Алвы с лицом перепачканным в чужой крови, а тот не повёл и бровью?.. Ричарда передёрнуло от одной лишь мысли об этом.       Приведя себя в порядок Ричард спустился в столовую, впервые за время своего пребывания в особняке собираясь поужинать совместно со своим монсеньором.       – Проснулись наконец-то? – заходя в столовую с противоположной стороны язвительно поинтересовался Алва. – Прекрасно.       – Добрый вечер, монсеньор, – вежливо поприветствовал Ричард, не обращая внимания на обычное настроение Алвы.       В ответ Ворон лишь глубокомысленно хмыкнул и прошёл за стол. Ричард не дожидаясь особого приглашения последовал его примеру. Слуги подали ужин. Начали есть, но Алва, к удивлению Ричарда, не проронил и слова слишком занятый своей трапезой. Ричард тоже молчал не желая начинать диалог первым, хоть и мучился от этого ожидания. Он подозревал, что Алва притащил его в столовую не одной только компании ради и сейчас своим молчанием специально играл у него на нервах. Впрочем, ничего необычного в этом не было. Даже выходило ничуть не хуже, чем вчерашняя игра на гитаре.       Алва заговорил лишь когда им подали шадди.       – Судя по всему отсутствие обязанностей оруженосца пагубно на вас сказывается, – насмешливо произнёс Ворон, впервые за всё время ужина поднимая глаза на Ричарда. Не дождавшись ответной реакции Алва продолжил. – С завтрашнего дня я вас ими обеспечу. Также напоминаю, что с завтрашнего же дня начнутся ваши занятия с мэтром, на которых я, как ваш опекун, буду ждать от вас усердия и концентрации.       Ричард усмехнулся себе в чашку. Спустя столько времени его пребывания в особняке на улице Мимоз Алва наконец-то решил занять своего оруженосца. Не то что бы Ричард имел что-либо против.       – А что насчёт моих утренних тренировок? – осмелев, поинтересовался Ричард.       – А что насчёт них? – слегка приподняв левую бровь, переспросил Алва.       – Вчера Хуан сообщил мне, что вы запретили мне упражняться со шпагой, – сведя брови на переносице озадаченно пояснил Ричард.       – Вот как? – усмехнулся Алва. – Вполне возможно. Так что вы хотите от меня?       Во взгляде Ричарда на Алву можно было прочесть, что конкретно он думает о своём монсеньоре в данный момент и кем именно он его считает. Ворон же предпочёл это проигнорировать.       – Я хочу, чтобы вы продолжили мои занятия, – терпеливо пояснил Ричард.       – Даже так? – не переставая ухмыляться воскликнул Алва. – Что ж, воля ваша. Завтра утром ровно в шесть буду ждать вас во дворе.       – Спасибо, – кивнул Ричард, как вдруг смысл сказанного Алвой дошёл до него. – Что?..       – Юноша, оставьте свою благодарность для того, кто в ней нуждается, – как ни в чём не бывало отмахнулся Алва, только что обманом ставший наставником Ричарда по фехтованию.       Ричард, приподняв бровь, встретился взглядом с насмешливыми сапфировыми глазами Алвы. Он сделал это нарочно, понял Ричард, и ничуть не смущён фактом того, что его уловка была столь скоро обнаружена.       К удивлению Ричарда Алва ни слова не сказал о его вчерашнем побеге, видимо решив, что наказания в качестве обязанностей и тренировок с ним лично будет достаточно. В некотором роде он даже не ошибся, потому что ближайшие несколько дней Ричарда выдались столь же тяжёлыми, как и дни его выпускных экзаменов в Лаик.       Каждое утро Алва, как и обещал, самолично гонял его по всему заднему двору наглядно показывая, что уроки фехтования в Лаик ни на что не годятся в сравнении с его собственными тренировками. Хуану же, к слову, до своего соберано тоже было весьма далеко, а Ричарду и того дальше. Как до Каданы пешком.       В какой-то момент, во время первой тренировки с Алвой, в голову Ричарду острой иглой вонзилась мысль о том, что драться с Вороном на дуэли – самоубийство чистой воды… Особенно для хромого. До этого он много слышал от матушки, Эйвона, да даже от Эстебана и Валентина в Лаик о том, что Алва едва ли не искуснейший фехтовальщик во всех Золотых Землях. Матушка говорила, что его руку направляет сам Леворукий, дядюшка поддакивал. Ричард видел лишь природный талант помноженный на долгие годы тренировок. Отец же, напротив, славы великого дуэлянта никогда не имел, а после давнего ранения об этом не шло и речи. Дуэль с Алвой была самым настоящим самоубийством и более того полным признанием поражения со стороны мятежников. С тем же успехом герцог Окделл мог бы перерезать себе горло фамильным кинжалом. Итог был бы один и тот же. Разве что грех за его смерть лёг бы на него самого, а не на Алву.       При мысли об отце запершило в горле, а движения стали более рваными, нервными. Обида на собственного отца захлестнула Ричарда с головой. Обида за то, что недолюбил, недовоспитал. Попытки достать Алву становились всё отчаяннее, всё резче. Концентрация же, напротив, падала. Алва начал выбивать шпагу из рук Ричарда всё чаще, в последний раз даже нарочно плашмя ударил его лезвием шпаги по тыльной стороне ладони. Ричард со вскриком одёрнул ошпаренную болью руку и прижал к себе.       – Сосредоточьтесь, кошки вас дери, – раздражённо прошипел Алва, кивком приказывая поднять шпагу. – Пьяным вы и то были расторопнее.       Уже наклонившись за шпагой Ричард оступился, чуть не падая от неожиданности. Пьяным он дрался лишь единожды аккурат в ту ночь, когда его чуть не убили оборванцы со Двора Висельников. Несложно было догадаться, что люди Алвы всё-таки заметили его пропажу и даже нашли, Ричард не сомневался в том, что неизвестный стрелок был кем-то из кэналлийцев приставленных к нему. Но замечание Алвы кольнуло странным предчувствием.       – Видимо с вас на сегодня хватит, – несколько разочарованно бросил Алва завершая тренировку. – И как вы с такими способностями умудрились выпуститься первым? Знание землеописания и трагедий Дидериха помогло, раз уж с фехтованием не вышло?       Ричард тряхнул головой взметнув непослушные русые пряди и насупленно посмотрел на Алву.       – Я одержал победу в финальном поединке.       – В таком случае боюсь представить навыки всех остальных в вашем выпуске, – скептически произнёс Алва и, вручив шпагу слуге направился в особняк. – Даю вам полчаса привести себя в порядок и жду вас на завтраке.       Ричард с трудом удержался от того, чтобы не закатить глаза. Отчего-то у Алвы лучше всех выходило выводить Ричарда из себя. Раздражало это просто невероятно. По дороге в свои покои он, весь красный от тренировки и злобы на Алву, встретился с Хуаном. Домоправитель посмотрел на него с насмешкой и еле заметным намёком на одобрение во взгляде. Раньше Ричард окончательно взбесился бы от подобной снисходительности в свою сторону. Сейчас же он лишь наигранно глубоко вздохнул и понурив плечи поплёлся в свою комнату.       Вечерние занятия с мэтром Канэ Ричард нашёл приятными и познавательными. Немолодой кэналлиец перед началом занятий поинтересовавшийся что конкретно интересует молодого дора говорил в нос и с сильным акцентом, но своей увлечённостью предметом и знанием дела полностью компенсировал эти маленькие недостатоки. Первым же делом Ричард завалил его вопросами касающимися управления замком и провинцией в целом, налогов и торговли. Мэтр же, обрадованный интересом ученика подробно, с примерами из других провинций отвечал на его вопросы. Ну а тот факт, что иногда они могли начать спорить о драматургии Дидериха, Ричард находил приятным дополнением к жизненно необходимым ему занятиям.       Визиты во дворец же, к несчастью Ричарда, участились и теперь Алва всюду таскал его за собой, а не выводил как ливретку на поводке лишь на важные мероприятия. К обязанностям Ричарда так же прибавился просмотр и сортировка почты, приходящей Алве, в большей степени это заключалось лишь в отделении личной переписки от служебных донесений. Радовали лишь участившиеся встречи с Валентином, который, казалось, почти всё своё время безвылазно проводил во дворце и очень от этого страдал. Благо, что монсеньор Валентина достаточно легко давал ему отгулы и отпускал на все четыре стороны. Иногда их свободное время даже пересекалось и юношам удавалось вместе посидеть в какой-нибудь таверне, обсуждая очередную каверзу Алвы или же вечные домогательства жены монсеньора Валентина.       – ..Надеюсь, ваше постное лицо всё-таки сумело отвратить от вас внимание эреа Дженифер? – пряча усмешку за бокалом вина поинтересовался Ричард.       На этот раз они засели в таверне «Белая гончая» на улице Лодочников. Будучи здесь впервые в выборе еды Ричард полностью положился на вкус Валентина. Своим предпочтениям в вине Ричард не изменял, как обычно взяв «Девичьи слёзы», Валентин лишь пожал плечами, заказав себе «Змеиную кровь», но настоял на том, чтобы к своему вину Ричард непременно взял сыр. Ричард согласился и ничуть об этом не пожалел, с удивлением ощутив, как напиток заиграл новыми красками с различными видами сыра.       – Нет, – бесстрастно отозвался Валентин. – Этому поспособствовало ваше появление во дворце.       Ричард закашлялся, покосившись на друга, точно проверяя серьёзно ли его заявление. Лицо Валентина было столь же спокойно, сколь и всегда. Унд его разбери, что у него на уме.       – Я надеюсь, вы шутите? – решил уточнить Ричард.       – Боюсь, что нет, – с лёгким наклоном головы ответил Валентин. – К вашему счастью, поймать вас во дворце достаточно сложно.       – Лэйе Литэ…       Хмуро протянул Ричард. Только такого счастья ему не хватало. Он, конечно же, не мог не признавать привлекательность супруги генерала Рокслей, но это не означало, что он хотел бы стать одним из множества её любовников. Так или иначе, даже не смотря на сказанное Эстебану, а собственная репутация была Ричарду важна и его не прельщала перспектива дуэли с кем-либо за замужнюю женщину, будь его соперником хоть её муж, хоть один из любовников. Что уж говорить, даже слухи о его связи с Алвой казались ему более безобидными, в конце концов за них если кто кого на дуэль и вызовет, так это сам Ричард.       – Эр Август больше не пытался навязать вам своё общество? – вдруг поинтересовался Валентин.       – Нет… – качнул головой Ричард. – К счастью.       – Хм… – задумчиво протянул Валентин, изящно прокрутив ножку своего бокала между тонких пальцев. – Странно.       – Думаете он догадался, что из меня не лучший слушатель? – поджав губы спросил Ричард.       – Подозреваю, что скорее нет, чем да.       Ричард озадаченно пожал плечами. Ну вот что на это можно ответить? Мысли читать Ричард, к счастью, не умел, как не всегда мог уследить за ходом мыслей своего друга. Казалось, что за ледяной маской Валентин помимо живого ума скрывает бурю мыслей похлеще того, что крутится в голове самого Ричарда. Временами он даже задумывался над тем, что внешняя бесстрастность друга это не отсутствие эмоций, а их избыток.       – Почему вы так думаете? – вопросительно вскинул брови Ричард.       – На днях у меня состоялся… Странный разговор, кое с кем, – они и так сидели в самом углу, подальше от людских глаз, но Валентин всё равно понизил голос, чтобы их разговор точно остался между ними.       – Разговор… – всё ещё непонимающе протянул Ричард, перебирая в голове различные варианты. – О чём?       – Скорее о ком, – на мгновение прикрыв веки произнёс Валентин голосом мертвее обычного.       – Кто-то говорил с вами о Юстиниане? – наклонившись ближе тихо уточнил Ричард.       Валентин еле заметно кивнул и, как ни в чём не бывало, сделал долгий глоток из своего бокала, осушив его почти наполовину.       – Самое интересное, что этот разговор не показался бы мне странным, в иных обстоятельствах, – не спеша продолжал вести свою мысль Валентин.       – В каких? – не в силах сдержать нетерпение спросил Ричард.       – Если бы не ваш рассказ о том, что вам сказал граф Штанцлер.       Ричард нахмурился. Он, считай, и не рассказал Валентину ничего. С того вечера у Марианны они больше не поднимали эту тему. Но раз Валентина это зацепило – значит это было важно.       Граф Васспард, наконец, поднял свои льдисто-серые глаза на Ричарда, выжидательно глядя на него. По одному его взгляду Ричард понял, что друг хочет услышать что конкретно ему сказал Штанцлер, чтобы… Ричарда осенило. Валентин хочет сопоставить слухи, распускаемые Штанцлером с тем странным разговором, который ему довелось вести.       Тяжело сглотнув, Ричард тихим, бесстрастным голосом начал пересказ гнусностей, что наговорил ему кансилльер Талига.       Валентин внимательно слушал, двигаясь лишь для того, чтобы выпить ещё вина. Когда Ричард закончил Валентин каким-то усталым движением коснулся переносицы, прикрывая глаза и впадая в глубокую задумчивость.       Ричард, впервые за долгое время их общения, ощутил сильную неловкость. Ему ужасно захотелось оставить Валентина одного, потому что казалось, что ему это крайне необходимо в этот момент. Да, Штанцлер успел лишь в кратких чертах обрисовать историю якобы случившуюся с Юстинианом, но и этого хватило, чтобы вызвать у Ричарда отвращение, а у Валентина глубокую скорбь.       Вдруг, Ричард точно случайно, вспомнил о чём ещё весьма настойчиво пытался втолковать ему Штанцлер.       – Помимо твоего брата, – сам того не замечая перешёл на «ты», Ричард. – Он выспрашивал моё мнение о королевской чете.       – О королевской чете? – отнимая руку от лица переспросил Валентин, возвращаясь мыслями в настоящее.       – Ну… – прокручивая воспоминания злополучного разговора, замялся Ричард. – Не столько о чете, сколько о Её Величестве…       Валентин вздрогнул, бросая на Ричарда странный, почти испуганный взгляд. В это мгновение Ричард понял, что попал пальцем в небо. Осознание, видимо, промелькнуло на лице Ричарда столь явно, что Валентин тут же вскинул руку, призывая молчать.       Ричард неосознанно взъерошил себе волосы, обдумывая случившееся. Ну нет… Неужели все эти истории про несчастную королеву несли смысл более глубокий, чем Ричард изначально думал? Неужели это не просто пришлось старому извращенцу как бы к слову, чтобы заставить Ричарда почувствовать себя и свои проблемы никчёмными по сравнению с проблемами власть имущих?.. Лэйе Литэ… Да, Леворукий побери, Ричард никогда бы не додумался связать этих двоих, если бы не испуганное лицо друга. Что, во имя Создателя, ему наплели, что он сам не свой? А главное – зачем?...       – Я правильно понимаю, что… – Ричард задумался как бы перефразировать то, что он хочет сказать. – Что известная нам обоим особа рассказала тебе ровно то же самое, что и мне граф Штанцлер?       Валентин медленно кивнул, не сводя с Ричарда взгляда.       – Он также призывал меня пожалеть её… – размышляя на ходу говорил Ричард. – Будто бы… Он сказал, что Юстиниан не единственный в списке «жертв» моего монсеньора. Что она тоже в нём, что я буду следующим.       Валентин не реагировал. Почти не моргал. Ричард невесело рассмеялся. Вот оно что.       – Я не понимаю, – просмеявшись всплеснул руками Ричард.       – Чего не понимаешь? – перенимая неформальную манеру общения Ричарда, наконец, заговорил Валентин, взяв себя в руки.       – Зачем это всё? – прошипел Ричард. – Зачем распускать слухи о твоём брате, о Первом Маршале и… О себе же?..       – И о тебе, – кратко добавил Валентин.       – Я не понимаю, – обречённо откидываясь на спинку стула повторил Ричард. – Она… Она и обо мне говорила тоже?       Валентин кивнул. Ричарду вспомнились слухи о нём, которые пересказывал ему Стефан. Интересно кошки пляшут.       – На самом деле я и сам теперь мало что понимаю, – вдруг признался Валентин. – Хотя, возможно, и чуть больше, чем раньше.       Та встреча оставила после себя горькое послевкусие. Их с Валентином явно водили за нос и помимо Штанцлера в этом явно была замешана и королева, вопрос лишь в том насколько?..       Пару же дней спустя Ричарда настигло новое потрясение… Герцог Алва, верный своему слову, весьма последовательно выполнял свои обязанности опекуна и, когда Ричарду показалось, что жизнь вошла в привычное русло и неожиданностей уже не предвидится его монсеньор решил, что настало время внести некоторую сумятицу в устоявшуюся рутину.       Дело было во дворце, когда Ричард в очередной раз, весь в дорожной пыли и со сверкающими после поездки в Тарнику, явился к Алве с ответным донесением. Тот факт, что большей частью Алва использовал его в качестве порученца ничуть не оскорблял Ричарда. К тому же, из-за постоянных разъездов Алва настоял на том, чтобы во время службы он передвигался на полумориске Соне, а Баловника оставлял в деннике, чтобы «людей не смешить». В свободное же время он был волен сам выбирать лошадь.       В этих поездках Ричард видел возможность вполне свободно и на законных обстоятельствах покидать довольно шумную и, к тому же, кишащую ызаргами столицу. Хотя бы ненадолго. В Тарнике Ричарда, даже не смотря на некоторое доверие со стороны Алвы, не то чтобы жаловали. Граф Лэкдеми и вовсе относился к Ричарду почти что с подозрением…       Но случившееся во дворце никоим образом не касалось никого из Савиньяков. Зато касалось самого Ричарда лично и кардинала Сильвестра, с которым запыхавшегося с дороги Ричарда решил свести Алва для обещанного разговора.       – Юноша! – приняв из рук своего оруженосца донесение обратился к нему Алва. – Вы на удивление вовремя.       Стоя посреди кабинета Первого Маршала во дворце Ричард осоловело моргнул пытаясь сообразить что на этот раз могло понадобиться от него Алве.       – У Его Высокопреосвященства… – Алва бросил краткий взгляд на стоящие на столе часы. – Вот прямо сейчас как раз есть немного свободного времени и он готов уделить его вашей персоне.       – Но я… – Ричарда бросило в дрожь от одной лишь мысли о встрече с кардиналом талигским. Он ведь совершенно не готов. Все его записи, все предложения, остались в особняке Алвы. Как же он может явиться к кардиналу совершенно неподготовленным? – Монсеньор, для начала мне нужно в особняк и после…       – Никакого после может и не случиться, – ледяным тоном перебил его Алва. – Вы просили устроить вам встречу с Его Высокопреосвященством – я её устроил. Остальное за вами.       Алва поднялся из-за стола и с совершенно невозмутимым видом пройдя мимо Ричарда вышел из кабинета.       – Что вы застыли как статуя Лита, – чуть повернув в его сторону голову насмешливо бросил Алва. – Следуйте за мной.       Так, с лёгкой руки своего монсеньора Ричард оказался один на один с самым могущественным человеком Талига. К слову, Алва даже не удосужился зайти с ним в кабинет кардинала, отдав Ричарда на поруки его секретарю.       Оказавшись с кардиналом лицом к лицу первым на что обратил внимание Ричард была внешность кардинала. Разумеется, ему уже доводилось видеть Его Высокопреосвященство на Дне Святого Фабиана или на королевских приёмах, но каждый раз издалека, да и времени разглядывать второго, после короля, человека в стране попросту не было. У кардинала талигского, в отличие от того же кансилльера было худое жёсткое лицо и на удивление ясные, для человека его возраста, глаза. Взгляд его, хоть и пронзительный не вызывал у Ричарда отвращения или страха, лишь желание как следует сосредоточиться для предстоящего разговора.       Ричард неловко отёр влажные от волнения ладони об одежду, о чём тут же пожалел, осознав как же глупо это действие заставляло его выглядеть. Ну точно провинившийся мальчишка перед домовым священником.       – Ваше Высокопреосвященство, – уважительно склонив голову поприветствовал его Ричард, краем глаза отметив как на мгновение взлетели брови кардинала.       – Герцог Окделл, – вполне радушно отозвался Сильвестр и жестом указал на кресло напротив себя. – Прошу, присаживайтесь.       Ричард на ватных ногах подошёл к креслу и тяжело опустился в него, тут же поморщившись от своей неуклюжести. Ему совершенно не хотелось, чтобы у кардинала сложилось впечатление, будто бы он не герцог, а какой-нибудь северный увалень.       – Шадди? – с мягкой, но не заискивающей как у Штанцлера, улыбкой поинтересовался кардинал. Отчего-то этих двоих хотелось противопоставлять друг другу и уж точно не в пользу кансилльера, хотя и кардиналу Ричард не то чтобы очень доверял.       – Да, пожалуйста, – нервно дёрнув подбородком ответил Ричард.       Дорак позвонил в колокольчик подзывая своего секретаря и когда тот удалился, вновь обратился к Ричарду:       – Боюсь, что шадди мой секретарь варить не умеет совершенно, – поставив колокольчик на место с лёгкой усмешкой произнёс кардинал. – В особняке герцога Алвы его варят в разы приличней.       – Боюсь, что мне не с чем сравнивать. – в попытке поддержать разговор пожал плечами Ричард. – Ещё ни разу в жизни мне не доводилось пробовать шадди за пределами дома монсеньора.       – В таком случае вы счастливчик, герцог Окделл, – вполне искренне усмехнулся кардинал. – И прошу, если поданный шадди покажется вам совершенно отвратительным, не делайте над собой усилие и не допивайте его.       Ричард поднял глаза на кардинала, сдерживая рвущийся с губ смешок. Его Высокопреосвященство изучающе смотрел на Ричарда, пристально следя за каждой его реакцией и пытаясь составить о нём собственное мнение. Встретившись с ним взглядом Ричард сразу понял, что ничего из этого разговора не выйдет. Ни хорошего, ни плохого. Он будто бы увидел себя глазами кардинала, а вместе с этим будто бы впервые увидел себя со стороны.       Ричард всего лишь несовершеннолетний мальчишка семнадцати лет, сирота, к тому же сын мятежника. Даже служба у Первого маршала не будет играть в его случае никакой роли, в конце концов если дело дойдёт до чего-то серьёзного Ричард уверен, что Алва за него не поручится. Не важно, что Ричард сейчас скажет или сколь убедителен он будет, налоги не понизят по щелчку пальцев, суд над дядей не устроят, что уж и говорить об отмене указа об ограничении производства оружия…       Ричард поджал губы, опуская глаза. Тогда, в кабинете Алвы, когда он читал ему ответную отповедь Ричард казался себе таким взрослым, таким умным и уверенным в себе. Сейчас же он понял насколько глупо звучали все его слова. На месте Алвы он бы и вовсе посмеялся бы над собой.       Вскоре принесли шадди, который Ричард нашёл хоть и не таким вкусным, как в особняке Алвы, но вполне терпимым. В конце концов привередой в еде он никогда не являлся… В отличие от того же Стефана.       Обменявшись парой фраз касаемо неожиданно неплохого шадди, беседа наконец-то перетекла к чему-то более важному. Отставив ополовиненную чашку кардинал сложил руки в замок и спокойно начал:       – Герцог Алва сообщил мне, что вы желали моей аудиенции.       – Вы правы, Ваше Высокопреосвященство, – кивнув ответил Ричард, вновь взяв себя в руки после осознания собственной несостоятельности.       – Могу я узнать причину подобного желания? Герцог Алва предпочёл оставить эту тайну при себе.       Одним глотком допив оставшийся шадди Ричард тоже отставил в сторону свою чашку.       – Никакой тайны нет. Но, боюсь, моё желание было несколько поспешным. Я выразил его герцогу Алве сразу после Дня Святого Фабиана и успел решить, что монсеньор позабыл о своём обещании но…       – Герцог Алва слов на ветер не бросает, – перебивая его вставил кардинал.       – Сейчас я это понял, – не стал возражать Ричард.       – И на что же вы рассчитывали прося встречи со мной сразу же после вашего принятие на службу к герцогу Алве? – с любопытством поинтересовался кардинал.       – Поблагодарить вас за вызов в Лаик, – честно ответил Ричард, от стыда опуская глаза. Тогда он не думал, насколько подхалимски будут звучать его слова благодарности.       Кардинал Сильвестр отреагировал совершенно так, как и предполагал Ричард – громко рассмеявшись.       – На тот момент это много для меня значило, – более твёрдо добавил Ричард.       – А сейчас? – перестав смеяться выгнул бровь кардинал Сильвестр, явно счёвший Ричарда наивным надорским дураком… Впрочем, весьма заслуженно.       – А сейчас я понимаю, что оставить меня совсем уж неучем было бы не в ваших интересах, – чувствуя себя неуютно, словно со зверем в клетке, бросил Ричард, ощетинившись, но сохраняя вежливый тон.       – Почему же? – вкрадчиво поинтересовался Сильвестр, чуть склоняя голову, словно вглядываясь внимательнее в саму душу Ричарда.       – Идиота легко убить, – просто ответил Ричард, ожидая закономерного вопроса.       – А вы уверены, что ваша смерть не входит в круг моих интересов? – легко, и будто бы невзначай, спросил Сильвестр.       Ричард тяжело сглотнул вспоминая неудавшееся покушение на собственную жизнь, распускаемые слухи о его связи с монсеньором и о судьбе Юстиниана… На мгновение ему показалось, что он тонет. Насколько проще была его жизнь в Надоре и как же она усложнилась с его приездом в столицу…       – Уверен, – откровенно блефуя твёрдо ответил Ричард и встретился взглядом с непроницаемыми глазами кардинала. – Моя смерть нужна либо тем, кто жаждет заполучить моё наследство, либо тем, кто алчет лишить Талиг суверенитета и целостности. Как мне кажется, вы не относитесь ни к первым, ни ко вторым.       – Любопытно слышать подобные размышления от сына мятежника, – ледяным тоном произнёс Сильвестр, переставая играться с ним, точно кошка с мышью.       – Кому же ещё говорить об этом, как не тому, кто на собственном опыте столкнулся с обоими? – начиная испытывать серьёзную усталость от напряжённого состояния, в котором находился, отчеканил Ричард.       – Вы в самом деле рассчитываете, что я вам поверю? – усмехнувшись откинулся на спинку кресла кардинал.       – Нет, уверен, что вы не верите ни единому моему слову, – совершенно искренне ответил Ричард, чувствуя, что допрос закончен… – Но у меня нет задачи убедить вас в обратном.       – И что же, в таком случае, у вас есть ко мне?       – Просьба, – припоминая одно-единственное, что не сочтут за чрезмерную дерзость или же попытку играть в игру правил которой Ричард совершенно не понимает.       – Я вас слушаю, – с каплей искреннего любопытства в голосе произнёс Сильвестр.       – Дайте моей сестре патент фрейлины Её Величества, – на одном дыхании выпалил Ричард. – Она юная девушка почти достигшая брачного возраста, пребывание в столице будет ей полезно.       Кардинал Сильвестр смерил его взглядом, значение которого осталось для Ричарда загадкой, и пару, казалось, длившихся вечно мгновений спустя кивнул.       – Будет вам патент.       Ричард благодарно склонил голову, про себя искренне радуясь достигнутому. В конце концов Кабитэла не за один день строилась, со временем он решит и другие проблемы, но сейчас он наконец-то сумел сдержать данное сестре обещание – вытащить её из Надора при первой же возможности. Может он и не Ворон, но слов на ветер тоже не бросает, как и не даёт клятв, которые не в силах сдержать.       Сухо распрощавшись с кардиналом Ричард вышел из его кабинета и лишь в коридоре сумел вздохнуть полной грудью. К кошкам Алву с его неожиданностями и треклятым вниманием к пожеланиям Ричарда.       К сожалению, как бы сильно не хотелось Ричарду после весьма непростого разговора с кардиналом просто-напросто сбежать в особняк, запереться в библиотеке на весь оставшийся день, а может и на ночь, ему ещё предстояло вернуться в кабинет Первого Маршала, возможно доложить об итогах встречи и получить дальнейшие указания.       – Как-то вы быстро, – смерив его насмешливым взглядом произнёс Алва, возвращаясь к работе с документами. – Даже не знаю что с вами сегодня делать…       К удивлению Ричарда Алва ничего не спросил о разговоре с Его Высокопреосвященством. Закончив писать Алва присыпал лист песком, отложил его на край стола и, глубоко вздохнув, начал перебирать стопку с запечатанными посланиями и пакетами, точно решая с каким и куда послать Ричарда на этот раз. Наконец-то выцепив из кучи небольшой пакет Алва поднял на него глаза.       – Хотите в гарнизон? С Килеаном-ур-Ломбахом, как я уже понял, отношения у вас не очень, а вот с его оруженосцем, на удивление, очень даже.       От возможности наконец-то встретиться с другом глаза Ричарда тут же загорелись интересом и даже злость на Алву как-то поубавилась. Заметив в настроении оруженосца разительную перемену Алва удивлённо хмыкнул.       – Значит правда.       – Что именно? – непонимающе нахмурился Ричард.       – Да вот пытаюсь понять как вас угораздило сдружиться с сынком Жоана-Эразма Колиньяра. Или, скорее, как его угораздило сдружиться с вами.       Ричард сжал зубы, ничего не отвечая. Завуалированные оскорбления его друзей действовали ему на нервы. Он мог понять, что у Алвы есть какие-нибудь личные счёты с герцогом Колиньяром, но никак не мог взять в толк, почему эти самые счёты распространяются и на его семнадцатилетнего сына. Стефан – не Жоан-Эразм, точно так же как и Ричард – не Эгмонт, а Валентин – не Вальтер. Все они – сыновья своих отцов и матерей, ничего тут не попишешь, но есть в них и что-то большее, чем кровь родителей и древнее наследие.       – Ну же, не кривитесь вы так, – снисходительным тоном произнёс Алва. – Как я уже говорил ранее, в ваши отношения с кем-либо я влезать не намерен.       Ричард еле слышно хмыкнул себе под нос. Всё-таки слышать от Алвы о невмешательстве в его, Ричарда, личную жизнь было довольно-таки смешно, потому что всё что тот делал с момента их встречи, так это упорно лез во все его дела.       До места службы лучшего друга Ричард добрался в кратчайшие сроки, даже несмотря на тот факт, что с его монсеньором он не желал иметь никаких дел. Сона была замечательной девочкой, гораздо покладистее и шустрее Баловника и Ричард искренне любил её, потому и не возразил Алве, когда тот настоял на смене лошади, чем сильно удивил своего монсеньора.       Скривившееся при виде оруженосца Первого маршала Талига лицо коменданта Олларии надо было видеть. Казалось, что у Килеана-ур-Ломбаха заболели все зубы разом. Потом пришла безмолвная злость от которой у того даже вена на лбу вздулась, но сказать что-то хотя бы выражающее его неприязнь к персоне Ричарда язык у него не повернулся.       Отдавая пакет графу Ричард чувствовал ни с чем не сравнимое удовлетворение от бессилия этого человека перед ним. Головой он, конечно, понимал, что бессилие это вызвано не самим Ричардом, а опасениями очередной расправы от герцога Алвы. Помимо этого встреча с комендантом всколыхнула неприятные воспоминания о слухах, которые распускают о нём кансилльер и сама королева. После разговора с Валентином Ричард всерьёз задумался над предупреждением Эстебана о возможном влиянии этих слухов на его репутацию. Шутка перестала казаться ему смешной.       Выбросив неприятные мысли из головы, Ричард хищно усмехнулся прямо в лицо коменданту. Он не собирался показывать своё внутреннее смятение перед этим человеком. Что бы ему не грозило, что бы о нём не говорили, Ричард будет вести себя так, словно всё идёт как надо. Словно его не беспокоят слухи распускаемые о нём, словно его ничуть не напугало покушение, словно разговор с кардиналом прошёл как по нотам, словно его совершенно не пугает медленно затягивающее его болото столичных интриг.       От его улыбки Килеана-ур-Ломбаха передёрнуло всем телом и именно в этот момент в апартаменты коменданта ввалился Эстебан. На его лице на мгновение промелькнуло удивление от неожиданной встречи и весьма странной сцены, но, быстро оценив обстановку он обратился к Ричарду.       – Герцог Окделл, приветствую, – и, что стало полной неожиданностью уже для самого Ричарда, протянул ему ладонь для рукопожатия.       Ричард, хоть и удивлённый столь ясной демонстрацией их дружбы, протянул ладонь в ответ без заминки. Лицо коменданта приобрело лиловые оттенки.       – Маркиз Сабве, рад встрече, – совершенно искренне ответил Ричард.       Задохнувшись от возмущения Килеан-ур-Ломбах смерил взглядом крепко сжимавших ладони друг друга юношей.       – Мне кажется, герцог Окделл, что вам пора возвращаться к господину Первому Маршалу, – пропыхтел комендант, бросив неприязненный взгляд в его сторону.       – Я провожу, монсеньор, – тут же откликнулся Эстебан и, не дожидаясь ответа Килеана-ур-Ломбаха, утащил Ричарда из кабинета коменданта на улицу.       – Жёстко ты с ним, – усмехнулся Ричард, шагая рядом с Эстебаном по двору гарнизона.       – Ничего он мне не сделает, – махнул рукой Эстебан. – Пусть знает, что Алва с ним грызся просто так, а не потому что я тебя задираю.       В ответ Ричард лишь рассмеялся, ловля на себе недоумевающие взгляды солдат.       – Завтра у тебя выходной, – между тем продолжил Стефан.       – Понятия не имею, – ответил Ричард, пожав плечами.       – Это был не вопрос, – довольно оскалился Эстебан. – Делай что хочешь, хоть снова через забор перелезай, а сегодня вечером мы с тобой и Валентином едем за город. Возражения не принимаются.       Ричард удивлённо приподнял брови, но не возразил. Слишком уж привлекательной показалась ему перспектива оказаться вдали от столичного гадюшника на целый день.       – Валентин в курсе о наших планах? – наконец, поинтересовался Ричард.       – Я послал ему записку, но ответа пока не получил, так что… – протянул Эстебан, покосившись на Ричарда.       – Понял, великая миссия затащить Его Спрутейшество на нашу вылазку ложится на мои плечи.       Притворно тяжело вздохнул Ричард, как бы смиряясь со своей участью. Эстебан хлопнул в ладоши, довольный его согласием. На самом деле, Ричард не сомневался, что легко сумеет вытащить Валентина из дворца. Не то чтобы его там держали столь же строго, как Ричарда в Особняке на улице Мимоз. Если хочешь идти – иди, как говорится.       – Встречаемся на закате у ворот Роз, – бросил ему на прощание Эстебан, когда Ричард уже забрался на Сону.       Вернулся во дворец Ричард столь же быстро, но первым делом направился не к Алве, а на поиски Валентина. К счастью, найти его проблемы не представляло. Большую часть своей службы он занимался перекладыванием бумажек в кабинете своего монсеньора, пока генерал Рокслей занимался… Чем-то. По сути на Валентина, в отличие от того же Ричарда, спихнули всю канцелярскую работу, какую только можно было. Кто бы знал, что Эстебану, в отличие от них, ещё повезло с эром?       Постучав в дверь Ричард, ожидаемо, получил разрешение войти именно от Валентина. Стоило ему зайти в кабинет Рокслея, как друг тут же оторвался от чтения какого-то письма и перевёл взгляд на него.       – Рад тебя видеть, – кивнул Валентин, к счастью, перенявший привычку обращаться к Ричарду неформально.       – Ты получил записку Эстебана? – переходя сразу к делу поинтересовался Ричард, закрывая за собой дверь.       Валентин еле заметно нахмурился, оглядывая разложенные на столе ровными стопками бумаги и письма. По сравнению с Валентином на рабочем столе Алвы царил самый настоящий хаос. Быстро пробежавшись пальцами по одной стопке и, судя по всему, не обнаружив нужной записки, Валентин со скрипом отодвинул кресло от стола и вытянул один из выдвижных ящиков. Порывшись в одном, он открыл следующий и, наконец-то, достал записку запечатанную зелёным воском, но без печати.       – Совсем запамятовал, что маркиз Сабве предпочитает не ставить печать на своих посланиях, – ломая воск объяснился Валентин. Быстро пробежавшись взглядом по строчкам он поднял глаза на Ричарда. – Я правильно понимаю, что мне уже не нужно убеждать тебя «перелезать через забор, если потребуется»?       Последнюю фразу, Валентин произнёс глядя в записку Эстебана. Ричард усмехнулся, качая головой.       – Эстебан уже сообщил мне об этом лично, благодарю.       – Замечательно, – кивнул Валентин, возвращая вскрытую записку в ящик. – Проблем с герцогом Алвой не возникнет?       – Надеюсь, нет, – не слишком уверенно произнёс Ричард. – Я попытаюсь его убедить отпустить меня до завтрашнего вечера.       – Хорошо, – кивнул Валентин. – До встречи.       Распрощавшись с другом Ричард в очередной раз за день поплёлся в кабинет своего монсеньора, надеясь, что на сегодня поручения закончены. В конце концов день выдался долгим и полным потрясений… Как и вся неделя. К своему счастью, Ричард обнаружил Алву закончившим свои дела и вполне себе собирающимся отправиться домой.       Свою просьбу Ричард решил придержать до того момента, как они окажутся в особняке, а то и до ужина. Мало ли что Алва может выкинуть, если выложить ему всё и сразу. Не успели Ричард и Алва сесть за стол, как особняк почтил своим визитом ни кто иной, как супруг прелестной баронессы Капуль-Гизайль, чьим счастливым покровителем на данный момент являлся его монсеньор… По крайней мере Ричард так думал. Хотя за всё время прошедшее с памятной карточной партии герцог ни разу не выразил желания как-либо воспользоваться своей победой. К удивлению Ричарда именно об этом и хотел поговорить с Алвой барон.       – Монсеньор, – присоединившись к их ужину завёл разговор Капуль-Гизайль, до того сыпавший придворными любезностями не имеющими никакого отношения к делу по которому тот явился. – Мне крайне неловко злоупотреблять вашим вниманием…       Ричард еле заметно закатил глаза и потянулся к своему шадди. Мыслями он уже был где-то за городом попивая вино с друзьями и стреляя по обещанным мишеням.       – Мы с моей супругой пребываем в крайнем огорчении от того, что вы не спешите почтить нас своим визитом… – Ричард хмыкнул себе в кружку, когда барон наконец-то добрался до сути своего визита. Пытается заманить нового покровителя своей супруги в гости… Как же это всё-таки низко.       На женщину и, что немаловажно, на знатную и замужнюю женщину, играли в карты как на вещь, её продавал другим мужчинам собственный муж точно скот. Ричарда передёрнуло от одной мысли о том, что супруг, человек который перед лицом Создателя клялся оберегать и защищать жизнь, честь и достоинство этой женщины так унижал её…       – Вы совершенно правы, – вдруг ответил Алва, кивнув на слова барона. Ричард поднял удивлённый взгляд на своего монсеньора. Не то чтобы за время жизни под одной крышей с герцогом Алвы он уверовал в его добродетельность, но всё же… Поощрение подобной низости с его стороны отчего-то неприятно ранило. – Дайте мне немного времени, чтобы я сумел в письме принести свои извинения баронессе.       И всё-таки Алва не думал воспользоваться бедной женщиной! Еле заметная улыбка сама собой расцвела на лице Ричарда. Заметив это, Алва скосил в его сторону странный взгляд, но вскоре, закончив ужин, поднялся и пригласил барона и Ричарда проследовать за ним в свой кабинет.       Для написания письма Алве потребовалось совсем немного времени, будто бы то и не письмо было вовсе, а коротенькая записка. В любом случае, скрепив послание своей печатью Алва, к удивлению Ричарда, протянул написанное не барону, а ему самому.       – Монсеньор? – непонимающе уставившись на протягивающего ему послание для баронессы Алву, воскликнул Ричард.       – Отправляйтесь вместе с бароном, передайте записку госпоже баронессе и возвращайтесь с ответом.       – Но… – нахмурившись пробормотал Ричард, но быстро взял себя в руки и решился испросить разрешения на свою поездку. – Я как раз хотел попросить у Вас отгул до завтрашнего вечера…       – Да что вы? – неожиданно удивлённо воскликнул Ворон, окинув его оценивающим взглядом. – А я смотрю вы знаете, что делаете.       Ричард молча вскинул левую бровь в ответ, не понимая что Алва хочет этим сказать.       – В таком случае, – наконец развёл руками Алва. – Ступайте. Ответ доставите мне по приезде завтрашним вечером.       От радости с губ Ричарда сорвался лёгкий смешок от которого взгляд Алвы будто бы помрачнел. Он наконец-то взял послание из рук Алвы со словами благодарности за столь желанный отгул.       – Убирайтесь с глаз моих, пока я не передумал, – холодно отозвался Алва и, не слишком вежливо, указал им с бароном на дверь.       Всю дорогу до особняка баронессы странное поведение Алвы не давало Ричарду покоя. И всё то время пока барон разглагольствовал о своих певучих морискиллах Ричард, в пол уха слушая его, размышлял о причинах столь резко испортившегося настроения Алвы. Неужели тот догадался с кем именно он намерен провести свой отгул и оттого бесится? Хотя, знай Алва, что Ричард собирается встретится с «Колиньяровским щенком», точно не преминул бы бросить что-нибудь хлёсткое и насмешливое по этому поводу… А может быть всё гораздо проще? Может быть Алва выбесился всего лишь на то с каким довольным видом Ричард сбежал из особняка?..       Кто его, этого Алву знает? Ричард насмешливо хмыкнул себе под нос, уверенный, что зачастую и сам Алва не понимает истинных причин своих поступков.       Баронесса встретила их у самого входа в особняк, неторопливо спускаясь по лестнице окутанная оранжевыми шелками. Ричард поднял голову встречаясь с прекрасной женщиной взглядом. Неловкая, почти вымученная улыбка появилась на его губах. До этих пор его общение со знатными женщинами ограничивалось лишь матерью, сёстрами, да тётушкой Аурелией, но вряд ли супругу барона Капуль-Гизайля можно было сравнивать с ними. Роскошной женщине была чужда скромность, она была красива и прекрасно знала об этом. Она несла свою красоту с удивительным достоинством, чем вызывала невольное восхищение Ричарда, даже не смотря на все неблаговидные обстоятельства её жизни…       Ричард, точно опомнившись, отвесил баронессе короткий поклон и передал ей послание Алвы. Увидев печать герцога баронесса поджала губы в лёгкой улыбке. Чтение заняло у неё ещё меньше времени, чем написание у Алвы. Окинув Ричарда оценивающим взглядом она передала письмо своему мужу. Пробежавшись взглядом по строчкам барон довольно улыбнулся.       – Оруженосец герцога Алвы очень мил, не правда ли, дорогая? – поинтересовался барон так, словно Ричарда вовсе не было в комнате.       Ричард тут же нахмурил брови, недовольный подобным обращением. Заметив это баронесса тут же рассмеялась и попыталась смягчить оказанный её супругом урон.       – Прошу, простите моего супруга, герцог Окделл, он не имел в виду ничего дурного, – Ричард благосклонно кивнул. Натянутая улыбка не сходила с его губ.       – Я понимаю, баронесса.       Казалось, будто бы баронессу разочаровала его реакция, Ричард понял это по краткому взгляду, который красавица бросила в сторону своего мужа, точно в поиске поддержки.       – Герцог Алва ожидает ответа на своё письмо… Он также сообщил, что вы будете столь любезны доставить его. Боюсь, мне потребуется немного времени, но…       Ощущая неудобство, которое испытывала баронесса при разговоре с ним Ричард решил вмешаться, чтобы не вынуждать женщину извиняться перед ним за необходимую ей задержку.       – С вашего позволения я вернусь за письмом завтра.       – Но герцог Алва… – непонимающе нахмурившись попыталась возразить баронесса.       – Герцог Алва ждёт меня не раньше завтрашнего вечера. У вас есть время.       На этом Ричард откланялся, оставив сей гостеприимный дом и отправился к выезду из города. Из-за послания Алвы он и так припозднился.       Эстебан встретил его демонстративным закатыванием глаз. Гоган, будто бы подражая хозяину, недовольно всхрапнул. Сона и Соберано обычно вели себя гораздо приличнее… Как и их хозяева.       – Мы уже успели решить, что ты вовсе не явишься, – вместо приветствия бросил Эстебан.       – Ничего не мог поделать – служба, – пожал плечами Ричард, перекинувшись с Валентином понимающими взглядами.       – Такими темпами Алва тебя загонит как лошадь, – фыркнул Стефан. – У него что совсем нет порученцев?       – Есть, – спокойно ответил Ричард. – Просто я его любимчик.       В ответ Эстебан громко заржал, даже Валентин и тот усмехнулся. Под покровом ночи они покинули успевшую надоесть своими интригами столицу. Сколько бы Ричард не храбрился, но каждое новое происшествие или новость оседали в его голове тяжёлыми клубами дыма, заполоняя собой весь разум. Чем дальше, тем труднее ему давались улыбки и насмешки. Его пытались убить, возможно, попытаются снова, брата Валентина уже убили и, судя по всему, в этом каким-то образом замешаны Штанцлер и сама королева, а если не замешаны, то как минимум используют его смерть в своих интересах. Смертельная опасность забыть о которой не удавалось даже на время… По сравнению с этим даже Алва начал казаться Ричарду приятной компанией. По крайней мере в том, что Ворон не желает ему вреда он был абсолютно уверен… Как ни странно.       Но этот вечер был не для мрачных мыслей и уж точно не для мыслей о его монсеньоре. Выбросив их из головы Ричард с наслаждением вдохнул ночной воздух.