Путь к любви

Конечно, встретить человека — это подарок судьбы. Но люди не встречаются — они обретают друг друга. Обретают мало-помалу, как потерявшийся в детстве ребёнок по одному отыскивает разбросанных по свету родных. Если бы люди тратили чуть больше сил на то, чтобы искать и открывать то, что их объединяет, а не умножать то, что их разделяет, — быть может, нам удалось бы жить в мире.

— Антуан де Сент-Экзюпери

***

      Она искренне не понимала почему люди, которых она видит на тех званых вечерах, вели себя так… фальшиво, так словно у них больше нет целей в жизни. Она не понимала почему народ такой тусклый, почему они не могут радоваться дождю, а только хмурятся открывая этот черный зонт, что показывал всю их душу. Почему когда дождь уходит, серые тучи испаряются и вместо них появляется солнце, они все равно не рады? Неужели все настолько обречено?       Может быть она ещё слишком маленькая, чтобы понимать такие вещи? Может быть, ей ведь всего лишь девятнадцать, как утверждала ее мать. Она невольно кривилась, на одних вылазках по ночному Лондону, когда вспоминала слова матери «Помни твоя главная цель в жизни — это удачно выйти замуж, за богатого, конечно же». Вскинув руками, она посмотрела на усыпанное звёздами небо, представляя, что какая-та из них её судьба, настоящая. Не та, что мать выберет сама, та что будет любить и дорожить ей, боясь потерять.       Но с каждым днём, от года в год, с самого детства это надежда угасала, но это не мешало ей мечтать. Мечтать — эти наверное все, что она могла делать без позволения ей мамы и без ее ведома (за исключением того, что она может незаметно сбежать из дома на ночь). Мечтания давали ей силы жить дальше, наверное, она бы давно сбросилась с крыши или повесилась, если бы не тот маленький ребенок внутри, который заселился в нее и не хочет переезжать, как бы она его не умоляла.       Все было прекрасно, в мере возможного. Роскошный особняк с огромным садом и библиотекой; прислуги на каждом углу; уроки, что давали самые лучшие учителя; привлекательная внешность, стройная фигура. Но все, что ей не хватало — свободы. Она хотела жить. Не жить завися от кого-то и не тревожиться по поводу мнения окружающих. Жить ради себя, в свое удовольствие, жить осознавая, что она свободна, она может дышать, вздохнуть полной грудью.       Кстати, об мечтах. Ее мечта была стать певицей, да банально, но все же. У нее был дар к пению, она ощущала музыку, любила ее, хоть она и недолюбливала свою мать, но все же была ей благодарна за то, что она научила ее играть на самых разных музыкальных инструментах. Начиная арфой и доканчивая флейтой. Но матушка ей не позволяла, говоря, что певицей ей не быть. «Забудь об этом, как страшный сон!» — тут же восклицала ее мать, даже не хотя слушать о мечтах дочери.       И она пыталась, пыталась забыть об этом, чтобы только угодить матери. Казаться гордостью в её глазах, преуспевать во всем и быть примером для подражания. Но в один момент все рухнуло. Стена, которую она отстраивала долгие года, могла пошатнуться и разрушится в мгновение, неужели она не могла сделать это раньше? Толкнуть, переступит обломки и начать все с чистого листа. Тот вечер был самым важным моментом в её жизни…       Красивые юноши, прелестные девушки, статные мужчины и женщины в возрасте, что всем своим видом показывали свой статус. И она. Сидела за столом, напевая себе под нос песню, что слышала на одной из вылазок и так засела у нее в голове. Кажись, это был джаз. Матушка его не любила, говоря, что джаз для чернокожих и для народа ниже их по статусу. Она впрочем вообще недолюбливала людей, что ниже её, а те кто выше, просто была в восторге. Это была самые главное отличие между ними. Ей были роднее «бедняки», чем эти высокопоставленные зазнайки.       Платье сжимало все, что только можно. Спасибо, хоть за то, что ей на ноги не давило и платье было немного пышное. Туго завязанный пучок, не давала нормально дышать, как и корсет. И вот она замечает, что к ней направляется матушка с каким-то юношей под руку, мило улыбаясь ей. Она тут же натянула улыбку, смотря матери прямо в глаза, хотелось провалиться сквозь землю, только бы не знакомиться с ним. Но обречённо вздохнув, она встала, когда она остановились возле нее. — Mio carо, познакомься это Тобиас Лоусон, замечательный юноша — матушка погладила его по плечу, на что он, именуемый как Тобиас, мерзко улыбнулся ей в ответ. Ей захотелось блевануть, но она воздержалась, подарив лишь натянутую улыбку ему. Тот не спешно взял ее руку и притронулся губами к ее перчаткам, на месте костяшек пальц. Подметив про себя, что после вечера нужно будет немедленно выкинуть перчатки в помойку, у нее немного нервно задёргался глаз. — Вы в жизни ещё более очаровательны, чем рассказывала мне Мисс Стюарт — она растянула улыбку, приоткрывая глаза шире и зрачками метая то на фигуры матери, то на Тобиаса. Юноша был весьма известной личностью среди аристократического общества Англии. Являясь сыном известного полковника во времена Первой Мировой войны, что давало ему много преимуществ, хотя он сам в её времена палец об палец не ударил. — Приятно с Вами познакомиться, Мистер Лоусон — вытащив откуда-то веер, украшенный стразами и вышитыми голубыми узорами, она прикрыла лицо, все так же улыбаясь. — Что Вы так? Как не родные, нам в будущем ещё много чего предстоит пройти, так что давайте просто Тобиас.       «Ещё много чего предстоит пройти. В будущем.»       Она на миг замерла, переваривая сказанное, немного недоумевая к чему он ведет. Поэтому решив не медлить, она приподняла бровь, вопросительно посмотрев на него. — Прошу прощения, но я не очень понимаю о чем Вы — медленно проговорила она, краем глаза уловив, что ее мать кашлянула и заметно напрягалась, выпрямляя спину ещё больше. Тобиас так же, как и она, приподнял бровь, а потом посмотрел на ее мать. — Мисс Стюарт, Вы ей не рассказывали? — голос у него дрогнул, но он на это не сильно обратил внимание. Она начала гонять взгляды с одной на другого, стоило волноваться, потому что её мать опять что-то делает без ее на то позволения. — Мистер Лоусон, нам с моей прелестной дочуркой надо переговорить, с глазу на глаз — Мисс Стюарт не дожидаясь ответа, схватила дочь под руку, унося подальше от огромного зала. Прикрыв дверь за собой, мать тут же схватив ту за плечи, привода к стене, сурово глядя ей в глаза. Она сглотнула. — Мам, только не говори… — она догадалась, нет, мама не могла. Мисс Стюарт прикрыла глаза, опуская взор на пол и легонько кивая. Ей захотелось вскрикнуть, только бы мама очнулась, засмеялась и сказала бы, что это шутка. Не очень хорошая шутка. Она прикрыла рот рукой, качая голову из стороны в сторону — Ты врешь, матушка, мамуля, это ведь просто неудачная шутка — у нее задёргался глаз, на губы выступила ненормальная улыбка. Виктория наконец-то подняла очи на дочь, взгляд был жестоким и без капли сожаления о содеянном. — Вива, costosо, послушай, это наоборот к лучшему. Это помолвка поможет нам возвыситься ещё выше… — Куда выше, мам? Ты и так уже давно всех опередила! Остановись в конце концов! Посмотри в кого ты превратилась, ты готова пожертвовать всем, даже счастьем собственной дочери, только бы быть выше сама не зная кого! Если ты уже не хочешь королевскую семью обогнать! — речь прервалась, с характерным хлопком по щеке, от руки остался красный след, от чего Вива тут же схватилась за нее, сузив зрачки, смотря на мать. Она никогда не поднимала на неё руку. Только если лёгкий подзатыльник или толчок в бок веером.       Вивиан прикрыла глаза, отпуская голову, все ещё держась за щёку. Пряди выбились из пучка, не давая посмотреть на лицо. Ей не хотелось плакать, нет, когда она вообще в последний раз плакала? — Не смей повышать на меня голос, юная леди! Ты должна быть мне благодарна за все, без меня ты была бы никем! — Вива молчала, слушая мать, которая вздернув подбородок, направилась к дверям зала. Миг и в руке Вивы оказывается подсвечник, который как кстати весел прямо над ней и наотмашь она тут же прилетел в голову матери, которая упала прямо перед дверьми.       Вивиан расширила глаза, подходя ближе к телу матери. Присев на корточки, она развернула мать к себе лицом, пока по полу начала разливаться лужа крови. Она не дышала. Вива прикрыла рот рукой, заведя другую ей под макушку и с неприятным звуком, буквально вытаскивая из него низ подсвечника. Надо же была ей так замахнуться, что он ей чуть не до черепа пробил.       И вот, она осознала, что она сделала. Но ей… не было жаль, она не жалела, это приносило ей своеобразное удовольствие, мерзкое, но удовольствие. Смотря на мать, она тут же спохватилась, думая что делать дальше…

***

      Подсвечник оттертый от крови, покоился у нее в руках. Проверив, что не единого следа от крови не осталось и закрыв кладовку на ключ, она пошла в зал, обратно к гостям. Перед этим зайдя к себе в комнату, поменяв платье и перчатки, что были измазаны кровью.       Она не чувствовала стыда за содеянное, она чувствовала облегчение, будто груз упал с души и она… свободна? Хотя оставался ещё отец, но это уже не так важно, он и так в половине её жизни не участвовал.

***

      С того момента прошло два года и нет, она ведь не думала, что убьет и Лоусона, потому что видите ли его мать решила все же не прерывать свадьбу. Нет жениха, нет проблем. Это вышло совершенно случайно, его мать решив, что это было бы неплохой идеей оставить их на едине, провалилась. Ее сыночек какими-то чудесным образом подскользнулся и ударился об угол. Исследование решили не вести, отослав все на несчастный случай.       И кто же мог знать, что убивать дело веселое? Смотреть как люди страдают, просят о пощаде, умоляют на коленях, как приятно осознавать что кто-то зависит от тебя, его жизнь. Теперь она даже понимала маму, хотя о смерти ее не жалела. Кстати, её тело ведь так и не нашли, объявив её, волшебным образом, исчезнувшей. Хотя она первые два дня гнила в кладовке, куда уже со времен Птолемея никто не заглядывал, да и не думал, что она могла быть там. Вива миллион раз благодарила все и вся за то, что рядом есть лес, который она знала как пять своих пальцев. Ночью, еле как дотащив мать обернутую в штору на речку, что хоть и на взгляд была безобидной, но поток у нее был быстрый и безжалостный, выбросив тело, та со стремительной скоростью уплыла.       Хмыкнув, она поплелась обратно в дом, мысленно говоря как ей повезло, что рядом с их особняком, никаких хищных зверей не водится, а только в его глубинах.       Через время случилось вообще много чего, её отец умер от сердечного приступа. Может быть Вива бы поплакала, если бы ей не было так насрать. До глубины души ей было все равно, ведь всё наследство перечислилось ей, поскольку она единственная наследница.       Это было во-первых, во-вторых, оказывается она была настолько слепа, что на его похороны объявилась его любовница с десяти летней девочкой на руках. Когда об этом ей рассказали, не то чтобы она была в шоке, была слегка обидно что отец вел жизнь за стенами их дома. У него была другая семья, за которую он переживал больше, чем за нее.       В-третьих, умерла любовница, совершенно случайно попав ей под руку, когда она и так была на взводе. Ей похороны устраивать не стали, так как ее падчерица, точнее Вива, не захотела проводить их, сказав что она бы этого не хотела. На самом деле Катрина была довольно милой девушкой, добрая и наивная, с золотистыми волосами и голубыми глазами. У ее дочери был такой же характер, но внешность была от отца. Густые каштановые волосы, янтарные большие глаза, что отличало ее от матери, то что она была стеснительной.       В итоге, единокровная сестра осталась на ее шее. Не сказать, что Вива ненавидела детей, скорее недолюбливала. Это девочка не была для нее чем-то особенным, скорее она принимала это как должное. Наказание за все её грехи, она хоть и не была проблематичной, но была слегка навязчивой, что конкретно подбешивало Виву.       Таким образом, они обе оказались в Афинах. Вива не хотела сидеть в четырех стенах, и теперь когда она полностью освободилась от оков она могла ехать куда угодно. Правда сестра увязалась за ней, чему Вивиан была крайне недовольна. В итоге умерла сестра, а что? Каким-то образом не оказавшейся на борту корабля, ехавший в это время в Южную Америку. Все решили, что девочка трагически, без присмотра других, упала в океан.

***

      Приятный ветерок обдувает лицо, приподняв лицо к ночному небу, Вива оперлась об перила балкона руками. Не смотря на всю её грешную душу, она ещё мечтала о той звезде, что наполнит светом ее душу. Но теперь ее не восхищали так сильно звёзды, как когда-то, она мечтала о свободе и что это свобода ей дала? Одиночество. Она не считала, что это что-то плохое, просто не было с кем пообщаться.       Будто прочтя ее мысли, телефон в коридоре зазвенел, неприятно для ушей Вивы. Та с раздражением, откинувшись от перил, переступив лужу крови, которую ей стало лень вытирать, она подошла и взяла с трубки телефон, не спеша поднялся его к уху. — Ало? — привычно прозвучал ее голос, с той стороны телефона послышался шорох и вдруг кто-то взвизгнул от счастья, от чего Вива быстро отпрянула ухо от него. Кажись она догадывается кто ей мог звонить, ночью — Тёть Белла, давно не общались, как вы? — спросила она, вздохнув, прислонившись спиной к стене и закидывая голову назад, прикрыв глаза. — Привет, моя дорогая Вива, как поживает моя племяшка? Хорошо? Хорошо. — Вива закатила глаза такой форме речи тёти, — Что-то обо мне совсем забыла, с похорон твоего отца не виделись, прошло пять лет. — Тёть, тебе скучно, что случилось что ты с не того не с сего решила вдруг стать хорошей тетей? Ты всю жизнь отшивалась от мужика к мужику, не вспоминая о собственном брате, а пришла на похороны лишь из-за того, что ожидала что тебе что-нибудь останется из его наследства — Вива усмехнулась так, будто Белла это увидела бы. С того конца звонка послышалось цоканье языком. — Лучше поздно, чем никогда, дорогая. Жду тебя у себя в гостях в Новый Орлеан, чмоки-чмоки — Вива хотела возразить, но тетя сбросила трубку, из-за чего Вива стукнула каблуком об пол, дернувшись, посмотрела на упавшую из кладовки руку. Закатив глаза, по дороге ногой забросив руку обратно и закрыв дверь плотнее, она поплелась к себе в постель. — «Если так подумать, то мне надо развеяться, Новый Орлеан значит, да? Чтож, что-то я засиделась в Париже…»

***

— Да, тёть, давно не виделись, я тоже скучала — Вива не ожидала, что её тетя накинется у порога на неё с объятиями и поцелуями в щёки. Потом начиная резва сюсюкаться с ней, дёргая за щёки. Вива терпеливо ждала когда у тети закончиться такой запас энергии к ее персоне, ибо человеком она была не тактильным. — Моя милая, Вива, я безумно по тебе скучала, пойдем — Вива не успела опомнится, как уже оказалась среди толпы людей, разбросанных в маленькие группы. На каждой девушке роскошные платья, молодые юноши, пожилые люди, как в тот вечер. Вива сузила зрачки, немного расширив глаза, улыбка, которая была и так с силой натянута на лицо, ослабела. Глаз задёргался, начиная осознавать куда ее привела тетя. — Тёть, прошу тебя, только не говори, что ты устроила «вечеринку» в честь моего приезда — Белла резко остановилась, из-за чего Вива прилетела носом ей в плечо. Тетя развернулась с какой-то странной улыбкой, кажись от неловкости. — Моя милая, ты так давно не выходила на свет, ты ведь все же мировая певица, тебе нужно поддерживать свой статус! — сжав кулак, воскликнула тетя, опять начав шаг и уже с более радостной улыбкой направилась, таща Виву за собой куда-то.       Вива успела пожалеть о своем решении, после звонка тети прошла неделя и она прибыла в Луизиану, сказать честно она была удивлена такой красотой штата. Особенно ночью у реки Миссисипи, вид которого завораживал.       Людей было много, слишком много, и кажись она сейчас только заметила, что все начали на них озираться, некоторые перекидываться улыбками, другие заинтересована и удивленно смотреть, а некоторые с восторгом. Это не могло подкрепить ее эго, являясь слишком гордой, но все же нужных случаях сдержанной. Наверное это был ее первый самый главный грех — гордыня. Ее бесило и в то же время расстраивало, то что она не могла вызвать гордость за нее у матери, единственной для кого она старалась, чтобы не пасть в грязь лицом.       Вспомнив о матери, настроение немного приподнялась. Лыба стала более довольной, как и от взглядов, как и от осознания, что эти люди даже не знают кем восхищаются.       Наконец-то переводя мысли на остановившуюся тетю, она посмотрела ей за плечо, заметив женщину лет пятидесяти. Смуглая кожа, кудрявые темно-каштановые волосы собранные в пучок, милый носик с очками и добрые глаза. — Мисс Уолтер, рада вас видеть! — снова воскликнула тетя, обняв женщину, та обняла ее в ответ, улыбаясь. — Мисс Стюарт, я тоже очень рада вас видеть! А кто это прелестная дама? — Мисс Уолтер взглянула на Виву. Подарив женщине самую милую улыбку, которая у нее есть в арсенале, она хотела сделать первое хорошее впечатление о себе, хотя ей с этим поможет ещё и ее статус. — Вивиан Лилиан Стюарт, для друзей просто Вива, являюсь племянницей этой прекрасной женщины — захотелось закатить глаза на слове «прекрасной», но сдержавшись она поклонилась в реверансе, немного приподняв подолы платья. Мисс Уолтер улыбнулась ещё шире, немного прихлопывая в ладоши. — Мисс Стюарт, вы мне не говорили, что у вас такая прекрасная племянница, я кстати тебя видела где-то — Мисс Уолтер призадумалась, пытаясь понять где же она могла видеть ее, потому что лицо было слишком знакомым. Вива слегка усмехнулась, заведя руки за спину, дая возможность вспомнить мисс. Как вдруг она просияла, ещё счастливее смотря на неё, соединив руки в замок перед собой — Ты та знаменитая певица из газеты, очень рада встретиться со знаменитостью в личную — Виву польстили такие слова, поэтому она улыбнулась шире, но зубы обнажать не стала. — Бросьте, какая знаменитость? Я рада дарить вам свой голос, это просто хобби, у меня есть дела и поважнее пения — конечно, она лгала. Пение — было ее основным доходом, но не единственным. Другой был со счета отца, но поскольку они ему не нужны, в основном она тратила их. Сумма та была весьма круглая. — О, моя милая, просто скромничает, да и вы вроде не одни пришли — Белла схватила её за плечо, удовлетворено ей улыбаясь, только и взглядом говоря, что она делает всё правильно, выставляя их в хорошем свете. Вива сощурила глаза, нежелательно смотря на руку и когда Мисс Уолтер отвернулась, чтобы найти своего «кого-то», она скинула руку тети со своего плеча.       Тетя недовольна хмыкнула, но против ничего говорить не стала, сложив руки на груди, украдкой глядя на племянницу. — Не трепай мне нервы, милая моя, будь спокойней, я же не сватать тебя собираюсь — при упоминании свадьбы от уст другого, по телу разлилась что-то непонятное, злое. Захотелось разорвать тетю на месте, но вздохнув, она увела взгляд в другую сторону, якобы разглядывая других людей, еще посматривающих на неё, пока Белла довольно оскалилась. — Не надо быть такой самоуверенной тетя, ты все равно от меня ни гроша не получишь — у Беллы дернулся глаз, спина напряглась, посмотрев на Виву, она сжала руки в кулаки, сведя брови к переносице — Я знаю, у тебя сейчас небольшие проблемки, продолжай в том же духе, тогда уже на улице будешь пить и пропивать саму себя.       Вива знала страсть тети к алкоголю, то что она пропила половину своего имущества, наверное, было известно всем.       Повернувшись и посмотрев на тетю, точнее ее на месте не оказалось, Вива хмыкнула и пожала плечами, как перед ней оказалась Мисс Уолтер под руку с юношей.       Парень был на пол головы выше неё, прямые ореховые волосы с челкой, спадали на лоб. Светлая кожа, очки на носу, острые черты лица и карие-темные глаза. В прочем был довольно привлекательным, если не учитывать его худощавость и жуткую, но в то же время притягательную широкую улыбку.       Вива же немного удивилась про себя за их хоть и малую, но схожесть. Ореховые-темные волосы были собраны в пучок на затылке, передние пряди были заправлены за ухо. На голове красовалась заколка, маленькая, но бросающееся в глаза, в форме бабочки, украшенная стразами. Светлая кожа, худощавый вид прибавлял ей «женственности». Это наверное были их самые главные схожести во внешности. Глаза же у нее были зелёные, как два ярких больших изумруда, мягкие черты лица. — О, а где твоя тетя? — тут же заметив, что поблизости нет Беллы, она вопросительно вскинула брови, отпуская юношу. Вива сжала зубы, сдержанно улыбнувшись. — Она отошла, ей стало немного плохо, наверное, что-то не то съела — отмазала её Вива, украдкой поглядывая на парня, что не отводил от нее взгляда — Может вы нас познакомите? — Вива наконец-то обратило полное свое внимание на парня, посмотрев на него. Мисс Уолтер будто оживилась, снова улыбаясь. — О, конечно, где мои манеры? Это Аластор, мой сын, Аластор, это Вивиан, прелестная девушка — Вива умилилась такой обращению к ней, как будто она ее собственный ребёнок. Женщина ей понравилась своей миловидностью и на первый взгляд чрезмерной добротой и лаской к окружающим.       Вива улыбнулась ему, протягивая руку, чтобы пожать. Но он перехватил ее руку, наклоняясь и целуя ее костяшки пальцев. Вива сощурила глаза, наклоняя голову в бок — ей не было то, чтобы неприятно, скорее вызывало нежеланные ощущения от чужих прикосновений, но это было мера вежливости, так что возражать она не стала. — Очень приятно познакомиться, Вивиан — ещё шире улыбнулся он, обнажая зубы. Вива прикрыла глаза, улыбнувшись в ответ, ладонь ещё находилась в его руке, но кажись оба не спешили отпускать друг друга. — Взаимно. Мисс Уолтер, у вас чудесный сын — Вива сжала его ладонь, второй прихлопывая по ней в знак похвалы. У Мисс выступил мелкий румянец на щеках, но улыбка никак не спадала. — Чтож, благодарю Мисс Стюарт… — Просто Вива — перебила её она, отпуская руку юноши, заводя руки за спину и с хитрой улыбочкой поглядывая на Мисс. Та расслабила улыбку, улыбнувшись более спокойно, но теперь улыбка казалась более живой. — Я думала вы сказали, что для друзей вы Вива — подняла указательный палец вверх Браун, Вива слегка покачал головой. — А вы разве не мой друг? — спросила Вива, приподнимая один уголок губ. Уолтер улыбнулась так, что казалась сейчас она разойдется по швам, но такого не случилось и она сцепила руки в замок. — Чудесно! Просто прекрасно, что у меня такие друзья, Аластор, тебе бы поучиться у нее манерам — Вива не сдержала тихий смех, пока Уолтер довольно смотрела, то на сына, то на неё. Аластор кажись не ожидал такого от своей матери, поэтому сложил руки на груди, но его мать хлопнула его по плечу, а потом и вовсе испарилась, оставив их наедине.       Нависла неловкая тишина между ними, не зная с чего начать разговор. Вива отвела взгляд в сторону, стараясь отвлечь себя от назойливых мыслей, пока ей не пришлось посмотреть на него, когда она увидела перед собой бокал алого вина. Вскинув бровь, она посмотрела на его лыбу, лучезарно улыбнувшись в ответ, она приняла бокал. Молча чокнувшись, они отпили. Вивиан редко пила, и то по праздникам или если её приглашали на какие-то мероприятия, по типу этого. Она не сморщилась, глотая напиток как яблочный сок. — Может отойдем к закускам? Чувствую мой желудок сам себя съест сейчас — прервала тишину Вива, хихикнув после этого, слегка прикрывая рот ладонью. Аластор улыбнулся такой лёгкой открытости, немного хохотнув. — Все что пожелаете — Аластор подставил руку для нее, за который она только через несколько секунд раздумий, схватилась и они пошли к столу. При этом разговаривая о многом, все начиналось вообще о еде, а закончилась у стола через час о искусстве. — Вы любите читать? — воскликнула Вива, немного восхищённо смотря на него и с какими энтузиазмом он рассказывал о своих мелких увлечениях, как чтение или актерское мастерство. — Да, я считаю, что это весьма интересно узнавать что-то новое или же получать удовольствие от полученных эмоций после прочтения романа или какого-нибудь детектива — вывел Аластор, а потом отвёл взгляд от шоколадного фонтана, посмотрев на Виву — А у вас есть какие-нибудь увлечения? — У меня весьма их много, не думаю, что это интересно слушать… — Я бы хотел послушать, все же никогда не знаешь кто окажется твоей родственной душой по предпочтениям — загадочно улыбнулся Аластор, слегка прищурив глаза. Вива усмехнулась, не веря, что кому-то и вправду интересны о чем думает она, но все же начала говорить. — Наверное, я больше всего люблю рисовать, особенно природу и людей, через картину можно передать их эмоции, переживания и боль; счастье и радость; ласку и заботу; отчаяние и печаль, люди бывают чересчур открыты или же слишком зарыты в самом себе. Я люблю наблюдать за этим, как мнение, которое они считали до этого правильным, кардинально меняется в другую сторону, они смотрят на ситуацию под другим углом, главное — чтобы они заметили это вовремя, ой, что-то я отошла от темы, откровенничалась слишком — Вива вздернула бровь, посмотрев на Аластора, что не отрывая взгляда смотрела на неё. Вива обернулась к нему полностью, ноль реакции, тот будто застыл смотря на нее. Чувство будто она Горгона Медуза и превратила его в камень, она провела ладонь несколько раз перед его лицом, и о чудо, Медуза научилась превращать людей обратно в живых существ. — Извините, я был слишком очарован вашим рассказом, да и голосом тоже — тот отвернулся, чтобы не видеть реакции на его последние слова. У Вивы же они вызвали приятное ощущение, хотя такое ей говорили чуть ли не каждый раз при встрече с другими людьми, от него это звучало более лучше, более живее. — Спасибо, я польщена — на щеках выступил лёгкий румянец, что можно было списать на духоту в помещении хотя несколько секунд назад она этого не чувствовала. Аластор улыбнулся, от чего на щеках появились неглубокие ямочки — Что-то тут душно, может выйдем? — спросила Вива, Аластор оживился, кажись он думал о том же, поэтому быстро согласился.       Ночное время Нового Орлеана было красивым, небо усыпанное огромным количеством ярких точек, заставляло замечаться. Но сейчас они будто наблюдали за парочкой, что прогуливались по саду, бурно о чем-то разговаривая. — Мне не очень понравился этот приключенческий рассказ, разве можно уйти в запой только из-за того, что его возлюбленная назвала его «вором и пиратом», после того как он сам ушел, даже ничего не объяснив? Я понимаю, его отправили в ссылку, но можно было хоть дать о себе весточку — недовольна протараторила Вива, остановившись у красных завораживающих кустов роз. Аластор, который внимательно её слушал все это время, остановился рядом, также смотря на цветы. — Но потом ведь выяснилось, что Арабелла его любила, просто тая обиду на него, да, он поступил весьма глупо, влюбленные всегда глупы — Вива усмехнулась такому, но потом не понимающе глядела за его действиями. Как он осторожно наклонившись, срывает розу, поднося к ней. Вива не сразу поняла, что он делает, но потом искренне улыбнувшись, приняла цветок из его рук, беря его двумя руками.       Прядь выскочила из-за уха, Вива уже хотел закрыть его обратно, как за нее это сделал Аластор, заставив посмотреть ему прямо в глаза. Они оба застыли, смотря друг на друга я никто не хотел отводить взгляда, дыхание притаилось. Сердце застучалось как бешеное, отдавая тяжёлыми стуками, в животе завязался тугой узел. Взгляды пересеклись, его указательный палец ещё остался у ее уха, переместился к подбородку, слегка придерживая его.       По иронии судьбы, откуда-то издалека послышался голос зовущий Аластора, видимо, его мама. Вивиан быстро отдернулась, отходя на шаг от него, смущённо смотря на свои туфли. Аластор же проследил за ней, на лице не было привычной улыбки, она первая кто заставил спуститься ее.       К ним подошла Мисс Уолтер, удачно разузнав где они. — Я вас заискалась уже — Мисс посмотрела на них обоих, видя их смущённый вид, незаметно просияв, она хитро сощурилась на них — Аластор, я хотела сказать, что нам пора, но я вас подожду — почти, что пропев последние слова, она чуть ли не припрыгивая исчезла из виду. — Тогда до встречи? — Вива обхватила плечи, ибо подул холодный ветерок и по спину пробежался холодная дрожь, но это нельзя была сравнить с огнем, что сейчас распространялась по телу от приятных чувств. Аластор кажись заметив это, снял пиджак, накинув на неё. — Мы обязательно ещё встретимся, берегите себя! — Вива не помнит, как осталась одна, раздумывать над происходящим с ней. Не помнит, как потом ещё час разговаривала с какими-то слишком богатыми личностями, в голове крутились мысли о нем. Не помнит, как очутилась дома, одела пижаму кинув платье куда-то в угол комнаты, в мыслях крутился сегодняшний вечер.       Улыбка не спадала, только становилась шире при представлении его образа в голове. Что за чувство? Любовь? Но быстро стерев эти мысли из головы, она подумала, что это лёгкая влюблённость и она пройдет уже через несколько дней. Веки стали тяжелее, сон звал за собой, распустив волосы и вытащив некоторое количество невидимок, она зарылась под одеялом. Она заснула, даже не попытавшись стереть его из головы…       Кто же знал, что сейчас где-то в одной квартирке Нового Орлеана. Аластора также лежит на кровати, представляя её образ в голове и списывая это все на влюблённость, а широкую улыбку, теперь такую искреннюю, на хорошее первое впечатление…

***

      Глаза ещё слипались, на голове образовалась гнездо и лениво встав с кровати, она поплелась в ванну, делать утренние процедуры. Чища зубы, она вспомнила вчерашний вечер и снова начала все перекручивать в голове. На лице появилась глупая улыбка, вздохнув и выплюнув зубную пасту, она пошла на кухню.        С едой заморачиваться она не стала, готовить она умела, даже очень хорошо, но она ведь ела одна? Для кого заморачиваться? Выбор пал на мюсли с молоком, быстро всё перемешав, она села за стол, перед этим поставив чайник на плиту.       Зазвучало радио, из которого сначало полилась на удивление её песня, чему она немного обрадовалась, а потом он. Вива сто процентно была уверена, что это был его голос, такой начитанный и тактичный, который так и хочется слушать часами. Вива застыла, смотря на радио и слушая голос, что приятно успокаивал.       Чайник уже во всю кипел, Вива отдернувшись, подскочила к нему и выключила плиту, улыбка стала шире. «Похоже мы и правда скоро встретимся…»       «Обязательно» — сказали они друг другу, хоть и не слышали этого.