Их игра

— У тебя дырка на штанине. Разве ты не заметил?       Ки Хун опускает взгляд, чтобы получше рассмотреть безнадёжно испорченную одежду. — Напоминает сердечко, — равнодушно добавляет Ин Хо и, как бы невзначай, пристраивает руку на чужом бедре, стараясь задеть оголившийся участок кожи. — Действительно... — Мягко отведя ладонь собеседника, улыбается мужчина, проводя пальцем по разорванной ткани голубых джинс.       Они сидят на склоне, любуясь вздымающимися близь берега пышными хребтами волн. Подгоняемое ветром море бьётся о скалы, бросая солёные брызги прямо в лицо, невольно навевая воспоминания из прошлого...       Лёгкий бриз шалит, и это безумно раздражает бывшего учредителя игр — Ин Хо никак не может простить ему истрепавшуюся укладку. А Сону нравится.       Хван выглядит потрясающе. Живой, не идеальный... Не такой, как всегда. Только для него.       Подставив лицо под яркие лучи согревающего солнца, Ки Хун смеётся — тепло и искренне, наслаждаясь заново обретённым количеством света. Так, как смеялся много лет назад, до того, как злополучная визитка первый раз попала к нему в руки.       Ин Хо делает вид, что не смотрит. Не обращает внимания на мимолётные касания, будто бы боящиеся его спугнуть. Не видит, насколько счастливым делают Ки Хуна такие моменты. Не видит заново обретённый смысл жить, торс, обтянутый колышущейся белой футболкой, прежнюю беззаботность и вернувшееся к ним обоим спокойствие.       Не видит, но всё равно косит взгляд, краем глаза стараясь поймать хотя бы тень той палитры чувств, что переполняют Ки Хуна. Так уж у них заведено — Ки Хун любуется природой, Ин Хо любуется Ки Хуном. Правила никогда не меняются.       Иногда Ки Хун действительно ведёт себя как ребёнок. Но что-то тёмное, скрадывающее былое тепло в глубине карих глаз, не позволит бесследно забыть весь пережитый ужас. — Я рад, что вместо бессмысленной жестокости и резни ты выбрал меня, — неожиданно произносит Ки Хун и, закрыв глаза, позволяет себе расслабиться, пристроив голову на плече у ноль-ноль-первого игрока.       Ин Хо неслышно вздыхает, стараясь не смотреть в его сторону.       Ки хун — безнадёжный альтруист, стремящийся видеть в людях исключительно хорошее. Ему невдомёк, что окружившие остров копы были в сговоре. Что правительство одобряет все происходящие действия, предусмотрительно покрывая зачинщиков. Что добра и чести не существует, а узнавшие о его планах создатели решили сменить локацию проекта, избежав сопутствующих проблем. Что игры теперь проходят на другом материке. И, наконец, что количество участников и сумма приобретённого приза, в случае победы, увеличились втрое. — Я так счастлив за нас, — продолжает говорить Ки Хун, каждым словом будто сцарапывая толстый слой корки безразличия, покрывающий заледеневшее сердце. — Правда. Всё закончилось как нельзя лучше. Ты жив, я тоже. Большинство игроков удалось спасти. Играм положен конец. Ты даже нашёл удачную должность в элитной кампании.       Ин Хо едва сдерживает горькую усмешку. Каждое слово доставляет неимоверную боль. Тянущую где-то в районе груди... Придавливающую сверху грузом безысходности.       Ки Хун не знает, что новая работа Ин Хо с недельными командировками включает в себя прежние обязанности. Новое место со старыми правилами. Ироничнее некуда. Та же маска, те же перчатки, тот же прячущий фигуру объёмный плащ, начисто сожравший его личность.       Выхода нет. Возможности уйти — тоже. Даже если он пообещал раз и навсегда с этим завязать.       Поглаживая рукой чужие волосы, Ин Хо не отрывает взгляд от линии горизонта.       Прошлое изо всех сил вцепилось в его душу, не желая отпускать из когтистых лап. Десять лет назад бросив себя на алтарь победы, он не думал, что станет неотъемлемой его частью.       Игра была хуже наркотика. Раз подсев на иглу, Ин Хо так и не смог завязать. Щупальца Кальмара держали слишком крепко. — Ты — лучший, ты знаешь это? — Теперь да.       Врать всегда было проще некуда. Ложь без особого труда слетала с губ, пробивая дорожку к намеченной цели. Кому угодно, но только не ему и не теперь...       Год. Год работы за бесплатно, чтобы тот, кого он любит, остался в живых, получив возможность наслаждаться жизнью в счастливом неведении.       Маленький островок посреди океана, вилла, которая у них есть. Деньги, чтобы позволить себе ни о чём не думать. Всё это дала игра. И Ин Хо грустно от того, что он вновь вынужден скрываться под маской, чтобы от него не отвернулись.       Ки Хун мог простить ему многое — приченённую боль, руки, по локоть запятнанные в старой крови. Но только не предательство.       Райские чертоги посреди адского пекла... Вдали от всех. И дай бог, чтобы Сон никогда не узнал, во что им это обходится. Перенёсший невероятное количество лишений, чтобы, наконец, закончить игру и подарить людям заслуженную справедливость. Если Ки Хун узнает, на него вновь обрушится отчаяние. Ин Хо к этому не готов.       Он способен поставить на кон многое, лишь бы сердце того, кого он оберегал весь последний сезон ценой собственной репутации, билось вечно. И если плата за счастье Ки Хуна лежит через частичное враньё, он опять наступит себе на горло.       Ин Хо сокращает расстояние между их лицами, оставляя невесомый поцелуй на скуле. Когда-нибудь он найдёт силы ему рассказать. Когда-нибудь, но не сегодня. — Я тоже... — наконец признаётся Ин Хо и заботливо кладёт руку на плечо сидящего рядом мужчины, плотнее притягивая к себе. — Рад, что ты в порядке.       Их игра давным-давно закончилась. Даже если для всего остального мира это не так.