Постой

Я старалась не показывать своих эмоций, но сердце колотилось так, что я была уверена — он слышит его стук. Казалось, воздух в кабинете сгустился, каждый вдох давался мне с трудом.Я держала руки за спиной, чтобы он не заметил, как они дрожат. Страх накрывал меня волнами, голос в голове твердил: "Тебе нужно бежать ". Но каждый шаг в сторону выхода казался невозможным. Я начинала понимать, что находиться рядом с ним больше нельзя. В его присутствии я чувствовала себя пленницей, словно изоляция была бы предпочтительнее для сохранения своей жизни. В его глазах читалась непонятная смесь отчаяния, и в этот момент я осознала, что уже не могу управлять ситуацией. — Немедленно выпусти меня! –воскликнула я, ощущая, как страх сковывает моё сердце, и, словно дикая птица, отлетела в тень, пятясь назад. Сердце колотилось в груди, словно бедственное предвестие, и каждое слово изрывалось с истеричной настойчивостью, словно мои слова могли разорвать цепи, которые держали меня в плену. Я ощущала, как дыхание горло перехватывает, словно волны океана, стремящиеся затопить берега. Темные тени окружали, и мир вокруг меня рассыпался в призрачные мгновения, в которых каждый звук был звучанием мрачной симфонии. — Поиграем? Его глаза блестели с задорным огоньком, явно наслаждаясь моим смятением. Я попыталась проявить хладнокровие, но внутренний хаос не поддавался контролю. Слова зависли в воздухе, словно искры, опасно поднимаясь вверх. Он сделал шаг ближе, а я почувствовала, как между нами возникло невидимое напряжение, словно натянутая струна. Я решила отвлечь его от навязчивых мыслей, завязав разговор. — Тебя разве не ждёт команда? Он отвлёкся от своих размышлений, посмотрев на меня с лёгким удивлением. — Уверен, они справятся без меня, а вот я пока займусь тобой. Его взгляд, чуть прищуренный, скользнул по моему лицу, задерживаясь на губах. В животе порхнули бабочки, и я судорожно сглотнула, пытаясь изобразить на лице равнодушие. И получалось это, вероятно, с трудом. Я знала, что этот взгляд означает. Знала, и от этого становилось еще сложнее дышать. За его словами чувствовалась не просто угроза, а обещание чего-то… интимного и опасного одновременно. Решив, что медлить нельзя, я бросилась к двери, но была перехвачена крепкой рукой. Сердце бешено заколотилось, заглушая все остальные звуки. Я попыталась вырваться, но хватка была мертвой. Мурашки пробежали по спине, и я похолодела от страха. Не оборачиваясь, я напрягла все силы, чтобы вырваться, но тщетно. Его рука сжимала мое запястье так, будто оно было сделано из хрусталя. Он приник к моему плечу, его нос коснулся моей шеи. Горячее дыхание опалило кожу,я замерла, боясь пошевелиться. Сердце бешено колотилось, отсчитывая секунды.Его руки крепче обвили меня, притягивая ближе. Я чувствовала, как его губы касаются моей кожи, легкие, словно бабочка, только начавшая свой полет. — Почему ты все время убегаешь? Не уж-то так сложно ответить взаимностью. Он медленно развернул меня к себе. В полумраке комнаты я едва могла различить его черты, но чувствовала на себе его пристальный взгляд. Холодный, оценивающий. Его дыхание опалило мою щеку, и я невольно вздрогнула. Мои ноги подкосились, и я едва не упала. Он подхватил меня, прижав к себе еще сильнее. Я знала, что попала в ловушку, и выбраться из нее будет непросто. — Пожалуйста, отпусти меня, – воскликнула я, не в силах сдержать дрожь в своем голосе. Сердце колотилось о ребра, словно птица, попавшая в клетку. Влажные от слез глаза отчаянно пытались разглядеть хоть что-то в кромешной темноте. Тщетно. Лишь сырой воздух обволакивал кожу, напоминая о безысходности моего положения. Молитвы были услышаны,и кто то настойчиво постучал в дверь. Неужели воплотилось чудо, и все мучения закончились прямо здесь и сейчас. Голос снаружи был низким, но обнадеживающе твердым. Он проникал сквозь толстые стены словно маяк во тьме, пробиваясь сквозь гулкое молчание, ставшее единственным спутником моего заточения. Надежда, давно похороненная под слоем отчаяния, начала робко прорастать, как росток сквозь каменистую почву. Дверь со скрипом отварилась, впуская слабый луч утреннего солнца в полумрак комнаты. На пороге возник Хара. Никогда прежде его появление не вызывало во мне такой бури облегчения. Ханамия отпрянул от меня и злобно посмотрел на Казую. В его глазах плескалась неприкрытая ненависть, и я почувствовала, как напряжение в комнате резко возросло. Казуя, напротив, казался совершенно спокойным. Он медленно подошел к нам, и я невольно отступила на шаг, чувствуя себя зажатой между двумя парнями. — В чем дело? Я же сказал начинать без меня. Его глаза метали молнии, а кулаки были сжаты так сильно, что побелели костяшки пальцев. Он явно был в ярости, и лучше было не попадаться ему под горячую руку.Хара знал его вспыльчивый характер и непредсказуемость, поэтому предпочитал отмалчиваться в подобных ситуациях. Пользуясь моментом, я быстро выбежала из кабинета.Сердце бешено колотилось, словно пойманная в клетку птица. За спиной, казалось, слышалось тяжелое дыхание погони, меня снова перехватили. Ханамия больно сжал мое предплечье и притянул к себе. Его глаза, обычно лукавые и насмешливые, сейчас горели неприкрытой яростью. Я почувствовала, как в животе похолодело, но не позволила страху взять верх. Знала, что если покажу слабость, он это почувствует и станет только хуже. — Если хочешь, чтоб с тобой ничего не случилось, сделай так, как я скажу. Его пальцы еще сильнее сдавили мою руку, и я невольно вскрикнула от боли. В его глазах промелькнуло что-то похожее на раскаяние, но тут же сменилось прежней злостью. Ярость клокотала во мне, требуя выхода. Пальцы сами собой сжались, и я уже занесла руку, готовая обрушить нахальную пощечину на его самодовольное лицо. Но прежде, чем моя ладонь успела встретиться с его щекой, ее перехватили в стальной хватке. Его пальцы, крепкие и влажные, сжали мое запястье, не давая мне двинуться. В его глазах плясало что-то темное, опасное, что заставило меня замереть. Ярость, секунду назад клокотавшая во мне, начала отступать, уступая место ледяному страху. — Не стоит, дорогая — прошептал он, наклоняясь ближе. Его дыхание опалило мою щеку, и я почувствовала, как по спине пробежали мурашки. — Мы же можем решить все мирно, правда?Его слова, хоть и звучали мягко, таили в себе угрозу, которую я прекрасно понимала. Он словно читал мои мысли, предвидел каждое мое движение. Чувствуя беспомощность, я сдалась, опустив глаза. Что бы он ни задумал, я понимала, что сейчас у меня нет сил сопротивляться. Оставалось лишь ждать и надеяться, что все это скоро закончится. — Я хочу, чтобы ты кое-что подписала. Документ, который определит твое будущее, закрепит наши договоренности и станет гарантом обоюдных отношений. — Хочешь заставить меня? Это вопрос, который пропитан вызовом и непокорностью. В нем чувствуется сопротивление, отказ подчиняться чужой воле. Он звучит как предупреждение, как заявление о собственной независимости. Заставить кого-то – значит лишить его свободы выбора, превратить в марионетку, управляемую чужими руками. Это насилие над личностью, унижение ее достоинства. Но разве возможно по-настоящему заставить того, кто не желает быть заставленным? Он усмехнулся, и эта усмешка прозвучала как приговор. — Я не заставляю, милая, а  предлагаю выбор. Просто выбираю последствия. Слова медленно обволакивали меня, словно липкая паутина. Я попыталась отступить, но уперлась спиной в стену. Он приближался, и каждый его шаг отдавался гулким эхом в моей голове. — Последствия? Прошептала я, пытаясь вернуть контроль над дрожащим голосом. — Какие последствия?  Он остановился в шаге от меня, и я почувствовала его дыхание на своей коже. — Тебе решать,прошептал он в ответ, и в этом шепоте крылась угроза, от которой по спине пробежали мурашки. Он отстранился и ушел, оставив меня стоять посреди коридора, словно громом пораженную. В воздухе повисла тяжелая тишина, нарушаемая лишь тиканьем часов на стене. Каждая секунда казалась вечностью, пока я пыталась осмыслить произошедшее. Его слова, как ледяные осколки, вонзились в самое сердце, оставив зияющую рану.                        **** Придя домой я обессилено упала на кровать. В голове гудело, словно в улье, от нескончаемого потока мыслей и переживаний. Сегодняшний день выжал из меня все соки, оставив лишь оболочку, не способную даже на элементарные действия. Я просто лежала, уставившись в потолок, и пыталась унять дрожь в руках. Всё это сплеталось в тугой клубок, сдавливающий грудь. Хотелось кричать, плакать, выплеснуть всё накопившееся, но сил не было даже на это. Лишь тихий стон сорвался с губ, растворившись в тишине комнаты. Как вдруг мой мобильный загудел от сообщения. Я с трудом подняла руку и потянулась к телефону, лежащему на прикроватной тумбочке. Экран вспыхнул, высвечивая незнакомый номер. Сердце екнуло – я не ждала ни звонков, ни вестей.  «Привет,это Мия. Не успела спросить твой номер, поэтому взяла тот, что указан в документах. Хотела сообщить, наша школа выиграла в товарищеском матче! Эмоции переполняют. Ребята проявили себя настоящими бойцами, выкладываясь на полную катушку в каждом эпизоде игры. Такое зрелище скорость, ловкость, командный дух – все было на высшем уровне.Капитан, казалось, уже выдохся, но вдруг перехватил мяч, обошел троих соперников и забросил трехочковый! Зал просто взорвался аплодисментами,жаль ты не видела» Меня аж перекосило об упоминание баскетбольной команды и их капитана. Ненавидела я их лютой ненавистью, от которой сводило челюсти и горели щеки. Их мир, такой лощеный и фальшивый, казался мне воплощением лицемерия и порока. «Поздравлю» Как бы лицемерно это не звучало,но портить отношения с единственной знакомой не хотелось и на автомате отправила сообщение. Внутри все сжалось от неловкости, не то чтобы я совсем не умела заводить друзей, скорее, разучилась. С годами круг общения сузился до нескольких проверенных людей, а попытки влиться в новые компании неизменно заканчивались провалом. Казалось, что я говорю на каком-то другом языке, не понимая шуток и интересов окружающих. Надеялась, что она не заметит этой фальши, этой отчаянной попытки сохранить хоть какую-то связь. Закончив краткий диалог с знакомой, я спустилась на кухню. В воздухе витал легкий аромат свежеиспеченного яблочного пирога, заставляя желудок предательски заурчать. Мама, как всегда, хлопотала у плиты, напевая себе под нос какую-то старую мелодию. Ее силуэт, освещенный слабым светом газовой конфорки, казался таким умиротворяющим и знакомым. На столе, покрытом клетчатой скатертью, стояла большая ваза с осенними листьями, собранными в парке. Я присела на табурет, наблюдая за мамиными движениями. — Проголодалась?Она заварила себе чашечку чая и села рядом со мной,поставив тарелку с пирогом.На кухне сразу запахло бергамотом и теплом, как в детстве, когда она читала мне сказки перед сном.Я понимала, что сейчас начнется разговор, который давно назревал. — Как дела в школе? Нашла новых друзей? Она сделала маленький глоток и посмотрела на меня поверх очков. В ее взгляде читалась смесь беспокойства и надежды. Я знала, что она переживает из-за моей учебы, из-за моих бесконечных метаний и поисков себя. Я вздохнула и откинулась на спинку стула. — Все нормально мам,школа и вправду хорошая. — Просто… непривычно. Дома все как-то проще, уютнее. А здесь… стены давят своим величием, коридоры кажутся бесконечными, и лица вокруг все такие… целеустремленные. Как будто все знают, куда идут, чего хотят. А я… я пока что просто пытаюсь не потеряться. Мама участливо посмотрела на меня, и я слабо улыбнулась в ответ. Знаю, она переживает. Она так хотела, чтобы я поступила именно сюда. Говорила, что это шанс, трамплин в будущее. И я верю ей. Просто мне нужно время, чтобы привыкнуть, чтобы освоиться. Я взяла со стола чашку с чаем, сделала глоток. Горячо и сладко – то, что нужно, чтобы немного успокоиться. За окном медленно темнело. Город зажигал свои огни, и в их мерцании все казалось не таким уж и страшным. — Я знаю, что тебе сейчас непросто. Но ты должна помнить, что я всегда рядом. Что бы ни случилось, я всегда буду тебя поддерживать. Ее слова были как бальзам на душу. Я прижалась к ней, чувствуя, как все тревоги и сомнения постепенно отступают. Мамина любовь – это моя самая надежная опора. Я предпочла умолчать о некоторых школьных перипетиях, стремясь похоронить воспоминания о них в глубинах сознания. И все же, я выбираю двигаться дальше. Сосредотачиваюсь на настоящем, на возможностях, которые открываются передо мной. В конце концов, школа – это лишь этап, пройденный отрезок пути. Впереди – целая жизнь, полная новых горизонтов и неизведанных троп. Важно извлечь уроки из прошлого, но не позволить ему определять будущее. Пусть ошибки и разочарования останутся опытом, а не тяжким бременем. После сытного ужина и сокровенной беседы с мамой, когда тепло её слов еще согревало душу, я, оставив позади уютную кухню, где звенела вымытая посуда, направилась к своему письменному столу, где меня ждало царство учебников. За окном уже сгущались сумерки, и тихий стук дождя по стеклу создавал уютную атмосферу. Я любила заниматься вечером, когда все домашние дела были закончены, и можно было спокойно погрузиться в мир цифр и уравнений. Время пролетело незаметно. Увлеченная решением задач, я не заметила, как за окном совсем стемнело. Закончив уроки, я почувствовала приятную усталость и удовлетворение от проделанной работы. Теперь можно было спокойно отдохнуть и подготовиться к завтрашнему дню. Вода в ванной смыла не только дневную пыль, но и тягостное ощущение неопределенности, которое преследовало меня последние дни. Мягкая пижама приятно обняла тело, а свежий аромат постельного белья настраивал на спокойный лад. Комната погрузилась в полумрак, лишь тонкая полоска света пробивалась из-под неплотно закрытой двери. Я закрыла глаза, пытаясь отпустить мысли и позволить сну завладеть моим сознанием.