Чёрный снег.

      Утро началось у майора полиции вовсе не с кофе. Заведённый будильник сработал прекрасно, оповещая владельца по несколько раз. Тем не менее, ничего из задуманного перед сном мужчина не сумел осуществить по пробуждению. Причина этому была также проста, как дважды два — алкоголь в крови. Мозг отказался реагировать на громкий трезвон телефона, отчего по открытию глаз время успело немного перевалить за 8. Он чётко осознавал, что сейчас должен находиться на рабочем месте, а потому засобирался туда с максимальной из всех возможных скоростей. У него ужасно трещала голова, звенело в висках так, словно какой-то придурок специально держит около его уха колокольчик. Казалось бы, что она вот-вот разойдётся по своему черепному шву и срочно выдвигаться уже не придётся, но каждый похожий раз Александр придерживал её руками, продолжая в попыхах собираться. Хвала небесам, что в какие-то далёкие года жизни он успел побывать в армии, где учили одеваться за 30 секунд. Не заправленная кровать пока волновала меньше всего, поэтому было принято решение отложить это дело на попозже.       К слову, то самое кофе, без которого ему просто невозможно представить своё утро кипятился так долго, что легче оказалось оставить его недоваренным, слив в первую попавшуюся кружку. Опять же, времени пить напиток дома не оказалось, из-за чего посуда поехала вместе с ним на работу. И раз такое дело, про еду, естественно, в нынешних реалиях вовсе пришлось забыть. Перекусит чем-нибудь в отделении, голодным уж точно не останется. Мужчина молниеносно покидает новую жилплощадь, без формы, прям как вчера. Сейчас вообще не важно, что на нём тот костюм, который засветился перед начальством вчера, если китель и штаны выглядят так, будто их кто-то пожевал. Да к тому же, ловя Вадима на слове, внешний вид не столь важен. И это определённо радует. Наверняка это первая деталь, что осчастливила следователя за сегодня.       Ключи агрессивно вертятся по всему замку, делая по несколько оборотов, однако квартира по-прежнему не желает закрываться. Хоть ты тресни — не поддаётся. В вышедшей суматохе он неустанно материт глупую дверь, придурка себя, идиотское всё. Со стороны данное зрелище смотрится достаточно комично, но думать об этом не хочется. Ему без разницы, что подумают люди, сами-то явно ничем не лучше, раз живут с ним в одном подъезде.       Кстати о нём! Когда замок всё же поддаётся и звучит заветное «щёлк», после которого можно слегка выдохнуть, Липовой моментально поворачивает к лестнице, получая долю шока. За свою жизнь он, взрослый дядя, повидал целую уйму домов, по работе и личному любопытству когда-то юного разума, но не видел ничего более ужасного и одновременно адекватного. На стенах, где ранее явно красовались бессмысленные граффити, ныне была краска на тон светлее, что создавало ощущение неопрятности. На маленьких окошках между лестничными пролётами стояло огромное разнообразие цветов, которые едва ли помещались на тонкий подоконник. За их от чего-то яркими для этого ещё холодного месяца листьями скрывались незамысловатые рисунки хулиганов, сделанные перманентным маркером. Если приглядеться, то можно заметить, что кроме великих художеств растения также закрывали трещины на стекле и старой, деревянной раме. При том под ногами не было грязи, бычков или прочего мусора, нет. Оглядевшись по сторонам он уловил ведро с водой на своей клетке. Оно аккуратно стояло в уголке, а на борту его покоилась половая тряпка. И ежу понятно, что тут за подъездом неплохо так следят, прикладывая все усилия к сохранению его в чистоте да красоте, в то время как мелкая басо́та или алкашня всё портят. Скорее всего так и есть.       Спускаясь вниз майор также не заметил ничего особенного, на каждом этаже все детали относительно одинаковые: где-то ведро с водой, где-то венек стоит. Правда чуть ниже люди схалтурили, раз вместо более светлой, зелёной краски, скрыли подростковый вандализм синими пятнами. Смешно, но возможно даже так будет лучше. На первом этаже, как, собственно, и везде, висели почтовые ящики на всех владельцев квартир этого подъезда. Они тоже недавно заново покрашены, приведены в божеский вид. Помимо номеров жилплощадей, распечатанных на бумаге и приклеенных на скотч, указывались ещё фамилии семей, жильцов. Довольно удобно, не придётся звонить к чужим людям, если нужно кого-либо разыскать. На собственном восьмом ящике, в прочем, Александр пока что фамилии не удостоился, но позже она обязательно там появится. К тому же, как оказалось, он такой не единственный. Больше, чем на половине ящиков не было указано личных данных, один только номер. Изначально это показалось странным, но после уже не вызвало удивления. Город на краю области, свет не близкий, так сказать. Нижний Тополь. Из маленьких населённых пунктов молодёжь рекой стекается в места получше, здесь остаются одни старики да безперспективные взрослые, что в молодости мало интересовались учёбой и ныне оказались никому не нужны со своим средним образованием. Обычно похожие личности утешают себя фразой «Где родился — там и пригодился». По такой логике следователь, что родом из Одессы, сейчас должен туристов на «таблетке» катать или воевать. Из всего вышеупомянутого следует, что большинство то ли съехало от сюда, то ли поумирало. Выбор невелик.       На выходе из подъезда висят какие-то бумаги с непонятным расписанием, прочитать которые, скорее всего, следует, но явно не сейчас, а потому он игнорирует их, отправляясь на улицу. На воздухе достаточно свежо, холодок приятно щиплет лицо, бодрит сонный организм. Морозной погоду не назовёшь, но и не особо тепло. Здесь тоже ничего криминального не видно, среднестатистический двор внутри этажных домов. Целиком убитая детская площадка, которую давно пора оградить лентами, сигнализирующими её аварийное состояние, наполовину пустая песоница, ещё спортивные снаряды по типу турников, лесенок и прочего. Порепанные лавочки, что стандартно выкрашены в ядерные зелёно-красный и зелёно-фиолетовый цвета, бельевые верёвки для тех, у кого нет балкона — всё как в любом другом похожем городе. Взор не цепляется, вокруг абсолютно никого нет, словно всё живое покинуло это место. Ну, разве что бельё сушится, а под ним от стекающей влаги образуется громадная, ледяная лужа. Не самое жаркое время, чтобы вот так вывешивать вещи.       Свою машину Саша находит без труда, она здесь одна такая дорогая. Волей неволей он оглядывается по периметру, оценивая чихараки остальных жителей: повидавшие жизнь приоры, одна волга, несколько патриотов, маленький фургончик газели и вроде неплохая тоёта. Не густо, с учётом того, что эти машины стоят по всему двору, то есть не только на их дом. После таких проверок сразу становится понятно материальное состояние соседей. Мужчина открывает любимый БМВ, наконец садясь внутрь. Домашняя кружка с кофе со скрипом влезает в отдел для напитков, но то не есть важно. Пора бы уже отправится на работу.

***

      Дорога пролегала по старым плитам, какие Липовой видел только на взлётных полосах в аэропортах. Половина из них разбиты надвое или бо́льшее количество кусков, отчего колёса то и дело буксуют на раскрошенном бетоне. По бокам от него огромное поле, на котором от старости успели вырасти кустарники со всей прилегающей дрянью. Трава потихоньку зеленеет, делая это место лучше, но всё равно кажется ему блёклой на фоне даже городской зелени. Неправдоподобно, если не думать о том, куда мужчина держит путь.       По сторонам поле обрамляется густым лесом. Часть его огромного массива вырубили ради того, чтобы в своё время построить здесь завод, насколько стало известно от начальника. По приезду в отделение Демчог, как оказалось, множество раз пытался дозвониться до нового подчинённого, однако тот не брал трубку, ведь телефон стоял на беззвучном режиме. От скорости собственных сборов Саша даже не успел заглянуть в гаджет, пропустив важную для себя информацию. Ну, во-первых, естественно получил нагоняй за своё отсутствие и невыход на связь, Вадим Викторович умеет очень громко кричать, а во-вторых пропустил всё самое важное. Сегодня утром, обходя здание завода, местный сторож обнаружил внутри кошмарную находку — труп, что вызвало у него невероятный шок. Более никаких подробностей услышать не удалось, так как командир сразу послал следователя на месте преступления, мол, он там должен быть раньше всех, а тут вышло, что опера́ оказались порасторопнее.       Добраться до места назначения оказалось не так сложно, как ему изначально показалось, от отделения всего минут 15 езды по ухабам, основной костяк которых составляла эта прямая, но ужасная дорога по бетонным плитам. Сам завод располагался за чертой города, но прилегал к ней практически вплотную. Путь, что ведёт прямиком к его воротам, почти что незаметен из-за обилия деревьев вокруг. Однако кто ищет, тот всегда находит. О въезде на частную территорию ничего не информировало, никаких табличек по пути майор не встретил. Даже самый хлипенький забор не преграждал пути, ведь его вовсе не было. Ни на лесной дороге, ни в поле.       Автомобиль наконец достигает ворот, равняясь с последней дорожной плитой. На том его путь будет закончен. Делая несколько упоров на руль Александр сигналит, дабы заехать во двор. На шум точно должен кто-то придти. Из крохотной будки навстречу выходит мужик, на лице которого ничего хорошего не написано: под глазами синяки, рожа опухшая, волос толком нет. Даже из-под широкой рабочей куртки заметен гигантский живот. Примерно так он и представлял жителей этого города. На груди у него блестит значок охраны, а это значит, что ждать осталось недолго. — Кто такой, зачем приехали? — недо́бро отзывается тот, почёсывая подбородок. — Я из полиции, следователь.       Сторожила переводит руку с подбородка на голову, принимаясь чухать затылок. Пару секунд он ничего не говорил, лишь косо смотрел, а после улыбнулся. В глаза сразу бросилось отсутствие нескольких зубов. — А-а-а, — затянул мужик, — Так приехали ж уже ваши. — Я опоздал чуть-чуть, — не очень разборчиво процедил Липовой.       Охранник снова засмеялся, сложив грузные руки на выпирающем пузе, которое затряслось в такт гогота обладателя. Сразу бросается отсутствие каких-либо манер и уважения к собеседнику, отчего желание продолжать разговор стремительно падает. Правда, не то чтобы у мужчины был выбор. Имея иной вариант, он бы точно оградил себя от подобных индивидов любыми способами и вовсе не приезжал в это захолустье. Но у судьбы были на него другие планы, улизнуть от которых не вышло. Тем более, если б так сильно их ненавидел, то не пошёл бы учиться в полицейскую академию. Или это так хорошо сработала романтизация правоохранительных органов, которую ему буквально протолкнула в голову женщина, выступавшая в школе с рекламой этого ВУЗа? В общем, есть какая работа — с дебилами разговаривать. — Езжай отсюда, пока я «коллег» твоих не позвал, от тебя столицей за версту прёт. Быстро же слухи про жмурика разошлись.       Данные слова слегка разозлили майора, что было видно по мимике лица, но, естественно, сторожу явно на то наплевать. Казалось бы он даже обрадовался, что смог послать куда подальше проходимца в дорогом костюме на иномарке, лишь бы показаться лучше, круче него. «Ну ничего, на злых людей мы сами волки!» — мимолётно проносится в сознании. Никакой следователь, а уж московский и подавно, не позволит какому-то огородному пугалу из Нижнего Тополя так обращаться с ним, ибо больно гордый. Он бы рад показать мужику удостоверение и проехать куда хотел без лишних проблем, но человек перед ним не тот, да и ксива, к сожалению, лежит дома рядом с формой. Липовой мысленно обращается к былым годам жизни, вспоминая, что за спиной у него, вообще-то, мастер спорта по боксу и множество соревнований по этому виду спорта, из чего следует, что сторожиле придётся не сладко, если сейчас эти чёртовы ворота не отворятся.       Прокручивая в голове угрозы про исчезновение остатков зубов у собеседника он не замечает, как проезд открывается. С мерзким скрипом металла ворота расходятся по разным сторонам, своеобразно приглашая полицейского во двор. Заманчиво. На такое предложение нельзя не согласиться, потому авто двигается с места, оставляя наглого охранника, а за одно и думы о нём, позади.       Он паркуется на первом попавшемся месте, рядом с въездом, после чего покидает тёплый салон. Осматривая окружающее пространство мужчина думает, что гораздо приветливее к нему было зеленоватое поле, нежели угрюмый пейзаж громадного здания с полуразбитыми окнами. Сбоку виднеется конвейер, что с сарая ведёт прямиком внутрь. Видимо, там раньше хранились запасы цинка, а если под этой хилой крышей, что была принята за склад ещё и мелкое месторождение, то можно сделать вывод, что владелец был сказочно богат. По периметру везде установлен высокий, бетонный забор с ржавой от времени и дождей колючей проволокой. Из основного помещения выходят две гигантские трубы, стандартно выкрашенные в красно-белую полоску. На долю секунды Саша представил, как из них валит кучный, серый дым, хотя возможно здесь он был чёрный. Никогда он ещё не видел подобные сооружения так близко. И у него не получается точно понять, что конкретно испытывает: неизвестное ему ранее величие или чуткий страх перед невероятными габаритами, для коих он сравним с муравьём.       Но вдруг от серости его отрывает чей-то силуэт, который хоть и не сильно выделялся яркостью, но сумел привлечь к себе внимание. Элегантная дама в полицейской форме и тяжёлых, чёрных берцах идёт ему на встречу, всё шире улыбаясь с каждым проделанным шагом. И, признаться честно, он не может не отзеркалить её радости на своём лице. — Здравия желаю, товарищ Липовой! — насмешливо произносит та, смотря ему прямо в глаза.       Женщина протягивает руку, явно желая завершить приветствие. Немного потупившись в ожидании, когда она окажется как можно ближе, тот отвечает на рукопожатие. — Меня зовут Анастасия Крайнова, я являюсь капитаном, опер уполномоченной в нижнето́польском отделе полиции «Октябрьский». А ты, насколько я знаю, наш новый следователь. Майор же, да? — Всё правильно! — тут мужчина ловит себя на мысли, что слишком долго жмёт товарищу капитану руку, немедленно её отпуская, — Меня, кстати, Александр зовут. — Приятно, Александр.       После окончания диалога оба замолчали, просто с интересом рассматривая друг друга. Настя была невысокой, голубоглазой блондинкой, что вообще никак не вязалось в мужской голове с мусорским делом. Ментов не любят, ментов порицают, а тут такая сногсшибательная женщина решает пойти и обучиться на сотрудника правоохранительных органов вместо того, чтобы водить мужиков за нос своими достоинствами. Она определённо выбрала тернистый путь, в то время как любая другая, имея её внешние данные предпочла бы ждать, пока кто-то принесёт тебе желаемое на блюдечке, если не целый мир к ногам положит. Обращение от неё сразу на «ты» звучит храбро и даже в меру дерзко. Чертовски смелая дама. — Я думаю, что ты знаешь, почему мы здесь находимся. Верно? — получив одобрительный кивок она продолжила, — Я провожу тебя до нашего коллеги, он тебе всё расскажет, а после отправлюсь допрашивать этого пьянчугу охранника. Мы уже заранее договорились. Согласен с таким планом?       А Липовой только и смог, что согласиться, не отказываться же. Хоть какие-то договорённости уже успели появиться за его спиной то не проблема. Как никак люди приехали сюда раньше и ещё ждали опаздывающего, не уезжали. Ну и напоследок, выбора так-то они тоже не предоставили, что, в прочем, не плохо. Опрашивать того придурка, что из своей кибитки сутками не вылезает также, как из запоя, желания не возникает.       Крайнова изящно проследовала ко входу в здание завода, придержав дверь перед Сашей, что был слишком парадно одет для этого места. Здесь легче лёгкого упасть, поскользнуться, в конце концов что-то само может упасть тебе на плечо, если не на голову. Помещение давно заброшено и без должного ухода сильно обветшало, придя к тому виду, что имеется сейчас. Находиться здесь не то чтобы опасно для здоровья, если делать это непродолжительное количество времени, просто не советуется. Подняв голову можно заметить, что некоторая часть потолка уже отсутствует, кое-где осыпаются стены. Как такового ценного оборудования вроде бы нет, скорее всего забрали на новое место ещё при закрытии, но несколько станков, что устарели или не подлежали вывозу были специально сломаны. Лента конвейера также подверглась разборке. Сверху, почти что под самой крышей множество железных мостиков, также где-то снятых, а кое-где упавших от старости. Не смотря на это, первый зал выглядел более или менее презентабельно.       Вход во второй сектор не заставил себя долго ждать, встречая крайне удручающим состоянием. В отличие от первого корпуса, здесь всё было вверх дном, словно люди бежали от сюда не разбирая дороги, хватая под руки всё самое необходимое. По краям, у стен, располагалась череда мелких комнат, где когда-то, наверное, сидел персонал по типу аналитиков, менеджеров, а может и сам начальник. Сейчас этого уже не понять, ведь каждая была невероятно разворочена. Столы в большинстве перевёрнуты, бесхозно валяются абы как, стулья туда же. В остальном же пространстве трудились обыкновенные работяги, отливая химию, однако их станков не осталось совсем. Лишь некоторые детали цеха указывали на это. Потолок в большинстве своём отсутствует, во многих местах, где раньше были окна на целые метры повылетало стекло, иногда вместе с самой рамой. Злой ветер громко завывал, попадая в щели на стенах. Всё это вызывает некое ощущение брошенности, потерянности.       За одной из толстых стен, что уже начала отваливаться по краям их ждал мужчина, фотографирующий место гибели. Вспышка фотоаппарата была видна задолго до приближения к нему самому. Когда в комнате показались двое, тот уже стоял с блокнотом, наскоро чёркая ручкой по не в чём не повинной бумаге, словно та главный подозреваемый в приключившейся беде. — Антон, это Александр Липовой, тот следователь из Москвы. Саша, это Антон Зацепин, капитан полиции, опер «Октябрьского».       Представленный мужчина нехотя оторвался от своих записей, перед этим грубо вдавив ручку в бумагу, дабы поставить не то точку, не то сразу крест в этом деле. Капитан состроил такую мину, будто перед ним не новый коллега, а обыкновенный бомж с вокзала, коих в городе пруд пруди. Одна бровь заметно поднялась над второй, словно те поссорились между собой. Он оценивающе обводил взглядом Липового с головы до пят, после повторяя проделанное снова и снова в попытках найти в чужой внешности какой-либо изъян. — С каких пор менты в Москве форму на смокинги сменили? — с откровенным пренебрежением высказался тот.       Вопрос определённо предназначался Крайновой, хотя задать его было бы логичнее самому москвичу. Он ввёл в ступор обоих, отчего те переглянулись между собой. Женщина хотела подглядеть ответ на заданное в глазах следователя, однако он сам ничего не понимал. Узрев растерянность в чужих очах Зацепин лишь посмеялся. — Иди-ка ты, Настя, пьяницу опроси, авось что выйдет из этой затеи. А я пока что нашего столичного гостя с делом ознакомлю.       Изначально та слегка потупилась, обдумывая слова товарища, но как только убедилась, что ничего плохого тот вроде бы не сказал, всё же удалилась. И как только это произошло, хоть и небольшая, но улыбка моментально стёрлась с лица Антона. Он с ощутимой досадой провёл по нему ладонью, предполагая, какая вакханалия ожидает его дальше. Причём не только сейчас, на этом месте, но и в ближайшие недели две уж точно. Столичный повеса в нижнето́польской полиции — плохой, нет, ужасный знак!       Александр же, не теряя ни минуты, начал осматриваться на месте смерти, присев на корточки. Посреди комнаты лицом в пол лежал паренёк, естественно мёртвый. Вокруг трупа не было крови или чего-нибудь ещё. Всё. На вид простая головоломка с минимальным количеством деталей, на самом деле, оказывается самой сложной для следователя. Из отличительных черт было только то, что мальчик имел лишний вес. Пока ничего более он не видит. — Труп переворачивали? — неожиданно спрашивает майор, не отрываясь от этой загадки. — Нет, полковник со штаба приказал кое-кого подождать. Мы тут битый час ходим вокруг да около, — ехидно парирует капитан.       Глаза сами поднимаются вверх, словно их что-то удивляет в неприкрытой наглости собеседника. Мужчина напротив стоит скрестив руки на груди и слегка подняв голову, чтобы снизу его взор казался более осуждающим. Отчасти оно неудивительно, ведь он проторчал тут кучу времени, которое мог бы потратить на изучение дела, улик, но нет, обязательно нужен следователь, без него дело не пойдёт. Антон наверняка тут каждый сантиметр облазил, а потому и смотрит свысока, мол, порасторопнее надо быть. Знает же, что ничего здесь больше не найти, если не перевернуть мертвеца. — Поможешь? — вопрос звучит скорее как утверждение, так как иначе новых материалов им не видать. — С радостью, — натягивая подлую улыбку отвечает опер.       Мужчины аккуратно приподнимают тело, стараясь не уронить или не совершить прочие оплошности. Тут уже не до непонятной ненависти, дело непосредственно касается работы, следовательно — свято и беспрекословно. Противоречия в такие моменты отходят на второй план и, говоря честно, Липовому больше нравится, когда новоиспечённый коллега молчит. Чужие голубые глаза точно намечают себе цели, и, видимо, готовы за них рвать и метать. Когда они так близко друг к другу он видит, как тот сосредоточен и скрупулёзен. Волосы у него что-то среднее между просто коричневыми и русыми, сейчас падают на немного вспотевший лоб. Последнее действие обоим даётся тяжеловато, отчего они шумно выдыхают.       Следователь моментально поднимается на ноги, осматривая труп на внешние повреждения. В глаза бросается красный оттенок, коленки у мальчика слегка покоцаны. На них не то что кровь, скорее лёгкие царапины, заработать которые в обычной жизни проще простого, к примеру, упав с качели. На ладонях также есть покраснения, но ничего более не вызывало подозрений. Лицо его уже пестреет алой жидкостью, что пару часов назад маленькой дорожкой стекала с носа, но к данному часу успела хорошенько загустеть. Кроме того у умершего были обнаружены кровоподтёки на губах, однако их можно списать на достаточно распространённую вредную привычку, что служит избавлением от стресса.       Зацепин аккуратно присаживается на корточки рядом с телом и, надевая перчатки, открывает пареньку глаз. После проделанной процедуры мужчина как всегда принимается записывать новые факты в личный блокнот, дабы ничего не упустить. «Обцессивно-компульсивное расстройство», «Голубой цвет радужки». — Что думаешь? — вновь нарушает спокойствие капитана майор, — Есть какие-либо версии?       Из-за такого, казалось бы, очевидного вопроса Антон лишь искосо зыркнул на следователя, с едва заметным смехом бормоча себе под нос, скорее всего гадости. Он, конечно, предполагал, что столичный не значит лучше, но учить москвича работать не входило в его планы. К тому же мужчина находился в должности опера, хоть давно метил на следака. Не уж то ему старший по званию такие глупенькие вопросы задавать вздумал или в отместку поиздеваться решил? — Ну, из очевидного: парень лет 15-17, видимые повреждения незначительные и, исходя из их характера, появились в связи с падением, которое в свою очередь оказалось летальным…       Будучи в сильном азарте, так как ему очень нравилось проявлять свои познания в области расследований, тот увлечённо тараторил проявленные в ходе изучения трупа факты, ранее записанные им в блокнот для составления целостного пазла. И хотя изначально вопрос Липового показался ему достаточно странным, он ответил на него не колеблясь. Если делаешь хорошо, то почему не похвастаться достижениями? Показать своё превосходство — дело второстепенное, хотя тоже очень важное. Из разного их теста слепили. — А по версии что-то будет? Или хотя бы примерное время смерти? — как бы невзначай вопрошает старший, — Очевидное на то и очевидное, а я хочу твоё мнение услышать.       Оборванный на полуслове дебютного монолога Зацепин изумлённо почесал затылок, словно его только что оставили в дураках. Неприятная трещинка выступила на сосуде самолюбия, грозясь без должного ответа на подкол пойти ещё дальше. А собеседник заулыбался, будто поставил на место одной обыденной, но исчерпывающей фразой. Столичный повеса оказался также остёр на язык, как и он сам, не думая уступать провинциалу, обзываться которого учили улицы. Ныне от его ответа в своеобразном споре зависит место проигравшего, что не интересует никого из них. Оба метят на лидерскую позицию, не собираясь ни в чём уступать конкуренту. — Уверен, что смерть наступила от остановки сердца… Времени смерти сказать не могу, навыков не хватает, не патологоанатом.       Если раньше ему было безразлично то, как на его слова отреагирует какой-то майор, то сейчас тот не отводит взора, внимательно следя за мимикой оппонента. Александр же стоит также неподвижно, как скала. Непоколебимый, гордый, тот, кого не задевают насквозь пропитанные ядом чужие слова. Мужчина обездвижен, но не от слабости или шока. Уголки губ слегка приподнимаются вверх, но то недобрая улыбочка согласия. Молчание убивает ещё сильнее, чем опровержение и следователь это знает, потому затягивает момент. Как коварный змей, он не проявляет себя, чтобы после, так вероломно и беспощадно, совершить самый что ни на есть бросок кобры. — Не согласен, — будто бы насмехаясь наконец выдаёт Саша и ухмылка спешно покидает его лицо, превращая в злого полицейского, — Отнюдь, нет! Его отравили. — Что?.. — едва лепечет Антон, — Я в жизни не слышал большего бреда! Как? На каких таких основаниях был сделан этот смехотворной вывод?       Саша присаживается на корточки и коллега за ним повторяет, надеясь понять всю суть, которой будто бы нет. Младший внимательно следит за каждым действием, совершаемым майором. Он, в свою очередь, принимается показывать пальцем на каждую отдельно взятую «улику», рассказывая о них что-то невероятное, словно сочиняет на ходу. Но его вид был настолько непоколебим, что лишний раз не вызывал подозрений. — Парнишка явно лез через забор, так как на входе сидит сторож. Я заметил, по всему периметру была колючая проволока, но как таковых царапин на теле нет, а это значит, что возможно есть некрупная щель между плитами… Ну или место, где сорвали защиту или та упала от старости. Давно завод забросили? — Я ещё в третьем классе учился, сейчас мне 31 год. Вот и делай выводы. — Так вот, мне кажется, что все полученные травмы, кроме разбитого носа, пошли именно от того лаза. Не отрицаю, возможно он также мог от кого-то убегать, но не это послужило причиной для смерти. Его кто-то отравил.       С одной стороны версия Липового имела право на жизнь и звучала вполне себе складно, но в голове просто отказывалась укладываться мысль, что убийство подростка могло принести кому-либо выгоду. При себе у него не было даже пятидесяти рублей, всего-то одна медная десятка, и ту не тронули. Уму непостижимо, кому в их тихом городке потребовалось учинить жестокую такую расправу, которая не имела никакого смысла. Но, может, это так кажется на первый взгляд. — Часто здесь маргиналы ошиваются? — логично спрашивает следователь. — Я тебя умоляю, тут только ленивый не побывал! Сюда регулярно школьники бегают уроки прогулять да разграбить что осталось. — И много осталось? — Да уже ничего ценного, наверное. Говорю ж, забросили его хренти знает когда.       Тогда мужчина удручённо выдыхает с осознанием того, что работы с этого для у них будет выше крыши. Только вчера коллеги раньше уходили домой, так как не видели необходимости задерживаться лишние пару часов, которые можно потратить на себя, а сегодня их поджидал такой потрясающий сюрприз. Пацан определённо не виноват, что умер, Царствие ему небесное, но почему именно в этом месте? Может он узрел лишнего, чего не стоило видеть посторонним? Или кто-то так злобно пошутил над подростком, ненароком доведя того до самой смерти? Это и предстоит теперь выяснить со всеми деталями да задоринками. Плакала спокойная жизнь сотрудников «Октябрьского» и ручкой в след махала. — Труп на экспертизу нужно отправить. — Пиздецки здорово…

***

      Оставив машину во дворе пятиэтажек майор полиции тяжело выдыхает уже какой по счёту раз за последние пару часов. Изначально неприметный Нижний Тополь превратился для него в минное поле, где жизненно необходимо остаться «живым». Один неверный шаг и тушите свет, кидай гранату, всё взлетит на воздух. Хотя он и без того видел, как по кабинету начальника отбиваясь от зубов, а после от стен, летали необоснованные наезды Зацепина. Они были насколько явные, что казалось, будто их можно ощутить физически. Мужчина был категорически не согласен с версией новенького, ссылаясь на отсутствие экспертизы и лишний вес парня. К слову, его вариант с остановкой сердца поддержала Крайнова, хотя также не отрицала возможность отравления.       Сама она не смогла добиться должных результатов в переговорах с тем сторожилой, ведь он оказался заядлым алкоголиком. Со слов охранника, он не видел ничего подозрительного на камерах, так как они установлены только с обзором на забор, дабы никто не преодолел этот барьер, а подозрительных личностей, если они и были, проморгал. Кроме того, ночью тот совершал обход, но тело заметил только под утро, так как внутрь здания суётся лишь при свете солнца. Большую часть ночи сторож пропил, из-за чего быстро закемарил на рабочем месте. По этой же причине из четырёх ночных обходов был совершён лишь один, и то безрезультатно.       Пока Вадим Викторович внимательно слушал все варианты, что имелись на руках, сумел сложить своё видение, которое требовало проверки обеих версий. Он не стал упускать халатность охранника из виду, сочтя подобное за произвол самом прямом его виде. В этом всём, по его мнению, было что-то странное, требующее дополнительной проверки. Полковник не отказывался от идеи с инфарктом, но, тем не менее, предпочтение отдал тому, как красочно расписал собственную версию москвич. Исходя из сложившейся ситуации, главным по делу был назначен Липовой и первостепенно был дан запрос родственникам погибшего на отправку тела в область для проведения экспертизы. Путь ему предстоял неблизкий, а всё потому, что в Нижнем Тополе есть только один патологоанатом, работающий в старой, государственной больнице. К его помощи по мере надобности полиция прибегала, но против лабораторных исследований внешние признаки в сравнение не идут, отчего мальчика должны были отвезти далеко и надолго.       Личность погибшего удалось установить с помощью архивариуса Иниты, что довольно быстро пробила паренька по предполагаемому возрасту. Через базу информации местных школ они узнали имя, дом, где тот проживал и прочие важные следствию детали. Им оказался ученик 9 класса Дмитрий Красилов. Родителям отправили известие о случившемся и попросили явиться для допроса в участок, желательно в течение этих и следующих суток. Вместе с тем нужно было подписать документ о перевозке тела на время в область для дальнейшего изучения характера гибели. Кстати, ко всеобщему удивлению, Дима жил на той же улице, даже в том же подъезде, что и Александр. В связи с тем командир предложил ему самому опросить соседей о погибшем, идти толком никуда не надо. Прекрасный повод для знакомства, не так ли?       К своему глубокому сожалению, майор не смог далее присутствовать на работе, так как с утра не дающая ему покоя голова под вечер начала варить мозг до кашеобразного состояния. Бельтюкова предлагала ему недолго пересидеть на её месте, отдохнуть от всего услышанного за сегодня, но мужчина был непреклонен. Следователь заранее, ещё по пути домой просмотрел в телефоне адрес ближайшей к дому аптеки, дабы по-быстрому забежать да приобрести себе все необходимые лекарства для домашней аптечки. По переезду из Москвы сюда он подумал, что легче будет купить таблеток на новом месте, нежели везти их с собой до самой Челябинской области. Теперь это решение отчасти губит его, так как при ином раскладе бы давно выпил обезболивающего и лёг спать пораньше. Но нет, гораздо интереснее прогуливаться по грязным улицам с пакетом медикаментов в руках.       Ещё по выходу из аптеки Саша на сухую проглотил парочку таблеток, что должны были экстренно заживить его больную голову. Сейчас, потихоньку двигаясь в сторону дома он чувствует, как становится легче дышать, а повороты в пространстве не приносят былого дискомфорта. У него наконец появилась возможность рассмотреть свою улицу, ведь до этого мешали разные факторы. Не срачка, так болячка.       Покрытый асфальтом тротуар заливали сюда, наверное, со времён правления Ленина. Да, как всё остальное. На некоторых его частях образовывались крупные бугры, что свидетельствовало о корнях деревьев под ним. Все деревья, растущие в здешнем палисаднике не превышали в рост и двух с половиной метров. Что-то похожее мужчина уже наблюдал во дворе отделения. Интересной особенностью остаётся название городка вместе с тем, что все поголовно тополи здесь коренастые, взрослые, но низкорослые. В большинстве своём по окрестностям растут деревья только этого вида, от чего, скорее всего, пошло это наименование. Правда было тут исключение из правил: тополь на городской площади возвышался как следует, радуя глаз. Не всё потеряно. Кроме того, во дворе, где теперь обитает Александр, у него под кухонными окнами также росло достаточно высокое дерево, сравнимое с целыми тридцатью пятью метрами.       Подходя к подъезду мужчина поднял глаза до самой верхушки тополя, который только что вспоминал. По сравнению с сородичами он был привычен глазу приезжего человека, до этого видавшего лишь такие деревья. Но нашлось во дворе абсолютно ему неприемлемое, замелькавшее где-то на периферии зрения. Переведя взгляд на машины он увидал для себя наиужаснейшее зрелище, которое способен представить в одних только кошмарах. Какой-то мальчишка ходил вокруг его БМВ и, судя по всему, далеко не первую минуту. Конечно до этого майору уже приходилось сталкиваться детьми, пускающими слюну на прекрасный автомобиль, однако те боялись близко подойти к чужой технике, а тут на тебе, фотографирует без зазрения совести.       В мыслях начали всплывать множество способов наказать подлеца, ведь если тот что-либо повредит, то смело можно писать на пацанёнка заявление. Правда, портить жизнь ему и его родителям такими жёсткими методами не хотелось. Ну и делать так, чтобы парень хотя бы мелкую царапинку за собой оставил тоже не горел желанием, как никак испортится вещь казённая. И он бы дальше просчитывал разнообразные ходы, дабы свершилось «правосудие», да думы об отмщении с помощью угроз на счёт места работы перетекли во что-то большее по смыслу. Между алчными мотивами всплыло здравое предложение, которое немедленно требовало осуществления. Так будет лучше ему? Мальчику? Им обоим? — Эй, парень! — неожиданно даже для себя выкрикивает мужчина.       Тот резко дёргается, моментально поворачиваясь на источник шума. Сразу видно, что похожее обращение его сильно испугало, так как буквально только что горизонт был чист. Невольно младший показывает пальцем на себя, будто спрашивает. — Да, ты! Как тебя зовут?       Липовой подходит к нему, становясь напротив. Глаза мужчины вроде не показывали зла, но вполне возможно, что стоит ждать подоплёки. Он старается не выдать своего маленького секрета мимикой, а потому лишь слегка улыбается, смотря сверху вниз из-за высокого роста. — А-антон, — неуверенно бурчит мальчишка.       Ухмылка на лице майора неизбежно ползёт вверх при попадании в ушную раковину чужого имени. Ему, видимо, судьба благоволит с Антонами дела иметь, ну или Боженька за грехи наказывает. Как за один день можно встретить два таких «Гандона» он иначе объяснить не может. Остаётся лишь питать слабые надежды, что этот Антошка окажется посговорчивее и вырастет хорошим человеком, чего Зацепину уже, к сожалению, не дано. Взрослый уже. — Я Саша. Возможно, сосед твой новый, если ты отсюда. Будем знакомы, — подавая тому руку проговаривает старший, — Вижу, тебя моя машина заинтересовала, да?       Паренёк старается в глаза не смотреть, ибо себя в вине какой-либо расколоть неохота. По его голове только и гуляет желание сбежать, пока данная встреча не закончилась ему в убыток. Снова оправдываться перед мамой за совершённые глупости не хочется от слова совсем. Ноги сами предпринимают попытки сделать для начала хотя бы пару шагов назад, пока до слуха не доносится сладостное предложение: — А хочешь в салоне фотографию сделать? Могу устроить.       Все мысли о скором побеге от незнакомца тут же отправляются куда подальше. Мальчишка активно старается подавить внутри яростную неприязнь, что повелевает не попадать в передряги вновь. Доверять солидным дядям с дорогими машинками и дорогими пиджаками не в его природе, да к тому же редко в Нижнем Тополе можно встретить подобных экземпляров. Переминаясь с ноги на ногу парень обдумывает все «за» и «против», а наконец подняв взор на мужчину понимает, что живёт он, всё же, один раз. Исходя из этого остаётся всего два варианта: либо сдохнуть без фотографии в БМВ, либо помереть от рук маньяка, коим вполне способен оказаться незнакомец напротив. Иначе что понадобилось здоровому лбу от него — неясно. — Хочу… — аккуратно отвечает тот, украдкой поглядывая на старшего.       Слишком добрый, чтобы не вызывать подозрений. Остальные типы с похожими тачками, то есть мэр и вся его компашка, обычно орали «Э, молодёжь, съебались от машины!», а тут сам предлагает. Это выше его сил, уж больно заманчиво.       Дверь по одному щелчку кнопки на ключах открывает перед пареньком дивный вид. Одна приборная панель чего стоит. А руль?! Это же с ума сойти, сколько такая красота обошлась по деньгам своему обладателю, но, наверняка, она того стоит. Одна рука моментально падает на баранку, а вторая поднимает повыше камеру телефона, дабы сделать идеальный снимок для странички в соцсетях. Приглядываясь к изображению Антон замечает лишь один изъян — домашняя кружка, что попадает в кадр, а потому быстро убирает её с поля зрения.       Присаживающийся рядом на пассажирское сиденье Александр невольно засматривается на картину того, как младший старается выбрать наиболее удачное фото. В детстве он был точно таким же, только без телефона. Также искал по дворам классные авто, а после как можно быстрее разыскивал всех друзей, желая показать им этот шедевр машиностроения. На слово мальчишки не всегда верили друг другу, поэтому приходилось гнать всех на нужную точку. А сейчас вот как удобно стало, сделал фото и пошёл дальше по своим делам. Это вам не ловить автомобили глазами как покемонов.       Парень заметно расслабился и предположительно представлял, как ведёт эту самую ласточку по местной трассе на максимальной скорости. Мечты, мечты… Его спокойствию помешала лишь одна деталь, что невзначай попалась на глаза. Без задней мысли мальчишка открывает бардачок, разом разрушая всю им созданную тут идиллию в пух и прах. Среди кучи бесполезного хлама он отчётливо видит пистолет. Немедленно дёрнув ручку двери тот к великому ужасу понял, что заперт. Сердце нарастило обороты, принимаясь отстукивать с бешеной скоростью, дыхание начало изрядно сбиваться. Пространство вокруг словно сужается, запирая в роскошной клетке. — Выпустите меня немедленно! Иначе!..       Тот кричит и сопротивляется, бьётся о закрытую дверь, пока старший пытается скрутить ему руки. — Иначе что? Успокойся немедленно и я всё нормально объясню!       Изрядно уставший бороться с более сильным противником мальчик тяжело выдыхает, ожидая продолжения разговора, а может чего и дальше. Бедный совсем не понимает, для чего может пригодиться такой непонятной личности, как этот мужик. — Я — майор полиции, следователь Александр Липовой, — серьёзно обращается к пареньку тот, — Это — табельное оружие. Больно надо в тебя стрелять, мне за каждую пулю головой отвечать придётся. — И что товарищу следователю от меня нужно? — Антон явно напуган, но всеми способами старается скрыть данный факт, маскируя всё грубостью.       Губы расплываются в надменной улыбке, что напоминает мужчине сегодняшнего приятеля опера. Интересно, все люди, носящие это имя так себя ведут или только ему не повезло повстречать двоих наглецов. Да он таких мамкиных хулиганов в ЦВИН пачками сажал, с одним уж точно справится. Все они жидкие на расправу. — Фамилия твоя как? — безэмоционально продолжает старший. — Пануфник. — Адрес проживания, школа, класс, — полицейский достаёт смартфон, дабы записать полученную информацию. — Улица Дубикова, дом 1, квартира 3. Школа номер 13, 9б класс.       Саша с удивлением и некой радостью поднимает взор на парня, что того слегка напугало. И хотя изначально идея поймать первого попавшегося мальчишку лет 15-ти на вид не казалась хорошей, сейчас он по-настоящему счастлив. Пассажир-то его оказался, ещё и с этой улицы. Хитрый взгляд мента не может говорить ни о чём хорошем. — Опа-а-а, так ты, получается, в одном классе с Красиловым учишься, — сразу оживился в голосе следователь, — Знаешь же небось, что случилось? — Ну да… — как-то неохотно ответил тот, — Ещё б не знать, родаков его на допрос с опознанием пригласили. Весь Нижний Тополь уже походу в курсе. Тихо ж вы работаете, хах. — Вы дружили с Димой? В одном классе как никак, — игнорирует подкол полицейский.       На некоторое время Пануфник замолчал, хорошенько обдумывая ответ на поставленный вопрос. Естественно первая реакция всегда самая правдивая, из-за чего дядя мусор смотрит на него так, будто глазами жрёт. Но на лице выступает только высшая степень вдумчивости, как ему кажется. — Не то чтобы, если честно. Увлечениями немного не сошлись. Так, общались иногда, в основном на танцевальном кружке. Мы туда вдвоём ходили всегда, по пути же. Болтали о танцах в основном, а в школе редко когда доводилось.       Пальцы парня легонько подёргиваются от стресса, что заперт внутри за семью замками. И как настоящий профи своего дела, Александр подмечает каждую, даже самую крохотную деталь, что может сказать гораздо больше, чем слова. Антоха, конечно, оказался не промах, собой владеет, но врёшь — не уйдёшь. — Скажи, Красилова в школе обижал кто-то? Там, из-за лишнего веса, ещё по какой-либо причине.       Вопрос прожигает так, словно в макушку ударила молния и мальчику очень не нравится, какие догадки пошли у старшего. — Я, по-вашему, слежу за ним что-ли? Не знаю. Говорю же, мы только на танцах общались. — А на улице? Ты с ним в одном подъезде жил. — Ну и во дворе иногда, но редко, по мелочи только. — Так обижали или нет? — уже громче повторяет мужчина.       Подросток буквально чувствует, как давление на него усиливается, не желая отпускать до того момента, пока он не расскажет всю правду. Но Антон не может быть уверен, что майор готов слышать его откровения. — Был один тип, с 11-го класса. Он уж совершеннолетний, просто на второй год остался. Борзый слишком. — Хорошо, зовут его как? — Не обессудьте, товарищ мент, но я вам кроме погоняла больше ничего не скажу. Может вы такой опасный, бесстрашный, вон, с валыной за поясом ходите, но мне с ним ещё в одной школе учиться и в одном дворе жить, — беспристрастно парирует школьник, взглядом указывая на бардачок, — «Штрих» у него кличка.       Их прощание стояло под вопросом, так как тот не мог предполагать, посчитает ли мусор его слова достаточным объёмом информации или решит пытать до конца. В любом случае, парень больше ничего не скажет, а потому держать взаперти тоже не стоит. — Может выпустите уже, я с вами так на танцы опоздаю, — вырывает из новых размышлений парнишка.       Как только дверь оказалась открытой, так тот сразу покинул автомобиль и ныне явно будет держаться от него подальше. Ещё подобных приключений в жизни ему не надо даже за доплату. По мере удаления от злополучного БМВ ускоряет шаг, дабы не показаться трусом, что моментально сбегает.       А вот Липовой, как будто для себя что-то неожиданно поняв, поднимает брови всё выше и выше. В голове мельтешит случайно или не очень брошенная младшим фраза, что теперь не даёт покоя, заставляет быстро высыпать из машины на улицу. — Антон! — тот снова оборачивается на зов, что в первый похожий раз принёс ему только будущие проблемы, — Он житель этого двора?       И хоть его главной ошибкой в этом диалоге было вообще его начинать, садиться в это чёртово авто, мальчишка чувствует, что именно данный позже факт обернётся ему крутым таким боком. Внимательно оглядываясь по сторонам и вроде бы больше не замечая никаких людей тот наскоро кивает, поспешно ретируясь с «места происшествия».       Но следователю было достаточно и того, что он получил за сегодня. Пожалуй, такую уйму информации мужчина получал лишь полгода назад и теперь возобновляет работу. Тяжёлую, неблагодарную, сложную. Считай получает право на долгую смерть. Как, в прочем, каждый из здешних, абсолютно бесперспективных краёв.