Дракон и Единорог

      И в этот миг ты понимаешь, что серьёзно свернул не туда. В ритуальном зале стоял гул от звенящих силой чар и от мощи этого звука болело в ушах. От выцарапанных на стенах рун, сияющих ослепительным жёлтым светом расползались молнии-трещины, похожие на ветви мирового древа, несущие в себе жизнь. На ветвях сидели люди, и, если вглядеться, то можно заметить знакомые черты в их лицах. Будто души предков явились почтить этот момент. Кэсси оцепенела, застыла и едва заставляла упрямое тело дышать. Она не была сильна в ритуалистике, да и этот предмет в школе был не обязательным, так что об обряде Плетения Душ она знала разве что название и примерное назначение, и, рассуждая логически, прикинула, что Том Гонт переработал его в другую версию, которая, как писали в сказках, предназначалась для установления мифической связи, позволяющей волшебникам обмениваться силой, а не только мыслями и информацией о своём состоянии. Но она не осознавала, что изначально ритуал откровенно брачный.       Всё в комнате буквально кричало об этом: белые ткани на стенах, набор рун, вместе образующий сеть чар, направленную на создание уз настолько же сильных, как родственные, а так же белые кустовые розы, раскиданные по полу. Они в контексте выглядели особенно вульгарно, как широкие улыбки людей в журналах и на рекламных билбордах. На соломенных снопах у боковых стен восседали шесть плетёных кукол, без лиц, но в коронах из венков с белыми хризантемами. Все они были собраны из холщевой ткани, натянутой на деревянные болванки, и обмотаны белыми толстыми нитками крест на крест на голове. Все, кроме одной, главной, которую оплели красным. Они были наряжены во всё те же белые ткани, что украшали стены. Это такая замена подружкам невесты, с досадой поняла Кэс, и почувствовала, как у неё начинает кружится голова. А вот кукол со стороны жениха не было, будто этой частью традиции Гонт предпочёл пренебречь. У входа в зал, прямо между дверью и алтарным камнем стояла скамья, через которую молодожёнам полагалось традиционно перепрыгивать. А ещё сегодня, чёрт возьми, была среда, но день и его значение всё-таки казались чистым совпадением, пусть и крайне удачным.       Поттер испытала священный ужас от осознания. Гонт не выдумал ничего нового, а Кэсси так и не расспросила о его планах, полагаясь на идеи человека, которого в сущности знала всего несколько месяцев. А теперь должна была связать с ним судьбу. К сожалению отступать уже было поздно, как и спрашивать о том, что же будет дальше. Она ожидала всего, что угодно, но и представить не могла, что получит очевиднейший ответ прямо в лоб. Никто в современном мире не занимался таким. Даже консерваторы-чистокровки и те предпочитали сложным родовым ритуалам договоры на бумаге, скреплённые самыми обычными клятвами и, на крайний случай, кровью подписавших. Ведь это было куда проще и безопаснее для обеих сторон. Не говоря уже о том, что заговоры над алтарём, выжигание рун на стенах и шипованные розы, которыми был усыпан вписанный в круг пентакль на полу, это пережиток тёмного прошлого и средневековое варварство. Хвала Мерлину, что хоть жертвенного животного нигде не видать. Кэсси даже на секунду почувствовала благодарность за то, что мужчина благородно пошёл на уступки.       Сегодняшнее утро едва не завершилось ссорой по этому поводу, хотя Кэс была совсем не из тех, кто доказывает свою точку зрения до последнего. Но тот момент казался подходящим. Поттер специально подсела к Министру, на своё место, а не как обычно по правую руку от Гарри Портман, чтобы разговор остался более менее конфиденциальным. Впрочем, эта мера, естественно, оказалась бесполезной за небольшим столом, полным любопытного народа. Гонт к тому моменту уже был напряжён, ведь так толком и не поспал после вчерашнего, ворочаясь в тревоге и изнывая от головной боли, которую было не заглушить никакими зельями. Как всегда первым вошёл в столовую, чтобы в умиротворённой утренней тишине выпить свою чашку чая и прочитать газету по старой привычке, и ждал пока подтянуться первые домочадцы, чтобы завести с ними отвлекающую ничего не значащую беседу. Он кусал себя за внутреннюю сторону губы, сжимал покрепче зубы и лениво стрелял льдинками из тёмных от беспокойства глаз, без особого интереса выслушивая о последних происшествиях в семьях, к которым дамы захаживали на чашечку чая. Больше никакой информации к нему не поступало, и он был невероятно этим доволен, ведь известие о проникновении в Отдел Тайн, к счастью, и впрямь осталось лишь между участниками сцены. Ничего экстраординарного больше не произошло тоже. Затишье казалось слишком подозрительным. Том постукивал подушечками пальцев по столу в одному ему известном ритме. И именно в тот момент, когда его обтянутые серой рубашкой напряжённые плечи слегка расслабились Кэсси решила поднять вопрос о жертве. Он впился в девушку взглядом-скальпелем даже раньше, чем она успела раскрыть рот. Поттер не растерялась и ответила на взгляд своим, абсолютно честным и открытым. По её подсчётам, против искренности Министр должен оказаться безоружен.       — И всё же, я бы этого не хотела. — тихонько произнесла Кэсси ни с того ни с сего, будто вернулась к какому-то давнему разговору, зная, что мужчина прекрасно поймёт о чём она и без объяснений. Она слегка наклонилась к Гонту и смотрела только на него, но даже в таком положении заметила, как все за столом навострили уши. Гомон обсуждений заметно поутих. Мужчина дёрнул бровью.       — Это не обсуждается. — прохладно ответил он точно так же тихо. Лишь его угрожающий прищур сдерживал соседей от неуместных вопросов и они продолжали разговаривать о чём-то своём, чтобы не подать виду, как на самом деле заинтересованы во взаимодействии двух человек во главе стола. Поттер облизнула губы нервно, подталкивая себя к тому, чтобы быть настойчивее.       — Я не думаю, что это действительно на что-то повлияет.       Гонт хмыкнул и улыбнулся притворно-ласково. Вчерашние мысли вновь лезли в голову. И почему с этой девчонкой всё не может быть просто? Она пыталась доказать свою точку зрения с упрямой отважностью, и Том ощущал, как наполняется ядом. Споров он решительно не терпел.       — Вот именно, ты не думаешь. — сказал он прохладно и почти желчно. Поттер обиженно поджала губы, но продолжила, глядя на него с возрастающей решимостью.       — Но мне точно известно, что это не обязательно. — и она была уверена в своей правоте. Без жертвоприношения можно обойтись, ведь магия творилась и так, этому учили ещё на первых курсах школы. С каждым слогом, произнесённым Поттер, Гонт становился мрачнее, а его свита совсем прекратила разговоры, напряжённо наблюдая за парой. Каждый был готов вмешаться, если атмосфера вокруг Министра станет совсем скверной. Все они по своему восхищались этой сценой, отмечая, что Лорд очень терпелив, а Мисс Поттер явно теряет всякий страх. Брианна даже слегка улыбалась, даря этой девушке свою безоговорочную молчаливую поддержку. А Гарри наоборот нервно перескакивала взглядом с мужчины на девушку, гадая в какой момент Гонту это надоест.       — Ах, тебе известно? — протянул Гонт насмешливо, не отрывая от своей занозы испытующего взгляда, в котором зажигались искры, — Всё уже решено. Не спорь со мной.       Кэсси фыркнула, повысив голос:       — Я не спорю, я дискутирую!       Взглядом Министра можно было резать людей на живо и замораживать океаны. Его пухлые губы поджались, а на скулах заиграли мышцы, агрессивно перекатываясь под кожей. Он уже был готов забрать назад все свои слова о том, как эта женщина успокаивает его. В данный момент она намеренно выводила его из себя. Жертвенное животное нельзя было убрать из уравнения, ведь тогда пришлось бы переписывать порядок действий во время обряда с нуля, и пожертвовать куда больше своей собственной крови и силы.       — Я не могу этого сделать. — отрезал он тоном не терпящим возражений, и ещё жёстче добавил, — Следи за своим тоном.       Его взгляд намеренно упал на ошейник, напоминая девушке о том разговоре в её гостиной. Поттер умолкла. Точно, с удивлением осознала она, «хорошее поведение». Иначе она так и останется беспомощной пленницей. Она разочарованно отвернулась. Ну ничего, как только волшебная палочка вернётся ей в руки, они будут говорить уже совсем по-другому. А пока Кэсси придётся поосторожничать.       — Вам стоит хотя бы рассмотреть возможность. — сказала она на последок, морща нос в недовольстве. Мирный завтрак был испорчен, и Кэс даже не чувствовала особой вины по этому поводу. Гонту стоит привыкнуть к тому, что она не всегда будет робкой и послушной, и собирается взаимодействовать с ним на равных.       Том прикрыл глаза и выдохнул, прослеживая эту цепочку мыслей. Он мог лишь пожелать девушке удачи и побольше ума. Ей явно не доставало хитрости, чтобы водить его за нос. Мужчина встал, попрощался вежливо, будто никакой ссоры не произошло и гости не сидели только что тревожные, как на пороховой бочке.       Гарри подала голос уже когда он почти покинул столовую, явно в попытке разбавить напряжение своим задорным тоном:       — Кэс, пойдёшь с нами на тренировку?       И Гонт понял, что что-то упустил. Ему стоит спросить своих авроров какого чёрта Мисс Поттер делала на их тренировках, и чему уже успела научится без его присмотра. Но пока у него были дела поважнее: разведать как дела в Министерстве и подготовить ритуальный зал к Плетению Душ.

***

      Том Гонт стоял у стола у дальней стены ритуального зала и перебирал страницы увесистой книги в руках. Он был одет в такую же белую мантию, что и Кэсси, абсолютно пустую и девственно-чистую, без узоров и фигурных швов, в отличие от большинства церемониальных нарядов. Она напоминала рясу священника, не хватало лишь колоратки. На ногах у волшебников тоже были надеты простые белые тапочки с пяткой. Когда Кэсси увидела этот набор на своей кровати, она даже поморщилась, ведь и крой и цвет напомнили ей о том злосчастном дне, когда Гонт применил к ней заклинание Империуса. Она со скрипом натянула мантию на тело, чувствуя себя абсолютно уродливо. Даже неплохая причёска, в которую она попыталась уложить непослушные рыжие патлы не спасала положение.       А вот Гонт выглядел прекрасно даже в мешкоподобной мантии, совсем не подходящей его строгому академичному образу. Прохладный свет рунических символов на стенах отражался от ткани, подсвечивая его лицо снизу, от чего оно выглядело потусторонним и величественным, призрачным. Мужчина ещё пару секунд был поглощён чтением, а после отложил фолиант и перевёл взгляд на Поттер, застывшую на входе. Вдруг массивная деревянная дверь за её спиной сама собой захлопнулась, подпихнув в спину и заставив вздрогнуть, а металлический засов громко скрипнул в пазах, отрезая происходящее здесь действо от внешнего мира. Кэсси старалась дышать глубоко и не выглядеть как человек, которому приятнее было бы очутиться в жерле вулкана, чем здесь. Гонт осмотрел девушку внимательно и кивнул самому себе.       — Ты готова? — он наблюдал за тем как её взгляд из шокированного превращается в озадаченный. Она согласилась кивком, явно не доверяя языку, всё ещё не сводя взгляда с раскиданных по полу роз.       Мужчина дёрнул уголком губ и двинулся к ней. Утренний разговор оставил неприятный осадок, но увидеть Кэсси оказалось приятно. Белая мантия подходила ей больше, чем смесь из разноцветных маггловских шмоток. Им предстояло завершить подготовительный этап вместе для установления связи, и обвязать руки тканью. Но для начала Гонт взял девушку под локоть и повёл к скамье. Поттер, преодолевая какое-то внутренне противоречие, вздохнула и переступила низкую деревянную лавку синхронно с мужчиной. Свечи, незаметно распиханные по углам на миг загорелись ярче, заставляя тени танцевать на потолке.       — Почему? — напряжённо спросила Кэсси. У неё всё никак не укладывалось в голове, зачем за основу для этого ритуала брать свадебные обряды. Она и раньше испытывала неприязнь к факту, что ей придётся связать с Министром свою жизнь, но всё вот это казалось просто издевательством. Гонт со смешком пояснил:       — Не существует уз более крепких, чем родственные. Других способов породниться, подходящих по смыслу и назначению не существует.       Министр повёл Кэсси через весь зал к столу. Он ступал, отодвигая розы стопами, а Кэс перескакивала с одного пустого от лепестков места к другому, чтобы не коснуться их. Мужчина вручил Поттер увесистую древнюю на вид книгу в потёртой кожаной обложке, раскрыл на нужной странице, потянув за тканевую закладку и молча указал пальцами на пустую пентаграмму на полу. Девушка приподняла брови на миг, когда поняла, что начертить ей нужно ровно тот же набор рун, что уже сияют на стенах, и взяла со стола наполовину стёртый мелок.       — Но вы сказали, что переработали его. Я ожидала чего-то менее… говорящего. — между тем продолжила она. Девушка устроилась на полу на коленях и принялась переносить чёткие геометричные линии на круг, вписывая в пробелы между острыми лучами пятиконечной звезды.       — Если некоторые вещи работают, зачем изобретать их заново? — мягко уточнил Том, с интересом наблюдая, как девушка попеременно выводит линии уверенно и замирает, задумавшись, правильно ли она всё делает, а после встряхивает растрёпанными рыжими волосами и возвращается к рисунку.       — Вы же, вроде как, гений? Не предполагает ли это новых открытий? — ёрничала она, демонстрируя Тому, что она по этому поводу думает. Вся эта мишура, цветы и белые ткани выводили её из себя, и Гонт не мог осудить её за подобную реакцию, ведь он сам так же принял необходимость конкретно этого набора традиций скрипя зубами.       — Обычно так и есть, но в данном случае это предполагает, что я не трачу своё время на бесполезные вещи.       Кэсси кивнула и захлопнула книгу. Отряхнула джинсы, до этого спрятанные под мантией, поднимаясь. На её взгляд всё было готово, но от этого становилось лишь тревожнее. У неё просто заканчивалось время на свободу. От нервов тошнило. Поттер вздохнула горестно и улыбнулась:       — Не так я представляла свою свадьбу.       Что было чистейшей правдой. Она хотела встретить милого заботливого парня, получить предложение руки и сердца, как все нормальные девушки, отметить свой союз пышно и с размахом, чтобы утереть нос Петунии, которая говорила, что Кэсси никому и никогда не будет нужна, и прожить со своим избранником до самой старости в любви и согласии. Да, наивно, да, таких случаев единицы, но Кэсси всегда была привередливой мечтательной особой, и мечтать ей никто не запрещал. Происходящее было далеко от той романтичной сказки, в которую Кэсси так верила, и ей больше нечего было сказать по этому поводу. По крайней мере она действительно была кому-то нужна.       — Я, признаться, вообще никогда её не представлял. — Том фыркнул, смехом развеивая напряжение момента, а минуту спустя улыбка сменилась сосредоточенным выражением лица, когда он потянулся за скрученным листком, — Теперь изучи этот пергамент и постарайся запомнить.       Кэсси разглядывала четверостишия заклинаний на латыни и время от времени хмурилась, когда не могла что-то произнести. Том снисходительно поправлял её, и сдерживал себя от высмеивания за ошибки. Она старалась, думал Том, и пока что этого достаточно. Ритуал действительно был полу-забытым, древним и сложным. Впрочем, Том нисколько не сомневался в удачном исходе. Его сила ждала выхода, а он сам желал почувствовать больше. Он постепенно вёл Поттер по плану церемонии, продемонстрировав необходимые движения и объяснив, на какие моменты следует обратить особое внимание. Девушка чувствовала волнение, ведь нужно сделать всё безупречно. Она не хотела, чтобы заклинание не сработало после всех этих тревог. И даже после объяснений она так и не поняла одного: что будет в финале. Обряд, казалось, прекращался в самый кульминационный момент.       Наконец они встали в круг. Кэсси вложила свою ладонь в ладонь Тома, чтобы он сразу после этого повязал вокруг их правых рук ткань-лентион с вышитыми на ней традиционными узорами, на вид такую же древнюю, как и сам ритуал. Кэсси со смущением отметила, насколько короткими и загорелыми выглядели её пальцы по сравнению с изящными, аристократически бледными пальцами Тома, больше подходящими мраморной статуе. Мерлин, его пальцы были почти в два раза длиннее! Кэсси на мгновение задумалась, что интересного можно с ними сделать, и покраснела компрометирующие. Она специально не поднимала глаз от рук, чтобы точно не видеть Гонта, осуждающе закатывающего глаза.       — А теперь начнём, — сказал Гонт, прерывая ход мыслей девушки, его голос был спокойным и твёрдым, как полёт над горной вершиной. Его левая рука, свободная, железной хваткой схватила дрожащую руку Кэсси и повернула внутренней стороной к потолку. Она ничего не могла разглядеть в его внешности, кроме пылающего красного огня в глазах. — Ты мысленно и телесно согласна быть навеки единой со мной в магии, поделиться со мной своей силой и стать равной мне? — спросил он, и его холодный голос заставил кожу покрыться мурашками.       Дрожащим голосом, с пересохшим от страха горлом, Поттер прошептала в ответ.       — Да.       Она почувствовала острую боль в ладони, когда Том сделал неглубокий надрез костяным ножом со знаками, нацарапанными на рукоятке. Кэсси тихо хныкнула сквозь стиснутые зубы, её сердце начало биться сильнее, из-за чего кровь из раны побежала совсем быстро, и Гонт тихо прошептал:       — Пусть наша кровь и наши души станут единым целым.       Нож перекочевал к Поттер и она трясущимися пальцами порезала Тома в ответ. Их кровь пропитала ткань, повязавшую руки, с шипением бурля на поверхности ниток, будто лентион раскалился, как металл, хотя никакого тепла, кроме тепла чужой кожи Кэсси не ощутила. Ритуал начал набирать силу, свечи разгорались бешено, треща пламенем и исходя дымом в воздух, который наполнялся тёмной магической энергией. Том вдохнул поглубже и начал читать четверостишие, размеренно и тихо, на манер песни, и Поттер повторяла за ним, как будто они репетировали чары часами, хотя на самом деле это было не так. Слова вместе с магией высыпались из девушки сами по себе, переплетаясь с магией Тома в каком-то призрачном танце, едва заметном краем глаза. Сила кружилась, грохотала и изгибалась, как нежная кошка, взъерошивая их волосы и толстую ткань мантий.       Кэсси чувствовала, как магия течёт по её венам, наполняя душу силой. Это было невероятное, опьяняющее чувство, не похожее ни на что. Тёмная магия была живой, пульсирующей энергией, бившейся подобно второму сердцу, и Кэсси не могла оторвать взгляда от глаз Гонта, подсвеченных внутренним алым огнём. Это был первый раз, когда она ощутила настоящую связь с Томом, как будто их души действительно слились воедино в тот момент. Переплелись корнями, ядрами и токами. Девушка слышала обрывки его мыслей, видела себя его глазами. Чуждая, но знакомая сила вливалась в её тело, согревая изнутри кипятком и пламенем, сжигая своим вниманием, своим неукротимым хаосом. Кэсси удивлялась, как Тому хватило выдержки скрывать эту тьму в своём обычном человеческом теле. Лишь от малой её части разум девушки уже плыл, затуманенный дурманящей мощью, а мужчина, как думала Кэс, должен был и вовсе сойти с ума. Но с ним всё в порядке, его магия обожала его и давала ему куда больше, чем любому рядовому волшебнику. Когда дело доходило до колдовства, Том был невероятен.       И эта сила была так похожа на… Кэсси на миг вздрогнула. О, нет, думала она, не похожа, а точно такая. Магия Гонта. Магия Заклинателя? Поттер зажмурилась на миг в попытке убедить себя, что это невозможно, ведь Том даже не знал о Проклятии, пока не увидел его. Он не мог быть этим человеком, ведь и сам был напуган нападениями до безумия. Девушка глубоко вдохнула воздух, загустевший, как джем, и позволила своей силе течь в ответ. После она обязательно обо всём спросит. А пока можно насладиться теплом его рук и близостью сильного гибкого тела.       Она сама была слабее, чем Том, но это не имело значения. Совсем скоро, при правильном воспитании, ей удастся стать могущественной волшебницей, способной бросить вызов даже ему. Вместе они заставили бы мир трепетать. И теперь план Гонта принял необратимое направление. С силой, текущей по её венам, и взглядом, в котором бушевала какая-то борьба, которую Гонт не смог уловить, Кэсси стояла перед ним, подобно древней богине в белых, кружащихся в вихрах волшебства тканях и с сиянием вокруг шапки из ярко-медных волос, которая подсвечивала теплом лицо и глаза. Он внезапно почувствовал больше, чем намёк на интерес, даже маленькую искру страсти к этой девушке, к её мягким рукам и открытому только ему сознанию.       А разум девчонки пленили его красные глаза с потусторонним светом в глубине зрачков. Сама того не ведая, повинуясь чужой воле, она повернулась к алтарному камню, на котором… сидело животное. Скрывающие заклинания пали под волной магии, являя маленького несчастного агнца. Ягнёнок посмотрел на Кэсси огромными, испуганными глазами, открыв рот в беззвучном крике. Животное билось в путах самой обычной верёвки, растирая свой белый нежный мех и кожу о грубые волокна. Кэсси резко выдохнула, в горле встал ком. Том прижался к Кэсси с боку, крепко и горячо, давая опору. Левой рукой он схватил животное за тонкую шею, чтобы наклонить ближе к рукам, всё ещё обвязанным тканью.       — Сожми этот нож по крепче и вспори ему горло. — вкрадчиво приказал Том, обжигая скулу девушки дыханием. Его взгляд был совсем острым и жаждущим крови в разгаре обряда.       — Н-нет! — Кэсси дёрнулась, но ей некуда было деться: перед ней лежал тяжёлый огромный камень, а за спиной — такой же твёрдый и непоколебимый Том Гонт.       Клинок сверкал в слабом свете, и магия Тома подвела слабую руку Поттер к шее ягнёнка. Разум девушки погрузился в хаос. Сердце её сильно стучало в груди, а тело тряслось, как осиновый лист на бурном ветру. Древняя магия, протекающая через всё естество Кэсси, сделала её разум совершенно неспособным противостоять влиянию мужчины, но она же и помогала девушке услышать мысли Гонта, злые и нетерпеливые. «Поторопись, сделай это!» — проревел его голос эхом. «Помни, агнец — это наше приношение силам, которые объединят нас!»       Девушка полностью находилась в состоянии психического и физического паралича. Единственное, что удерживало её на месте, на ногах, был Том, тело которого, как магнит, притягивало её к себе и удерживало на ногах.       — Это… Я не могу. — её голос был почти не слышен. Она хотела кричать «Это так неправильно!», но слова застряли в горле комом, и девушка не могла произнести их, сколько не силилась. Энергия трещала вокруг, выпрашивая жертву громко и требовательно, а Поттер сжимала в руке нож, сопротивляясь контролю, до боли напрягая мышцы. Она сжала зубы, чтобы не начать хныкать. Древние силы, которые связывали их с Гонтом, заставляли её следовать каждому его приказу. Нож приближался к животному, пока не оказался прижат к нежной мягкой коже ягнёнка, дыхание которого было совершенно диким от страха. Как будто Кэсси наблюдала за происходящим со стороны, и это были не она и Том, а боги, приносящие в жертву несчастных обитателей бесчисленных планет, чтобы связать вихры галактик воедино, безжалостно и не оглядываясь на молитвы этих беспомощных мелких душ. Поттер зажмурилась, почувствовав как горячая свежая кровь брызнула на ткань лентиона и мантии, пропитывая их и окрашивая бурым. Горячая она тут же остывала в буре колдовского ветра, покрывая кожу неприятной коркой.       С последним вздохом агнца ритуал завершился, магия рассеялась в воздухе, оставив лишь слабый запах озона и облако рассеивающейся пыли и подробленных в мелкие куски лепестков роз. На несколько мгновений воцарилась тишина, прерываемая лишь громким надрывным дыханием. Никто не смел пошевелиться. Кэсси все ещё чувствовала, как её тело дрожит, и взгляд Тома был сосредоточен на ней, словно пытаясь разглядеть насквозь, до самого ядра.       — Свершилось, — прошелестел он срывающимся шёпотом, и казалось, что в этих простых словах скрывается взрыв. Мужчину потряхивало от переполняющего тело восторга. Всё получилось. Ткань сползла с рук сама собой, освобождая их.       И мужчина и женщина оба чувствовали себя выжатыми и смятыми, как бумажный лист. Все вены и токи горели после агрессивного натиска чар. Том сделал шаг назад и покачнулся, будто пьяный. Девушка коротко кивнула и попыталась сделать шаг в сторону, чтобы опереться руками на алтарь, залитый кровью. И рухнула на колени, когда у неё закружилась голова и потемнело в глазах из-за попавшего в поле зрения трупа животного. Её вырвало прямо под ритуальный камень желчью из пустого желудка. Возможно именно поэтому Гонт и попросил её ничего не есть. Кэсси тяжело дышала, глаза пекло от слёз. Ошейник-цепь накалился, оставляя на нежной коже шеи красный ожог. Артефакт был полон под завязку бушующей чистой энергией. Обмен силой оказался фатальным для тела и вызвал симптомы приступа: агония в груди и тошнотворный громкий гул, посылающий по всему телу болезненные импульсы. А что было бы, если Кэсси не практиковалась вообще? Она на миг представила, как её организм просто разрушается под давлением магии Гонта, острой и сладкой, отдающей металлом. Ему не понадобилось бы много времени, чтобы вскипятить ей кровь и выжечь изнутри.       Поттер почувствовала, как мужчина двинулся вперёд, чтобы обхватить её за плечи и потянуть вверх. Конечности Кэсси отказывались двигаться, слабо свисая, а картинка перед глазами расплылась то ли от усталости, то ли от слёз. Том крепко обнял её, осматривая с беспокойством и благодарностью. На секунду ей показалось, что она умирает и видит эти глаза в конце своего пути.       Сознание резко скользнуло во тьму.

***

      Спальня ярко освещалась утренним солнцем. Свет отражался от снега и мир делался ярким-ярким на фоне чистого голубого неба. Из окна доносились щебет и дуновение ветра. Соседняя сторона кровати прогибалась под чьим-то весом, с той же стороны доносился шелест перелистываемых страниц и шорох пера по пергаменту. Кэсси медленно просыпалась, её глаза, приспосабливались к дневному свету неохотно, слепо обшарили знакомый потолок. Она ведь столько раз втыкала в него бессонными ночами. Это был её чёртов потолок! Поттер попыталась пошевелиться и с удивлением осознала, что тело ощущается слишком лёгким, будто наполненным эйфорией, как от алкоголя. За рёбрами потягивало неприятно. Кэсси медленно оглянулась и заметила Тома, сидящего совсем близко. Он подсунул подушку под поясницу и медленно потирал уголок бумажного листа пальцами. На его коленях лежала целая стопка таких, разрисованных печатными буквами и рукописными заметками. Гонт выглядел полностью сосредоточенным на документах, но стоило девушке повернуть к нему голову, как мужчина дёрнул бровью. Поттер не нашла в себе сил ничего сказать и отвернулась назад к потолку. Во рту было кисло.       — На тумбочке рядом с тобой стоят восстанавливающие зелья и ромашковый чай. — небрежно бросил Том, не поднимая глаз от пергамента. Кэсси пошевелилась и приподнялась на руках, чтобы сесть, изо всех сил сдерживая болезненные вздохи. На прикроватной тумбе нашёлся поднос со склянками и розовой кружкой. Она тут же глотнула противные зелья и начала понемногу потягивать чай, согревая руки о круглые керамические бочка. Кэсси специально, с дотошным мазохизмом вспоминала события вчерашнего вечера. На моменте с ягнёнком затошнило вновь. Она считала, что заслужила тот ожог на шее. Она считала, что заслужила даже большего наказания за то, что вообще сжала проклятый ритуальный нож в руке. А ещё её крайне беспокоил один вопрос.       — Что вы здесь делаете? — она имела в виду свою комнату и кровать, на которой мужчина так удобно сидел в своих черных брюках и рубашке, в то время как Кэсси была переодета во всё ту же злополучную пижаму. Куда там подевались окровавленные мантии она даже не хотела знать. А вот о джинсах надо бы побеспокоиться. С Гонта станется их просто выкинуть за компанию.       Том вздохнул и на некоторое время отложил бумаги в сторону, сосредоточив всё своё внимание на собеседнице.       — Я не мог оставить тебя сразу после ритуала, — сказал он тихо, голос был спокойный, почти безразличный, — Нам нельзя оставаться на большом расстоянии друг от друга ещё около суток, чтобы связь закрепилась как следует.       Именно этого объяснения Поттер и ждала, но на миг почувствовала странное разочарование, что ответ оказался таким сухим. И едва не хлопнула себя по лбу, осознав, что это чувство и забавное спокойствие, ощущаемое ею скорее всего лишь последствия Плетения Душ. Резкий и сильный выброс магии губителен для организма, так что её психика просто защитила себя. Ведь она должна гневаться и чувствовать на Гонта обиду, но ничего подобного не ощущалось. Поттер нахмурилась.       — Почему именно в моей комнате? — уточнила она напряжённо. Ей не очень хотелось видеть на своей территории чужака, хотя Том Гонт, когда молчал и не излучал ауру жестокого превосходства, был довольно приятным. Его лицо было красивым и узким, с острыми скулами и впалыми щеками, тело — грациозным и ладным, а магия — угрожающе-ласковой. От него вкусно пахло одеколоном, а сдержанные продуманные движения тешили взгляд. Но в противовес и он видел её: бардак в комнате, грязную одежду на спинке стула, дурацкую выцветшую от стирки пижаму и затасканного плюшевого единорога на письменном столе. В этой спальне Гонт выглядел абсолютно нелепо и чуждо, как ворона в синицыном гнезде.       — Потому что не хочу пускать тебя в свою.       Кэсси усмехнулась слабо. Скрытный гад. Она уложила подбородок на колени и обняла их, пока Том продолжал что-то чиркать на бумаге. Ей нужно было в туалет, чтобы побыть одной хоть на пару минут, но она не была уверена, что ватные ноги выдержат после пережитого стресса. Стоило спустить их вниз, к полу, как последствия несостоявшегося приступа дали о себе знать резью в мышцах и электрически-острыми мурашками по всему телу. Но Поттер всё равно упрямо встала, сдерживая стон и не попросив Гонта о помощи, хотя он был буквально на расстоянии вытянутой руки. Она не собиралась делать этого, даже если до ванной придётся добираться ползком. Том взглянул на Кэсси снисходительно, но ничего не сказал. Он находил это упрямство забавным.       Кэсси медленнее улитки добралась до ванной и за закрытыми дверями позволяла себе рухнуть на колени, которые сразу же отозвались болью при встрече с кафельным полом. Он был холодным, и приятно остужал горящее от дискомфорта тело, поэтому она просидела на нём добрых пять минут, пережидая спазм в желудке. Она зацепилась руками за раковину и с кряканьем поднялась на ноги, чтобы наконец на себя взглянуть. На шее не обнаружилось ни следа от ожога раскалённой цепью, а на ладони не нашлось пореза, будто всё произошедшее на кануне было не более, чем кошмарным сном. Поттер выглядела отдохнувшей и сияющей, как начищенный галлеон, но в голове её царил хаос. Всё это, Том со своей магией, нерушимые узы и крик животного, которого на самом деле не было, но Кэсси могла чётко его представить, сводило с ума. Она умылась тёплой водой, чтобы согнать засевший между лопатками холодком ужас, и вышла из ванной более уверенно.       — Чувствуешь себя лучше? — Девушка ощутила на себе горящий взгляд Гонта, и поджала губы неприязненно. Спрашивает так, будто не знает, что нет, думала она ядовито.       — Нет, по-прежнему дерьмово. — тихо ответила она, — Я убила животное.       Том в ответ красноречиво закатил глаза. Он со своим величественно-скептическим лицом занимал собой всё пространство в комнате, поглощая мыслеобразы и свет, как чёрная дыра, и ощущалось этот так, будто в своей личной спальне Кэс была незваной гостьей.       — Избавь меня от этого. Сожаление — бесполезное и непродуктивное чувство.       Поттер проигнорировала это утверждение и снова забралась под одеяло, борясь с желанием в отместку спихнуть Тома на пол. Он покачал головой, растягивая губы в ухмылке.       — Тебе нужно поесть. — сказал он настоятельно и терпеливо, словно разговаривал с ребёнком, — Тошнота пройдёт.       И щёлкнул пальцами, безмолвно приказывая эльфу принести еду. Поднос с опустевшей чашкой сменился точно таким же, но с полной тарелкой куриного супа и ломтиками поджаренного хлеба на тканевой салфетке рядом. Аромат был такой насыщенный, что оголодавший организм тут же подал голос урчанием. Пока Кэсси с удовольствием ела свой суп, приятно согревающий пустой желудок, мужчина что-то писал на отдельных листах пергамента, а потом складывал их и заставлял раствориться в воздухе. Судя по всему, он передавал сообщения своим подчинённым. Конечно, будний день, а он не в Министерстве. Кэсси краем глаза наблюдала за действиями Гонта и пыталась разглядеть, о чём идёт речь в бумагах. Тишина была странно уютной, но Поттер захотелось её нарушить хотя бы и назло. Она не могла сидеть в тишине и дальше, учитывая весь тот ворох вопросов, которые крутились в её рыжей голове.       — Чем именно вы занимаетесь? — легко спросила она. Том приподнял бровь, удивлённый тем, что она начала разговор первой. Перо замерло над прочерком, на котором Министру предстояло поставить подпись, капля чернил опасно покачивалась на кончике. Мужчина посмотрел на Кэсси с ехидством.       — Я проверяю отчёты, — спокойно ответил он. В ответ Кэсси пожала плечами и прищурилась, внезапно развеселившись.       — Это очевидно, — фыркнула она. Министр специально притворился дураком. Девушка с интересом уточнила, — О чем они?       Том некоторое время наблюдал за вызывающим взглядом Поттер и не мог удержаться от слабой улыбки. Как бы она ни старалась быть осторожной и сдержанной, а все равно не могла противостоять своему природному темпераменту. Забавно, что из всех вопросов, которые она могла задать, она выбрала самый неважный. Он откинулся на спинку кровати и отложил перо на специальную подставку на тумбочке справа от него.       — О деятельности моих подчинённых и о запросах лордов. А так же список новых зелий, которые должны быть размещены в моих аптеках, и их состояние, включая информацию о продажах — но ты действительно хочешь знать об этом?       Лицо собеседницы вытянулось. Она даже подалась ближе. Аптека! Чёртова зельеварная лавка! Конечно же Кэс хотела знать. Она активно кивнула головой, без прикрас демонстрируя весь свой возросший интерес.       — Аптека? У вас есть свои аптеки? — искренне изумилась Кэсси. Она была уверена, что Гонт не более чем политик из старинной богатой семьи, но, судя по всему не совсем, ведь у него так же было собственное дело, которым он регулярно интересовался. Том ответил спокойно, ничуть не удивлённый тому, какой оживлённой она сразу стала. Эти любопытство и открытость сразу горячо согрели ему внутренности.       — У меня сеть по всей Британии. Одна находится здесь, в Гилдфорде, две в Косом Переулке и по одной в крупных городах полуострова. А также лаборатория в Уилтшире. — со сдержанным хвастовством поведал он.       Он видел как Кэсси слушала, затаив дыхание, а потом замерла. Работа мысли на лице была видна так явно, что стало просто смешно. А потом её лицо резко помрачнело, будто она увидела что-то мерзкое, взгляд заострился. Том сощурился неприязненно в ответ. Уже хотел было скользнуть к ней в сознание, чтобы понять, что изменилось, как вдруг она выдала:       — Так это вы — Риддл? — прошипела она и опустила взгляд на свои колени и сжатые в кулаки руки прежде чем снова вперить в Гонта тёмные омуты зрачков. Брови Поттер были нахмурены, — «Эликсир» это ваша лавка?       — Да. — холодно ответил Том. В его голове зажглась лампочка догадки. Кэсси с полминуты помолчала, а потом со стоном откинулась на подушку, закрывая лицо руками.       — Да ладно! — воскликнула она. Гонт и здесь умудрился поднасрать, думала Кэсси. Мужчина вскинул брови в ответ на это заявление, — Не могу поверить, что это вы превратили мою уютную аптеку в это вылизанное белое кошмарище! Даже коврик выкинули… Том встретил обвинительный взгляд с безразличием. Он понятия не имел, о каком коврике идёт речь, но за «кошмарище» стало обидно.       — Я считаю интерьер моих лавок минималистичным и современным. В любом случае это практичнее, чем вечно стирать с полок пыль, не находишь?       Кэсси фыркнула и отпустила волосы, чтобы резко хлопнуть себя по коленям. Если бы он не выкупил то помещение после смерти Мадам Оушен, Кэсси смогла бы сделать это и управлять своей собственной зельеварной мастерской. Она могла бы продолжать свою чёртову жизнь! И никогда бы его не встретила… И всё же её глаза вновь загорелись от волнения. Сеть лавок по всей Британии! Это огромно! И что еще интереснее, собственная лаборатория по производству зелий и ингредиентов. Кэсси была действительно впечатлена. Это была невероятно сложная и впечатляющая задача! И как много он должен был увидеть и изучить, чтобы построить этот бизнес. И сколько желания нести эту ответственность на плечах. Как ему вообще хватало сил на всё это? Кэсси бы давно сошла с ума. С учётом этого его бескомпромиссность и скверный характер вполне объяснимы.       — Вы не устали? — изумлённо спросила она. Министерство, фармацевтика, собственные исследования, и кроме того, он даже умудрялся находить время на поболтать с жителями поместья. А Кэсси всегда хватало разве что на две несложных задачи одновременно. Разница была неприятно впечатляющей. Гонт в ответ польщённо склонил голову. У него был ответ на вопрос, как ему удаётся совмещать всё это. Он просто был умён и кошмарно эффективен в любом деле, за которое брался. Глупо тратить такой талант на меньшее.       — Я привык к этому. Всё всегда доставалось мне трудом. — Том ответил ровно. Он привык к нагрузкам, физическим и умственным, если в них был реальный смысл, и потому никогда не чувствовал реальной усталости. До недавних пор, разумеется, ведь у всех был свой предел. Во всяком случае, трудности лишь подливали масла в огонь. Девчонка хотела того же, этой энергии и силы, но если бы она только знала, какую жизнь Том прожил, то отказалась бы от этого желания. Он настолько привык прикладывать максимум усилий, что едва понимал, есть в этом проблема или нет.       Девушка пристально посмотрела на Тома, выискивая на его лице признаки хоть какой-то эмоции, но лицо мужчины было непроницаемым, как и его голос. Но он, должно быть, что-то чувствовал, когда говорил о таких печальных вещах? Когда постоянный перфекционизм и трудолюбие входят в привычку, это должно быть довольно некомфортно. Ни дня спокойствия, ни секунды для отдыха. Неудивительно, что Том так часто злится или раздражался из-за своего сумасшедшего образа жизни. И споров по поводу своих планов не любил, ведь тогда, если он пойдёт на уступки, вся его умственная работа станет напрасной и придётся приложить больше усилий, а это обидно. Но жертвенное животное всё ещё было жаль, пусть Кэсси и понимала, что без этого они не получили бы от магии полной отдачи.       — Тогда это очень грустно. — пробормотала Кэсси в знак поддержки. К её удивлению тихое шипение вырвалось из горла Тома. Из всех комментариев, которые девушка могла сделать, она выбрала самый очевидный и глупый.       — Не надо жалеть меня. — сказал он презрительно. Жалось — последнее, что ему нужно. Доброта и желание угодить, сколько угодно, но этот взгляд, эта нотка в её голосе ему были не нужны. Это слабость, которой рядом с ним не место. Поттер явно не понравился его ответ. Её рыжие брови изломались озадаченно. Да, Том был сильным, но все же трудно отрицать тот факт, что он страдал собственными амбициями, которые тормозила жестокая реальность. Да и в конце концов сейчас он был слаб, расстроен и напуган всем этим волдемортовским дерьмом.       — Я не жалею вас. Я просто сочувствую, потому что делать то, что делаете вы очень сложно, — мягко, но мрачно ответила она.       Том застыл в недоумении, когда понял, что Кэсси не ждёт ничего взамен своей поддержке. Нет, у неё наверняка был план, чтобы ужиться с ним под одной крышей, но он не имел сложного умысла. Странно слышать это в высоком бархатном голосе человека, который был так бессилен, так зависим от него. Том медленно расслабился и подумал ещё немного, пока, наконец, не ответил чуть более тёплым тоном.       — Да, это очень сложно. — сказал он слегка самодовольно, прикрыл глаза, — Имей в виду, я не тот человек, который нуждается в сочувствии.       Кэсси слабо улыбнулась. Он был очень гордым и высокомерным человеком, но с ранимым эго и чувствительной душой, и Кэсси уважала это.       — И всё же, возвращаясь к аптекам, вы могли стараться и побольше. — дразняще начала она. Кэсси и не представляла, что когда-нибудь ей удастся высказать своё мнение владельцу «Эликсира» лично, так что теперь её не остановить. Том вскинул брови и взглянул на неё уже с большим интересом. Знал, что с ним бессовестно играют, но не испытывал ничего кроме лёгкого снисходительного раздражения.       — Да?       — Да. Это же бизнес из разряда «сделай похуже — продай по дороже»! Я уверена, что у вас есть все нужные сертификаты качества, ведь вы чёртов Министр Магии, но невозможно производить столько сложных зелий за такой короткий срок при том, что они остаются дешёвыми. — Поттер пожала плечами, — Несостыковка.       Гонт хмыкнул. Не то, чтобы она была не права, но тыкать его в это носом было совсем не обязательно. Мужчина лениво вернулся к бумагам. — Я не собираюсь оправдываться. Схема работает. И раз уж ты так ратуешь за качество, то почему до сих пор не начала своё дело?       Она вскинулась и сложила руки на груди, откидываясь на спинку кровати. Дерево возмущённо скрипнуло под весом двух человек.       — А то вы не в курсе! Бюрократия. У меня был практический опыт и рекомендации от двух зельеваров, а меня не взяли ни на работу, ни на бесплатную форму обучения. А брать кредит от государства под конский процент себе дороже! — она выдала свою тираду на одном дыхании, подгоняемая возмущением от всей этой несправедливой ситуации. Гонт дёрнул бровью, а после сощурился, не то от смеха, не то от подозрения, что девчонка просто плохо разобралась в системе, и теперь винит в этом непосредственно его.       — Конский? Всего 15% годовых при учёте, что рабочие места после выпуска гарантированы. — ответил он со снисходительной усмешкой.       — Целых 15%! — Поттер повысила голос, заставив Тома поморщится, — И переплата бешеная за четыре года в академии. И нужно подрабатывать параллельно, чтобы себя прокормить.       — Конечно, вместо постараться и получить стипендию лучше гнить на койке и не работать вообще. — едко отбил Гонт, намеренно надавливая на больное. Кэсси задохнулась от возмущения, но не нашлась с ответом и угрюмо отвернулась. Конечно, с точки зрения Тома Гонта она не страдала от горя, в оцепенении ожидая пока станет получше, а «гнила на кровати», как последняя слабачка, а слабость он презирал всей душой.       В комнате повисла долгая тишина, состоящая из недопонимания и обиды на грубые слова, и только звук пера Тома, время от времени скребущий по пергаментам, нарушал её. Он сосредоточил своё внимание на отчётах, а Кэсси сидела на кровати, оглядывая знакомую комнату, но не беспокоя Министра вопросами. Молчание было неуютным, тяжёлым. Кэсси бы с радостью смылась куда-нибудь подальше, но боялась порушить эту связь между ними, которая только набирает силу.       Какое-то время Кэсси краем глаза посматривала на Тома и замечала, как свет из окна отражается от белоснежных листов на его бледное лицо, почти заставляя кожу светиться. Поймала себя на мысли, что это выглядит действительно красиво, и мгновенно прикусила язык, чтобы отвлечься от этих мыслей. Даже дурак увидит, что Министр Гонт очень симпатичный человек, но это не значит, что он не жесток, манипулятивен и высокомерен. Совсем недавно Кэсси позволила себе помечтать о том, что он может быть не так уж и плох, и сразу же несколько раз споткнулась о свою наивность. А после он её рукой вспорол этой наивности глотку. Какая ирония, Кэсси Поттер, человек, который получше многих знает, чего стоит ждать от людей так просто повёлся на игривый тон, обещающий золотые горы и бережное тепло аккуратных бледных рук. А что было бы, возьмись он за её приручение всерьёз? Если бы он хотел, по-настоящему хотел, быть хитёр и осторожен, чтобы привязать Поттер к себе, она обречена со старта. А ведь из-за ритуала её мозг уже понемногу плавился в кашу и приходилось от души подпинывать себя, чтобы не терять бдительность. Девушка надеялась лишь, что Гонт испытывает то же самое. По нему, к сожалению, не видно.       — Что вы будете делать дальше? С подражателями. — вдруг выдала Кэсси. Тишина лопнула как воздушный шарик. Шуршание пера оборвалось, и послышался тяжкий вздох Министра, но Кэсси не стала принимать его на свой счёт, хотя понимала, что Гонт вряд ли сильно рад этому вопросу. Он на миг прикрыл глаза, уходя в себя. План у него, естественно был, и прямо сейчас он непосредственно занимался в том числе и тем, что раздавал своим людям задания. Уже завтра вечером, когда эффект от новоиспечённой связи утихнет, и не будет тянуть поводком в груди, стоит девчонке пропасть из его поля зрения, он отправится на сборы с вожаками оборотничих стай, а на следующей неделе скорее всего произойдёт пополнение в рядах авроров благодаря помощи из других стран. Он не мог проиграть. Министерство должно стоять крепко, ведь лишь в этом случае удастся избежать раскола в обществе и сохранить своё влияние. Нельзя допустить, чтобы в правительство перестали верить. Руфусу Скримджеру было поручено убедить Палату Лордов снабдить Министерство древними артефактами, способными усиливать колдовство, а Джеймсу Фра́нко — прижать СМИ к ногтю, чтобы никто из этих проклятых журналистов не посмел написать хоть слово о политике без непосредственного одобрения от Министра. А ещё он готовился провести с некоторыми оставшимися в живых Пожирателями и своими наёмниками беседу по поводу их участия во всём этом цирке.       Том взглянул на Поттер испытующе, выискивая в её зрачках, насколько велик интерес, и вновь наткнулся на обезоруживающую честность. И решил поведать ровно столько, чтобы не напугать и не натолкнуть на лишние размышления. Он вдохнул поглубже и начал, монотонно и дотошно, разматывая этот клубок размышлений, и по разгорающемуся восхищению во взгляде напротив понимал, что оно того стоило. Том всегда любил похвастать своим гением, но этот момент будто был особенный, ведь он впервые открывался кому-то, с кем был так тесно и неразрывно связан. Кэсси затаила дыхание и просто позволила монологу течь мимо, лишь иногда выцепляя информацию, которая действительно её интересовала. Она была уверена, что мужчина мог говорить бесконечно, если бы его вдруг на полуслове не оборвал стук в дверь. Гонт нахмурился, сразу же вырвавшись из расслабленного настроения и встряхнулся раздражённо.       — Войдите. — холодно приказал он.       — Мистер Гонт, сэр! — Винки ворвалась в спальню, но на пороге затормозила, заметив острый взгляд своего хозяина, и поспешила объясниться, — Сова от Мистера Крауча-младшего не смогла вас найти.       В руках она держала письмо с голубым сургучом и непонятным гербом. Дальше в спальню зайти не посмела то ли от неловкости, то ли соблюдая рамки приличия, поэтому Министр сам направился к ней. Связь между волшебниками внезапно натянулась и продолжала превращаться из расслабленной, тонкой нити в тугую цепь, пока Гонт шагал к двери. Расстояние было небольшим, но даже при этом чувствовалась тяжесть и пустота чужого отсутствия. Кэсси поморщилась. Том чувствовал то же самое, когда Кэсси сбежала в ванную? Судя по всему. Она надеялась, что это скоро утихнет, потому что чувствовать себя собакой на поводке было совсем не приятно.       Мужчина выхватил из рук эльфа письмо, мрачнея всё больше с каждой секундой. Барти Крауч-младший никогда не писал ему по праздным причинам, значит, он что-то узнал.       — Спасибо, Винки, — сказал он, по старой привычке оставаясь вежливым, несмотря на свой несносный характер. Кэсси и Винки посмотрели друг на друга, радостно и обеспокоенно, соответственно.       — Вы в порядке, Мисс Поттер? — спросила домовушка негромко, осторожно посматривая на Министра, отыскавшего в выдвижном ящике стола нож для писем — Кэсси удивилась, что он там вообще есть, но видимо этот предмет просто входит в стандартный набор для гостей. Девушка кивнула. Теперь всё в порядке, ведь Кэсси за это время успела успокоится, да и эльфийка зашла к ней в гости. Поттер была почти счастлива, если забыть некоторые неприятные эпизоды сегодня и… вчера.       Том, ни на что не обращая внимания сел за письменный стол и выхватил палочку из крепежа на бедре, чтобы проверить письмо на наличие каких-нибудь чар или проклятий. Нашёлся лишь стандартный набор для сохранения пергамента в целости и пара защитных от чужих глаз. Теперь Том был уверен, что письмо действительно принадлежит его самому верному Пожирателю. Он углубился в чтение мелких, убористо написанных букв, нахмурился, а после отложил и, призвав чистый лист из стопки, забытой на кровати, и перо, принялся строчить что-то в ответ.       — Что там? — с любопытством спросила Кэсси, чем заслужила скептический прищуренный взгляд, дающий понять, что это её совершенно не касается. Он и так сообщил ей много того, о чём ей ещё предстоит подумать. Возможно когда-нибудь и содержимое этого послания откроется ей, но пока что для этого было слишком рано.       Девушка тут же уронила улыбку, будто облитая ледяной водой. Кивнула и отвернулась, чтобы спрятать взгляд в одеяле, вновь обхватывая колени руками, прячась от этого холода. Умиротворяющая атмосфера в комнате испарилась на долгие минуты, пока кончик пера ровно и ритмично скрёб по бумаге. Нервозность девушки заполнила комнату, вибрируя и отскакивая от стен, прежде чем вновь вернуться к ней, заставляя тело вздрагивать. Всего пару минут спустя он сложил лист в двое и вручил его ожидающему в дверях эльфу с приказом отправить Краучу ответ. Винки ретировалась, аппарировав прочь с хлопком.       А потом в приоткрытую дверь спальни лениво вползла Нагайна, неспешно изгибая шлангообразное тело.       — Ну наконец-то вы открыли дверь… — прошипела она с насмешкой. Кэсси охнула и помахала змее, подзывая к кровати. Вот теперь ей точно стало смешно от мысли, что для полного набора её обычных собеседников не хватает разве что Гарри. Огромная Нагайна принялась медленно заползать на кровать, мощно прогибая матрас в центре. Она была похожа на огромную кошку, которая любила уютно устроиться в окружении своих хозяев. Змея положила огромную треугольную голову Кэсси на колени.       — Вы болтали о чем-то на своём языке, и даже не заметили, что я звала, — притворно возмущалась змея.       — Добрый день и тебе, Нагайна. — Том холодно прошипел в ответ, когда вновь устроился на своей половине постели. Он по привычке устроил руку у животного на макушке, в опасной близости от колена Поттер. Он, казалось, не придавал этому жесту никакого значения, и, вероятно, даже не понимал, что делает, автоматически начав гладить змею по чешуе. Кэсси не спешила ему об этом сообщить, с интересом ожидая, что же будет дальше.       — Нагайна, что ты здесь делаешь? — спросил Том низким и тихим голосом, продолжая рассеянно гладить змею, не сводя глаз с бумаг. В них он ничего не писал, а скорее просто задумчиво разглядывал. Очевидно, что что-то случилось, но Кэсси не собиралась допытываться.       — Я пришла проверить твою обезьянку. Она всегда так хорошо чешет мне шкурку, я хочу ещё. — Нагайна удовлетворённо потёрлась затылком о ладонь мужчины. Кэсси чуть не закатила глаза, когда услышала прозвище. Судя по всему змеиного варианта имени Кэсси она попросту не знала. Том хмыкнул, а после со смешком зажмуриться, скидывая гнев, как одежду.       — Вот оно что… — протянул Том, глядя на застывшую Кэсси остро, — Вы здорово подружились, верно?       Том специально зацепился за новую тему для беседы, чтобы отвлечься. Ещё в прошлый раз он отметил, как спокойно они реагируют друг на друга, и как по странному привязаны. Чёрт возьми, Нагайна совершенно спокойно залазила к Поттер в постель, а та звала её, будто Нагайна не была лишь холодной наполовину дикой рептилией, а кем-то привязчивым, вроде кошки. Она относилась к змее спокойно и дружелюбно, даже терпеливо, а та отвечала тем же. И Том должен был испытывать по этому поводу вполне закономерную ревность, но почему-то тоже оставался спокоен.       — Разве это плохо? — удивилась Кэсси. Реакцию Тома было очень трудно прочитать, но он был… умиротворён в определённой степени. Кэсси чувствовала отголоски его эмоций через связь, но могла точно утверждать, Министр удивлён, что вполне логично, ведь мало кто захочет подпустить к себе огромную плотоядную тварь достаточно близко, чтобы можно было назваться друзьями.       Мужчина задумчиво смотрел на то, как Нагайна медленно обхватывала тело Кэсси кольцами, нежно поглаживая лодыжку, спрятанную под одеялом кончиком хвоста. Он и представить себе не мог, что змея так быстро и полностью доверится совершенно незнакомому человеку, но сам факт того, что это происходит, казалось, интересовал его больше всего на свете.       — Нет. — Том покачал головой. — На самом деле, это довольно необычно. Я никогда раньше не видел, чтобы она желала общения с кем-либо, кроме меня. — заметил он. Наконец он убрал руку с головы Нагайны и взялся за перо. Работа уже затянулась гораздо дольше, чем он ожидал, но Том не жалел об этом. Теперь ему просто нужно будет читать и вносить коррективы быстрее.       — Я хочу научить её языку жестов. — Кэсси задумчиво выпалила и в шоке распахнула глаза, когда поняла, что сказала это в слух. Эта мысль пришла ей в голову буквально только что и была настолько логичной, что даже удивительно, как она не додумалась раньше. Тогда они смогут понимать друг друга! Том оторвался от пергаментов и скептически посмотрел на девушку, приподняв бровь. Он взял паузу, чтобы обдумать её слова, и прикинул, насколько осуществима эта идея, а затем ответил.       — Как ты это сделаешь? — спросил он скорее с любопытством, чем со скептицизмом. — Как ты объяснишь ей, что означают жесты?       — Я… Я не смогу ей этого объяснить. Но вы можете! — воскликнула она в восторге от своей догадки. — Правда, сначала мне нужно самой выучить язык жестов, но я думаю, что для начала нам будет достаточно самых простых слов.       Том задумчиво кивнул. Её энтузиазм был каким-то образом заразителен, а идея, поначалу казавшаяся причудливой, теперь все больше представлялась ему полезной. В конце концов приятно иметь ещё одного человека, способного говорить со змеями, пусть и таким необычным образом, рассуждал он, и сам себе удивлялся, ведь раньше так гордился тем, что остался последним человеком на свете, способным на это. Он примерно пояснил Нагайне задумку девушки, расписав короткий план действий. Змея задумчиво кивнула головой.       — Это хорошо. Я очень хочу поговорить с кем-то ещё. — протянула она печально, — Я ведь знала ещё одного мальчика, который умел разговаривать со мной. Как же он звал себя? — Том заметно поднапрягся и уже собирался одёрнуть змею, как она покачала головой, не в силах вспомнить это сложное для произношения слово, — «Загадка». Он звал себя «Загадка».       Мужчина вздохнул, когда змея замолчала. Если бы она только вспомнила все три слова, о, что бы началось. Но она вспомнила лишь то, что нравилось ей больше остальных.       — Мы вернёмся к этому после Рождества. — сказал Гонт, мысленно освобождая для этого время в своём графике. — Теперь, если ты не возражаешь, мне нужно вернуться к работе.       Кэсси кивнула. Кажется, что пачка пергамента, которую Министру ещё нужно обработать не стала меньше, хотя он от неё почти не отрывался все эти часы. Поттер просидела некоторое время, прикидывая, чем бы убить скуку, и наткнулась взглядом на ящик тумбы, в котором прятался блокнот для заметок. Сегодняшнее взаимодействие с Гонтом оказалось очень даже информативным, так что неплохо было его записать, решила она. Том поделился с ней многим, и она имела в виду не только планы, но и реакции, жесты и новые детали своего образа. Услышать о том, что он действительно знает, что делать, было отрадно. Казалось, несмотря на собственный страх Гонт не терял контроля над ситуацией, и был готов действовать в любую минуту. Кэсси всё ещё беспокоила мысль, что магический след Тома и Заклинателя подозрительно похожи, но пока что она не имела достаточно доказательств, чтобы что-то ему предъявить. Её воспоминания о Подражателях и их главаре туманные и размытые, так что она могла и просто запутаться в том мареве насилия и колдовства, что окружало её.       Поттер записывала свои наблюдения в заранее расчерченную табличку, упорядочивала и классифицировала знания, как учёный, которым она хотела быть. Наверное она придумывала зелье от симптомов Проклятия с меньшим усердием, и этот факт чертовски её веселил. Возможно стоит когда-нибудь издать о Томе Марволо Гонте научный трактат шутки ради. Он, сидящий рядом по уши в работе, тактично не уточнял, что именно Кэсси с таким старанием выписывает. Он, скорее всего, догадывался, решила Кэс, ведь уже видел тетрадку, да и к её разуму регулярно прислушивался. Этот факт Кэсси записала тоже, чтобы всегда держать в голове. Не удивительно, что Гонт настолько хорош в социальных взаимодействиях, если он буквально может знать, что те или иные люди думают в моменте. Талантливый сукин сын, думала она с завистью. Поттер бы тоже не отказалась от врождённой Легилименции!       Время близилось к обеду, из коридора слышалось копошение домочадцев, лениво ползущих к столовой. Кэсси отложила шариковую ручку и принялась прислушиваться, ожидая, когда и Том поймёт, что пришёл час поесть. В комнате раздавались лишь звуки перелистывания пергаментов, скрип пера и сонное бормотание Нагайны, похожее на какую-то старую песню. Поттер вздохнула.       — Мы пойдём на обед? — не выдержала она.       — Нет. — ровно ответил Гонт, задумчиво почёсывая подбородок пальцами. Над чем таким сложным он раздумывал непонятно, но эта проблема явно заботила его больше голода.       — Почему? — протянула Поттер удивлённо. Том на секунду замер, уставившись перед собой. Кэсси поспешила убедить его, пока он отвлечён от своих бумажек, — Вы хотите, чтобы я нарушила ваше правило?       Мужчина закатил глаза и фыркнул в ответ. Девчонка пыталась его обыграть, что Гонт находил крайне забавным. А ещё он был согласен с тем, что ему тоже не стоит пренебрегать потребностями тела, особенно сейчас. Он приказал прохладно, хотя никакого раздражения не испытывал:              — Переодевайся.

***

      Время успело перевалить за полночь, когда Том наконец закончил с кипой отчётов и устало потёр глаза. Последний час он уже мало что перед собой видел, ведь от изматывающей нудной работы замыливался взгляд, но Том заставлял упрямое тело вчитываться в текст внимательнее до тех пор, пока написанное наконец не проникнет в выдохшийся мозг. Мужчина уставился перед собой бездумно, наблюдая за укладывающимися спать лошадями на стенах. Они уютно привалились боками друг к другу, грея замёрзшие в реалиях морозного пейзажа шкурки и пряча в гривах соседей носы. Он смутно припоминал, почему именно в этой комнате картина именно такая, живая и наполненная. В спальнях во всём доме были леса, меняющие свой вид синхронно с погодой за окном, и в них встречалась всякая мелочь вроде ежей, белок или бабочек. Его личные покои украшены горами и скалами с острыми пиками, по которым время от времени проползали его излюбленные змеи и ящерки. В остальном эти просторные каменные массивы оставались необитаемы. Он отстегнул волшебникам-художникам круглую сумму за каждый из этих шедевров, и не жалел ни секунды. Вложил в этот дом, своё Поместье, как принято говорить, душу. Но конкретно эта комната ему не нравилась, ведь равнина с единственным дубом на все четыре стены и двумя табунами — единорожьим и пегасьим — выглядела слишком легкомысленной и жизнеутверждающей, и стоила дороже всего, ведь на создание такого количества животных требовалась прорва сил. Это был подарок одного старого мастера новому Министру Магии. Самая младшая из комнат, и последняя оставшаяся пустой до тех самых пор, пока не приняла в себя нового жителя Поместья. Точно такой же бело-золотой, как и его собратья, плюшевый единорог восседал на письменном столе, да и волос этого благородного существа, добровольно отданный, живел в палочке Кэсси Поттер, которую Том надёжно упрятал в своём кабинете. Судьба вновь показывала свой нос в таких символичных мелочах, ткала нити жизней и смеялась. И пела о предначертанном.       Его предначертанная мирно спала на соседней подушке. Удивительно, что девушка вообще позволила себе добровольно закрыть глаза в присутствии человека, которого серьёзно опасалась. Который так её обижал. Другое дело, если бы она просто упала в обморок, а так… Наивная душа, думал Том. Привязанность, созданная брачным обрядом и не более, знал он, но всё равно с каким-то смутным удовольствием разглядывал расслабленное симпатичное лицо. Она не сильно то и боролась со сном. После ленивого обеда в окружении всего пары человек, которым не лень было выползти поесть из своих комнат, уговорила Тома зайти в библиотеку, чтобы выбрать книжку, которой можно убить время.       — Я умру от скуки, Мистер Гонт! — настаивала она и Том, закатывая глаза, плёлся следом, как мул на привязи, за девушкой, которой уже заметно полегчало. Больше вопрос о жертвенном животном она не поднимала и даже не делала грустный вид, хотя Том точно знал, что это всё ещё её беспокоит. И он, в ответ и из чувства искренней благодарности, не лез в её странный записничок.       До самого ужина она вчитывалась в художественную книжку о платяных шкафах, ведьмах и волшебных львах, которую когда-то притащил сюда Джек Крингл, чтобы читать детям, и с каждым часом съезжала всё ниже и ниже по подушке, пока и вовсе не отключилась, ужина так и не дождавшись. Будить её ради этого казалось кощунством, ведь если Гонт со всей своей подготовкой и внушительным магическим резервом, чувствовал себя выжатым лимоном после ритуала, то ей должно быть и подавно нужен отдых. А ведь после создания хоркрукса будет хуже, рассуждал Том, почёсывая примостившуюся на коленях Нагайну по чешуйкам на круглом боку.       Он с изумлением осознавал, что впервые ему не противно терпеть другого человека в своём личном пространстве. Скорее всего это влияние связи тоже, но признаки этой тенденции он наблюдал и раньше. В конце концов Поттер принадлежала ему, магией и душой, а теперь ещё и телом, так что, наоборот, странно было бы испытывать дискомфорт. Он не представлял себя в такой ситуации никогда, и никогда себе никого не искал. Для него те несколько любовников, что встречались ему в жизни, оставались не более, чем приятными питомцами или средством для достижения цели. Том считал, что ему вообще ничего подобного не нужно, ведь не верил в искренние привязанности, да и наука и магия ему были интересны куда больше всяких пошлостей для болванов, которые могут реализовать себя лишь в размножении. И в момент всё переменилось.       Меньше чем за полгода его жизнь перевернулась с ног на голову таким образом, который Том, при всей своей сообразительности предвидеть не мог. Ему стоит порадоваться, что в этом шторме он оказался не один. Именно поэтому он и поделился своими планами, пусть и скрыл большую часть размышлений о некоторых вещах. Кэсси должна стать его помощницей, сильной, умной и верной. Кем-то, кому Том сможет доверять.

***

      Никто из его окружения больше не заслуживал даже намёка на доверие. Ни жители дома, ни Малфои, ни Дэннис Криви. В каждом знакомом виделся предатель, которому ничего не стоит просто сдать Тома Волдеморту или тому же злополучному Ордену Феникса с потрохами. Теперь Том тщательно наблюдал за ними всеми, выискивая ложь и, чёрт возьми, находил её. Эти лживые улыбки, дружеские подколки и смиренное блеяние вралей и лицемеров. Кринглы, Смиты и две верных ему аврорки явно замышляли подложить Поттер под Министра, чтобы отвлекать его. За этим не крылось особого злого умысла, но сам факт раздражал его до зубовного скрежета. Что ж, получите и распишитесь. Они могут быть уверены, что цель достигнута, пока тем временем Гонт будет изменять девушку под себя, превращая в острый на язык и реакцию клинок. Грех не сделать этого, особенно когда она сама идёт к нему в руки. С командой служащих Министерства и Дэнни было сложнее. Первые были слишком хитры и заинтересованы в том, чтобы держать Тома под некоторым контролем в угоду своим интересам. Никто из них отнюдь не был дураком, значит обыгрывать их нужно осторожно и учитывая, что в любой момент, стоит каждому из них заподозрить, что Министр может что-то знать, как его власть повиснет на волоске. Впрочем, пока что Том не был уверен, виновны ли они хоть в чём-то. Дэннис наоборот был до крайности наивен, когда дело касалось непосредственно Тома Гонта. Он был умным и честным, открытым и исполнительным, и именно эти черты делали его мишенью и оружием одновременно. На него было слишком легко давить.       Именно надавить Том и решил. Вчерашний завтрак, на котором Кэсси осмелилась поспорить с решением Министра у всех на глазах оставил его взвинченным, но не менее твёрдым в своём мнении. Всего каких-то полчаса спустя он уже шагал по коридорам Министерства, отстукивая по полу каблуками туфель быстро и чётко. Волны людей, рабочих и посетителей со своими крайне важными запросами, расступались перед ним, почтительно, как морские волны перед Моисеем, а Том улыбался им вежливо и благодарно, не позволяя ни капле раздражения пробраться на наигранно-спокойное лицо. Это благоговение льстило, доказывало, что волшебники, его избиратели, всё ещё уверены в нём, как в Министре. В лифт вместе с ним заскочило ещё несколько человек, но все они предпочли держаться на приличном расстоянии, и негромко с ним поздоровались, будто чувствовали, что в этом резервуаре с рыбками гуппи он — акула, и им самим будет спокойнее не побуждать его лишний раз раскрывать зубастую пасть для болтовни. На четвёртом этаже, где располагалась вереница кабинетов всех самых важных шишек суеты было уже куда меньше, чем внизу, но под потолком то и дело шумно шныряли самолётики с посланиями, а под ними туда-сюда носились личные помощники глав отделов Министерства с бумагами в руках и цокая туфлями.       Личный помощник Министра, и по совместительству его секретарь, Дэннис Криви, подпрыгнул, едва не разлив на белоснежную офисную рубашку свой утренний какао, стоило Тому распахнуть дверь в приёмную.       — Мистер Гонт! — воскликнул Дэнни и поспешил встать, как мальчишка, застигнутый за чем-то неприличным. Впрочем, ему было из-за чего беспокоиться, ведь Гонт прекрасно разглядел живого Лукотруса, похожего на зелёный росток на ножках, нырнувшего в открытый ящик стола от испуга.       Министр прищурился и сунул обе руки в карманы, чтобы выглядеть более внушительно и непринуждённо, и наблюдал, как его помощник бледнеет, осознавая, что у него, кажется, проблемы. Мужчину это даже повеселило. Приятно отыгрываться на тех, кто не может тебе перечить, думал он.       — Подготовь отчёт, Мистер Криви. Я жду тебя через десять минут. — отчеканил Гонт прежде чем степенно прошагать к двери кабинета и закрыть за собой дверь с хлопком.       За ночь кабинет не изменился, всё по прежнему лежало на своих местах. Дух чужого присутствия выветрился к утру, и это сбивало с толку, ведь совсем ничего не намекало на проникновение в Министерство, и никто не признается в этом и под страхом смерти. Как доказать теперь, что преступление — было? О, но как же эта мысль успокаивала, с другой стороны. А другая беспокоила.       Том уселся за стол и принялся строчить записку своему старому другу. Министру требовалось независимое расследование, ведь никому в Министерстве больше не было веры. Каждый служащий, аврор или невыразимец мог оказаться крысой, передавшей террористам информацию о местонахождении Комнаты с Предсказаниями и о комплексе чар, защищающих её от вторжения. Против обыкновения он решил не использовать для этого ни своей совы, ни министерской, ведь всех их можно было перехватить, а подельники Волдеморта наверняка регулярно проверяли почту. Том поставил точку в написанном и ещё раз проследил взглядом завитки букв, а после направил волшебную палочку на своё предплечье, вырезая кончиком палочки текст на коже, подобно Кровавому Чёрному Перу, передавая послание своему самому верному Пожирателю. Послание, которое невозможно будет проигнорировать или излечить до тех пор, пока Том этого не позволит. Кровь из порезов даже не успевала пролиться, ведь они сразу затягивались под кожу, не оставляя ни следа, но всё равно покалывали болью. Где-то там, на одном из уроков зельеварения наверняка от неожиданности вздрогнул Барти Крауч-младший, ощутив ту же боль, но в остальном не подал вида, что сообщение до него дошло. Это был самый надёжный способ передать приказ, напрямую к получателю, но не очень удобный. Многого таким образом не скажешь.       В дверь стройно постучали четырежды, и по этой комбинации легко узнавался посетитель — Мистер Криви. В начале, когда он только нанял кроткого и ответственного Дэнниса этот перестук казался странной причудой, но со временем Том даже оценил, ведь никто другой в счёте обычно не ошибался, из-за чего не угадаешь, кто стоит за дверью. А Дэнни никогда не пытался застать Министра врасплох. Не случилось этого и сейчас. Том спокойно вернул задранный рукав рубашки на место и отложил палочку, и только после этого позволил помощнику войти в кабинет. Парень выглядел собранным с пергаментами в руках. В них, знал Том, собрана короткая сводка новостей, прошений и предложений за вчерашний вечер и сегодняшнее утро. Том выслушал его, отдавая должное умению внимательно и ёмко укладывать информацию с каждого уголка страны в каких-то две страницы. Дэнни никогда не отнимал у своего начальства больше времени, чем необходимо, и выкладывал быстро и чётко, и даже давал личные комментарии.       — Барон Мидфорд снова подал заявление на рассмотрение возможности разрешить браки с домовыми эльфами. — Гонт поджал губы и сдержал желание закатить глаза. О какой дурости думают эти черви? Криви оказался с ним солидарен, — Поверить не могу, что в такое время кого-то заботят подобные глупости!       — Согласен.       — Вы выглядите не очень впечатлённым, сэр. — вздохнул Криви. Так и было, ведь это предложение поступало далеко не раз, и каждый раз Том испытывал всё то же отвращение, что и впервые, но не мог отказать категорично, чтобы его не посчитали ксенофобом, которым он, естественно, и являлся.       — Я впечатлён. — Гонт покачал головой, — Впечатлён тем, насколько эти люди беспечны. Но я рад, что ничего по-настоящему серьёзного не произошло.       Невозможно описать ту смесь, что он чувствовал, ведь с одной стороны отсутствие дурных вестей воспринималось как доброе знамение, а с другой — затишье беспокоило, как шаткое спокойствие внезапно замолкшего мира перед первым раскатом грома. И был лишь один способ подарить себе немного успокоения.       — Присядь. — Том указал рукой на только что материализовавшееся кресло. Криви тут же изменился в лице, напрягся, как заяц, почуявший угрозу. Голос Министра изменился лишь на полу-тон, но парню хватило и этого, чтобы понять всю серьёзность того разговора, которому предстоит произойти.       Дэннис аккуратно прошагал к креслу под испытующим взглядом Гонта и сел, сжимая листки пергамента в руках сильнее. Воцарилась тишина, искусственно созданная чарами, заглушающими звуки за пределами кабинета. По виску Дэнни скатилась капля пота, и сложно сказать, от чего он нервничал больше: от острого взгляда своего начальника или мысли о том, что его подозревают в чём-то, к чему он не имеет отношения, и ему предстоит это доказать. В "Мафию" в школьные годы он всегда с треском проигрывал. Том, как бы невзначай отвёл взгляд и пробежал пальцами по стопке бумаги на своём столе.       — Скажи мне, Дэнни… — ровно начал Гонт. Дэнни задержал дыхание, — Что тебе известно о проникновении в Комнату Предсказаний сегодняшней ночью?       Криви раззявил рот и вскинул брови в шоке. В сознание Гонта тут же ворвались образы, вопросы и возмущения. И ни одна из мыслей не указывала на то, что парень причастен к этому случаю, либо ко всем предыдущим. Гонт и не сомневался, что Дэнни чист, как лепесток лотоса, но возможно он знал кого-то, кто — нет.       — Ничего, сэр! — воскликнул Дэнни горячечно, — Как это вообще возможно? Там же несколько слоёв защит.       Том кивнул. Несколько слоёв защит, о составе которых знают лишь люди, которые из создали. Но сейчас важно было другое.       — Я рад, что ты непричастен, Дэнни. — голос Тома сменил оттенок, потеплел и стал привычно бархатным, — Но я вынужден сделать всё возможное, чтобы причин сомневаться в тебе у меня больше не было. — с каждым словом Дэнни становился всё напряженнее, а после и вовсе нахмурился, когда понял, к чему Министр клонит, — Я очень ценю тебя, как своего союзника, Дэнни.       Гонт вполне осознанно давил на парня своей магией и своим тоном, опутывал мягкими нотками в голосе, как паутиной, чтобы у помощника, и без того верного и испытывающего к Министру уважение и восхищение, не осталось иного выбора, кроме как встать на сторону Тома Гонта безвозвратно и навсегда.       — Понимаешь меня? — вкрадчиво протянул Том, наблюдая, как в глазах напротив возникает решимость.       — Да, я понимаю. — тихо ответил Дэннис. Гонт расплылся в улыбке, острой, но признательной. Он плавно поднялся со своего места, Криви подскочил тоже, и с нервным возбуждением наблюдал, как Министр приближается к нему и останавливается на расстоянии рукопожатия. Том протянул парню ладонь.       — Клянёшься ли ты, Дэннис Криви, хранить любую доверенную тебе мной информацию в секрете? — Дэнни кивнул уверенно и уже собирался схватиться за руку начальника, но замер, когда тот продолжил, — Присягнёшь ли ты на верность мне, как своему единственному Повелителю?       И Дэнни засомневался. Это было так похоже на сделку с дьяволом, которая поставит его под удар в случае, если паранойя Министра окажется не напрасной, если угроза станет реальной. А Дэннису было всего двадцать лет, чтобы продавать кому-либо свою душу и свободу от любых обещаний и обязательств. Гонт притворно понимающе вздохнул, заметив это колебание.       — Я пойму, если это слишком для тебя. Ты ведь ещё так молод…       — Сэр…       — Я не настаиваю. Я просто сотру тебе воспоминание, которого у тебя не должно быть и мы продолжим работу, как ни в чём не бывало.       Дэннис побледнел. Гонт быстро пошёл на попятную, у Дэнни заканчивалось время на раздумья. Мысль о том, что он будет и дальше жить в неведении пугала, а не успокаивала. Не потому, что у Министра будут от него секреты, совсем нет, ведь это абсолютно смешная причина, а потому, что в таком случае он окажется совершенно бесполезен. Он останется лишь никому не нужным офисным клерком, который не сможет помочь человеку, которого так уважает.       — Нет, сэр. — сказал Дэнни. Том, уже было опустивший руку глянул на парня заинтересовано, будто не давил на него специально всеми своими колкими цепляющими словами. Именно это в Гонте и нравилось наивному, но сообразительному Дэннису Криви. Парень вдохнул поглубже, а после выдал, на выдохе, будто прыгал в ледяную воду, — Я согласен. Я клянусь.       В этот раз никаких знаков, никаких меток, по которым можно точно опознать его приспешника. Том не оставит никому ни шанса понять, кто на его стороне, а кто нет. Клятва на миг загорелась на коже сцепленных в рукопожатии рук и исчезла, и никто и никогда не сможет узнать, кому Мистер Криви дал Обет.

***

      Он ушёл раньше, чем чернильное небо успело окрасится розово-жёлтыми брызгами рассвета, не зажигая ни лампы ни Люмоса на кончике палочки. Просто собрал свои бумаги и вышел, чтобы успеть приготовится к новому дню. У него было много дел. Теперь, когда натяжение уз сошло он вновь был свободен, но почему-то не ощущал по этому поводу особой радости. Сегодня, впервые за долгое время, ему спалось спокойно. Как только за его спиной закрылась дверь спальни девчонки Поттер, спокойствие исчезло, развеялось, как сигаретный дым, оставив лишь горечь и щекочущий ноздри запах беды.       На раннее утро у него была назначена встреча с Барти Краучем-младшим, которому удалось найти возможных предателей. Скорость, с которой он, преподаватель Хогвартса и учёный, проводил расследование поражала, но не Гонта, который точно знал, что этот человек настолько же эффективен и целеустремлён, как он сам. Он фанатик, почему-то идущий за Томом, как за путеводной звездой, и выполняющий самые сложные задания. Том так отчаянно верил ему за беспрекословную службу, что даже мысль о том, что, возможно его самый верный Пожиратель может быть перед своим Лордом не так уж и чист, казалась кощунственной. Но Гонт не мог всё же об этом не подумать, пусть и на мгновение.       Наибольшее сомнение всё же вызывала верность семьи Малфоев. Они были хитры и по возможности следовали за сильным, ведь под крылом человека, представляющего бо́льшую угрозу всегда безопаснее, так что нельзя исключать, что более внушительной фигурой им показался Заново воскресший Волдеморт, а не резко помолодевший Том Риддл, ныне человечный и лояльный к одарённым по долгу слуги народа. Том намеренно дал им шанс, и очень лакомый, чтобы подкупить верность. Люциус Малфой был выбран в качестве советника Министра потому что он — изворотливая скотина, которой не стоит большого труда выпутаться из всякого рода дерьма, а Гонту, впервые занявшемуся политикой серьёзно, требовался кто-то, кто сможет прикрыть ему и другим чиновникам задницы какой-нибудь удобной лазейкой в существующих законах. В конце концов, Лорд Волдеморт тоже ценил Малфоев за эту взрощенную поколениями породистых сволочей хитрость. Том не требовал ничего сверхъестественного от него или его сына, устроившегося на работу в Отдел Международного сотрудничества сразу после выпуска из Хогвартса. Министр позволил им жить и помогать ему. Но Малфои по натуре своей были перебежчики, а Том принял неверное решение за ними особенно не следить, за что теперь и расплачивался потрёпанными нервами.       Местом встречи с Краучем был выбран пресловутый паб Дырявый Котёл, пустующий в это рассветное время и защищённый от чужих ушей и глаз множеством заклинаний. Утреннее солнце припекало через узкие окошки под сводом потолка, в лучах света кружились пылинки. Старинное здание сонно поскрипывало ветром в щелях, как звуча как большое неповоротливое животное. У стойки бармен натирал стаканы, едва удерживая непроснувшееся ещё тело в вертикальном положении. В углу, дальнем от двери, за столиком обнаружился Барти, укутанный в бордовую мантию по самый нос, потому что трактир ещё не успел нагреться жаром от камина.       Русоволосый мужчина с ореховыми тёплыми глазами, совсем не подходящими его холодному характеру, кивнул Гонту, с улыбкой приглашая за свой скромный столик, на котором пока что не нашлось даже чашки кофе, чтобы согреть руки. Том, впрочем, не чаи гонять пришёл. Он, раздражённый от того, что пришлось покинуть нагретую чужим мягким хорошеньким телом постель и пренебречь завтраком, откинув формальности, заговорил первым:       — И что ты можешь мне сказать?       Барти Крауч-младший хмыкнул. Но, в прочем, совсем не обиделся. Эту нетерпеливую грубоватую манеру он знал как никто другой. Если Волдеморт ещё пытался играть в великодушного загадочного правителя, если не сдавался своим истерикам, конечно, то его другая версия, помоложе и по-другому воспитанная, часто забывала о рамках. Барти предпочитал думать, что это от того, что Гонт считал его, Крауча, своим другом, а друзьям он не лгал.       — Не очень-то вежливо, Мистер Гонт. Весёлая ночка?       Министр закатил глаза. Только подколов не хватало. Но смолчал. Бармен подошёл к ним наконец, оставив на столике две чашки крепкого чёрного чая и пару сэндвичей с ветчиной. Мужчины терпеливо дождались, пока он уйдёт, аккуратно попивая обжигающую языки жидкость. Пальцам быстро стало жарко на круглых керамических боках.       — Я обнаружил утечку. — Барти отставил чашку и достал две фотографии, цветные и маленькие, как для досье в Министерском архиве.       И Барти принялся расписывать, кто эти люди и в чём они могут быть виновны. Женщина, Мисс Норингтон была найдена мёртвой сегодняшней ночью. Анализ показал остаточное действие Империуса, что точно указывало на то, что её, стажёрку Отдела Тайн, отправленную на службу в Архив Предсказаний использовали, чтобы узнать алгоритм снятия чар с двери. Её начальник, Архивариус Мистер Гилфорд исчез. Крауч провёл некоторое время в его квартире и не нашёл личных вещей мужчины, значит тот пустился в бега. Том покивал со скептицизмом во взгляде. Слишком уж складной была история, думал он. Вполне реальным был вариант, что и сам Архивариус, уже много лет преданный Министерству невыразимец, тоже оказался жертвой подчиняющего заклятия. Отдел Тайн мало волновался о политике, они были закрытым сообществом, но преданным и честным. Кто-то будто специально отводил подозрения. Следующими Барти назвал ещё несколько имён, обладателей которых настойчиво убеждал посетить лично для более детального опроса. Среди них всплыло и имя Дональда Кюри, секретаря Люциуса Малфоя. Конечно, Крауч в своём расследовании вышел и на него, Том даже не сомневался, и даже не попытался выглядеть хоть сколько-нибудь удивлённым. Наоборот помрачнел и спрятал горящий пламенем мести взгляд в узоре дерева на столе.       — Ну что, в гости к павлину? — Барти прервал долгое насупленное молчание смешком. Он был уже весел, потому что в красках представлял, как Люциус побледнеет, когда вновь увидит их с Томом на своём пороге с вереницей странных вопросов, от ответа на которые зависела судьба его семьи. А ведь в её рядах прибавилось на целых двух человек: внука и невестку, чью родню его предательство тоже ставило под удар. Крауч почти потирал лапки, хитро и позабавлено, подобно мухе, нагло оседлавшей его надкусанный сэндвич. Том усмехнулся зло.       Они отправились к Малфоям.