Дракон и Единорог

      Это всё было так странно и чудно́. Поттер не совсем осознавала реальность происходящего, как и тогда, когда впервые оказалась на Косой Аллее. На самом деле время вновь бежало вперёд, огибая её оцепеневшее сознание как волны огибают глыбу камня, перегородившую им путь. Только желание посмотреть, что будет дальше заставило девчонку соскрести себя с кровати. С заметным разочарованием пришлось покинуть постель. Кровать была чертовски мягкой, матрас явно не был магическим или трансфигурированным. Такая обычная, но хорошая вещь внезапно избавила от вечной ломоты в пояснице из–за сидячей работы. Кэсси впервые за последние два года выспалась. Только привычная боль за рёбрами никуда не исчезла, но Кэсси предпочла вновь её проигнорировать. Переливчатый свет из высоких окон заливал комнату теплом, играл в хрустальных каплях на люстре и на боках старинных стеклянных ваз. Единороги на стенах сгруппировались вокруг солнечного зайчика, согревая свои нарисованные переливающиеся серебром шкурки. Пегасы уже рассекали воздух с озорством и проворством птиц. Кэсси даже могла представить их задорное ржание в облаках.       Когда Винки коротко постучала в дверь Кэсси уже была полностью готова. Белая футболка и простые джинсы смотрелись бы не очень за полным традиционных костюмов столом, но приличной мантии Кэсси не имела. Последняя её мантия, ещё с выпускного класса, уставшая и потёртая на локтях и заднице пала смертью храбрых от неосторожно разлитого зелья, которое проело в ткани не поддающуюся восстановлению дыру.       Вчерашним вечером она хорошо изучила своё расписание, дожидавшееся её на прикроватной тумбе. Каждый пункт был расписан: подъем, завтрак, два занятия, обед, домашнее задание, свободное время, ужин. И разбит по дням недели, были даже учтены выходные и праздники. Судя по расписанию вся учебная программа была рассчитана на три месяца. Оставалось только подивиться тому, откуда у Министра взялось лишнее время на такие подробные планы. Чем он вообще занимался ещё, кроме политики? Кэсси только надеялась, что он не придумает чего–то ещё, потому что Кэсси сомневалась, что и эту то программу осилит без желания повеситься. Учёбу она и так никогда особо не любила, хотя и была в ней неплоха.       — О, вы уже проснулись! — воскликнула эльфийка, когда Кэсси открыла ей дверь. Домовушка была всё в той же форме, и выглядела немного обеспокоенной, будто у неё ещё было много дел сегодня, — Отлично. Вам нужно быть на завтраке через двадцать минут.       И так же быстро, как пришла, она исчезла, напоследок бросив на Поттер оценивающий взгляд. Кэсси позабавлено фыркнула. Неужели эльфийка никогда не видела джинс? Хотя, если для большинства волшебников этот предмет одежды всё ещё остаётся непонятным, то что уж говорить о существах, которые в принципе не контактируют с магглами? Кэсси показалось таким смешным, что Винки старается проводить в её компании как можно меньше времени и говорить только по делу. Видимо чужих в этом доме не очень любили. А будили ли чужих в этом доме эльфы, или Кэсси единственной оказали такую честь? Девушка вздохнула, прокручивая в голове одни и те же мысли уже который раз за два дня.       С одной стороны, Министр Гонт и его щедрость казались подарком небес, посланным Кэсси в качестве извинения от судьбы за всё то дерьмо, которое она испытала в своей жизни, но с другой… Это было жутко. Она боялась привязаться, стать обязанной кому–то. Всю свою жизнь она прожила, как зёрнышко одуванчика на ветру, просто плывя по течению в потоках воздуха. Она ничего не обещала и не брала на себя ответственность. Даже ветренная Луна Лавгуд и та хотела повлиять на мир, установить мирные отношения с самыми свирепыми существами на планете после человека — драконами.       Кэсси не собиралась становится ответственной и сейчас. Согласится на условия такого влиятельного человека, как Министр магии в безвыходной ситуации это не то же самое, что дать обещание. Она не хотела здесь находится, не хотела просыпаться в этом доме и общаться с этими людьми. Но не имела ни единого шанса избежать этого. Запирать себя в четырёх стенах самостоятельно было бы абсолютно жалким ходом и прямой дорогой к сумасшествию. Поттер не хотела чувствовать себя жалкой. И решила… попытаться. И пытаться до тех пор пока само существование не станет невыносимым вновь. Всегда можно успеть его оборвать, верно?       Кэсси лениво брела по коридорам, по памяти пытаясь отыскать эту чёртову столовую, и наконец дошла до лестницы на первый этаж. Скопления людей вызывали острый приступ дурноты. Из северного крыла выпорхнул всё тот же Дэннис Криви, с папкой в руках и довольно тревожным выражением на лице. Он как будто был слегка напуган, но когда увидел Кэсси, притаившуюся возле залитых солнечным светом ступеней, замер и удивлённо вскинул брови. Кэсси вскинула брови в ответ.       — Эм… Доброе утро. — сказал парень взволнованным голосом. Он кажется не знал, как себя вести с ней. Девушка не была подчинённой Гонта, чтобы общаться на равных, и не была кем–то из ближнего круга Министра, чтобы перед ней лебезить. Кажется, она училась на Хаффлпаффе, вспоминал Криви пухлую старшекурсницу в очках, которая часто гуляла с Невиллом Лонгботтомом, значит и предрассудков по поводу этикета не имела.       — Доброе утро. Как тебя зовут? — она могла точно утверждать, что знает, но стоило убедиться.       — Дэннис Криви. — парень наконец сделал лицо попроще, успокаиваясь, — Можно просто Дэнни. Но не при Мистере Гонте, сама понимаешь.       Он застенчиво потупился. Кэсси улыбнулась ему. Ладно, что бы это ни значило: простое восхищение или лёгкую влюблённость, но парня она могла понять. Гонт… производил впечатление. — Нельзя терять лицо перед начальством? — она хмыкнула, — Я думала Гриффиндорцы не боятся таких глупостей.       Она конечно же лукавила. Невилл боялся. Поступая на курсы в Аврорат он был так взволнован, что едва мог говорить. Повезло, что в ту же группу абитуриентов попал и Рон Уизли. Присутствие кого–то хорошо знакомого заставило Невилла приосаниться и взять себя в руки наконец.       — Не боятся. — Дэнни горделиво повёл носом. Кажется он уже и забыл, что куда–то спешил. — Ты ищешь столовую?       Кэсси кивнула. Дэннис махнул рукой и пошёл в южный коридор, уже медленнее и оглядываясь чуть–чуть назад, чтобы проверить, что девушка не отстала. Она не спешила, ведь большие напольные часы, попавшиеся по дороге, утверждали, что у них есть ещё минут пять в запасе. Почему же Дэнни выглядел таким испуганным не так давно? Кэсси представляла худшее, в качестве разминки для мозга. Война, цунами, возвращение Тёмного Лорда. Ну, или обоих сразу. Политика всегда была для неё загадкой. Её мозг не мог объять мысль о том, что можно в одиночку править целой страной. Даже у Королевы был Парламент из целой кучи Министров. А у Гонта? Министерство было единым и многие работники служили нескольким отделам сразу. Магический мир хаотичен, так как же предвидеть всё и предотвратить? Жуть, а не работа. Не удивительно, что справится с ней может только маньяк.       Ребята быстро пришли к дверям столовой, за которой стоял галдёж. Судя по отдельным словам и смешкам народ обсуждал новый выпуск Ежедневного Пророка. — Ничего особенного не может произойти, да? — улыбнулся Дэнни. Он наверное угадывал ход мыслей своей спутницы. Её выражение лица, вдруг окаменевшее от напряжения, давало непрозрачные намёки.       — Надеюсь. — коротко ответила она.       И, конечно, стоило двери столовой открыться, как Кэсси вновь оказалась в центре внимания. Это могло бы прозвучать тщеславно, если бы не было таким очевидным: Дэннис прошёл к свободному стулу практически незамеченным. А вот Мисс Поттер провело к месту не меньше дюжины глаз. Да, всё-таки джинсы не лучший выбор. Ещё и светло–голубые. На фоне темных мантий и сдержанных платьев выглядело даже чересчур. Приветливое лицо было только у одной молодой девушки с пронзительными зелёными глазами и копной кудрявых волос, торчащих во все стороны. Кэсси подошла к Мистеру Гонту как можно спокойнее, а тот молча наблюдал за её попытками выглядеть непринуждённо. Если с лицом она ещё могла справится, то дрожащие пальцы выдавали её с головой. Выбор наряда мужчину не устроил, он едва сдерживал желание покривиться. Ещё и копна волос явно давно не видела расчёску. Мужчина не поздоровался, и Кэсси тоже решила не проявлять вежливости.       Она уставилась в свою тарелку, внутренне съёжившись от дискомфорта, как слизняк от соли. В воздухе витало вопросительное напряжение. Все присутствующие будто ждали команды «Можно». Молчание тянулось до тех пор, пока Том наконец не фыркнул:       — Как грубо с вашей стороны не поздороваться. — в его глазах плясали огоньки. Кэсси подняла взгляд, проглотив желание сказать «С вашей тоже.»       — Доброе утро. — процедила она тихо, краснея до ушей. Несколько человек поздоровались в ответ, и громче и дружелюбнее всех прозвучал голос Дэнниса Криви. Волшебники вернулись к обсуждению статьи о героических подвигах Гилдероя Локхарта и о феерическом разоблачении этого «героически нечестного человека». На самом деле было удивительно, что это не произошло раньше. Кэсси ещё на втором курсе решила, что он обманщик и хвастун, глупый и смешной в своём тщеславии.       — Мистер Гонт, и всё же, кто мисс Поттер такая? — елейно протянула одна из дам, самая немолодая и яркая из всех. В серовато–розовом платье и со светлыми волосами, собранными в высокую причёску. Конечно же сплетни и разговоры о погоде вперемешку с политикой не могли длится вечно. Они и так уже здорово затянулись. Час на завтраке ощущался как десять уроков Профессора Бинса подряд. Десять часов один на один с Гоблинскими войнами. Что может быть хуже? Ах, кажется у уроков Бинса появился конкурент.       Кэсси замерла, и слегка повернула голову к Гонту. Было интересно, какое объяснение мужчина придумал. Мышца на его щеке раздражённо дёрнулась, но настолько незаметно, что только Кэс, сидящая ближе всех, заметила это.       — Мисс Поттер, — Том вежливо улыбнулся, — мой экспериментальный проект. Результатом должны стать максимально возможные академические успехи.       Кэсси скривилась и опустила голову, чтобы занавесить скептическое выражение лица волосами. Весьма расплывчато, Мистер Гонт. У подобного эксперимента могло и не быть конечного результата, потому что каждый день появлялись новые и новые исследования. Только по таким же, как у неё самой реакциям, Кэсси поняла, что на гения она так то не сильно смахивает. Несколько человек сочли эту информацию достаточно интересной, чтобы тут же начать обсуждение. Зеленоглазая девушка в авторской форме тут же с улыбкой повернулась к своей подозрительно сощурившейся подруге. Смешки звучали унизительно. Дама хмыкнула. Её глаза загорелись только большим интересом.       — И в чём же ваш особый талант, девочка? — спросила она, разглядывая Кэсси и обращаясь только к ней. От этого взгляда неприятно подводило живот. Тон был вежливым, но будто с подколкой. Конечно, с точки зрения этой женщины Кэсси была оборванкой с улицы. И не так далеко от правды это было. В глазах собравшихся Гонт играл роль благодетеля, или по крайней мере так казалось. Он тоже с лёгким интересом поглядывал на Поттер, давая понять, что её молчание затягивается.       — Зельеварение. Я собираюсь получить Мастерство. — голос Кэсси был спокойным и даже прохладным настолько, насколько это было возможно в состоянии близком к панике. Она действительно не любила внимание.       Взгляд дамы стал менее колким, казалось, что она ожидала, что Кэсси смутится под давлением, и оказалась приятно удивлена в итоге.       — Это похвально. Миру не хватает талантливых зельеваров. — женщина кивнула с каким–то непонятным намёком. Она переплела пальцы перед собой, её опустевшая тарелка давно исчезла благодаря эльфам. Женщина сидела здесь только чтобы утолить собственное желание поболтать. Она вскинула брови, став в миг приветливее, — Люси Крингл, если мы ещё не знакомы. Сразу после неё поздоровался и её внимательно за всеми ними наблюдающий муж: Джек Крингл, аврор.       Кэсси было раскрыла рот, чтобы выдавить какую–нибудь вежливость в ответ, но разговору не дали продолжиться. Министр прокашлялся и поднялся с места, сразу привлекая к себе взгляды.       — Что ж, надеюсь вы утолили своё любопытство, Миссис Крингл. — вкрадчиво сказал Гонт, сопроводив это очаровательной улыбкой. Сейчас он был раздражён обществом, но кажется он дорожил лояльностью этих людей достаточно, чтобы сохранять дружелюбие. Его плечи были напряжены, когда он распрямился во все свои сто девяносто сантиметров, твёрдый как спица, — Мисс Поттер пора на занятия. А мне — в Министерство.       Как только дверь столовой захлопнулась за ними, Кэсси с облегчением выдохнула. Пытка наконец закончились. В момент, когда Кэсси вышла из столовой, она могла поклясться, что почувствовала, как воздух сразу стал чище и теплее, когда её больше не окружали снобы и, что хуже, Авроры.       Она глянула на Тома, который смотрел на нее со снисходительным интересом. Мужчина слегка улыбался, совсем чуть–чуть.       — Это было довольно больно, не так ли? — Том дразнился, — Вам стоит поработать над тем, чтобы не падать в обморок перед моими подчинёнными. Надеюсь вы не будете рыдать, когда доберётесь до библиотеки?       Кэсси чуть не задохнулась от возмущения.       — Нет, и не собиралась!       Преподаватель расширенного курса чар в купе с трансфигурацией, Рамона Эйдинс оказалась очаровательной в своей строгости женщиной. Тот вид учителя, которого ты ненавидишь в момент обучения, но с теплом вспоминаешь после. Она была высокой, даже выше Минервы Макгонагалл и куда моложе. В фиолетовой остроконечной шляпе и мантии по колено того же цвета. Ноги её закрывали брюки в черно–серую полоску. Она прищуривала глаза на каждый неверный взмах палочкой и поджимала губы, но не позволила себе сказать ни единого дурного слова. Да, палочка была незаменима даже в зельеварении, но в колдовстве Кэсси была, увы, не сильна.       — Расслабьте кисть, Мисс Поттер. А теперь повторите ещё раз. — терпеливо настаивала Миссис Эйдинс. Она подошла к обучению Кэсси со всей серьёзностью. С Томом она была знакома постольку-поскольку, через свою дочь, которая работала в отделе международной политики. Рамона занималась репетиторством для детей, обучающихся на дому, но уже давно поняла, что для неё это слишком мелко. Возможность взяться за более сложные заклинания подвернулась как раз вовремя.       На первый взгляд Преподавательницы девчонка Поттер выглядела совсем жалкой, но почти равнодушной. Она смотрела куда–то мимо без выражения, когда вошла в библиотеку вслед за Гонтом. Мужчина представил женщин друг другу и откланялся, сославшись на дела в Министерстве. Рамона этому не удивилась, ведь и её дочь, А́нджела, жаловалась на резко возросшее количество работы. Стоило двери закрыться за Министром, как всё безразличие с девочки схлынуло. Она разом расслабила плечи и наконец посмотрела Миссис Эйдинс в лицо, избегая глаз. Что ж, подумала Рамона, вот с этим можно работать.       — И ещё раз, Мисс Поттер. Это движение должно стать непринуждённым, как дыхание.       Кем бы на самом деле не являлась Кэсси Поттер, ученицей она была хорошей. Внимательной и исполнительной. Удивительно, что не все предметы в её аттестате за седьмой курс имели «Отлично». Рамона решила работать вперемешку: каждый урок имел и теоретическую часть и практическую, и не прогадала. Предстояло сначала поставить руку девчонке, а уже потом повышать сложность заклинаний. Это были уже не банальные бытовые или повседневные чары, нет, продвинутая программа предполагала обучение специфическим медицинским чарам, чарам управления временем, сознанием, и даже высшей трансфигурации. Их проходили на курсах подготовки к работе в Аврорате. Миссис Эйдинс с радостью бы по учила и боевым заклятиям, но Мистер Гонт предупредил её, что займётся этим позже.       — Отлично, Мисс Поттер. — Рамона сдержанно улыбнулась, и девчонка просияла, как ребёнок, впервые попробовавший шоколадную конфету. — Думаю, что мы сможем закончить обучение даже раньше установленного срока.       — Это было бы неплохо. — девушка покивала. Чем раньше она оправдает ожидания Гонта, тем раньше он её отпустит. Получит, что ему надо от её магии и отстанет. Так ведь? Кэсси надеялась, что не ошибается.       Следующим преподавателем был историк Профессор Грегори Химус, пришедший на смену Бинсу в Хогвартсе после реформы. Кэсси его не застала, но, посмотрев на этого мужчину могла сказать, что дети наверняка в восторге. Он был дружелюбный и светловолосый, как лабрадор. Поздоровался громко, перепугал Кэсси, только–только проводившую к двери Рамону. Он ворвался в тихий зал библиотеки как вихрь, сразу закидал девушку вопросами, как будто не читал её досье и не ознакомился с оценками заранее. Чтобы расположить к себе, это было ясно как день. Ему было около сорока, тонкое лицо украшали очаровательные веснушки и очки в круглой оправе. Он пробежался по основным вопросам и картинно поцокал языком.       — Да, оставляет желать лучшего. — протянул он, а потом озорно ухмыльнулся, как мальчишка, — Но, если вспомнить уроки Бинса, то ничего удивительного. Мы это исправим!       Информация, которую знал этот мужчина кажется была бесконечной. Свиток с конспектом к концу урока доставал до пола, а это было только начало. Обучение было решено начать с основ, и только в этот самый момент Кэсси поняла, сколько пропустила. Параллельно с историей, Мистер Химус прошёлся ещё и по политике, в том числе и по современной. Кэсси никогда особо не следила за изменениями и интригами, не было такой привычки. Если о маггловском Парламенте она ещё что–то знала, благодаря постоянным рассуждениям Вернона Дурсля, то уж о магических политиках едва слышала. Все её знания ограничивались жёлтыми статьями в Пророке со сплетнями и домыслами. Грегори посмеивался над её вопросами, но не зло, а как смеялся бы над совсем зелёным ещё первокурсником.       — Это, Мисс Поттер, ужасная мировая несправедливость, налоги. И, верите или нет, а создали их Гоблины. Только тариф сначала был кошмарный, целых три выверновы шкуры с деревни. Так бы всех их и истребили, если бы не придумали обмениваться золотом. Только вот не то, чтобы они за это всё нам что–то сильно полезное давали. Только себе выгоду и ищут. — рассуждал Мистер Химус, размахивая руками.       В отличие от Рамоны он задал домашнее задание. И очень даже не маленькое. Кэсси с ужасом слушала каждый пункт, понимая, что скорее всего просидит за этим весь вечер. В доме раздался гул нескольких циферблатов сразу: часы пробили час дня, обед. Кэсси уже ужасно устала. Она нашла в себе силы бодренько попрощаться с преподавателем, а вот чтобы пойти на обед уже не хватило. Кэсси настолько привыкла находиться в состоянии постоянного напряжения, нервозности и беспокойства, что стоило ей расслабиться на мгновение, как ее тело почти сразу сдалось изнеможению. Девушка тяжело опустилась в кресло, чувствуя огромное напряжение в голове, как будто кто–то постоянно сжимал ее в кулаке. Её веки резко потяжелели.       Кэсси думала, что явно переоценила свои силы, когда согласилась. Её тревога и хроническая усталость никуда не делись и теперь давали о себе знать. Девушка даже не заметила, как потеряла сознание в тишине библиотеки. На грани сна она вдруг подумала, что всё это напоминает ей старые добрые деньки в Хогвартсе. Бывало, что она с ребятами и спала над учебниками в школьной библиотеке, пока за двадцать минут до отбоя их не выгоняла мадам Пинс. Потом они сонные брели по освещённым факелами коридорам замка так медленно, будто никакой Филч, завхоз, со своей кошкой не совершает сейчас обход для поиска нарушителей       — Рольф Скамандер пригласил меня на свидание. — одним таким вечером как бы невзначай сказала Луна. Кэсси, лениво потирающая глаза мгновенно проснулась, а Невилл подавился слюной и закашлялся.       — Что?.. — протянул он, покраснев как помидор. Он частенько оказывался смущён любыми упоминаниями романтики, несмотря на то, что уже почти все шестикурсники во всю держались за ручки и, о, бедное сердце Августы Лонгботтом, целовались. Но Кэсси могла его понять: на неё вообще мальчишки не смотрели и что с ними делать, кроме как дружить, она понятия не имела.       Поттер усмехнулась.       — Это неплохо. Или ты это говоришь к тому, чтобы мы подстраховали тебя на случай, если он окажется каким–то странным? Можем недалеко погулять, услышим, если ты закричишь.       Она шутила, естественно. Рольф был её однокурсником и соседом по Хаффлпаффской норе. Комната мальчиков находилась ровно напротив спальни девочек, так что ребята часто виделись в общем коридоре, когда выползали к завтраку. Парнем он был хорошим и внимательным, хорошо учился. Мечтал стать магозоологом, как его известный дед. Луна отрицательно покачала головой.       — Нет. Не надо. — она как всегда звучала мечтательно и слегка удивлённо. Она вдруг смутилась и покрутила прядку платиново–белых волос в пальцах в несвойственной себе манере. У ребят отвисла челюсть, — Я просто хотела сказать, что не пойду в Хогсмид с вами в эту субботу.       Кэсси фыркнула и заулыбалась во все зубы. Она никогда раньше не видела подругу такой. Впрочем она никогда не видела и рыжика–Рольфа, с волнением протягивающего Кэсси письмо и просящего её подкинуть послание подружке в сумку.       — Ну, мы всё-таки будем не слишком далеко. — пробормотал Невилл тоном старшего брата. Он уже заранее опасался, что Луну обидят, пусть и не совсем представлял, как будет это предотвращать так, чтобы не показаться параноиком. — Ай!       Он получил ощутимый тычок в плечо от Поттер.       — Не накручивайся раньше времени, Вилли.       На самом деле Кэсси была с ним согласна. Лучше быть начеку. Луна может и не понять, что её задели или спустить на тормозах, не желая обременять кого–нибудь своими проблемами. Друзья только в прошлом году наконец вбили в головы всем задиравшим «полоумную» Лавгуд придуркам, что похищение вещей чревато охрененными проблемами типа нечаянно пролитого в тыквенный сок зелья для промывания желудка, или отработки у Снэйпа. В конце концов и Кэсси и Невилл были в хороших отношениях со старостами.       — Мя–яу–у! — раздался у них за спинами громкий вой. Это была Миссис Норрис, противная кошка Филча. Она почти нагнала их в холле. Подростки одновременно подпрыгнули и замерли как крольчата.       — Всё, до скорого. — сумбурно попрощалась Поттер, тут же скрываясь на лестнице в подземелья.       — Быстро! — поддержал Невилл, в последний раз осматривая коридор огромными глазами перед тем, как сорваться на бег в сторону Гриффиндорской гостиной. Топот трёх пар ног в разных направлениях сопровождался задорным хихиканьем Луны. К башне Рейвенкло Филч всё рано не добежит: она находилась слишком далеко и имела уж больно много ступеней для его дряхлых суставов.

***

      — Мистер Гонт, сэр, я думаю, что на сегодня у нас всё. — Дэннис Криви нервно сжимал в руках бумаги, которые сейчас должен был передать в Отдел магического правопорядка. После ленивого завтрака бегать туда–сюда по Министерству было физически тяжело. Парень удивлялся, как Тому хватало на это сил. В последнее время работы изрядно прибавилось в связи с кучей изменений и планов, но и сама вселенная прибавляла больше. Вчерашней ночью на маггловскую деревню было совершено нападение, оставившее после себя непонятный магический след и прорву трупов. Около трёхсот мужчин, женщин, детей и даже с десяток домашних животных лежали на земле, выгнанные из своих жилищ чем–то настолько жутким, что выражение ужаса застыло на их лицах и после смерти. Непосредственно Министра это происшествие не касалось, но Аврорату необходимо было разрешение на допрос пойманных на месте происшествия оборотней. С их стаями Гонт предпочитал не ссориться. Права многих магических рас уровнями с человеческими, значит старые методы работы Аврората уже не подходили, а для новых ещё не было прецедента. До этого дня.       — Я сомневаюсь в этом. Но думаю, что можно сделать перерыв. — мрачно кивнул Том и величественно махнул рукой в сторону выхода из кабинет, — Передай бумаги в Аврорат и можешь быть свободен.       Оставить других разбираться с этим загадочным случаем казалось безрассудством. Том как никто другой знал, насколько плохой и несправедливой была судебная система до мая этого года. Он только этой весной смог добиться существенных изменений, и исключительно благодаря поддержке Альбуса Дамблдора и верных ему заседателей Визенгамота. Благодарить за это не стал вслух, но признавал, что без вмешательства этого чудно́го старика магический британский суд так и остался бы на своих ржавых и абсолютно неактуальных рельсах. Но матёрые Авроры пока что новых методов не приняли, и Том не мог позволить им спихнуть всё на первых попавшихся подозреваемых, как всегда. Ещё один такой случай привлечёт слишком много ненужного внимания.       Том оставил Криви в Министерстве и самостоятельно отправился на место происшествия, чтобы понять о каком таком «следе» говорилось в отчёте. Он проанализирует, а после даст аврорам подсказку. Оборотни вряд ли были причастны, ведь не все из них знали чары даже на бытовом уровне. Остатки беглецов, не принявших новый закон. Все магические существа, равные человеку обязаны были получить волшебную палочку и учится в специализированных академиях. Том считал, что раз они живут бок о бок с людьми, то обязаны быть на том же уровне цивилизации. От такого строя наотрез отказались только кентавры, гоблины и, что совсем не удивительно, эльфы. Первым всё человеческое было чуждо, они глубоко презирали волшебников и их методы, а эльфам и гоблинам не нужно, они отлично контролировали свою магию и так, обучая свой молодняк самостоятельно. Гоблины в принципе считали ниже своего достоинства позволять людям влезать в устои своей расы.       Оборотни не могли такого натворить, уж точно не настолько они были жестоки, но жили неподалёку, значит могли что–то видеть.       Том оказался на руинах сгоревшей деревни, освещённой клонящимся к закату солнцем. Чёрные остовы домов выглядели как гигантские скелеты погибших в нефтяном болоте животных. Тел уже не было, специально обученная команда убрала их, но от них на земле остались следы. Деревню огородили заклинаниями, чужаки сюда и так не придут, но всё же, возможно стоило зачистить место до конца. Том неодобрительно поджал губы. Он чувствовал жуткую неестественную энергию в воздухе. Сейчас это лишь остатки, но насколько же ужасные чувства она вызвала в полном своём объёме? Том не мог утверждать, что она исходит от человека, Том не мог утверждать, что никогда не чувствовал ничего подобного. На самом краю сознания искрилась мысль, но он никак не мог поймать её за хвост. Это выглядело как работа для Невыразимцев, и Министр не мог понять, почему Авроры до сих пор не передали дело в Отдел Тайн. Мужчина в последний раз оглядел разрушенную до основания деревню и трансгрессировал к двери Поместья Гонтов.       Том как и всегда пропустил обед, и под ложечкой противно ныло от голода, а до ужина ещё оставалось около двух часов. Мужчина замер на ступенях в холле, раздумывая что же ему делать. Он решительно не мог отдыхать, или откладывать что–либо на потом. Привычка вечно всё держать под контролем. Добрался до кабинета, поприветствовал радостно зашевелившуюся змею. Нагайна явно скучала, она даже по дому ползать не имела права без разрешения, потому что вокруг было слишком много людей и, что самое заманчивое, детей. Каждого из этих мелких шумных мартышек можно было придушить одним махом и заглотнуть. Всего пару дней пересидеть в безопасном месте, и от детёныша не останется даже мокрого места! Но Хозяин настрого запрещал ей приближаться к людям без приказа. Змея грустила. И не преминула об этом сообщить: она обиженно шипела то вслух, то себе под нос, и совершенно не обращала внимания на то, что Том её едва слушает. Хоть на улицу выходить разрешал, и на том спасибо.       Министр писал письмо. Целый ряд инструкций для отдела Тайн, и личную просьбу заняться этим нападением. Он отправил письмо с огромным чёрно–белым филином Пенумброй. Её Том тоже запретил есть, досадовалась Нагайна, как и её брата Нуара. Птицы аппетитно спали в своей клетке большую часть времени, или чистили друг другу пёрышки.       Том наконец шикнул на неё в ответ, приказав не капризничать, и покинул кабинет. Змея вздохнула и вновь сложила огромную треугольную голову на своих смертоносных кольцах. Министр шёл по коридору к библиотеке, где, как подсказывали ему сигнальные чары, оставалась Кэсси Поттер. По дороге ему встречались жители дома: Авроры вежливо здоровались и интересовались как дела. Слух о чудовищном нападении разнёсся по Отделу Правопорядка быстрее лесного пожара, что было не удивительно. Никто в Министерстве не умел держать язык за зубами. Довольно часто Том думал о том, что пора начать их отрезать.       Он вошёл в библиотеку в без двадцати восемь. Помещение было хорошо освещено люстрами и светильниками, а ещё закатным светом из высоких окон. Все стены до потолка были уставлены стеллажами из тёмного дерева. Каждый соответствовал какому–то разделу и тематике. В основном здесь обитала личная коллекция Гонта: тёмные заклятия, опасные зелья, сборники ритуалов на все случаи жизни для Тёмных Лордов. Была и классическая литература, но судя по слою пыли на верхушках к научным изданиям здесь питали большую любовь, чем к художественным. Где–то между стеллажами прятались отдельные столики школьного типа с лампами, и журнальные столики на две персоны. Из входной двери открывался вид на камин, вокруг которого полукругом располагались диванчики и кресла. Такая себе уютная переговорная для посиделок. На одном из кресел дремала рыжая девчонка Поттер. И ладно бы с книгой в руках, так нет, абсолютно без. Конспект и учебник по истории магии валялись на столе напротив неё в полном беспорядке. Очевидно, что гостья не покидала библиотеки, да так всё и оставила, как было, прежде чем сдаться сну.       Том раздражённо поморщился. Беспорядка он не любил, и когда отлынивают от его приказов тоже. Но пока не будил: направился сразу к разделу с темно–магическими проклятиями. Он намеревался всё-таки найти ответ на вопрос, что же случилось в деревне. Хотя бы для самого себя, чтобы быть готовым и, возможно, предотвратить это в будущем. Ведь пока что это были магглы, а что, если злоумышленники переключатся на магов? Никаких признаков того, что убийства совершались на почве ненависти исключительно к немагическому населению не было, значит и утверждать этого было нельзя.       Мужчина поманил несколько увесистых томов к себе одним движением руки. Книги поплыли по воздуху к креслу у камина, и стопочкой сложились на журнальном столе. Рядом образовалась чашка крепкого чая и тарелка с печеньем и сэндвичами, благодаря заботливому вниманию эльфов.       В конце концов Кэсси проснулась примерно через час или около того из–за того, что её голова лежала под неудобным углом, а конечности затекли. Попытка подвигать телом вызвала боль и тяжёлый вздох. Девушка огляделась по сторонам невидящим взглядом, словно пытаясь вспомнить, как она здесь оказалась. Её взгляд остановился на ком–то, кто сидел на соседнем стуле, и Кэсси вздрогнула, поняв, что это Мистер Гонт.       Мужчина читал какой–то древнейшего вида манускрипт, бездумно постукивая по подлокотникам кончиками пальцев, и на первый взгляд не заметил пробуждения своей гостьи. За большими окнами уже было почти темно, два последних закатных луча падали прямо на пол между креслами, жаркими оранжевыми полосами отделяя мужчину и женщину друг от друга. Всего пару секунд они ещё были, а после на дом опустилась тьма. Было слышно только шелест туй под окном и мягкое постукивание пальцев по обивке кресла. Свет в библиотеке оказался приглушен, чтобы не раздражать мужчине чувствительное от головной боли зрение.       — Вы пропустили обед, Мисс Поттер. — вкрадчиво сказал Гонт, почти мурлыкнул, не желая нарушать тишину. — И ужин.       Кэсси поняла, что можно больше не притворяться статуей и от души потянулась, всё ещё оставаясь в кресле. Позвонки впечатляюще хрустнули, заставив Тома поморщится с возрастающим раздражением.       — Значит сегодня вы останетесь без него. — прохладно уведомил мужчина. Лицо девушки возмущённо вытянулось, — Надеюсь в следующий раз вы вспомните время трапезы и соизволите явиться.       — Но… Вы тоже! — воскликнула девушка, указывая на стол с уже второй чашкой чая и покусанным сэндвичем. Несправедливости по отношению к себе она не терпела с тех пор, как покинула дом Дурслей. И с тех же самых пор никто никогда не смел оставить её без еды. Унизительное наказание, как будто она нашкодившая собака, которую нужно дрессировать голодом.       Министр выгнул одну бровь и осмотрел Кэсси взглядом таким пустым, что она невольно поёжилась. А ему корона на голове не давит?! Возмущалась Кэсси про себя, надеясь только что Гонт этих мыслей не уловит. Ей ещё не приходилось иметь дело с легилиментами, потому что в ином случае она бы знала, что любые надежды что–то скрыть напрасны.       — Не давит.       Том сохранял спокойствие. На самом деле, кажется, что он забавлялся, выводя людей из себя. Девушка раскрыла рот, а после захлопнула его. Спросонья она не ощутила потяжелевшей вокруг Министра атмосферы. Магия вихрилась вокруг него, невидимая, но ощутимая, пальцы нервно подёргивались, а в уголках губ застыла какая–то сложная эмоция. Он явно был чем–то обеспокоен и всё его безразличие оказалось напускным, как умелая актёрская игра. Кэсси быстро сгребла учебники и конспекты в руки и вылетела из библиотеки. Не хватало взбесить его ещё больше, решила она. Мужчина безразлично смотрел ей вслед.              Кэсси миновала тёмные коридоры так быстро, как только могла. Темнота была ей знакома, она не боялась, но… опасалась. В таком доме наверняка прячутся боггарты, если только Авроры–наёмники, бродящие то тут, то там не делали себе труд изгонять их. Кэсси встретила боггарта в своей жизни всего однажды на уроке Профессора Люпина на третьем курсе. Боггарт принял облик дементора, которого девочка встретила в поезде первого сентября. От боггарта веяло леденящим душу холодом и смертью. Но от реального дементора отличить было можно. Тогда, в купе Хогвартс–экспресса Кэсси едва не потеряла сознание от пробравшегося под кожу ужаса. Существо пыталось забрать её душу, заморозить тело. Девочка слышала крики на фоне, то ли реальные от напуганного донельзя Невилла, то ли воображаемые в её голове. Образы далёкого прошлого, заменяющие собой всю её радость и желание жить. Тогда ей помог тот же Профессор Люпин, тогда ещё новый преподаватель Защиты от Тёмных Искусств, пришедший на смену сбежавшему Локхарту. Мужчина, ворвался в купе и применил заклинание Патронуса. Он помог позже и на уроке, встав перед застывшей от страха Кэсси и прогнав боггарта решительным «Ридикулус!». Поттер позже оказалась озадаченной. В жизни тринадцатилетней девочки было много страхов, например злой Дядя Вернон или плохая оценка по трансфигурации в конце года. Но этот был явно особенным.       — Дементор это воплощение страха, Мисс Поттер. Если вы боитесь его, то больше вы не боитесь на самом деле ничего. Иногда это лучше всего. — сказал тогда Профессор с грустной усмешкой на шрамированном лице. Его боггарт принял облик полной луны на ночном небе. Отгонять боггартов Кэсси так и не научилась, впрочем как и отгонять дементоров. От того и опасалась встретить кого–нибудь из них в тёмном углу.       Она с большим облегчением вздохнула, когда наконец оказалась в своей светлой и яркой спальне. В «своей» понятием было, конечно, относительным, но оно приятно пузырилось на кончике языка искорками взрывных тянучек из «Сладкого Королевства.» Девушка торопливо скинула конспекты на кровать, разделась и поплелась в ванную, чтобы с детским азартом набросать в воду всяких добавок и хорошенько откиснуть в горячей воде. А после, уже спрятав вечно мёрзнущие ноги под одеяло, конечно же взялась за домашнее задание по Истории Магии, будь оно неладно.

***

      Учителем нумерологии и астрономии оказалась полная дама, своим видом напоминающая мадам Спраут, декана Хаффлпаффа. Уже с порога Кэсси прониклась к ней знакомым теплом, и женщина дружелюбно улыбнулась в ответ. У Профессора Эльвиры Венес были загорелые красные щёки и добрые карие глаза. Она явно не была британкой, скорее походила на гречанку. И одета была подобающе: в современного вида тогу с отлитыми из золота элементами, скрепляющим лоскуты ткани вместе.       Сегодня Кэсси чувствовала себя спокойнее и увереннее, чем вчера. На завтраке Мистер Гонт отсутствовал, вызвав у девушки желание поскрипеть зубами. Ему, значит, можно было не приходить? Обида конечно была детской, но Кэсси себя сильно взрослой и не ощущала. Не было и Дэнни, а так же отсутствовал его стул. Но зато откуда–то взялись детишки. Пара ребят выбежали из прилегающего к столовой зала, на который Кэсси никогда не обращала внимания, принимая прямоугольный проход туда за ещё одно зеркало, которых тут было много. Так всё-таки это семьи!       Кэсси даже застыла на миг, поймав это осознание. Да, верно, жильцы дома ровно разбиваются на пары. Кринглы и Смиты сидели по правую руку от Министра. Двое мужчин лет под сорок–пятьдесят расположились справа и постоянно что–то обсуждали. Выделялись только две пары: две аврорки–брюнетки, кареглазая и статная и её подруга — пониже и с зелёными глазами, Тэмми и Гарриет, как Кэсси успела услышать, и два светловолосых парня, Грег и Джон, по виду братья. Только теперь Кэсси позволила себе внимательно оглядеть всех собравшихся на завтраке, пока они были отвлечены щебечущими что–то своим матерям мальчишками. Дети были ещё слишком малы для обучения в школе, значит у них должны были быть учителя здесь. Кэсси всё утро строила догадки, кто же из жителей дома мог отвечать за это. Она сделала закономерный вывод, что все её преподаватели были при́шлыми, потому что они исчезали сразу же после окончания занятия. Но вот насчёт того, что Профессор Венес не живёт здесь Кэсси очень сожалела. Она бы с радостью проводила в компании этой женщины каждый день. Эльвира была даже на вид безопасной и мягкой как огромная подушка. Она почти ворковала как квочка над Кэсси, выкладывая материал.       — Нумерология, Мисс Поттер, наука крайне точная, — говорила она, — очень важно придерживаться готовых формул. Самое сложное это запомнить их.       — Но а как же исключения? — Кэсси покручивала перо в руках. С математикой у неё всегда было неплохо — по крайней мере в начальной школе — нумерология не сильно от неё отличалась. Но Высшая Нумерология… Обещала сломать ей мозг.       — А исключения, дорогая, лишь подтверждают правило. — Профессор хмыкнула, — И их запомнить ещё важнее.       За завтраком никто не попытался с Кэсси заговорить и она была за это искренне благодарна. Люди здесь были любопытными, это точно, но тень недовольного Министра Гонта над их головами ясно давала понять, что все вопросы лучше отложить. Никто не говорил с ней и за обедом, и даже за ужином. Она и сама не пыталась завести разговор, опасаясь привлечь к себе слишком много внимания. Том Гонт тоже не явился, занятый какими–то своими министорскими делами. Домашние задания Поттер предпочитала делать в своей комнате. Там, казалось, было безопаснее. Исключался шанс встретить непонятно настроенного после тяжёлого рабочего дня Министра.       На следующий день Кэсси познакомилась с учителем Древних Рун, Мисс Бонни Уишоу и в очередной раз разочаровалась в себе. Это была молодая и сдержанная девушка, на вид не дашь больше двадцати пяти. Её голову венчали упругие чёрные кудри, а одета она была в одну из тех мантий, которую носили теперь студенты новооткрывшихся университетов. Студенткой она и была, в общем–то, и сразу после занятия собиралась отправится на свои пары.       — Корнуэльский государственный имени Николаса Фламеля? И как, сложно было туда поступить? — Кэсси искренне интересовалась. Древние руны пока были отложены в сторону. Она рассматривала возможность поступить туда ещё когда он только основался около двух лет назад, пока не узнала цену на обучение.       — Да, на самом деле. Мне не хватило двух «отлично» для бюджетного места. Пришлось брать у всех моих знакомых в долг на первый год, чтобы обойтись без кредита от государства. — Уишоу сожалеюще покачала головой. — Но у меня не было выбора, я уже работала в Хогвартсе и не хотела терять это место.       — Так ты и работаешь и учишься? — Кэсси действительно удивилась. Нет, она знала о таком, это совсем не редкое явление, но ей самой никогда не хватало сил на два таких важных дела одновременно. Она сама в школьные годы подрабатывала, готовя зелья от прыщей и всякие бодро–перцовые за десяток ссиклей, но выматывалась в такие дни просто в усмерть. Бонни кивнула. Кэсси подумала о том, что это потрясающе. Уишоу выглядела счастливой и полной стремлений. Она шла вперёд не смотря ни на что, как горная река. Щупальца зависти ухватили Кэсси за сердце и сжали так сильно, что пришлось незаметно переводить дыхание.       К обеду Кэсси не пришла. Кислый привкус на языке и мысль о том, что вокруг будет куча народу вызывали тошноту. Девушка спустилась на первый этаж, чтобы найти кухню, но только заблудилась в коридорах дома. Она уже чувствовала желание побиться головой о стену. Какая же бестолковая. И тут сбоку что–то хлопнуло. Посреди коридора возникла эльфийка Винки. Она воззрилась на Поттер так же удивлённо, как и Кэсси на неё. Спустя пару мгновений молчания Винки сощурила свои громадные глаза.       — Что вы здесь делаете? — пропищала она слегка возмущённо. Мисс Поттер забрела в коридор для слуг. Не то, чтобы это было запрещено, но сама Винки предпочитала не видеть в этом месте гостей. Да и Министр не обрадуется.       — Я искала кухню и кажется свернула не в тот коридор. — Кэсси дружелюбно улыбнулась в попытке смягчить эльфийку, — Не могла бы ты показать мне, где она находится?       Винки покачала головой:       — Гостям нельзя ходить на кухню. И Мистер Гонт сообщил мне, что вам положено есть в столовой. — она сложила руки на груди, как сварливая нянька.       — Да я понимаю, но в столовой слишком много людей и меня это нервирует. — на самом деле дело конечно было в самих людях, а не в их количестве. В Хогвартсе, например, у Кэсси не было проблем с тем, чтобы есть в Большом зале. Но и в школе она иногда предпочитала взять что–нибудь на кухне сразу, чем тащиться на завтрак через весь замок. Винки выглядела скептически настроенной.       — Мистер Гонт накажет нас обоих, если узнает.       — А как он узнает? — протянула Кэсси, чувствуя зарождение ухмылки в уголках своих губ. Шпионкой здесь была только Винки, но она точно не расскажет, чтобы самой не получить нагоняй. Выражения сменялись на лице эльфийки один за другим: отрицание, жалость, желание услужить. Винки в конце концов сдалась.       — Только быстро! — воскликнула Винки, её внушительные уши покачнулась при резком развороте. Эльфийка повела Кэсси именно в ту сторону, куда девушка изначально и направлялась. Оказывается Поттер не дошла всего метров шесть. Винки распахнула неприметную дверь в тон стены, и весь шум в кухне тут же стих, стоило шайке эльфов увидеть, что на пороге стоит человек. Помещение было в полном беспорядке, хотя Кэсси конечно назвала бы это творческим хаосом. Кухня была достаточно большой, но заваленной разной посудой, мешками с овощами и крупами и уставленной пятью маленькими табуретками и двумя обыкновенными стульями. Пара эльфов сидела на них и чистила картофель, один стоял на табуретке, пытаясь достать что–то из шкафчика над своей головой. Ещё двое усердно что–то помешивали в отдельных кастрюлях на плитах. Из посуды валил пар, от которого запотевали окна. Через стеклянное окошко в духовке был виден пирог с джемом, подрумянившийся от жара. Все стены были увешаны шкафчиками, забитыми продуктами, а так же дощечками с кучей крючков, на которых висели полотенца и инструменты. Под потолком висели травы, сушеные перцы, связки чеснока и лука. Одна из столешниц была засыпана мукой. Листья салата и зелени росли в небольших горшочках на подоконнике. Все эльфы были одеты в одинаковую опрятную форму с фартуками сейчас заляпанную мукой и овощным соком. Они уставились на гостью как на привидение, хотя, наверное, приведению они были бы удивлены меньше.       — Сядьте туда, Мисс Поттер. — Винки указала на свободный стул в углу. Кэсси поблагодарила её, после чего эльфийка с хлопком исчезла, ускакав заниматься своими делами. Кэсси улыбнулась эльфам, которые тут начали расставлять посуду с едой на столе. Тарелок было много, и Кэсси занервничала:       — Подождите, дорогие! Мне достаточно одной. Спасибо большое, но если я все это съем, я вряд ли пролезу через дверь, чтобы уйти! — она посмеялась.       Самый храбрый из эльфов, и на вид самый старший, в поварском колпаке почтительно кивнул и растянул губы в улыбке, демонстрируя ответное дружелюбие.       — Как вас зовут, мисс? — спросил он, — Я Торрен.       — Я Кэсси. Приятно познакомиться. — Она действительно чувствовала себя здесь комфортно. Суета эльфов не раздражала, а выглядела мило. На кухне пахло специями и свежей горячей едой, жар от плит и печей вызывал сонливость.       — Приятно познакомиться, Кэсси. — сказал кареглазый Торрен с улыбкой, а затем другие эльфы тоже её поприветствовали. Пять тонких голосов наперебой заголосили.       — Я Гаррен. — толстенький по сравнению с другими зеленоглазый эльф приподнял поварской колпак.       — А я Нэкет! — маленький низкий голубоглазый эльф воскликнул, он был явно самый младший.       — А мы Морбин и Марвин. — два одинаковых на вид зеленоглазых существа, они различались разве что родимым пятном на круглых лицах: у одного пятно было справа, а у другого слева.       Эльфы, судя по всему все мальчики, с любопытством подбирались поближе, почти забыв о своей работе, как дети, которые нашли ящерицу в траве.       — Вы гость в доме Хозяина? — пропищал Нэкет, — Вы недавно приехали?       — Никого на кухню раньше не пускали. — озадачился Марвин, пятно у него было на правом глазу.       — Да, странно, что Винки пошла вам на встречу, — добавил ему в тон Морбин, пятно на его лице было слева.       — Вы родственница Хозяина Гонта? — Гаррен выгнул безволосую бровь.       Их тонкие голоса будто пробудили горячий источник тепла в груди. За все три дня Кэсси впервые почувствовала себя полностью успокоенный, окружённой искренним дружелюбием, как в общей комнате Хаффлпаффа, где никто не смел друг друга обижать. Гостиная факультета была священным местом, золотистым и тёплым, как солнечный луч.       — Нет, я не родственница. Всё очень сложно, я не могу вам сказать. — она сожалеюще покачала головой. Эльфы сконфуженно замолчали, а после каждый кивнул головой, принимая ответ. Им не впервой хранить чужие секреты. Каждый из эльфов в доме раньше служил другим семьям, а в доме Гонта они появились всего пару лет назад и сразу уяснили, что дела в поместье, кроме уборки и готовки никого из них не касаются. Одна только Винки получала от Министра личные указания, но она сама о их содержании не распространялась.       Кэсси охотно отвечала на другие вопросы: эльфы нашли отличный способ её заболтать на целый час. Сколько вам лет? Какой ваш любимый цвет? Чем вы увлекаетесь? Она чувствовала себя старостой–пятикурсницей, окружённой первоклашками. Казалось, что этим забавным большеухим ребятам было интересно вообще всё о ней, вплоть до вкуса первого торта на день рождение.

***

      Кэсси Поттер брела по перрону Железнодорожной станции Хогсмид, подталкивая вперёд тележку с чемоданом и совиной клеткой, и уже знала, что это лето будет таким же скучным, как и предыдущее. Она ощущала такую грусть, что едва находила в себе силы дышать глубоко и размеренно, будто не собиралась сейчас заплакать. После первого курса, когда магия ещё была в новинку, она каждое утро просыпалась и пересматривала свои конспекты, перья и аккуратно сжимала в руках волшебную палочку, чтобы убедиться, что Хогвартс в её жизни был и ещё будет. Она боялась, что сказка закончится, как только за её спиной захлопнется дверь дома номер четыре по Тисовой улице. В том году её с вокзала Кингс–Кросс забирал дядя Вернон по личной просьбе Мадам Спраут, недовольно поглядывая на заднее сидение всю дорогу. Он хорошо помнил тот день, когда его племяннице не посчастливилось ехать в машине в последний раз. Он закончился сбежавшей из зоопарка змеёй и насквозь мокрым от стоячей воды в террариуме Дадли. Кэсси молчала всю дорогу через вечерний Лондон, с Верноном ей говорить не хотелось. Петуния ответила на приветствие сухо. Чемодан пришлось тащить наверх, в комнату, самостоятельно, потому что дядя отказался и пригрозил, что запрёт вещи в чулане под лестницей, который лет до шести, служил его племяннице спальней, если она не уберёт «это» с глаз долой.              Каникулы, собственно, каникулами и не были. С утра пораньше тётка Петуния уже барабанила в дверь с призывом поскорее встать, чтобы помочь ей с завтраком, как будто она не справлялась с этим самостоятельно весь чёртов год. Потом она послала Кэсси в магазин, а после и в сад полить цветочные клумбы, которых, казалось, за прошедшее время стало в два раза больше. Желание Петунии утереть соседкам нос было просто смехотворно огромным. В общем, отдохнуть девочка за все три месяца так и не смогла. Она проводила каждый день в делах или одиночестве своей комнаты, и решила, что в следующем году не будет позволять тёте Петунии помыкать собой. Волшебница она, в конце концов или нет? Иногда Невилл писал ей, и тогда Кэсси могла написать что–то в ответ и отправить письмо совой Невилла Пушинкой. Она сама совы не имела. Она хотела бы писать мальчику маггловской почтой, и даже специально спросила его адрес, когда ребята уже ехали в Лондон, но осознала, что денег на это не имеет, а просить у родственников не позволяла гордость. Да они и не дали бы, только начали бы ругаться. А ещё, и это самое пугающее, монеты из её кошелька по приезду в Литтл Уингинг превратились в куски пластика! Она поделилась этим с Невиллом и он над ней посмеялся и объяснил, что это для защиты и в магическом мире всё вернётся на круги своя. Тридцать первого июля мальчик сдержанно поздравил подругу с Днём Рождения и спросил чего бы она хотела. Много он предложить не мог, сам не располагал деньгами, да Кэсси ничего и не было нужно. Она попросила забрать и её, когда Лонгботтомы соберутся на Хогвартс-экспресс. И друг исполнил это пожелание. Он с бабушкой, Августой Лонгботтом, заявились на порог Дурслей в обычной одежде, чтобы не привлекать внимания. Кэсси была так ошеломлена, что не могла двинуться с места, пока Августа не посмотрела на неё выжидающе–вопросительно. Девочка чувствовала себя так, будто внезапно наступило Рождество.       В этот раз Вернон Дурсль тоже забрал её. Кэсси понадобилось три письма, чтобы упростить Петунию послать его за племянницей. Она уже предчувствовала ссоры насчёт её «бесплатного» проживания в доме. Кэсси не собиралась быть дополнительной рабочей силой, не в этот раз. Она была согласна ходить в магазин, и мыть за собой посуду, ни больше, ни меньше. Так её наставляла Августа Лонгботтом в одном из писем, которые адресовались им с Невиллом одновременно. А ещё, теперь Кэсси могла писать им всем! У неё теперь была Хедвиг, белая полярная сова с черными вкраплениями на перьях. А ещё она сможет писать Луне Лавгуд, девочке, которая поступила только в этом году. Она училась на одном курсе с сестрой Рона, Джинни… Но о Джинни Кэсси предпочитала не вспоминать. За то Луна была очень милой и необычной. Её было так интересно слушать! Несмотря на то, что она младшекурсница и студентка Рейвенкло, Кэсси с Невиллом приняли решение, что она им отлично подходит в качестве третьего участника их клуба неудачников.       Следующий день после возвращения домой и впрямь начался со скандала. Кэсси настойчиво попросила Петунию не будить её ни свет ни заря, но женщина успешно проигнорировала каприз своей приживалы. Крик стоял знатный, даже обычно дрыхнущий до обеда Дадли подскочил и высунул голову из комнаты, чтобы посмотреть, что происходит. Он не вмешивался, лишь впечатлённо разглядывал и обычно молчаливую кузину и мать, которую никогда не видел в таком бешенстве.       — Ты живёшь в моём доме и должна делать то, что я скажу! — вопила Петуния не хуже баньши.       — Я не должна ничего! Я не просила меня растить в этом доме! Я не буду готовить на всех. — огрызалась Кэсси. Она сама выглядела не менее разъярённой, чем нависшая над ней тётка.       — Тогда ты не будешь есть!       — Ты не имеешь права! Я всё расскажу и все узнают, какая ты!       После этого, уже раззявившая рот для возражений, Петуния заткнулась. Она поджала губы и дышала тяжело, как загнанная лошадь. А после просто ушла, и казалось, будь она волшебницей, под её ногами от гнева начал бы тлеть пол. Тем летом эта ссора была далеко не последней, и о каждой из них Кэсси писала друзьям. Луна искренне сочувствовала, и утверждала, что Петуния Дурсль наверняка заражена Ужасными Мошками, вызывающими неудержимое желание быть «ужасным» человеком. Что ж, думала Кэсси, тогда в Литтл Уингинге наверняка чёртова эпидемия.       А Невилл просто предложил приехать к нему на остаток лета. «Бабушка не будет против.», писал он и Кэсси верила ему. Тридцатого июля она уже сидела на чемоданах, с нетерпением ожидая, когда же Августа придёт за ней. Петуния даже не выглядела удивлённой в этот раз. Наоборот, кажется она была рада избавится от девчонки, которая умудрилась вытрепать ей все нервы меньше, чем за два месяца.       — Миссис Лонгботтом! — воскликнула она, увидев женщину с верхней ступеньки той самой скрипучей лестницы. Девочка уже тащила за собой чемодан и пустую клетку. Хедвиг она отпустила полетать ещё утром, и очень надеялась, что сова успеет вернуться к отъезду. Но она не сильно беспокоилась по поводу её отсутствия: волшебные совы были крайне целеустремлённым существами и могли отыскать человека где бы он ни был. Сама магия вела их на поиски.       Кэсси робко обняла женщину и получила мягкое объятие в ответ. Петуния за её спиной презрительно скривила губы. Она старалась смотреть куда угодно, но не на эту радостную сцену. Она, вот уж образцовая радушная хозяйка, и не подумала пригласить гостью на чай. Августа и не согласилась бы. Она уже была наслышана и об этом городке и о Дурслях, и брезговала находится в этом доме дольше необходимого. Она проворно взмахнула палочкой, уменьшая вещи девочки и увела её за порог, придерживая за плечи.       Кэсси… ей нравилась. Августа Лонгботтом была строгой женщиной, всегда готовой к худшему сценарию. Ещё когда её сын Фрэнк только привёл знакомится Алису Вуд, свою на тот момент ещё подругу, а не невесту, Августа почувствовала, что это не кончится добром. Но не смогла отговорить, ведь дети были так счастливы. И от работы в Аврорате не смогла отговорить, и от участия в Ордене Феникса. Все эти годы она жила в тревоге и скорби, оплакивая судьбу своих родных, навсегда потерянных в наивном безумии после часов и часов пыток. У них остался сын, Невилл, её единственная отдушина. Она могла себе признаться, что часто была слишком строга с ним, и опекала даже слишком усердно. Он вырос слабым, в чём была изрядная доля её вины. Он ни с кем не дружил, не очень умел строить диалог и многого не понимал, но каково же было её удивление, когда, приехав на Рождество из Хогвартса на первом году обучения, он робко рассказал о девочке, которая его достаёт. Тогда Миссис Лонгботтом посоветовала внуку не быть с ней таким холодным. Если он нравился человеку, своей одногодке, то почему нет? Фрэнк и Алиса тоже подружились в младших классах. В каждом письме имя хаффлпаффки Кэсси Поттер звучало всё чаще и в более и более радостном контексте. А потом год закончился и Невилл загрустил, потому что общаться ему вновь стало не с кем. Тогда Августа выделила ему свою сову Пушинку, и не пожалела. И даже согласилась забрать девочку первого сентября и провести на Кингс–Кросс. Тогда–то она впервые и увидела Кэсси. Женщина плохо помнила Поттеров, но могла точно утверждать, что от этой семьи у девчонки только фамилия. Она была рыжей, темноглазой и слегка горбилась, будто ожидала пинка. Осторожные движения, порезанные сорняками руки с мозолями, настороженный взгляд за треснутыми очками. Нет, ребёнком она была весёлым и любопытным, и чем дальше находилась от Тисовой улицы, тем более радостными были её глаза и более прямой становилась спина. Она, наверное, выглядела как её мать, раз совсем не была похожа ни на одного из известных Августе Поттеров. Тогда по дороге на вокзал она многого о девочке узнать не успела, но в этот раз собиралась хорошенько обо всём расспросить.       Августа поселила девочку в гостиной на диване. Её квартира в центре Лондона была не большой, но ей одной, конечно раньше хватало. С Невиллом стало теснее. Удалось слегка расширить его спальню со временем, но понадобилось уж больно много сил на закрепление этих чар. Позволить ещё одну комнату, пусть и временно — всего на месяц, Августа себе не могла. А Кэсси была рада и этому. Она призналась, что хотела бы остаться здесь навсегда, но Миссис Лонгботтом только качала головой. Даже если бы она очень хотела приютить девочку, никто не позволил бы ей взять опеку ещё и над чужим ребёнком. У неё и так на совести трое, и на содержание двоих из них в Мунго уходила большая часть её сбережений.       Дети сразу засели у Невилла в комнате, болтали и смеялись, и Августа слегка улыбалась их мирному щебету. Выгрузила из кармана чемодан и клетку, и сразу вернула им привычный вид, ведь Хедвиг уже нетерпеливо стучалась клювом в окно.       — И что же, Дурсли просто спустили тебе это с рук? — позабавленным тоном спрашивала она за вечерним чаем. Детям уже пора было готовится ко сну после порции деньрожденского торта, но они всё не могли наговориться. У Невилла это был лучший праздник за все тринадцать лет.       — Нет. — Кэсси слабо качнула головой, — Вернон наверное и не в курсе, а вот Петуния припоминает мне, какая я неблагодарная каждый раз, когда я выхожу из комнаты. Я поэтому меньше выхожу.       Августа неодобрительно прищурила глаза. Она считала, что это семейство могло бы быть и помягче с вверенным им ребёнком. Помощь по дому это одно, но использовать племянницу в качестве домового эльфа… Ох, и хотела бы она сказать Петунии Дурсль пару ласковых. Бабушка фыркнула.       — Может тебе стоит начать им платить? — в шутку бросила она, но по загоревшемуся взгляду напротив поняла, что девочка восприняла это в качестве реального варианта. — Но ты сначала обдумай, стоит ли оно того. У тебя будет целый год на это.       Кэсси покивала вдумчиво. Дети еле улеглись спать после, и Августа поняла, что решение разделить друзей хотя бы на ночь было правильным: они бы болтали всю ночь без умолку. О новых предметах в школе, о летних приключениях, о прошедшем втором курсе, чей мерный ход омрачился тревожными надписями на стенах и задеревеневшими подобно статуям телами учеников. О новой девочке, с которой они теперь дружили. Имя Луны Лавгуд всплывало то тут то там в разных историях. О Лавгуде Августа была наслышана, сама однажды пробовала прочитать его «Придиру», но подумала, что, если её глаза скептически закатятся вот так ещё раз, то она уже вряд ли сможет вернуть их обратно, и прекратила эту пытку чушью. Оставалось надеяться, что дочь у него менее странная.       Следующее утро ознаменовалось радостным криком на кухне квартиры Лонгботтомов. С утра пораньше бабушка достала из кладовки припасённый второй торт. На белом креме розовой глазурью было написано «Для Кэсси Лили Поттер» ажурным почерком. Край торта украшен кремовыми розочками и потёками клубничного джема. Над буквами короной возвышались тринадцать витых восковых свечей, нежно розовых. Их огоньки отражались в широко раскрытых восторженных глазах.       — Задувай. — Августа поторопила её мягко. Она уже устала прятать за спиной подарок.       — Задувай! — Невилл был рад совсем не меньше. Он пританцовывал на месте в нетерпении. Вчера он задул свои свечи, зная что его желание уже исполнено: Кэсси погостит у него весь месяц. Он пол лета ждал, чтобы поздравить подругу. Пусть она сама ничего не подарила ему, это ничего, но он подарит!       Поттер наклонилась к торту так будто боялась, что он атакует её. Зажмурилась, пытаясь отыскать внутри желание, которое она хотела бы больше всего. Да. Кэсси кивнула самой себе и задула свечи на своём первом в жизни торте с неотвратимой решимостью.       — Отлично. А теперь вот это. От нас с Невиллом.       Бабушка вручила девочке свёрток в цветочной обёрточной бумаге. Лонгботтомы ожидали любой реакции, но не слёз, внезапно начавших заливать лицо девочки крупными каплями. Внутри был небольшой плюшевый единорог. А у Кэсси Поттер никогда раньше не было мягких игрушек.

***

      Он наконец добрался сюда. На внушительной шотландской скале во все стороны раскинулся огромный замок. Исполинское здание выглядело древним спящим великаном на искристо зелёной лужайке. Кирпичные стены горели бледно-жёлтым, впитывая солнечный свет, остроконечные крыши башен осматривали округу витражными окнами. Сейчас, как и в далёком детстве, Том не мог противиться восхищению, которое он испытывал стоя у красивых кованых ворот. В Хогсмиде, откуда мужчина только что пришёл кишела жизнь, пусть в такой крошечной деревне она была незаметной и бессмысленной. А вот округа Хогвартса была пуста. Кроме животных и некоторых преподавателей, никого не было на мили окрест. Недалеко, около своей покосившейся хижины возился лесничий, высокий, с два человеческих роста, косматый полу–великан. Том знал его, сам же и определил Хагриду такую судьбу. Он поспешил к вымощенной камнем дорожке мимо, пока лесничий не заметил его. В своём кабинете Тома уже ожидал директор — Альбус Дамблдор.       Широкие коридоры Хогвартса эхом разносили по зданию шаги Министра. Живые портреты любопытно смотрели вслед, тихо переговариваясь. Не менее любопытные привидения поглядывали на гостя из углов своими прозрачными глазами. Для полноты картины не хватало лишь Пивза — школьного полтергейста. Но Тома он и в школьные времена сторонился, как сторонился и призрака Кровавого Барона. Чувствовал что–то неладное.       У Гонта к директору было дело. Ответа о происхождении странной энергии в маггловской деревне не дали ни древние фолианты, ни исследования Невыразимцев. Они были озадачены не меньше самого Министра, и советовали поддаться соблазну просто замять историю и не тратить больше на неё время. Но Тому нужно было сделать всё возможное, чтобы найти ответ, хотя бы потому что он сам был до болезненного любопытен. Палата Лордов высказывала беспокойство, а в приёмный покой Министерства писали обеспокоенные граждане. В основном сердобольные мамочки и всякие магглолюбцы, но всё же. Волнений и так было выше крыши. Несколько мирных договоров готовились параллельно, иностранные делегации то и дело требовали внимания Министра лично. Так же его требовали и всякие общественные мероприятия: открытия филиалов больниц, школ, местных органов правопорядка. Магическое сообщество укреплялось, и Гонт обязан был присутствовать, чтобы получить заслуженные почести. Войти в историю газетных хроник и журнальных обложек. Но, Церцея, как же он это ненавидел. В гробу Том видал и этих людей с застывшими улыбками на лицах, и вспышки колдокамер, и официальные речи. Он был в этом всём несомненно хорош, не нашлось до сих пор ни единого человека, который распознал бы фальшь. Но думал он совсем не об этих важных для имиджа глупостях. Его голову не покидала мысль о продолжении экспериментов. К сожалению он не имел ни секунды в запасе, чтобы подумать об этом как следует. Нужно было разработать порядок действий, составить новый ритуал. Да придумать, как достать из девчонки магию, в конце концов. Она не ошибалась, раньше такое действительно почти ни у кого не получалось. Всё парное колдовство уже считается мифом и выдумкой, даже известные имена и формы ритуалов, при которых это работает почти канули в лету. Но Том Марволо Гонт не был бы собой, если не нашёл способ подчинить себе реальность.       Министр Гонт наконец дошёл до статуи горгульи. Каменное существо безмолвно восседало на отведённом ему пьедестале и ждало пароль. Том вновь чувствовал себя школьником–старостой, просящим у директора пару минут внимания для чего–то несомненно важного. Вредный старик просто отказался открывать свой камин для Министра даже после официального запроса. Не доверяет. Что вполне ожидаемо. Он Дамблдору бы тоже доступ к своему дому не открыл даже на пару часов.       — Лакричные тянучки. — сказал Том, постукивая стопой по полу от нетерпения. У него было мало времени, вечером состоится первое заседание Визенгамота, где будут судить тех двух оборотней. Мужчина уже предчувствовал, какие неприятности может устроить целая куча оборотней–присяжных в зале.       Пароль не сработал, и Том почувствовал даже какое–то мрачное веселье. Браво, директор.       — Ох, прости, Том, я совсем забыл сообщить, что поменял его. Пивз как–то прознал и целый вечер гонял горгулью туда–сюда. — Возникший из ниоткуда прямо у Тома за спиной Дамблдор добродушно посмеялся. Это вполне было в духе Пивза, в духе Дамблдора, но Том всё равно почувствовал себя щёлкнутым по носу щенком. — Взрывные шипучки.       — Надеюсь он не натворил чего-нибудь в вашем кабинете. — не искренне посочувствовал Том.       Директор обошёл Министра сбоку и первым шагнул на каменную винтовую лестницу, стоило статуе открыть проём. На стенах тут же зажглись зачарованные факела.       — Нет, не стоит волноваться, Том. — ответил старик, лукаво поблёскивая глазами за стёклами очков. Министр едва не заскрипел зубами. Ещё и по имени называет, как юнца.       И вот всё снова так, как и раньше, только кабинет совсем другой. Том стоит перед Профессором Дамблдором, уже возвышаясь над ним на два сантиметра, а не глядя снизу вверх как в детстве, но всё равно чувствует себя ребёнком. Под этим проницательным взглядом он всегда чувствовал себя беззащитным. И как же это злило!       Министр отдал бы всё на свете, чтобы никогда не знать Альбуса Дамблдора, никогда не встречать и не обращаться за помощью. Он всю жизнь делал для этого всё возможное. Но в сегодняшнем вопросе он беспомощен. Как не противно это признавать, а знания человека, который старше более чем в два раза могут оказаться бесценными.       Директор сел за свой стол, заваленный бумагами и разными побрякушками непонятного назначения. При директоре Диппете кабинет был почти пуст, минималистичен, а вот Дамблдор разгуляться. Каждый угол был заставлен артефактами, механизмами, шкафами с книгами. На полу лежало несколько с красивым узором ковров, сквозь окна на железки украшений падал свет, пуская по стенам зайчиков. Неизменным оставалось одно: полные портретов стены. Вся богатая история Хогвартса была выставлена на показ до самого потолка. Вокруг только лица–лица, живые и шепчущиеся. Том бы сошёл тут с ума, но видимо самому директору нечего было скрывать, раз он спокойно относился к этим давно мёртвым, но всё ещё болтливым душам.       — Я рассмотрел твой вопрос. — директор заговорил и указал Тому на стул напротив стола. Том хотел упрямо остаться стоять, но разговор предстоял долгий судя по загадочным ноткам в голосе Дамблдора.       — И к какому же выводу вы пришли? — тон Тома стал вкрадчивым и достаточно смиренным, чтобы директор перестал с ним играть. Старик принял скорбный вид.       — Боюсь я не в силах тебе помочь. Ничего из того, что ты описал мне я не встречал раньше. — он покачал головой, — И даже мои хорошие знакомые не смогли понять, с чем мы все столкнулись.       В глазах старика озорной огонёк почти угас. Происшествие и впрямь было ужасающим. За всю свою жизнь Альбус не раз встречался с жестокостью, ему было с чем сравнить. На его долю выпало целых два Тёмных Лорда. Один даже сидит напротив, чудом вернувшийся из–за завесы смерти. Возродившийся. Переродившийся новой версией себя. Каким бы предвзятым Дамблдор ни был в отношении конкретных людей, а обвинить этого молодого мужчину напротив в такой жуткой расправе уже не поворачивался язык. Том и сам был встревожен: его тяжёлая хлёсткая сила вилась вокруг как вздыбившая шерсть кошка. Лицо Министра застыло, слишком безразличное, чтобы выглядеть естественно незаинтересованным.       — Но я могу сказать одно: к этому не причастен ни человек, ни любое другое подобное человеку существо. Живые не имеют такой разрушающей тьмы в себе. — директор понизил голос. Портреты на стенах тоже притихли. Том с минуту помолчал, обдумывая.       — А мёртвые? — наконец проронил он беспокоящую его мысль.       — Не могу утверждать. Я бы предположил, что это был Дементор.       Министр замер.       — Исключено. — остро отбил он. Он всем своим существом подобрался. Но Дамблдор и не думал нападать. Старик только наблюдал.       Дементоров давно не видели. В последний раз они появлялись где–либо кроме Азкабана почти десять лет назад. Тогда из тюрьмы сбежал Сириус Блэк, обвиняемый в убийстве дюжины магглов и одного волшебника. Министерство, тогда ещё под управлением Корнелиуса Фаджа, отправило на его поиски целую стаю дементоров. Министерство предполагало, что Блэк наведается в Хогвартс за детьми бывших членов Ордена Феникса. По мнению Министерства Сириус был опасным Пожирателем Смерти. Дементоры его так и не нашли, мужчина по слухам в Хогвартсе действительно появлялся, но видела его одна только Полная Дама и два школьника. Но за то эти существа изрядно напугали учеников. Да и учителей тоже, и настолько, что директору пришлось выгнать их с территории школы. Они вернулись в Азкабан.       Том тогда едва оправился от своего «возрождения». Целых три месяца тело подростка–Тома регулярно сотрясалось от боли, пока частички души собирались воедино. Он мог даже слышать, как они сплетаются, звеня и повизгивая. Звук конечно был призрачным, но это для случайного свидетеля. Для Тома это был урок. Он совсем не помнил, как так вышло. Его душа и тело сделали скачок из сороковых в девяностые, мир изменился в мгновение ока. Хогвартс покрылся бо́льшим слоем произошедших в его стенах историй, и зарослей. Дамблдор постарел. А Тому пришлось бежать. Скрываться, пока он вновь не встанет на ноги, не вернёт себе силу. Он прятался в норе Василиска, а после в незанятых комнатах в подземельях школы, обставленных старинной мебелью. В конце концов когда–то Хогвартс был обыкновенным замком, а не школой. В этих комнатах кто–то жил.       Однажды совсем неосторожно он покинул замок после заката, чтобы набрать в лесу трав для умиротворяющего бальзама, и едва там и не остался. Он мог вспомнить как сейчас потусторонний мертвенный холод, который сопровождал дементора, как аура магии сопровождает волшебника. Существо застыло рядом, явно голодное, и раздумывало стоит ли напасть на и без того слабого парня. Из-под капюшона, полностью скрывающего лицо слышалось искажённое будто помехи на радио бормотание. Одно присутствие существа вытягивало всё желание бороться. Свет и тепло осеннего вечера поглощалось без остатка. Том чувствовал, как его немногочисленная радость покидает измученное сознание. В жизни Лорда Волдеморта случилось столько дурного, что могло бы потопить его с головой.       Он помнил, что делать в таких ситуациях. Помнил каким должен быть взмах палочкой, как должно звучать заклинание, и даже имел заготовленные «хорошие воспоминания», чтобы в решающий момент собрать их в кучу. Но заклинание Патронуса ни разу за всю его жизнь у него не получилось. Он выхватил из кармана школьной мантии чужую палочку — кажется Джинни Уизли — и выкрикнул, действительно желая, чтобы это сработало:       — Экспекто Патронум!       И ничего. Если раньше, ещё до всех его экспериментов с Хоркруксами, палочка выдавала хотя бы полупрозрачную дымку в ответ на заклинание, то сейчас не произошло вообще ничего. Том пытался снова и снова, пока силы совсем не покинули его. Он спрашивал себя, почему же он просто не побежал. И сразу находил ответ: ему не хотелось. Вместе с пустотой и смертью поцелуй дементора дарил ещё и успокоение. Что ещё нужно искалеченной душе, которой всё равно до сих пор не хватает добрых четыре куска?       Вдруг тьму леса прорезал ослепляющий свет. Серебристо–белый феникс пронёсся между стволами деревьев быстро как вспышка. Дементор тихо завизжал и бросился прочь. Том чувствовал себя слишком плохо, чтобы отреагировать, когда вокруг него схлопнулись невидимые канаты Инкарцеро. Из тени под сияние Патронуса вышел Альбус Дамблдор с таким суровым выражением лица, что даже непрошибаемому к чужому недовольству Тому стало не по себе. Старик несомненно его узнал.       — Я заметил присутствие знакомой силы в школе ещё в конце прошлого учебного года, Том. Я надеялся, что однажды ты сам придёшь и всё мне расскажешь. — спокойно сказал он. Глубокий голос старика пробирал до мурашек. Том неотрывно следил за его рукой, всё ещё сжимающей волшебную палочку.       Голос подростка был хриплым от испуга и усталости:       — Как удачно сложилось, да?       А после, уже на должности младшего помощника Министра Том, теперь уже Гонт, а не Риддл, предложил избавится от дементоров вовсе. В Азкабане осталось всего трое для ежедневного патруля, а остальных заперли глубоко под землёй в древних казематах, к которым был доступ только у уполномоченных авроров. Иногда туда спускали приговорённых к казни людей, и волшебников и магглов, по особой договорённости с немагическим правительством. Но в основном твари оставались голодными.       Новые не появлялись. Кажется, что дементоры не умеют размножаться привычным образом в принципе. Они духи, концентрированная тьма, поглощающая волшебника и подчиняющая его тело. По одной из теорий. По другой — они рождались из гнили массовых захоронений, но подтверждения этому не нашли. И откуда одному из них взяться на поверхности теперь? Да и был нюанс.       — Все души на месте. Магглы погибли от остановки сердца. — Том продолжил после паузы, — Предположительно в результате применения непростительного.       — Но ведь что–то выгнало их из жилищ? Группа убийц и дементор. — директор звучал даже слишком уверенно.       Дамблдор изучал Министра взглядом. Он мог живо представить как быстро и неотвратимо крутятся в этой кудрявой голове шестерни. Тому хватит всего мгновения, чтобы прийти к выводу. Террористы. Возможно заговор. Кто–то, кому под силу подчинить себе воплощённое в существо зло.       А что если дементора не подчинили? И не подкупали? Что если его создали?

***

      Утро субботы, хотя скорее обед, ведь завтрак она бессовестно проспала, встретило Кэсси ярким, горячим солнцем в окне, которое она забыла занавесить с вечера. Вчера на паре по трансфигурации она совсем вымоталась. У неё никак не получалось превратить камень в золотую тиару с драгоценными камнями, получалось либо литая металлическая тиара, либо кристаллизованная и полупрозрачная, как соль. Профессор Эйдинс посмеивалась каждый раз, когда после очередного проигрыша цвету и форме Кэсси начинала недовольно бухтеть. А ночью Профессор Венес устроила первый урок по астрономии, из–за чего Кэсси легла совсем поздно. Она долго крутилась в постели не в силах выкинуть из головы звёздные карты и расчёты. Вот что–что, а астрономию она любила и в школе и топала на неё быстрее и бодрее, чем все её одноклассники вместе взятые. Звёздное небо иногда так сильно захватывало дух, что было тяжело осознавать его реальность. В безоблачную ночь чернильное полотно с тонким полумесяцем над Хогвартсом окрашивались брызгами светящихся точек, разного оттенка и размера, а иногда они и вовсе собирались в настоящие хвосты из звёздной пыли, похожие на разлитое в лужу бензина молоко. Кэсси не могла осознать, как что–то столь великое и далёкое может оказывать на жизнь одной единственной планетки такое влияние. Положение звёзд по разному влияло на окружающую магию, на эффективность зелий, на силу ритуалов. Не так сильно как положение луны или Солнца, но всё же. Даже магглы искали в звёздах ответ: иногда просто указание на путь, а иногда и помощи в повседневных делах. Натальные карты у них, конечно, получались из рук вон плохо. Сказывался недостаток магического образования, но на то они и магглы. Им они нужны чисто в качестве приложения, в котором расписаны причины их действий и возможные последствия. Как и в карточных раскладах в натальных картах они ищут только успокоения, контроля над жизнью. Знали бы они, что это вполне серьёзная вещь для волшебников, которая используется в медицине. А может и к лучшему, что не знают, возгордились бы.       Кэсси не спеша одевалась, едва перемещаясь по комнате, пригретая рассеянным светом. Не то, чтобы летом его было мало, но в последнее время небо было затянуто тучами, а в комнатах поместья Гонтов не поймёшь, тепло на улице или нет. Магия надёжно защищала волшебников от погодных изменений. Кэсси в конце концов сдалась и распахнула окно настежь, впуская в комнату горячий воздух, разбавляемый прохладным ветерком. Дом стоял на холме, на большом открытом пространстве, а чуть ниже вокруг расположился редкий лиственный лес, из которого то и дело раздавались птичьи голоса. Не хватало только запаха: из сада не донеслось ни одного аромата цветов или травы. Не было и жужжания насекомых, кроме комаров и мух. Сад ведь был не настоящий. Красивая картинка, но без души. Странно, что такой педантичный зажиточный человек, как Гонт не захотел иметь на внушительной придомовой территории гордость любого аристократа — сад. Тем более, что вместо человека–садовника он мог выкупить у кого-нибудь одного обученного эльфа. Тогда Винки не пришлось бы закупать цветы для украшений где-нибудь, она могла бы брать их прямо в саду. И могла бы менять свои композиции почаще: уже увядающие веточки Львиного Зева мозолили глаза. Кэсси видела, что в столовой эльфийка уже поменяла их на новые, но до комнаты Кэсси Винки будто бы специально не дошла. Ещё пару дней и я вышвырну их в окно, решила Кэсси.       В выходной день дом казался ещё более пустым и тихим, чем был. Обычно из комнат то и дело выползали люди, чтобы размяться или собраться в одной из многочисленных гостиных, и Кэсси слышала их шаги за дверью своей спальни. Сегодня было не так. К обеду даже в столовой стояла тишина, и Кэсси решила, в качестве исключения, что возможно сегодня пообедать там будет не плохо. На кухне с эльфами конечно хорошо тоже, но, как ни крути, а человеческого общения хотелось. Просто поговорить, услышать и быть услышанной. Может получится узнать что-нибудь о самих жильцах дома или даже о Министре Гонте. Хоть немного информации, чтобы знать, как вести себя дальше.       И правда, в обычно полной народу столовой оказалось всего три человека. Аврорка Гарриет Портман с интересом взглянула на вошедшую, а после сразу вернулась к своему блюду. Грегори Лоренс что–то увлечённо вычитывал в новом выпуске Пророка, на обложке которого была крупная фотография Альбуса Дамблдора в парадной мантии, менее яркой, чем обычно, и в окружении нескольких людей с суровыми выражениями на лицах, и заголовок: «Казнить нельзя помиловать? Что же Визенгамот думает об обвиняемых в массовом убийстве оборотнях?» Джон Лоренс, в свою очередь, что–то писал в толстой тетради и бормотал себе под нос «в понедельник у нас по плану… а во вторник мы займёмся…». Продолжения фраз он успешно зажёвывал своим сэндвичем с ветчиной.       Кэсси облегчённо вздохнула и прошла к своему месту. Гонт отсутствовал, как и в последние дни. Заголовок газеты звучал тревожно, а уж длинная на всю страницу статья и подавно. Что за происшествие? Не то, чтобы Кэсси и раньше интересовалась событиями в мире, но в Дырявом Котле было тяжело не наслушаться историй о насущном. Возможно Министр именно этим и был занят? Даже в выходной. У политиков бывали выходные? Любопытство медленно брало верх, и, спустя уже целую половину тарелки грибного супа, Кэсси наконец сдалась. Грег отложил газету, утолив интерес и вернулся к своему чаю.       — Можно вашу газету? — она взглянула на парня и протянула руку. Грег и бровью не повёл, будто и так этого ждал.       — Разумеется. — он передал газету через стол, случайно задев макушку своего брата. Джон встрепенулся, как воробей. Волосы его были светлые как выгоревшая на солнце пшеница, а лицо имело какую–то детскую мягкость, хотя он, очевидно, был взрослым мужчиной. Вперил нахмуренный взгляд в Кэсси, а после заговорил.       — Мы ведь не знакомы лично? Джон Лоренс. — при этом он слегка покраснел, будто осознавая всю свою излишнюю серьёзность. Кэсси кивнула. Имена всех здесь она знала и так. Не раз кто-нибудь обращался к соседу по столу официально, будто всех людей в доме связывали исключительно рабочие отношения. На взгляд Кэсси все они были своеобразной семьёй, соблюдающей чёткую иерархию. Может ли это быть от того, что Министр Гонт чертовски одинок?       — Грегори Лоренс. — брат Джона представился следом. Его волосы были такими же светлыми, но отливали в серый. Лицо было не таким мягким, но и не угловатым как у Гонта. Оба, и Джон и Грег, были одеты классически: в мягкие шерстяные брюки и хлопковые рубашки. У Грега на плечах был повязан свитер.       С противоположной половины стола прокашлялась аврорка.       — Гарри Портман. — приосанившись, представилась она. У неё были короткие каштановые волосы и зелёные глаза. Кэсси не могла вспомнить где уже видела такой оттенок, но у людей она его ещё не встречала. Курносый нос девушки украшали очки в круглой оправе, а на груди блестела заколдованная нашивка «Сержант Аврората Гарриет Портман», которая под определенным углом превращалась в изображение волка — официального талисмана.       — Кэсси Поттер.       — Я знаю, что бессмысленно спрашивать… — вдруг протянула Гарри. Её глаза хитро сощурились. — Но всё-таки, зачем вы здесь?       Судя по заинтересованно замершим мужчинам вопрос был животрепещущий. Очевидно, что Том не посчитал нужным что-нибудь им сообщить, а известным ответом никто не удовлетворился. Гарри хотя бы имела оправдание своему любопытству: это её работа держать ухо востро в этом доме. Вдруг девчонка Поттер шпионка? Хотя искренне поверить в то, что Мистера Гонта могла облапошить такая кроха было просто невозможно. Кэсси казалась Гарри слишком невинной, а Тэмми, её коллега и подруга, и вовсе считала, что девчонка имеет какое–то отклонение в развитии. Впрочем, она имела подобное мнение почти обо всех в доме. Особенность характера.       Но прямо сейчас Гарри сильно сомневалась. В обоих выводах. Взгляд у Кэсси Поттер был таким же изучающим, как у юного натуралиста, обнаружившего в траве новую букашку. Она была настроена дружелюбно, но осторожно. Взглядом аврора Гарри улавливала микро-эмоции на её лице, ужимки и язык тела, и видела просто потерянного человека, который взвешивает каждое своё действие и слово. Она не была ни легкомысленной, ни подозрительной, не ощущалась безумной. Возможно немного боялась, как остальные люди боятся чего–то неизвестного?       — Я… и сама не знаю. — неожиданно искренне ответила Кэсси, и усмехнулась. Она с трудом сдержала нервный смешок. И действительно ведь не знала. — А вы? Вы здесь зачем?              Гарри улыбнулась подбадривающе:       — Я здесь в качестве охраны, как и мои коллеги.       — Неужели Министру так требуется охрана? — спросила Кэсси. Она думала, что Том достаточно сильный волшебник, чтобы многие опасности были ему нипочём.       — О, нет, мы только для охраны дома. — Гарри хмыкнула, — У Министра есть телохранители из старших Авторов для особых случаев. Они нужны по протоколу, на случай покушений на его жизнь.       В доме точно есть ценные артефакты. То есть, офигенно ценные, раз нужно аж четыре человека, чтобы держать всё под контролем. Или даже опасные. Кэсси никогда не слышала, чтобы дома волшебников охраняли другие волшебники, ведь обычно с этим справлялись заклинания или даже эльфы.       — Понятно. — Кэсси задумчиво перебирала уголок газеты. Она перевела взгляд на мужчин. — А вы?              Грег фыркнул:       — Учителя. Здесь есть полдюжины детишек, которым нужна была помощь в подготовке к школе, и до сих пор нужна.       — Что, оба? Подожди, полдюжины?! Я видела четырёх. А где ещё двое? — воскликнула Кэсси.       — Пара школьников, Диана и Томас, сейчас у своих друзей гостят. — Джон покачал головой, — Артур, Реймонд и Сара пойдут в школу в этом году. В конце августа начнётся жуткая суета.       — Хорошо, понятно. — Поттер покивала головой, и обратилась к Гарри, — Значит, четыре аврора, это вы с Тамарой, Джек Крингл и Арнольд Смит, их жёны Люси и Брианна, два учителя. А ещё? Ларс Джонс и Эван Питерсон, кажется? Ваши мужья?       Она взглянула на Гарри, на что та только расхохоталась.       — Ну нет! Моя единственная любовь это Тамара Рид. — что ж, в Тэмми было тяжело не влюбиться. Эффектная брюнетка, высокая и грациозная навевала страх и восхищение одновременно. — Они информаторы и работники Министерства.       Она сказала это так, будто не открывала сейчас тайну. Хотя, тайной для жителей дома это и не было, очевидно.       — Ларс имеет связи в гоблинских банках, а Эван в МАКУСА. Это Американский отдел правопорядка.       — И?       — Многие преступники скрываются за океаном, МАКУСА выдаёт их Министерству.       — Нет, она спрашивает не об этом. — Грег перебил её. Он выглядел позабавленным, — Ларс лично попросил у Гонта жилья, так как его полугоблин отец оставил его без гроша. А Эван отец–одиночка, которому нужна помощь в воспитании Сары и Карла. Поэтому он и живёт здесь.       Это не укладывалось в голове. Кэсси с подозрением прищурилась:       — Мистер Гонт такой добряк?       Грег широко ухмыльнулся, его глаза были полны скепсиса.       — Вообще нет. Но он не мог проигнорировать официальную просьбу. Отвечать на них его обязанность, скреплённая клятвой, которую он дал, заступая на должность.       — Да и полезные же знакомства, в самом деле. — добавила Гарри.       Кэсси не могла этого отрицать. Её максимум это главный редактор «Придиры», что звучало не очень престижно. Нет, Мистера Лавгуда она нежно любила, как странноватую отцовскую фигуру, но журнал был откровенно смешным. А полезные знакомства… Может Кэсси тоже завести с Эваном знакомство? Тогда появится реальный шанс сбежать и начать новую жизнь. В Америке, под опекой американских авроров жизнь может измениться. Смыться туда под видом беженки от Министра–похитителя. Смешно.       На этом разговор как–то заглох. Кэсси упёрлась взглядом в статью, вчитываясь в мелко напечатанные строки. «В ночь с 14–го на 15–ое июля было совершенно жуткое нападение на маггловскую деревню в пригороде Лондона. Три сотни жертв, среди погибших около десяти детей и семнадцати стариков пенсионного возраста.» Кэсси внутренне вздрогнула. Четырнадцатого июля она почти убила себя на мосту в Ричмонде. И в эту же ночь свершилось массовое убийство. Страшное совпадение прошлось по телу мерзким холодком. Последние три ложки супа отказывались лезть в горло. «На месте происшествия задержали двух оборотней, беглых мятежников с палочками в руках.» Внизу, под фото оборотней была сноска: «Только зарегистрированные в списках Министерства магические существа, равные человеку, имеют право на волшебную палочку.» Люди, истощённые и в шрамах на лице и руках, конечно выглядели как преступники, но у Кэсси были серьёзные сомнения на счёт их причастности. Вспоминался Профессор Римус Люпин, как позже выяснилось тоже оборотень. Он выглядел угрожающе за счёт исполосованного белёсыми шрамами лица, но был абсолютно добрым и преданным делу человеком. Его же слова и приводились в цитате посреди страницы: «Есть гнусности, на которые способен представитель каждой расы, но эти убийства дело рук истинного монстра. Оборотни не монстры.», а ниже интервью с судьями Визенгамота, и Дамблдором в том числе. Вывод они делали не однозначный, каждый противоречил другому, запутывая и наливая столько воды, что в пору было и захлебнуться. Удивительно, что Пророк не позволил себе сделать какой–то свой вывод, который добавил бы ситуации больше перца. Видимо происшествие настолько потрясло даже их, что о конкретных обвинениях не было ни слова. Статья заканчивалась лаконично и совсем не в стиле этой газеты: «Министр Гонт воздерживается от комментариев. Наша редакция будет внимательно следить за расследованием.»       –… будет внимательно следить за расследованием. — закончила она вслух. «Мистер Гонт», в общем–то, блистал улыбкой на следующей странице, где говорилось об открытии нескольких новых колледжей с уклоном в гуманитарные науки.       — Ага, что скажут, то и напишут. — фыркнула Гарри. Кэсси посмотрела на неё вопросительно, — Там ни слова конкретики. Очевидно Министерство уже вмешалось в написание статьи.       — Что вполне логично. — протянул Грег, — Сейчас паника вообще ни к чему. Народу только дай волю и они придумают нового Тёмного Лорда. — он со знанием покивал. История была его страстью, так что он как никто другой знал, как люди любят сотворить себе монстра.       — Как и вам. — послышалось из–за приоткрытой двери. Тамара вошла в столовую как королева, степенно и с горделиво приподнятым подбородком. Гарри просияла.       — Да ладно тебе, Тэмм, мы просто болтаем.       — Именно с этого и начинаются неприятности. — девушка снисходительно хмыкнула. Даже бесформенная аврорская мантия смотрелась на ней как изысканный наряд. Если Бог это женщина, то эта женщина — Тамара Рид.       Девушки всего десяток минут спустя покинули столовую, а после засобирался и Грег. Джон продолжал составлять расписание на будущий год. Он был, кроме личного репетитора, ещё и преподавателем чар в каком–то кружке для дошкольников. Оказывается такая система работает уже очень давно, узнала Кэсси. К стыду стоит признать, она действительно считала, что почти все чистокровки, в глаза не видевшие маггловской школы, приходят в Хогвартс умея только читать и писать.       Заняться в выходной было решительно нечем, да и ничего не хотелось. Как и всегда, когда спишь до обеда, силы кончаются куда раньше, чем когда встаёшь к восьми. И уже спустя пару часов бессмысленного лежания на кровати и втыкания в потолок без мыслей и чувств, пришло желание убиться, лишь бы не маяться от скуки. Из головы не выходила тревожащая статья. Червячок подозрения грыз мозг где–то за ухом. В последний раз такие массовые нападения случались больше двадцати лет назад, когда… Волдеморт был жив. Но ведь с того света не возвращаются. Значит это кто–то новый. Конечно же на фоне новых законов в отношении магглорожденных и полукровок какой-нибудь псих почувствовал, что имеет право на радикальные действия, это вполне логично.       В конце концов Кэсси уснула и снился ей неясный образ опасности, чёрный, в капюшоне. Тьма, чернильная и ледяная, вихрилась вокруг силуэта существа, от которого веяло голодом и могильной прохладой. Руки–ветки тянулись к кричащим комкам душ. Они были такими горячими и сладкими на вид, как карамельные конфеты. Но попробовать их не удалось, огоньки гасли даже раньше, чем Кэсси успевала прикоснуться к ним. Она так и осталась голодной. А потом небо над разрушенными домами начало светлеть, значит пора идти. И без того едва ощутимое тело существа стало совсем лёгким и рассеялось в последних тенях, изгнанное солнечным лучом.       Всё утро воскресенья Кэсси ходила как в воду опущенная. Сон был слишком тревожным, чтобы перестать о нём думать. Боггарт, которого она так опасалась встретить в коридорах дома пришёл к ней во сне, что за ирония. На завтраке Кэсси предпочла не появится, и всё равно, если у Министра сегодня выходной тоже и он может это заметить.       Девушка стояла перед своим слишком огромным для её скромного гардероба шкафом и раздумывала, стоит ли ей просто весь этот старый поношенный мусор сжечь. Вряд ли Винки обрадуется пожару в комнате, и ещё меньше она обрадуется просьбе купить Кэсси что-нибудь новое. Это же не важный вопрос, с которым придётся идти к Гонту? Из небольшой кучки базовых вещей жизни заслуживало только одно нежно–голубое платье, которое Кэсси надела лишь раз на свадьбу подруги. Кэсси покачала головой и потянулась за вторыми, которые у неё есть, и единственными тёмными джинсами.       На улице вновь хмурилось, солнце пряталось за тучами и не угрожало изжарить любого, кто посмеет оставить позади безопасное пространство под крышей. Сейчас бы покинуть душное поместье. Сердце просило воздуха–воздуха. Возможно прохладный северный ветер сдует все тревоги, а летний ливень смоет увиденную во сне картинку? Первым делом Кэсси всё же решила поесть. Ко времени обеда под ложечкой от голода сосало уже почти невыносимо. В коридорах Кэсси старалась держаться чуть позади за спешащими в столовую жильцами. Миссис Крингл вела на обед своего сына Артура. Рядом с ними о чём–то щебетала Сара, таща за ручку кроху Карла.       — А я хотела бы на Гриффиндор. Ты только представь, Сара Питерсон — самая смелая девочка на самом смелом факультете! Ха, я стану звездой.              — Ага… — угрюмо буркнул Артур. Он был одним из тех детишек, которые не любили прерывать игры ради еды. Такой мелкий, ниже Кэсси в два раза, как и Сара. Надо же, а ведь она была ещё ниже, когда впервые попала в Хогвартс. В основном от недоедания, тётка редко баловала Кэсси полным завтраком. А иногда даже оставляла без ужина.       А на кухне всё было как всегда: суета стояла неимоверная. Конечно, ведь гости сядут за стол с минуты на минуту. Запах еды кружил голову, пряный и насыщенный. То и дело тарелки наполнялись первым, вторым и десертом, и сразу составлялись на широкий стол в углу. По воздуху плыли столовые приборы. И всем этим управляла крайне сосредоточенная Винки.       — Сегодня будет всего десять. Уже! Пора! — воскликнула она, — Всё готово?       Пятеро эльфов воскликнуло хором «Да!» и Винки эффектно щёлкнула пальцами. Все заготовленные блюда тут же исчезли, отправившись наверх, к людям. Стол остался сиротливо стоять в углу совсем без дела.       И только после этого Гаррен заметил замершую в дверях Кэсси.       — Мисс Поттер!       Винки тут же обернулась. Её довольное проделанной работой лицо тут же посуровело.       — Ваш обед в столовой, Мисс.       — И его никак не вернуть? — Кэсси заискивающе улыбнулась.       Эльфийка покачала головой, кончики её ушей описали в воздухе дугу.       — Это безобразие. — она вздохнула, — Вам нельзя есть здесь. Хотя очевидно что вы делаете это не во второй раз, я не могу позволить больше. Это правило!       — Пожалуйста, Винки. Я быстро!       Эльфийка пару секунд подумала, хмуря брови. Потом порция Кэсси вернулась назад на кухню, возникнув на тумбе в том же углу, что и в тот раз, когда Винки привела её. Кэсси поблагодарила её и села.       — Министра в доме нет, да? — спросила она чуть позже. Очевидно его не было, как и в прошлые дни, раз он до сих пор не поинтересовался где Кэсси может быть, но уточнить стоило. Она подумала о том, что нужно ему сообщить о предстоящей прогулке. Вряд ли он обрадуется узнав об этом постфактум. Может подумает что она хотела сбежать? Она хотела, но сомневалась, что это имеет реальный смысл.       — Его нет, верно. — ответила Винки. Она примостилась на самом высоком стуле со спинкой. Королевский трон в царстве низких табуреток. — А что?       — Я хотела сообщить ему, что выйду на улицу. Погулять.              — В ливень? — брови эльфийки взлетели вверх. Кэсси пожала плечами.              — Люблю ливень.              — Вы не выйдете за ворота. — Винки фыркнула в ответ почти нежно, как несмышлённому ребёнку.              — Это ещё почему?              — Вы не гость здесь, а пленница. — лицо девушки застыло. Да, верно, Винки, так и есть. Эльфы, тихонько подслушивающие рядом, заохали. — Вам нельзя покидать поместье через ворота или с помощью аппарации.       — А если… — Кэсси заговорщицки протянула. Она предполагала, что так будет, но всё равно расстроилась, — я перелезу через забор?       — Это… — подыграла ей Винки. Огромные глаза эльфийки позабавлено прищурились, — глупо. И не сработает, вы же знаете.       Девушка фыркнула и отстранилась, упираясь спиной в стену.       — Знаю.       Скорее всего будет как с камином, только вместо огня Кэсси отпугнёт от забора что-нибудь другое: железо нагреется до бела, или по металлу пустится ток. Да что угодно может случится, на самом деле. Защитных заклинаний существует бесчисленное множество.       Ну хоть так, решила Кэсси. В любом случае лучше, чем запереть себя в четырёх стенах и плевать от скуки в потолок. Нет, можно было бы заняться самообразованием, книги там почитать или старые свитки из библиотеки. Профессор Химус с интересом разглядывал уставленные древними фолиантами и ценными изданиями полки, даже парочку отложил на столик, чтобы почитать пока Кэсси решает тесты. Названия некоторых книг он переписал себе в блокнот. «Мисс Поттер, да это же просто сокровищница! Готов спорить Мистер Гонт учёный.»       Но это было так сложно. Сесть спокойно, настроить себя на чтение и понимание, читать, пытаясь игнорировать разрушительные мысли, которые будут появляться в этой сосредоточенной тишине. Может музыка помогла бы, Кэсси имела пару пластинок от отца и кассет с любимыми группами. Она даже однажды попросила Невилла отнести её плеер к одному из Уизли, чтобы тот заколдовал его на работу в магических условиях, но он в последнее время барахлит. Может в доме найдётся граммофон? На какой-нибудь более-менее современный проигрыватель она конечно не надеялась.       Кэсси всё-таки захватила плеер когда наконец собралась на улицу. Обед как раз кончился и немногочисленные оставшиеся в доме люди расползлись по комнатам. Из коридора Кэсси слышала как в одной из гостиных колокольчиком переливается смех детей и звучит задорный топот. Семейство Крингл обитало всего несколько пустых гостевых спустя после комнат Кэсси.       По пути в холл она не встретила вообще никого, к счастью. Дверь тяжело поддалась, когда Кэсси толкнула её, но открылась и выпустила девушку в прохладный летний день. Мелкая морось накрапывала с неба, почти не ощутимая как роса в воздухе во время тумана. Джинсовая куртка защищала от ветерка, а капюшон толстовки от мелких тёплых капель. На вымощенной камнем дорожке она едва не оскользнулась, трава тоже была скользкой от влаги. Кэсси похвалила себя за то, что надела свои более новые кроссовки с глубокими протекторами на подошве. Они сразу намокли, трава оставляла на их тканевой поверхности свои следы, похожие на росчерк кисти. Кэсси глубоко вдохнула свежий воздух, лишённый обычной пыли, которую прибила к земле влага. Недалеко шумел лес, ничуть не напуганный внезапным дождём. Наоборот, на фоне затянутого серыми тучами неба изумрудно–зелёные листья и иголки светились даже больше. Вода очистила и их. От кислорода закружилась голова.       Кэсси достала из кармана джинс плеер, уже порядком потёртый на гранях и с поцарапанной о шишки хищного хмеля задней крышкой. Ох, и опасно же было их рвать у самой кромки Запретного леса с заткнутыми наушниками ушами, но в тот вечер всё обошлось.       Девушка прогуливалась по аккуратным засыпанным щебнем тропинкам между стриженными кустами, низенькими деревьями и застывшими как от заклинания стазиса цветочными клумбами. Красивейшие розы, разных размеров и расцветок, изящные лилии и орхидеи. И совершенно пустая сухая земля под ними, ни травинки ни вьюнка. Не было и насекомых, а ведь этой красоте так не хватало бабочек, которых в это время года должно быть в изобилии. Самое печальное, что за решётчатым забором они были: порхали между полевых цветов и сплетались в своих очаровательных танцах, стряхивая с хрупких крыльев морось. Они выглядели так беззаботно, будто не знали ни печали ни смерти. Наверное и впрямь не знали, откуда им. Кэсси бы тоже так хотела.       В уши лился гитарный перебор какой–то баллады. Кэсси не особо вслушивались в текст, поглощённая своими мыслями. Может начать мемуары писать? Так много было, что сказать, а не кому. Или оплести свою жизнь какой–то мистикой? Сделать историей, которую посчитают выдумкой? У неё была парочка идей. Может тогда станет легче, когда появится цель.       Вдруг краем глаза она уловила шевеление сбоку. Как будто с огромного камня что–то скользнуло в траву. Мелькнул только полосатый гладкий хвост. Это мгновенно привлекло интерес. Поттер замерла, а после осторожно подкралась к камню. Он в саду был далеко не один, то тут то там стояли, но все они раньше были пусты. На этом же лежала дохлая крупная птица. Чей–то ужин. Рыжеватые крылья разметались по камню, лапки торчали кверху. Кэсси поняла намёк и поспешила убраться к чёрту. Что бы ни жило в этом саду, оно было наверняка довольно большим. Что ж, Гонт был не похож на любителя животных в принципе, но может завёл себе сторожевого «наргла»? Вполне в стиле маньяка–параноика.       Поттер направилась в противоположную сторону. Но у угла дома притормозила. От ворот по дорожке шагал Министр. Вспомни лучик. вздохнула Кэсси. Она там и осталась в тени поместья, чтобы не попасться ему на глаза. Мужчина выглядел злым: резкие шаги, сжатые до боли челюсти, весь вздыбленный как тасманский дьявол. Он казалось вообще ничего не замечал. Девушка дождалась пока он скроется в доме, громко хлопнув входной дверью. Она же была тяжеленой! А он ею как кухонной дощечкой грюкнул.       Кэсси пошла дальше, к другому концу сада. Там было не то, чтобы разнообразнее, но разрастался небольшой лабиринт с высокими стенками из живой изгороди. Постоянно встречались лавочки. Вот конкретно эта часть сада была явно для гостей. Здесь никаких опасностей не обиталось, даже освещение встречалось чаще. Пройти лабиринт полностью Кэсси не успела, с неба наконец грянул ливень. Потемневшие в раз тучи периодически освещались трещинами молний. Кэсси почти вымокла, когда наконец нашла обратную дорогу из лабиринта и добежала до дома. Плееру совсем поплохело от влаги. Под козырьком спрятались несколько таких же рыжих птичек, как та, распятая на камне. Их вымокшие перья выглядели так же как потяжелевшие от воды рыжие космы волшебницы. Кэсси и чувствовала себя замёрзшей мокрой птичкой. Она только надеялась, что её никто не сожрёт сегодня. Унизительная будет смерть.       Девушка ступила под крышу и наконец достала свою палочку из кармана. Она взмахнула ею, пробормотала заклинание и сразу же вся её одежда и волосы высохли. Нечего было наносить в дом уличную грязь. Она не хотела делать эльфам лишней работы. К ним и направилась. Если не хочется спать или читать, то хоть поболтает. Безоговорочная поддержка маленьких наивных существ приходилась очень кстати. Они были так счастливы, что кто–то приходит к ним в гости. Разговоры совсем не отвлекали их от работы: время от времени ребята убегали то в кладовку, то в прачечную, чтобы развесить выстиранное белье. Они уже начинали потихоньку готовить ужин, Торрен нарезал овощи и Кэсси вызвалась ему помочь. Иногда кто–то из них исчезал, когда кто–то из жильцов звал их, а после возвращался, выполнив поручение. Кэсси узнала, что каждый эльф был закреплён за одной из семей, и очень удивилась, что Винки служит только ей и Гонту. Эльфийка как раз отсутствовала по одному из его заданий.       Кэсси как раз до кромсала свой помидор и спокойно отхлебнула кофе, когда почувствовала волну чужой силы совсем рядом, омывшую её ледяной океанской волной. Долго раздумывать, кто это пожаловал не пришлось. Кэсси уже знала, как и замершие эльфы. Они вдруг выстроились в ряд, натянутые как струнки. Девушка старалась сохранять спокойствие. Вот и закончатся её посиделки на кухне. Бежать некуда. Министр наверняка прознал, что она его просьбой пренебрегла. Ещё и злой такой сегодня, точно быть беде. Уж на такое у Кэсси было чутьё.       Дверь отворилась, куда спокойнее, чем тогда входная. Дверь кухни, в конце концов, была хлипкой и могла разлететься на щепки, если хлопнуть ею посильнее. Гонт больше не выглядел взбешённым, но был холоден и остёр как лезвие клинка. Может он пришёл чтобы отдать эльфам приказ лично, пока главной по дому Винки нет? Но не было ни единого шанса, что Кэсси в этой комнате он не заметит. Она и не пряталась. Продолжала сжимать в руках кружку с чаем и смотрела ему куда то мимо головы безразлично. С дядей Верном это обычно срабатывало.       Мужчина оглядел сначала Кэсси таким взглядом, будто препарировал лягушку, а после обратил внимание на Морбина и Нэкета. Эльфы под его взглядом лишь чудом не дрожали.       — Вынужден оторвать вас от дел. — сказал Том, от его голоса веяло арктическим морозом, — Чета Крингл и Смит отправляются на званый вечер. Вам предстоит приглядеть за детьми. Сейчас.       Ребята покивали и тут же с хлопком исчезли. Но обрадоваться миновавшей буре Кэсси не успела: Том вновь вонзил взгляд в неё.       — На выход. — кивнул он. Сразу отсекая любые возражения, сам шагнул к дверям. Оставаться в наполненной запахами и жаркой от включённых духовок кухне он не собирался ни на секунду.       Как собаке приказывает. Кэсси скривилась, но пошла за ним. Медленно и без паники. В темноте коридора его долговязая фигура выглядела почти жутко. Том навис над девушкой, подавлял, запугивал. Кэсси пришлось задрать голову, чтобы смотреть ему в лицо.       — Гостям нечего делать на кухне. — его голос рассёк тишину щелчком хлыста.       — Но я и не гость.       Мужчина дёрнул головой как сосредоточенная на добыче чайка.       — Верно. Ведь у гостей есть выбор. — мурлыкнул он вкрадчиво и сделал к Кэсси угрожающий шаг, — А ты обязана следовать моим правилам.       — Я могу объяснить. — Кэсси не позволяла эмоциям отразиться на своём лице, но её кровь похолодела. Она не собиралась ничего отрицать или демонстрировать вину, которую не чувствовала. Внутри кололись злость и возмущение. Том молча кивнул. Сейчас только её спокойный голос удерживал его от желания хорошенько девчонку встряхнуть. Крупица неповиновения такая мелочь, такая глупость, а за весь прошедший день уже последняя капля. В груди Министра пенился гнев.       — Я чувствую себя некомфортно в местах скопления людей, которые настроены по отношению ко мне как к подобранной на улице собаке. Общество эльфов приятно мне куда больше. — она пожала плечами.       Том разглядывал девушку добрую секунду, а после хмыкнул. Градус напряжения между ними резко подскочил, сердце Кэсси пульсировало где–то в горле.       — Это не причина.       — Для вас видимо нет. — пробормотала Кэсси в ответ, усердно сдерживая желание оскалить зубы. Она внезапно выдохнула: да это же простая паранойя! Гонт боялся, что человек, ошивающийся на кухне отравит его или кого-нибудь из жителей. Поэтому здесь запрещалось появляться людям! Эльфы не причинят вреда хозяину, а вот пленная странная девчонка, которая хочет сбежать, вполне в состоянии.       — Я не собиралась вас травить! Я даже не подумала– Ох! — мужчина резко качнулся к ней, как змей, наметивший бросок. Кэсси дёрнулась назад и встретилась затылком со стеной.       — Конечно нет. — Гонт шипел. Вся его вежливость трещала по швам, — Если бы ты даже «подумала», то уже корчилась бы на полу от боли.       Кэсси застыла. Вот он, тот жуткий чужак, который встретился ей на мосту. В глазах мужчины плясали рубиновые огни. Что, если сейчас достать палочку и попробовать защититься? Что, если вполне по маггловски его оттолкнуть? От напряжения язык примёрз к нёбу. Да и все объяснения куда–то разбежались.       Том отстранился так же резко, как и навис. Он внезапно вновь обрёл контроль над тоном и телом, вернувшись к невозмутимому прохладному виду, но тепла в его глазах всё равно было ни на гран. Танец его магии вокруг ощущался острым и режущим. Оставалось только догадываться о чём он думает. Точнее, что он придумал.       — Следуйте за мной, Мисс Поттер.       Ошеломление в глазах девчонки было почти осязаемым. Том внезапно развеселился. Не как ребёнок, нашедший новую игрушку, но как человек, придумавший чем унять свою злость. Предвкушение лопались на языке пузырьками. Он на пятках развернулся и пошагал к холлу. Поттер явно хотела бы там и остаться, дождаться пока Том исчезнет, но такой радости он ей доставлять не собирался. Он дёрнул пальцами, и потащил девчонку за собой как собаку за поводок.       — Да я сама пойду! Сама! — пищала она где–то за спиной. Том не спешил, у него наконец выдался свободный вечер, а вот Кэсси приходилось за ним едва не бежать, чтобы заклинание удавкой не впивались в шею.       Том вернулся из Министерства злой до дрожи. Отчаяние и раздражение копилось всю неделю. Столько событий одновременно кружили голову не меньше огденского виски, и голова от них болела так же. За пару дней двух несчастных оборотней успели помурыжить, приговорить к казни и отпустить с компенсацией за неудобства. Журналисты то и дело пытались штурмовать Министерство и Аврорат, чтобы вызнать подробности дела. Кабинет Министра ломился от писем с требованиями объяснить, что происходит. Он целый день сдерживал желание хорошенько на ком-нибудь сорваться. Это было в его природе, уж свои недостатки Том осознавал, но демонстрировать их было решительно нельзя. Нельзя кричать на подчинённых даже если сегодня они безбожно тупы, нельзя бросаться жалящими и пыточными, даже если какой-нибудь престарелый Лорд специально изводит тебя, считая обыкновенным юнцом–выскочкой, которому стоит знать своё место. Нельзя высказывать желание сжечь Министерство дотла только потому, что день выдался особенно дерьмовым…       Но можно устроить старое доброе избиение младенцев. Кэсси совсем не была похожа на умелого дуэлянта. Она вообще не умела защищаться заклинаниями, не имела хорошей реакции, но взамен у неё была некоторая доля упрямства. Так себе развлечение, но хоть что–то. Именно поэтому Том со своей жертвой на привязи направился в дуэльный зал. Может быть она чему–то научится? Тогда будет интереснее. Помещение было достаточно большим и пустым. Стены оформлены как и везде в доме, но не было ни картин, ни украшений. Парочка столов со стульями ютились по углам, для зрителей. Стук каблуков Тома эхом разносился по залу, а после за ним раздавалось шарканье кроссовок Кэсси. Том дождался пока она рассмотрит открывшееся ей пространство с удивлённым выражением на лице. Судя по взгляду, Поттер поняла, что это за место.       — И зачем мы здесь? — тихо спросила она. За несколько минут в пути она ощутимо подуспокоилась. Опрометчиво.       Том дёрнул уголками губ.       — Я считаю, что вам не помешает урок по дуэлям.       Лицо девчонки вытянулось. Она так усердно пыталась обдумать это, что не заметила как Том обошёл её кругом, как акула.       — Урок?.. — этого не было в её графике. Пусть память у Кэсси и была ни к черту, но она помнила, что воскресный вечер у неё был совершенно свободен. Она подобрала отвисшую челюсть и вздохнула. Да я просто зверушка на потеху! Гонт выглядел до обидного торжествующим.       — Я тренировал авроров в своей охране лично. Надеюсь вы примете это за честь, заниматься с первым должностным лицом в стране. — важно сказал Том. Кэсси довольно громко и без уважения подумала о том, что он распушает перья как павлин.       — Может нам стоит начать с теории?..       — Не думаю. — хмыкнул Том в ответ. Кэсси надеялась, что это шутка. Мужчина выглядел всё таким же острым и холодным, как скала в море, о которую можно было легко разбиться. У него достаточно знаний, чтобы раскатать её по полу не пошевелив и пальцем.       Том же чувствовал себя позабавленным. Лицо Кэсси Поттер было не загадочнее открытой книги: удивление, смятение, сомнение. Гнев не утих, но трансформировался в азарт, бурлящий под кожей. Немного игры, а потом быстрая победа. И возможно девчонка перепугается настолько, что перестанет ошиваться там, где ей не следует.       — В этом нет необходимости. Теорию вы знаете, я видел ваши оценки. — суховато пояснил Том. Что правда, то правда. У Профессора Люпина на С.О.В по защите она получила «выше ожидаемого». Возможно, из жалости и потому что по всем остальным предметам у неё были хорошие отметки. Но у неё неплохо получалось «Протего».       Том принял безобидный вид и медленно достал палочку так, чтобы Кэсси видела его руки. Она поспешила сделать тоже самое, суетливо переминаясь с ноги на ногу. Оказаться в центре внимания такого хитрого кота как Министр Гонт было не комфортно.       — Сделайте пять шагов назад и примите дуэльную стойку.       Кэсси отошла и направила палочку прямо на Тома. Несмотря на все усилия выглядеть невозмутимо кончики её пальцев подёргивались от нервов. Без предупреждения Том произнёс атакующее проклятие. Это было не смертельно и не очень больно, но неожиданно и Кэсси ойкнула от боли, которая защипала её руку с палочкой, но не выронила ту из пальцев, крепко вцепившись в шершавое древко. Девушка даже не успела осознать, что произошло, не говоря уже о том, чтобы увернуться или выставить щит. Мужчина напал так быстро и непринуждённо, что это вызывало невольное восхищение. Пока Кэсси приходила в себя, мистер Гонт просто стоял и внимательно смотрел на неё. Но стоило девушке снова поднять палочку, как на неё обрушивался шквал различных обидных, унизительных шалостей, вроде щекочущего заклинания или заклинания на смену цвета кожи на зелёный. Теперь она была готова и успешно пряталась за щитами, которые постоянно развеивались Томом. Но она не сдавалась, создавая все больше и больше, пока не выбилась из сил и не получила жалящими чарами прямо в лоб. Девушка пискнула и опустила оружие, растирая покрасневшую кожу.       — Вы жалкий боец. — сказал он, — Но у тебя неплохая защита. А теперь постарайтесь атаковать меня и не смешить больше, а то, боюсь, что умру от смеха раньше, чем от вашего проклятия.       Мужчина откровенно насмехался. Он выглядел самоуверенным и снисходительным как лев, чьё ухо треплет его же львёнок. Он стоял в расслабленной позе будто не был раздражён до пара из ушей всего пятнадцать минут назад. Кэсси удивилась такой резкой перемене. На него так подействовала эта смешная пародия на бой? В любом случае, если Министр больше не выглядит способным оторвать ей голову в приступе гнева, то она может и потерпеть свою роль.       — Я уверена, что смерть от смеха вам не грозит. Дементоры не умеют смеяться. — неловко пошутила Кэсси. Министр остался не впечатлённым, что ожидаемо. Он сощурился. Опять это существо всплыло, как предзнаменование. Или может Том теперь просто сосредоточен на поиске слова «дементор» во всех возможных ситуациях?       — А я на него похож?       — Да, пытаетесь забрать всю мою радость. — Кэсси вновь подняла палочку и начала закидывать мужчину заклинаниями. В ход шли и те, которые применял он сам. Ни одно из них не долетело до адресата, исчезая в двух метрах от Гонта. А это он даже не старался, судя по абсолютно спокойному выражению и позе. Кэсси с восхищением подумала, каков же радиус его щита мог быть в критической ситуации. Да он мог бы показаться неуязвимым!       — И присвоить душу. — кивнул он, и кинул в ответ всё то же жалящее. От него Кэсси увернулась, заставляя уставшее тело двигаться резче. Её красный лоб вспотел, а рука, сжимающая палочку дрожала от постоянных движений, не готовая к такому.       — Экспеллиармус! — обезоруживающее заклинание направилось к Тому и почти сразу повернуло назад, стоило мужчине лениво дёрнуть палочкой. Палочка Кэсси вылетела у неё из рук куда то в сторону. Она безуспешно пыталась её поймать, но древко всё-таки рухнуло на каменный пол дуэльного зала с жалким звяканьем.       — Вы не даёте мне ни шанса! — воскликнула Кэсси обвиняющие. Том скучающе ждал пока она поднимет оружие с пола. Ладно, он признавал, что это всё было не так уж и увлекательно. Он фыркнул.       — Вы и не стараетесь.       Кэсси застыла, неприязненно нахмурившись. Эта фраза внезапно задела какой–то нерв внутри. «Ты не стараешься!» визжала когда–то Петуния, когда Кэсси училась мыть посуду и расплескала воду по раковине. «Ты — бестолочь.», басил в усы Вернон, когда Кэсси запнулась о веник пока подметала пол. Веник был ниже её самой в тот момент всего сантиметров на двадцать. «Ты способная, но ленишься.», учительница математики Миссис Коулсон разочарованно покачивала головой, разглядывая её оценки в школьном журнале.       Я не стараюсь?       Кэсси закипела.       — Возможно вам всё же стоит прибегнуть к воспоминаниям со старших курсов Хогвартса? Мне не нравится избивать кто–то со знаниями второкурсника. — ухмылка Министра быстро сменилась изумлением, когда он услышал тихое, почти шёпотом сказанное «Бомбарда Максима.» Пока он осознал, что это неуверенное бормотание значит, заклинание уже неслось к нему. О своём решении Кэсси пожалела мгновенно. Сердце её упало куда то в желудок. Заклинание пронеслось у пригнувшегося Гонта над головой, и оставило огромную вмятину в стене. Столик и два стула разнесло на щепки, по полу пошли трещины, в воздух взметнулась пыль и каменная крошка. Помещение содрогнулось. Сигнальные чары зазвенели, раздражая напрягшийся от испуга слух. На секунду всё замерло, а после лицо Министра стало совсем тёмным. Он сжал челюсть и слегка улыбнулся. Оскалился. Тёмные глаза заволокло льдом.       Кэсси замерла, осознавая, что ей в прямом смысле пиздец и с ужасом разглядывала Гонта. Ей бы злиться, ей бы возмущаться и зло шутить, но внутренности плавило от горячего ощущения опасности. Поттер чувствовала, как по её загривку стекает холодный пот.       — Круцио.       Приговор прозвучал сухо и неотвратимо, как звук заносимого над шеей топора. Кэсси не успела отскочить: тело пронзило выламывающей кости болью. Она рухнула на пол, дёргаясь. Каждая мышца в теле сокращалась, как в судороге. Кэсси казалось что она корчится на полу как нажравшийся отравы таракан не меньше десяти минут, хотя не прошло и секунды. Пытка исчезла так же быстро, как и настигла её. Девушка наконец смогла выдохнуть, тяжело и надрывно, как человек вынырнувший из воды. По красным щекам бесконтрольно катились слёзы. Кэсси закашлялась и попыталась утереть их трясущимися руками. Голова болела так, будто сейчас лопнет. Внутри нарастал другой ком боли: горячий и колючий. Магическое ядро в груди сбоило. Кэсси осторожно села спустя долгие минуты. Она никогда не испытывала ничего подобного этой боли раньше. Поднять глаза на Министра было откровенно страшно.       Я не заслужила. Я не заслужила!       В комнате было бы совсем тихо, если бы не сдавленные стоны девчонки и топот ног в коридоре. К дуэльному залу на всех парах неслись авроры.       — Не заслужила. — голос Тома был низким и пустым. Он вновь позабыл о вежливости сегодня. Но нельзя не признать, что он находил эту жалкую попытку ему досадить довольно занимательной, — Ты и впрямь так считаешь?       Он вздохнул, беря себя в руки. Никаких угрызений совести он не чувствовал, лишь разочарование, что только что собственноручно вбил кол в доверительные отношения, которые не успели даже родиться. Сделал два шага к девушке, сжавшейся на полу.       — Научитесь знать меру, Поттер. Не стоит пускаться в крайности. Это дуэль, а не приглашение к убийству.       — Но я не попала… — едва слышно возразила Кэсси.       — По мне — нет. А вот будь здесь зрители, кому-нибудь из них точно не поздоровилось бы. Не все обладают моей реакцией. Хотите в Азкабан?       В дверь забарабанили.       — Мистер Гонт?       — Сэр, вы там?!       — Всё в порядке, сэр?       Авроры явно готовились снести дверь с петель.       Но для двоих в зале ничего за его пределами больше не существовало.       — Поднимайтесь. — прозвучал холодный приказ. Кэсси поднялась на дрожащие как у новорождённого оленёнка ноги. Она прикусила губу, чтобы не зашипеть. За рёбрами тянуло. — Винки.       Эльфийка тут же появилась рядом, вопросительно оглядывая окружение. Открывшаяся картина совсем не удивила её. Хозяин в гневе, его зарёванный оппонент напротив. Винки только вздохнула, как мать, узнавшая что её дитя разбило другому нос.       — Перенеси Мисс Поттер в её комнату, а после приберись здесь. А я пока успокою наших нерасторопных охранников.

***

      Винки не сразу вернулась в дуэльный зал. Она добрый час хлопотала над человеческой девчонкой в своей обычной манере: деланно безразлично. Помогла Кэсси сесть, набрала ей ванну, принесла в комнату ужин. Мистер Гонт явно будет недоволен, но она объяснит ему. Винки направилась в дуэльный зал только когда наконец удовлетворилась результатом своей непрошеной заботы: Кэсси хрипло её поблагодарила и отправилась в ванную, смывать напряжение и, осевшую на кожу пыль.       Помещение было в полном беспорядке, пепел с разбитой стены лежал на всех поверхностях миллиметровым слоем. Требовалось заменить мебель и восстановить пол. Она пыталась представить, что же здесь произошло. Младшие эльфы в красках рассказали, как злющий на весь мир страшный на вид Хозяин заявился на кухню и едва ли не силком вытащил бедную Мисс Поттер в коридор. Всё их россказни можно было смело делить на два, но даже так ситуация выходила не очень хорошей. А она ведь предупреждала упрямую девчонку. Как бы самой Винки после такого не влетело…       И стоит выпросить у Мистера Гонта успокоительное зелье.