Шлюха Ёнбок

      Ему казалось, что он слышит, как тикают часы. Бред. Просто немыслимый бред, не более. Дома не было никаких механических часов. От них когда-то давно избавились, заменив цифровыми – тикать было нечему. Этот звук в свое время сводил Феликса с ума. Едва это стало очевидно, родители постарались сделать все, чтобы избавить младшего сына от дискомфорта. Но Феликс снова слышал неприятный, пробирающий до мозга костей звук.       Он так и не смог сомкнуть глаз. Лежал всю ночь на кровати и смотрел в потолок. Так хотелось ни о чём не думать. Просто стереть все мысли из головы, чтобы осталась звенящая пустота. Но мысли были. Феликс держался, говорил сам себе, что теперь всё иначе, теперь он сильный и сможет постоять за себя. Самовнушение помогало, но ненадолго. Омега ворочался. То и дело брал в руки телефон, смотрел в разблокированный экран и снова убирал гаджет. Сон не шел. Да и не хотелось Феликсу засыпать. Мало ли, вдруг кошмары опять вернутся.       Утро наступило слишком медленно. Парень поглядывал в окно, наблюдал, как поднимается солнце, и осознавал в полной мере, что не знает, как ему быть дальше. Он был охвачен неприятными предчувствиями, а время словно специально шло медленнее, чем обычно. Ему стоило думать, например, о Ёнбоке, или о родителях, может быть об Австралии. Теперь мысль о том, чтобы вернуться в Брисбен, не казалась ему плохой. В Хвасоне было хорошо до тех пор, пока не появилась новость о скором освобождении из тюрьмы Кван Дживона.       Даже от одного этого имени у Феликса мороз шёл по коже. Он был бы только рад навсегда забыть и это имя, и лицо, и голос, и вообще всё, что связано с этим человеком. Но тот преследовал его в кошмарах слишком долгое время, чтобы раствориться в памяти и просто исчезнуть из мыслей.       Сейчас Феликс живо представлял себе, что Кван выйдет из тюрьмы и тоже будет ходить по улицам этого города. Они ведь могут пересечься. Более того, Кван может сам попробовать с ним встретиться. И это действительно пугало. Даже несмотря на то, что Феликс на самом деле был сильным, умел драться и мог постоять за себя, его сковывал ужас.       Послышался стук в дверь, после которого она открылась.       — Ты спишь?       Услышав голос Минхо, Феликс обернулся.       — Нет.       Доминантный омега был хмур.       — Уже проснулся или ещё не засыпал? Феликс поджал губы. Ему не хотелось тревожить старшего брата, ведь Минхо и так хватает забот с Ёнбоком.       — Неважно.       Должно быть Минхо сразу всё понял, но допытываться не стал, и Феликс был ему благодарен.       — Я собираюсь поехать в клинику. Хочешь со мной?       Это хорошая идея. Как знать, может встреча с Ёнбоком поможет привести мысли в порядок? Однако, Феликс отмёл эту мысль: его близнец слишком проницателен, он сможет по одному взгляду понять, что с Феликсом что-то не так и начнет переживать о нём. Чего омега точно не хотел, так это добавлять поводов для переживания своему беременному брату.       — Нет, у меня сегодня кое-какие дела. Очень важные. Я завтра поеду.       Минхо всматривался в его лицо, словно что-то выискивал.       — Уверен?       Феликс кивнул.       — Да. У меня сегодня очень важная встреча, правда.       — Хорошо, — согласно кивнул старший. — Я поеду. Прошу тебя, Ликси, если что-нибудь случится или тебе нужно будет поговорить — просто позвони мне. Договорились?       Все же Минхо прекрасно понимал, что на сердце у младшего брата. Конечно, он переживал за него. Феликс понимал это и честно был благодарен.       — Договорились.       Когда Минхо ушел, Феликс поднялся с кровати и направился в душ. Первым делом он искупался, почистил зубы, уложил волосы, нанес на лицо увлажняющий крем, а потом замер перед зеркалом, внимательно разглядывая себя.       Его можно было считать привлекательным омегой, даже несмотря на обилие веснушек на лице. Все необходимые омеге атрибуты вроде миловидного лица, стройного телосложения, маленьких кистей рук и гладкой кожи были при нем. Ему часто говорили, что он красивый, но в какой-то момент его представления об альфах настолько исказились, что подобные комплименты он начал воспринимать негативно. И всё из-за Кван Дживона. Все из-за этого человека, который однажды сломал ему жизнь.       Снова мысли вернулись к нему. Феликс помотал головой, словно пытаясь выкинуть из нее проклятое имя, вызывавшее в нём самый настоящий ужас. Наверное, ему и правда придётся вернуться в Брисбен. Так не хотелось уезжать куда-то от своего близнеца, у которого скоро появятся дети. От старшего брата, с которым жилось намного комфортнее, чем с родителями. А еще не хотелось уезжать от двух действительно замечательных альф, которые полностью изменили все устоявшиеся в голове у Феликса представление об этом субгендере.       Надо что-то решать. Если остаться в Хвасоне, он просто не сможет жить спокойно. Просто не сможет ходить по этим улицам, потому что будет бояться наткнуться на того самого человека. Скорее всего, разовьётся паранойя. Или, что еще вероятнее, Кван на самом деле будет его искать. Он ведь обещал, что однажды вернется из тюрьмы и закончит начатое. Феликс отчетливо помнил, как этот альфа смеялся, снова и снова напоминая о метке. И эта самая метка также напоминала о Кван Дживоне.       Феликс покинул ванную. Он оказался на кухне, взгляд тут же наткнулся на блинчики, приготовленные Минхо. Старший брат хорошо знал, что Феликс любит их на завтрак. Однако на сей раз аппетита не было. Даже кофе не захотелось. Походив немного по кухне, омега понял, что зря вообще пришёл — он не сможет есть. А даже если заставит себя, скорее всего его стошнит. Так что омега вернулся обратно в спальню, плюхнулся на не заправленную кровать и снова взялся за телефон. Надо хоть как-то отвлечься.       На сей раз сон пришел стремительно. Омега даже не понял, как уснул, сжимая в ладони телефон. Он стоял на одной из улочек такого родного и любимого Хвасона, вокруг него словно тени проносились редкие фигуры. Феликс не видел лиц, хотя старался вглядеться. Он сделал шаг в сторону знакомого парка, потом ещё шаг и еще. В какой-то момент омега столкнулся с одной из теней, послышался механический голос, но слов разобрать не вышло. Феликс обернулся, когда спины коснулось что-то ещё. Теперь тени кружили вокруг него, словно устроили хоровод. Небо внезапно заволокло тучами и сверкнули первые молнии.       Феликс не понимал, что происходит. Он зажмурился, стараясь отогнать чувство страха, и распахнул глаза. Теней не было. Единственным освещением стал свет уличных фонарей, а асфальт под ногами блестел от влаги, словно по нему только что пронесся дождь. Теперь Феликс не понимал, и где он находится. Больше не было вида на парк, из переулка исчезли любые опознавательные знаки. А потом он услышал голос.       «Надо же, какой хорошенький омежка гуляет один».       У Феликса волосы встали дыбом. Он обернулся и наткнулся на то самое лицо. Это омерзительная физиономия снова искривила та самая гадкая улыбка, обнажавшая пожелтевшие и подгнившие зубы. Мужчина сделал шаг в его сторону и Феликс замер, охваченный ужасом. Он превратился в ребёнка — напуганного, совершенно беззащитного и такого хрупкого перед истинным злом.       «Нет, не надо!»       «Иди сюда, омежка».       «Нет!»       Феликс нашёл в себе силы обернуться и побежать прочь. Он не различал дороги, понимая, что бежит в темноту, но то, что осталось за его спиной, было намного страшнее любой мглы. Надо было бежать со всех ног, надо было оказаться как можно дальше от этого человека, надо было бежать от его голоса и этой мерзкой ухмылки. И Феликс бежал. По его лицу текли слезы, но омега совершенно их не замечал. Он должен был бежать дальше, он должен был спастись. Хотя бы на этот раз. Очередной переулок закончился тупиком. Наткнувшись на грязную обшарпанную стену с отвалившейся штукатуркой, Феликс замер, не зная, куда ему бежать дальше. Дыхание срывалось, слезы все также текли, а руки дрожали от ужаса. Куда ему деваться, как защитить себя? Хотелось звать на помощь — неважно кого, просто звать, но кругом не было ни души.       «Ну, куда же ты, омежка?»       И снова этот голос за спиной. Феликс замер, осознавая, что как бы быстро он не бежал, его всё равно настигнут.       «Нет. Пожалуйста, не надо».       Он обернулся, все еще надеясь на то, что на сей раз его спасет какое-нибудь чудо. Преследователь оказался всего лишь в двух шагах от него. Феликс отшатнулся и упал на грязный асфальт, пытаясь отползти, но снова уткнулся в стену. Ему некуда деваться. Его снова никто не спасет. Он опять оказался в ловушке. Он снова совершенно слабый ребенок, который никак не может себя защитить. Феликс плакал навзрыд, а мужчина приближался к нему — вольготно, по-хозяйски, с полным пониманием того, что он сильнее.       «Вот ты и попался, омежка».       «Нет! Нет! Не-е-ет!»       Феликс кричал и бился спиной о стену, пока мужчина приближался к нему и приближался…       Омега вскочил с кровати так резко, что в итоге свалился на пол. Ударившись, он совершенно не ощутил боли, потому что тело, скованное ужасом, трясло, а мысли были заняты тем, что надо бежать. Куда угодно, пока спина не перестанет ощущать твёрдости грязной стены. Феликс даже не сразу осознал, что он находится не в тёмном переулке, а у себя дома. Пальцы рук почувствовали мягкий ворс коврика, лежавшего у кровати. Омега вскочил на ноги и осмотрелся, убеждаясь в том, что Кван Дживона здесь нет. Это был сон, очередной страшный кошмар – порождение его собственного воображения. Вот только эмоции были самые настоящие, и трясло омегу по-настоящему. Слезы из его глаз текли тоже самые настоящие. Феликс уселся на край кровати и сжался, все еще ощущая себя маленьким ребенком. Ему было страшно. Он вдруг осознал, что не сможет выйти на улицу, потому что воображение будет подкидывать картинки с вездесущим Кван Дживоном. Каким бы сильным Феликс ни был, этот страх оказался сильнее. И это несмотря на то, что Кван ещё даже не вышел из тюрьмы. А что будет, когда выйдет?       Феликс утёр слёзы. Как же он слаб перед всем этим. Рука нащупала лежавший возле подушки телефон. Еще нет и полудня, он проспал чуть больше часа. Наверняка мозг начал сходить с ума от недосыпа, словно внутренних переживаний омеге было недостаточно. Надо позвонить Минхо. Старший брат сорвется и примчится к нему, чем бы он ни был занят. Феликс это знал. Ему нужно ощущение защищенности, ему нужен кто-нибудь рядом.       Парень нашел нужный контакт и уже собрался было написать сообщение, но телефон завибрировал от уведомления. Всплывшее верхнее окошко показало имя контакта и Феликс замер.       «Как ты? Мы очень соскучились».       Это был Крис, тот самый идеальный альфа Крис Бан. Феликс вглядывался в это имя до тех пор, пока экран телефона не потух. Решение пришло само собой. Омега не был уверен, что поступает правильно, но что-то внутри подсказывало, что сейчас самое время обратиться именно к этим двум людям.       «Мне нужна помощь».       Ответ не заставил себя долго ждать.       «С чем именно? Ты только скажи, мы всё сделаем».       За сообщением следовал милый смайлик. Будь ситуация иная, Феликс бы улыбнулся.       «Вы можете защитить меня?»       Руки снова стали дрожать, но Феликс лишь сильнее сжал телефон, стараясь перебороть себя. Спустя пару секунд он набрал новое сообщение.       «Пожалуйста, защитите меня. Мне так страшно сейчас».       Из глаз снова полились слезы, но Феликс решительно смахнул их руками. Прошло несколько утомительно долгих секунд, а потом Крис ответил:       «Где ты?»       Никаких уточнений о том, кто ему угрожает и от чего нужно защищать. Омега не знал, как к этому относиться, но внутренне уже решил довериться альфам.       «Дома. Я один и мне страшно».       Это признание далось поразительно легко. Сколько лет Феликс делал сам себя сильным и независимым. Сколько лет он твердил в себе, что ему не нужна помощь альф, особенно посторонних. А в итоге он всё равно сломался. Теперь он был вынужден признаться сам себе в том, что все так же остался слабым перед одним конкретным злом.       «Мы едем».       Феликс уставился на короткое сообщение, все такой же растерянный и сбитый с толку. Позже парень нашел в себе силы убрать телефон в карман и покинуть спальню. На сей раз он пришел в гостиную и сел на диван. Омега намерено избегал того, чтобы смотреть в окна. Да, он понимал, что это слишком глупый страх, но уже совершенно не корил себя за эту слабость.       И снова он начал слышать тиканье часов. Чертов звук - порождение его воспаленного воображения. Нет у них дома механических часов, уже который год как нет. Этот звук напоминал Феликсу о самом страшном дне в его жизни. О том ужасном времени, когда он лежал на холодном кафельном полу, сломанный словно тряпичная кукла, ожидающая своей смерти. И кругом не было никакого звука, кроме тиканья. Эти часы лежали совсем рядом, а у омеги не было никаких сил, чтобы хотя бы пошевелить пальцами.       Всё его тело — одна сплошная боль. Парень снова ощутил ее, даже фантомная, она умудрялась выворачивать его наизнанку. Омега лишь чудом сдерживал в себе рыдания. Как же он ненавидел жалеть себя. Как же он ненавидел свою слабость. С этим он тоже ничего не мог поделать.       Стук в дверь послышался куда раньше, чем он мог ожидать. Феликс вздрогнул и уставился на парадную дверь, словно забыв о том, что ждёт Криса и Чанбина. Послышался еще один стук, на сей раз куда более громкий.       — Ликси!       Снова знакомый голос. Но на сей раз это был голос, дающий надёжность и спокойствие. Феликс сглотнул и спешно подскочил на ноги. Он совершенно не думал о том, как выглядит, не думал о своей убитой укладке, красных от слёз глазах или мятой одежде. Все это не имело никакого значения. Он приблизился к двери как, едва открыв внутренний замок, дверь распахнулась. За порогом стояли Крис и Чанбин, оба переполошённые. Как же им пришлось поспешить, чтобы так быстро добраться?       — Ликси, что случилось? Кто тебя обидел?       Чанбин первым пересёк порог. Он схватил омегу за плечи и посмотрел ему в лицо. Никогда ещё прежде Феликс не видел его настолько обеспокоенным. Это обескуражило омегу. Неужели они и правда так за него переживали? Неужели он и правда настолько им важен?       Феликс всхлипнул - незачем сдерживать слезы. Подавшись вперед, омега уткнулся в грудь Чанбину, обхватил руками его талию и просто разрыдался, на сей раз испытывая облегчение. Он не один. Эти альфы его точно защитят. Теперь Феликс совершенно в этом не сомневался.       — Ликси, что случилось? Прошу тебя, скажи.       Омега не видел, как Крис закрыл дверь и приблизился к ним, чтобы прижаться к Феликсу со спины. В их объятиях было надёжно. Рядом с ними Феликс больше не чувствовал себя слабым и беспомощным. Словно они его сила. Это было крайне необычное чувство.       Теплые ладони трогали его, даря утешение. Крис выпустил доминантные феромоны, которые быстро успокоили омегу. Парень задышал спокойнее и в какой-то момент осознал, что ему удалось со слезами выпустить сковавшее его напряжение. Стало легче — и дышалось спокойнее, и руки больше не дрожали, и слезы прекратились.       — Иди ко мне. Вот так.       Феликс позволил Чанбину осторожно взять себя на руки. Он уткнулся ему в шею, вдыхая пряный запах альфы, позволяя этим двоим делать то, что они посчитают необходимым. Его глаза были закрыты, он не видел, куда его несут, но всё равно был спокоен. Должно быть, потому что доверял им.       Очухался Феликс снова в своей комнате. Кто и когда успел заправить его кровать, накрыв его любимым покрывалом, омега совершенно не понимал. Они все трое лежали на кровати — Феликс на груди Чанбина, и Крис, прижавшийся к спине омеги. Так привычно, так правильно.       Альфы поняли, что их омега нуждается именно в успокоении, и они сделали всё необходимое для этого. Что-то это да значило.       Осознав, что Феликс полностью успокоился, Крис осторожно провёл ладонью по его плечу.       — Как ты? Полегчало?       Омега кивнул.       — Ты расскажешь нам, что случилось?       На сей раз вопрос задал Чанбин. Феликс знал, что настаивать они не будут. Всё-таки чувство такта для них важнее других аспектов. Но так же омега понимал, что больше молчать он не может. Он не может носить в себе все это, ему нужно открыться альфам. В первую очередь это нужно именно ему.       — Он скоро выйдет из тюрьмы. Альфы замерли, услышав эти слова. Даже не смотря на них, Феликс понял, что Крис и Чанбин переглянулись, ведя безмолвный диалог.       — Кто? О ком ты?       Омега сглотнул. Он бы многое отдал за то, чтобы вообще никогда и нигде не упоминать эту историю. Но сейчас молчать нельзя. Он сам попросил о защите. А чтобы защищать кого-то, надо в полной мере понимать, от чего именно.       — Человек, который однажды разрушил мою жизнь. Он скоро выйдет из тюрьмы, а я уже сейчас боюсь увидеть его на улице. Мне так страшно…       Крис снова погладил его по плечу, а Чанбин вжался в него сильнее. Это стало хорошей тактильной поддержкой для Феликса.       — Что он сделал? Ты можешь нам рассказать?       Голос Криса тоже успокаивал. Омега осознал, что он готов все рассказать, прямо сейчас и без утайки.       — Мне тогда было двенадцать. Я ходил на вокал после школы, тогда еще голос не успел сломаться. Все было хорошо, вплоть до того дня, пока не появился он, — Феликс сглотнул. — Ему тогда было под сорок. Это было зимой, вечером быстро стемнело. Я шел обычным маршрутом, а он в тот день был пьян. Я даже не понял, как всё произошло. Он просто подошел со спины, схватил меня за волосы и ударил. У меня всё поплыло перед глазами от боли, а он потащил меня в сторону. Самое обидное — там были люди, совсем немного, но были. Никто не обратил внимания, всем было всё равно. А этот… этот урод потащил меня в общественный туалет для альф… Феликс ощутил, что снова начинает дрожать. И Крис, и Чанбин оба поняли, чем должен обернуться его рассказ, поэтому доминантный альфа снова стал использовать свои феромоны.       — Ты не обязан рассказывать, если тебе тяжело.       Но омега упрямо мотнул головой.       — Нет, я должен. Он утащил меня в этот туалет и швырнул на пол. Там было грязно и сыро, воняло отходами. А этот урод… он разорвал на мне одежду… То, что он делал со мной… это было очень больно. Я плакал, умолял его прекратить, кричал во всё горло, а его это только раздражало. Он бил меня, так что я по несколько раз отключался, потом очухивался снова, а этот кошмар не прекращался. Мне было так больно… Он бил меня, швырял головой о пол, и насиловал… несколько раз подряд… я не знаю точно, сколько… я постоянно вырубался от боли…       Феликс осознал, что благодаря феромону доминантного альфы ему действительно удается не впадать в истерику. Он уже не плакал, хотя голос дрожал.       — Он не молчал. Постоянно повторял, что я очень красивый и хорошенький омежка, что он покажет мне взрослую жизнь, и еще что-то… А потом он сделал это.       Собственная ладонь скользнула к шее, пальцы прошлись по коже, как раз на том участке, где алела уродская метка.       — Он посчитал, что это будет забавно — пометить шею ребёнка, которого он решил изнасиловать и убить. А он точно собирался меня убить. Когда он закончил со всем, он меня душил. Когда решил, что я уже мертв, просто ушёл. А мне в тот момент действительно хотелось умереть. Когда я очнулся, я лежал на этом полу. Я был в крови и в его сперме, мне было больно дышать. А еще звук тикающих часов. Этот пьяный урод каким-то образом обронил там свои часы, они все тикали и тикали, а я…. мне так хотелось, чтобы боль прекратилась…       — Мне жаль, — шепнул ему на ухо Крис. — Малыш, мне так жаль, что ты прошёл через это.       Его голос был надломленным, словно он сейчас сам в полной мере ощущал эмоции омеги. Но сам Феликс почувствовал облегчение после этой исповеди.       — Меня нашли через пару часов. Родители забили тревогу, когда я не вернулся домой, как обычно. Я мало что помню из того, что было после. Этого урода нашли быстро. Он сперва всё отрицал, а потом оправдывался тем, что был пьян. От него в тот день ушёл его муж, забрав детей, и эта мразь списала свой поступок на нервное истощение и свои переживания. А самое отвратительное — суд посчитал, что это хорошее оправдание. Ему дали всего семнадцать лет, хотя прокурор требовал тридцать пять, как и положено для подобных преступлений. Там было не только изнасилование несовершеннолетнего, но и полноценная попытка убийства. Минхо потом говорил, что у этого урода были связи, он из какой-то богатой семьи. Но наши адвокаты ничего не смогли с этим сделать.       — Какой ужас…       Голос Чанбина тоже звучал надломленно. Альфы были шокированы этим откровением.       — А ещё… Он отсидел только десять лет, — продолжил Феликс. — Попал под амнистию. Он совсем скоро выйдет из тюрьмы. Уже в конце этого месяца. И он снова будет ходить по этим улицам, возможно снова на кого то нападёт. Возможно, с кем-то ещё случиться то же, что случилось со мной. Мне так страшно…. Он ещё не вышел из тюрьмы, а мне уже страшно смотреть в окно. Я не смогу… я не смогу просто спокойно жить, зная, что он на свободе. Не смогу… Все эти годы я не жил, а выживал. Я ццелый год боялся выйти из дома, меня накрывала паника, когда я слышал тиканье часов. А потом начались проблемы из-за этой проклятой метки. Я подался во все тяжкие. Не сразу, но подался. Я трахался с малознакомыми альфами, чтобы бороться с позывами этой метки. Потому что чертова метка требовала хотеть быть рядом с тем альфой, который её поставил. Чем чаще я трахался с другими, тем больше я принадлежал сам себе, как бы нелогично это ни звучало. Мне было куда приятнее чувствовать себя шлюхой, нежели тем, кто хранит верность педофилу и ублюдку. Несмотря на то, что каждый мой день был пропитан страхом, я все равно шёл на это…       Феликс снова задрожал, так что альфы поспешили прижаться к нему и успокаивающее пройтись ладонями по его телу.       — Не бойся, — уверено сказал Крис, — мы рядом. К сожалению, в тот ужасный день мы не смогли тебе помочь, но сейчас мы рядом, Ликси. Никто не посмеет и близко к тебе подойти. Если понадобится, мы будем везде за тобой ходить и оберегать от всего на свете.       — Тебя больше никто не обидит. Никто и никогда.       Голоса альф действительно успокаивали. Феликс поверил им, у него не было ни единого повода в них сомневаться, однако он ещё не всё сказал.       — Он нанес мне серьезные повреждения. Не только порвал, но и ещё… — голос дрогнул. — Врачи говорили, что я жив только благодаря чуду. А еще говорили, что никогда прежде не видели таких ужасных травм. Я очень много времени провел в реанимации. Внутренние повреждения… в общем, там все серьёзно. Из-за этого у меня никогда не было течки. А ещё из-за этого я бесплоден.       Альфы ни на миг не перестали его гладить.       — Это ужасно. Не переживай, мы справимся с этим.       Феликс нерешительно приподнялся и посмотрел сперва на Чанбина, а потом оглянулся к Крису.       — Справимся?       Бан кивнул и коснулся ладонью его щеки.       — Справимся. Это ужасно, и мне действительно очень жаль, что ты прошел через подобное. Но мы со всем справимся. Ты наш омега, мы тебя любим. Мы будем заботиться о тебе и о твоем здоровье. И никому в мире не позволим причинить тебе боль.       Чанбин тоже приподнялся и уткнулся лбом в плечо омеги.       — Если понадобится — убьём любого, кто только посмеет. Обещаю.       По щекам Феликса побежали слёзы. Он снова расплакался, но на сей раз от облегчения. Не зря доверился, не зря он открылся этим двоим.       — Но вы же понимаете, что я никогда не смогу…       И снова голос омеги дрогнул. Это действительно была больная тема. Феликс любил детей, и сам хотел бы иметь ребёнка, хотя бы одного. Вот только из-за причиненных ему в детстве травм его репродуктивные органы вообще не работали.       — Мы понимаем, что ты прошел через самый настоящий ад, а нас не было рядом. Но теперь мы с тобой, и теперь мы тебя защитим. Мы будем заботиться о тебе и любить так, как ты этого заслуживаешь.       Крис оставил невесомый поцелуй на его щеке, а потом утёр слёзы омеги. Сразу после этого Чанбин запечатлел идентичный поцелуй на второй щеке.       — Только это имеет значение. Обещаю, мы сделаем тебя счастливым и всегда будем тебя любить.       И Феликс вновь поверил. Альфы говорили с ним совершенно честно, так что теперь омега знал — его защитят и будут оберегать от всего на свете. Теперь с ним все будет хорошо. Даже если Кван Дживон придёт по его душу, альфы защитят Феликса.

***

      Бессонная ночь и пережитые негативные эмоции сказались на состоянии Феликса. Едва ощутив себя в безопасности и распахнув душу перед своими альфами, он заснул в объятиях Чанбина и под теплыми прикосновениями Криса, на сей раз без снов.       Бан долго вслушивался в его спокойное дыхание. Когда чуткий слух доминантного альфы уловил посторонние звуки, он приподнялся. Феликс всё так же спал, Чанбин лежал с закрытыми глазами, словно его тоже сморило. В голове появилась вполне чёткая мысль о том, что можно сделать для их горячо любимого омеги. Это будет не совсем законно, но более чем действенно, если получится уговорить кое-кого оказать услугу.       — Бинни?       Чанбин распахнул глаза.       — Что такое?       — Мне нужно кое-куда съездить. Возможно, если все получится как я задумал, мы сможем сделать так, чтобы этот урод больше никогда и близко не появился рядом с Ликси.       Чанбин, естественно, понятия не имел, что задумал его партнер, но уточнять не стал.       — Помощь нужна?       Крис мотнул головой.       — Нет. Будь с Ликси. До тех пор, пока я не вернусь, ни в коем случае не оставляй его одного.       Чанбин с готовностью кивнул.       — Да, конечно.       Осторожно ступая на цыпочках, Крис покинул комнату. Ему приходилось бывать в спальне Феликса однажды, когда они нагрянули в гости к омеге, пока Минхо не было дома. Поэтому где и что находится Бан запомнил. Оказавшись в коридоре, он снова чутким слухом уловил сторонний звук, который шёл с кухни. Едва он приблизился к нужному помещению, как доминантный омега, собиравшийся заварить кофе, резко обернулся к нему. Должно быть, Минхо сразу уловил чужие запахи, но решил не бежать в комнату младшего брата и устраивать разбор полётов.       — Что ты здесь делаешь?       Крис сделал глубокий вдох, а потом выдохнул. Ноздри были немного раздражены, потому что запах доминантных особей всегда был сильнее и навязчивее.       — Ликси сам нас позвал. Ему было очень плохо.       Минхо нахмурился.       — Как он сейчас?       — Намного лучше, он уснул. С ним Чанбин. Не думаю, что Ликси сейчас нужно оставаться одному.       Даже несмотря на то, что Минхо никто не посвящал в тонкости взаимоотношений его брата с двумя альфами, он и сам давно всё понял. Доминантный омега не мог не уловить соответствующие запахи, не мог не сопоставить все с изменившимся поведением Феликса.       — Я понятия не имею, что делать дальше. Амнистию никто не оспаривает, эта тварь в самом деле скоро выйдет из тюрьмы.       Крис кивнул, давая понять, что он знает, о чем речь.       — Ликси в общих чертах нам всё рассказал, но мне нужно имя. Минхо, скажи мне, как зовут это чудовище?       — А ты можешь что-то сделать?       — Кое-что я определенно могу. Не важно как, Минхо, но я точно отомщу этому уроду за то, что он сделал с Ликси. Просто скажи мне имя.       Минхо видел его серьезный настрой, поэтому не стал задавать других уточняющих вопросов.       — Кван Дживон.       Бан снова кивнул.       — Спасибо. Я разберусь с этим.       Он обернулся и направился к выходу, как спустя пару секунд Минхо поставил на столешницу турку и поспешил за ним.       — Крис.       Доминантный альфа обернулся. Он уже успел обуться и собирался открыть парадную дверь.       — Да?       — Я не знаю, что ты задумал, но если это избавит моего брата от присутствия Кван Дживона, то прошу тебя — сделай все, что в твоих силах.       Он был серьезен, как и сам Крис.       — Я сделаю. Я все сделаю для Ликси, даже не сомневайся.