Статистическая погрешность.

Самоощущение (да и ощущение жизни в целом) под конец рабочего дня стали просто хуже некуда. Стефани знала о состоянии отца, знала, что это случится в текущем месяце при любом раскладе. Но к тому, что всё произойдёт так скоро, она не была готова. Звонок детектива полностью выбил у неё почву из-под ног. Ладно хотя бы Дайноске, пусть и поворчал, когда позволил взять отгул на понедельник, но одарил её на прощание сочувствующим взглядом. Девушка сидела на переднем пассажирском сиденье машины Кайла, который в приказном порядке после того, как закончилось совещание, попросил Амайю встретиться за пределами офиса якобы ещё раз проверить безопасность его ноутбука, подвергнутого не так давно хакерской атаке. На деле она прекрасно понимала, что сейчас произойдёт. -Давай поедем ко мне, - тихо сказала Стеф, пристегиваясь. - Я хочу домой. Кайл кивнул и начал поездку, когда она назвала адрес. Девушка сидела практически неподвижно, уставившись в окно и пытаясь переварить случившееся. Ехали они молча. Так же молча они поднялись на лифте. Тишина продлилась ровно до того момента, как Стефани закрыла за ними дверь квартиры. -Стефани, господи, - отец Рейдзи крепко прижал её к себе. - Как он отреагировал на твое появление? Вы разговаривали? Почему ты исчезла? Где ты была почти три года? А... -Кайл, ты мне подбородком сейчас череп расколешь, - простонала Стеф куда-то ему в грудь. Мужчина смутился и отпустил её. - Я отвечу на все твои вопросы, - она скинула обувь. - Ужинать будешь? Вскоре они сидели на кухне. Кайл методично уничтожал содержимое тарелки, Стефани морально готовилась к тому, что ей предстоит всё ему рассказать. Конечно, некоторые факты придется опустить (например, мокрые последствия некоторых ситуаций с Бейондом - она сама упорно внушала самой себе, что это было не с ней), но девушка постарается изложить так детально, как потребует отец Намикавы. Рейдзи безмерно уважал отца. Может быть, Кайл сможет помочь вернуть его. Впрочем, она уже ни в чём не была уверена. -Расскажи мне всё, Стефани, - она вздрогнула от того, насколько мужчина, сидящий напротив, в этот момент был похож на сына - серые строгие глаза, скрещенные на груди руки, голос и интонация. На секунду девушка задумалась, Кайл научил этому Рейдзи или перенял это от него. - Начни с начала. Как такое могло случиться? -Я помогала расследовать дело хактивистов. Я не хотела заниматься этим. Рейдзи тоже был против, хотя и не знал, в чем конкретно я замешана, но потом... Пришел один из людей, который вел это дело, и сказал, что Намикава может потерять всё. Я не была тогда супервзломщиком... И мое участие в расследовании - лишь блажь двух эгоистичных подонков. -Поэтому твоя смерть была подстроена? Потому что тебе угрожала реальная опасность? -Да. Они не оставили бы Рейдзи в покое, если бы я просто сбежала. Я два года просидела взаперти. В течении года мы уничтожали остатки группировки. Потом стало полегче... Но еще год меня удерживали насильно. И когда этот человек меня отпустил весной... Меня перехватил другой. Он удерживал меня до конца августа, - взгляд Стефани стал стеклянным. - Последний месяц я сидела в изоляции. Я... Очень плохо себя вела и пыталась сделать всё, чтобы оказаться в Токио. -Почему не в Америке? -Что? - растерянно переспросила девушка. -Твоя семья в Америке. Ты знала, что твой отец болен, когда вышла на свободу. Почему ты поехала сюда, Стефани? -Я помогаю одному человеку с расследованием всей этой ситуации с захватом Yotsuba. Это условие моего освобождения. Моя последняя миссия. -Оу, - вырвалось у Кайла. Девушка заметила налет разочарования в его глазах. -Я бы в любом случае приехала в Токио, - тихо добавила Стеф. На её слова мужчина лишь мягко и понимающе улыбнулся до боли знакомой улыбкой. Он прекрасно понял, почему она приехала бы именно сюда. Его несостоявшаяся невестка до сих пор любит самого упрямого и гордого из его детей. Кайл не сомневался, что Рейдзи тоже до сих пор испытывает к ней такие же сильные чувства, но гордость и самолюбие его сына задеты, если не пробиты насквозь, и вернуть его будет непосильной задачей. Впрочем, мысленно осекся он, эта тонкая девочка, которая кажется такой слабой, выдержала почти три года вдали от Намикавы, не сдалась, не сломалась (по крайней мере, до конца), поэтому для неё подобная цель может быть вполне достижимой. -Как он отреагировал? - на этот вопрос Стефани только покачала головой и уткнулась носом в колени. - Я знаю Рейдзи лучше, чем он сам знает себя. Он любит тебя. -Неужели? - горько усмехнулась она. - Почти две сотни женщин за три года, Кайл. Намикава просто маленькая шлюха. Упс... - она прикрыла лицо ладонью от стыда. - Прости. -Ты права, - тяжело вздохнул мужчина. - Это его способ заполнить пустоту. Каждый страдает по-своему. Но я хочу, чтобы ты имела полное представление о его жизни без тебя, Стеф, так что послушай меня очень внимательно. Когда он узнал об этой аварии, Рейдзи сам немного умер. Стефани, ты не представляешь, насколько сильно мы боялись того, что с ним происходит. Долгое время мы с Сакурой видели только оболочку своего ребенка. Ты не представляешь, что это такое. Еда, сон - исключительно в целях поддержания жизнеобеспечения. Да и первый год спал он только под снотворным. Пошли женщины... Потом он встретил Рию... Бедная девочка, как мне стыдно перед ней, господи, - проворчал Кайл. - И снова женщины... И всё его спокойствие - это фасад. Уж я-то знаю, что он всегда был очень эмоциональным... Только по лицу его никогда этого не скажешь. -Да я понимаю, что он тут тоже горя хлебнул... И понимаю, что он меня никогда не простит. -Ты его тоже, - заметил Кайл, отпивая тёплый чай с бергамотом. - Ну а что ты так смотришь, - он перехватил её возмущенный взгляд. - Ты точно такая же сильная, гордая и упрямая, как и он. И у тебя тоже масса причин злиться на него. Вы будете как мячики, которые летят в разные стены, - задумчиво произнес мужчина, поправляя очки. - И которые в итоге снова стремятся к одному центру. И это будет длиться до тех пор, пока кто-то из вас не проявит мягкость. -Либо пока кое-кто не вернется в Америку. Я не питаю иллюзий, Кайл. И тебе тоже не следует. Они просидели на кухне за разговором до 11 часов вечера, пока не стало уже слишком поздно - с учетом того, что завтра рабочий день. Стеф пропустила созвон с L. Потому что пошёл он нахуй. Козёл, который во всём виноват. __________________________________________________________________________ -Стефани, мать твою за жопу, прыгай в тачку! - рявкнул Бейонд. Его внимательный колючий взгляд следил за этой бестолочью, которая наконец-то осознала происходящее, и додумалась таки занять заднее пассажирское сиденье. Казалось, что он до сих пор помнит каждый поворот, который совершил в день, когда была инсценирована её смерть. С неуместным удовольствием он отметил, что она выглядит совершенно подавленной и разбитой. Впрочем, это не так уж и плохо - такое эмоциональное состояние вполне может быть прекрасной почвой для того, чтобы вытравить из её головы все мысли об этом богатеньком ублюдке, с которым она познакомилась на вписке в университете. Конечно, не сейчас, пока слишком рано, но у него есть время. Намикава не был хорошим мальчиком. И у Бея были определенные предположения о том, как он будет переживать её утрату. Третья машина - та самая, на которой они приехали к дому, в котором Бейонд снял квартиру - была его любимой. Он угнал её у какого-то кретина-извращенца, так что сейчас Стефани с уныло смотрит из окна на мелькающие улицы Токио на обитом леопардовой тканью заднем сиденье. Бейонд не удивляется, что действие разворачивается именно здесь. И не удивляется тому факту, что девушка сняла пальто и постаралась спрятать под ним кричащее о вульгарности сиденье. В какой-то момент в сознании мелькает мысль, что это всего лишь сон. Зато тут он может сделать всё, что захочет, напоминает он себе. И даже если она будет сопротивляться, плевать. Так будет даже интереснее. Она безразлично смотрит в окно пустыми глазами, даже когда Бейонд жмет на педаль газа и проезжает мимо чертовой квартиры, в которой проведет с ней целый год. Год, который изменит многое - слишком многое. Год, который сформирует между ними больную привязанность друг к другу, отголоски которой в итоге сломают ему жизнь. Её взгляд остается пустым даже тогда, когда они оказываются в пригороде, на территории заброшенной фабрики, темной и жуткой - идеальные декорации для третьесортного фильма ужасов, которые так любит эта бестолочь. Идеальные декорации для того, что Бейонд хочет с ней сделать. Он глушит мотор и каким-то чудом умудряется проскользнуть на заднее сиденье между передними, ощутимо саданувшись бедром о чёртово кресло. Бей шипит от боли и проклинает слишком яркое воображение, которое дает иллюзию полного погружения и настоящие тактильные ощущения. Стефани вопросительно смотрит на него, когда он садится рядом. И впервые за всё время, что он знает её, Бейонд чувствует удовлетворение, радость и возбуждение от блеска страха в её глазах. Если раньше он всеми силами старался изгнать из неё чувство страха и опасности по отношению к самому себе, то сейчас она правильно боится. Бейонд Бёздей больше никогда не будет её защитником. Теперь он тот, кого ей стоит опасаться больше, чем кого-либо другого на этой земле. Бей засовывает руку в карман и с явным удовольствием нашаривает маленькую прямоугольную коробочку. Он видит привычные искры ненависти и отвращения в её глазах, когда его лицо оказывается в дюйме от его лица, но это не останавливает его, наоборот, подталкивает сделать всё медленно и методично. Прямо как с теми жертвами в Лос-Анджелесе. Бейонд чувствует привкус кофе и табака на языке. Неуместно у него возникает мысль, почему он чувствует сигареты - курила Стефани редко, за два года она только три раза пользовалась его заначкой под матрасом - привычка прятать так пачки осталась с ним на всю жизнь. Впрочем, она быстро исчезает, когда он расстегивает молнию на кофте, которая прячет под собой ещё два слоя одежды - синтетическую серую футболку, которая, несомненно, принадлежит Намикаве, и которую Стефани никогда не брала с собой из их квартиры. Она взяла только его рубашку. Ещё одна интересная деталь, которая делает игру более увлекательной, думает он, откидывая кофту на переднее сиденье. Он с неуёмной радостью извлекает из кармана коробочку с металлическими лезвиями, и высыпает несколько на дрожащую от предвкушения ладонь. Бейонд берет только одно, остальные небрежно откидывает в сторону. О порядке в этот раз не переживает - в следующем сне машина будет снова кристально-чистой. С такой же радостью он смотрит на выражение ее лица и чистый животный ужас в глазах, когда он подносит тонкое лезвие слишком близко к её шее. Но Бейонд не наносит ей порезы - пока не наносит, подумал он, только оттягивает воротник её футболки и проходится по нему краем лезвия, бормоча, что она должна быть очень хорошей и послушной девочкой, если не хочет, чтобы в этот раз похороны стали настоящими. Он подцепляет надрезанную ткань и тянет в разные стороны, наслаждаясь звуком одежды при разрыве, и со странной осторожностью и необъяснимым трепетом скидывает её с тонких плеч. Маленькая дрянь даже не сопротивляется и не кричит, когда Бейонд вынуждает её встать на колени и опереться руками о спинку заднего сиденья. Он даже жалеет, что не сделал так в тот день, когда она действительно оказалась в угнанной тачке. Впрочем, проносится мысль, в реальности она была слишком непокорной и его с вероятностью в 92% устроила бы истерику и билась бы с ним не на жизнь, а на смерть. Как же - какой-то левый мужчина хочет взять её, а не недоумок Намикава. Бей хмурится и прогоняет фамилию из головы - уж в его сне этому кретину точно нет места. Он спускает её одежду до колен и с удовольствием скользит ладонями по бархатной коже, и возбуждается ещё больше, когда она не сопротивляется. Стеф не отталкивает его даже тогда, когда он со всей силы шлепает ее по мягкому месту - в жизни она наверняка верещала бы от боли, но сейчас она только шипит, выгибаясь и подставляя себя под череду ударов. Хотя бы тут всё, как он хочет. Даже голова кружится от ощущения полного контроля. Бейонд толкается с громким стоном - ощущения не такие, какие могли быть в жизни - как будто он чувствует собственную руку, но сама ситуация обостряет ощущения. Одной рукой Би опирается на спинку сиденья, второй, в пальцах которой сжато лезвие, откидывает волосы с её спины и пересыпает на её грудь. И наконец-то приступает к самому интересному. Стефани тяжело дышит и начинает шипеть, когда острый металл касается кожи над лопаткой и оставляет небольшой порез. Бейонд знает, что у него мало времени - скоро его накроет вспышка оргазма, и очнется от сна, привязанный к кровати в изоляторе, в который попал после вспышки агрессии. Но он всё равно не хочет торопиться. Бей растягивает момент, как может, и на бледной тонкой коже спины появляется ещё несколько отметин. Господи, надо было сделать это с ней раньше - поиметь, порезать и вышвырнуть. Зато она ненавидела бы его и после событий Лос-Анджелеса пришла бы плюнуть на его могилу. Бейонд резко толкается и отшвыривает лезвие в сторону, проходится пальцами свободной руки по сочащейся из пореза крови и прочерчивает между лопатками девушки вертикальную линию. Снова пачкает пальцы красной жидкостью и добавляет горизонтальную линию, формируя букву L. Он задумывается на секунду и давит на порез, слегка оттягивая кожу в разные стороны. Кровь течет из него слишком сильно - в жизни бы так не было, но ему всё равно на такие мелочи. Бейонд снова делает из пальцев кисточку и кровью зачёркивает литеру своего прежнего врага - после того, что случилось, ненависть к L опустилась на одну строчку, уступив первое место в хейт-рейтинге Стефани. Этого простого крестика оказывается достаточно, чтобы привязанный к кровати Бейонд широко распахнул глаза, просыпаясь от накативших ощущений. У Бейонда было время подумать. Поначалу он чувствовал себя подавленным. Его гениальный план сорвался из-за двух отвратительных женщин. Он ненавидел Наоми Мисору. Кто бы мог подумать, что она окажется умнее, чем он предполагал. Он ненавидел Стефани, которая спасла его. Могла бы уж и лечь под него, пока была возможность, недовольно думает Бей. Потом он чувствовал странное смирение и даже - немного - благодарность. Он жив, он дышит, и Стефани поддерживает с ним какой-никакой контакт. А потом Бейонд сломался и всей душой возненавидел эту маленькую эгоистичную сучку. "Я не хочу, чтобы ты умирал", то, как она всхлипывала в телефонную трубку - одержимость Бейонда взяла верх над скупыми остатками здравого смысла. Такой силы ненависти он ещё никогда не испытывал. Когда он краем уха услышал про то, что творится в Yotsuba, Бей подумал, что Стефани в опасности, но не испытал желания защитить её. Мягкий насмешливый тон, которым он сказал "До встречи, Стефани" был прекрасен в своей обманчивости. Раньше это вызвало бы у неё подозрения, но не сейчас. Сейчас она спит и видит, как бы оседлать Намикаву. Ну, или желает, чтобы он уложил её на лопатки. Неважно, всё, что имеет значение - это конечный результат. Бейонд обещал ей, что не тронет её кретина, и был намерен сдержать своё слово. Но он дал себе собственную клятву. Она испортила его планы на жизнь, а он разрушит её мечту. Стефани никогда не вернёт Намикаву, а этот выродок похоронит её во второй раз. Только теперь всё будет по-настоящему. Не видать им счастливого финала своей сказки. __________________________________________________________________________ Остаток рабочей недели пролетел как один день. Стеф работала допоздна и иногда ей даже приходилось подключаться удалённо среди ночи - слишком активно внедрялось стороннее программное обеспечение. Она регулярно созванивалась с L, который слушал её с неподдельным интересом и который попросил её написать собственную защитную программу для него. Как ни удивительно, так же увлечённо он слушал сплетни, которые девушка слышала на работе. У неё даже мелькала мысль, что он учится взаимодействовать с людьми, и невольно в тот момент задумалась о бедной Наоми Мисоре, которая получила предложение руки и сердца от своего возлюбленного. Об этом она узнала от великого детектива, который старательно строил из себя адекватного человека, а не был в привычном облике машины для анализа. Собственно, в этот момент его стремление быть похожим на полноценного члена общества снова скатилось в ноль, и роль человека ему давалась через жопу. За эту неделю она обзавелась еще и детектором для обнаружения скрытых камер и жучков, который улавливал сигналы шпионского оборудования. Йотсуба Дайноске поехал на почве безопасности. Впрочем, этот сдвиг был обоснованным - в четверг в районе 11 часов вечера Стеф из интереса провела распаковку и тестирование и с неудовольствием обнаружила жучок в своём кабинете. С остальными она будет разбираться во вторник, когда выйдет на работу после возвращения из Швейцарии. Стефани едва выдержала последний рабочий день. Она с трудом выполняла стоящие перед ней задачи, отматерила L, который невовремя позвонил ей с очередным потоком размышлений по левому делу, и за 20 минут до конца рабочего дня отправилась к двум единственным проблескам света в этой жизни. В первую очередь она вошла в кабинет Мидо без стука. Синго терпеть ненавидел, когда его отвлекают от работы, злобно прищуривался за стеклами очков, когда в его кабинет входили без стука и силой взгляда возвращал нарушителей спокойствия обратно за дверь для совершения необходимого "тук-тук", но впервые за всю свою карьеру он сделал исключение. Амайя была его другом, единственным близким за пределами семьи человеком его общительной девушки-торпеды, которая была настолько эмоциональной и открытой, что умудрялась отталкивать людей. И она находилась в таком состоянии, когда без слез на нее взглянуть было невозможно. -Хочешь выпить чего-нибудь? - мягко поинтересовался Мидо. -...Джека? -...Вообще-то мы на работе. -Кофе я пью с Симурой, - проворчала Стеф, нагло скидывая туфли и ложась на кожаном диване в кабинете с таким видом, как будто не планировала вставать с него в ближайшие несколько лет. - Ты мне нужен для других напитков. -Как только вернёшься, - торжественно пообещал Синго. Стефани поболтала с ним несколько минут, со смесью нежелания и стремления встала с дивана и через несколько минут оказалась в кабинете начальника отдела кадров, точно так же ввалившись без стука. Впрочем, Симура уже привык к тому, что Амайя периодически находится в состоянии игнорирования элементарных правил этикета. С ним она тоже поговорила несколько минут, не отказавшись от кофе, и злобно покосилась в сторону его ассистентки, которая слишком долго, по мнению Стеф, возилась с чашками. -Госпожа Родд, я напоминаю Вам, что кофе готовит не она лично, а кофемашина, - строго напомнил Сугуру, когда девушка недовольным взглядом провожала его помощницу. -Зачем вызывал? -...Ты сама сюда заявилась, - озадаченно напомнил ей мужчина. Стеф недовольно фыркнула, пробормотав что-то вроде "ах, да, точно", на что он только покачал головой. -Хотела напомнить тебе, что мне жутко интересно, как будут развиваться отношения одной из твоих подчиненных и тем жутким типом, который сейчас проводит независимый аудит, - требовательно прокапризничала Стефани. -Расскажу во вторник за обедом, когда вернешься, - усмехнулся Симура. - И назови мой контакт в твоем телефоне "Симура Сугуру", как и было изначально. Я не хочу быть "подружкой-сплетницей с работы". Он снисходительно улыбнулся, когда Амайя хихикнула. Удивительная девушка, воистину, пронеслось у него в голове - хрупкая и душевно искалеченная, иногда в ней мелькали отголоски прежней Родд - серьезной и собранной, которая с близкими людьми в определенные моменты была в то же время невинной и озорной. -Будь осторожной и сильной, - медленно проговорил Симура, нахмурившись и сосредоточенно глядя перед собой. Стефани озадаченно на него посмотрела. Но он только отрицательно помотал головой и допил кофе. Девушка вышла из корпорации, плотнее кутаясь в пальто. Было пасмурно, дул прохладный ветер, усугубляя переживания. Три года назад Стеф любила дождь и с удовольствием подставляла ладони под капли. Три года назад случился их первый с Рейдзи поцелуй. Ее накрывает вспышка ненависти, когда она идет к такси по небольшой площади у корпорации и выхватывает боковым зрением знакомый силуэт, который кадрит очередную хорошенькую тупоголовую девицу. Через два часа Стефани уже сидит в самолете, ожидая взлёта. Симпатичная стюардесса просит оставшихся немногочисленных пассажиров занять свои места. Она откидывается в кресле поудобнее и прислоняется головой к стенке. Девушка прикрывает глаза и спустя минуту чувствует, как кто-то занимает соседнее кресло. До носа долетает аромат знакомого одеколона. Она думает, что это вряд ли возможно. Он полетел бы с ней в другой жизни, прежней и счастливой. Но не сейчас. Она слышит мягкий спокойный голос, который просит стюардессу принести стакан воды, и который надламывает её представления о ситуации. Стеф мягко усмехнулась, вспоминая отеческие наставления Симуры, которые он давал, прежде чем она покинула его кабинет. "Будь осторожной и сильной" - пронесся его голос в голове. Бедный Сугуру, подумала Стеф, он даже не представляет масштабы её внутренней катастрофы. Намикава, если и едет в Швейцарию из-за неё, то исключительно для того, чтобы побольнее задеть. Она даже не удивляется, когда выходит в холл своего отеля на первом этаже за три часа до процедуры, которая предстоит её отцу, и видит знакомый затылок. С его деньгами и связями несложно рассмотреть её бытовые планы. Люди в отеле и на улице по пути до такси одаривали их удивленными взглядами. Бледная и худая Стефани с темными кругами под глазами, в растянутой футболке и кожаной куртке производила отталкивающее впечатление и невероятно контрастировала с идеальным даже в неофициальной повседневной одежде Рейдзи, который сопровождал ее меньше, чем на полшага сзади. Она даже не удивляется, когда он садится рядом на заднее пассажирское сиденье рядом с ней. Ещё одна вещь, которой она совершенно не удивляется - отсутствие у L тактичности и человечности. Полчаса назад она завершила их созвон, обсуждая текущее положение дел. Из минусов - у них есть около двух месяцев, а гениальный мозг молодого детектива пока не выдал никакой обнадеживающей гипотезы. Из плюсов - пока длился перелёт, на компьютере Намикавы в удаленном формате начали править документы. А это значит, что он просто пешка, которую хотят подставить и на которую спустят всех собак. Он знает, почему она делает всё это, проносится мысль в голове, хотя до госпиталя они ехали в полной тишине. В палату отца Стефани идет в одиночестве. L позаботился о том, чтобы она могла беспрепятственно попасть к Биллу, не выдавая родства, но Намикава не был родственником, поэтому его не пропустили в больничный корпус. Сейчас она находит это печальным. Никто не знает, что она жива, кроме Рейдзи и Кайла. И больше всего на свете Стеф хотела бы, чтобы рядом был хотя бы кто-нибудь. Даже человек, который её ненавидит. Лишь бы не в одиночестве входить в эту светлую стерильную комнату. Стеф мягко и тихо садится на стул рядом с кроватью отца, который сейчас спит. Он никогда не был толстым, но сейчас казался совсем худым и измождённым. Как сама Стефани. Его русые волосы, которые всегда были густыми и ухоженными, сейчас стали заметно реже и казались сухими и изломанными. Кое-где она заметила седые пряди. Девушка поджала губы и осторожно дотронулась кончиками пальцев до его руки. Билл вздрогнул и повернул к ней голову. -Я думала, ты спишь, - тихо сказала Стефани. Он несколько минут молча смотрел на неё. -Ты жива или ты предвестник смерти? - хрипло спросил Билл. -Ох, пап, ты никогда не верил в потустороннюю чушь, - устало вздохнула она, потирая переносицу. -Прости меня, Стеф. Она слишком любит отца, несмотря на обиду, поэтому держится и не плачет, чтобы не отягощать последний час его жизни своими слезами. Стефани коротко рассказывает ему свою историю и укладывается в пять минут. Стефани слушает его историю, историю своей семьи. Она и так всё знает. Она знает, что мама и Келли остались в Америке, потому что Билл так захотел. Он не хотел никого видеть в этот день. Всё, о чём он молился, переживая адские боли, которые уже не отступали - поскорее встретиться с дочерью, которую считал мертвой. Стеф проклинает себя за то, что её не было рядом. -Пап, может, мы еще поборемся? - тихо говорит она за 10 минут до того, как его переведут в особый бокс. Последнее помещение, которое он увидит. - У меня есть деньги, пап. Много денег. Хватит на лучшее лечение в мире. Есть человек со связями, который поможет всё организовать... -Я устал, Стеф, - слабо произнес Билл. - Это термальная стадия. Я практически сожран. И полностью готов к тому, что случится, - Стефани кивает и делает глубокий вдох, чтобы успокоиться. Глаза на мокром месте, но у неё получается держаться. - Я счастлив, что ты жива. -А я нет, - едва слышно. Папина дочка послушно кивает, когда отец просит её отправиться домой. Он не хочет, чтобы она это видела. Она послушно спускается по лестнице на первый этаж. Молча выходит из здания и ждет такси у шлагбаума. Высокий мужчина так же молча стоит рядом с ней. Они садятся в машину и Стеф наконец-то позволяет слезам пролиться. Она делает это совершенно беззвучно. -Сколько тебя помню, - Намикава достает из кармана упаковку бумажных платочков, - у тебя никогда не бывает платков для таких ситуаций. Стефани принимает маленький бумажный пакетик, достаёт салфетку и вытирает щёки. Она выходит из такси у своего отеля и молится, чтобы он поехал к себе. Она не хочет его видеть. Потому что ему плевать на неё. Рейдзи выходит из машины и, приобняв девушку за плечи, провожает до её номера. Он чувствует отвращение и ненависть - к ней за всё то, что случилось, к себе, за то что он такой слабак, к жизни, которая так с ними обошлась. На задворках сознания мелькает мысль, что они всего лишь жертвы обстоятельств, но она моментально отбрасывается в сторону. Это Стефани во всём виновата. Он отпускает её, когда она открывает дверь, и коротко кивает на едва слышимое "спасибо". Намикава стоит у закрытой двери ещё с минуту, взвешивая что-то в мыслях, медленно качает головой, отгоняя тоску и скорбь по прежней жизни, и выходит из отеля. __________________________________________________________________________ Рано утром во вторник её будит L. Он разрывает телефон сообщениями и звонками, не оставляя Стеф никакого выбора, кроме как встать и ответить. В 5 часов утра она входит в здание Yotsuba с головной болью и непомерной усталостью. У неё есть три часа до того, как в корпорацию начнут приходить сотрудники, и четыре часа до начала рабочего дня. Детектив уже дал распоряжения президенту Дайноске, чтобы он организовал возможность проникновения в здание своему человеку. Охранники на входе озадаченно посмотрели на девушку, но вслух ничего говорить не стали. Раз она должна войти - она войдет. С явной неохотой L накануне уступил ей в споре - Стеф настаивала, что Рейдзи не имеет отношения к рейдерскому захвату. Детектив ворчал, что она больше опирается на чувства, нежели на логику, но приведенных ей редких приемлемых с его точки зрения аргументов хватило, чтобы более-менее убедить его в невиновности. L и сам был не совсем логичен, взламывая в первую очередь именно компьютер Намикавы и Стефани шипела, что невиновность Рейдзи просто бьет по самомнению, эгоизму и чувству собственной важности великого и ужасного. К собственному неудовольствию и счастью детектива, девушка обнаружила жучки и камеры в кабинетах всех членов правления, хотя это и было ожидаемо. Оборудование было первоклассным, практически новейшим, и невольно вспомнились слова Бейонда о реальной угрозе и серьезно настроенных людях. Пока что ей ничего не остается делать, кроме как работать на два фронта и ждать эпичной встречи с милой Рией и милым Синго в пятницу вечером.