Постановка "Алая Луна"

      Близнецы пробрались на чердак. Накинув капюшон, чтобы артефакт сработал и они стали невидимыми, Лини шёл впереди, пока Линетт следовала за ним и прикрывала со спины. Осторожные люди не будут хранить переписки, документы и «товар» на видном месте. Возможно, всё будет лежать в постройке за чертой города, а они зря здесь что-то искали.       Двери были заперты. Связка всевозможных ключей зазвенела, и юноша попытался подобрать самый похожий. Несколько ключей не подошло, в ход пошёл последний, который немного подходил визуально. В замочную скважину подходило идеально, но провернуть не получалось.       Линетт дёрнула брата и, когда он повернулся в её сторону, указала на лестницу. Кто-то шёл.       Близнецы прижались к стене, затаив дыхание, и кто-то вышел. Мужчина средних лет, привлечённый тихим звоном, медленно шагал и проверял каждую дверь, дёргав за ручки. Оказавшись возле двери, которую Лини пытался открыть, он дёрнул ручку — не поддалось.       Линетт, хоть не показывала, сильно нервничала; Лини же решил испытать удачу и потянулся в карман мужчины за ключами. Резкий женский крик отвлёк его, и он понёсся на звук.       Оставшись наедине, Лини снял накидку, которая делала его невидимым, и показал сестре небольшую связку ключей. Девушка нервно дёрнула ухом, выражая своё недовольство.       Ключ подошёл. Воспользовавшись шумихой, близнецы проверили кладовку, откопали в куче бумаг что-то, похожее на переписки; дальше их путь лежал в соседнюю комнату. В просторном кабинете удалось найти подозрительные документы, пробирки со странной жидкостью и белые таблетки. Посчитав нужным, они взяли только одну склянку из множества таких же.       Когда шум стал нарастать, воспитанники Дома Очага, боясь быть пойманными, выскочили в окно и как можно скорее скрылись в переулке.

***

      Девушка пребывала в плохом состоянии: её ватное тело ощущалось чужим, в глазах стояла темнота, дыхание и пульс стали редкими. Мартен аккуратно уложил её на свою постель, поправил растрепавшиеся волосы, проводя рукой по щеке. Его печальный взгляд не соотносился с тем, что он собирался сделать.       — Я с самого детства смотрел на вас, — тихо говорил он. — Столько лет прошло, а каждое письмо вы игнорировали. Я добился всего только ради вас, чтобы вы наконец-то обратили на меня внимания. Неужели я настолько противен вам?       Рука скользнула ниже, к шее. Агенты, наблюдавшие за шоу через небольшую щель, поняли, что нужно звать на помощь. Если они сами попытаются её спасти, возникнут вопросы, и арестуют в первую очередь их, а Мартен выступит в суде в роли пострадавшего. Один из агентов рванул с места.       — Может, я редкостный подонок, — парень взял маленькую ручку в перчатке и приложил к своей щеке, наслаждаясь её теплом. — Но иначе я не получу то, чего жаждал годами…       Наркотик действовал до суток. Все видели, как леди Фурина сама ушла с ним, так что никто не поверит, что он насильно её затащил к себе. Подумают, что девушка осталась с ним на ночь. Времени у них предостаточно. Утром она проснётся в другой комнате и даже не вспомнит, что случилось ночью.       Мартен восхищался ей. В его глазах она осталась божеством, недосягаемым идеалом, превосходным созданием. Красивое лицо, юное тело, милый голос… Хотелось насладиться ей, а не кидаться сразу.       Мартен пальцем поддел пальцем перчатку и медленно, растягивая удовольствие, её. Увиденное его повергло в шок: рука, которую Фурина окунула в чашу с разбавленной водой первозданного моря, покрылась шрамами. Парень аккуратно провёл большим пальцем по неровной коже.       - Бедная девочка, - его сердце сжималось при виде руки. - Прости. Народ заставил тебя пойти на это, но ты отважно держалась. За это я тебя полюбил.       Мужская рука аккуратно спустила бретельку платья, оголяя плечо. Идеальная всегда и везде. Ощущая тесноту в брюках, Мартен поторопился и провёл рукой ниже, но остановился у груди. В её обычной одежде грудь не выделялась вообще. Но она была.       Дверь с грохотом открылась. Мартен не успел обернуться, как страж порядка грубо схватил его за плечо и оттащил от кровати. При виде Фурины с таком состоянии, мужчина заломал руки бизнесмена за спину и надел наручники. Он пытался сохранять хладнокровие, не давать эмоциям взять верх, и всё, на что его хватило, — несильно пнуть Мартена в живот.       Вскоре сбежались остальные гости, с ужасом наблюдавшие, как другой член Сумеречного двора аккуратно брал бессознательное тело девушки на руки.       — Ты, тварь конченая, ещё ответишь это, — страж порядка подтолкнул Мартена к выходу.

***

      Весь Фонтейн обсуждал новость: известный предприниматель был уличён за хранением опасных психоактивных веществ, его поймали с поличным, когда он подсыпал эти вещества в бокал леди Фурины и попытался над ней надругаться. Сам Нёвиллет принял участие в расследовании.       Следом анонимно поступили доносы. Кто-то предоставил переписки, поддельные документы, те самые вещества, которые нашлись в карманах Мартена, и рецепт антидота. При обследовании особняка мелюзины нашли следы крови. Расследование обещало затянуться, но уже предоставленных доказательств хватало на пожизненный срок.       Несколько домов оцепили, подозреваемых задержали. Весь город стоял на ушах, девушки с опаской пили и ели вне дома, а парни переглядывались.       Лини и Линетт могли гордиться собой: за ночь они сделали невозможное. Вот только Отец не обратила на это внимание. Она кивнула на их отчёт и не проронила ни слова.

***

      Фурина долго приходила в себя. Утром она открыла глаза, отвечала на вопросы односложно, после снова погрузилась в сон. Арлекино пыталась попасть к ней палату, но медперсонал её не пускал даже на порог больницы. Благо, на горизонте появился Нёвиллет, пришедший навестить пострадавшую.       — Приветствую, — он смерил взглядом предвестницу и отметил, что она сменила свой наряд на обычный, менее броский, — вы тоже к мисс Фурине?       — Добрый день, да. Но меня не пускают.       — Боюсь, это связано с произошедшим. В числе подозреваемых каждый, пока не закончится расследование. Я помогу вам навестить её.       Члены Сумеречного двора и Палаты Жардинаж сначала преградили путь предвестнице и даже по просьбе верховного судьи не пустили её. Нёвиллет грозно сверкнул глазами — они послушно уступили путь.       Нёвиллет шёл первым.

***

      Фурина не была в восторге от случившегося. Самое отвратительное — зрение не вернулось. Открываешь глаза, а вокруг темнота. Молодая медсестра постоянно находилась рядом, интересовалась состоянием пациентки и давала лекарства, от которых у Фурины не было возможности отказаться.       Когда медсестра покинула палату, девушка осталась в тишине. Зрение начало постепенно возвращаться, и она с непривычки жмурилась.       — Доброе утро, мисс Фурина… — до боли знакомый голос прозвучал из другой части палаты.       — Нёвиллет? — Фурина ориентировалась по голосу.       — Я пришёл, как только смог.       Мужчина приставил к кровати стул, сел на него. Фурина не видела его лица, но точно могла сказать, что оно такое же спокойное. Ей хотелось бы встретиться с ним в других условиях, за чашечкой чая и сладким тортом. Девушка слабо улыбнулась.       — Не знаю, сможете ли вы вспомнить то, что было ночью. Я дал личное распоряжение найти всех соучастников и привлечь каждого к ответственности. Вы были не единственной жертвой Мартена.       — Прости, я… почти ничего не помню… — она еле выдавливала из себя слова.       — Это побочное действие неизвестного вещества, — он задумался. — Не хочется на вас давить, но вы — главная жертва, и без ваших показаний…       — Оставь меня.       Любое упоминание случившегося вызывало рвотные позывы и крайне неприятные чувства по всему телу. Ей нужно время успокоиться, прийти в себя и хорошо подумать.       — Мои извинения, — Нёвиллет встал. — Приходите ко мне, когда будете готовы.       Уже в тишине девушка дала волю эмоциям. Слёзы текли по щекам, а она закусывала губу, сдерживая рыдания. У неё не получилось выполнить просьбу Слуги, ещё и создала кучу проблем. Всё, что от неё требовалось, это достать доказательства и после передать предвестнице, а из-за поднявшейся шумихи соучастники Мартена быстро подчистят следы и их уже не найдут. Выходит, всё было впустую…       Скорее всего весь Фонтейн трещал о случившемся. После такого её авторитет пострадает, а люди станут по-другому смотреть в её сторону. Как теперь возможные зрители будут относиться к постановке, где Фурина выступала главным режиссёром или сценаристом?       Сквозь плач она не услышала, как в палату вошли. Фурина почувствовала чьё-то присутствие, открыла глаза, но зрение не успело достаточно восстановиться, чтобы чётко увидеть человека — только силуэт.       — Привет, как ты себя чувствуешь?..       Фурина глубоко вздохнула, пытаясь восстановить дыхание. Негоже лежать в слезах перед человеком, задание которого не смогла выполнить.       — Я… Зрение ещё не вернулось. Хотя бы телом могу шевелить…       — Ты хорошо справилась, — Арлекино хотела поправить выбившуюся голубую прядку, но вовремя себя осекла.       — Справилась?! Я всё испортила!       — Тише-тише, — женщина понимала её чувства. — Мне сказали, что из-за наркотика ты ничего не помнишь. Я знаю, что произошло…       — Я тоже знаю! Я всё помню, и это омерзительно! — девушка схватила подушку и кинула куда-то в сторону. — И что хуже, зрение до сих пор не восстановилось. А если я навсегда останусь слепой? Что, если меня снова отравят? Сколько ещё людей, которые этого хотят?!       Она перешла на крик, так как сил держать в себе не было. Виновата ли Арлекино в случившемся? Фурина хотела ответить, что это так, но даже если бы не стала выполнять просьбу предвестницы, Мартен всё равно попытался бы это сделать. Наверное, её стоит поблагодарить, что рядом были агенты, которые позвали жандармов.       Арлекино вспоминала, как дети плакали после пережитого. Как бы она не старалась держать лицо сурового и бесстрастного Отца, юные воспитанники нуждались в поддержке и утешениях. Фурина была чем-то похожа на них: пережившая неприятный опыт, билась в истерике и не могла успокоиться. Шрамы на руках напоминали о склонности девушки к выражению своих чувств в виде порезов и других болезненных процедур.       Что сказать? Арлекино не была сильна в поддержке и утешении, а простая констатация заслуг не поможет. Любое неосторожное слово увеличит количество шрамов, а то и доведёт Фурину до необратимых последствий. Нужна тяжёлая артиллерия…       — Я невероятно тобой горжусь. Несмотря на то, что ты не сделала то, что я просила, слу… — предвестница себя осекла. — Благодаря тебе мы смогли вывести их на чистую воду. Лини и Линетт достали нужные доказательства, а Мартена быстро арестовали.       В горле встал ком, мешая говорить. Слёзы не хотели останавливаться.       — Я… не дала бы тебя в обиду. Операция была опасная, в случае неудачи мои люди в первую очередь позаботились бы о тебе. Мне жаль…       Сквозь туман Фурина смогла разглядеть лицо пришедшей. Искусная актриса понимала, что женщина перед ней не врала, не пускала пыль в глаза. Что-то Арлекино зачастила быть искренней.       — Да, я отчасти виню себя за это. И мне жаль, что я отправила тебя заниматься тем, что никак Фонтейна по сути не касается… — она сделала паузу и шёпотом добавила: — Я горжусь и восхищаюсь тобой…       Арлекино не врала. Узнав правду от своих агентов, а после — от путешественника и Паймон (Паймон редко держала язык за зубами), она осознала, какие ужасные вещи творила. Нападение ночью, давление во время переговоров и подстроенный суд — слишком несправедливо по отношению к той, что столетиями играла роль Богини справедливости.       Фурина — человек. Обычный человек. Проклятье бессмертия для кого-то покажется великим благословением, но для девушки это стало личной тюрьмой и невыносимой пыткой. Боги способны выдержать столетия, но психика человека - за редким исключением.       — То есть ты отправила кого-то ещё? — сквозь зубы прошептала та. — Получается, я могла не идти… Уходи. Мне нужно побыть наедине.       — Поправляйся, — предвестница встала. — Я сделаю всё, чтобы виновные понесли наказание. Если понадобится помощь, Дом Очага и Слуга всегда к вашим услугам, леди Фурина…

***

      Вечером Фурина полностью оправилась после наркотика. Зрение восстановилось, тело перестало ощущаться ватным. Однако горький осадочек остался. Она не могла успокоиться; места, которых касался Мартен, зудели и жгли. Девушка хотела срезать кожу, чтобы это мерзкое чувство пропало.       Был назначен день суда. У неё было три дня, чтобы подготовиться. Фурина — пострадавшая, и от её присутствия зависело абсолютно всё. Гидеон вился у ног, ластился, но его попытки утешить хозяйку не увенчались успехом. Он не желал видеть её грустной, поникшей, оттого прыгал на руки, всё время следовал за ней, даже в ванную, откуда его сразу же выгоняли.       — Мр-р-р? — «Как тебе помочь?»       Девушка кинула на него короткий взгляд, а потом отвернулась, стараясь сдержать слёзы. Она не сразу приняла способность понимать питомца, виня шаткую психику, но вскоре убедилась в осознанности нового друга.       — Мя-я-я-у, — «Прости, я не знаю, как вернуть тебе улыбку».       — Не надо, Гидеон. Ты тут бессилен.       — Му-ур-р, — «Это виновата та страшная женщина?»       — Отстань, я не хочу это обсуждать, — Фурина легонько оттолкнула его ногой. — Я сама виновата, что на это согласилась…       Гидеон не стал испытывать её терпение и скрылся в другой комнате, чтобы не раздражать своим присутствием.