Ведьмы, души и хвосты

      За две недели справиться смог только Фенрир. Загонял свою стаю по всему острову, даже в Запретный Лес лично сунулся, раз в пару дней появлялся у Долохова, оставлял собранное и снова уходил.       Наконец он пришел не с очередными пучками трав, а осторожно ведя щуплого мальчика, светловолосого, озирающегося вокруг удивлённо распахнутыми глазами.       — Привет. — Яна улыбнулась, отвлекаясь от сортировки. Она сидела на ступенях перед дверью, поджав под себя ноги и накрыв их полами юбок, и до того перебирала коренья, раскладывая по нескольким мешочкам. Отвечала, для разнообразия, на английском, хоть и с явным акцентом.       — Здравствуйте... — тихонько ответил ребенок, однако, стоял прямо, не пытаясь спрятаться. — Дядя Фенрир сказал, что Вы... Можете мне помочь с тем, что я — оборотень.       — Ну, это он конечно размыто ляпнул... — почесала щеку кончиком ногтя девушка, задумавшись. — Но, в целом, верно. Что ещё рассказал?       — Что вы — ведьма... И сильная... — он совсем смутился и опустил голову.       — Да, я — ведьма. И не надо так вежливо, я не сильно старше...       Яна подозвала метлу, села, поправив одежду, и подлетела ближе.       — А почему... — ребенок не закончил вопрос, но уж очень выразительно смотрел, пытаясь понять столь странный способ передвижения — для дальних расстояний понятно, но пара шагов...       — Потому что это, — она обвела вокруг рукой, — не моя территория. Она Тошина. А это, кстати — Манька.       Показала за спину, где изба поднялась на лапы, отряхнулась, словно собака, разбросав вокруг несколько травинок с крыши, и спокойно пошагала в сторону подлеска.       — Шебутная, опять ей сыро и земля не такая... — вполголоса под нос, мешая русский с английским, произнесла девушка, но ребенок услышал и тихо хихикнул. — Меня Яной звать, а тебя как?       — Ремус... И... Вы не будете меня запирать?       — Бред какой. — фыркнула, всем видом выражая недоумение. — Зачем? У меня лес всегда под боком, там можешь бегать, сколько захочешь, в своей второй форме. Амулет тебе сделаю или рунную вязь, что выберешь, чтоб другие понимали, что тебя трогать не надо... Тем более, ты у нас мажонок — уж не всему, прости, но чему-то обучить смогу.       Она протянула руку, и Люпин, подумав, схватился за протянутую ладонь.       — Фенрир, — уже посадила ребенка рядом с собой, — засчитываю. Долгов нет.       Тонкая, едва ли с волос, сияющая нить обвилась вокруг запястья мужчины, звонко тренькнула и пропала.       — Остальным передай, что найдут по такой же... Ремус, прикрой уши... Тоха! — кажется, на опушке взвилась стая.       Долохов высунулся из окна второго этажа.       — Че тебе?!       — Пошла я, че.       — Ну иди. — мужчина пожал плечами скрылся в доме.       Ремус уцепился за её рубаху, неловко помахал Фенриру одной рукой. Яна соскочила на ступеньки подошедшей избы, подхватив под мышки, поставила мальчика на дощатый настил. Ребенок сунул голову в дверной проём, замер, приокрыв рот.       — Давай, проходи... — оглянулась через плечо. — Удачи со стаей, до встречи.       Фенрир, проводив взглядом степенно ушагавшее строение, вздохнул, ощущая неожиданную легкость.

『••✎••』

      Первым спустя полтора месяца явился Корбан, оказавшийся на Руси не самыми легальными путями. Отыскал он Яну в горах Урала, среди пиков Таганая, когда уже освоившийся Ремус сосредоточенно занимался письмом, высунув от усердия кончик языка и корябая бересту тонкой палочкой — по общему заключению, кору достать оказалось проще, чем бумагу.       — Она скоро придёт. — ответил на недоуменный взгляд мужчины Люпин, возвращаясь к прерванному занятию.       Маня, вернувшаяся в родную среду, спокойно сидела на ровной площадке, свесив лапы с небольшого уступа, и наслаждалась. Ремус, устроившийся под навесом из камней на расстеленном одеяле, с сожалением посмотрел на закончившиеся материалы и потянулся к книгам, разложенным рядом.       — О, прелесть моя, привет! — раздалось за спиной, так что Яксли аж подскочил, но быстро взял себя в руки. — Отдай всё мелкому, он у меня уже наученный... Ремус, дуй к Маньке, тут занятие на часика четыре будет... С тебя пересказ легенд Алтая, вижу, что уже начал.       — А вы объясните непонятные слова? — мальчик сложил все вещи в центр одеяла, а после поднял его, завернув кульком.       — И даже скажу, что из всего приближено к правде. — Люпин кивнул, и Яна, дождавшись, пока он уйдёт, хлопнула в ладоши. — Так... Аппарацией здесь пользоваться не стоит... Другие способы знаешь?       — Обижаете.       — И этот на „Вы”... — буркнула под нос девушка, продолжила в полный голос: — Нам вон к той площадке.       И указала на один из пиков, у которого явственно виднелся естественный горизонтальный скол.       — И не смотри так, все своё ношу с собой. Раньше начнём, раньше закончим, так что давай, как умеешь, так и чапай.

『••✎••』

      Вторым и третьим пришли Малфой и Руквуд — им пришлось, следуя нити, бродить по Карелии, пока они наконец не обнаружили ведьму у озера Нюк. Здесь всё, как ни странно, оказалось проще, хоть мужчины и задержались почти на неделю — основная часть времени ушла на то, чтобы Августус хотя бы немного освоился с новыми-старыми навыками и научился регулировать голос.       Спустя практически год в общем наконец явился Марволо. Гонт и вовсе едва не заблудился в тундре Таймырского полуострова, чудом наткнувшись на избу, от холода поджимавшую лапы под себя. Для разнообразия, обряды с ним в большинстве выпали на полнолуние, поэтому Ремус в волчьей форме трое суток гулял по лесам и, как впоследствии выяснилось, умудрился наткнуться на местную стаю, не тронувшую его из-за явственного чувства опасности, встретил росомаху, отнесшуюся к щенку, как к ничего не значащему кусту, огреб от горностая, набрел на нескольких оленей и вовсю охотился на рыбу и другую мелкую живность. Марволо Яна, не скупясь на лексику, обматерила ещё раз, с горем пополам, но собрала обратно, затребовала от магии Рода ещё столько же и, начисто игнорируя визитера после выполнения обещанного, зарылась в принесенные им бумаги, пряча нос в меховой оторочке плаща. Марволо постоял, посмотрел на вернувшегося Ремуса, залезшего к ней под бок и клацающего зубами от холода, поблагодарил, дождавшись только неопределенного хмыка, и аппарировал в ближайшее поселение волшебников, в котором уже бывал.       — А почему ты ни одного в дом не пустила?       — Маленькие ещё. — девушка перевернула страницу старых записей, вчитываясь в разрозненные строчки, и устроила ребенка удобнее на своих коленях, закрывая его от редких порывов ветра. — Я же в доме по полу хожу, ты мой подопечный, поэтому тебе спокойно и уютно... Как прошло?       — Налима поймал. — Люпин притиснулся ближе, грея замерзшие ладони. — И память лучше стала, всего четверть суток выпала.       — Вот видишь... Вкусный был?       — Очень. Я потом покажу, где, тут недалеко...       Яна приманила пару поленьев, сщелкнула искру, тут же охватившую пламенем небольшой костер, расрепала покрывшиеся снежинками волосы задремавшего ребенка и вернулась к чтению.

『••✎••』

      Просить помощи у Хранителя Рода казалось гиблым делом — его и так рвали на части порой противоположные абсолютно желания других родственников, ритуалы, ссоры матери и отца, расходящиеся во мнениях сестры... Но перед другими они всегда держали лицо, только братец выбивался из картины, с раннего возраста ругавшийся со всеми по поводу и без, отстаивавший точку зрения настолько яростно, насколько мог, с совершенно соответствующим Роду пылом, правда, по словам родителей, пошедшим совершенно не в то, во что надо. Судя по обрывкам разговоров, он всегда вёл себя так, не вписывающийся, непохожий, только видно было, что братец как раз больше остальных, особенно кузины, заковавшей эмоции за семью замками, подходил под характеристику Рода.       Магия — не просто эфемерная структура, о чем все знали, но забыли в большинстве, поэтому она чувствовалась единственным спасением из скандалов, разрывающих на части когда-то дружную семью. Он заснул, свернувшись под одеялом и отчаянно прося сделать хоть что-то, чтобы стало проще, чтобы все успокоились, чтобы...       И проснулся совершенно не там, где ожидал.       Высокие деревья вокруг, прошлогодняя хвоя, укрывавшая землю толстым слоем, редкий подлесок, умудряющийся выживать с таким разрозненным светом, пробивающимся через ветви, мягкий запах смолы, древесины, мха и мокрой земли — слишком много всего. Поэтому он не сразу заметил рядом кого-то ещё. Тоже ребенок, светловолосый, в непривычной одежде — свободная рубаха, брюки, босые ноги, стоял и смотрел, держа на сгибе локтя что-то плетеное, незнакомое, напоминающее глубокую посуду.       — Привет... — начал первым, и услышавший английскую речь мальчик сразу перестроился, нахмурился на секунду, но расслабился, поудобнее перехватив собранные... То, что он нес в руках, по виду очень напоминало картинки из справочника по зельеварению, попавшегося в библиотеке среди детских книг.       — Привет. Меня наставница отправила собрать травы, что ты тут делаешь?       — Не знаю... — всхлипнул мальчик, отчего второй сразу оказался рядом, казалось, только моргнуть успел, и вот он, напротив, сидит на корточках и смотрит изучающе желтыми глазами, впрочем, без враждебности.       — Наставница разберется. Пойдем? Познакомлю.       Магия внутри, у зачатков ядра, только обретавшего подобие упорядоченности, свернулась довольным котом, и он поднялся с места, схватившись за протянутую ладонь.       — Где мы?       — Сейчас — у Кузнецкого Алатау. — ловко перебрался через лежащее тонкое дерево, помог споткнувшемуся новому знакомому. — Это горы. До этого мы с наставницей были на Севере, очень холодно, но мне понравилось. Ещё были у потухшего вулкана, в тайге, у Малинового озера, у Енисея... Сейчас собираемся на Байкал.       Завернув за очередную сосну, они оказались на небольшой поляне, где, — мальчик протер глаза — стояла на собственных лапах изба, и рядом с ней, на вынесенной лавке, сидела девушка, вышивавшая на обрезе белого полотна красными нитями.       — Я вернулся! — поднял корзину. — А вот его в лесу нашёл, говорит по-английски, судя по всему, маг.       Девушка что-то сказала на смутно знакомом языке, отчего сопутчик кивнул, заскочил в избу, ради такого присевшую, и тут же выкатился обратно уже без набранного, едва не пропахав носом землю.       — Я почувствала, что магия взбунтовалась, но чтобы настолько... — отложила шитье. — Меня Яна зовут, его, — кивок в сторону светловолосого, — Ремус. Тебя чего сюда занесло?       — Сам не знаю... — совершенно не по-аристократически провел рукавом пижамы по глазам. — Уснул дома, проснулся тут.       — И ничего не хотел? Ничего не просил? — наклонила голову набок Яна — коса скатилась с плеча и едва не упала на землю, собирая еловые иглы и листву, но она вовремя её поймала.       — Просил... — шмыгнул носом он. — У Магии... Чтобы они перестали ссориться. Чтобы мне стало спокойнее, чтобы дом был...       — О, боги и сущности... — потерла переносицу двумя пальцами, зажмурилась на секунду. — Ничего не чувствуешь?       Послушно сосредоточившись на собственных ощущениях, он понял, что всё это время преследовавшая неправильность словно пропала. Собственная магия, до того, в маноре, раздираемая на части, успокоилась, больше не собираясь доставлять неудобства чем-то вроде внезапного прилипания к потолку или резких выбросов, оставлявших с истощением на несколько часов или суток. И ещё — он широко распахнул глаза — пропала связь с Хранителем, с родовым камнем и алтарём, уже сейчас начинавшая, помимо дарования дополнительных сил, отравлять зачатками родовых проклятий.       Он поднял голову, смотря на ожидавших его ответа Яну и Ремуса.       — Я больше не часть Рода. И тут спокойно. — невпопад закончил, снова уставившись куда-то между двумя веточками на земле.       — Тогда добро пожаловать. — чуть улыбнулась, пожав плечами, и очень импонировало подобное отношение после чувствуемого даже им, ребенком, аристократичного снобства и лицемерия в окружении родителей. — Как тебя зовут? Можешь выбрать любое имя.       Всерьез задумался, нервно сминая ткань одежды.       — Реджи.       — Приятно познакомиться, Реджи. Ремус, отведешь его переодеться? Я пока закончу здесь... — она вернулась к шитью.       — В дом? — недоверчиво уточнил Ремус, сунув нос в вышивку.       — А куда ещё?       — Хорошо. — Реджи подхватили под руку и потянули за собой. — Манька хорошая, только чудит иногда, ты её не бойся.       В ответ изба, усевшаяся на землю, приветственно мотнула ставней и распахнула дверь, позволяя зайти.       Яна проводила взглядом детей, которые уже, кажется, нашли общий язык. Темноволосый англичанин, от которого даже в таком возрасте явственно чувствовался ледяной пугающий для большинства магов привкус... Впрочем, Ремуса это не смущало — за два года с ней он видел очень много ритуалов, а потому привык. Настолько тёмных Родов на территории острова, судя по словам Долохова, которого порой заткнуть было невозможно, едва ли три наберется сейчас. А методом исключения...       Она коротко свистнула, и с одного из деревьев слетел ворон, сев на лавку и терпеливо ожидая. Достала из кармана обрывок, нацарапала записку и привязала к лапе птицы, которая тут же улетела. Сделала ещё пару стежков, коснулась вязи кончиками пальцев, выпуская немного магии на проверку, и обрезала нить.

『••✎••』

      Измотанный Марволо, сумевший-таки вызнать у союзников причину столь мрачных настроений и паники, отложил в сторону документы, разбором которых занимался, и потер виски.       Паника родителей, не обнаруживших ребенка ни в комнате, ни в доме, ни даже на гобелене — а ведь там отображались все члены Рода, даже бастарды, пусть и без имён — заразила Внутренний Круг, и те, если и не участвовали в поисках, организованных многочисленным семейством, бурно обсуждали ситуацию, внося хаос в собрания и упорядоченность действий.       Гонт отвлекся на стук в окно, распахнул его, впустив птицу в помещение, и с удивлением осмотрел ворона, надменно сбросившего огрызок бумаги посреди стопок и едва не попавшего в чернильницу. Птица раздраженно каркнула, всем видом выражая недовольство, и вылетела наружу.       Магии никакой от записки не ощущалось, поэтому мужчина взял её в руки и развернул, вчитываясь в послание.       Были в горах, Ремус нашел пацана посреди леса. Темные волосы, примерно три года, говорит только на вашем, дары спящие, просил у Магии помощи, защиты и дом. Родовая связь была, теперь отсутствует. Будьте добры больше не подкидывать мне найденышей, Манька детский сад не вместит. Возвращать буду, если сам захочет, но от него фонит такими эмоциями... Сам не согласится. Даже Ремус чувствует. Что у вас там за скандалы, что наследников забрасывает по воле Магии аж на Алтай? Ближайшие десять лет не ждите, проблем и здесь хватает.

Яна, и чтоб ты ещё раз так себя гробил, змееныш.

      Неровные слова кириллицей умостились на обрывке, практически наползая одно на другое — явно писала на коленке и не особо заботясь о качестве почерка, отчего разобраться в смысле вышло не сразу. Марволо, смотря словно сквозь, а не на надпись, подумал, достал один из парных блокнотов, выбрал нужный блок и вывел: «Тони, тут твоя ведьма записку прислала»

«Она не моя! — практически сразу расплылись по бумаге пляшущие буквы. — Только своя собственная. А то, что русская, так русских знаешь сколько по земле ходит? Что пишет?»

«Тебе скопировать или сократить её и так сухое изложение?» Немного времени, и:

«Суть передай, и пойдёт.»

«Регулус у неё. Просил Магию, оказался на Алтае. Отдать не отдаст, у Блэков, видимо, совсем всё плохо, раз такое произошло.» Капля чернил растеклась по бумаге, оставленная явно с той стороны.

«А, чтоб тебя... Если его аж к Янке закинуло, значит, у них совсем крыша поехала, может, одумаются, а то слышал я, как Вальбурга ругалась, что пацан старший совсем себя жутко ведёт. Сами виноваты, что я тебе сказать могу... Ничего им сообщать не собираюсь, не моя проблема. А Яна нормальная, мелкого не бросит, раз такое дело.»

      Марволо откинулся в кресле, уставившись в потолок. Одной проблемой меньше, осталось только перетерпеть буйство Блэков, выловить из Отдела Тайн Августуса, до сих пор занятого исследованием своего наследства, разобраться со всем тем, что привнес, хотя, скорее, притащил в быт волшебников недавно избранный Нобби Лич...       И Гонт, коротко попрощавшись, закрыл блокнот, возвращаясь вниманием к бумагам.