Драконьи истории (2024 - 2025)

      Тем временем Алисента всё это время пыталась вывести весь остальной народ на улицы, чтобы спасти хоть кого-то. Очевидно, что разрушение драконьего логова понесёт за собой жертвы.       И тут она увидела ужасающую картину того, как над Эймоном возвышался дракон её брата, готовый пойти в атаку. И тут, с ужасом вскрикнув, Алисента помчалась к своему сыну, но вдруг её кто-то резко схватил и потащил назад. Лишь когда её вытащили на улицу, Алисента наконец-то увидела того, точнее ту, кто это сделал. — Летим, пока не стало поздно! — Хелейна пыталась протащить свою сопротивляющуюся мать в сторону своего дракона. — Там Эймон! Ему там… — Да тихо ты! — закричала Хелейна от злости, от чего Алисента удивлённо подскочила — она никогда не видела, чтобы её дочь выглядела настолько злой. — Я тебя спасти пытаюсь! И твоему сыну ничего не грозит, можешь мне поверить.       Хелейна протащила свою мать к собственному дракону. И как только она усадилась вместе с ней, Пламенная Мечта взмыла вверх, издавая грохот и рёв.       В драконьем логове тем временем наступил настоящий ад. Часть королевских гвардейцев начали сражаться друг против друга. Одни — защищали Эймона, а другие — пытались восстановить справедливость для Рейниры. Многих арестовали. Что же касалось Деймона, то он пытался сбежать, чтобы добраться до Караксеса. Очевидно, что настроение Гвейна было направлено на битву с ним. И нужно было уравнять шансы хотя бы на малейшую возможность выйти сухим из воды.       У Эймона же была только одна мысль — добраться до своего собственного дракона и улететь отсюда как можно дальше. Рейна бежала за ним, точнее, была намерена оседлать Призрачного Огня и догнать Вхагар. В конце концов, если они оба сбегут, то это было бы гораздо лучше.       Тем временем Гвейн на Вермиторе пытался догнать Деймона, который уже успел сесть на своего дракона. Как ни странно, но Караксес, чувствуя угрозу для своего всадника, наоборот, стремился улететь как можно дальше. Деймон изначально не понимал, от чего его дракон так трусливо пытался убежать, ибо ранее за ним такого не замечалось.       И Гвейн уже почти догнал своего родственничка, как вдруг раздался рёв ещё одного дракона. Сиракс и Рейнира на ней летели, пытаясь догнать мужчин. Вермитор медленно опустился на землю, когда Гвейн ему приказал осесть, хотя сам злобно смотрел на то, как Караксес улетал. Сиракс приземлилась прямо перед ним. Рейнира же после спустилась, как и её супруг. Они бежали друг к другу, и тут Гвейна чуть с ног не сбили, когда его супруга бросилась крепко обнимать его. — Мне жаль! Мне жаль! — виновато шептал Гвейн в плечо Рейнире. — Мне очень жаль… — Не смей себя винить в чем-либо, — женщина взяла лицо мужчины в свои ладони и посмотрела ему прямо в глаза. — Наоборот, ты был прав… Ты всегда был прав. Это я до последнего надеялась, что Деймон изменился. А ты был прав…       В ответ Гвейн лишь аккуратно поцеловал свою супругу в губы и вновь прижал её к себе, поглаживая ту по макушке её головы и глядя в бескрайние дали.

***

      Когда они вернулись в Красный Замок, там начался настоящий переполох. И именно на плечи Эйгона было возложено то, чтобы это всё остановить. Были приведены лорды-предатели, которые пытались сбежать, когда поняли, что законная королева вернулась. Но принцу-наследнику было не до казней мятежников, ему сейчас было важнее собрать всю свою семью и разобраться, что к чему. Как минимум, Эйгон вздохнул с облегчением, когда увидел перед собой мать. Рейнира хоть и выглядела непривычно злой, её взгляд тут же смягчился, когда та увидела своего старшего сына. — Мы собрали всех мятежников, моя королева, — когда Рейнира пыталась подойти к Эйгону, к ним внезапно подошёл один из гвардейцев. Это был именно сир Кристон Коль, который долгое время лично охранял семью Рейниры на Драконьем Камне. — Да, и к сожалению, сир Гарольд, лорд-командующий, погиб, когда сражался против тех, кто был на стороне изменников, — продолжил за гвардейца принц Эйгон. — Мне удалось собрать практически всех, но вот главных мятежников… — Я вас услышала, — кивнула Рейнира, нервно перебирая пальцы. — Мы обязательно всех найдём. Меня сейчас кое-что другое интересует — кто-нибудь видел Отто Хайтауэра?       Начались поиски десницы. Продлились они недолго, только вот итог их оказался крайне печальным. Отто нашёл именно Гвейн. Однако, с той печальной деталью, что сын нашёл своего отца в септе, где его уже омывали молчаливые сестры. А рядом с ними стоял сир Эррик Каргилл, который и сообщил Гвейну, что его отец был убит Деймоном Таргариеном. Что Эймон Таргариен пытался его изначально защитить, но вот что из этого вышло.       До Гвейна же всё сразу дошло, как именно и почему его отец умер, и от чего того пытался защитить Эймон. В голове мужчины сейчас бушевала неистовая буря из эмоции. Одновременно, он не мог смириться с тем, что его отец мёртв, и не мог понять того, каким образом его старшая сестра это вообще допустила. Гвейн хотел найти Алисенту, чтобы разобраться во всём.       Но в первую очередь Гвейн Хайтауэр хотел лишь одного — найти Деймона Таргариена и расквитаться с ним раз и навсегда. Уж слишком много этот человек принёс бед его семье, это была последняя капля. — Ты мне нужен здесь! — яростно заверещала Рейнира, когда помчалась за Гвейном, который вновь направился к своему дракону. Его супруга, которая тоже уже в курсе насчёт десницы, естественно, поняла, чего Гвейн сейчас хотел. — Я не могу пока что! — покачал тот головой. — Я не успокоюсь, пока не увижу, как этот ублюдок будет сожран пламенем. — Я тебя прекрасно понимаю, но нам сейчас нужны холодные головы и крепкий разум. Ты обязательно отомстишь, я… — Это не просто месть, Рейнира. И если я затяну с этим, то может быть уже поздно.       В итоге Гвейн всё равно сел на дракона и улетел в поисках своего обидчика. Рейнире оставалось лишь раздражённо выдохнуть, но всё же улыбнуться. Улыбнуться тому, насколько же храбр её супруг… — Матушка? — к Рейнире подошёл её второй сын, Визерис, который также был вместе с ними всеми, когда произошли эти события. — Всё будет хорошо? — Я очень хочу надеяться на это, — Рейнира повернулась к своему сыну. — Что-то о сбежавших известно? — Бейла только что отправилась на поиски своей сестры. В небе видели драконов. И Призрачного Огня и… Вхагар, — кивнул Виззи. — Что ж, ладно.

***

      Тем временем Пламенная Мечта приземлилась неподалёку от Красного Замка, куда уже успела прийти Рейнира и оба её сына. Хелейна спустилась с дракона, при этом приведя свою мать, которую стражники тут же окружили. Рейнира приказала пока что отвести её в покои лорда-десницы. Тем временем Рейнира и Хелейна встретились взглядами, младшая сестра неловко улыбнулась, и старшая поняла её намёк, после чего кивнула. — Вот, полюбуйся, — горько усмехнулась Рейнира, указывая Алисенте на кресло, где были уже засохшие пятна крови, когда они обе оказались в покоях. — Это всё, что осталось от твоего отца. И где он сейчас, скажи мне?       Алисента взглянула на свою падчерицу пустым взглядом, не проронив ни слова. Рейнира едва ли держалась в таком же гневе, чтобы не закричать на свою мачеху, в которой окончательно разочаровалась. — И стоило ли оно того, а? — Рейнира тяжело вздохнула и сжала руки в кулаки. — Твои действия погубили всё то ценное, что у тебя было… — И что теперь, отчитаешь меня? — шмыгнув, пробурчала Алисента. — Как девочку маленькую? — А каких ты действии от меня ждёшь? Тебе достаточно того, что я не приказала голову отрубить, хотя, если честно, я этого очень хочу… — В таком случае можешь делать всё, что захочешь. Мне уже нечего терять. — Я не смогу делать всё, что захочу, и ты это прекрасно знаешь. В отличии от некоторых для меня семья и клятвы — не пустой звук. Как ты могла… — Рейнира прикрыла глаза, сдерживая слезы. — После всего, что мы сделали друг для друга… Как ты могла так поступить? Что с тобой стало? — Я не знаю… слишком многое случилось. Поверь мне, я этого не с самого начала хотела. И многое зависело не от меня лично. Я делала лишь то, что мне казалось правильным. — Ммм, — цокнула Рейнира. — Оно-то и заметно. — Я всегда делала то, что мне скажут. Делала то, что говорил мой отец. Делала то, что ты скажешь. Делала то, что говорил твой отец… А в итоге я оказалась даже не на вторых местах! Всю жизнь я слушала других, и в итоге что? Теперь я — изменница в твоих глазах? — Ну, по крайней мере, тебя никто не просил идти на измену и подвергать себя и свою семью опасности. — Знаешь, я не сожалею о своём поступке. Однако, я знаю, что не права. Если это тебе хоть как-то поможет. — Никак мне это уже не поможет, Алисента. Никак.

***

      Тем временем драконы всё продолжали летать над Красным Замком. И сейчас уже приземлилась молодая Лунная Плясунья, а за ней более взрослые Призрачный Огонь и Вхагар. Эйгон Таргариен вышел вперёд, чтобы встретиться со всадниками. — Где моя мама? — когда кузен Эйгона, Эймон, подошёл к нему, это было первое, что тот спросил. — Её заключили в темницу, — грустно улыбнулся Эйгон. — Тебя может ждать то же самое… — Что ж, в таком случае, наверное, я зря вернулся? — Ну, мне кажется, тебе все-таки стоит поговорить с моей матерью, ты ей всё должен объяснить сам. — Ну… ладно. Но прежде я все-таки хочу поговорить именно со своей.       Братья смотрели друг на друга, но затем Эймон резко подался вперёд, и Эйгон заключил кузена в объятия. За его спиной он увидел, как чуть поодаль Рейна плакалась в плечо своей сестры, Бейлы. Он не слышал их разговора, однако, Эйгон был уверен, что знал, о чем они говорили. — Ты только не беги, поговори со своей старшей сестрой, — шепнул Эйгон Эймону на ухо.       Эйгон привёл своего кузена в темницу, там, где сейчас сидела его мать, Алисента. Даже несмотря на то, что по факту, это было заключение, камера бывшей королевы была обустрена максимально комфортно. Всё же Рейнира не была настолько злой, чтобы заключать мачеху в сырые стены… — Ну? — первым делом спросил Эймон у своей матери, когда они остались наедине друг с другом. — Довольна тем, что имеешь? — И что, ты пришёл, поглумиться надо мной? Будто того, что было до, недостаточно, — грустно вздохнула Алисента. — Сейчас не время для этого, я пришёл к тебе по другой причине, — Эймон сел на стул, который стоял напротив кресла, на котором сидела Алисента. — Я правда, хочу понять… Ты все-таки для меня была примером праведности и благоразумия, несмотря ни на что. А теперь я узнаю, что я… являюсь плодом далеко не праведности. Я просто хочу взглянуть в твои глаза. — То, что я тогда сказала Деймону, и то, что он передал тебе… это лишь частично правда, — выдала бывшая королева, когда поняла, к чему клонил её сын. — Мне нужно было его убедить встать на мою сторону, а других способов у меня не было. Это было и так нелегко, знаешь ли… — Ну, и какие откровения меня ждут на этот раз? — ядовито ухмыльнулся Эймон. — О каких откровениях идёт речь? Ты всё и так знаешь, твой отец — король Визерис Таргариен, и это никогда не было ложью. — Чего? — Эймон резко встал с места, да так, что стул тут же отлетел в сторону. — Ты издеваешься надо мной?! — Ты бы в любом случае узнал правду, я бы тебе никогда не стала лгать, — Алисента тоже встала на ноги. — Просто, когда я сказала, что хотела тебе сама обо всём сказать, на самом деле я имела ввиду то, что я бы дала тебе полную картину всего происходящего. Я никогда бы пожелала подставлять тебя. И себя. И Визериса. И даже Деймона. Но что есть, то есть. В общем, та ночь, проведённая с… ним… Действительно была ошибкой, и я это сразу поняла. Буквально на следующее утро когда я вернулась домой, я тут же приняла лунный чай, и всё было в порядке… Примерно где-то… через месяц, я пришла к своему супругу, и мы сделали то, что и полагается двум супругам, — на двух последних словах Алисента сделала более чёткий акцент. — В итоге родился ты. И ты — законный сын своего отца. И это всё, что тебе важно знать. Остальное лишь не договорено только для того, чтобы добиться определённых целей… Ну, как ты видишь, все равно это было бесполезно. — Во имя всех богов, старых и новых… — тяжело вздыхая, протянул Эймон, больше не скрывая своей злости и отвращения. — Ты просто… Я даже слов культурных подобрать не могу. Отныне я больше не твой сын, а ты для меня умерла. Настолько омерзительного поступка я от тебя не ожидал.       С этими словами Эймон развернулся и покинул камеру, в которой была заключена его мать. Это был их последний разговор, он был в этом уверен. Только, вот, уходя все дальше и дальше, Эймон не знал, что Алисента достала из-под рукава своего платья маленький бутылек, вскрыла и выпила всё его содержимое до дна. Аккуратно сев на кресло, Алисента прикрыла глаза и тихо выдохнула, после чего стала ожидать свои последние минуты.

***

— Мы не можем больше ждать, — проговорила Рейнис Таргариен, когда был созван новый почти что Малый Совет, который Рейнира собрала перед своей коронацией. — Принц Гвейн долго не отвечает. И он вряд ли вернётся, пока не совершит своё дело. — Я не могу по другому, — грустно улыбнулась Рейнира своей родственнице. — В свой самый важный час я хочу, чтобы мой супруг был рядом со мной. — Скажите честно, вы желаете, чтобы ваша коронация прошла вместе с вашим мужем, чтобы его тоже короновали? — поинтересовался у Рейниры Великий Септон, на что та весело ухмыльнулась. — Да, это было бы здорово… В конце концов, муж королевы — король. — Это верно, — вмешался лорд Тиланд Ланнистер, мастер над монетой. — Извините меня, конечно, ваше величество, если я вам покажусь… В общем, обычно по традициям Король — важное лицо государства, а королева, его супруга, лишь сопровождает его. Но сейчас всё наоборот, Королева — важное лицо государства. Король, как символ главной власти, не может быть выше своей супруги. — И на что же вы намекаете, милорд? — Рейнира заинтересованно вскинула бровь. — Я говорю о том, что Гвейн Хайтауэр не может быть выше вас. Если уж говорить совсем прямо, то титул Принца-консорта вполне себе реален. Это ведь не должно его обижать, не так ли? — Нет, не должно, — задумчиво ответила Рейнира. Затем она взглянула на Рейнис. — А что вы скажете… леди-десница? — Что я могу сказать? — удивлённо охнула та, когда вновь услышала о своей новой должности. — В словах лорда Тиланда имеется смысл. Королём может быть только тот, кто Таргариен по роду. Гвейн хоть и мой родной племянник, в чьих жилах также течёт драконье пламя, всё же он родился в другом доме. — Что ж, я вас услышала… В любом случае, официальная коронация будет только тогда, когда мой супруг будет рядом. Не иначе, — заключила итог Рейнира.       Отпустив всех остальных, Рейнира осталась одна в кабинете. Рейнис всё же осталась с ней рядом. И теперь, когда официальные разговоры были завершены, можно было обличить свои настоящие эмоции. Рейнис подошла к Рейнире и аккуратно взяла её за руку, глядя ей в глаза с искренней теплотой, той, которую она могла ей дать в данный момент. — Ты молодец, — прошептала она своей племяннице. — Твой отец бы гордился тобой. — Я знаю… но вот только… — Рейнира тяжело выдохнула. — Я до последнего надеялась, что всё пройдёт более мирным путём, что моё восхождение не будет означать кровопролитие и наказание родственников. — Что случилось, то случилось. За то, что сделала Алисента Хайтауэр, ответственна только она. Поверь, мне также больно, как и тебе. Возможно, даже и больше, поскольку я буквально видела, как она растёт. Она никогда не была такой… — От этого ещё сильнее болит сердце, да. И Гвейн никак не объявится, хоть и прошло уже три дня, я боюсь, что Деймон… — Гвейн справится, он далеко не слабак, — Рейнис подмигнула Рейнире, чуть сильнее сжав её ладонь, превратив этот жест похожий на рукопожатие. — Тебе не о чем переживать… — И всё же…       Не успела Рейнира договорить, как в дверь постучались. После того, как королева и её десница тут же разошлись в стороны, Рейнира пригласила того, кто постучал, войти внутрь. Вошёл Эймон, в сопровождении двух стражников. — Я бы хотел с вам поговорить, если вы позволите, — Эймон виновато держал голову вниз, стараясь не глядеть в глаза. — Вы должны знать… правду. — Я знаю достаточно, — кивнула Рейнира. — В таком случае, я могу поинтересоваться, что меня ждёт? На что я могу рассчитывать? — Оставьте нас, — приказала Рейнира остальным присутствующим покинуть кабинет.       Когда Рейнира и Эймон остались наедине, старшая из них, села на своё кресло, при этом не отводя взгляда от своего младшего брата. Она на самом деле не знала, что к нему испытывать. И в глубине подсознания надеялась услышать то, что поможет ей простить его. — Буквально пару часов назад я узнала, что твоя мать покончила с собой, выпив яду, — Рейнира тяжело вздохнула и прикусила нижнюю губу, глядя на реакцию Эймона, которая оставалась неизменной. — Мне, конечно, очень жаль, что так вышло… — Жалеть не о чем. Это было единственное, что она могла сделать, чтобы хоть как-то оправдать себя перед богами, — грустно улыбнулся Эймон. — В свете последних событий, я просто… устал. Я, правда, устал. Мне изначально не хотелось всей этой истории, я не желал отнять у вас то, что ваше по праву. Но ма… Алисента Хайтауэр сделала так, что мне пришлось пойти у неё на поводу, она обманом заставила Деймона к себе присоединиться… И это единственный человек, которого мне действительно жалко. Он не заслужил быть обманутым именно таким образом. — О чем идёт речь, расскажи? — удивлённо нахмурилась Рейнира. — И лучше сядь, в ногах правды не сыщешь. — Что ж, — кивнул Эймон, сев рядом с Рейнирой, на соседствующее кресло десницы. — Незадолго до… ну, вы поняли… я говорил с Деймоном, он мне признался в том, что… именно мой кровный отец, что делает меня по итогу одним очень нехорошим словом, начинается на «бас» и заканчивается на «тард». — Что? — удивлённо охнула Рейнира. — И Алисента как бы подтвердила эти слова в итоге, — продолжил Эймон. — Но после того, как всё закончилось, и её заключили в темницу, она призналась, что это изначальный хитрый план с её стороны. То есть, как бы сам факт измены Алисенты своему мужу был, однако, плод этой измены тут же был уничтожен чаем, а через месяц она уже со своим законным супругом исполнила долг, после чего родился я. То есть, я не это плохое слово, а вполне законный сын короля. А Алисента просто не уточняла перед Деймоном, что был момент с чаем, а для него я остался его сыном… И вот это было для меня таким ударом, скажу честно… Я до сих пор не могу отойти от него. И думаю о Деймоне, которого сейчас ищет мой другой дядя. И мы ведь оба понимаем, что эта встреча ничем хорошим не закончится. И я боюсь того, что Деймон умрёт, думая, что я его сын, хотя это не правда. — Ох, ë… — всё, что смогла сказать Рейнира после услышанного.       Она удивлённо смотрела на своего младшего брата, пытаясь это всё услышанное осознать. Рейнира тем более не могла поверить в то, что Алисента могла настолько морально низко упасть. — Спасибо, что признался мне, Эймон, — подытожила Рейнира. — Я обещаю, я сохраню эту тайну между нами. И хотя, да, слава богам, что ты не плод измены, но если среди народа пойдёт этот слух… — Это поставит мою жизнь под угрозу. Я знаю, — кивнул Эймон. — Знаете, я могу просто уйти. Сесть на Вхагар и улететь куда-нибудь на восток, чтобы более вашей власти ничего не угрожало. Так будет лучше для всех, я думаю. — Наверное… мне стоит самой решить, что будет лучше, не так ли? — Последнее слово за вами, разумеется. Однако… просто отпусти меня, — Эймон резко упал на колени, после чего взял обе руки своей старшей сестры в свои ладони и крепко сжал их. — Я улечу на восток, и ты больше никогда обо мне не услышишь, я клянусь тебе… — Эймон! — Рейнира тоже опустилась на пол, после чего вырвала свои руки из хватки брата и сама крепко обняла его. Юноша уже не стал сдерживаться и просто горько зарыдал в плечо своей сестре. — Ты мне не враг, и никогда им не был. Я понимаю, через что пришлось тебе пройти, и я уж точно буду плохой сестрой, если просто выгоню тебя. — Ага, конечно! Я сам хочу уйти, а не ты меня выгоняешь… Прости меня, пожалуйста, прости… — Всё хорошо, всё хорошо…

***

      Тем временем где-то в речных землях, даже ближе к Северу, на небе разразилось огромное огненное зарево. Народ, простые крестьяне и знатные лорды вышли на улицы, чтобы узнать, в чем дело. А это были два дракона, кружащиеся в небе и уничтожая друг друга. Естественно, поняв, что это были именно драконы, народ начал прятаться в своих домах. А более знатные люди выставили своих лучников, чтобы обезопасить себя в крайнем случае, если драконья битва их как-либо коснётся.       Естественно, уже по всем королевствам прошлась новость о том, что трон Рейниры Таргариен был захвачен, но тем не менее, мятеж был подавлен тут же. И речные лорды уже знали, чьи драконы кружили над их головами. Это был Караксес, всадник которого и был Деймон Таргариен, тот, кто пытался отнять трон своей племянницы под эгидой того, чтобы посадить своего другого племянника, и сражался он против Вермитора, всадником которого являлся супруг королевы Рейниры, Гвейн Хайтауэр.       Небо стало буквально красным — огромные языки пламени поспособствовали этому. Тем временем сами драконы уже кружили над Харренхоллом, который и до этого переживал в данный момент не самые лучшие дни — Ларис Стронг был казнён за измену, и сейчас их замок, по сути, никому не принадлежал, в нём находился только двоюродный дядя Лариса, сир Саймон вместе со своими сыновьями, в общем и целом, их дни в этом замке, скорее всего, уже сочтены. А учитывая тот факт, что сейчас над ними кружили два бьющихся дракона, их дни могут стать ещё короче.       Тем временем Караксес, который был моложе Вермитора и гораздо быстрее, успел увернуться и прокусить крыло своего противника. С диким рёвом Караксес вырвал это самое крыло, от чего Вермитор зарычал ещё сильнее, но уже от боли. Гвейн, поняв, что потерял управление, отстегнулся от седла. Он решил пойти на крайние меры, Хайтауэр, будучи во всепоглощающем гневе, который полностью затмил его разум, уже не опасался за свою жизнь и двигался лишь одной целью. Убить Деймона Таргариена, даже если этому будет цена его собственной жизни. Долгое время Гвейн терпел унижения и подлые поступки со стороны своего недороственничка, а после того, как Деймон совершил самое ужасное злодеяние в его адрес, а именно — убил его родного отца, Гвейн больше не видел смысла сдерживаться. Он манёвром перебрался на спину Караксеса, достав меч. Деймон не ожидал такого поворота событии, но был готов к подобному. Он вонзил кинжал Гвейну куда-то в сторону бедер, хотя вообще стремился повыше, в сердце или в глаз, но всё же его недороственничек был куда проворнее.       Услышав краем уха, что Вермитор издал свой последний рык и разбился на чьём-то замке, снеся часть его стен своим падением, Гвейн сам от ужаса зарычал, но был схвачен Деймоном Таргариеном сзади, когда тот обхватил руками его шею, пытаясь таким образом её свернуть. Но всё же Гвейн не сдавался, он перехватил меч Деймона, и резким движением перерезал ему обе руки, отделив до локтей, а затем, не совсем управившись с управлением, вонзил меч в спину Караксеса.       Именно этот момент определил дальнейшую судьбу двух сражающихся принцев. Караксес полетел также вниз, как и Деймон, который из-за полёта так же отстегнулся, также вниз полетел и Гвейн. Но он успел ухватиться за какой то каменный выступ и спасти свою жизнь, в то время, как Деймон полетел ещё дальше и разбился уже на полу, с отрезанными руками и размозженной от резкого падения головой. Караксес тем временем также пострадал, сильно раненный упав на чьи-то руины.       Оглядываясь вокруг, Гвейн понял, что находился уже далеко не в речных землях. Первое время он следил за тем, где находился его дракон, но в самый разгар битвы уже перестал. Всё вокруг больше давало намёков, что они были где-то на железных островах. И когда его окружили солдаты в тех самых доспехах, Гвейн всё понял. Это были солдаты Грейджоев, а замок, который был частично разрушен из-за падения драконов, Пайк, названный в честь острова, на котором тот находился.       Очевидно, что солдаты были настроены крайне недоброжелательно. Только дурак бы не понял это. И Гвейн, понявший, что долго ему висеть на каменном выступе не удастся, тем более, что его дракон всё же погиб, отпустил себя и упал. Солдаты его поймали в момент, когда Гвейн Хайтауэр, всё же серьёзно раненный, отключился, потеряв сознание…