Драконьи истории (2024 - 2025)

      Слишком долго Отто провёл за пределами Красного Замка. Он, конечно, предполагал, что многое изменится, однако, сейчас бывший лорд-десница держал в руках письмо своего старшего сына, и теперь в голове у мужчины действительно пронеслась мысль о том, что дом Таргариен превратился в цирк…       В своём письме Гвейн просил своего отца помочь в том, чтобы выбрать для Висеньи достойного жениха. Читая подробности того, как король Визерис решил наказать свою внучку за то, что она стыдливо убежала за море, дабы избежать брака с принцем Эймоном, Отто не мог не улыбаться. Правда, улыбка была совсем не доброй. Скорее тут, и правда, было замешательство. Висенью решили наказать тем, что её тётка, королева Алисента сама должна ей выбрать жениха. Впрочем, звучало это неплохо, но такая ситуация не устраивала саму Рейниру, и её тоже можно было понять.       Гвейн просил своего отца убедить в том, чтобы Алисента свела Висенью с Криганом из дома Старков, сыном Хранителя Севера, лордом Риконом. И, как пояснил Гвейн, это был выбор самой Висеньи. Осталось лишь сделать так, чтобы Алисента думала, будто бы она сама выдала девочку замуж, что это был её выбор… Конечно, Отто желал помочь семье своего сына, однако, не представлял, как это можно было сделать. Да и выбор в сторону Севера казался чем-то странным и необычным.       Конечно, союз с Севером действительно мог бы принести свою пользу государству. И с политической точки зрения это звучало вполне неплохо. И если Висенья, действительно, самостоятельно сделала этот выбор, то Отто следовало бы гордиться своей внучкой, которая выбрала не абы кого, а того, с кем союз действительно может быть полезен…

***

      На следующий день прибыл ворон с посланием уже от самой королевы Алисенты, и Отто, даже не вскрывая само письмо, уже и так понял, о чем речь. Он уже успел поразмыслить над этим всем… Отто уже понял, что его детям требуется его помощь, и отказываться ему не было причин. Единственное условие, которое Хайтауэр-старший выдвинул в ответе на письмо дочери — она должна постараться вернуть своего отца в Красный Замок. А в ответном письме сыну Отто написал, что Гвейну со своей женой должно подготовить их дочь к будущей помолвке, а всё остальное он сделает.

***

      В последнее время Лионелю Стронгу, деснице Короля, очень сильно не здоровилось. Никто из мейстеров не мог понять, в чем дело, до этого лорд Лионель особо на здоровье не жаловался. И болезнь извне он мог вряд ли подхватить, ибо он не особо часто покидал замок, подменяя короля в его делах. Лионель был лишь пару раз в Харренхолле, помогая своему дяде-кастеляну в управлении замком. Там ли, возможно, он что-то подхватил. В конце концов, Харренхолл не простой замок, вокруг него ходили разные слухи и легенды. Впрочем, как бы оно ни было, но королева Алисента Хайтауэр решила этим воспользоваться.       Лорд Стронг хорошо служил Королю и многие его советы действительно помогали и делали государство лучше. Однако, у королевы были свои собственные планы, и для их воплощения рядом нужен тот, кто будет ей, лично ей, помогать без всяких вопросов. И как же хорошо, что в столицу возвращался Отто Хайтауэр…

***

      Дни шли одни за другим, Рейнира старалась проводить больше свободного времени с новорождённой дочкой, стараясь не думать о проблемах, которые принесла ей старшая дочь. Малышка Дейнерис уже спала на руках своей матери, уже покормленная ею. Наследница трона смотрела на дитя, не переставая улыбаться. В отличие от своих старших братьев и сестры, которые все ходили с серебристыми волосами, у маленькой Дейнерис волосы отливали золотом. А глаза у неё были разного цвета, один был нежно-розовый, а второй… зелёный. Рейнира вспоминала об Алиссе Таргариен, матери короля Визериса и, конечно же, своей бабушке. Рейнира не знала её, ибо Алисса умерла, когда тому же Деймону было три года. Но, судя по тому, как описывали сестру-жену принца Бейлона Храброго, а именно её внешность, Рейнира поняла, что её младшая дочка унаследовала спустя столько поколении именно внешность своей прабабушки. Было приятно думать о таком. — Мамочка, а можно подержать сестрёнку на руках? — маленький Виззи появился немного неожиданно, чем вначале немного испугал Рейниру. — Только аккуратнее, она спит, не разбуди, — полушепотом ответила мать, протягивая малышку Дени её старшему брату. — Она такая красивая! — также шёпотом пролепетал Визерис. — Когда она вырастет, то будет самой красивой принцессой на свете! — Прям самой? — весело ухмыльнулась Рейнира. — Ну, после тебя, конечно, мамочка. Ты самая красивая принцесса сейчас… — Ого, приятно слышать, — мать потянулась, чтобы поцеловать своего сыночка в щеку. А затем внезапно заговорила на валирийском: — Вы у меня все самые лучшие и красивые! — А? — неловко улыбнулся мальчишка.       На самом деле Рейнира периодически «переключалась» с общего на высокий валирийский чисто для того, чтобы и её дети смогли спокойно на нём разговаривать, хотя, вообще-то, у её детей были специальные учителя, которые занимались этим вопросом. Да, и в конце концов, простые разговоры, не заученные фразы, помогали гораздо лучше.       И на самом деле, освоение языка их предков не всем детям Рейниры давалось легко. Хотя, вот те же близнецы, Эйгон и Висенья, хорошо говорят по-валирийски, и чаще всего, только между с собой, с остальными, естественно, на общем. И если кто-то из семьи захочет говорить с ними на языке их предков, они должны первыми начать диалог, близнецы никогда бы не стали этого делать сами. Только между собой. Лукас, самый младший сын, тоже хорошо осваивал второй язык. И сейчас Рейнира лишь надеялась на то, что уроки не забудутся, когда он будет проводить время в Староместе. Дейнерис только родилась, с ней будет всё понятно лишь в будущем, а вот единственный, с кем уроки давались труднее, так это с Визерисом.       Периодически мальчик делал успехи и запоминал хотя бы базовые фразы, но проблема была больше в неусидчивости, Визерис не мог подолгу находиться на занятиях, которые ему казались абсолютно скучными. Он начинал отвлекаться на всё, что угодно, и это затрудняло обучение. В этом именно Визерис и Висенья очень похожи — оба те ещё нетерпеливцы, но у младшего брата хотя бы есть небольшие шансы на то самое терпение, ибо возраст все-таки. Виззи было всего лишь восемь лет, понятное дело, он всего-навсего ребёнок. По крайней мере, Виззи не устраивал те скандалы, которые устраивала Висенья в его возрасте, и это уже хорошо.       Но самое главное, в воспитании детей, Рейнира, в принципе, была не одна. И хотя у её детей были нянечки-фрейлины, большую часть времени мать проводила самостоятельно. Но Рейнира не просто мать, а ещё и главная наследница, от которой тоже ждут тех или иных дел. Так что это было очень хорошо, что и Гвейн, отец их общих детей, также немало проводил времени с детьми, особенно, с мальчиками, по возможности, обучая их всему, что нужно…       В общем и целом, Рейнира действительно могла сказать, что у неё была счастливая жизнь. Любящий муж, счастливые дети (несмотря на поведение некоторых, Рейнира всё равно любила их и была готова защищать, не смотря ни на что), поддержка отца не только в плане государственных дел, но и в целом, как любящий дед.       В последнее время отношения короля Визериса и его старшей дочери, принцессы Рейниры, претерпели значительные изменения. И это было и хорошо, и в то же время не то, чтобы совсем. Сам по себе Визерис Таргариен был мягким человеком, а его «жёсткой рукой короля», в основном, руководили именно лорды из Совета, хотя, разумеется, Визерис и сам принимал огромное участие и старался по большей мере контролировать происходящие события при дворе. Но, по большей части, все-таки его решениями руководили именно те, кто его окружал. Визерис был зависим от их мнения, старался находить общий язык со всеми. И иногда это выходило за небольшие рамки. Потому что лорды, каждый из них, это отдельный человек со своими личностью и мотивами, преследующие разные цели       И что же, в итоге, не устраивало Рейниру… На самом деле, нельзя было сказать, что её что-то не устраивало. Просто её немного беспокоил тот факт, что король уж слишком часто зависит от мнения лордов. В целом, его позицию, как «Короля, всегда слушающего своего советников» она принимала и понимала. Но это больше похоже на то, что король боится недовольства лордов, хотя, по идее, должно быть наоборот. И это всё в совместимости с тем, что король Визерис в последнее время жаловался не на самое крепкое здоровье. Он немного прибавил в весе, из-за чего его движения были слегка «ленивыми», и король ещё частенько ранился об острия Железного Трона, как раз из-за вот этих «ленивых движении», вызванных слабостью в теле. И, конечно же, подавленное состояние здоровья у короля также играло на руку этим жадным до власти лордам, каждый из которых продвигал свои собственные интересы…       И, разумеется, Рейнира желала защитить своего отца от этого всего. Но, на самом деле, самый опасный противник для неё и её отца были не эти лорды, а… Долгое время Рейнира не желала признавать этот факт, в глубине души надеясь на восстановление тех отношении, которые у неё были раньше, однако, чем дальше всё происходило, тем сильнее было ясно, что этим самым «опасным врагом» была никто иная, как Алисента Хайтауэр, жена короля Визериса, мать его наследников…       В общем и целом, Рейнира понимала мотивы королевы, и почему та таила обиду на неё. С самого начала было ясно, что Алисента была нужна Визерису для того, чтобы та родила ему сына, которого бы король назначил своим наследникам — ох, и сколько же проблем из-за этого было. Алисента выполнила свой долг, родила ему сына, даже двоих. Но Король все же решил оставить своим наследником старшую дочь (которую, в общем-то, сделал наследницей чисто ради того, чтобы отдалить своего брата от трона, который был на тот момент единственным наследником мужского пола), и даже ради неё, точнее, ради её легитимности, изменил законы престолонаследия. Всё это, конечно, было в пользу Рейнире, но, далеко не в пользу Алисенты, которая по итогу, оказалась «списана». И чисто по-человечески, Рейнире было жаль свою мачеху, которая когда-то для неё была одной из самых близких людей, которой можно было безоговорочно доверять. Однако, столько времени спустя только глупый человек не понял бы, что Алисента не смогла бы простить такое «предательство» со стороны мужа и его семьи, насколько бы та не была добра и смиренна.       К слову, история с Висеньей стала довольно показательным моментом для её матери, Рейниры. И хотя, она сама знала свою дочь и, в какой-то степени, могла предполагать, что Висенья была способна на подобное, действия Алисенты раскрыли ей глаза, если это можно было так назвать. Своим поведением, Висенья «обидела» её сыночка, Эймона, и теперь королева Алисента была намерена совершить «справедливость», даже если она будет заключаться в том, чтобы самостоятельно, собственными руками, отдать Висенью замуж. Что же касалось самого принца Эймона — то тут, скорее всего, его мать могла принять иные меры. А Рейнира уже знала, что Алисента не будет сидеть сложа руки, будет «сражаться» за права её сына. И одним из весомых способов будет заключить с каким-либо лордом, который мог бы за принца выдать свою дочь, и тем самым Алисента бы получила поддержку, хоть какую-то.       Именно поэтому Рейнира и побаивалась Алисенты, а также побаивалась её влияния на отца Рейниры — ибо, как бы оно то ни было, но Визерис трепетно относился к своей жене, слушая её и учитывал её интересы. Как бы вся эта суматоха не вылилась боком для Рейниры…

***

      Для всех было неожиданным шоком узнать о внезапной кончине лорда Лионеля Стронга, который погиб при пожаре в собственном доме, в замке Харренхолл, вместе со своим младшим сыном, Харвином, который, по совместительству занимал пост главнокомандующего городоской стражи. Было грустно и печально, но вместе с этим и очень странно. Несмотря на то, что всё выглядело как ужасный несчастный случай, были слухи о том, что это было подстроенно всё специально, однако, кем, так и не понятно. Своё тайное расследование начал старший сын лорда Лионеля, лорд Ларис.       И, в общем и целом, Король Визерис остался без своего главного советника, и надо было что-то с этим решать. Буквально месяц спустя в Красный Замок вернулся Отто Хайтауэр, и король решил, что это будет справедливо, вернуть ему пост Десницы. Это было и хорошо, и плохо одновременно. Хорошо, в том смысле, что лорд Отто давным-давно доказал свою преданность и его прекраснейший опыт работы только играл на руку королевству. А плохо в том смысле, что наверняка королева Алисента это бы вывернула бы в свою пользу. Как никак, а она была любимой дочерью своего отца… И хотя, вообще-то у Рейниры был Гвейн, который также влиять на Отто, который был ему сыном, у Алисенты было больше возможностей для этого всего…       И, разумеется, сам Отто Хайтауэр надеялся сохранить баланс в отношениях с дочерью и сыном, быть поддержкой для них обоих, несмотря на то, что, очевидно, они оба сейчас преследовали разные цели. И эти цели могли бы в будущем навредить целостности семьи, как таковой, а такое допускать было категорически нельзя.       А сейчас, Отто Хайтауэр надеялся как можно быстрее решить проблему одной из своих внучек, Висеньи Таргариен, чтобы, наконец-то приступить к другим, не менее важным проблемам.       Прежде чем собрать эдакий «семейный совет», Отто переговорил и с дочерью, и со внучкой с каждой по отдельности. Разговор с Висеньей стал более важным моментом, поскольку она надеялась на поддержку своего деда в их с родителями «афере». В принципе, Висенья могла не переживать по этому поводу. Однако, она должна была выполнить небольшое условие — Висенья должна вести себя так, будто «выбор её тёти» не устраивал. То есть, действовать от противного, чтобы убедить саму Алисенту, что она сделала правильный выбор. Здесь Висенью долго уговаривать не пришлось, она умная девочка, поняла все сразу.       Висенья вообще очень даже нравилась Отто, он видел в ней эту стойкость и непоколебимость. И даже несмотря на свой юный возраст, в котором сейчас очень серьёзно бушевал юношеский максимализм, были все предпосылки на то, что в итоге Висенья Таргариен вырастет в прекрасную и умную женщину, которая принесёт большую пользу этому миру.       И это всё вкупе с тем, что Висенья была уж очень похожа внешне на свою бабушку, покойную первую жену Отто, Дейнерис Таргариен, перед мужчиной буквально её копия стояла. Хотя, если говорить про характер, то они были абсолютно разные. Дейнерис тоже была в своём роде той ещё непредсказуемой миледи, но тем не менее, она была более покладиста и более мирная. Висенья же своим характером оправдывала имя Таргариенов, своим упрямым и прямолинейным характером. И она, по факту, была больше похожа на ту, в честь кого её назвали. Плюс ко всему этому тяга Висеньи к военному искусству, как минимум, ко владению мечом, тоже делала её похожей на своего предка, которая, несмотря на то, что являлась женщиной, была ещё и отличным воином и боевым стратегом.

***

— Ты это серьёзно?! — Алисента, как, в принципе, и ожидалось, была очень повержена данным предложением от своего отца. — Старки? Боги, это могли быть кто угодно, но… Серьёзно, почему именно Старки? — Я знаю, что это звучит как-то что-то невозможное… Тем более, зная нашу историю, что Север всегда был более особенным королевством, со своими традициями и… Верой. Но даже из этого можно вытянуть ту или иную выгоду, в том числе и политическую. В конце концов, дом Старк также является очень древним и знатным, и его лояльность к Короне только улучшит положение. Король должен оценить такое предложение. — А как насчёт меня? — нахмурилась Алисента. — Вообще-то, по сути, это я держалась за то, чтобы выдать Висенью… — В качестве наказания, не так ли? — Отто в ответ ухмыльнулся. — То, что она своим поведением оскорбила твоего сына, это я прекрасно понимаю. Но, в любом случае, надо искать выгоду. Разве не за этим ли ты ко мне обратилась за помощью? — Так-то оно так… Просто, я бы и не подумала, что именно Север ты предложишь. Скажу честно, мне это даже нравится, осталось лишь поговорить с лордом Риконом… Думаю, мы бы нашли способ его убедить. Однако, меня беспокоют кое-какие детали, — Алисента задумчиво посмотрела на отца. — А именно то, что на Севере почитают Старых Богов, и это может быть проблема для Висеньи Таргариен, которая воспитанна по традициям Семерых. — Об этом я тоже думал, и… В другом ином случае, я бы даже не стал размышлять в сторону Севера. Но, если ты хочешь наказать свою «непослушную» племянницу, нет идеальнее варианта, чем сплавить её на далёкие земли, чтобы она не мешала тебе. — Боги, если ты подумал, что я ненавижу Висенью, то ты не прав! — нервно усмехнулась королева Алисента. — Просто мне действительно обидно за Эймона, ведь договор был уже давно заключён, и вот просто так взять всё и перечеркнуть. Не хотелось бы мне, конечно, такое говорить, но я думаю, что Рейнира уж сильно избаловала свою дочь, из-за чего она позабыла о своём долге перед Короной, как её представительница! — Интересно, а вот как сам Эймон на это отреагировал? — спросил Отто. — Честно, никак… Ну, возможно, что-то и было такое, но по крайней мере, по его словам, он не держит злобу на Висенью и продолжает любить её, как родственницу. Эймон вообще, очень добрый мальчик, чуткий… Я даже в последние дни задумывалась над тем, что, может быть, оно и к лучшему, что Висенья в итоге отказалась? С её-то характером, это явно не то, что нужно Эймону. — Ну, будущее не предопределено. Что будет дальше, ведают только Боги, ты это и без меня знаешь…       И тут Алисента как-то странно, не привычно для её образа, скривилась в улыбке. Это заставило Отто недоуменно нахмуриться. — Хелейна бы больше подошла Эймону, как супруга. Она и более спокойная, и больше похожа на леди, — Алисента задумчиво склонила голову в бок. — Но она уже обещана Эйгону, и тут, как я понимаю, проблем не возникло? — задумался тоже Отто. — Обещана сыну дочери, но не сыну короля, — Алисента старалась не смотреть отцу в глаза, немного стесняясь своих фраз, ибо она в действительности впервые решилась заговорить с отцом на эту тему. — Эйгон не просто сын дочери, а сын главной наследницы трона, который следующий в очереди после неё. Он — законный наследник, — произнёс Отто. — И будущий король Семи Королевств. И нет варианта для Хелейны лучше, чем это. — А как же Эймон?! Он — первый сын Короля и он должен наследовать по своему праву, разве нет? — Алисента, милая… — Отто тяжело вздохнул и грустно улыбнулся, понимая, к чему вела его дочь. — Я всё прекрасно понимаю, и разделяю вместе с тобой твоё негодование. Однако, мы все прекрасно знаем, насколько изменилась ситуация, и что сейчас что-либо менять, чревато очень серьёзными последствиями. — Что-то я тебя совсем не узнаю, отец… Ты серьёзно принимаешь тот факт, что Рейнира — женщина — будущая правительница? — Об этом я не говорил. Я вообще имел ввиду лишь то, что из всего нужно уметь находить выгоду. Сейчас, новые законы гласят о том, что право наследования переходит по первенству рождения, не взирая на пол, — Отто склонился чуть ниже, глядя прямо в глаза собственной дочери. — И это слишком резкое изменение для государства. И даже так, имея это, в любом случае лорды вряд ли в большинстве своём захотят видеть женщину на троне, так уж сложилось исторически. И так сложилось, что у Рейниры есть сын-наследник, и, с большей вероятностью, мужчины захотят видеть его на троне, понимаешь?       В ответ Алисента лишь неоднозначно хмыкнула. Она отошла чуть в сторону для того, чтобы сесть на кресло. Затем королева взглянула на своего отца, задумавшись о его последних словах. — Выходит, сбылись мои худшие опасения? — с явным разочарованием в голосе пробормотала Алисента. — Я делала всё, что ты говорил. Я старалась и вела себя так, чтобы ты мной гордился. А теперь я что должна, просто взять и смириться? Знаешь, а это и, правда, обидно, когда ты изо всех сил стараешься, вкладываешься, рожаешь королю наследника, а потом тебе в итоге говорят, мол, всё, ты не нужна. У короля есть старшая дочь, и она будет править, а потом и её потомки. А я со своим сыном больше не нужна. — И какие же бесы запустили эти мысли в твою голову? — прищурился Отто. — Почему ты считаешь, что ты неважна? — А иначе мне как думать? — Ты — Королева, первая женщина после своего супруга. О такой роли многие могут только мечтать. К тому же, ты подарила королю не только сына, но и дочь… Которая точно также в будущем станет той же королевой. Или ты, правда, считаешь, твоя важность именно в том, чтобы родить сына? — А разве нет? — подскочила Алисента. — Всё было ради этого момента! Ради момента, который отныне отправлен в помои! И я не хочу с этим мириться, я уже не наивное дитя, которое будет беспрекословно выполнять «функции». — Я тебя услышал.       Он, и правда, услышал её. Отто, конечно же, прекрасно понимал всю боль от обиды, которую внутри себя Алисента держала столькие годы. Между Хайтауэрами повисла напряжённая тишина.       И сейчас Отто внутри себя разрзввался. Для него вообще история с Рейнирой складывалась вполне удачно, ему не о чем было беспокоиться. Ибо ему, в итоге, светит прекрасное будущее: второй сын лорда, который и не мог мечтать о чём-то большем, в итоге дошёл до того, что его кровь сейчас на престоле, что один из его внуков — будущий Король. И, по факту, Отто было всё равно, кто это будет, Эймон, сын Алисенты, или же Эйгон, сын Гвейна. Для него оба мальчика были равны. Разница лишь в том, что у Эйгона действительно было больше шансов, чем у его кузена.       И что волновало Отто сейчас не меньше другого — задетое достоинство его дочери. Хотя, если немного подумать, то в ситуации Алисенты тоже имелись свои плюсы, как, минимум, её дочь, будущая жена будущего короля и будущая мать его наследников. Как ни крути, но наследие Алисенты продолжит жить. Только в Хелейне. Проблема лишь в том, что сама Алисента до последнего надеялась продвинуть своё наследие через сына. Конечно, быть матерью Короля куда приятнее, чем матерью королевы…