Драконьи истории (2024 - 2025)

      Прошло несколько месяцев после того, как Рейнира потеряла свою вторую дочь. Однако, жизнь продолжалась и надо было двигаться дальше. Тем более, что у неё были живы близнецы. После этого случая теперь молодая мать ещё более внимательна к своим детям, старалась не упускать даже малейшей возможности быть рядом с ними.       Пока что Визерис не торопился объявлять своего сына наследником, хотя все этого ждали. Оно и понятно, Эймон ещё маленький, по факту было ещё рано. Но тем не менее, это не мешало королю проводить время с сыном, который, кстати, унаследовал внешность Валирии, что ещё сильнее притягивало отца к ребёнку. Визерис был очень благодарен Алисенте за такой «подарок», а в ответ получал от своей супруги взаимную благодарность за то, что это он «подарил» ей долгожданное дитя.       Единственное, что стало проблемой, так это… Хелейна. А, точнее то, что Алисента с ней стала проводить ещё меньше времени, уделяя всю свою любовь и заботу её младшему брату. А что до первенца — то она была среди нянек. И вот… В окончательном итоге дошло до того, что однажды, когда королева пришла к своей дочери, чтобы провести с ней время. И вместо того, чтобы потянуться к матери, Хелейна держалась за юбки одной из фрейлин, прячаясь за неё от матери. А когда Алисента потянулась к дочери за объятиями, Хелейна начала недовольно кричать и ещё сильнее прятаться за юбку обескураженной фрейлины. Которую, кстати, Хелейна чаще называла «мамочкой».       Разумеется, это разозлило Алисенту. Это было унизительно для неё, то, что её дочь называет мамой совершенно другую женщину, а не её саму. Как итог, королева выгнала фрейлину со двора, чем, конечно, вызвала недовольство со стороны своей девочки. Однако, вся эта история заставила Алисенту открыть глаза на довольно простую, но очень печальную истину — она отстранилась от Хелейны, и это было не удивительно, что малышка нашла себе новую «маму», желая найти себе поддержку, раз родная где-то далеко. А учитывая, что у неё теперь родился сын, то внимания ещё меньше.       Алисента поняла — это было несправедливо. Она начала корить себя за это. И всё же, плоды этого были — королева теперь чаще проводила время со старшей дочерью, хотя теперь это было намного труднее. Хелейна была до сих пор обижена на мать, которая выгнала её любимую фрейлину. И, судя по всему, обида эта будет очень долгой. Теперь королева должна приложить больше усилии, чтобы вернуть любовь дочери.       Королева в последнее время стала часто вспоминать свою мать… Прошло уже очень много лет со времени её смерти, и Алисента уже плохо помнила лицо Дейнерис, однако, она до сих пор помнила её улыбку, которая не сходила с её лица, когда та была беременна Гвейном. Как она была довольна тем фактом, что вскоре у неё должен был родиться сын. И вот, Алисента задумалась: если бы её мать выжила тогда, увидела рождение своего долгожданного сына, то какие бы у них сложились отношения… Глядя на то, что сейчас у Алисенты происходило с Хелейной, то мысли были не очень хорошие. Но, по крайней мере, она помнила, что мать её всегда любила и заботилась о ней, пока была жива.       И это ещё сильнее унизило морально, ибо Алисента поступала не как её мать. И, скорее всего, Дейнерис была бы не довольна поведением своей дочери, если бы она дожила до сегодняшних дней.       К тому же, эта вся история отдалила Алисенту и от своей родной тётки, Рейнис. Не то, чтобы было разочарование друг в друге, скорее, они просто разошлись своими путями. И хотя Алисента очень уважала Рейнис, которая ей заменила мать после смерти её родной, и она была опечалена тем, что тётка от неё тоже своеобразным образом отвернулась, когда поняла, что Алисента не очень-то была и тепла к своей дочери… Но, в общем и целом, у этого всего был один значительный плюс: Визерис, несмотря ни на что, с самого начала и по сей день относился к своей младшей дочери с любовью и теплотой. И Хелейна это видела и ценила, и очень часто улыбалась своему отцу, когда тот к ней приходил.

***

      Сейчас Рейнира сидела у себя в покоях и выслушивала недовольства септы о том, что Висенья её не слушается и не хочет учиться шитью и реверансу. Богослужительница, отвечающая за то, чтобы воспитать в принцессе качества леди, была крайне недовольна всем этим. И сейчас высказывала все эти недовольства матери Висеньи, которая, как кажется, вообще не старалась как-либо на это влиять. В конце концов, у Рейниры лопнуло терпение, и она сама накричала на септу за то, что та вообще смела разговаривать в таком тоне. И, разумеется, посетовала на то, что раз она не справляется со своими обязанностями, значит, дело не в Висенье.       В итоге, опозоренная септа ушла. А Рейнира задумалась над тем, чтобы развить в своей дочери то, к чему она действительно тянется. Мать не была слепа и видела, что её девочке действительно были больше интересны книги, особенно те, которые были про воинов, и сражения на мечах. Рейнира действительно задумалась — может быть, одна из сестёр Эйгона Завоевателя действительно переродилась в её дочери.       В общем и целом, всё закончилось тем, что Рейнира поговорила с сиром Кристоном, который составлял личную охрану её семьи на Драконьем Камне, чтобы тот научил её девочку правильно держать меч. Гвардеец был удивлён такой просьбе, но отказывать не смел. Тем более, что все видели, что Висенья уж очень сильно хочет этого… К слову, у Рейниры с Колем в последнее время действительно сложились хорошие отношения именно после того случая на охоте почти что год назад. Хотя, по большей части сир Кристон именно что хорошо общался с Гвейном — очевидно, мужчины в дружеских отношениях друг с другом найдут больше общего — но, разумеется, и к Рейнире было уважение, и дело было не только в том, что она Принцесса, и он был по факту обязан её уважать. Личные качества Рейниры, как человека, тоже располагали к себе.

***

      Прошло уже немало времени, Эйгону и Висенье было уже по шесть лет. Эйгон уже начал наседать на родителей, мол, он хочет братика. И это несмотря на то, что, в общем-то, Эйгон был в хороших отношениях со своим кузеном Эймоном. Когда родители прибывали в столицу, то то детки сразу же начинали вместе проводить время. Они были также близки, как и Висенья с Хелейной, которые тоже не отходили друг от друга. Их матерям, конечно же, было очень приятно за таким наблюдать. — Знаешь, а у меня есть одна идея даже! — поделилась однажды Алисента с Рейнирой, когда они обе проводили время вдвоём за чашкой чая, обсуждая последние события, в том числе и то, как их детки близки. — Как ты смотришь на то, чтобы нашу семью сделать ещё крепче? — Что ты имеешь ввиду? — не поняла принцесса. — Я говорю о наших детях, — по-доброму улыбнулась королева. — У тебя есть сын и дочь, и у меня есть сын и дочь. Что, если бы они переженились в более зрелом возрасте, Эйгон и Хелейна, Эймон и Висенья? — Звучит, конечно, очень заманчиво, — задумалась Рейнира. — Нет, правда… Почему бы и нет? А потом… И их дети тоже бы укрепились союзом. — Верно, да.       Конечно, идея Алисенты имела здравый смысл, и в целом, Рейнира действительно не видела в этом ничего плохого. Единственное, что её беспокоило, так это отношение самих детей. Да, эта четвёрка дружна, но… Не испортила бы помолвка это всё? Вдруг за это время её детки бы полюбили кого-то другого… В конце концов, Рейнира сама в своё время выбила себе брак с тем, кто ей действительно небезразличен, и у неё откуда-то из подсознания есть мысль о том, что возможно, и Эйгон с Висеньей могут стать такими же. Рейнира даже больше уверена в Висенье, ибо у неё тот ещё характер, она привыкла действовать так, как хочет… Впрочем, это всего лишь рассуждения о будущем, до которого ещё далеко. Сейчас они все пока ещё дети, а Эймону вообще четыре года всего-навсего.

***

      Тем временем, Гвейн, будучи наедине с самим собой, читал письмо отца, который сейчас был в Староместе. В общем и целом, отец и сын поддерживали связь, и это было очень приятно со стороны именно Гвейна, что Отто интересовался близнецами и искренне волновался об их здоровье и благополучии.       Однако, сейчас он читал то, что заставило мужчину немного напрячься. Впрочем, уже давно известно, что после рождения Эймона, Рейнире пришлось работать ещё усерднее, чтобы продолжить завоёвывать популярность среди лордов, и вроде как у неё это было успешно. К тому же, сам король пока не спешит ничего говорить по поводу своего наследства, более того, он говорит, что у него уже давным давно есть наследник, а именно наследница. И, разумеется, лорды тоже сейчас находились в подвешенном состоянии. В том числе и Отто.       «На самом деле я не желаю находиться между двух огней и выбирать между внуками. Но это не просто внуки, а наследие Семи Королевств, и надо уже что-то решать. Принц Эймон — прямой потомок нашего Короля, его сын, и согласно андальским традициямтрадициям, именно ему надлежит наследовать трон, а после и стать новым монархом в конце… Но, судя по всему, Визерис продолжает поддерживать притязания своей дочери, по праву первородства. Единственная проблема в том, что Вестерос не может быть управляем женщиной, было бы оно так, сейчас на троне находилась бы Рейнис, а не её кузен.       И тем не менее. Раз так складывается история, то и из неё нужно искать выгоду. Я говорю о сыне Рейниры. Лорды не смогут быть управляемы женщиной, но есть Эйгон. И я очень надеюсь на твоё благоразумие. Это твой сын, в конце концов, и ты ближе сейчас к нему, как никто другой. Ты должен помочь Эйгону.»       Гвейн перечитал письмо несколько раз, чтобы точно убедиться в том, что он верно понял смысл слов своего отца…       Это было верно то, что Визерис упорно продолжал держать Рейниру возле себя, поддерживая её претензии на трон. Но лорды… Ох уж эти лорды, всё время про них речь. Пусть хотя бы один вышел бы перед и назвал себя, высказав о том, что не желает видеть женщину на троне. Разумеется, такого не будет — Визерис тут же накажет этого человека, в конце концов, были принесены клятвы. А нарушение клятв, вообще-то, очень даже наказуемо.       Уж если оно так, что Рейнира Таргариен — главная наследница Железного Трона, то следом за ней идёт её первый ребёнок. И это действительно Эйгон, есть ещё Висенья, однако, она младше, пускай и всего на семь минут, но младше. Но и она, если у её брата не окажется детей, будет следующей в очереди.       К слову, Гвейн подумал о том, что его действительно вполне устраивает его же сын на троне, это на самом деле очень привлекательно. Однако, всё должно быть по-честному, перед Эйгоном стоит его мать. В итоге, хорошенько поразмышляв, Гвейн смял письмо отца и бросил то в каминный огонь.       И пока супруг искал свою жену, он размышлял об ещё одних некоторых вещах, которые помогут ей удержать своё право на трон.       Он нашёл Рейниру, которая что-то увлечённо рассказывала всем четверым деткам. Судя по внимательным глазам и полураскрытым ртам, Рейнира рассказывала какой-то очередной отрывок из истории. — Ты так интересно рассказываешь, тётенька! — Эймон улыбнулся и потянулся к Рейнире обниматься, на что та с улыбкой в ответ тоже его обняла в то время, как Эйгон на него удивлённо смотрел. — Я не твоя тётя, — хихикнула Рейнира, гладя малыша по голове. — Но он же мой дядя, — Эймон обернулся и указал пальцем на Гвейна. К слову, именно в этот момент Рейнира поняла, что её муж появился здесь. — А ты же его… как там… жена? Значит, тётя? — Ну, — протянула женщина. — Вообще-то… Я твоя сестра. Как Хелейна, только ещё старше. — Ой, я не понимаю, — поджал губы малыш. — Ты что, на родном дяде женилась?       Эта фраза заставила Гвейна расхохотаться, хотя он сдерживался. Рейнира тоже удивлённо вытаращила глаза и улыбнулась ещё шире, умиляясь наивным фразочкам мальчика. — Я не её дядя, ты что, — Гвейн подошёл к малышу, при этом заметив, как к нему сразу же потянулась Висенья, его дочка, тот её обнял за плечо. — Это довольно трудно будет объяснить, но когда ты станешь старше, то обязательно всё поймёшь. — Но если Хелейна и Эймон твои брат и сестра, — заговорил Эйгон, глядя на мать. — Это значит, что они нам… Тётя и дядя? — Да, — кивнула Рейнира. — Но мы же кузены! — И это тоже верно. — Эмм… — Твой отец прав, Эйгон, это очень сложно, — вздохнула в итоге мать мальчика. — Вы все всё обязательно поймете, когда будете старше. — А почему сейчас нельзя объяснить? — нахмурилась уже Висенья. — Мы уже не маленькие, нам шесть! — И мне тоже шесть! — подхватила Хелейна, вытягивая руку вверх. — Мне тоже шесть! — Что у вас тут происходит?       В комнату неожиданно вошёл Визерис, чем вызвал у Рейниры довольный выдох. А следом за ней и Хелейна не сдержалась и побежала с криком «папочка!», полезла обниматься. — Твоё появление очень кстати! — весело хмыкнула Рейнира, глядя на отца. — А то, похоже, дети начали задавать слишком неудобные вопросы… — На то они и дети, чтобы их задавать, — пожал плечами Визерис. — Ты, когда была маленькая, тоже их задавала. — А мама вообще говорит, что мы маленькие, чтобы получить эти ответы, — Эйгон недовольно скрестил руки на груди. — Ну, значит, так оно и есть, — Визерис неоднозначно улыбнулся, стараясь найти компромисс между детьми и внуками… Тем временем Эйгон недовольно запищал в ответ на слова деда, на что Рейнира резко его прижала к себе, начав лохматить его шевелюру. Это растопило мальчика и тот начал смеяться. — Рейнира, я бы хотел с тобой кое-что обсудить, — Гвейн дал о себе знать. — Если ты, не против, то наедине. — Сперва я, — вмешался Визерис. — Я изначально сюда за этим шёл. Мне тоже кое-что нужно обсудить со своей дочерью. — Разумеется, — согласно кивнул Гвейн, понимая стечение обстоятельств. — Ух! Все со мной хотят поговорить… — пролепетала Рейнира, аккуратно вставая с места, несмотря на то, что сейчас она была «облеплена» сыном и братом.       Принцесса ушла вслед за королём, не забыв дать небольшие наставления своим детям, которые на данный момент сейчас оставались с отцом. Гвейн же, когда он остался наедине со своими близнецами, а также и племянниками, улыбнулся им. — Чпоньк! — неожиданно он ткнул Висенье в носик, он так любил делать, ибо это вызывало у девочки улыбку. Затем мужчина посмотрел на обоих деток. — Ну, что, полетаем на драконе? — Да! Да! Да! — радостно запрыгали Эйгон и Висенья. — А можно с вами? — тихо спросила Хелейна, медленно подходя к дяде, а потом перед ним начала тыкать своими указательными пальцами. Она делала такой жест, когда что-то очень хотела. Эймон, услышав о драконах, тоже зашевелился, а в его глазах заиграл огонёк заинтересованности. — Если ваша мать разрешит, конечно, — кивнул Гвейн. — Разрешит, я знаю! — Хелейна гордо вскинула голову к верху.       К слову, Алисента чуть позже все-таки разрешила взять своих детей с собой, но с условием, что она будет наблюдать за ними с земли. Впрочем, это никак не мешало.       Что же касалось драконов, а точнее, одного дракона, то Гвейн катал малышей на своём собственном драконе. Вермитор был достаточно большого размера, чтобы вместить на себе одного большого мужчину и четырёх маленьких деток. Эймон был на спине дяди, Эйгон сидел впереди отца, а Висенья и Хелейна расположились сбоку, естественно, все были крепко прикреплены.       К слову, Солнечный Огонь и Золотой Огонь уже тоже подросли, как и их всадники-близнецы, однако, несмотря на это всё, седлать было их ещё рано. На самом деле Вермитор чувствовал, что на нём сидели всадники чужих драконов, но ничего не делал, поскольку и его всадник был на месте. А что же касалось Хелейны и Эймона, то у них и были вроде как яйца, которые им клали в их колыбели, но ни один не вылупился… Правда, позже один дракончик, который именно для Хелейны, всё же проклюнулся, но при первой своей встрече, девочка испугалась… В общем, пока что, младшие дети короля Визериса не имели собственных драконов. Но это никого не пугало, все были уверены в том, что они в будущем могут оседлать уже взрослых драконов. А таких на данный момент было три, Среброкрылая, Пламенная Мечта и Призрачный Огонь. К слову, все три дракона принадлежали в своё время именно женщинам. Алисанне Таргариен, Рейне Таргариен и Дейенерис Таргариен соответственно.

***

      Позже Гвейн и Рейнира все же встретились. Это было уже вечером, когда начало темнеть. Гвейн помнил о том, что хотел поговорить со своей женой, но та начала первая. — Мой отец посчитал, что лорды должны вновь принести мне клятвы, как Принцессе Драконьего Камня, — сказала Рейнира, чем заставила Гвейна удивлённо вскинуть брови. — И что же это значит? — Гвейн уже догадывался, в чем дело. — Он не собирается менять порядок своего наследования. — Ух ты… И что мы будем с этим делать? — Не знаю, ты мне скажи.       Рейнира выглядела вполне серьёзно. И сначала была удивлена тому, что Гвейн неожиданно встал на одно колено, хотя и его лицо выглядело не менее серьёзным. — Я, Гвейн из дома Хайтауэр, клянусь в верности принцессе Рейнире Таргариен, как наследнице Железного Трона и будущей Королеве Семи Королевств, клянусь защищать её и сражаться за неё до последнего вздоха… — проговорил Гвейн, не отводя взгляда от своей супруги. — Ты что, серьёзно? — хмыкнула Рейнира. — Вполне, — сказали в ответ. — Лучше встань, хорошо? Ты мой муж, а значит, мы равны… — Я не только твой муж, — улыбнулся мужчина, вставая на ноги. — Я тот, кто будет сражаться за твои интересы и будет защищать наших детей, во чтобы то ни было. — Но почему… — прошептала женщина, нервно улыбнувшись. — А разве ты не знаешь?..       Рейнира медленно протянула ладони вперёд, и Гвейн аккуратно сжал их в своих собственных, понимая, что она хотела. Мужчина также медленно подтянул руки своей супруги к своим губам и соприкоснулся с ними, всё ещё не отводя от Рейниры своего взгляда. — Знаю, — ответила принцесса наконец. — Но я до сих пор не могу в это поверить. Хотя, казалось бы, прошло столько времени уже… — Рано или поздно, но это случится, а я готов подождать, — кивнул Гвейн в ответ, скромно улыбаясь. — Но, по крайней мере, одно сейчас я точно могу сказать. Может быть, это прозвучит слишком громко и, в какой-то степени, наивно, но я люблю тебя. Правда, я люблю тебя, Рейнира. И всё, что мной движет по отношению к тебе, и есть любовь. — Я… — Рейнира не нашла что на это ответить, она просто прижалась щекой к плечу Гвейна, а тот её ещё сильнее прижал к себе, придерживая за талию. — Знаешь, это и правда, слишком громко звучит. Но я тебе верю.       Спустя пару минут, Рейнира всё же отстранилась от своего супруга, но взглянула ему в глаза. — Ты ведь хотел со мной тоже что-то обсудить, не так ли? — она тоже вспомнила об этом. — А знаешь, это уже и не так важно, — хмыкнул Гвейн, пожав плечами. — Уверен? Может, все-таки стоит? — Может быть… Но вообще, я так скажу. Часть мы уже обсудили. — А про что другая часть? — Это уже, правда, неважно.       Решив больше не допытываться до Гвейна, Рейнира быстренько сходила до покоев, где сейчас спали её дети. Убедившись, что Эйгон и Висенья уже действительно спали, она вернулась назад к своему супругу, и они уже сами начали готовиться ко сну.       И как только их тела соприкоснулись с мягкой постелью, Рейнира взглянула на ночное небо, где уже начала проглядываться луна. Все свечи были уже потушены, так что комната освещалась природным лунным светом. И что-то внутри у женщины всколыхнуло, а внизу живота чуть-чуть скрутило, когда она поняла, что кое-чья рука там оказалась. Это Гвейн её решил сзади обнять.       Поддавшись этим самым эмоциям и слабому искушению, супруги решили, что проведут эту ночь не просто лёжа в постели…