Драконьи истории (2024 - 2025)

      Несколько лет спустя       В столице прошёл турнир в честь сына короля Визериса, который должен был вот-вот родиться, однако, конец оказался куда более омрачающим. Супруга короля, всеми любимая Эймма Аррен, скончалась от тяжёлых родов. К сожалению, ребёнок не мог выйти правильным путем, поэтому мейстеры предложили вскрыть живот и достать ребёнка таким образом. Скрепя сердцем, Визерис согласился на это, ведь понимал, что его жена может не выжить… Но он так мечтал о наследнике, так желал сына. Нет, конечно же, он любил свою единственную дочку, Рейниру, однако, этого было недостаточно. Как король, он должен был позаботиться о том, чтобы оставить наследника, который после него займёт престол.       Родился мальчик, ему дали имя Бейлон. Однако, радость от появления долгожданного сына не была долгой: прошло всего несколько часов, как и ребёнок был отдан в руки богов. Это разбило Визериса окончательно: в один он потерял и жену, и сына.       И ни о чем другом король думать больше не мог. Даже когда был созван срочный совет, ведь вновь был поднят вопрос о наследнике. По правде говоря, Визерис был зол на этих стервятников, что сидели и спорили о наследии, пока он сам должен был оправиться после смерти любимых. Наслушавшись сего бреда, Визерис спешно покинул Малый Совет, оставив лордов в недоумении, ведь вопрос о наследнике так и не был решен.       Конечно, очевидно, что после всего случившегося, единственной реальной кандидатурой на роль преемника, оставался лишь один человек. Деймон. Младший брат короля, который, к сожалению, имел при дворе довольно неоднозначную репутацию. Он был горяч, строптив, непокорен. Беспринципен и безжалостен. Более того, тот же Десница называл младшего брата короля «Вторым Мейгором, который привнесёт в королевство мрак, если его допустить к власти». Но даже несмотря на это, Визерис любил своего брата, и он всегда был готов дать Деймону место в Совете. Проблема лишь в том, что Деймон отвергал любые подобные «подвиги» со стороны своего старшего брата. Любил, даже несмотря на то, что чаще всего у Деймона происходили склоки именно с Отто Хайтауэром. С самого начала Деймон его терпеть не мог, и это было взаимно.       И всё же, Визерис не спешил думать о том, чтобы назначить своего брата наследником. Уж слишком много факторов, говорящих против этой идеи. Впрочем, королю в данный момент не хотелось об этом думать. Он был поглощён мыслями о потере Эйммы, которая, по правде говоря, произошла по его же вине. Из-за его неугомонного желания видеть рядом с собой сына…       Визерис прибыл в склеп, где хранился череп Балериона — того самого дракона, с помощью которого Эйгон Завоеватель объединил Вестерос. Балерион был единственным драконом, видевшим Старую Валирию и пережившим её Рок. И Визерису в своё время выпала честь оседлать его… Он был последним всадником Балериона Чёрного Ужаса.       Драконы — это наследние Старой Валирии, символ могущества и власти Таргариенов над Вестеросом. И быть частью этого всего — огромная ответственность, особенно, если речь идёт о том, кто сидит на Железном Троне.

***

      Тем временем Рейнира сидела в своих покоях, она была опустошена не меньше, а возможно, даже и больше… Ведь она потеряла мать. Единственного по-настоящему близкого человека, которому Рейнира могла безоговорочно довериться. Но теперь её нет. И это было ужасающим чувством, ведь она буквально осиротела, хоть и наполовину. А, возможно, даже и полностью — за всё это время отец так и не подошёл к Рейнире, не обнял её, не поддержал. А она на самом деле этого очень хотела. Она хотела, чтобы в столь жуткий час папа был рядом. Но у папы, как всегда, дела-делами, он ведь Король…       Раздался лёгкий стук в дверь, и Рейнира оглянулась, заметив стражника, который оповестил о том, что леди Алисента Хайтауэр пришла к ней. Принцесса согласно кивнула, после чего уже сама Алисента вошла в покои, дверь которых аккуратно закрылись стражником. — Мне очень жаль, Рейнира, — Алисента сочувственно улыбалась, несмотря на то, что её глаза также были красными от слез. — Мне правда очень жаль.       Принцесса медленно подошла к своей старшей кузине, добровольно отдавая себя в её объятия. По правде говоря, присутствие Алисенты было очень кстати. Да и сама Алисента понимала, что она нужна Рейнире. В конце концов, их теперь объединяла ещё одна горькая вещь — обе в своё время потеряли матерей. — Ты только держись, прошу тебя, — сказала Алисента те же самые слова, которые она давным-давно услышала от своей тёти, Рейнис Таргариен. — Я буду рядом. — Спасибо, Алисента, — шумно выдохнув, прошептала Рейнира. — Ты и, правда, поможешь мне… — Ты же знаешь, я бы никогда от тебя не отвернулась бы, — ответила Хайтауэр, когда отстранилась от объятии. — Особенно, когда я прекрасно знаю, что ты чувствуешь сейчас. Вряд ли в этом замке найдётся ещё кто-то, кто смог бы понять, что это такое…       Рейнира горько усмехнулась, догадавшись о чем говорила Алисента. В целом, она была права. И принцесса не могла с этим не согласиться — они обе потеряли матерей, которые пытались на свет произвести сыновей, которых так ждали их отцы. Разница лишь в том, что в случае Алисенты её младший брат выжил, в принципе, родившись здоровым и крепким. У Рейниры же брат прожил всего лишь несколько часов, после чего у него остановилось сердце…       Гвейн выжил. Бейлон нет. И тут Рейнира резко вспомнила о Тиленне Хайтауэр, которая тоже прожила всего лишь несколько часов после рождения. Но эту потерю Алисента не так остро ощущала, она лишь переживала из-за отца. И Рейнира прекрасно знала об этом. Они, в целом, никогда и не обсуждали это… — Знаешь, что? — сказала вдруг Рейнира, после того как немного призадумалась. — Кажется, я… Ненавижу своего отца. — Великие боги! — Алисента удивленно вытаращила глаза, испуганно взглянув на свою младшую кузину. — Как можно так говорить… — А как мне ещё говорить? — хмыкнула девушка. — Отец прекрасно знал, что маме все эти беременности, роды… давались с тяжким трудом. Мама похоронила уже не одного ребёнка, в попытках родить ему сына. Но ему всё мало… Он просто издевался над ней! — Нельзя так говорить, милая!.. Твой отец любил её, и ему тоже очень горько сейчас. — И где же он сейчас? Сидит в своих покоях, зарывшись в своих книжках, — трещала Рейнира сквозь слезы. — А то, что у него дочь есть, которая нуждается в нём, он, видимо, забыл! — А ты возьми… И сама прийди к нему, — немного подумав, сказала Алисента. После этих слов на лице принцессы появилась тень задумчивости, она нахмурилась. — А примет ли он меня? — неуверенно пробормотала она. — А почему нет? Сейчас не то время, чтобы держать обиды в себе, сторонясь всех и отвергая. Вы нужны друг другу. — Я тебя поняла…       Рейнира знала, что Алисента никакого злого умысла не думала, она действительно желала поддержать и помочь. Поблагодарив её за это, Рейнира отправилась искать отца. И тут Алисента предложила пойти вместе с ней, на что принцесса охотно согласилась. В конце концов, именно кузина ей вселила уверенность в том, что это нужно сделать. И это несмотря на то, что Рейнира была уверена в том, что не она должна была делать эти первые шаги.       

***

      После того, как они дошли до покоев, Алисента логично оставила Рейниру. Принцесса вошла в покои короля одна. Визерис, как и ожидалось, сидел за книгой, читая очередную историю. Он был сосредоточен, однако, увидев Рейниру, по-доброму улыбнулся. — Что читаешь, отец? — спросила Рейнира, пытаясь начать диалог. — Историю дома Таргариен до Рока Валирии, — ответил Визерис, кивнув при этом. — Вот, как раз читаю момент о Дейнис Сновидице, нашем предке, которая увидела Рок ещё до его начала. — Кажется, я вспоминаю этот момент, — задумалась принцесса. — Вроде это было за сто лет до этого самого Рока, не так ли? — Ну, да, ты почти угадала, — улыбнулся король. — Дейнис передала свой сон своему отцу, после чего тот собрал всю свою семью и перебрался на Драконий Камень. Это, в итоге, и позволило Таргариенам пережить Рок и сохранить драконов. К слову, я сейчас читаю об этом, и думаю… В целом, иногда в нашем роду рождаются такие, как Дейнис, которые могут видеть сны, видеть то, что было, что будет… И я тут вспомнил об одном таком человеке… Ты же помнишь о Дейнерис Таргариен? — О какой именно? — удивлённо спросила Рейнира, при этом действительно уточняя. — О дочери короля Джейхериса и королевы Алисанны, которая умерла в раннем возрасте… Или о младшей дочери принца Эймона и его жены, Джоселин Баратеон? — Именно о второй, — хмыкнул Визерис. — О твоей тётке, матери Алисенты и Гвейна Хайтауэров. — Она тоже была сновидицей? — Рейнира вскинула брови. — Знаешь, я не уверен до конца… Но я тут на днях вспомнил один момент из прошлого, — Визерис предложил жестом Рейнире присесть рядом с ним, ибо до этого она стояла. — Это было… ну где-то за несколько лет до смерти Эймона. Мы встретились возле Логова, где Дейнерис только вернулась с очередного полёта. Мы заговорили, разговор был вполне обычным, болтали о всяком. Но тут она внезапно решила загадать загадку. Знаешь, в общем-то, она очень часто любила так делать. И её очередная загадка звучала так: кто завершит дело Эйгона Завоевателя и объединит все Семь Королевств, включая Дорн, который до сих пор не признаёт власти драконов над собой, кстати… Я тогда не знал, что ответить, и воообще посчитал, что это довольно странная загадка. Ведь очевидно, что это будет будущий король. И когда я сказал ей об этом, она рассмеялась и ответила, что я был не прав. Дейнерис сказала, что будет королева. — То есть? — Рейнира пыталась вывести на логичный конец этот разговор. — Дейнерис сказала, что она увидела сон, в котором видела женщину на Железном Троне, которая сделала то, чего не смогла сделать Рейнис Завоевательница, то есть, присоединить Дорн окончательно. И вот тогда-то я подумал… Что речь шла о нашей Рейнис, о старшей сестре Дейнерис. К тому же, это было бы логично и знаменательно — то, что не смогла сделать одна Рейнис, сделала бы другая. И когда умер принц Эймон, а потом король Джейхерис созвал Великий Совет, я точно убедился в своих словах кузины. Я действительно был уверен, что лорды выберут именно её, Рейнис, старшую дочь Эймона. — Но они выбрали тебя, — грустно улыбнулась Рейнира. — Да… Вестерос отказался принять женщину на троне, что ж… Тогда я был искренне удивлён, ведь сон не сбылся. И вот тогда-то я вспомнил ещё кое-что. Другой наш с Дейнерис разговор, но тогда мы были ещё совсем детьми. Она также загадала загадку, которая звучала так: всадник дракона Вермитора — король Джехейрис. Кто будет следующим? У неё всегда были довольно странные загадки, на которые никто не мог найти ответа. Тогда я ответил, что это будет просто Таргариен, я подумал, что это логично, ведь больше никто не может оседлать драконов. Но в ответ Дейнерис лишь рассмеялась и сказала, что оседлает тот, кто не будет носить фамилию Таргариен, однако, в нём также будет течь кровь дракона. А на мой вопрос, мол, и кто же это будет, та ответила, что не знает точно, что она просто увидела такой сон. Тогда-то я это не воспринял серьёзно, однако, вот… Много лет спустя Гвейн Хайтауэр сделал невозможное и оседлал дракона. И забавно же — это ведь сын Дейнерис. Тот самый, в котором течёт кровь дракона, но фамилию Таргариен не носит, ибо отец другой. — Что ж, возможно, просто не все сны Дейнерис сбывались, — пожала плечами Рейнира. — А возможно, некоторые мы просто не так истолковывали. У Дейнерис это было эдакой изюминкой, говорить о своих снах, прикрываясь загадками. Но она никогда не рассказывала все полностью, отчего нам пришлось додумывать самим. — Ты вообще это всё к чему? — Рейнира скрестила руки на груди, продолжая попытки найти логику и смысл в этом разговоре.       На этом моменте Визерис задумчиво нахмурился, глядя на свою дочь. — Всё же один из снов Дейнерис сбылся. Я про Гвейна и Вермитора. В конце концов, она же тогда не сказала, что, мол, это мой сын сядет на дракона, сказала, что это просто тот, будет нести в себе кровь дракона, но без фамилии Таргариен. Так же, как и в случае с женщиной на Железном Троне — имени она не назвала. — Отец… — медленно прошептала Рейнира, потихоньку догадываясь, к чему же все-таки вёл король. — Вопрос о наследнике всё ещё открыт, дочка, — Визерис сделал серьёзное лицо. — Но ведь… Есть же Деймон? Это же логично, после всего того, что случилось! — В том-то и дело, что это не логично, после всего того, что случилось. Тогда окажется, что все старания Эйммы были напрасны, и тогда… — Визерис прикрыл глаза и тяжело вздохнул. — Мне, правда, очень жаль, Рейнира. Ты потеряла мать, и эта потеря несравнима ни с чем. А тут я со своими… — Всё в порядке, пап, — улыбнулась Рейнира. — Мне всего-навсего было нужно, чтобы ты был рядом, и всё. Я вообще, если честно, пришла именно потому, что нуждалась в тебе. — Иди сюда, дитя, — отец крепко прижал дочь к себе, дав волю своим эмоциям.       Это, правда, было то, что нужно именно им обоим. Простое человеческое побыть рядом друг с другом, чтобы вместе пережить столь ужасную потерю.

***

      Если до сего момента Визерис сомневался в своих решениях, то сейчас он был уверен как никогда прежде. Сегодня утром пришло известие, что принц Деймон учинил очередную дерзость. И всё бы ничего, но это уже было действительно перебором. В ту ночь, пока король справлялся со своим горем, его младший брат всё это время проводил среди своих псов из городской охраны, устроив пир в честь своего «возвышения», назвав Бейлона, умершего племянника, «наследником на день». Это было возмутительно до невозможного. Вот так взять и оскорбить чувства своего брата. Так мог, к сожалению, только Деймон.       Рейнира пришла к своему отцу, когда тот находился в склепе с черепом Балериона Чёрного Ужаса. Визерис ждал её специально. Он хотел убедиться, в конце концов, что делал всё верно. — Скажи мне, что ты видишь? — спросил король свою дочь, указывая ей на Балериона. — А? — не поняла Рейнира. — Это важно, — уточнил Визерис, серьёзно глядя на неё. — Я вижу нас, — сказала девушка, подумав. — Расскажи? — Говорят, что как Таргариены, мы ближе к богам, но это не так… Без драконов, мы такие же, как и все остальные. — Сама власть над драконами, — кивнул Визерис. — Это всего-лишь иллюзия. Драконы — мощь Старой Валирии, её сила. Которая её также и погубила. Это наша история, которую нужно помнить, иначе с нами произойдёт тоже самое. Драконы, это сила, с которой играться не стоит. Каждый король должен помнить об этом… И королева.       Рейнира удивлённо приоткрыла рот, догадавшись, к чему все идёт. Она смотрела на отца не то со страхом, не то с удивлением. — Прости меня, Рейнира. Я потратил годы после твоего рождения в надежде на сына, — Визерис подошёл к дочери ближе. — Ты взяла все самое лучшее от матери. И она верила в то, что ты будешь лучшей королевой. — Но, как же Деймон?.. — прошептала Рейнира. — Деймон не готов к власти. Но в тебя верю, — Король смотрел на свою дочь уверенно и с гордостью в глазах. — Я тебе должен рассказать ещё кое-что. Я не зря прошлой ночью завёл разговор о снах, о тех из нашего рода, кто мог их видеть.       Визерис отошёл чуть дальше, вновь открывая вид на череп величественного дракона. — Когда Эйгон Завоеватель увидел за черноводным заливом богатые земли, им двигали не только амбиции объединить все семь королевств под одно. Это был сон. Эйгон видел тьму, идущую с севера, которая должна принести за собой долгую зиму. И он верил, что объединив весь Вестерос, мы сможем противостоять тому злу. И для того, чтобы это случилось, на троне должен сидеть Таргариен. Этот сон Эйгон прозвал Песнью Льда и Пламени, — Визерис в этот момент достал кинжал и аккуратно протянул его Рейнире. — И эта тайна передавалась из поколения в поколение, от короля к его наследнику. — Я вас не подведу, — подняла голову Рейнира, глядя королю в глаза. — Я знаю.       На следующий день были созваны все великие дома Вестероса и их вассалы, чтобы принести присягу королю и его законной наследнице. Этот день должен изменить многое. Разумеется, Рейнира не была первой женщиной, которую объявили наследницей престола, однако, она намеревалась стать именно той самой первой женщиной, которая все же села на трон, как Королева. В момент церемонии Рейнира чётко держала в голове слова его отца о Песне Льда и Пламени, что именно Таргариен на троне должен объединить весь Вестерос против долгой зимы и зла за ней. Она держала в голове сон Эйгона Завоевателя. Ровно так же, как и сон принцессы Дейнерис о женщине на троне, сумевшей подчинить Дорн и завершить это самое дело Эйгона Завоевателя. Слишком огромная ответственность, однако, она не имела права подводить Короля, который эту ответственность на неё и возложил.