Personal Jesus

Успело пройти больше двух недель с последнего разговора ученого с Его Музой. За это время мужчина успел исследовать еще несколько удивительных существ, в который раз пересобрать кубик рубика, (что выиграл, решив сложный кроссворд до конца), еще раз перечитать подробную статью о Николе Тесле, которую он обнаружил еще будучи студентом в очередном журнале для заучек и вырвал страницы с интересующим его текстом. Он хранил ее в отдельном ящике, скрепил листы скрепкой и перечитывал в трудные времена, когда на душе скребли кошки. Это было его отдушиной. В такие моменты он, бывало, сливался с текстом воедино и вновь встречался со своим кумиром. И, на удивление, часто находил решение своих проблем, если таковые имелись. Но все это казалось таким.. обыденным? Все это время он жил здесь один. Погряз в исследованиях, в изучении аномалий и тем самым пытался заткнуть свою потребность в общении, и признании. И вот, когда жизнь, казалось, преподнесла ему достойного собеседника, который мог составить ему компанию, пройти с ним через огонь, воду и медные трубы.. что он в ответ на это делает? Отталкивает его, как идиот, возомнивший, будто справится и без чужой помощи. И к чему это привело? После этой проклятой хижины еще три дня ходил, оглядываясь и боялся в зеркало смотреть. «А будь со мной рядом Мой Гений в ту ночь, он бы наверняка смог дать ему отпор..» — думал Форд в моменты заполнения дневника, нервно грызя ручку в попытке вспомнить внешность очередного монстра. — «Я своим нелестным жестом спугнул его. Возможно, он уже вдохновляет другого гения, который имел хороший опыт в общении с людьми.» Ему не хотелось терять единственное существо, от общения с которым он получал истинное удовольствие. Стэнфорд радовался его присутствию, он не хотел терять его так скоро. Это подтолкнуло ученого на мысль о том, что ему не мешало бы извинится перед его, возможно, единственным другом. Но как? Вскрикнуть куда-то вверх «Прости меня, кретина»? Нет. Тут нужно что-то посерьезнее. Надо расширить алтарь. Вдохновившись описанием и картинками в книге, которая подробно рассказывала о нюансах возведения собственного алтаря, Стэнфорд принялся набрасывать примерный план его обустройки. Пара-тройка гобеленов, ковер с изображением Его Музы, несколько подсвечников и канделябр, чтобы воссоздать приглушенный свет тоже не мешало бы. Набросок получился весьма неплохим. Подправив кое-где эстетические косяки, мужчина принялся за набрасывание рисунков ковра и гобеленов, чтобы позже отнести чертежи ткачихам, дабы те сделали за него такую кропотливую работу. Подготовка всего необходимого заняла несколько дней прежде, чем все недостающие детали оказались у шатена. Как только Форд забрал гобелены из мастерской и принес их в свою хижину, он, не теряя ни минуты, принялся ставить все на свои места, согласно плану. Постелил небольшой ковер, расставил канделябры и подсвечники где нужно, развесил гобелены в верном порядке, так как каждый рисунок отличался и имел свое место на общем рисунке. Спустя время всё было готово к громкому извинению. Только вот как обратить внимание столь капризного божества? Может, попробовать призвать его? Поставив на ковер пару прозрачных пирамид и окружив себя зажжёнными свечами в подсвечниках, мужчина сел в самый центр в позу для медитации и начал тихо читать заклинание призыва, надеясь на лучший исход событий. Мысли постепенно растворялись, а в голове мелькали одни и те же слова, что нужны были для призыва, оставляя ученого в глубоком погружении в себя. Билл в это время копался в разуме Стэнфорда, ища его слабые точки. Те самые ахиллесовы пяты, которые позволили бы ему втереться в доверие, овладеть им, привязать к себе. И он нашел их. Эти крохотные язвочки в душе, которые разъедали его изнутри отныне стали ему известны. Все его страхи, переживания, проблемы. Все тузы были у него на руках, когда его неожиданно призвал старый знакомый. Шифр осмотрелся и был поражен тем, с каким усердием шестапал рвался его увидеть, что обновил алтарь. — Вау, что это на тебя нашло, мозгоманьяк? Неужели ты настолько сильно по мне соскучился, что от горя возвел мои силуэты по всему алтарю? Неплохо, Форд. Весьма неплохо. Форд не верил своим глазам. Перед ним вновь проявилась Его Муза. — Билл! — радостно воскликнул Стэнфорд. — Ты все-таки вернулся ко мне! — А как же не вернутся к такому замечательному последователю, как ты? У тебя весьма неплохие задатки. За такой короткий срок не каждый сможет навести такую красоту, и тем более в мою честь. Замечательный показатель преданности. — играясь с бахромой одного из гобеленов, говорил треугольный фрик. Форд засмущался от похвалы. Но скоро смущение пропало, а на лице проступило сожаление. — Мой Гений, я хотел бы извиниться за мои слова, сказанные мной ранее насчет отсутствия нужды в напарнике. Я весьма погорячился с этим выводом, но, увы, осознал это лишь после того, как убедился в этом самостоятельно. — Что же, смотря на ту работу, которую ты, мешок с костями, проделал, я не могу не принять извинения. …укнанзиан итсоннертунв иовт унревыв я зар еще отэ ьталедс ьшеемсоп ыт илсе оН — Что? — Ничего. Лучше давай выйдем в лес кое-за-чем. У меня есть идея, как дополнить это место. Скажем так – очередной подарок от меня. О, и захвати с собой лопату. Она нам понадобится. — грозно смотря куда-то вдаль, говорил Шифр. — Надеюсь, ты не собираешься убить меня? — с усмешкой спрашивал Форд. — Не в коем случае. Мне просто не выгодно терять такой драгоценный ум. — заверял Билл. Раздобыв лопату, Стэнфорд направился в лес, преследуя след божества. Оно довольно быстро передвигалось, иногда путая шестапала. Тот не раз просил Его Музу сбавить обороты, ссылаясь на то, что не успевает следовать за ним, но эта просьба послушно игнорировалась. Пайнс не жаловался на такой расклад – не хотел снова лишится общения с ним. Совсем скоро они вышли к небольшой поляне, окруженной соснами. Билл остановился в этом месте, перемещаясь от одного дерева к другому, словно обнюхивая что-то, как собака. — Это здесь. — сказал Шифр, указывая своей крохотной ручкой на высохшую траву. — «Это» что? — не понимающе спросил шатен. — Мой подарок тебе. Он под землёй, Форди. Не зря же я просил захватить лопату. Копай вот здесь. — Будь по-твоему. — со вздохом сказал Форд, втыкая лопату в грунт. Первый слой земли с травой тот аккуратно вытащил и отложил в сторону, чтобы потом, когда найдёт то, что искал, дать ей спокойно расти. Копал он долго, в какой-то момент ему казалось, что Сайфер думает его умертвить и в данный момент он сам себе, в каком-то роде, рыл могилу. Но всё обошлось, стоило лопате упереться во что-то твёрдое. — Это.. Это оно? — неуверенно спросил Пайнс. — О да.. Ещё как оно. — зловеще потирая руки, говорил треугольник. — Ну же, достань его своими руками. Только будь осторожен. Не повреди там ничего. Пайнс воткнул лопату рядом с собой, после чего присел на корточки и начал продолжать раскопки руками. Вскоре из-под грязного грунта показался блик чего-то золотого. — Чего ты там мешкаешься... Доставай его! — требовал Билл. Стэнфорд как следует поднатужился и с кряхтением вскоре изъял из-под земли.. Статую. Она вся была в грунте, но хорошо сохранилась. Фигура, отлитая из золота, напоминала силуэт Его Музы. Шатен убедился в этом окончательно, когда протёр своим рукавом последний слой грязи. — Ну наконец-то! — воскликнул Сайфер, подлетев к себе золотому. — Как тебе моя статуя? Я чертовски хорошо здесь вышел. Ещё молодой, едва достигший два триллиона лет. В самом рассвете сил. Эти шаманы знали своё дело. — расхваливал самого себя Билл. — Хм. Действительно, всё сохранилось в довольно неплохом состоянии. Я бы даже сказал в превосходном. Ни коррозии, ни каких-либо повреждений. Должно быть, тут не иначе, как чистое золото. Невероятно! — Что сказать, даже статуи в честь меня трудно уничтожить! —хвалился евклидианин. Пайнса очень заинтересовала данная находка. До хижины он нес ее в руках, кряхтя от ее тяжести, а когда оказался на её пороге – промыл от грязи и отполировал её до блеска. Водрузив тр офей на отдельную полку тот отошел чуть дальше и не мог ей не налюбоваться. Стэнфорд спрашивал Билла о происхождении этой статуи, на что получил ответ, что он получил ее в момент дикой популярности у древних шаманов. Почему статуя покоилась в земле он не стал рассказывать. — И все-таки мне интересен символизм данной статуи. Неспроста же у тебя здесь шесть рук, держащие разные вещи. — размышлял шатен. — А ты держишь свой глаз востро не так ли? Что же, я расскажу тебе про нее чуть больше, если твоему разбухшему от знаний мозга это принесет пользу. — вставая позади своей копии, говорил Шифр. — Видишь ли, идя на сделку со мной, ты обрекаешь себя на получение неких преимуществ, которых нет у остальных. Это Бесстрашие, Власть, Вера.. — тыкая пальцем в золотую саблю, череп и медальон, перечислял демон кошмаров. — Знания, Сила и, пожалуй, самое главное – Коварство. — пересчитал свиток, алмаз и золотую змею тот. Все эти качества помогут тебе и помогали другим моим посредникам достичь желаемых результатов. Неплохо, правда? — Я бы даже сказал впечатляюще. И всем этим покровительствуешь ты один? — Бинго! А у тебя, как я погляжу, котелок не просто варит, а прям сжигает кашу в нём. Стэнфорд был рад знать, что теперь у него тоже есть и Бесстрашие, и Власть, и Вера, и Знания, и Сила, и даже Коварство. Ему было жуть как интересно овладеть всеми шестью, но его приостановили, сказав о том, что всему свое время. *** Шло время. Билл действительно стал для Форда довольно неплохим напарником. Они вместе разгадывали загадки, исследовали новые аномалии. Божество помогало ученому во многих трудностях и даже научило давать отпор тем немощам, которые имели смелость обзывать его гадкими ругательствами. Под надзором и шептанием Билла Стэнфорд выдавал такие ответы, что большинство в страхе пятилось назад, иные захлебывались в собственных слезах, но больше ничего плохого о нем не говорили. Как-то в холодный осенний вечер Билл решил пометить своего ручного человека на случай, если тот когда-либо сбежит от него в другую галактику. Сделать он это решил татуировкой. Придумать эскиз и приметить расположение на теле жертвы оказалась проще, чем убедить упрямого ученого сделать её. Он категорически отказывался набивать себе татуировку, аргументируя это тем, что: — Мой Гений, это нерационально и к тому же весьма больно. Стоит ли мне напоминать о том, что в нашем мире татуировки носят либо криминальные личности, либо, моряки, к примеру? К тому же я даже не знаю толком, что конкретно обозначает этот текст! — Послушай, Форди. Ты же у нас умный парень? Не просто умный, ты мудрый. Разве тебе не хочется увековечить эту черту на своем теле? — Как-то слишком много букв для одного слова.. — задумчиво протянул Форд, смотря на межгалактитеский текст. — Эээ.. Кхм. Билл занервничал. Если умник догадается о своей настоящей роли в его планах - он рискует провести еще десяток лет в поисках очередного донора мозга. Нужно было срочно что-то придумать. Удача была явно на его стороне в тот день, потому что тот вскоре услышал: — Наверное там не просто “мудрый”, а что-то большее. Должно быть, какое-то словосочетание, которое описывает мои умственные способности глубже. Верно? — Даа.. Конечно-конечно, Форди. Всё именно так, как ты сказал. Высшие разумы, прочитав на твоем теле этот текст сразу поймут, с кем имеют дело и незамедлительно пойдут на контакт! Всего-то небольшой сеанс боли, и ты станешь наравне с ними и будешь иметь для них реальный вес в дальнейших переговорах. — Ну, что же, думаю, моё тело - это меньшее, что я могу отдать в обмен на позитивный исход контакта с новой популяцией. — Так держать, здоровяк! Тату было набито в тот же день. Форду пришлось несладко, так как тату делалось на позвоночнике. Ему было очень больно. Настолько, что от боли наворачивались слезы, а во рту оказался кусок ткани, который мог бы впитать все его болевые стоны. Зато теперь на спине ученого красовался текст, который подтверждал его тело собственностью Билла. Теперь, если он затеет бежать от него в любое другое измерение ему никто не даст убежище с таким клеймо. В холодные зимние вечера Форд часто пробывал в апатии. Не мудрено – он половину жизни провел в городке у пляжа, где дай бог хоть одну снежинку раз в год увидать – уже большая удача. А тут холодно, темно и тоскливо. Его хорошее настроение и активность в это время года будто бы впадало в спячку, давая тягости встать у руля. С такой переменой настроений тот проживал все те года, что исследовал Гравити Фолз. Пока в его жизни не появился этот треклятый треугольник. Он за один вечер смог исцелить Форда от тормозящего его мозг недуга, стоило тому покопаться в человеческом черепе. И сделал он это настолько быстро, будто бы отсек что-то у него из головы, что Пайнс уже через секунду вступил в «летнюю» фазу. Нельзя забывать и о развлекательном досуге. До появления этого треугольного демона Стэнфорду даже в шахматы не с кем было сыграть – местные сторонились его, а один дальнобойщик даже простелил его доску, на которой стояли фигуры, посчитав его настольную игру происками дьявола. Но стоило одноглазому показаться на горизонте, как тут же начались и игры, и чтение, и все то, что не давалось ему с обычными людьми. Стоит ли говорить, как восторжен был Форд, когда Билл согласился поиграть с ним в его любимую ролевую игру с кучей правил и нюансов, созданную главным заучкой в душной корпорации для таких же мелких заучек, желающих хотя-бы в игре показать соперникам свое превосходство метафорами и колкими фразочками? «Подземелье, подземелье и еще больше подземелий» была самой любимой игрой шестапала и Шифр прекрасно знал это. Он согласился, но дал одно условие – игра будет проводиться на его поле. В астрале игра значительно преобразилась и стала куда более интереснее. Все персонажи были точно живыми на игровом поле, все враги были устрашающими и безумно гибкими, а любая идея воплощалась на игровой арене тотчас, стоило произнести её вслух. Пайнс был в восторге от такого нововведения и, даже будучи ведущим, получал удовольствие от приятной сессии. Билл так же умел приводить Стэнфорда в чувства. Когда тот, в погоне за разгадкой очередной тайны выпил пять кружек кофе и после страдал бессонницей, угадайте, кто сумел вправить извилины в нужное русло, отправив исследователя ко сну? Ваш покорный слуга. Но были и приятные мелочи. Например, его высокопревосходительство часто одаривало своего ручного человека неожиданными и весьма нестандартными подарками. Не сказать, что все они были полезны или хотя-бы симпатичны Форду в силу разного понятия о том, что является приятным сюрпризом, а что наоборот – издевательством. Но один из подарков шатен запомнил в хорошем и довольно положительном ключе. Это произошло весной, в самом начале мая. Поначалу они просто прогуливались по лесу, выслеживая необычных бабочек для коллекции ученого. Поиски продвигались неплохо - уже совсем скоро они нашли необычного вида бабочку, которая имела две пары крыльев. — Нам надо быть очень осторожными, чтобы не поранить её крылья и тельце. Боюсь, она тут - редкость. — сидя за большим деревом, шептал Форд, крепко ухватившись за свой сачок, смотря на насекомое, что невинно сидело на полянке. — Послушай, шестопал, я не совсем въезжаю в твои ботанские штучки: я могу предоставить тебе сотню таких же бабочек живьем по щелчку пальца.. К чему вся эта охота за хрупким, мерзким существом? — Моя Муза, видишь ли, это.. Просто дает тебе некое чувство азарта. Ты никогда не можешь знать, наполнится ли эта банка новыми экземплярами — мужчина показал небольшую банку собеседнику, достав ее из сумки — Или ты просто так как идиот скитался по лесу три часа своей жизни. В этом вся суть. Тише. Сейчас самое время, чтобы.. Форд уловил подходящий момент для изловления и начал потихоньку подкрадываться к бабочке, игнорируя нытье напарника. — Я иногда совсем не понимаю тебя, мозгоманьяк. — продолжал Шифр, игнорируя просьбу помолчать. — Твоя одержимость бабочками со стороны смотрится очень нездорово, ты знал об- Треугольника прервал от монолога резкий шлепок сачка, который сопровождался ликующим: — Получилось! Она у меня!! — восклицал шатен, зажав сетку сачка, в котором трепыхалась бедная бабочка. — Только посмотри на неё. Разве она не прекрасна? — Да.. Весьма. — отвечал Шифр, смотря на насекомое, что пыталось выбраться. Стэнфорд одной рукой открутил крышку банки, запустил туда свою добычу и вновь закрыл. — Вот и все. Так и происходит охота на бабочек. Как тебе? — Ничего не видел лучше! — лукавил Билл. — Рад, что ты тоже потихоньку проникаешься этим. — приподнимаясь с земли, говорил Форд. — Ого! Далековато мы с тобой ушли. — подметил мужчина, повернувшись спиной к собеседнику. С обрыва открывался шикарный вид на Гравити Фолз. Всё было как на ладони: каждая улочка, каждое здание было в поле зрения и казалось таким маленьким и уязвимым, что захватывало дух. Что уж говорить о местных жителях, которые были точками с такой высоты. Но не только это будоражило. Водопад, что разливался совсем рядом - вот, что на самом деле заставляло замереть. Огромный поток воды со всей силы бросался вниз, шумя своими волнами. Лучи солнца, попадая на поверхность воды, создавали самую чистую радугу, которую только можно увидеть на земле. Стэнфорд тихо вздохнул. Он не первый раз видит эти места, но каждый раз, когда ему доводилось встретить радугу - он замирал и молча наблюдал за ней и резвящимся рядом потоком воды. — И все-таки, как тут прекрасно.. — вполголоса опрокинул мужчина. — Ты о невероятном количестве уродливых тварей? — Нет, нет, я.. Говорю о пейзаже, Билл. Неужели тебя не цепляет этот вид хотя-бы на чуток? — повернувшись к собеседнику, спросил тот. — Не знаю, я никогда ранее не заострял внимания на местном ландшафте.. — подлетая ближе к обрыву, говорил треугольный тип. — Для меня это все несущественно, Форд. Я просто не способен чувствовать какое-либо эстетическое наслаждение в силу особенности восприятия. Между ними повисла тишина. Трудно было сказать, была ли она неловкой или же совершенно обычной, какой бывает, когда хочется просто насладиться моментом. — Значит, тебе нравится радуга? — спросило божество спустя несколько минут молчания. — Да, мне очень интересно наблюдать за этим явлением время от времени. — Наблюдать за восемью цветами, собранным в одном луче без сторонних механизмов? Что же, очень похоже на тебя, шестопал! — Погоди, почему восемь? Их семь. Всегда было семь. — Какое упущение! Наверное, у нас с тобой просто разный цветовой диапазон восприятия. Должно быть, грустно быть ограниченным субстанцией с нейронами в твоей костной коробке, которая лишает тебя многого? — стебался треугольный над никчемностью человека. Форд задумался над сказанным его напарником. Действительно, он во многом уступал Своей Музе, но у него тоже наверняка имеются свои преимущества перед ним. Не может же он быть настолько никчёмным в своей сути? Если бы он не представлял какой-либо ценности, вряд ли его посетило бы столь прекрасное создание. Вряд-ли он вообще добился тех высот, на которых он находится сейчас. — И все-таки как хорошо, что у тебя, мешок с костями, есть я! — продолжил коварный треугольник. — И я могу сделать твои глаза восприимчивыми к новому для тебя цвету, чтобы ты тоже увидел то, что вижу я! — хитро улыбаясь, сказал Шифр. — Правда? Ты действительно можешь так? — с ноткой восхищения в голосе, спрашивал мужчина. — Не сомневайся, дружище! Дай мне буквально секунду.. За мгновение Билл проник в голову ученого. Поначалу тот чувствовал небольшое утяжеление головы, потом легкое головокружение, затем видел лишь разноцветные круги перед глазами. Это напрягало мужчину, но тот стойко держался, так как верил, что так и должно быть. Вскоре его отпустило, треугольник покинул его голову, а его глаза смогли увидеть восьмой цвет. — С твоими нейронами пришлось знатно повозиться и даже кое-где подтянуть, Стэнфорд Пайнс. Но зато теперь ты наконец-то способен увидеть новый цвет! Как тебе? — У меня.. слов нет. Мой Гений, это потрясающий жест от тебя! То, что я вижу сейчас - невероятное явление! Совершенно новый цвет! Надо записать это в дневник.. — разворачивая свою записную книгу, говорил шатен. Мужчина начал описывать произошедшее с ним в дневнике, уже позабыв и о бабочке, и о радуге в целом. Он был поглощен идеей абсолютно нового для человечества оттенка! Сколько новых картин это может наплодить? Наверняка множество, и притом довольно гениальных. Он назвал его «Фордомариновым», так как стал первым, кто увидел его вживую. *** Так и прошел их совместный год. Стэнфорд был доволен делить свою жизнь с Его Музой, она внесла в его жизнь много перемен, большинство из которых были положительными. Близилось начало лета. Ученый записывал в дневнике итоги прожитого года и подмечал то, как изменилась его жизнь после встречи с Биллом. В это же время исследователь пришел к одной весьма тревожной для него мысли – он столько лет изучал аномалии, написал кучу статьей, обставил свой дом различными артефактами но не смог прийти к разгадке главного вопроса.. Откуда это все взялось? Как так вышло, что на каждом углу в каждую минуту ты можешь встретить очередную аномалию? Где берут свое начало все эти единороги, гномы, русалки и прочие существа? Он не мог разгадать эту загадку в одиночку, но, кажется, знал, кто может ему в этом помочь. Правда, он не появлялся почти месяц с их последней встречи, никак не предупредив или хотя-бы объяснив свое отсутствие. Это настораживало шатена: он начал полагать, что Его Муза потеряла к нему интерес и начала одаривать своими силами другого талантливого ученого. За тот месяц он всячески старался вновь встретится со своим божеством, но даже во сне это не удавалось. Тому лишь снился различный бред без единого намека на Билла. Вот и сейчас, зарывая одну из шестопалых рук в волосы, тот думал о новых способах привлечения к себе внимания. — Может, снова попробовать прочитать то предсказание в пещере? Нет, я там все перешерстил – тщетно. И в библиотеке все книги по оккультизму перечитал.. Шаманы? Нет, слишком опасно. — перебирая варианты вслух, шептал Стэнфорд. — Кажется, я становлюсь одержим этим треугольником.. — со вздохом проронил Пайнс, сняв с себя очки и начав массировать свою переносицу. —Все заходит слишком далеко. Впрочем, если посмотреть с другой стороны.. Увы, ему не дали закончить предложение. Дьявольский треугольник вновь проявился за спиной Форда, резким криком присеча его волну великих дум. — Здарова, кожаный конверт для плоти! Соскучился? Признайся, соскучился! Признаюсь и я тоже. Помнишь про сделку? Мне нужна твоя помощь в одном незамысловатом дельце, от которого твои мозговые нейроны будут плясать в сумасшедшем танце, как только ты услышишь то, с чем я пришел к тебе!