Personal Jesus

Холодное утро. Форд ходил взад-вперед, переваривая все произошедшее. Он помнил каждую деталь, каждое слово, каждую мысль, сказанную в межпространственном измерении. Ему не верилось, что произошедшее там – сон. Нет. Это явно что-то большее. Сев за письменный стол, ученый принялся записывать его мысли на этот счет, заполняя страницы записями с иллюстрациями. Он спал всего три часа. Точнее, у него вышло только придремать с закрытыми глазами за столом. Он не видел сна, он чувствовал свое тело и пространство вокруг него, но в голове, не переставая, кружились мысли. «Его муза» или «Его гений» - первое существо, которое оценило его способности трезво. Его хвалили и, кажется, даже слегка восхищались. В какой-то момент шатен начал полагать, что он и Билл – родственные души. Впервые за много лет его поняли.. Да что уж там! Он впервые нашел друга, который готов помочь ему, прося взамен какую-то мелочь, что для ученого была незначительна. С ним впервые кто-то говорил по душам и, почему-то, казалось, будто у него открылось второе дыхание. Будто бы его тело вывернули наизнанку, оголив душу. Он был готов поведать Биллу обо всем, что знает, обсудить с ним все на свете, лишь бы о нем продолжали отзываться так же мягко и тепло, как это делал он. И пусть только попробуют сказать о том, что Билл ему не друг. Что ему следует обратится к психотерапевту, а еще лучше к психиатру, потому что его одержимость разгадывать загадки, кажется, лишила его всякого рассудка. Что лучше всего будет покинуть эту глушь и обзавестись парой-тройкой реальных друзей. Все это – чушь. Какая разница, какая оболочка у того, кто может понять тебя? Для него это не имеет значения, когда есть хоть кто-то, готовый разделить с ним его мысли, помочь в решении загадок или даже подсобить советом. Раньше эту функцию выполнял его брат, но он оказался неспособным понять его гениальность. «Его заботили лишь мысли о путешествии на корабле, приключениях и красотках. Что он мог смыслить в науке? Да этот глупец без моей помощи едва ли смог бы окончить среднюю школу. Он должен благодарить меня за то, что я помог ему не вылететь оттуда раньше времени. И что Я получил вместо благодарности? Разрушенное будущее? Ну спасибо, братец.» — размышлял Форд, рисуя очередную иллюстрацию. Отныне все в прошлом. Теперь настала новая глава его жизни. «Его Гений», отныне, его вселенная. Мужчина отставил ручку в сторону и, потянувшись, посмотрел на часы. Четыре часа утра. Удивительно – еще вчера он в это время спал и встал бы через полтора часа, а уже сегодня он полностью ослушался своего же режима. Нужно больше кофе. Отлучившись на кухню, мужчина заварил себе еще чашку бодрящего напитка, после чего вернулся к своим записям. И все же нельзя не заметить его огромную дыру внутри, которая поглощает его. Это одиночество. В детстве и отрочестве, когда рядом с ним был брат, эта проблема почти не показывала себя. Брат всегда был готов защитить его, так как очень дорожил им. Но стоило ему остаться одному, как неожиданно стали слышаться насмешки, издевательства насчет его рук. Его вечно считали уродом. Усугубляло и то, что в его родном городе был популярен шатер с говорящим названием «Шоу уродов». Благодаря этому его слали туда чуть ли не ежедневно. «Катись к своей родне в шатер!» — говорили сверстники. «Шестой палец? Удивительно, почему твой папаша еще не сдал тебя в цирк. Он разбогател бы на твоих гастролях» — издавались ребята постарше. «Сразу видно, что ребенок не родной. Остальные в его семье нормальные, не то, что он» — сплетничали старушки. Можно сказать, что это место в какой-то мере стало его вторым домом. Он всегда стеснялся своей особенности, а потому и старался всячески прятать свои руки в карманы куртки или просто за спину. Полностью не разочароваться в людях до последнего не давал его брат-близнец. Говоря о нем, нельзя не подметить одну его особенность – он не взрослеет разумом. Сколько бы лет не прошло, он все еще остается мальчишкой в теле взрослого мужчины. Иногда эта простодушность мешала, но чаще всего помогала пережить неудачи. Больше всего в детстве. Стэнли часто защищал его от напастей, как умел. Особенно хорошо он начал это делать после занятий по боксу, на которые братьев любезно записал отец, устав видеть в его сыновьях сопляков, не способных навалять обидчикам достаточно, чтобы перестать приходить домой с новыми синяками и ссадинами. После этого события брат защищал его еще эффективнее, тогда как он не преуспевал в единоборствах, считая, что в знаниях есть самая настоящая сила и любой конфликт можно решить словами. Эта мысль до сих пор периодически откликается во взрослом Форде, но ее заглушают особенно неприятные типы, которые иногда так и просят, чтобы их ударили по лицу. Или куда-либо еще. С девушками у него было… Не очень. Его братец хоть и получал пощечины за его непристойные восклицания по поводу женских форм, но тем не менее преуспел в общении с нежными дамами. У Стенли даже были, хоть и довольно короткие, но тем не менее отношения с противоположным полом. Форд же был плох в коммуникации, в частности, из-за того, что скрывался в библиотеке, избегая насмешек. Его лучшими друзьями на долгие годы стали книги и знания, заложенные в них. К выпускному классу он, кажется, изучил всю библиотеку вдоль и поперек, прочитав даже самые нудные книги, которые не брал никто. Он ознакомился со многими произведениями как научной, так и фантастической литературы и стал довольно разносторонним и начитанным человеком. Только вот ни в одной книге не написано, как завести настоящего друга. Или как познакомится с девушкой. Все это происходило в социуме, в котором, как казалось, ему не было места. Да и обычные люди в какой-то момент тоже перестали интересовать его. Все они, как он считал, не хотят иметь ничего общего с уродом-заучкой. Или вот еще: о чем можно разговаривать с девушкой? Он пытался однажды завлечь одну небезразличную ему Молли рассказом о недавно прочитанной книге, в которой описывались все возможные на данный момент принципы криптографии, но её это не впечатлило. Имеет ли смысл упоминать о бездарных комплиментах, которые, наоборот, отталкивали девушек. Пощечины в ответ на такое он получал чуть меньше обиженных гримас и резкого поворота головы или тела в противоположную от него сторону. А на выпускном вечере на него вылили стакан пунша в ответ на его попытку сделать комплимент. Было липко весь оставшийся вечер. Единственные места, которые были ему рады – школьные клубы таких же ботанов, как и он сам. В каких-то из них он был главой, в каких-то просто учувствовал, а один из основал сам. Там он был среди своих и это тоже в какой-то мере шло ему на пользу. Но нельзя не согласится с тем, что в клубах, полностью состоящим из умных людей, вряд ли сумеешь поболтать или вообще подружиться, потому что все заняты своими проектами и максимум, чем они могут поделиться и обсосать с ног до головы – собственные идеи. В те годы, когда он был студентом он тоже, чаще всего, проводил время за книгами, стараясь как можно больше преуспеть в науке. Одного друга он все-таки завел в первый день учебы, вдохновившись его идеями. Они делили одну комнату в общежитии. Фиддлфорд – так звали его соседа – был деревенщиной. Он был верующим и притом весьма суеверным: часто верил в приметы и ругался при упоминании черта его сожителем; жевал табак и исполнял мелодии на своем банджо, которое взял с собой. Можно было вытащить парнишу из деревни, а вот деревню из парниши – невозможно. Зато с ним можно было выйти на контакт и договориться, по каким часам он может играть свои порой жестокие и вульгарные песни. Тем не менее его интеллект был весьма выше, чем у его родственников. Среди его семьи он – первый из Магакетов, кто смог поступить в колледж. Он явно гордился собой, хоть иногда и тревожился по мелким неудачам. Но годы, проведенные в коллеже уже давно позади и вот уже шесть лет он безвылазно заперт в Гравити Фолз, наблюдая аномалии этого городка. К нему все так же относятся с неким подозрением, недоверием. Компанию ему составляют лишь необычные твари, которые тот старается максимально изучить, чуть ли не препарируя. Но сегодняшний день показал, что у него еще есть шанс на получение признания. Он начинал верить в то, что больше он не будет одинок. Есть в Его Музе что-то такое, что говорит ему, будто бы он может на него положиться. Он верит в то, что Билл еще не раз навестит его. Обязательно навестит, будьте уверены. Часы начали противно пищать, пробуждая Стенфорда от раздумий. Пять тридцать утра. Пора вновь браться за исследования этого места. Недавно он услышал от местных возгласы о каких-то новых созданиях, похожих на бревна. Что же.. Эта работа будет ему по зубам. Погоня за неизвестными ранее ученому созданиями продолжалась еще долго. Он бежал за деревянной стаей, пытаясь поймать хотя-бы одного из них. Эти твари оказались довольно шустрыми и изворотливыми. Признаться честно, Форд начинал выматываться, так как приходилось очень быстро бегать, далеко прыгать, а иногда успевать просачиваться сквозь узкие пролеты деревьев. И вот, когда надежда, казалось, покидала его и тот был готов бросить погоню, одна из особей случайно отбилась от стаи и чуть ли не прыгнула шатену в руки. Тот, в свою очередь, спохватился очень быстро, накрыв чудного звереныша клеткой. Готово. Теперь можно возвращаться в хижину, чтобы подробнее изучить то, что он только что изловил. А еще следует обработать руки от заноз – их накопилось слишком много. Дорога до собственной лаборатории далась ему легко, хоть и забежал он довольно далеко – дорога заняла чуть больше часа. За это время он успел восстановить дыхание и просто наслаждался пейзажем и свежим, хвойным лесным воздухом. Ходящее бревно старалось выбиться из клетки, издавая звук, напоминающий металлоискатель, наведенный на железный предмет. Единственное отличие было в том, что звук, который издавала деревяшка, был тише и мягче. Зайдя в хижину, мужчина запер за собой дверь и направился в лабораторию. Поставив клетку на письменный стол, ученый достал террариум с бронированным стеклом, выложил туда немного сена и налил в миску воды, полагая, что это поможет сымитировать родную гавань зверушки. После подготовительных работ шатен переложил бревно в террариум, плотно закрыл крышку и стал наблюдать за поведением зверька, параллельно доставая пинцет, пластыри и йод, чтобы обработать пальцы рук. Когда же все занозы были изъяты, а пальцы обработаны, мужчина принялся за изучение. Думая, как назвать ту тварь, что наградила его кучей заноз. В голову пришло лишь «Бревноножка». У этого существа было три пары ног. Туловище представляло собой тонкое бревно, по ширине чуть меньше ствола обычной осины. У него не было ни глаз, ни рта, но тем не менее питаться оно могло с помощью корневой системы, которая появлялась при необходимости поглотить воду. Ноги в момент отдыха очень хорошо складывались в деревянное туловище, маскируя его тем самым от врагов. Со стороны и не скажешь, будто бы в террариуме что-то живое. Ученый заносил всю информацию в свой дневник, вдохновившись его новым открытием. Казалось, и всей жизни не хватит, чтобы изучить все аномалии этого городка. Но вот день подошел к концу и наступил вечер. Самое время вновь ложиться спать, чтобы не сбить режим окончательно. Завтра он выпустит создание на волю и понаблюдает за жизнью стаи с расстояния. Заодно узнает, что будет, если поджечь их или попытаться утопить в воде. Помывшись и надев на себя шорты и черную футболку, мужчина направился в комнату отдыха, где стоял диван, на котором любезно расположилась подушка, а висевший на спинке плед манил своей теплотой. Кровати он не имел, так как считал это лишней тратой драгоценного места в хижине. Стоило ему лечь в удобную позу, укрывшись пледом, как глаза начинали слипаться, а мысли по пройденному дню в голове – потухать. Он видел прекрасный сон. В нем он стал успешным, богатым ученым. Он имеет множество хороших связей, все близкие ему люди находятся рядом. Все любят Форда. Все счастливы. Нет больше недопонимания, не слышно ссор и криков, ничьи мечты, казалось, никогда не были забыты. Все обиды давно прощены. Все стало как прежде. Потом ему приснился еще один не менее увлекательный сон. В нем он болтался по бескрайней вселенной, витая меж звезд и планет. Это было.. потрясающе. В, казалось бы, темном и мрачном пространстве было много жизни. Сквозь него пролетали кометы, отдавая разрядом в теле. Немного необычное для человека ощущение. Различные создания витали по темной материи. Где-то проявлялись и потухали межпространственные порталы. Несмотря на оживленность этого места, все вокруг казалось таким спокойным, непринуждённым, что мужчине не хотелось покидать это место. Но самое интересное и, пожалуй, главное, что он смог застать – распад звезды. Это было потрясающе: в один момент из маленькой, но яркой звезды произошел взрыв! Далее проследовал мощный солнечный поток, который светил ярче солнца и излучал тепло, проходя сквозь тело шатена. Большие искры оседали, как только отлетали на определенное расстояние, а маленькие сливались воедино, продолжая крутиться. Но стоило собраться маленьким искрам воедино, образовать два больших сгустка энергии и столкнуться, как вселенскую ткань начинает украшать фейерверк из красочных цветов и оттенков. Эти цветовые волны сменивались между собой, накладываясь друг на друга, танцуя известные только им танцы. Наблюдать за ним было весьма увлекательно. Увы, нельзя спать вечно – будильник всегда берет свое. Нехотя, ученый отрыл глаза новому дню. Он был весьма озадачен тем, что не увидел во сне Свою Музу, как, по его мнению, это должно было случиться. Период адаптации разума? Должен пройти определенный промежуток времени? А может быть он действительно сходит с ума?