Навсегда

— Не волнуйся, всё в порядке, — заметив волнение валета по поводу доктора, поспешил успокоить того король. К тому моменту доктор выпрямился, листая бумаги, проверяя, всё ли правильно записал. После тот повернул голову к пятому, слабо улыбнувшись, однако слишком натянуто. У него был такой вид, будто в своё время он так часто улыбался, что уголки его рта огрубели. И поэтому он больше не хотел улыбаться. Но приходилось.  — Через месяц пациент пойдёт на поправку, лечение уже оплачено, — Опередил Пика доктор, возвращая тёмные глаза на бумаги на своих руках, в которые недавно что-то лениво записывал.   — И... Пиковый король, у меня тут просьба, — через небольшую паузу добавил врач, убирая с переносицы очки, и оставляя их висеть на шее, привязанными на верёвке.  Восьмой, который на время прикрыл глаза, приобняв Вару, тихо незаинтересованно мыкнул.  Фиолетовый, как кот. Ему нравится засыпать за любимом вишнёвом деревом и греться под солнцем. Особенно когда у тебя холодные конечности. Вишня всегда помогала отогреться.  Помниться, когда отец ещё не ушёл, Пик любовался видом из окна и мечтал о том, чтобы под ним росла вишня, да настолько близко, чтобы можно было дотянуться рукой до мягких, розоватых лепестков. Когда он рассказал об этом желании отцу, он привёл к тому месту, который король до сих пор навещает. Тогда оно так ярко цвело… Казалось, что оно было способно закрыть своей листвой целое небо. Потом Олли умер. Дерево перестало цвести. Мать стала сходить с ума. И оно начало гнить изнутри. — ...У моей дочери выявили астению, не подскажите, что ей могло бы помочь? — спросил врач, видимо что-то ещё рассказывая, но восьмой немного прослушал. Пик приоткрыл глаза, смотря на него будто врач выпалил что-то типа "2+2=9".  — Мне нужно с ней лично поговорить для точного постановления лечения, но такой возможности у меня больше нет, потому что уже не работаю тут. И почему именно я? Тут много других хороших специалистов, — неспешно объяснил король, под конец поднимая глаза, вспоминая знакомых психиатров.  — Может, потому что я вам доверяю? — чуть усмехнувшись, доктор опустил бумаги, подходя к выходу из палаты. В палате какое-то время наступила тишина, но уставший выдох короля быстро её нарушила.  — Раздражай поменьше её, будет тебе счастье, — фыркнув, недовольно сморозил Пик. Ненавидит он подобные бессмысленные вопросы, особенно когда собеседник точно знает, что нормального ответа дать в таких обстоятельствах невозможно. Да и то, что Вару был рядом, и всё слышал - не радость. Королю хотелось самостоятельно рассказать, как пришло бы время, что он работал доктором. Возможно, даже помочь получилось бы. Валет всё же дорог восьмому. Как маленькая хрупкая ваза, крепкая, но легко уронить. Что главное, живая, со своими чувствами.  Как вон та на тумбе, с двумя небольшими уставшими орхидеями. Заметив их только сейчас, по телу Пика прошёлся липкий осадок от воспоминании, однако старший тут же развеял их, не желая пока даже вспоминать о ней.  Из окон, прикрытых лёгким тюлем, начал лится свет на тумбу с цветами, на технику, и на пиковых. Он омывал, одаривал теплом. Однако они и так задержались в палате, скоро придут медсестры и иглами прогонять будут, потому король встал с кушетки, повернувшись к Вару.  — Ты не переживай так, справимся. Как себя чувствуешь? — переключив взгляд с пятого на красного, произнёс Пик. Восьмой не любил давать пустые обещания "всё наладится", "всё будет хорошо", тем более, когда отчасти это даже зависит не от него. Однако король знал, что сомневаться незачем, лечащий врач Джокера невероятно искусен, и в этом убедился восьмой.

***

Слова короля, о том что всё в порядке, заставили Вару неосознанно расслабиться. Он облокотился на плечо Пика, устало прикрыв глаза, но этот момент длился не долго. «…Лечение уже оплачено», — именно эта фраза заставила Вару резко дёрнуться и вслушаться в разговор.  «Про Джо и его состояние никто не знал, кроме Пика. Значит?… Значит Пик оплатил лечение, но почему...? Они ведь с Джокером совсем не ладят...», — переведя задумчивый взгляд на лежащего Джокера, Вару аккуратно коснулся чужой руки, слегка поглаживая, словно Джо прямо сейчас встанет и одарит валета своей глупой, но искрений улыбкой. Какая-то часть Вару отчаянно верила в это.. Какое-то время слушая разговор, Вару немного узнал о самом Пике, что и заинтересовало. «Я слышал, что раньше Пик подрабатывал, но никогда бы не подумал бы, что он разбирается в медицине. Хотя, он же учится на психолога. Почему мы тогда с клонами не встретили его здесь? Часто же сюда ходим», — казалось это поставило в тупик, но слова доктора в очередной раз вспылили в голове, — «Астения? А это разве не связано с психологией?... Надо будет сейчас спросить у Пика», — решает Вару, сосредотачиваясь на голосе короля. — А, да? Чувствую как себя? Ну, нормально, думаю через пару дней нога заживёт и снова смогу заниматься ещё более прикольной хуетой, — улыбнувшись, произнёс младший, заинтересовано глядя на короля. — Ты практиковался здесь психиатром? Почему я тебя не видел? И зачем заплатил за операцию Джокеру? - задал интересующие его вопросы Вару, а затем нахмурился. — Погоди, не отвечай пока, отнеси меня в туалет. Потом нам бы с тобой поспать, а затем всё это разгребать. Но сначала туалет, да, туалет, — попросил старшего валет, призывно протягивая руки. Пик поднял Вару, не забыв взять костыли и донёс до туалета. Валет же закрыл дверь, помогая себе передвигаться на одном костыле, хоть это было очень неудобно, так ещё и непривычно. И как люди могут вообще передвигаться на тех же ходулях? За этими мыслями Вару и не заметил, что дверь оказалась слегка приоткрытой, образуя щёлочку. Помещение вокруг словно давило на него, загоняя в тупик. Вару, прикрыв глаза, прислонился лбом к зеркалу около ванны, только сейчас осознавая насколько близко он был к панике. Вся эта ситуация с Джокером слишком сильно напомнила ему про кое-что. Так успешно забываться сейчас не получалось, даже отгородив себя от окружающего пространства, поэтому валет отошёл от зеркала, открывая глаза. Валет, поджав губы, аккуратно снял с себя очки, смотря в зеркало на себя, разглядывая, а затем грустно улыбнулся. — После того, как нога выздоровеет, нужно будет найти работу… Деньги, операция, лишь бы успеть, — надломленно произнёс младший, не в силах держать это в себе. Казалось стало слегка легче после того, как Вару признался в этом вслух, хоть оно и вырвалось само собой. Вздохнув, Вару вновь одел очки и побрызгал в лицо водой, пытаясь растормошить себя, чтобы не беспокоить Пика. Нагружать уставшего короля совсем не хотелось, не вовремя это всё. — Я всё, — сказал младший бодренько, ожидая короля. Надо просто забыть про это, всё просто..

***

Король подметил, что здесь несёт какой-то мертвечиной, что не удивительно, случаи смертей во время экстренных операции не удивительны, однако красный, сто процентно, без проблем сможет избежать этого. Он как таракан, живучий.  Этот отдел ему никогда не нравился. Ещё во времена его работы. Ты всё время чувствуешь напряжение, потому что знаешь, что через день, пять дней, неделю тебе придётся уехать отсюда, встретится с наружностью. Ты понимаешь, что там, наверху, дни твоего пребывания в этом месте уже сочтены. Только одно здесь хорошо – можно бегать по длинным, пустым, коридорам и вести себя так, как будто ты призрак, давно живущий здесь.  Услышав голос Вару из туалета, Пик подошёл и поднял того, по пути восьмой отвечал на недавние вопросы.  — Да, проходил мед.практику, но быд ассистентом во многих случаях. Просто люди приходили за советами и ко мне. Ты как думал я научился раны обрабатывать? Вышло спонтанно, Тео всю жизнь мечтала, чтобы я был каким-нибудь доктором, это и подтолкнуло пойти на психолога, — они дошли до палаты, и только Пик открыл в неё дверь, чтобы проверить, как там красный, как увидел медсестру, которая механически меняла капельницу пациенту, и обернувшись, вежливо улыбнулась, как бы намекая, что сейчас лучше подождать.  Король понимающе кивнул, хотя скорее своим мыслям, и закрыв белоснежную дверку, присел на скамью около палаты, посадив Вару на свои колени.   — Что насчёт Джокера, я его действительно недолюбливаю, но здесь это ради тебя, — король глянул в спирали пятого, и внезапно помрачнел, его руки собрались на талии младшего. Казалось, замри, и ты почувствуешь равномерное дыхание восьмого, как его сердце неторопливо выкачивает кровь, вызывая спокойствее.  И вот он живой человек, который может поддержать, да даже сейчас он это делает. Всегда полагаться на людей, безусловно, нельзя считать правильным, однако если не вывозишь, то помощь в таком случае - вовсе не нечто плохое. И никогда не бремя для другого, если он столько всего делает.  Вару для Пика - это облегчение, глоток свежего воздуха.  Астения часто путается с вспыльчивостью, и она так же многими не воспринимается всерьёз. Зато при шизофрении никто не говорит тебе, что ты сам себе выдумываешь и хорош внимание привлекать, хотя это такое же хуй-знает-как-излечимое психическое заболевание. От многих таблеток тошнит, а из-за их побочных эффектов хочется спать. Стоят они дорого, и пить их надо всю жизнь в зависимости от тяжести болезни.  Это как тонуть в упомянутом Гюго море, перестав барахтаться. Только теперь его море наполнилось зелёным цветом.   — ... Ты ведь знаешь, что можешь мне довериться... Что за операция, Вару? — естественно он всё слышал, так как стоял у входа, однако даже не собирался подглядывать. И сейчас король выглядел действительно серьёзно, однако с этим смешались беспокойство и тревога за валета.  Розовые... Хорошо, зелёные очки Вару начали трескаться в самом раннем возрасте. Он видел слишком много гнилых обид, печали, боли и ледяного горя. Валет наверняка в детстве дома становился свидетелем довольно жутких ситуаций, и это мучает Пика. Он всё никак не решиться деликатно подобраться к этому вопросу, так, чтобы не расковыривать трупы, которые долгое время строились сознанием, чтобы защитить своего носителя.  Король это понимает. Когда-то он был её сыном, который она хотела бы, чтобы у неё не было. Он был как засохшая болячка на её коже, которая заживёт, только если она перестанет каждый раз её расцарапывать. Поэтому ему, как бы это сейчас эгоисточно не звучало, но хотелось, чтобы Вару не боялся делится с королём о своих проблемах. Одна из главных фундаментов в отношениях - доверие, однако пока восьмой сам не осознает своё это желание. Но может, он сам постепенно начинает понимать.

***

— Ну, раны можно научиться обрабатывать из-за того, что, кроме тебя, никто это и не сделает. Безвыходность, — ответил валет, прижимаясь голову к груди старшего, раздумывая. Следущая фраза заставила уголки губ приподняться в полуулыбке, в благодарность Вару слегка потёрся головой о верхнюю одежду Пика. Они остановились и открыли дверь в палату, но медсестра явно была занята Джокером, которой приобрёл более живой оттенок кожи, что не могло не радовать Вару. Дверь закрылась, а Вару перевёл взгляд с Джокера на Пика, который удобно уселся с Вару, посадив того на коленки, от чего младший лишь мягко улыбнулся, откидывая голову, тем самым заглядывая в драконьи глаза, которые слегка блестели и передавали мрачность оппонента, на что пятый вскинул бровь, закусив губу, боясь услышать правду. «Не уж то Пик услышал, то что я говорил? Но я говорил чуть ли не шёпотом, совсем тихо», — с нарастающей паникой подумал Вару, из-за чего улыбка спала с его лица. Слова, как гром среди ясного спокойного неба, прогремели. Реакция последовала незамедлительно, плечи, да и всё тело напряглись, что Пик наверняка почувствовал, так как его руки крепко держали талию Вару, который начал слегка дёргаться, но спустя пару секунд, затих, поджимая губы. Это была внутренняя борьба, за то, чтобы сказать и за то чтобы замять этот разговор, а тело лишь слегка передало эмоции пятого, который не смог это проконтролировать.  Это что-то похожее на мимику, когда мы очень рады, то можем подпрыгнуть на месте и визжать, или когда нам больно, то мы можем прикусить губу. Также и здесь, тело передало эмоции Вару, который открылся, но всё ещё сомневался. На нём остался слишком большой осадок от всего, что происходило в его жизнь, страшно, очень страшно довериться вновь. Но ослабшие плечи показывали, что он сдался и открылся, впервые. Руки были сжаты в кулаки, а ногти впились в кожу, оставляя следы, губа прикушена, брови нахмурены. Он напряжён, но открыт.  Губы раскрылись, чтобы начать разговор о проблеме, его большой проблеме, о том что знает только Джокер, и то поверхностно, никто из клонов не знает, и не узнает, кроме Пика. — Я-я… ну как бы дефектный... — Начал нервно Вару, собираясь с мыслями, — ты не задумывался почему я ношу эти очки, практически не снимая? На это есть причина. И ношу я их не просто, потому что мне они нравятся, хоть и как бы нравятся... — слегка запутавшись в том, что хотел сказать, некорректно выразился Вару. Повисла пауза перед важной информацией. Плечи напряжены, а сам Вару до сих пор колеблется. «Как отреагирует Пик, подумает ли он, что меня теперь стоит избегать?. Подтвердит ли, что я не такой, что я…Ошибка. Но… Он многим со мной поделился, у нас достаточно хорошие отношения. Отвернётся ли от меня или нет? Да или нет? Чёрт, сейчас бы на ромашке погадать… Была не была», — решился Вару, сильнее сжимая кулаки. — ...Я-я дальтоник. Благодаря этим очкам я вижу оттенки, но через зелёную призму, хоть что-то блять... Поэтому когда мы жили вместе, мне сука так не нравились ваши идеи с чашками и стульями под цвет каждого, некоторые цвета в очках… Похожи... Я могу с лёгкостью перепутать, пару раз такое было, но воспринимали это как очередной мой закрутон и думали, что я стебусь, в принципе я потом стебался, но всё равно… Я ходил к врачам, мне сказали, что можно сделать операцию, и я смогу видеть цвета, но конечно же, сука, за деньги... Вообще, операций на дальтонизм почти не делают, а если и делают, то меняют хрусталик, что мне как раз и сказали сделать. Мне могут помочь, — со скрытой надеждой сказал Вару, покусывая губу, — обычно носят линзы или те же очки, чтобы видеть реальные цвета. Операция возможна, но… Сумма очень большая, а сроки поджимают, мне осталось меньше года. Если не успею, то не смогу… Видеть цвета, - глухо сглатывая, говорит Вару, чувствуя как в горле собирается ком, — а я набрал всего…половину суммы, операция дорогая из-за редких медикаментов, которые будут использоваться... Из-за этого я часто пропадал, я работал, всего операция стоит *********... Очень дорого, — выдал Вару, нервно покусывая губу под конец, что даже почувствовал привкус крови во рту, слизывая рану. Руки на талии замерли, заставляя валета напрячься ещё сильнее. Оттолкнёт?..

***

С каждым словом на сердце падало по кило железа. Казалось, он забыл как дышать, как тогда, когда попадаешь в шторм и пытаешься выжать хоть глоток воздуха из своих легких.  Зубы сжимаются до неестественного скрипа и боли, но услышать это можно лишь замерев, прислушавшись. Да, король был зол. В особенности на себя, за то, что всё это время был слишком эгоистичен. Было ощущение, что он всё это время оставался в стороне, растворялся и просачивался сквозь трещины и утекал вниз.  Заметив руки Вару, который до боли сжимал свои ладони, король аккуратно обхватил их, позволяя младшему расслабить пальцы. Пик осторожно поглаживал небольшие следы полумесяца от ногтей, словно стараясь успокоить.  Пик молчал, утыкаясь в плечо валета. Он любил молчать, особенно когда ему нужно было собраться с мыслями, или он, возможно, частично просто к этому привык. Своего рода зависимость. Как будто восьмой – пустая чаша, наполненная тишиной. Прикрыв глаза, вспоминая – как он сидел за стойкой в ночное время, когда ресторан уже был закрыт. Морщины и добрые отцовские янтарные глаза стёрлись, оставляя белый шум. Стулья были сложены на столах, пол сиял чистотой, а с кухни все ещё доносился запах еды, в ней было тепло и влажно. В тот вечер они много говорили о разных вещах, о том, что было интересно Пику. Тогда ещё мини-король спрашивал о том, что его волновало, – и на всё это были ответы, для всего нашлись решение и выход. Вот такой его отец был умница. И сиял так ярко, что мог прогнать из головы все дурные мысли одним своим присутствием.  И становилось страшно от мысли, что и Вару потеряет своё сияние.  — Мне жаль, что меня не было рядом, — прошептал старший с долей грусти. Однако, странно, что у нас есть названия для всех чувств. Получается, что наши чувства уже не новы. Всем всё равно, грустно вам или весело. Было бы очень здорово, если бы кто-нибудь однажды сказал: «Мне грустно», и все подбежали бы к нему разом и, похлопав по плечу, с любопытством начали расспрашивать: «Грустно? Никогда не слышал. Каково это? Можешь описать? Надо же, расскажу жене – не поверит!». Хотя это лишь глупые мысли из воспоминании. А они постепенно исчезли. Погасли, как старая лампочка. Но король был бесконечно благодарен памяти, благодарил разум за то, что тот смог подарить ещё раз ощущения отца рядом – его запах, его улыбку, настроение той ночи, пусть даже и на короткое время. И Пик знает, что в этот раз у его валета есть король, на которого можно положится.  Теперь всё будет по-другому. Он обязательно постарается помочь, тому, кого любит.  — В этот раз я буду с тобой, — старший поднял голову и осторожно поцеловал в висок Вару, а руки осторожно разжались, сцепляясь в замок.   — Ты хотел после больницы на моё любимое место - вишнёвый сад, можем там отдохнуть... Не перехотел? — верно. Сейчас это нужно было обоим пиковым. Понежиться в тёплом одеяле из лучей солнца, и насладится кисло-сладким ароматом травы с вишней. Несмотря на то, что ягоды там больше не растут, но запах всё ещё есть. Словно там был призрак этих ярко красных, как мак, красавиц.