Джозеф Джостен

ЭНДРЮ

Вечерняя тренировка ощущалась словно пытка. Постоянные взгляды Нила в сторону ворот были пристальнее, раздраженное лицо Рея – противнее, а голос тренера – громче и зануднее. Его ещё словно кто-то покусал, что он решил вылить всю свою энергию на бедного Эндрю, который тихо мирно стоит в воротах и даже никого не трогает. Наверное именно поэтому тренер такой злой, но кого это вообще волнует? Точно не Эндрю Миньярда. Мысли хоть и поутихли, но голова болеть не переставала, кажется даже наоборот болела сильнее. Когда тренер объявил приближение окончания тренировки и финальный тренировочный матч между сокомандниками, Эндрю, оперевшись на клюшку в своих воротах, наблюдал как к нему трусцой приближалась его любимая проблема. – Нет, – твёрдо произнёс Эндрю, как только Нил оказался рядом. – Я ещё ничего не сказал, – усмехнулся он, стягивая перчатки и шлем. – Я и так знаю, что ты скажешь, – фыркнул блондин, и Нил с вызовом взглянул на него, выгнув брови. – Ты попытаешь заставить меня сыграть. – Не правда, – насупился Джостен. – Я бы никогда не стал заставлять тебя что-то делать. И какой же приятной была эта правда. Грела, убаюкивала, утешала. Нил всегда принимал его ответы. Да – это да, нет – это нет, и никак иначе. Он был одним из немногих, кто не просто слушал, но и слышал Эндрю. А таких он мог посчитать по пальцам одной руки. – Только попросить,–мягко продолжил Нил. – Ты не мог бы сыграть с нами? Хотя бы в пол силы. Защитишь наши ворота? Эндрю ему не ответил. Лишь фыркнул, закатив глаза, и взял в руки клюшку поудобнее. Нил улыбнулся переполненный счастьем в глазах и убежал попутно возвращая шлем и перчатки на место. Миньярд готов был спорить, что Джостен не человек, а какой-то долбаный прототип Горгоны. Иначе как объяснить то, как он с лёгкостью гипнотизирует Эндрю своими глазами, голубыми, словно небо в жаркий полдень? Эндрю не обещал, не сказал "да", но он заблокировал каждый мяч, летящий в его сторону. А как их не останавливать, когда после каждого заблокированного мяча он ловил благородную и счастливую улыбку своего рыжего кролика? Ради этого счастья на лице наркомана, можно было и попотеть немного. – Ты специально силы экономил к финальному матчу? – недовольно спросил тренер отпустив команду в душ. Эндрю расценил этот вопрос риторическим, поэтому просто прошёл мимо, а позади услышал, как тренер говорит Нилу, что тот обязан научить его магии подчинения Миньярда, на что Нил ответил "Я просто попросил", а после поравнялся с Эндрю в коридоре, держа за руку задорного мальчишку, скачущего вприпрыжку. – Ты придёшь к нам сегодня? – на немецком спросил Джостен. – А почему ты думаешь, что здесь есть варианты ответов? – вопросом на вопрос ответил Эндрю на том же языке и искренне не понимал, откуда вообще появился этот вопрос. С чего он вообще должен говорить "нет"? Он обещал готовить им ужин, а Нил обещал научить всем тонкостям заботы о его сыне, и желательно без нервных срывов и панических атак в процессе. – Мне показалось ты меня избегаешь, – немного тише и неувереннее произнёс он. На него будто опрокинули ведро холодной водой, приводя в чувства. И это ведро сработало лучше, чем холодный душ днём, когда Эндрю заглушал мысли. Со стороны ведь и правда выглядело, будто он его избегает. Сначала сбежал рано утром и спрятался на стадионе, после тренировки сбежал, не проронив и слова, но Эндрю его не избегал. Чёрт, ладно, Эндрю его избегал. Но совершенно не по той причине, которую надумал себе Нил, какую бы причину он не надумал. Эндрю сбегал, но скорее не от Нила, а от... себя? – Тебе показалось, – ответил Эндрю.–Я приду. Только нужно в магазин заехать, у вас нет ничего к ужину. – Хорошо, – с довольной улыбкой отвернулся Нил, и оставив сына на скамейке ушёл в душ.

***

Оба раза, когда Эндрю готовил ужин голубоглазикам, Джозеф сидел рядом и наблюдал за готовкой. Нил сказал, что с Рене он тоже часто усаживался возле плиты и наблюдал, потому что ему это нравится. Но сегодня, словно заранее сговорившись, все не кровные родственники решили позвонить: сначала Ники из Германии, за ним Рене с женой, следом Дэн и Мэтт, даже Аарон со своими близнецами – и каждый хотел пообщаться с племянником. Как так вышло, что Лисы стали семьёй на столько, что называют детей друг друга племянниками и племянницами, а они в ответ называют их дядями и тётями, Эндрю даже не представлял. Собственно поэтому сегодня Эндрю готовил без надзирателя. Когда ужин был готов, а родственники закончились, Джозеф прибежал на кухню, но взглянув на тарелки на столе, вдруг обиженно взглянул на Эндрю, поджав губы, и убежал. Эндрю проводил его удивлённым взглядом, как и Нил, который только подошёл на кухню. – Что случилось? – спросил он, но Эндрю не имел ни малейшего представления. Хотя похоже Нил понял эту ситуацию и беззвучно посмеялся. – Иди сюда. Эндрю послушно направился вслед за Нилом в его спальню. Разумеется в голове Миньярда возникла мысль: "Какого хрена, у них ребёнок обиженный сбежал, а они идут в спальню?", но к удивлению, Нил встал возле большого шкафа для одежды и тихонько постучал в дверцу. – Лисёнок, – нежно протянул Нил. – Его неть! – послышался недовольный приглушенный голос из шкафа, и Эндрю ощутил, что едва сдерживает улыбку от того, на сколько это мило. Как и широкая улыбка Нила в сопровождении беззвучного смеха. – Тогда, кто это говорит? – А..эм.. ето.. – замялся голос внутри. – Домовой! Нил зажмурился, сдерживая смех, а Эндрю пялился на это очарование всё пристальнее. – Господин домовой, – сдержав смех подыграл мальчику Джостен. – А вы не знаете, где мы можем найти Лисёнка? Его зовут Джозеф. Он такой: невысокий и очень милый мальчик со светлыми волосами и голубыми глазами. На нём были серые шорты и большая чёрная футболка. Вы его не видели? Нам бы очень хотелось его найти. – Он не хотет, тобы его находили! – воспротивился домовой, от чего Нил состроил наигранную обиду. – Вот как? Что же делать? – спросил рыжик, но голос ему не ответил. – Господин домовой, тогда вы не могли бы ему кое-что передать? Это очень важно. – То? – с любопытством откликнулся голос из шкафа. – Передайте ему, что Эндрю не знал о том, что Лисёнку не нравится морковка и добавил её совсем не со зла. Эндрю удивлённо раскрыл глаза с немым вопросом "И эта вся причина?", но это же ребёнок, ему простительно. Дверца шкафа тихо скрипнула и из неё показалась светлая, растрёпанная голова. Джозеф поднял глаза на папу, а затем и на Эндрю, с подозрением нахмурив бровки. – Плавда не знал? – Правда, – честно признался Эндрю. – Если бы знал, ни за что бы не добавил. – И я могу её не куфать? – с напором спросил крольчонок, сильнее хмурясь, поджимая губы и морща носик. – Можешь, – кивнул Эндрю, сохраняя в голове эту очаровательную сцену. По произношению заветных слов, на лице мальчика вспыхнула улыбка, и он побежал обратно на кухню. – Что за дела, Джостен? Мог бы и предупредить, – недовольно поинтересовался Эндрю, а на недоумевающий взгляд, дополнил: – Он же ел морковь при мне. Сидел и хрустел целой коробкой моркови, как хомяк, набивая щёки. – А, да, морковь он любит только в сыром виде. В любом другом не переваривает даже на глаз, – пояснил Нил, пожимая плечами. – Ни варёную, ни жареную, ни тушёную. Только сырую, когда она хрустит. Рене пытается его приучить, но пока не выходит. – Класс, – потёр переносицу Эндрю, сдерживая раздражение, потому что, чёрт тебя дери, Джостен, о таком нужно предупреждать! – Есть что-то ещё, что он не ест? Нил задумался, вспоминая предпочтения ребёнка, и ответил через пол минуты. – Горох и острое. Ещё аллергия на орехи. Ну хоть горох Эндрю додумался не добавлять в это блюдо, уже хорошо. И кто вообще кормит маленьких детей острым? Это же капец как вредно для их пищеварения. А на орехи у него и самого аллергия, поэтому он бы в любом случае их не добавил. Нил отправился обратно на кухню, предварительно закрыв распахнутый шкаф, на дне которого Эндрю мельком успел заметить ту самую коробку с фотографиями, которые принёс Джозеф прошлым вечером. Миньярд отправился следом. – Вот тебе первый мой урок, – строил из себя учителя Джостен. – Хотя это скорее совет или предупреждение. Он всегда прячется в самом большом шкафу в доме, когда обижается. Сейчас это мой шкаф. А раньше он прятался у Элисон. Отрыть его среди этой горы вещей было той ещё задачкой. Нил устало вздохнул перейдя порог кухни, а Эндрю следуя за ним, представил, как Джозеф утопает в горе модного шмотья, а Нил ныряет за ним как спасатель на пляжах. Хотя скорее всего это было совсем не так, но Эндрю захотел и остановился на этой версии. Большую часть трапезы Джозефа составляло выковыривание моркови из тарелки и скидывания её в тарелку одного из мужчин: то одному скинет, то второму. Это ещё повезло, что Эндрю нарезал её кубиками, а не на тёрке натёр. Хотя возможно тогда мальчик бы её даже не заметил и съел. Миньярд отбросил эти мысли, предпочитая не рисковать с этим капризным крольчонком, который питается исключительно свежей морковью. Покончив с едой Нил собрал у всех тарелки и складировал в раковину, чтобы позже помыть. – Шоко! – воскликнул Джозеф, вскинув ручки к потолку и ярко улыбаясь в нетерпении чего-то, чего Эндрю не понял. – А ты ничего не забыл? – легонько щёлкнул сына по носу папаша. Джозеф пожал ручки к груди с резким "ой" и невинной искоркой в глазах, а затем развернулся к Эндрю и широко улыбнулся. У этих двоих были идентичные глаза, похожие улыбки, и Эндрю это чертовски нравилось. К нему даже закрались догадки о том, что мальчик мог перенять способности Горгоны у своего отца, и скорее всего однажды бессовестно воспользуется ими в своих целях. – Спасибо, Энлю! Было отень вкусно! Миньярд ему не ответил, лишь улыбнулся глазами, пряча настоящую улыбку за ладонью подпирающую его голову, и кажется обоим Джостенам этого безмолвного ответа более чем хватило. – Тепель мозно мне шоко? – спросил крольчонок умоляющими глазками. – Что такое "шоко"? – поинтересовался Эндрю. – Шоколад, – ответил Нил. – Любая его разновидность. В данном случае горячий шоколад. – О, я тоже хочу шоко, – встрепенулся Эндрю, с ноткой язвительности в глазах глазея на Нила. – Да-да, – закатил глаза рыжик, доставая пачку молока из холодильника. Джозеф сполз со своего стула и подбежал к папе, прыгая на месте в немой просьбе, и Нил моментально подхватил его подмышки и усадил, на столешницу возле плиты. Глядя вот так на спину рыжего накаченного парня, который готовит лучший горячий шоколад в мире, пусть даже ничего особенного для этого не делает, и на светловолосого мальчика в черной одежде, что расставив ручки по бокам от себя, наблюдал за приготовлением шоко, Эндрю вспомнил, что сам сидел рядом с Нилом точно также, вспомнил, как Нил пару недель назад, ещё до приезда сына, посмеялся и сравнил Эндрю с ребёнком. Возможно именно поэтому. Из-за привычки сына. Немного запоздало Эндрю поднялся со своего места и пересел на столешницу с другой стороны от плиты, отзеркаливая позу мальчика, на что Нил только посмеялся после того, как взглянул на обоих. Воспользовавшись моментом, Эндрю решил рассмотреть поближе огромную лисью кружку Джозефа, что стояла рядом с ним. Она оказалась глиняной, и действительно огромной, она и в детских ручках выглядело неприлично большой, но даже в руках Эндрю, что были гораздо больше детских, пусть и меньше рук Нила, кружка была большой. Да, Эндрю определённо хотел знать, где этот магазин, в котором продаются такие огромные кружки. Он поедет туда, даже если это во Франции! Повертев кружку во все стороны, мужчина не нашёл никакой этикетки или намёк на её когда-то существование, и сделал вывод, что её там либо никогда не было, либо наклейка очень давно сошла. Ручка в форме лисьего хвоста со стороны выглядела совсем неудобной из-за закрученного наружу кончика хвоста, который мог впиваться в руку большего размера, чем детская, но оказалось хвост – вполне удобная ручка и неплохо лежит в руке. Эндрю сто процентов нужна эта кружка! Он даже готов терпеть лисью форму, если других в продаже не окажется. – Вернёшь? – вырвал его из раздумий голос Нила. Эндрю перевёл на него взгляд и увидел протянутую в сторону кружки руку. Он послушно протянул кружку хвостом в сторону смуглых пальцев, наблюдая за тем, как их обладатель сжимает хвост в руке и заливает в кружку закипевшее молоко, добавляет шоколадный порошок, перемешивает ложкой и передаёт кружку сыну, предостерегая о температуре. Когда Нил налил вторую порцию молока в турку, а Джозеф стал причмокивать губами после каждого глотка, Эндрю решил всё-таки спросить. – Мне нужна такая кружка. Где достать? – Полагаю нигде, – пожал плечами Нил. – Что, она единственная в своём роде? Её сделали на заказ в какой-нибудь гончарной? – Можно и так сказать, – ответил Джостен, не особенно помогая таким ответом. – Это подалок дяди Дзела, – пришёл на выручку Джозеф. – Джереми Нокс? – Да, – кивнул Нил. – Он увлекается всей этой глиной и лепкой. У них весь дом заставлен глиняными фигурками и посудой. И он раздаривает их всем, кому только может. Слепил и для Лисёнка. – Лисёнка для Лисёнка, – заключил Эндрю, немного расстраиваясь, что не выйдет достать такую вещицу для себя. – Неть! – воскликнул Джозеф, и Эндрю было подумал, что это из-за того, что он назвал его прозвищем, которым может называть его только папа. Но Джозеф осторожно поставил свою кружку на столешницу и протянул ручки к Нилу, а когда тот спустил его на пол, убежал. – Я опять сделал что-то не так? – предположил Эндрю, склонив голову глядя на дверную рамку. – Нет, всё в порядке, – заверил Нил. – Он сейчас вернётся. – Джереми сделает мне такую кружку? – не стерпел Эндрю и спустился на пол, поворачиваясь к Нилу. – Подай свою кружку, – вместо ответа сказал он со смехом в глазах и моментально получил то, о чём просил. Он точно вытворяет с Эндрю, что пожелает. Нил засыпал порошок в кружку, залил его молоком, перемешал и вернул Эндрю, соприкоснувшись с пальцами, холодными не смотря на горячую посуду в руках. – Воть! – крикнул вернувшийся мальчик и мужчины чуть не выронили шоколад на пол, но Эндрю успел подхватить кружку второй рукой, что также успел сделать и Нил. Теперь они вдвоём обхватывали кружку четырьмя ладонями. Точнее Нил держал кружку, а Эндрю держал Нила, и никто из них не спешил обрывать прикосновения. Джозеф что-то протягивал ему снизу вверх, но Эндрю был сосредоточен на покрасневших щеках Нила и его расширившимся от удивления глазах. – Папа, Энлю, то вы делаете? – Отпусти, – почти шёпотом произнёс Нил. – Отпускаю, – таким же ровным и тихим тоном предупредил Эндрю. – Не урони. Нил кивнул, и Эндрю медленно отпустил его руки, а убедившись, что кружка не полетела вниз, быстро сел на корточки перед мальчиком, который рассматривал взрослых любопытными глазами, краем глаза замечая, что лицо рыжика стало сливаться с волосами. Эндрю любезно никак на это не отреагировал и дал парню время остыть, в то время как Джозеф продолжал рассматривать красного отца. – Что это у тебя? – спросил Эндрю, указывая на оранжевые игрушки в ручках мальчика и отвлекая его внимание. Это сработало. Джозеф встрепенулся и вернул всё внимание на Эндрю. – Лисята для Лисёнка! – сказал он протягивая одного из них. Вот к чему было это "неть" и побег. Эти оранжевые игрушки были глиняными фигурками лисят разной формы, размера и позах. Эндрю взял протянутую ему фигурку лисы. Она сидела обвив вокруг лап большой пушистый хвост (разумеется пушистым он не был, это ведь глина, но размером показывалась его пушистость, к тому же не очень умелое окрашивание мелкими штрихами, вероятно показывалась шерсть), голова лисы была треугольной формы с двумя слегка закрученными углами, изображая пушистые щёки, её глаза были довольно прикрыты, а на конце длинной морды лежал маленький чёрный шарик исполняя роль носа. – Джереми сделал? – спросил Эндрю, беря второго лисёнка. На самом деле, он уже видел этих лисят в комнате Джозефа, но не предал этому значения. Они стояли на его письменном столе располагаясь по росту. – Дя! – подтвердил мальчик. – На новый год, на день лоздения, на день багадаления, на пасху. "Помешанный" – подумал Эндрю, рассматривая каждого лисёнка, особо не понимая, кому это было адресовано: Джозефу с его любовью к лисам или Ноксу с его пристрастием к глине. – А есё у них есть имена! Эндрю рассматривал лисят с именами Пик, Шак, Лилу, Финки, Вилли и Алли и их истории детства, их хобби, их путешествий, которые по всей видимости придумал либо Нокс, либо обладатель фигурок. Джозеф рассказывал о каждом с большим энтузиазмом, как о дорогих и любимых детях, чьими успехами безумно гордится. Эндрю слушал эти истории крутя лисят в руках и поглядывая на милое личико рассказчика. – Тебе нлавится? – спросил крольчонок, закончив рассказ, пристально глядя в карие глаза напротив, ожидая ответ. Не то чтобы ему нравились эти фигурки, он не был фанатом лисов, тем более глины, а подобные фигурки просто пылятся на полке, если не ухаживать за ними должным образом, но кое-что Эндрю очень нравилось... – Нравится. ..счастливые лица голубоглазых кроликов, один из которых заискрился от счастья от одного его слова. – Хотес я подалю тебе одного? – спросил он протягивая всех шестерых. – Не нужно, – помотал головой Эндрю, от чего улыбка напротив слегка померкла, но Миньярд поспешил её вернуть. – Им будет грустно, если один из них переедет в другой дом. – И плавда, – опомнился малыш и вернул широкую улыбку. – Тогда плиходи к ним в гости. – Обязательно. – Я ваш шоколад разогревать не буду, – без какой-либо злости или упрёка сказал Нил, пристальный и нежный взгляд которого Эндрю всё это время старательно игнорировал. Джозеф быстро опомнился и побежал обратно в комнату возвращать рыжих жителей на места, а затем также быстро прибежал на кухню за своим уже тёплым шоколадом. Собственно шоколад Эндрю был таким же остывшим, но не менее вкусным. Расправившись со своими кружками шоколада, Джозеф схватил Эндрю за руку (точнее за палец) и куда-то уволок, что вынудило Нила остаться на кухне и взять грязную посуду на себя. Малыш утянул Эндрю на второй этаж в свою комнату, что позволило ему немного детальнее рассмотреть всё в этой комнате мини перфекциониста, но Джозеф заговорил раньше, чем тот успел взглянуть хоть на что-то. – Воть тут их домик, – сказал мальчик забираясь на пуфик у письменного стола. Эндрю подошёл ближе к столу, глядя на глиняных лисят выстроенных по росту. Самый длинный, сидящий с обёрнутым вокруг лап хвостом, кажется его звали Пик, в начале с левого края шеренги, а самый маленький Финки свернувшийся клубочком(кстати, он выглядел симпатичнее всех, скорее всего Нокс набил руку)лежит в конце с права шеренги. – В твоей комнате такой идеальный порядок, – произнёс вслух Эндрю. – Папа заставляет каждый день убираться? – Неть. Мне нлавитя, когда всё на своих местах. Класиво зе. А есё так плосе найти нузное. С этим Эндрю был согласен. Сам придерживался того же. Если всё на своих логичных местах, то до этого можно дотянуться даже не глядя. Не то чтобы у Эндрю возникли бы проблемы с поиском чего-то, если бы он положил это в другое место, но незачем было загружать память другими картинками, запомнил одно расположение и нефиг заморачиваться и запоминать новое. Джозеф слез с голубого пуфика и побежал к кровати-машинке, откуда взял плюшевого лисёнка и протянул Эндрю. – А её зовут Фими. Она мой лутсый длуг. Фими, это Энлю. Этот лисёнок выглядел более симпатичным, чем прошлые шестеро глиняных. Очень даже симпатичным. Размером с котёнка, пушистый, на вид очень мягкий, блестящие глаза бусины, кисточки на ушах. И имя Фими ей очень даже шло. – Приятно познакомиться, Фими, – шуточно поздоровался Эндрю, пожав плюшевую лапу, которая оказалась действительно очень мягкой и пушистой. Джозеф довольно посмеялся и прижал друга к груди. Спрятал за её ушами половину лица и поднял на Эндрю голубые наполненные детской нежностью, невинностью беззаботные глаза. – Энлю, – с осторожностью позвал мальчик, хотя Эндрю и так смотрел только на него.–Фими мой длуг, а ты? Кто для меня ты? – А я разве не твой друг? Джозеф немного замялся, переступая с ноги на ногу и пряча лицо за пушистыми рыжими ушами, и мычал о чём-то думая. – Дядя Алон мой дядя, он моя семья, а ты его блатик, – обдумал крольчонок. – Но папа говолил, то лодство не делает людей семьёй. Знатит ты мозес и не быть моей семьёй. – Так, – протянул Эндрю, присаживаясь на корточки перед лисятами.–И что тогда будем делать? – Я хотю, тобы ты был моей семьёй, – захлопал длинными ресницами малыш.– А ты... хотес? – Хочу, – на выдохе сказал Эндрю, ощущая как внутри что-то приятно закипает, от чего губы сами растянулись в улыбке. Джозеф расширил глаза, растянул широкую улыбку и выронив пушистого друга на пол, бросился на шею Эндрю, душа его в объятиях и весело прыгая на месте. Эндрю мягко приобнял его, не желая мешать этому всплеску счастья. Через пол минуты мальчик сам перестал прыгать и отстранился с широченной улыбкой на лице, но не расцепил руки на шее. – Тогда дядя Энлю? – Как хочешь. Можешь продолжать звать по имени. – Дя, – кивнул мальчик, едва не зарядив лбом Эндрю по губам. – Так плосе. Энлю. Мой Энлю. Почему-то от такого заявления у обоих улыбка стала шире и довольнее. Джозеф искрился так ярко, что слепил глаза. Маленькое солнышко согревающее одной своей улыбкой и смехом. – Хотес позакомися с длугими иглусками? – предложил Джозеф, и Эндрю чисто психологически не мог отказаться. Эти двое вытворяли с ним всё, что пожелают. Эндрю держал своего нового племянника на руках, пока тот показывал на разные игрушки на полках шкафа, и каждому из них он дал имена и истории, даже у каждого солдатика, которые выглядели одинаково, было своё имя, и при этом ни у одной игрушки не повторялись ни имена, ни истории (кроме тех, где игрушки были друзьями детства, вместе были в путешествии или попали в передрягу). Эндрю задался вопросом, не перенял ли Джозеф свою привычку к тысячам именам и легендам о прошлом у отца, и ответ был однозначно "да". Покончив со знакомством с каждой игрушкой блондины вернулись на кухню, где Нил как раз вытирал руки полотенцем расправившись с посудой. Увидев их, на его лице расцвела ласковая улыбка. – Папа, папа, – весело задёргался малыш на руках Эндрю. – Энлю согласился стать насей семьёй! Тепель он мой дядя! – Правда? – наигранно удивился Нил, забирая сына к себе, и послал Эндрю язвительную ухмылку. – Как мило. – Очень, – отзеркалил ухмылку Эндрю. – Может пустишь меня сразу на следующую стадию семьи? – "Следующую стадию"? И что же это за стадия? – Подаришь мне свою фамилию? Говоря эти слова, которые очень легко можно спутать с предложением руки и сердца, Эндрю ожидал увидеть смущение или хотя бы растерянность, но вместо этого лицо Нила разгладилось, пропал всякий намёк на язвительность. Сейчас он выглядел отстранённым и, кажется, разочарованным. – Обойдёшься, – ровным тоном, без единой эмоции в голосе, проговорил Джостен и вышел из кухни с ребёнком на руках мимо Эндрю. Миньярду это не понравилось. Ни реакция, ни ответ. Это было плохо. Да и его собственный вопрос пусть и был шуткой, но теперь Эндрю чувствовал, что облажался с ним по полной. К счастью, поднятием настроения рыжего идиота занялся его смышлёный сынишка, который, кстати, справлялся отлично. Когда Эндрю вышел из кухни вслед за ними спустя минуту, оба голубоглазика устроились на диване. Нил держал за ручки Джозефа, пока тот топтался по его бёдрам и что-то рассказывал, кажется перечислял всех с кем познакомил Эндрю в своей комнате, а судя по постоянным колебаниям во все стороны, ноги папы–не самая устойчивая поверхность. Когда Джозеф окончательно потерял равновесие и полетел на пол, Нил моментально подхватил его и уронил в обратную сторону – в свои объятия. Мальчишка удивлённо похлопал глазками и звонко рассмеялся, его смех подхватил и Нил. Глядя на двоих Джостенов, которые казалось погрузились в свой собственный маленький и уютный мирок, Эндрю ощущал себя третьим лишним или обычным зрителем в кинотеатре, но он был не против наслаждаться их теплом из далека. Хотя, похоже Джозефа это совсем не устраивало, он взглянул на Эндрю в проходе и помахал ручкой, подзывая к ним. Нил взглянул на него без прежней отстранённости и разочарования в глазах, в них Эндрю прочитал безмолвное одобрение и подошёл, погружаясь в их слишком яркий, красочный и уютный мир. Посиделки на диване, на которых Джозеф рассказывал много разных выдуманных историй, а Нил и Эндрю лишь иногда вставляли пару слов, в основном слушая и придерживая слишком активного сказочника, чтобы он не упал, то и дело сталкиваясь друг с другом плечами, бёдрами и руками, закончились довольно не скоро. А когда очередная история была закончена (последняя была про медведя Тода, который полюбил синюю шапочку, но не мог быть с ней из-за их разного происхождения, а в конце за не имением других способов решения этой проблемы, съел её. У Эндрю было много вопросов к этой истории, например "Какого хрена?", но взглянув на Нила, который выглядел не менее удивлённым финалом этой истории, предыдущие-то закончились прилично, решил оставить все вопросы при себе), они направились в преисподнюю, на склад флешбэков или на простом языке в ванную. Эндрю мог бы свалить из этой комнаты подальше, чтобы не ловить триггеры, оставить всё на Нила, но он ведь слово дал. Нил хотел ходить на дополнительные тренировки, а Эндрю хотел помочь ему с сыном. Да, конечно, если ситуация станет слишком невыносимой, а воспоминания будут давить с особым упорством, Эндрю может просто выйти и не мучить себя, это ему Нил сказал сразу. Тогда Джостен просто не будет его заставлять и откажется от тренировок. Но пока всё шло вполне нормально, за исключением бешено бьющегося сердца от нарастающей тревоги, которое Эндрю старательно игнорировал, сосредоточив внимание на руках Нила. Он снял с рук чёрные повязки оголив старые ожоги и шрамы, и повторил все вчерашние действия Эндрю: заткнул слив пробкой, постелил на дно ванны силиконовый коврик, насыпал вишнёвую соль и включил воду, проверяя на температуру. За десять прошедших лет руки Нила не стали менее жуткими, вызывающими ненависть к Натану, но шрамы и ожоги немного разгладились, стали слегка бледнее, раны затягивались. Более того, Нил похоже совсем не опасался оголять их перед сыном, и Эндрю стало интересно, видел ли Джозеф остальные отцовские шрамы. – Соль для ванны, – произнёс Эндрю, в надежде, что разговор отвлечет его от мыслей о горячем теле Нила или триггеров. – Да, – со смешком ответил Нил. – Элисон настаивала, что она улучшает состояние кожи, успокаивает, расслабляет и так далее. Короче сплошные плюсы. – И кусна пахнет, – подхватил разговор Джозеф. – И это тоже, – кивнул Нил, проверяя не сбилась ли температура воды. Соль действительно неплохо пахла, словно свежая вишня, особенно при воздействии с водой, комната наполнялась вишнёвым ароматом. Да и от Джозефа, как частенько замечал Эндрю, пахло вишней. Может где-то на полках стоит соль с запахом ванили, поэтому Нил всегда ей пахнет. Ну конечно. Легко ведь представить, как будучи в бегах, Алекс или Стефан расслаблялся в ванне с морской солью. Ваниль – его природный запах. Такой же ненормальный и будоражащий, как и сам Нил. – Достанешь игрушки? – спросил Нил, и Эндрю молча полез в шкаф за корзинкой резиновых игрушек и высыпал их в воду. – Спасибо. Когда ванна была наполнена, а вода выключена, Джозеф задрал руки к потолку, как делал это в прошлый раз, но в отличии от Эндрю, Нил среагировал сразу и стянул с мальчика большую чёрную футболку, за ними шорты и трусы, затем поднял ребёнка и переставил в воду, где Джозеф сразу плюхнулся, немного разбрызгав воду, и "грозным голосом" оповестил игрушки о прибытии кракена. Пока игрушки “умирали” от рук жуткого кракена, Нил сел на край ванны и нанёс на светлые волосы немного шампуня, осторожно вспенивая. – Смотри, – шепнул Нил Эндрю. Миньярд подошёл немного ближе, отрываясь от стены, к которой прилип, чтобы рассмотреть, что ему показывает Нил. А он в свою очередь зализал мокрые волосы одним колом вверх, пародируя причёску Джимми Нейтрона. С такими волосам жуткий кракен выглядел до очарования нелепым, и вызвал смешки обоих взрослых, а когда Джозеф "серьёзно" посмотрел на них, не понимая, что смешного в том, что уточка Джуди сейчас потеряет мужа кита Бена, они спрятали улыбки сменив их на наигранное сострадание и ужас. – Глаза, – приказал Джостен, беря в руки шланг душа, и Джозеф отбросил игрушки в сторону, пряча лицо в ладонях. Для особой осторожности Нил руками задрал его голову к потолку и смыл всю пену осторожными массажными движениями. – Готово. Джозеф вернулся к игре, а Нил взглянул на Эндрю, и что-то ему в этом взгляде не понравилось. – Это не обязательно, но волосы шампунем можно дважды помыть. Попробуешь? Вот оно. То самое, что ему не понравилось во взгляде Нила: осторожность и опаска. Ну... это ведь просто волосы. Ничего страшного в этом нет, правда ведь? – Я рядом, Эндрю, – тихо, спокойно произнёс Нил на немецком. – Ты не причинишь ему вреда. Иди сюда. Нил поднялся с бортика ванны освобождая место для Эндрю, но не отходил далеко, пока блондин намыливал детскую голову. В этот раз Эндрю не ощущал себя каким-то монстром, какими были все его "родители", потому что он никогда бы не навредил ребёнку, тем более не ребёнку Нила. Сумасшедшая болтовня Джозефа, присутствие Нила под боком и никаких триггеров. А ещё пена. Очень много пены на голове и руках. Кажется Эндрю переборщил с количеством шампуня, но чёрт возьми, это же шанс поиздеваться. – Что это? – сквозь смех спросил Нил. – Неко-кракен, – с какой-то гордостью осведомил Эндрю. Из огромного количества пены Эндрю слепил шапку с кошачьими ушками. Смех отца или странное слово, а может всё вместе вновь привлекло внимание Джозефа, и Нил поднёс к его лицу зеркало примерно размера с половину альбомного листа, которое скорее всего использует для бритья. Малыш заискрился улыбкой видев свои уши из пены и звонко засмеялся. – Мяукен! – Кто? – не понял Нил. – Мяукен! – повторил Джозеф, серьёзно глядя на отца, искренне не понимая, как вообще можно этого не понять. – Мяу кракен, – перевёл ему Эндрю, о чём быстро пожалел. – Нет, мяукен! – крикнул Джозеф и кинул пену со своей головы в лицо Эндрю, а попав прямо в цель победно вскинул руки. – Я мяукен! Эндрю провёл ладонью по лицу, снимая с себя пену, и прекрасно слыша, как Нил не очень умело сдерживает смех. А за такое надо наказывать. Эндрю взял часть пены с головы Джозефа, не задевая уши, поднялся с бортика и измазал пеной лицо и волосы Нила, который был слишком занят сдерживанием смеха, чтобы заметить угрозу. – Какого? – возмутился Нил, но уже не сдерживая смех. – Ты офигел? – О, извини, – состроил невинную моську Эндрю. – Я не нарочно. Позволь, я помогу это исправить, – с этими словами Эндрю зачерпнул воды из ванны в ладонь и запустил в Нила. Вода со звоном впечаталась в лицо парня, и комната заполнилась смехом Джозефа и Эндрю и тяжелым вздохом Нил. – Упс, кажется не помогло. – Смешно тебе? – лукаво улыбнулся Нил, сняв ладонью воду и пену с лица, и подошёл ближе к Эндрю. Подвох Миньярд ощутил, но к чёрту его, когда Нил так близко, почти прижался к груди Эндрю совершенно не заботясь о присутствии сына, который смеясь пялится на них. И когда Эндрю на секунду показалось, что Нил хотел прижаться ещё ближе, перед лицом выскочила рука, сжавшая резиновую уточку, которая ещё совсем недавно была в руках Джозефа, стреляя струёй воды прямо в лицо Эндрю. В этот раз комната наполнилась смехом Джозефа и Нила. Эндрю мог бы слушать дуэт этого смеха целыми днями, но такое поведение не простительно. – Я смотрю, ты осмелел, Пиноккио, – с задором огрызнулся Эндрю и растрепал слегка влажные и пенистые рыжие кудри. – А чего мне боятся? – усмехнулся Нил отталкивая блондина от себя, но тут же двигаясь следом. – Тебя что ли? Спортсмены стали шуточно толкаться под громкий детский смех, который то и дело брызгал в них водой. Но... мокрый кафельный пол таких игр не одобрял. Нил поскользнулся и полетел на спину, цепляясь за одежду Эндрю, чтобы удержаться на ногах. Эндрю видел это, чувствовал падение, даже успел среагировать, подхватив парня за талию, но сам поскользнулся и полетел вниз следом за Нилом. Сильный всплеск воды, глухой удар о чугунную ванну и детский визг наполнил комнату, а затем тишина. Почти мёртвая тишина, которую перебивал тихий звук колышущейся воды. Через долю секунды комнату наполнили остальные звуки: облегчённый выдох Нила, тихое ругательство Эндрю на немецком и невнятное обеспокоенное бормотание Джозефа. Они полетели прямо в ванну и, какое счастье, удача была на их стороне. Они приземлились не на Джозефа, а рядом; Нил успел среагировать, согнув ноги в коленях, чтобы не сломать их; а Эндрю успел придержать их обоих держа одну руку на талии Нила под водой, а второй упёрся в дальний бортик ванны, не дав им обоим разбить головы о стену. – Вы не стукнуись? – подполз ближе Джозеф, звуча уже более внятно. – Мы в порядке, Лисёнок, – первый среагировал Нил, повернувшись к ребёнку, и похлопал Эндрю по плечу. – Отпусти, Эндрю. Эндрю послушно отпустил талию Нила, выпрямился и протянул обе руки, помогая Нилу подняться. Одежда обоих вымокла насквозь и поливала кафель. Нил тихо и относительно прилично выругался и стянул с себя мокрую водолазку шлёпая её об пол, вновь оголив все свои шрамы перед ребёнком. И судя по тому, что Джозеф без особого интереса рассматривал его тело, видел он это не впервые. – Соберёшь воду с пола? – спросил Нил. – Я пока домою его. Эндрю кивнул и тоже снял с себя вымокшие повязки с ножами, которые спрятал от Джозефа под полотенцем, а затем и водолазку, швырнув её в туже мокрую кучу на полу. По указке Нила нашёл тряпку для пола и собрал ей всю пролитую воду, выжимая её в раковину. Нил домыл сына в абсолютной тишине. Никто не смеялся, никто не говорил. Нил помог Джозефу одеться в пижаму, подождал, пока тот почистит зубы, и отправил его в комнату выбирать книжку на ночь. – Это было жутко, – усмехнулся Нил, стоило двери закрыться, только Эндрю не ощутил ни капли радости в голосе. – Повезло нам, да? Было бы не очень весело расшибиться прямо у него на глазах. Как твоя рука? Звук удара был громким. А ногами не ушибся? – Я цел, Нил. – шепотом ответил Эндрю, не ощущая сил говорить громче. – Точно? Это хорошо. – продолжал нервно тараторить Нил. – Не стоило нам так играть. И куда делись мои инстинкты самосохранения? Да уж. Столько лет человеческой жизни лишили меня подобных инстинктов. Ой, точно, нужно ведь собрать игрушки. Нил дёрнулся в стороны ванны, но Эндрю схватил его за руку и оба молча замерли, не смотря друг на друга. – Прости, – прервал тишину Эндрю. – За что? – таким же тихим голосом заговорил Нил. – Это ведь я начал. – Оба виноваты. Я мог бы и не отвечать тебе. – Я не удержал тебя. – Ты удержал меня, – поправил его Нил, поворачиваясь к нему лицом, скрывая страх за нервной улыбкой. – Да, мы упали. Но благодаря тебе я не треснулся головой о стену. Спасибо. Твоя рука правда в порядке? Нил потянулся к руке, которой Эндрю впился в бортик ванны, удерживая их на весу, но вместо того чтобы взять Нила за руку или просто ответить, Эндрю положил ладонь на щёку покрытую шрамами и притянул его лицо ближе. – Да или нет? – Да. Это поцелуй не был нервным, дрожащим или страстным, он был мягким, нежным, долгим. Нил обнял Эндрю за талию соприкасаясь голой кожей, а Эндрю запустил вторую руку в мокрые кудри. Только сейчас, ощущая тепло тела, сердцебиение, дыхание и тихие постанывания Нила, Эндрю окончательно осознавал, что они оба в порядке, Нил не пострадал, Нил в порядке, Эндрю не облажался. В меру насладившись губами друг друга, парни разорвали поцелуй и вышли из ванны. Вся их одежда вымокла насквозь, потому Нил поделился с Эндрю парой серых спортивных штанов и тонкой кофтой с длинными рукавами, которые оказались маловаты в плечах и великоваты в длине. Когда они поднялись в детскую, мальчик расхаживал по комнате, прижимая плюшевого лисёнка к груди, а увидев взрослых, быстро забрался в кровать, с улыбкой ожидая сказку. Нил взял небольшую книжку, которую Джозеф бросил на краю кровати, и сел под боком сына. Эндрю сел на кровать с другой стороны, не прикасаясь к ребёнку даже через одеяло. Нил почти закончил читать "Волшебник страны Оз", когда заметил, что читать уже некому, потому что Джозеф уснул. Вообще-то он уснул ещё примерно на середине книги, но Эндрю не особенно хотелось говорить об этом Нилу. Джостен осторожно переложил сына из сидячего в лежачее положение, поставил книгу на полку, включил ночник в виде лисы и погасил свет, маня Эндрю за собой из комнаты. Спускаясь по лестнице на первый этаж Эндрю наконец обратил внимание на шею Нила, на засосы, и осознал, что Джозеф видел засосы, следы от зубов и царапины на спине на теле Эндрю, но к удивлению не задавал вопросов. Он видел множество шрамов на запястьях Эндрю, но и про них ничего не сказал. Возможно Нил научил его не спрашивать о подобном, а может придумал какую-то причину появления любых шрамов, или Джозеф вообще не обратил внимание на руки Эндрю. – Мы поговорим? – спросил Нил, наливая воды в стакан. Его плечи были напряжены, будто то, о чём он хотел поговорить, было не очень приятной темой. – О чём? – уточнил Эндрю, облокотившись на дверной косяк. – Почему ты убежал сегодня утром? Джозефу ты сказал, что у тебя появились дела, но, – сделал паузу Нил. – Но это ведь ложь? Расскажешь мне? – Нужно было побыть одному, – честно ответил Эндрю. В прошлом с ним такое случалось ни раз, поэтому Нил должен понять эту причину. Моменты, тяжелые дни, когда Эндрю было настолько хуёво, что он не выносил никого рядом с собой в радиусе двух метров. В такие моменты Нил полностью принимал заёбанное настроение Эндрю, держался подальше и крыл матами любого, кто пытался наехать или не дай бог подойти к нему. Произошедшее сегодня было не на столько серьёзной проблемой, но рисковало ей стать. За прошедшую ночь Эндрю ощутил слишком много всего, у него просто случился перегруз, ему необходимо было отстраниться от людей, поэтому он сбежал в общежитие, но там этот долбаный Рей со своим пенсионером в переходном возрасте и идиотской попыткой вызвать ревность, поэтому он сбежал на стадион, где не было никого, было тихо, и он даже смог поспать. Но во время тренировки, то и дело ловя взгляды Нила на себе, перегруз стал немного сильнее, но в другом направлении. В этот раз перегруз случился в мозгах, которые пол дня кричали голосом Нила или Джозефа и их образами. – О. Ладно, – только и ответил Нил, полностью принимая такой ответ, расслабляя плечи. – Сейчас? – В норме,–кивнул Эндрю, пусть Нил и стоял к нему спиной. – Даже триггеров не ловил. Нил хмыкнул и развернулся с самодовольной улыбкой на лице. – Я же говорил. Ничего плохого не случится. – А если, – осторожно начал Эндрю приблизившись к Нилу. – Мы продолжим то, что было в ванной, – он взял Нила за подбородок, приблизившись к губам, и заметил как дёрнулся его кадык. – Это будет считаться за что-то плохое? Всего на секунду Нил выглядел растерянным и смущённым, но быстро взял себя в руки и ухмыльнулся, долбаный кот. – Ты про нашу водно-пенную борьбу? Не думаю, что это хорошая идея. – Я про то, что случилось после? – После ты вытирал пол. Точно, – вспомнил Нил. – Мы же не прибрались в ванной. Мокрые шмотки и игрушки валяются там. Нужно убрать. Нил вынырнул из рук Эндрю и слишком уж довольный ускакал в ванную. Ну и ладно, пусть занимается своей уборкой, раз ему так нравится этим заниматься. Эндрю пошёл за ним, только чтобы забрать свои повязки с ножами. Да-да, разумеется он помог Нилу выжать одежду от воды, забросить её в сушилку, ещё раз протереть пол от влаги и убрать игрушки и коврик на места. Но мы не будем об этом. – Наигрался в домохозяйку? – с лёгким раздражением в голосе спросил Эндрю, желая всё-таки продолжить их поцелуй и зайти дальше. – Да, – кивнул Нил, выходя из ванны и подходя к Эндрю. – Уже поздно, пора бы спать. Он ведь не серьёзно, да? Просто шутит. Просто издевается. Ну конечно, вы только посмотрите на эту хитрую лисью морду. Точно издевается. Нил наклонился и поцеловал Эндрю. Мягко, быстро, невесомо чмокнул в губы и растянул улыбку шире. – Доброй ночи, Эндрю. – пожелал он и смылся в свою спальню. Эндрю около минуты стоял уставившись на закрытую дверь, прогружая произошедшее, прыснул от смеха и спрятал лицо в ладонях, от абсурдности ситуации и идиотизма этого чёртового наркомана.