An ordinary soldier.

— Ну же!! - Ки Хун стоял около экрана телевизора,на котором проходили скачки,позади него стояли такие же лудоманы, а так же его друг Пак Джон Бэ.  Лошади под числами 6 и 9 значительно оторвались от остальных, Ки Хун поставил на 6,  а Джон Бэ на 9, из-за чего они пытались перекричать друг-друга, будто какая-то из двух лошадей вырвется вперёд благодаря громкой поддержке. Ки Хун нервно сжимает кулаки, ну вот же, шестёрка должна вот-вот вырваться вперёд! Но что то пошло не так, и будто открыв второе дыхание, лошадь под номером 9 рывком отрывается от шестой. Джон Бэ, и те, кто также болели за эту лошадь, чуть ли не обнимают друг-друга, ликуя победе и выигрышу ставке. Ки Хун тяжело вздыхает, прикрыв лицо рукой, с тихим шипением «черт». А ведь у него были большие надежды на эту лошадь, без стыда предварительно сняв деньги с кредитной карты матери для ставки. Мужчина почувствовал, как его слегка пихнули в плечо, и повернув голову на своего друга, выходя из тяготения, недовольно посмотрел на него.  — А я же тебе говорил ставить на девятую, но не волнуйся, я угощу тебя выпивкой - гордо говорит Джон Бэ, на что Сон раздражительно закатывает глаза  — Ага, если меня мама не отправит насильно работать куда то далеко и надолго, чтоб я выплатил все долги - Ки Хун чувствовал вину за то, что опять не сдержался, и сделал ставку. Он был просто уверен, что утерёт нос Джон Бэ, который из-за упрямства поставил на другую лошадь. Так бы хоть вдвоём потеряли деньги, не так обидно было бы.  Не хотя Ки Хун все же поплёлся с Джон Бэ в кассу, и ему вручили 200000 тысяч вон, с небольшой завистью смотря, как друг чуть ли не целует этот конверт с деньгами. Ки Хуну бы точно сейчас не помешали двести тысяч, надо было слушать Джон Бэ и ставить на девятую лошадь, так бы хоть мать может чуть меньше злилась, что тот опять играл. С кислой миной Ки Хун попрощался с другом, и медленно поплелся домой, оттягивая момент перепалки с матерью. На дворе был конец октября, обычно уже с начала осени начинают лить дожди, но сегодня было ясно, не одного облачка. Идти до дома было, благо, не так далеко, солнце раздражительно пекло макушку,и жажда слегка нагоняла, а денег не было даже не бутылку воды, слишком уж Ки Хун поверил в себя, поставив все снятые деньги до копейки. Взгляд невольно перевелся на проходящего мимо ребёнка, и судя по всему, его отца.  — Папа, ты ведь не забыл, что ты пообещал завтра пойти в парк?? - воодушевленно говорил мальчик, идя за руку с отцом вприпрыжку.  — Не забыл, ты уже спрашиваешь это раз пятый на дню.. - с усталой улыбкой сказал мужчина, лет примерно 40-45.  Сон сразу же подумал о Ка Ён, и его скверному настроению это было только в тему. Он обещал пойти с ней погулять в парк на прошлой неделе, но в итоге забылся в баре с Джон Бэ до самого утра, не отвечая ни на чьи звонки из-за выключенного телефона. А ведь он даже не позвонил с извинениями, лишь написал в смс-ку, что был занят, и по этому не получилось. Ки Хун воздержался от навязчивой идеи ударить себя по лицу. И ведь если бы он не поставил 30 000 тысяч на скачках, то мог бы в субботу сводить ее хотя бы на чёртово колесо обозрения и еще на пару ее любимых атракционов. Он даже не знает, какие она любит аттракционы. Что он за отец такой? Свернув на свою улицу, тот проходил мимо лавки госпожи Пак Хё Чжин, матери Сан Ву, который якобы уезжал в «Америку», но уже третий год обозначен как пропавший без вести. Завидев Ки Хуна, пожилая женщина сразу подозвала его: — Ки Хун! Здравствуй, чего кислый такой? - спросила женщина, параллельно беря пакет — У меня тут осталось 2 селедя, не дать не взять, а на улице жара такая, боюсь попортиться еще, а так хоть вам на ужин. Как там мама? - мужчину буквально завалили вопросами, и тот наблюдая как женщина упаковывает рыбу, немного замешкался, боясь что эта умная женщина поймёт, что он опять играл.  — Да просто настроения нет. Мама нормально, только мне нечем заплатить за ры...- — Да не нужно, это за счет заведения - перебила того Хё Чжин, и заметив, как ее веселый настрой стал чуть тусклее, Сон Ки Хун уже догадывался, о чем его спросят.  — Я так скучаю по моему Сан Ву, о нем совсем никакой информации? - с малейшей надеждой спросила госпожа, и опустив взгляд в землю, мужчина отрицательно покачал головой.  За три года женщина не теряла надежду, и половину прибыли с магазина тратила на оплату поисковых групп в Америку, в надежде, что сын просто оборвал с ними связи, и живет где нибудь в США. Но как оказалось позже, Сан Ву даже не приезжал в Штаты, и его вот-вот собираются объявлять умершим, уже не слушая просьбы матери повременить еще чуть-чуть. Быстро меняя атмосферу на последок, чтоб госпожа опять не затосковала, Ки Хун беря пакет с селедем, улыбнулся. — Ладненько, удачи вам скорее смену закрыть, в жару стоять, да, не самое приятное, но зато в такую погоду можно больше привлечь клиентов. — Ага, и кучу мошек - Хё Чжин , как и думал Ки Хун, быстро пришла в свой обычный настрой, отгоняя мошек от свежей рыбы и море-продуктов. – Заходи по чаще, а то Маль Сун ты всю голову захламляешь разговорами, а мне все равно делать нечего , когда клиентов нет. Ки Хун закивал головой, и пошел в сторону своего дома. Тяжкие думы про скачки и про то, что он плохой отец выветрились, и уже с легкой душой тот открыл дверь домой, где мама перебирала специи, что-то бубня под нос. Заметив пришедшего сына, Маль Сун отвлеклась от своего дела, и взглянув на пакет с рыбой, спросила, не приветствуя. — Ты рыбу купил? На какие деньги? - с подозрением спросила пожилая женщина, забирая у того из руки пакет и ложа его в старенький холодильник, который, по мнению Ки Хуна, уже толком не морозил. Сначала тот хотел ответить, что немного заработал и купил, но все же ответил правду. Вешая лёгкую куртку, которую все это время нес на руке, молча свернул к себе, с потягушками укладываясь к себе на матрас. Его комната отличалась от всего дома, если тот же чуть ли не блестел от чистоты, ведь за ним старательно ухаживала мать, то его «берлога» была захламлена, но Ки Хуну это, собственно, и не мешало. Делать было особо нечего, немного почитав однотипные новости в телефоне, тот забылся сном до девяти вечера, пока его не растолкала мать со смешанными чувствами гнева и обиды.  – Вставай ты наконец! Опять ты играл?! Ты только в прошлое воскресенье ставил 10 тысяч с моей кредитной, а сегодня так вообще 30 снял, твоя лудомания мне уже по горло, сам не работаешь, так еще и еженедельно протрачиваешь деньги в эти чёртовы скачки - чуть ли не плача, кричала женщина, на что только проснувшийся мужчина испуганно вжимался в кровать. Он редко видел насколько разозленную мать, и не мог сказать ни слова, что только еще больше злило женщину, и с силой потянув того за шиворот футболки, в которой и уснул, заставила его встать с кровати и подтолкнула к выходу из комнаты  — Пока ты не устроишься на заработок и не принесёшь хоть какие-то деньги, можешь не возвращаться в этот дом, ночуй у своего дружка!  — Мама, ты что, выгоняешь меня? - спросил взлохмаченный Ки Хун, непонимающе смотря на мать. Признаться, пару раз она уже хотела выгнать из дома, но никогда не доходило до действий.    —Думай как знаешь, вернёшься после того, как устроишься кем нибудь, хоть уборщиком - с раздражением говорила мать, снимая куртку с вешалки и кидая в руки сыну, смахивая слезы, и уходя к себе в комнату, на последок сказав — Чтоб дом за собой закрыл.  Шок Ки Хуна быстро сменился на сильное раздражение, ну и пойдёт! Быстро накидывая на себя легкую куртку, тк когда солнце садилось, было прохладно, и накинув на голову капюшон, вышел из дома, хлопнув дверью. И все же, по просьбе матери, он запер дом. Сложив руки в кармане, тот нащупал в кармане куртки 2000 тысяч вон. Оказывается, у него было немного денег в куртке. Ну, хотя бы на соджу хватит. В последний раз обернувшись в сторону своего дома, Ки Хун сплюнул, и пошел в сторону круглосуточного магазина.  Открыв дверь, зазвенел висящий колокольчик , оповещая о приходе покупателя. Проходя к отделу с алкоголем, тот взял соджу со вкусом голубики, которая первая попалась ему под руку, и расплатившись, разместился за столиком прям около магазина. Рюмочек с собой не было, и открывая напиток, пришлось пить с горла, прям как алкоголик, так еще и без закуски. Вся тяжесть дня вновь навалилась на плечи Ки Хуна, а теперь ему ещё нужно было искать работу в срочном порядке. Ночевать на улице совсем не устраивало, и вытащив телефон из кармана, который он успел захватить, Сон набрал номер Джон Бэ, и приложив телефон к уху, отпил саке, слегка сморщившись. Проследовало уже несколько гудков, а ответа так и не было, пока не прозвучало «Абонент не отвечает, перезвоните позже», и выругавшись себе под нос тихое «блядство», зарылся руками в волосы, опираясь локтями в стол. Но вдруг над ним раздалось «Господин», и подняв голову, тот увидел перед собой улыбающегося мужчину лет сорока с каким то чемоданом в руке.  —Вы ведь Сон Ки Хун, верно? - попал в точку этот подозрительный человек в деловитом костюме. Закатив глаза, Ки Хун подумал , что ему начнут сейчас что-то затирать про христианство, и поспешно перебил его: — Да, это я, но моя семья буддисты, я не верю в христианство.  Мужчина издал лёгкий смешок от того, что его уже какой раз путают с верующим, который всем толкает религию, и не отвечая на его слова, протянул визитку, и смотря на непонимающее лицо Ки Хуна, пояснил  — Вы вроде как нуждаетесь в работе, и у меня есть к вам отличное предложение. Позвоните по этому номеру, и мы с вами обо всем договоримся  Разглядывая визитку, Сон заметил, что на передней стороне изображены круг, треугольник и квадрат, а на другой как и говорит этот мужчина, написан номер телефона, но без инициалов. Не успел тот и спросить, он увидел, как ему протягивают зеленую купюру 10 000 тысяч вон, со словами «вам на закуску», и после того как Ки Хун с подозрением берёт деньги, мужчина кланяется и молча удаляется куда то. Вновь переводя взгляд на визитку, Сон задумался. Было все уж слишком подозрительно, но при этом этот парень выглядит совершенно безобидно, да и работа нужна Ки Хуну позарез, и решив набрать прямо сейчас, тот начал вводить номер «001 034». Не прошло и двух гудков, как в трубке раздался голос.  «Если вы желаете принять участие в игре, назовите свое имя и дату рождения» — 31 октября 74 года, Сон Ки Хун - проговорил тот как на автомате, замечая, что на телефоне явно не человек.  «Подтверждено. Просим прибыть по следующему адресу : Парковка рядом с мостом Бон Ын, район Сон-па, Сеул.  31 октября 2024 года в 23:00» Звонок автоматически сбросился, и глянув на время, Ки Хун понял, что у него был ещё час полтора. До моста было ехать порядочно, а пешком так уж совсем далеко, но в голове Сона щёлкнуло, и потом посмотрел на купюру в руке понял, что этот человек дал ему на такси, вот уж хитрый. Но уезжать, ничего не сказав матери, он не мог, не смотря на то, что они поссорились, и по этому быстро напечатал ей сообщение «мам, я нашел работу, но она не в Сеуле.с С сегодняшнего дня уезжаю вахтой». Но сомнения его душу терзали, ему даже не сказали, что за работа, как он может так спокойно уезжать из города не понятно куда? Хотя может его и не будут увозить с Сеула, а просто пояснят что за работа в другой обстановке, хотя странная обстановка рядом с мостом. Устроив самому себе "русскую рулетку", тот решил последний раз позвонить Джон Бэ, если тот ответит на звонок, и разрешит переночевать хотя бы на сегодня, то он не поедет по этому адресу, а если не ответит, то привет новая, но странная работа. Повторно набирая номер друга, ответа также не последовало, и вздохнув с мыслями «Ну значит судьба», в последний раз отпил соджу, закрывая ее и не зная, что делать с чуть-чуть выпитым напитком. Выпивать залпом – он будет пьяным в хлам, и вряд ли такого возьмут на работу, даже на самую подозрительную, да и брать с собой тоже не вариант, исход может быть тем же, если работа приличная. Но тут ответ сам пришёл ему на ум, увидев  бездомного, который пытался допить водку до последней капли. Протянув бутылку, Ки Хун получил очень искренние слова благодарности, пусть и не трезвые. И уходя от магазина, мужчина пошёл ближе к дороге, чтоб поймать такси до этой парковки.                           **** Все произошло как в тумане,вот уже Ки Хун находится на парковке, заходя в третий фургон. Все же, уезжать из Сеула судя по всему, придётся. У него были ключи с номером 046, и тот молча шел, наблюдая за номерами. В дверях были небольшие щёлки, где было видно, как люди тоже только обустраивались в переездной комнате, и найдя наконец свою «комнату», Сон прокрутил ключами дверь, и увидел запакованную розовую форму, лежащую на кровати, и маску со знаком треугольника, женский голос объявил на весь фургон просьбу переодеться в униформу.