Подстава

— Инко, прости конечно, но ты издеваешься? — телефонный разговор не заладился сразу, потому что сидеть как минимум два месяца с племянником Айзава был не намерен — твоей чупакабре пять лет, я что делать то с ним буду? Ааа... Играть. Ну конечно, как я не догадался то? Мы ж с ним на одном уровне развития... Ин, ты понимаешь, что мне плевать, куда там твой муж поехал, берите мелкого с собой! Ин, Инко, блин! Вот подстава.— разговор оборвался. Шота уставился в окно, отпивая глоток уже холодного кофе, мужчина не был таким уж эмоциональным, но эта мать года выводила его из себя. Кто сказал его сестре, что он — идеальная сиделка? И что, чёрт возьми, означает её это: "вечером Изу привезут, спасибочки, братик, хихик" хихик. Ага. Хихих. Айзава ей такой хихик при встрече устроит. А сейчас он просто кривляется перед зеркалом, комично оттопыривая зад и шепеляво изображая свою сестру. Нет, он обычно не такой, просто она его реально бесит с самого детства. Дура. Сошлась с каким-то придурком, родила сына, развелась, начала менять мужиков как перчатки, а теперь периодически оставляет своего щенка на попечение Шоте и укатывает в другую страну. Аргх. Издевательство. Перебесившись, Айзава включил чайник, в надежде, что руки дойдут, чтобы сделать кофе, и упал на кресло-мешок, хватая оставленный из-за звонка джойстик, продолжая свою игру. Свежий кофе он так и не выпил, за окном начало темнеть, игра была слишком затягивающей или парень слишком ленивый. В дверь постучали три раза, "трехлапый осьминог – подумал Штирлиц" — пробурчал Айзава и с неохотой пошел открывать дверь. Лучше бы это был осьминог, подумалось мужчине, когда он увидел перед собой племянника. Нет, пацан был прикольный, ему нравился, но Шота не нанимался нянькой. — Ну, привет, шкет, мать тебя снова одного на такси отправила? — мальчик по-хозяйски зашёл, скинул курточку, рюкзак и ботинки, оставляя за собой беспорядок, который Шота тут же убрал, даже если ему и не хотелось, он неосознанно потакал всем хотелкам мелкого. — Она сказала, что ластик не впустит меня, если я буду с ней — Изуку прошел в комнату и сел на любимое, потому что единственное, кресло Айзавы и взял в ручки геймпад, выходя из включенной игры и заходя в свою любимую, пока сверху его прожигали красные глаза, будь это кто-нибудь другой, его бы уже убили — а ещё она просила передать, что они уехали в Тайланд на девять месяцев, а ещё завтра ты должен отвести меня погулять с Каччаном, а ещё у меня в рюкзаке лежит Киндер, но я не могу открыть жёлтую штучку, а ещё... Ребенок ещё долго тараторил о чём-то своём, а что до Айзавы. Он был, ну, мягко говоря, не в восторге, девять месяцев, девять чертовых месяцев в компании этого ребенка. Ура. Какая радость. Инко не вернулась ни через год, ни через два, ни после, только присылала открытки на новый год. Хоть бы деньгами слала, её же сын, ну честное слово. Ну и один раз они с ней обменялись по факсу документами о временном опекунстве и доверенностью на ребенка, чебупелю пора было в школу отправлять, а мать всё пропадала где-то. Шота уже давно забил на всё это, продолжая воспитывать племянника, которому скоро должно было уже исполниться пятнадцать. Десять лет, они живут вместе уже десять лет в однушке, предоставленной Айзаве как преподу рядом находящейся старшей школы UA, лет до восьми Мидория спокойно спал с дядей в кровати, а потом пришлось покупать две односпальные, дальше школа, нужен стол, чем ему комод не угодил – Шота не понимал, предлагая просто достать полки и всё, стол готов, но нет. По итогу, в бывшей холостяцкой берлоге всё обустроено так, как этого хотел ребенок, казалось, что кроме кофеварки, как будто бы ничего больше в этом доме не принадлежало герою. У мелкого было всё, о чем можно было мечтать: плейстейшн, навороченный комп, свобода самовыражения, так более ворчливая часть населения квартиры называла возможность клеить на стены постеры, какие-то листы из записных книжек и прочую чушь, в общем, парень портил квартиру как хотел, Айзаве было всё равно, лишь бы его родную кофеварочку никто не трогал, да не мешал после работы играть в плойку. Хотя всё же, Айзава мог похвастаться чем-то по-настоящему своим и важным для него в этом доме - детский зеленый портфельчик с заячьими ушками в котором лежали его сокровища: папка с детскими рисунками Изуку, вперемешку с его грамотами с японского медвежонка и французской балонки, школьных олимпиад в общем, ещё в рюкзачке лежали самодельные открытки на всякие праздники, самая ценная для Айзавы это та, с дня матери, когда его чебуреку уже было 12, розовое сердце с цветочками и надписью "любимая мамочка Шота, ты самая лучшая, добрая и просто ангел", всё было сделано с целью немного поиздеваться над дядей, но только вот ещё более вредный, чем его племянник, Айзава помахал перед детским лицом документами об опеке, заявив, что да, он его полноправная мамочка, документы есть, немного поцапавшись и решив спор серией боёв в мортал комбат пришли к выводу, что Шота и правда большая мать, чем его сестра, которая развелась с новым мужем где-то в Израиле и теперь крутящая шашни с итальянцем в Англии, судя по тому, что она постит в инсту. С того дня Изуку называл дядю батей,  заявляя, что это лишь шутка, но для новоиспечённого "бати" это было сродни появлению настоящих детей, а ещё весомым оправданием для отказа мисс Шутке, которая простого "нет" в упор не замечала, но ведь теперь у него уже есть сын, зачем ещё? Но он так шутил, вроде. В самом низу портфеля лежал пакетик с молочным зубом Мидории, фотоальбом и она, кукла Барби, которой ещё совсем маленький Изуку маркером покрасил волосы в черный, нарисовал щетину и красные глаза ручкой, а потом обмотал туалетной бумагой, заявив, что это самый крутой герой, гораздо круче Всемогущего, и Айзава узнал в ней себя, и всё же у него на глазах рос прикольный чечик, странный, но прикольный. Ребенок был беспричудный, мешало ли это ему хоть как-то? Нет, едва ли, ведь причуда его батька по сути никак в жизни не помогала, тот жил абсолютно обычной жизнью, вот и Мидория относился ко всему спокойно, он трижды компенсировал отсутствие причуды своей сообразительностью, образованностью и физическим развитием. Единственное, чего ему не хватало до идеала – это социальных навыков. Но он во всём равнялся на Айзаву, поэтому и не считал свою замкнутость каким-то недостатком, он просто умел проводить время с самим собой и искренне это любил. Выбор старшей школы – это скорее было просто номинальное решение на какое направление UA (другие школы и вовсе не рассматривались) подавать документы: поддержка, управление или общий факультет, но он для тех, кого изначально причисляют к запасным, так считал Шота, а поэтому и Изуку. Была ещё геройка, но это даже звучало нереалестично, да и, если честно, просто лень, слишком уж много от героев требуют, а Мидория просто хотел, чтобы его никто не трогал, сидеть, спокойно заполнять свои тетрадочки про героев и злодеев, ну и наконец-то пройти последний резидент ивел. В общем, точно не геройский факультет, может управление, но явно не герои,  только вот у судьбы на него были другие планы. В день, когда Айзава с мелким ждали письмо из школы, паралельно играя в какую-то новую игрушку на плейстейшне, на пороге вместо почтальона появился нежданный гость, яростно стучащий в дверь, по итогам игры в цуефа, задача открыть дверь легла на плечи Мидории, который сначала и не понял, а почему на лестничной клетке пусто. — О, Изуку, поздравляю — опустив глаза вниз парень увидел человекоподобную полупсину, дирекор Незу, кто б сомневался, Изуку его недолюбливал, слишком уж тот был разговорчивый и подозрительный — мы с советом учителей, в тайне от твоего опекуна решили, что мы зачисляем тебя на геройский факультет по рекомендации! Ведь для героя главное – это ум и смекалка, и вообще, знаешь... —  Вы сделали что, извините? Кого? Куда зачислили? — Айзава подкрался незаметно и сейчас смотрел на директора наверное самым недовольным лицом, на которое только способен, а Мидория уже понимал – его ждут очень веселые три года, потому что если директор что-то решил, то его не переубедить, а в выборе между геройским факультетом, в трёх минутах от дома, и другой школой, в часе езды, выбор был очевиден. И вот за день до начала занятий Изуку сидел на учительском столе в кабинете 1-А класса, сложив ноги в позе йога и покачиваясь из стороны в сторону, увлеченно читая краткие характеристики своих будущих одноклассников, периодически делая какие-то пометки в лежащей рядом тетради, пока Айзава сидя за первой партой разбирался с классным журналом и какими-то другими бумажками, которые должен был заполнить ещё полмесяца назад, оба понимали две вещи: сегодня они спать не будут, а ещё завтра большая часть класса имеет огромный шанс быть униженными, обоссанными и возможно отчисленными. Утром Изуку обнаружил себя спящим в медкабинете, скорее всего вырубился в классе, а батя притащил его сюда, хотя вероятнее, что Всемогущий заглянул в кабинет и решил его отнести, обычно это происходило именно так, ведь Шота руководствовался политикой: если уснул – пусть спит. Маленький Мидория однажды всю ночь проспал в машине перед домом, потому что Айзава решил его не будить. В общем, не суть важно. Взглянув на время, подросток понял, что домой переодеться не успевает, поэтому пошёл как был, в джинсах и футболке с надписью "рубашка", почему-то он считал это смешной шуткой, ну или по крайней мере забавной, но теперь, кажется, пора было приобретать такую же с надписью "форма UA", потому что ходить с галстуком он не собирался от слова совсем, по пути явно нужно было зайти за кофе в столовую, а то Айзава кого-нибудь убьёт спросонья. В класс он по привычке залетел с ноги, уже потом осознав, что начался урок, но на его счастье отец ещё валялся в спальном мешке где-то в углу, никем не замеченный. Только вот внимание целого класса он уже привлёк. Какая морока. — Ну, это. Всем здрасьте, меня зовут Мидория, эм, Мидория Изуку, будем учиться вместе — было неловко, уж как-то чересчур странно они на него смотрели, всё таки надо было сбегать домой, переодеться, всё равно опоздал. Спустя несколько мгновений гнетущего молчания, кто-то из смотрящей на него толпы вскочил и громко заорал: "Деку, какого чёрта? Ты ж вообще без причуды" – Катсуки Бакуго собственной персоной, Изуку ещё вчера, рассматривая бланки учеников удивился знакомому имени, и ещё тогда почувствовал что-то неладное, но в нём теплилась надежда на то, что почти за восемь лет, которые парни не виделись, Бакуго хоть немного повзрослел, ну, или что это вообще другой Катцуки Бакуго, но кажется нет. — Был. Мне было четыре, просто не умел ей управлять— блеф, но кажется работает, главное говорить с уверенным (читать как уставшим) лицом— А ты тогда трусы со Всемогущим носил и что? Всё меняется, хотя ты то может до сих пор в тех трусах ходишь, хе — кажется оппонент был в ярости, только вот Изуку это ничуть не волновало, он был на своей территории, а значит, тот ему ничего не сделает, да и вряд-ли сможет, он всегда был шумным, задиристым, но по факту безобидным, понтов много, да причуда для выделывания подходящая, его задача – запугать, а Мидория на такие уловки не ведётся, сам с манипулятором вырос, так что не его уровень. Кружку с кофе, которая была в руках у парня, и про которую он благополучно забыл, кто-то забрал, повернув голову назад, Изуку увидел своего дядю. Ой. — Снова выделываемся, Мидория? То что у вас здесь работает отец, ещё не повод позволять себе издеваться над другими, садитесь на место. — теперь понятно, какую политику он решил использовать в отношении своей сыночки-корзиночки, давая понять, что Изуку здесь не последний человек и лучше его не трогать, но и не давая классу повода для сплетен, относительно того, что классный руководитель – опекун ребенка. Не самая плохая тактика, решил для себя Мидория. Урок проходил скучно, Айзава о чем-то незаинтересованно говорил, а потом повел их на улицу кидать мячики. Вот он, главный недостаток геройского класса – спорт. Но Мидория изначально решил вывозить только на теории, поэтому пока другие выделывались как могли, он с максимально уставшим, поистине Айзавиным лицом, три раза подряд кинул мяч чуть ли себе не под ноги, потом размял шею, засунул руки в карманы и ушёл провожаемый с издёвкой смеющимся взглядом Сотриголовы, под непонимающие перешёптывания. Он знал, что с этим умирающим лицом, с которым на постоянной основе живёт Айзава, можно было делать что угодно, любую глупость, а все искренне будут думать, что так и задумано. Прекрасно. А теперь можно пойти и принести бате ещё кружечку кофе, он обрадуется. Начало учебы у Мидории было странным. Сначала Всемогущий, внезапно ставший преподавателем, постоянно носился по школе в попытке найти себе преемника, так как медленно терял контроль над силой, даже предлагал её "юному Мидории", ведь тот всё равно был в курсе про один-за-всех, а всё благодаря самому Всемогущему да другим педагогам, которые не заметили на своём сверхсекретном собрании ребёнка, который как обычно тусил с Айзавой. Потом какая-то странная девочка из его класса явно пыталась подкатывать к нему, говоря, что "Деку", как его называл Бакуго, – это не бесполезный, потому что звучит как "я смогу", странная девочка, ведь Изуку всё равно было плевать, что там думает незнакомка. Дальше их староста, стрёмный чел из геройского клана Иида, пытался построить свои порядки, заставляя всех подчиняться каким-то правилам, запрещая Изуку ходить в джинсах, пусть скажет спасибо, что тот в пиджаке ходит, он вообще видел преподов? Полночь ходила в таком виде, что создавалось ощущение, что сразу после урока она полезет на пилон, а тут джинсы. Бред. Единственный адекватный в этом балагане был Тодороки, вот его вообще ничего не волновало, он просто хотел набить морду своему отцу, вопросов к типу не было никаких. Ещё и этот спортивный фестиваль приближался, но Изуку решил во что бы то ни было провалиться ещё на первом этапе, собственно так он и сделал, просто просидев пол часа на старте, пока другие бегали, наблюдая за оставшимися этапами со стороны. Выиграл Тодороки, второе место занял чел из общеобразовательного класса, с потрясной ментальной причудой, судя по наблюдениям Изуку, для контроля ему нужно было, чтобы с ним заговорил противник, или что-то типа того, только на его несчастье Мидория вообще сомневался, что Тодороки умеет говорить, однако второе место – результат не менее крутой, Изуку даже посчитал парня интересным, правда потом узнав, что тот бунтует у кабинета директора с требованием перевода на геройский факультет немного разочаровался, хотя желание пообщаться с ним всё равно было, интересный экземпляр. — А ну слушай сюда, ты чёртов — Бакуго прижимал Мидорию к стене, замахнувшись кулаком перед его лицом — Служба поддержки пидоров вас внимательно слушает — Мидория изображал самое надменное выражение, которое только можно было с его вечноуставшими глазами — Да ты аху... — Еный? Да я в курсе, спасибо что заметил — Мидория откровенно угарал, пока Бакуго пытался выпытать, что за причуда у парня и как так получилось, что у него здесь родители, ведь он лично видел и мать, и отца Деку, и их здесь точно не было. Какой же он дотошный придурок, этот Катсуки. Изуку вздохнул от усталости, этот разговор ему уже надоедал, когда из-за угла вышел Тодороки, наверное снова побежал покурить, пока никто не видит, только вот упс, место занято. Однако, на удивление, увидев всю картину, Шото ускорил шаг и с размаху ударил Бакуго по лицу, они что-то там орали друг другу, пока дрались, а Изуку благополучно ретировался, бубня что-то про гейскую академию и о том, что нужно рассказать всё вечером Айзаве, тот посмеётся. Год только начался, а Изуку уже мечтал о выпускном. Казалось бы, начав учиться в академии Изуку будет занят домашними заданиями и учебой в целом, только почему-то вместо своей домашки он проверяет чужую. Не то чтобы ему это нравилось, только вот у Айзавы на это было своё мнение, а ещё диск с третей балдорус гейт, которую ну уж очень хотел пройти Мидория, поэтому он "очень увлеченно" читал сочинение Каминари об использовании его причуды в ближнем и дальнем бою, какой же бред он писал, Изуку уже был на грани того, чтобы просто скинуть тому фотки пары листов из своей тетради про героев со схожими с парнем причудами, но пока держался, балда ему дороже желания побыть душнилой. По крайней мере сейчас, а потом он покажет парню, почему тот совершенно не прав, если конечно Изуку не будет лень этим заниматься, в чем он конечно же сомневается. И вот страдая над домашками одноклассников и поражаясь их тупости, Мидория задумался, глядя в потолок. "АУЧ" – это Айзава отвесил подзатыльник парню: — Не отвлекайся, там ещё б класс. "Приплыли" – подумал Мидория и уставился в чью-то тетрадь, в голове промелькнула шальная мысль о том, что третья балда этого не стоила. Подросткам свойственно ошибаться, так сказал мужик с экскаватором вместо головы, когда его шальная подопечная чуть не прибила Мидорию своим "малышом". Чумную звали вроде Мэй. Хотя Изуку это не сильно волновало, вообще-то он просто проходил рядом с кабинетом класса поддержки, когда на него вылетела какая-то хрень, которую странная девчонка назвала "малышом для слежения", короче говоря, дрон с камерой, и если перефразировать, то она изобретала велосипед не иначе, просто зачем делать то, что уже есть? Мидория не понимал, зато стоя у зеркала прекрасно видел синяк у себя на щеке. Дурная розововолосая. Она ему не понравилась, ещё и громкая очень. А Изуку ведь просто хотел спокойно дойти до медкабинета и лечь спать. Эх. Разочарование. Ещё больше он разочаровался на следующий день, когда девушка подкараулила его у входа в школу, чтобы ещё раз извиниться, Мидории хватило и вчерашних извинений, а сегодня он не выспался, вообще он и не спал вовсе, они с батей рубились в пятый резидент всю ночь. Так что Айзава утром позвонил директору, пару раз покашлял в трубку и сказал, что не придёт, а вот Изуку в школу отправил, ещё и заставил сварить ему кофе. Козёл старый. Короче говоря, девочка осталась проигнорирована, а после этого бегала за ним ещё неделю, то заявляясь в его класс, то подсаживаясь в столовой, так что вскоре парень начал обедать в учительской, да и на перемены уходил туда, и всё было бы хорошо, если бы за ним не начал по пятам ходить Тодороки, злобно зыркая на всех девушек подходящих к Изуку хотя бы на пять метров. О, эта пресловутая гейская академия — как же Мидория её обожал, вы бы знали. Нападение каких-то стремных чуваков, называвшихся лигой злодеев, куча зэков, появившихся из черного тумана, а ещё огромная херобора с клювом и мозгами наружу, которая чуть не прибила Айзаву — ранили Изуку, признание Тодороки после этого — убило. В морской бой парень проиграл подчистую. Нет, серьезно? Его батю чуть не размазала какая-то непонятная хтонь, а эта половинчатая чурчхела клянется ему в вечной любви. Бред какой-то. Бре-дя-ти-на. Изуку так больше не мог, он чувствовал наступающий пиздец всем телом, так что час езды до другой школы показался не такой уж и плохой затеей. Сейчас, переходя на второй курс обучения в общеобразовательном классе Киотской старшей школы, Мидория благодарил всех, кого только можно, что уломал Айзаву уйти вместе с ним и перебраться в другую префектуру. Весь тот сюр, который произошел за год в UA его поражал. Постоянные нападения на первогодок, сражения с какими-то стремными челами, битва с типом, который постоянно отращивал непонятные тентакли из пальцев прямо на территории академии, которую они подняли в воздух, академию в воздух, Карл! Хорошо хоть для Мидории это всё стало лишь постами новостных пабликов. Нет, сейчас всё было хорошо, если не считать, что Тодороки до сих пор написывает ему в личку, а так всё было просто прекрасно.