Да здравствует новый председатель Общества Пандемониума!

      -Надеюсь, тебе нравится этот чай, Хифуми.       -Да, он очень ароматный и приятный на вкус, Нагиса, спасибо… Но, наверное, не стоило заваривать такой редкий сорт, он больше подошёл бы для торжественного повода…       -Какие пустяки! Неужели мне будет жалко поделиться редким чаем из своей коллекции для дорогих друзей? Прошу, не стесняйся, пей на здоровье, я могу заварить ещё! Ты выглядишь какой-то смущённой и скованной, что-то случилось?       Нагиса это спросила, хотя вполне понимала, что так смущает подругу. Просто старалась сделать вид, что всё в порядке и волноваться не из-за чего. В любой другой ситуации это было бы обычным дружеским чаепитием, которые, пусть и нечасто, между Нагисой и Хифуми всё же происходили, однако сегодня в этом диалоге присутствовало третье лицо. Хифуми невольно перевела взгляд на Азусу, которую она, по просьбе Нагисы, сегодня привела с собой, и которая сидела с выражением лица настороженной кошки, впервые попавшей в дом к чужим людям. Именно внезапное приглашение Азусы и её настороженность и волновали Хифуми – из-за этого чаепитие выходило каким-то очень напряжённым, две девушки сидят и не знают, что делать, пока хозяйка стола ведёт себя, как ни в чём ни бывало, в присутствии старой соперницы, невесть зачем понадобившейся ей сегодня.       Не сказать, чтобы компания Азусы была сильно неприятна Нагисе. Но немного тяготила – это да. Кого не будет тяготить этот холодный взгляд обученного убийцы, с детства не знавшей ничего, кроме войны? Да и старый конфликт ещё не окончательно был вымыт из памяти. Кому же понравится, когда в твой особняк посреди ночи вламывается боевик в противогазе, высказывает всё, что о тебе думает, стыдит за вероломство по отношению к Хифуми, а затем вырубает, засовывает в мешок и уносит? Разумеется, Нагиса много размышляла над опытом создания спецкласса для отстающих и давно уже смирилась с мыслью о том, что тогда она была неправа, очень провинилась перед Хифуми, да и знала, что вырубили её только для того, чтобы унести в безопасное место и спасти жизнь. Но осадок, как говорится, остался. И судя по тому, как напряжённо всматривалась Азуса в лицо Нагисы – та тоже не до конца забыла старые обиды.       -А почему ты до сих пор не притронулась к чаю, Азуса-сан?       -Во-первых, не привыкла к такой роскоши. Во-вторых… Жду, пока ты наконец скажешь, что тебе понадобилось от меня.       Нагиса неделикатно подавилась чаем. Воительница не стала ходить вокруг да около и сразу выложила на стол свои мысли, которые пришлись в самую точку. Нагиса действительно наступила на горло своим эмоциям не для того, чтобы мирно попить чаю и помириться. Ей действительно нужно было поговорить с Азусой о деле, правда, подойди к этому она планировала кружными путями. И дело это имело прямое отношение к занимавшим её мыслям о смене власти в Геенне и возможном участии в этом Сенсея. Конечно же, она не могла удовлетвориться его ответами полностью, не убедившись во всём лично, и ещё после того чаепития на четверых, с учителем и остальным студсоветом Тринити приняла решение начать собственное расследование, поскольку предъявить Сенсею она ничего не могла и поскольку ей нужно было всё проверить не только во имя исполнения своего профессионального долга, но и просто для успокоения своих нервов. А для этого необходимо было собрать больше информации о деятельности сенсея и его контактах за последнее время.       Первый, самый очевидный способ добиться желаемого результата был невообразимо прост и не требовал ровно никаких материальных затрат или сложных планов подготовки. Всё, что было для этого необходимо – дождаться своей смены в Шале или же смены кого-то из своих доверенных лиц, после чего, пользуясь работой как прикрытием, покопаться в документах Сенсея. Однако простой и рабочий на первый взгляд метод при ближайшем рассмотрении обнаруживал в себе целую массу изъянов. Во-первых, ещё неизвестно, когда эта смена будет – хотя Нагиса, несмотря на такое высокое положение, всё ещё оставались ученицей и вполне могла помогать учителю в работе наравне с любыми другими школьницами, так уж сложилось, что Сенсей, дабы не мешать функционированию школ, в распределении смен отдавал приоритет тем ученицам, которые не занимали никаких руководящих постов, а члены студсоветов, офицеры дисциплинарных комитетов и прочих жизненно важных для любой школы организаций отправлялись на дежурства намного реже. Не напрашиваться же самой? По школе пойдут слухи, что президент студенческого совета использует своё положение, чтобы проводить больше времени с Сенсеем, да и сам он явно что-то заподозрит. Наверное, уже подозревает, раз после того разговора за чаем резко сократил количество своих визитов в Геенну и, будто насмехаясь, теперь больше времени проводит с ученицами из Тринити и помогая некоторым из них, например, клубу сладкоежек, готовиться к летнему фестивалю.       Во-вторых, данная идея несла в себе слишком большой риск, не оправдываемый целью. Возможно, Нагиса решилась бы на такое, если бы она точно знала о причастности Сенсея к смене политического курса в Геенне, но на данный момент доказательства имелись лишь косвенные, ещё и в малом количестве. Одни лишь подозрения не являются основанием для столь грубой работы, когда даже не знаешь, что именно ищешь. А если Сенсей действительно догадывается о том, что Нагиса висит у него на хвосте, он уже давно мог избавиться от всех компрометирующих его файлов, и тогда план с грубым поиском по бумажным и цифровым документам даже в случае успешного сокрытия обречён на провал.       И наконец, третьей и самой главной причиной, способствовавшей отказу Нагисы от данного плана, является его аморальность и скандальность. Попасться за обыском документов Сенсея... Одно дело – когда его назойливо преследуют из праздного интереса, это, пусть всё ещё непристойно, по крайней мере объяснимо и не рассматривается как нечто из ряда вон выходящее. Но лезть в его документы – это уже совсем другое, это не просто нарушение личного пространства Сенсея, это нарушение неприкосновенности самого бюро расследований, то есть тяжёлое политическое преступление, которое вызовет общественный резонанс. Если Нагиса или кто-то, выполняющий её приказ, попадётся на этом, разразится чудовищный скандал, после которого требование уйти в отставку с поста президента от Главного Студсовета будет ещё одним из удачных вариантов развития событий. Но даже если мер предосторожности будет достаточно, чтобы сокрыть следы и не попасться, всегда существовала возможность проникнуть в грязные секреты Сенсея, которые не имеют отношения к делу. Кто знает, может быть он покупает что-то не вполне законное на чёрном рынке для личного пользования, или состоит в запретных отношениях с одной из своих учениц? Кому-то такие сведения однозначно были бы очень интересны, но Нагиса обладала очень сильным чувством собственного достоинства, и сама мысль о метафорическом копании в чужом нижнем белье вызывала у неё омерзение. Какими бы аморальными ни были озвученные варианты, это всё же личное дело Сенсея. Поэтому для исполнения своего долга она решила прибегнуть к менее аморальным методам, дававшим возможность раскрыть потенциальный заговор без углубления в сферу личной жизни. Наблюдение – это не то же самое, что шпионаж, по крайней мере, именно так Нагиса оправдывала себя, когда решила попробовать завербовать кого-то из ближнего окружения Сенсея в информаторы. Азуса казалась ей идеальным кандидатом на эту роль – Сенсей стал больше времени проводить с классом для отстающих, а Азуса – опытный двойной агент и диверсант, от взгляда которой не ускользает ничего.       Как только что выяснилось – действительно ничего. Она догадалась о том, зачем её сюда пригласили, и ходить кругами уже не было смысла. Сделав глоток из чашки, Нагиса аккуратно перешла к делу, разумеется, пока что решив умолчать о своих подозрениях.       -Я хотела бы попросить тебя об одной небольшой услуге. Скажем так, для меня очень важно уточнить некоторую информацию о том, с кем в последнее время часто общается Сенсей, и…       Азуса не стала слушать дальше и перебила. -      Я не стану шпионить за Сенсеем.       -Я ещё не договорила, к тому же это не шпионаж…       -Неважно. Я отказываюсь собирать любые сведения о Сенсее, особенно для тебя, зачем бы они тебе ни понадобились.       За столом повисло напряжение. Азуса сверлила Нагису взглядом, та отвечала взаимностью. Хифуми нервозно вжалась в стул, пытаясь придумать, как остановить назревающий конфликт. Неизвестно, куда бы привёл этот неловкий разговор, но вмешался случай. На балкон прошла девушка из рядовых чинов Чаепития с донесением.       -Нагиса-сама! Поступила коллективная жалоба на имя руководства школы! 27 пациентов окружной больницы жалуются на то, что одна из медсестёр Рыцарей-Исцелителей, направленная персоналу на помощь, пыталась ампутировать им конечности из-за небольших переломов!       Президент тяжело вздохнула. Раз жалоба направлена в высшие инстанции, без её вмешательства не обойтись, придётся направить ответное письмо и принять меры в отношении нарушительницы.       -Что ж, Хифуми, Азуса-сан, прошу меня извинить, на этом наше чаепитие придётся прервать. Не стесняйтесь, допивайте чай, угощайтесь десертами, я же вас оставлю для решения возникшей проблемы. Обратитесь к охране, когда закончите, вас сопроводят к выходу.       Обменявшись прощальными кивками с гостями, Нагиса направилась в свой рабочий кабинет, где и привела в исполнение задуманное, написав письмо с официальными извинениями в сдержанном тоне, после чего отправилась в лазарет, дождалась там возвращения Ханаэ и строго её отчитала. Точнее, отчитывала, пока не появилась Минэ и не заступилась за свою подопечную. Состоялся небольшой спор о важности репутации школы и о том, стоит ли влезать Чаепитию в работу других ведомств. К счастью, разошлись относительно мирно, без перехода на личности и порчи отношений между студсоветом и Рыцарями-Исцелителями. Но почти сразу после выхода из лазарета Нагиса случайно столкнулась с Микой, которая болтала о чём-то с Кохару. Встретившись взглядом с президентом, принцесса слегка нахмурилась и надулась.       «Всё ещё обижена» - подумала про себя Нагиса, всё же вежливо кивая Мике, несмотря на холодный взгляд, и направилась дальше, мысленно возвращаясь к тому дню, когда состоялось обсуждение возможного заговора Сенсея. Разумеется, тогда Мика ничего не желала слушать, скептически относилась ко всем подозрениям в адрес Сенсея и, через десять минут после начала мозгового штурма, демонстративно вышла с балкона, объявив, что такое недоверие к учителю её оскорбляет. Беседа перешла в диалог с Сейей, но вскоре пришлось отпустить и её – не потому, что она тоже была ярой сторонницей Сенсея, хотя и пыталась говорить его в защиту в рамках логики. Просто Нагисе не захотелось грузить всё ещё болезненную девушку эмоционально тяжёлыми и выматывающими политическими интригами. В конечном итоге президент самоотверженно решила взвалить весь труд по расследованию на свои плечи и руководить им в одиночку. Напоминание себе об этой ответственности подпортило Нагисе настроение ещё больше, но заставило вернуться к размышлениям о делах.       Фан-клуб Сенсея оказался слишком велик, с такой активной оппозицией найти тех, кто будет пристально следить за его деятельностью и потом докладывать об этом, будет практически невозможно. Что ж, не стоило надеяться, что удастся пройти лёгким путём. Слегка удручённая уже вторым отказом сотрудничать за сегодня, Нагиса отправилась на балкон дворца, искать утешение и источник для новых мыслей в чашке чая с мелиссой. Последующие уроки она также решила пропустить, справедливо рассудив, что задача, которую она взяла на себя, намного важнее каких-то заданий по истории Кивотоса, тем более что по долгу службы Нагиса и без них обладала выдающимися познаниями в данной области и всегда получала по истории пятёрки с плюсом. Минут тридцать глава Тринити просто наслаждалась чаем со сладостями, любовалась видом с балкона и дышала свежим воздухом, очищая мысли от негатива, а затем, когда мозг достаточно отдохнул, принялась размышлять над дальнейшими действиями. Очевидно, что путь к правде через самого Сенсея без неопровержимых доказательств закрыт наглухо. Своих людей приставить к нему невозможно, да и несколько аморально даже при минимальной степени вмешательства в личную жизнь. Значит, нужно идти кружным путём. Вопрос – где могут быть следы деятельности Сенсея, связанные с делом о смене власти в Геенне, если искать их не в Шале? Ну разумеется, в самой Геенне. Президент там сменилась не по щелчку пальца, обязательно должны были остаться какие-то интересные для разведки записи, свидетели чего-то необычного, наконец, вовлечённые в заговор лица, так как такую операцию в одиночку провернуть невозможно чисто физически… Но только поручить это задание сети осведомителей в этой академии нельзя. Она слишком мала для сбора такой детальной информации. Несмотря на особую интенсивность разведки во враждебной школе за последние века, проникнуть так глубоко, чтобы получить доступ к секретным документам и тайным разговорам, Тринити так и не удалось, по одной простой причине. Ученицы из Тринити и Геенны слишком разные, как чёрное и белое. Это как к менталитету – приученные к порядку ученицы слишком сильно выделялись на фоне хаотичных беспредельщиц, так и ко внешности – у большинства учениц Тринити были элегантные ангельские крылья на пояснице, или маленькие крылышки на голове, что мгновенно могло выдать шпионку и значительно сужало круг лиц, которые могли быть использованы для ведения разведки в тылу извечного врага школы. Продвижение в иерархии давалось разведчицам с большим трудом, и добраться до высших чинов в Геенне до своего выпуска они не успевали никогда.       И сейчас перед Нагисой стояли две практически неразрешимых проблемы – увеличить глубину проникновения разведывательной сети без её компрометации, и увеличить ширину её охвата, внедрив новых агентов, опять же, не компрометируя старых. Такая головоломка требовала долгой работы нескольких умов… Но углеводы и приподнявшееся от спокойного чаепития настроение Нагисы помогли ей обойтись без всего этого, и тут не нужно было быть гением шпионажа – помогли обстоятельства. Это в прошлом году между Тринити и Геенной была проложена огромная невидимая стена, и любая хотя бы минимально подозрительная активность могла бы привести к пограничному конфликту, обмену оскорблениями и, в худшем варианте развития событий – войне. Но сейчас, после подписания Эдемского договора, враждебность между школами очень медленно, но всё же уменьшается, и у школ есть пространство для мирного диалога, а значит – больше пространства для интриг и дипломатических манёвров. Как можно легальным образом отправить в Геенну значительное количество девушек с ангельскими атрибутами? Ну конечно же, организовав школьную поездку под предлогом культурного обмена – другие школы это регулярно практикуют. Только под видом гостей в Геенну могли бы отправиться подготовленные шпионки, разбавленные самыми миролюбивыми ученицами, которые не станут плеваться от контакта с культурой Геенны, которую среди учениц Тринити многие всё ещё презирали. Разумеется, сами они пытаться проникнуть в святая святых Общества Пандемониума не будут, \это было бы слишком нагло и точно привело бы к ухудшению с таким трудом налаженных отношений… Но группа мнимых экскурсанток сделала бы всё, чтобы занять собой внимание Команды Префектов и соглядатаев Пандемониума, пока уже внедрённые разведчицы, пользуясь ослаблением внимание к своим персонам, провели уже более глубокую разведку с проникновением на закрытую территорию. Это звучало как замечательный шахматный дебют, и Нагиса, очень довольная своей сообразительностью, решила попробовать его разыграть уже сегодня.       Допив чай, президент уже собиралась встать и проследовать в свой кабинет, но повседневные заботы снова внесли свои коррективы в личный график Нагисы. К столу подбежала одна из часовых Чаепития.       -Нагиса-сама, забастовка в столовой! Ученицы жалуются на то, что к чаю было подано просроченное печенье, якобы оно слишком сухое и горькое!       -Какое отношение это имеет ко мне? С беспорядками на территории кампуса должна разбираться Оперативная Группа по Осуществлению Справедливости, а на Чаепитие!       -Они заявляют, что это Вы забрали всё качественное печенье для своих чаепитий, направив в столовую дешёвые крекеры…       Нагиса слегка прикусила губу, чтобы не издать раздражённый выдох. Заниматься этой нелепицей ей очень не хотелось, но раз затронут престиж власти – хочется или нет, но на обвинения ответить придётся. Девушка поднялась с места и направилась к выходу.       -Всё же направьте туда Цуруги, если она сама туда ещё не выдвинулась. Чтобы она убедилась, что меня не закидают остатками вторых блюд при моём появлении.

***

      В свой кабинет Нагиса вернулась только спустя три часа. Объедками её действительно не закидали, но сами переговоры с толпой капризных первогодок были бессмысленными, нелепыми и очень выматывающими. Нагиса несколько раз прочитала лекцию про престиж школы и про то, как важно соблюдать этикет, ей же в ответ кидались обвинениями в присвоении десертов, основанных на слухах про её пристрастие к чаю и байках про её интриги во времена подписания Эдемского договора. В конечном итоге это вывело девушку из себя, и она позволила себе повысить голос и начать угрожать бастующим, что послужило толчком для новой волны беспорядков. Так как Цуруги и отряд её подопечных присутствовал в помещении после подавления первой волны, вторую подавили быстро, но после этого Нагисе пришлось ещё долго определять для всех вовлечённых меры пресечения. Неудивительно, что по возвращению в кабинет Нагиса устало рухнула в кресло и приказала заварить себе чаю – сделать это самой не было сил. Ещё полчаса прошло за успокоением нервов. Несколько чашек Эрл Грея вернули Нагису к жизни. Она выпрямилась, приняла элегантную позу и даже позволила себе лёгкую удовлетворённую улыбку.       Теперь можно было вернуться к делам – то есть попытаться согласовать школьную поездку с Ибуки. Вообще, прямой разговор между двумя главами школ, если этого не требовала экстренность ситуации, выходил за рамки принятых дипломатических протоколов – обычно в таких ситуациях полагалось отправить послов, или же запланировать встречу заранее, однако Нагиса решила, что важность ситуации и сложность задачи оправдывают это незначительное нарушение традиций. Незачем широким массам и особенно хранителям правопорядка в Геенне знать о том, что готовится школьная поездка, по крайней мере раньше времени – намного выгоднее будет согласовать это при неформальной беседе, с глазу на глаз. Макото бы на такую бесцеремонность рассмеялась во весь голос зловещим смехом, но, насколько Нагиса знала Ибуки из донесений разведчиков, новая глава Геенны вела себя куда более вежливо и приветливо. Несогласованный заранее звонок служил ещё одной, не менее важной цели – так Нагиса могла бы наконец познакомиться с Ибуки лично и узнать её получше, чтобы иметь лучшее представление об её опасности.       Нагиса достала из ящика стола ноутбук, открыла приложение для совершения видеозвонков, поправила причёску, посмотревшись в карманное зеркало, и только после этого инициировала вызов контакта, обозначенного как «Общество Пандемониума». Первые несколько минут никто не отвечал, но это было нормально, звонок-то был внезапным, не согласованным заранее, Нагиса была готова подождать хоть час. Но обошлось всего пятнадцатью минутами. На экране появилась необычайно прелестная девочка со слегка растрёпанными золотыми волосами и съехавшей на висок фуражке. Несмотря на несколько непрезентабельный для дипломатических переговоров внешний вид, на девочку всё равно было приятно смотреть, так что самое первое впечатление было положительным. Оно только подкрепилось, когда Ибуки поздоровалась.       -Ой, привет-привет! Ибуки долго не отвечала, пытаясь понять, как это работает! А кто это говорит? Здесь подписано… Эм... Сенпаи говорят, что Ибуки нельзя говорить такие слова, и ещё что-то про Чаепитие…       Нагиса натянуто улыбнулась, невольно думая про то, какой бранью Макото подписала контакт студсовета Тринити, и ответила:       -Добрый вечер, Ибуки-сан. На связи Кирифуджи Нагиса из Чаепития, студсовета Общеобразовательной Школы Тринити. Надеюсь, я не помешала…       Откуда-то со стороны раздался голос Макото:       -Ибуки! Ибуки! Почему ты разговариваешь с этой… С этой!... В общем, с плохими тётями разговаривать нельзя! Сбрось вызов!       -Но она так вежливо поздоровалась, плохие девочки и тёти сразу грубят в начале разговора…       В кадре появилась голова Макото, склонившейся сбоку от Ибуки.       -Ты! Как тебе хватает смелости беспокоить великого лидера Ибуки во время важных дел?! У вас в Тринити нет никакого представления о почтении к истинному величию!       Нагиса немного опешила от такого ответа, и не столько от обвинения в отсутствии пиетета, сколько от того, как чванливая и горделивая Макото называет кого-то другого «Великим лидером». Неужели в Кивотосе нашёлся кто-то, кого она не стремится подмять под свою пяту? Зазевавшись, Нагиса не успела ничего ответить, и Макото потянулась к кнопке сброса вызова, но Ибуки обеими руками её остановила.       -Ибуки даже не знает, с какой целью Нагиса-тян позвонила! Ибуки должна выслушать, потому что Ибуки хороший лидер!       Обе старшие девушки немного скривились от смеси неудовлетворения и умиления. Нагисе не очень понравилось, что её уже называют с употреблениям суффикса «тян», будто старую подругу, но её открытость к диалогу всё же радовала. Правда, продолжению разговора снова помешали – судя по звуку, на другом конце распахнулась дверь, и кто-то провозгласил       -Президент! Ещё одна забастовка рабочих! Требуют обеспечить безопасность труда и пересмотреть условия оплаты, иначе грозятся расторгнуть контракт!       Макото тут же потеряла интерес к Нагисе и исчезла из кадра.       -Они опять за своё?! Куда смотрит Команда Префектов, пусть принудят их работать силой! Почему мы должны сами всем этим заниматься?!       Ибуки перестала улыбаться и явно растерялась, переводя взгляд то на Нагису, то на невидимую ученицу где-то вне поля зрения камеры, не зная, кому отвечать.       -Макото-сенпай, ничего не предпринимай, Ибуки потом подумает, что делать!       Нагиса же пользовалась возникшей паузой, проводя психологическую оценку Ибуки. Несмотря на юность, очень активная, деятельная и ответственная, как минимум она понимает, что бывшему президенту нельзя доверять переговоры. Но опыта явно не хватает, в такой рядовой ситуации, которые и в Тринити не очень редки, чего уж говорить про Геенну, теряется и откладывает решение на потом, пробуя остаться на связи. Нагиса на её месте немедленно бы завершила звонок, попросив перезвонить, либо, в случае его экстренной важности, отдала бы хоть какие-то распоряжения о том, что сказать бастующим, дабы временно их успокоить. Впрочем, сейчас это даже играет на руку, значит, наивную девочку можно подтолкнуть к невзвешенному решению. Стыда по этому поводу Нагиса не испытывала, всё-таки её акция была направлена не против Ибуки, а исключительно на расследование тайны президентских выборов и возможной роли в этом Сенсея. Сама Ибуки вряд ли принимала активное участие в заговоре, возможно даже вообще не знала про него – слишком наивна для таких политических дел. Опять же, на Макото смотрит с такой нежностью – не стала бы она смещать её с поста.       -Нагиса-тян, о чём ты хотела поговорить с Ибуки?       -Я… Просто хотела попробовать выйти с Вами на связь, узнать Вас немного получше. Всё-таки наши школы связаны узами Эдемского Договора, и мне важно знать, с кем я буду вести дело в дальнейшем, после того, как у Академии Геенны сменился правитель.       -У, тогда давай знакомиться! Ой, мы уже представились… Тогда – приятно познакомиться!       Со стороны Ибуки раздался отдалённый и приглушённый вопль. Нагиса не смогла разобрать слов, и поняла лишь что-то про возмущение кого-то из офицеров Пандемониума газетной статьёй про Ибуки, якобы про неё там написали что-то неприятное. Сама Ибуки, кажется, расслышала эту речь явно лучше, и сильно смутилась, бормоча под нос:       -Это же… Неправда… Ибуки хорошая, Ибуки никого не хотела обидеть…       Вот тут Нагисе уже потребовалось усилие воли, чтобы продолжить разговор, так как беспокоить собеседника, пребывающего в смятении, по меньшей мере грубо и неприлично. Она постаралась продолжить максимально мягко, успокаивающим тоном:       -Мне кажется, что наши академии тоже могли бы получше узнать друг друга после такой долгой вражды, как мы с Вами только что. Ибуки-сан, что Вы думаете насчёт организации программы обмена? Или, может быть, стоит начать со школьной поездки, чтобы ученицы одной школы могли получше узнать культуру другой…       Ибуки хотела что-то ответить… Но на том конце провода явно творилась какая-то вакханалия, которая даже для Геенны несколько необычной по концентрации событий на минуту. В кабинет Ибуки снова кто-то вбежал.       -Президент! Акции Вашего открытого акционерного общества стремительно падают в цене! После того, как от них стали избавляться граждане Кивотоса, всё больше и больше людей начинают пытаться их продать, и от этого цены падают ещё быстрее! Скоро от них начнут избавляться даже наши ученицы!       Ибуки посмотрела за экран с такой тоской и тревогой, что Нагиса не стала продолжать, это было уже совсем неловко. Тем не менее, Ибуки ответила на вопрос:       -Нагиса-тян, это очень интересное предложение, но Ибуки сейчас слишком занята, чтобы это обдумать, прости, пожалуйста… У Ибуки сейчас большая беда… Давай обсудим это официально, всей Организацией Эдемского Договора? Ибуки надо бежать, но Ибуки напишет, когда сможет говорить… Пока…       Вызов завершился. Как это обычно бывает, неплохой план непредвиденно столкнулся с трудностями в виде обстоятельств непреодолимой силы. Протолкнуть идею с наскока, понадеявшись на наивность маленькой девочки, не удалось. Может, в творящемся на другом конце линии связи хаосе новому президенту не захотелось обременять себя принятием ещё одного решения, а может, она была не такой уж и наивной. Во всяком случае, теперь поездку придётся согласовывать на официальном собрании Организации Эдемского Договора, что Нагису не очень устраивало – слишком много свидетелей и наблюдателей, которых придётся попробовать обвести вокруг пальца. Как представители своих ведомств могут заподозрить какую-то политическую игру, так и Главный Префект Геенны явно не пальцем делана и может догадаться, что к чему. Про то, что в качестве наблюдателя будет присутствовать лично Сенсей, против которого и направлена данная акция, не стоит и упоминать. Это как давать подсказку противнику о том, что ты собираешься предпринимать против него. Да, шансы протащить данную задумку всё ещё есть… Но по сравнению с попыткой сделать то же самое при неформальной беседе они снижаются многократно.       Нагиса, конечно, удивилась неожиданно возникшему препятствию, но расстроилась не сильно, всё-таки её опыт работы в политике дал привыкнуть к тому, что очень редко всё идёт по плану. Тем более ставить крест на операции было ещё рано – даже наоборот, внезапный отказ от школьной поездки мог показаться подозрительным, а за время до заседания, то есть не менее двух недель даже при худшем варианте, можно как следует подготовиться – проработать дополнительные мелочи, подготовить разведчиц, запудрить мозги Минэ и Хасуми, придумать что-то для Сенсея и Главного префекта… В общем, игра усложняется, но продолжается. Тем не менее, полагаться только на один этот план было бы опрометчиво, поэтому остаток дня Нагиса решила посвятить работе над планом Б.       Нагиса взяла со стола колокольчик и мягко в него позвонила, вызвав к себе помощницу из рядовых чинов Чаепития.       -Отправляйся в архив и принеси мне расписание дежурств в Шале с февраля по май этого года.       Помощница поклонилась, вышла и вернулась уже с файликом, содержащим три листка с календарём и расписанием дежурств. За это время Нагиса успела заварить чайник с пуэром – после целого дня на ногах и в раздумьях она нуждалась в действительно бодрящем чае. Приняв документы и отослав помощницу обратно, Нагиса с удобством устроилась за своим рабочим столом и достала блокнот для записей и карандаш. Разумеется, данное расписание она видела и раньше, потому что актуальный график дежурств является документом общедоступным, и именно резкое изменение в нём стало первым тревожным сигналом. Но тогда Нагиса не сильно вглядывалась в него, триггером для старта полноценной паранойи стала смена власти в Геенне. Тогда президент Тринити пролистала уже заархивированный график ещё раз, обнаружила в нём часто появляющееся имя Ибуки и укрепилась в своих подозрениях. Сейчас же Нагису интересовали остальные имена в графике и точные даты. Имена – потому что Сенсей, как уже упоминалось ранее, не мог осуществить подобную операцию совершенно скрытно и не имея никого в помощниках. Он способен и талантлив, но далеко не всемогущ, ведь он тоже человек. Кто знает, не вошла ли в его круг доверия одна из учениц, которым посчастливилось работать в усиленном режиме? Разумеется, гарантий того, что Сенсей взял в конфиденты кого-то из этих девушек, но может, кто-то из них замечал что-то странное во время периода подготовки переворота, явно пришедшегося именно на этот временной промежуток длиной в примерно три месяца? Даты же могли дать подсказки к местам, где искать новые зацепки, если сопоставить их с событиями в Кивотосе и передвижениями Сенсея. Эти данные тоже можно будет поискать в архиве. Да, задачка выходила нетривиальной, целая головоломка… Но женская интуиция подсказывала Нагисе, что на другом конце этого клубка она точно найдёт если и не ответ на все вопросы, то точно какую-нибудь важную зацепку в этом важном деле.       Сперва Нагиса записала на листок даты начала и конца подозрительного графика. Вплоть до 16 февраля дежурства стояли в обычном режиме, каждый день на протяжении этого периода в примерно две недели не было ни одного повторяющегося имени. Затем произошли первые изменения, на первый взгляд совершенно незаметные – с 16 февраля по 2 марта имя Ибуки повторилось в графике дважды. После 2 марта Сенсей и вовсе решил сузить круг доверенных лиц в несколько раз, вместо сотни чередующихся учениц в графике до 18 мая появлялись только восемь имён, после чего график снова вернулся в норму. Сначала Нагиса выписала эти даты на листок, затем произвела дополнительные вычисления с поправкой на то, что график дежурств меняется не мгновенно. Например, итоги выборов, после которых Ибуки стала президентом, были подведены 13 мая, то есть после 18 мая график изменился лишь потому, что это был конец недели с уже утверждённым графиком, и на самом деле датой прекращения странностей стоит считать именно день выборов, поскольку цель Сенсея, если, конечно, он действительно был во всём этом замешан, была достигнута. Аналогичным образом была вычислена и дата начала странностей – так как реорганизация графика дело не одной минуты, новый график Сенсей составлял за день до его начала, то есть 15 мая. Значит, что-то, что побудило к этому Сенсея, произошло ещё раньше, 14 февраля или, может, чуть раньше. Разумеется, на данный момент это ничего не давало, тем более причина внезапного интереса Сенсея к политике была не так важна, как процесс или результат, но взять это на заметку всё же следовало.       Выписав все интересные даты, Нагиса перешла к именам. Первым делом вычеркнула саму Ибуки, по вполне очевидным причинам. Следующей на глаза, конечно же, попалась Мика. Нагиса вздохнула и вычеркнула из списка подозреваемых и её – при всей своей беззаветной преданности Сенсею, участвовать в политическом заговоре в Геенне она ну никак не могла. Третье имя Нагису заинтересовало – точнее, его отсутствие. Хотя бы один раз в неделю в графике стоял прочерк. Девушку настолько заинтриговала эта находка, что она решила отправиться в архив сама и поискать, чем занимался Сенсей в эти дни. Вернулась она уже поздно вечером в полном разочаровании – те обрывочные данные из третьих рук, которые имелись в распоряжении разведки Тринити, указывали, что учитель в эти дни либо проводил время в Шале, либо был замечен в компании какой-то неопознанной девушки с лисьим хвостом далеко от Геенны, так что этот на первый взгляд перспективный след тоже пришлось вычеркнуть. Повторно заварив чай, Нагиса вернулась к оценке учениц, по каким-то причинам пользовавшимся неслыханной привилегией еженедельного дежурства. Следующей на очереди стала Серина. Конечно, вообразить Рыцаря-Исцелителя участницей политического заговора было тяжело, но живостью воображения Нагиса, особенно когда у неё разыгрывалась паранойя, обделена не была. Вариант всё же был маловероятным, но Нагиса решила внести Серину в записи. Следующая ученица – Амами Нодока – Нагису несколько озадачила. Про неё она не знала ровным счётом ничего, так что пришлось ещё раз отправить помощницу в архив за сведениями о данном субъекте. Обнаружившееся там краткое досье почти не содержало информации, всё, что было о ней известно – это то, что это какая-то ученица из Красной Зимы, направленная в штрафной батальон за какие-то нарушения. Видимо, криминальная личность, которую Черино посчитала опасной и решила держать на отдалении от своих более законопослушных подчинённых. Немного подумав, Нагиса выписала и это имя, взяв на заметку то, что необходимо будет поручить информаторам собрать больше информации про Нодоку, дабы решить, стоит ли рассматривать её в роли подозреваемой всерьёз или же вычеркнуть из списка.       Зато при анализе оставшихся трёх имён действительно было, над чем подумать. Оставшиеся ученицы были из Миллениума, причём две из них состояли в студенческом совете школы. Нагиса задумчиво нахмурилась, склонившись с чашкой чая над листками бумаги, будто ближайшее рассмотрение записей могло дать ей больше информации. Неужели в этом замешан ещё и Миллениум? Двое из трёх руководителей Миллениума, Хаясе Юука и Куросаки Коюки, регулярно навещающие Шале – это выглядело действительно подозрительно.       Ход размышлений Нагисы прервал звук с силой распахивающейся двери и оклик:       -Нагиса-Сама! Трое учениц из клуба Десертов после школы незаконно проникли на территорию организационного комитета летнего фестиваля и вступили в бой с охраной! В настоящий момент все трое нарушительниц задержаны, будут ли какие-то указания?       От неожиданного нарушения рабочего процесса в такой поздний час Нагиса невольно вздрогнула и пролила чай прямо на небольшую кипу документов, скопившуюся за всё время работы и несколько визитов в архивы. В глазах потемнело от гнева. В другой ситуации она бы, несомненно, со всем пристрастием докопалась до цели незаконного проникновения на закрытую территорию со стороны уже отличавшихся в подобных делах сладкоежек, но сейчас её голову занимали дела поважнее, а оповещения о происшествиях на протяжении всего дня её сильно отвлекали от задачи номер один. И теперь, когда несколько часов работы привели к уничтожению потенциально важных записей чашкой пуэра, терпение девушки лопнуло.       -Тебя не учили стучаться, прежде чем входить в мой кабинет?! Если их задержали и никто не пострадал, то пусть этим занимается Хасуми! Что мне теперь делать с этим бардаком?!       Охранница стояла ни жива не мертва. Отдышавшись, Нагиса позвонила в колокольчик и отдала распоряжения помощницу и охраннице уже более спокойным тоном.       -Уборщицу сюда. Вот эти документы – передать Уи, пусть попытается их восстановить. И чтобы весь завтрашний день никто по пустякам меня не беспокоил. Иначе…       Нагиса оглядела стол и схватила полупустой чайник       -Иначе заставлю выпить залпом полный чайник пуэра тройной заварки! Выполнять!       Обеих подчинённых сдуло ветром. Нагиса устало опустилась на стул. Заметила, что на форме также осталось пятно от расплескавшегося чая. Тяжело вздохнула.       «Ещё и форму испачкала. Нет, в таких условиях нельзя работать… К тому же и не с чем. Документы повреждены. Уи их, скорее всего, восстановит, но до тех пор работа стоит. Пусть я примерно помню, что выписала в блокнот, всё же мне удобнее работать, если перед глазами имеется вся информация. И настрой пропал. Придётся пока вернуться к плану А и подобрать состав для команды внедрения. Но сначала мне нужно отдохнуть. Это был тяжёлый день. Я займусь всем этим завтра, с утра»