Przeczucie*

Мальчик стоит поодаль, с немой тревогой наблюдая за старшими. На нем свободная льняная рубаха, сползающая на левом плече. Она едва прикрывает острые сбитые коленки и отливающие в сумерках оловом щуплые бедра, опоясанные темными змееподобными синяками. Мальчик растерянно потирает ушибленные локти и прикладывает тонкие пальцы к слезящимся от расцветающего дыма глазам. Едкий запах гари забивается в ноздри, щекочет воспаленное недавними рыданиями горло, но ребенок не спешит укрыться от пшеничных всполохах на своем худощавом теле. Он внимательно наблюдает за старшими, что очерчивают круг и замыкают его. Темноволосая дева с луком командует крепкими мужчинами: она призывает их обойти особняк. Она приказывает им быть наготове. Мальчик всматривается в окна на втором этаже: ему кажется, будто он видит женщину с ребенком на руках. Она молча взирает на снующих у ее порога незнакомцев и лишь сильнее прижимает к груди дитя. - Там люди, - пытается выдавить из себя мальчик, но вместо слов из губ вырывается мычание. Язык распухшим червяком едва ворочается во рту, слюна скапливается и непроизвольно схлопывается пузырьками в уголках. Мальчик делает глубокий вдох, заходится в утробном кашле. - Там ребенок! – хочется закричать ему, но слова тонут в зачинающем рокоте пламени. Огонь ловко карабкается по деревянным ставням, расползается лозой по окнам, превращая дом в пылающее зарево. Нестерпимый жар будоражит лица окруживших мужчин, они отворачиваются и всматриваются в безмолвно темнеющий вокруг лес, будто выискивая что-то. Высвечивают фонариками пугливые тени и вскидывают оружия. Мальчик закрывает ладонями уши, он заходится в немом крике под автоматную очередь. - Нет, не надо, пожалуйста! Прекратите! – слова, вторя пулям, срываются с его губ, но никто его не слышит. По его телу скачут яростные в своем безумии блики огня. Он слышит, как в доме начинают кричать. Он видит, как лопаются стекла. Теплый воздух душит. Оседает едкой колючкой на языке, толкается в гортань. Мальчик все сглатывает, но живительная влага вмиг осушается, и он не может сделать ни вдоха. - Пожалуйста, кто-нибудь… Помогите им… Темноволосая дева указывает в его сторону рукой. Выхватывает стрелу и натягивает тетиву. Мгновение – и воздух меняет свое направление. Стрела с резким свистом проносится над обнаженным плечом мальчика и впивается в дерево позади. - Схватите его! – командует безжалостная дева. Мальчик неуклюже разворачивается, голые пятки скользят по листве, теряются драгоценные секунды. Он слышит, как старшие бегут к нему. - Нет, нет, нет! Я не хочу, не надо! Мальчик все заходится в немом и отчаянном вопле, когда что-то накрывает его с головой, окончательно перекрывая доступ к воздуху. Он барахтается в этой тьме, упирается руками во что-то влажное и тонкое, мнет отчаянно в кулаках и падает, больно ударяясь коленками о твердь. Он в своей комнате. Уткнулся головой в коврик с Бэтменом, позорно задрав ноги, когда упал с собственной кровати. Одеяло, что казалось невидимой сетью, сбилось и повисло краем на лодыжках. Подросток несмело поворачивает голову в стороны – никаких мужчин или девы с луком. Только полумрак заполняет комнату. Да полная луна безразлично взирает на него прямиком из приоткрытого окна, проливаясь холодным светом на подоконник со стопками комиксов. Подросток потирает ушибленные локти во время позорного падения и усаживается лотосом на коврик. Он прислушивается. В доме совершенно тихо: тикают лишь кухонные часы, мерно гудит холодильник. Отец громко вздохнул во сне. И вновь все замерло в безмолвии. Подросток устало прикрывает глаза и откидывается спиной на край кровати. Эти кошмары не прекращаются уже с полгода, и никакие походы к школьному психологу не способны развеять повторяющуюся смутную тревогу, как сумерки опускаются на город. - Просто замечательно, Стайлз! Czarci!* – выстанывает подросток, опираясь ладонью о коврик, и с недоверием рассматривает испещренную мелкими порезами кожу. - Точно в моем сне… - завороженно проговаривая, Стайлз подносит руку ближе к лицу и улавливает слабый аромат. Пахнет так, словно он побывал на воскресном барбекю со своим отцом. Видение объятого пламенем дома Стайлз смаргивает лишь с третьей попытки. Внутри клокочет беспокойство, взбираясь едкой кислотой по гортани. - Нет, это просо безумие, Стайлз. Прекрати это все, - отговаривает себя подросток, в нерешительности замерев перед приоткрытой на ладонь дверью отца. - Ты не смеешь будить его из-за своего кошмара. Нет, не в этот раз. Стайлз топчется на месте. В груди расцветают противоречивые чувства – он ощущает, что в этот раз это оно. То самое. Przeczucie. Перед глазами всплывает образ женщины, с немым укором взирающей на него. С крохотным ворочающимся кулечком на руках. - Была не была! Пааа…