Вкус одержимости

      Сакура суетилась на кухне слишком громко, но моментально затихла, когда Итачи вышел из спальни и тяжело опёрся плечом о косяк. Одной рукой он придерживал бок, а ещё — надел штаны. Скрестив руки на груди, Сакура нахмурилась.       — Зачем ты встал?       — Мне нужно в душ.       — Твой шрам лучше пока не мочить.       — Я буду осторожен.       Они смотрели друг на друга с одинаковым вызовом. Уступать никто не собирался, как и поднимать смутившую тему о чувствах. Сакура вздохнула.       — Иди, я помогу.       — Будешь меня мыть? — Итачи приподнял бровь и иронично улыбнулся. Вспыхнув, Сакура угрюмо посмотрела на него и нехотя кивнула.       Большая ванная комната не отличалась от остальных помещений в доме — традиционная офуро, скамейка и множество деревянных ковшей, стопка полотенец, душ в углу. Итачи разделся и со вздохом сел. Было заметно, как непросто ему дались эти несколько шагов: кожа покрылась потом, пальцы дрожали. Проглотив язвительное замечание о том, что надо было остаться в постели, Сакура набрала воды в ведро и взяла ковш.       — Откинь голову, — сказала тихо и коснулась волос. Некоторые пряди слиплись от крови, на затылке собрался колтун. Сердце сжалось, когда Сакура полила воду, и по спине потекли бурые потоки. В носу резко защипало, Сакура зло потёрла его, прогнав подступающие слёзы. Она мыла волосы, пока те не заскрипели, потом аккуратно обтёрла торс и, вдруг смутившись, отдала ему мочалку.       — Спасибо, — проговорил Итачи, забирая её. Язвить не стал, и Сакура поспешила выйти, прижимая руки к груди. Почему-то простые действия сейчас стали слишком интимными. Подумаешь — голову помыла, но в солнечном сплетении всё затрепетало. Когда Итачи вышел, она уже полностью взяла себя в руки. Вздрогнула, потянулась было навстречу, когда он пошатнулся, но заставила себя оставаться на месте — едва ли Итачи отблагодарит за указание на его слабость. Он сел в кресло, Сакура молча принесла футболку и так же молча накрыла низкий столик.       — Тебе надо поесть.       — Не хочу, — выдохнул он и откинулся на спинку кресла.       — Надо, — с нажимом сказала Сакура. — А ещё — сделать инъекцию.       Он покорно протянул руку, поморщился, когда игла вошла под кожу. Сакура ниже опустила голову, скрывая улыбку — надо же, он боится уколов.       — Заходи, — вдруг коротко бросил Итачи, глядя на сёдзи, выходящие в сад. К удивлению Сакуры, за ними стоял Шисуи. Она посмотрела на мужа, в который раз поразившись его сенсорным способностям. Наверное, он никогда не перестанет удивлять.       — Как он? — спросил Шисуи, глядя на Сакуру.       — Вредничает, — сказала она, получив в ответ угрюмый взгляд. — Ему надо поесть и лечь, а не рваться скорее встать на ноги.       — Я вставал после ранений похуже этого.       — Не в ране дело, а в яде, который будет выходить несколько дней.       — Я хорошо себя чувствую.       — Я вижу. Ешь.       — Не хочу.       — Мне тебя ещё и покормить?       — Только попробуй!       Шисуи наблюдал за ними с нескрываемым интересом и весельем. Засунув руки в карманы, он переводил взгляд с одного на другого и широко улыбался.       — Я сильнее тебя, — напомнила Сакура. — А у тебя сейчас ещё и чакрой проблемы. Так что бери палочки.       — Не буду.       — Шаннаро! — Сакура схватила палочки и сунула их в его руку. — Я всё утро готовила диетическую еду, так что ешь и ложись, или придётся сломать тебе ноги!       — С такой женой я бы не спорил, — заметил Шисуи. Итачи метнул в него гневный взгляд, схватил кусочек варёной курицы, засунул в рот и начал демонстративно жевать. Сакура удовлетворённо кивнула, упёрла руки в бока.       — Невыносимо упрямый, — проворчала она. Шисуи фыркнул.       К обеду заглянула Микото. У Итачи поднялся жар, его знобило, зубы звонко стучали. Сакура постоянно обтирала его, метавшегося по футону. Шисуи сидел за столом и меланхолично натачивал кунаи.       — Это нормально? — встревоженно спросила Микото, глядя на трясущегося сына. Сакура устало вытерла лоб и кивнула.       — Яд выходит. Лучше так, чем если бы он продолжал лежать без сознания.       — Оставьте меня в покое, — проговорил Итачи, кутаясь в одеяло.       — Заткнись пожалуйста, — бросила Сакура и шлёпнула по пальцам, когда он попытался отвести в сторону её руку с влажным полотенцем.       — Он с детства ненавидел болеть — не любит быть от кого-то зависим, — заметила Микото, с любовью улыбаясь хмурому Итачи. Сакура хитро улыбнулась и погладила его по волосам.       — Кто бы знал, что в теле взрослого мужчины живёт маленький мальчик, — проворковала она и едва удержалась, чтобы не показать ему язык.       — Там нет никакого мальчика, — ответил он, но из-за дрожащего подбородка и стука зубов прозвучало это так жалобно, что Сакура с Микото одновременно фыркнули.       — Конечно же нет, — ласково протянула Сакура. Взглядом Итачи пообещал доказать это, как только придёт в себя.       Три дня Сакура возилась с ним, то угрозами, то криками, то нарочитой лаской заставляя соблюдать режим. Она поражалась тому, как быстро Итачи восстанавливается — на нём всё заживало стремительно, жар окончательно прошёл. Это была первая ночь, когда Сакура ни разу не подскакивала, а крепко спала до утра. Наконец выспалась от души.       Итачи рядом не было — он уже встал. Сакура не стала разыскивать его. Неторопливо приняла душ, заварила чай, поменяла постельное бельё и только тогда подумала, что Итачи нет подозрительно долго. Выйти из дома он не мог… Она нашла его в залитой солнцем комнате, сидящим на татами. Казалось, Итачи глубоко погрузился в медитацию и ничего не слышит, но, как только Сакура вошла, он открыл глаза. От слабости не осталось и следа, перед ней сидел один из сильнейших шиноби Конохи. Волосы собраны в гладкий хвост, вместо обычной одежды чёрные хакама и юката с вышитым веером на вороте. Он упруго поднялся, подошёл, и Сакуру окутала аура сдерживаемой властности. Она успела забыть, как сладко он может пахнуть, а может, дело было в приближающейся течке. Рядом с Итачи её симптомы притупились, потому что организм потерял смысл выкручивать феромоны до предела. Но сейчас сладкая дрожь прошла по телу, а во рту резко пересохло.       — Потеряла? — спросил он низко. Сакуру словно в прошлое швырнуло, когда от одного звука его голоса подгибались ноги. Сколько всего изменилось между ними за это время! Она не просто приняла новую жизнь, но и начала испытывать к Итачи целую гамму сложных эмоций. Смотрела на него и почему-то задыхалась от восторга и гордости. Оробела, растерялась. Это на него все эти дни кричала, его ругала?       — Нет, — ответила она шепотом.       — Спасибо, — тоже шепнул он и погладил щёку костяшками пальцев. — За то, что терпела меня.       — А у меня был выбор? — хмыкнула Сакура, постепенно возвращая себе уверенность.       — Нет, — широко улыбнулся Итачи и вдруг рывком притянул к себе. Она невольно упёрлась в его грудь, почувствовала, как размеренно стучит сердце. Собственное забилось быстрее, губы начало слабо покалывать, когда он склонился к ней.       — Скоро придёт Шисуи, — выдохнула, глядя в завораживающие глаза.       — Как воспитанный человек, он не станет нам мешать. — Итачи коротко поцеловал, нырнул пальцами в волосы на затылке, поцеловал снова. Сакура привстала на носочки, подалась навстречу, целуя в ответ. Так сильно соскучилась! Сперва миссия, потом ранение — в последний раз они были вместе на источниках, почти месяц назад! Все эти дни ей было не до мыслей о сексе, теперь проснулся дикий голод, унять который можно лишь одним способом. Итачи стиснул ягодицу, подтягивая к себе, ближе, шагнул, подталкивая Сакуру к стене, когда раздалось отчётливое покашливание.       — Видимо, он не такой воспитанный, как я привык считать, — со вздохом протянул Итачи, отрываясь от её губ. Посмотрел через плечо — Шисуи стоял в дверном проёме, ухмыляясь.       — Вижу, ты поправился.       Сакура выпуталась из объятий Итачи, отошла от него и строго уставилась на Шисуи.       — Только попробуйте прямо сейчас уйти на миссию! Он только пришёл в себя.       — И полон сил. Я его ауру ещё у дома почувствовал. Совсем расслабился? Забыл, что за домом могут следить?       — Какаши расставил АНБУ по округе. — Итачи наконец развернулся к Шисуи. Встал немного впереди Сакуры, машинально прикрывая. — Сейчас в клане безопасно. Если же это кто-то из наших, пусть знают, что я вернулся.       — И в ближайшее время никуда не собирается, — добавила Сакура. Опять отпускать его было выше её сил. Только не сейчас!       — Ну, в одно место он точно собирался в ближайшем будущем. — Глаза Шисуи смеялись. Итачи вздохнул и покачал головой.       — Прости его за пошлый юмор. Шисуи явно считает себя очень остроумным.       — Если я выбью ему пару зубов, как думаешь, он будет также широко улыбаться? — Сакура хрустнула пальцами.       — Вы друг друга стоите, — хмыкнул Шисуи, но почти сразу же стал серьёзным. — Не расслабляйся слишком сильно, Итачи. Мнимое ощущение безопасности может иметь суровые последствия.       — Считаешь, я не смогу различить угрозу на пороге моего дома? — Итачи приподнял бровь и надменно вздёрнул подбородок. Воздух загудел.       — Не рядом с Сакурой, — твёрдо ответил Шисуи. — И ты знаешь, что я прав.       — О чём ты говоришь? — Сакура нахмурилась. — О чём он говорит, Итачи?       Итачи нахмурился и с досадой посмотрел на друга. Понимал, что тот переживает за него, но зачем рассказывать обо всём Сакуре? Будто ей не хватает своих проблем.       — Он отвлёкся, когда один из нападавших произнёс твоё имя. — Шисуи посмотрел на Итачи. — Прости, но она должна знать.       — Они знали не только о том, что я женат, но и на ком женат, — раздражённо проговорил Итачи.       — И ты поэтому потребовал отвести тебя домой, а не в госпиталь? Чтобы быть рядом?! Да ты в своём состоянии и муху не смог бы прибить, не то, что меня защитить! А если бы ты умер? Если бы я не смогла обеспечить необходимый уход? Почему ты так положился на мои знания и умения?!       Сакура не знала, что её больше поразило: его готовность умереть рядом с ней, но не дать причинить вред, или полное безрассудство и уверенность в собственных силах? Даже на нервный смех пробрало.       — Не злись, — мягко начал Итачи и потянулся к ней, но она зло отбросила руку.       — Конечно, я не буду злиться! — оскорблённо воскликнула Сакура. — Ты мог лежать в закрытом крыле, где лечат АНБУ, а я не просыпалась бы по ночам, чтобы послушать, дышишь или уже перестал! В остальном ты тоже солгал? Никакого заговора нет?       — Всё остальное — правда. Клянусь.       Сакура громко фыркнула, скрестила руки на груди и демонстративно отвернулась. Не обращая внимания на то, что они не одни, Итачи положил руки ей на плечи и прошептал на ухо:       — Я не могу перестать о тебе заботиться. И если придётся выбирать, чью жизнь сохранить, я выберу твою. Всегда буду выбирать.       Сакура покачала головой: их всех с раннего детства учили, что когда-нибудь можешь попасть в ситуацию, когда придётся отдать жизнь. За деревню, за её благополучие. Возможно, придётся пожертвовать собой ради выполнения миссии. Но жизнь каждого шиноби бесценна, никто не станет разбрасываться ею попусту. А Итачи и вовсе слишком ценен для Конохи. Где он, обладатель мощнейших глаз, и она? Своим Бьякуго она может спасти жизни, но в первую очередь — вылечить себя. Итачи не раз говорил, как много она для него значит, но Сакура до этого момента не понимала, насколько.       — Ты безумен, — сказала она тихо.       — Так и есть, — хмыкнул он. — Сумасшедшие Учихи, помнишь?       Казалось, Шисуи вообще невозможно смутить: когда они повернулись, он невозмутимо рассматривал свои ногти.       — Присматривай за ним, — попросила Сакура.       — Всеми силами пытаюсь. А теперь оставлю вас, пока Итачи не проломил моей головой одну из стен в доме.       Он исчез так же стремительно, как появился. Итачи протяжно вздохнул и потёр шею. Улыбнулся.       — На чём мы там остановились?       — Не думай, что так просто сможешь меня отвлечь, — проворчала Сакура. Взвизгнула — он взвалил на плечо и понёс в спальню, но остановился на полпути, потому что в дверь постучали.       — Это окасан, — снова вздохнул Итачи, опуская Сакуру на пол. Она быстро пригладила волосы и поспешила открывать.       — Как же приятно снова видеть тебя на ногах! — воскликнула Микото и крепко обняла Итачи.       — Больше не о чем беспокоиться, окасан. — Итачи посмотрел на Сакуру поверх головы матери. — Как видишь, со мной всё в порядке.       — Вижу-вижу. — Микото внимательно посмотрела в его лицо. Погладила по щеке. — Рядом с такой женой, как Сакура, иначе и быть не могло.       — Да, — тепло улыбнулся Итачи и снова взглянул на Сакуру. — Лучшей жены не пожелать.       Она сделала большие глаза и кивнула на Микото. Одно дело — многозначительные фразы Шисуи, и совсем другое, когда он хвалит её перед свекровью. Это смущало, а Сакура устала постоянно смущаться.       — Позвольте предложить вам чай, — почтительно сказала она и, не дожидаясь ответа, ушла на кухню. За эти дни привыкла к постоянному присутствию Микото, но сейчас хотелось, чтобы она скорее ушла и оставила их вдвоём. Жаль, что указать на дверь было бы слишком невежливо. К тому же, Сакура понимала желание матери убедиться в том, что сын снова здоров. Оставив их вдвоём, она занялась стиркой, но загрузить машинку бельём получилось слишком быстро. Пришлось вернуться в гостиную, присесть рядом с Итачи на диван. От его тела волнами расходился жар, и Сакура машинально коснулась лба, но поняла, что он связан не с повышением температуры, и быстро убрала руку. Неужели нельзя потерпеть, пока свекровь не уйдёт?       Терпеть Итачи явно не собирался — взял её руку в свою, переплёл пальцы, большой прижал к запястью. Всё это время он не сводил глаз с Микото, отчего жест вышел привычным, почти машинальным. Микото с умилением смотрела на обоих. Несколько коротких прикосновений, а со стороны — заботливая пара, лишь недавно ставшая семьёй и ещё не пресытившаяся друг другом.       — Нам надо устроить семейный ужин, — сказала Микото. — И твоих родителей тоже позвать. Когда они смогут? Как насчёт следующей субботы?       Сакура с трудом пыталась поддерживать разговор, постепенно теряя его нить — Итачи незаметно гладил запястье, вызывая чувственную дрожь. Она знала — он ощущает её запах, ставший особенно ярким от нарастающего возбуждения. Сама задыхалась, низ живота требовательно заныл. Когда Микото наконец засобиралась, Сакура с трудом поднялась, пошатнулась. Итачи поймал под локоть.       — Всё в порядке? — обеспокоенно спросила Микото. Сакура кивнула, вымученно улыбнулась.       — Плохо спала эти дни. Надо немного отдохнуть.       — А я всё это время заставляла тебя играть радушную хозяйку, — огорчилась Микото. — Надо было сразу догадаться, что ты устала. И ты тоже хорош: почему не дал понять, что я лишняя?       — Вы никогда не будете лишней в этом доме, гибо! — воскликнула Сакура.       Ушла. Микото наконец ушла. Сакура прислонилась лбом к двери и протяжно выдохнула. Итачи стоял за спиной, не двигался, шумно дышал, словно только что пробежал несколько кругов на полигоне. Они молчали, позволяя напряжению копиться и густеть. Когда не осталось силы, чтобы сделать очередной вдох, Сакура медленно обернулась. Хотелось отругать его за сладкую пытку, которой подверг на глазах свекрови, но вид его трепещущих крыльев носа и тяжело вздымающейся груди дал понять, что эта пытка была одна на двоих. Оба словно боялись сделать последний шаг, оттягивая неизбежную, желанную близость.       — Поцелуй уже меня, — сказала Сакура, облизнув сухие губы. Итачи не ответил. Шагнул, впился в них со стоном, держа обеими руками за голову. Жадно распахнув рот, Сакура встретила его язык своим, с силой всосала, потянула на себя. Стукнулись зубы, влажно разомкнулись губы. Итачи гладил шею, скулы, путал волосы, и она отвечала тем же. Его хвост растрепался, взгляд полыхал. Коротко выдохнув, Итачи подхватил Сакуру на руки и понёс в спальню, не останавливаясь, не глядя на неё. Поставил на пол у футона и начал сосредоточенно раздевать, расстёгивая одну за другой пуговицы на ципао. Сакура вздрогнула, когда кожи коснулось его горячее дыхание. Зарылась в густые волосы, откинулась в кольце его рук, подставляя грудь под обжигающие поцелуи.       Обхватив губами сосок, Итачи легонько прикусил его и отпустил Сакуру. Она легла, не сводя с него глаз, когда он разделся, прошлась взглядом по телу, задержалась на полосе шрама на боку. За время болезни Итачи немного похудел, но стоило ему напрячь мышцы, и стало понятно, что слабость обманчива. Ладонь легла на её затылок. Они снова целовались, тёрлись друг о друга, сплетаясь ногами. Дрожащее дыхание путалось, сливалось в одно. Сакура дрожала, пересекаясь с ним взглядом, плавилась, задыхаясь от огромного чувства, занявшего грудную клетку. Страх за его жизнь, державший в напряжении, сменился оглушительным восторгом, который выступил слезами на глазах, когда Итачи заполнил её.       — Ками!.. — всхлипнула Сакура и впилась в его напряжённые предплечья. Всего несколько плавных движений, и её захлестнуло наслаждение, бессвязные признания слетели с губ. Итачи прижался к виску щекой, приподнял её согнутую в колене ногу, дробно дыша, закинул себе за спину. Он не двигался. Чувствовал, как она сокращается вокруг члена в такт сумасшедшему пульсу, пытался замедлиться, но собственный оргазм уже собрался жаром в паху. Тонко простонав, он несколько раз с силой задвинул и кончил, крупно вздрагивая.       Привстал на локтях, обеими руками убрал прилипшие к её вискам волосы, пьяно улыбнулся. Покидать её тело не спешил — короткой вспышки было слишком мало, чтобы утолить голод.       — Не устала? — шепнул насмешливо.       — От чего? — в тон ответила она и повела бёдрами. Крепко обвила ногами, не давая отодвинуться.       Они снова пришли в движение, скользя мокрыми телами, постанывая в такт непрерывным глубоким толчкам. Сакура подгоняла его, подмахивая бёдрами, выгибаясь дугой. Итачи сел на пятки, резко натянул на себя. На груди блестели капли пота, чёрные пряди змеились по ней, скрывая соски. Сакура провела по животу вверх, по каменным мышцам. Слегка царапнула, отбросила волосы за спину. Обвела приоткрытые губы кончиками пальцев. Итачи поймал указательный, прикусил. Она чувствовала, как он пульсирует в ней, чувствовала, что сейчас они неразрывное, единое целое. В груди стало невыносимо тесно.       — Я… Итачи, я… — Сакура пыталась подобрать слова, но задыхалась от переполнявших чувств. Итачи взял её за руку, положил ладонь себе на щёку и мягко улыбнулся. Прикрыл глаза, потёрся одновременно с плавным движением бёдер. Начал медленно раскачиваться, заставляя её тело петь. Но вот резко подхватил под поясницу, усадил на себя, обнял обеими руками и шепнул на ухо:       — Люблю тебя.