Зов отчаяния

Англия 1492 год

Прошло два года с того момента, как подруги переехали в Англию, и жизнь девушек кардинально изменилась. Теперь они уже не были скрывающимися от преследования беглянками, вынужденными скрываться в тени. Приняв титулы дворянок, они обосновались при дворе, среди роскоши и великолепия, но это не означало, что они нашли там покой. Напротив, жизнь в новом обществе принесла свои трудности и требования, к которым обе девушки не были готовы. Катерина, когда-то яркая и жизнерадостная, начала меняться. Она была вынуждена принять свою роль при дворе, научиться искусству общения с высокопоставленными дамами и джентльменами, но с каждым днём её внутренний мир становился всё более отстранённым. Люди при дворе восхищались её красотой и умом, но они не знали, что скрывалось за холодной маской, которую она носила. Катерина стала закрытой для всех, кроме Кэролайн. Лишь с подругой она позволяла себе быть настоящей, хотя и сдержанной, осторожной, как если бы она боялась раскрыться кому-либо другому. Жизнь при дворе казалась ей чуждой. Каждый вечер, на гламурных приёмах и баллах, где царила фальшивая вежливость и светская болтовня, дева ощущала себя лишней. Её душа не могла найти места среди этого гламура и пустых разговоров. Она поддерживала вежливые беседы, но никогда не впускала никого в свой мир, не позволяла ни одному из людей при дворе стать ближе. Она становилась мастером маскировки, всегда сохраняющей холодность и дистанцию, давая понять, что её истинные чувства и переживания — не для них. Каждое утро она вставала, готовая встретить новый день, но внутри её всё было по-прежнему темным и холодным. Эмоции, которые когда-то легко выражались, теперь прятались за маской нейтралитета. Даже при всех этих переменах в жизни, она не могла избавиться от чувства, что всё это — временно. В глубине души она знала, что её прошлое, полное страха и бегства, не исчезло. Оно было с ней, как неизбежный след, оставшийся после долгого пути. Единственным человеком, с которым она могла быть по-настоящему собой, была её блондиночка. Подруга стала её опорой, поддержкой, спасением от этого холодного и чуждого мира. Та не требовала от неё открытости, но всегда чувствовала, когда подруга нуждается в её поддержке. Эти два года в Англии укрепили их связь ещё больше. Хотя они жили раздельно, в разных частях дворца, их отношения стали крепче, чем когда-либо. Форбс всегда была рядом, готовая выслушать и поддержать в момент, когда мир вокруг казался слишком сложным и чуждым. Несмотря на титулы и статус, Петрова так и не смогла найти внутреннего покоя. Внешне она оставалась достойной дамой, но внутри её бушевали эмоции, которые не могли найти выхода. С каждым днём она всё больше отдалялась от людей, погружаясь в свою тишину. Её глаза, когда-то полные искр и радости, теперь стали холодными и непроницаемыми. При дворе никто не знал, каково это — быть Катериной, кто-то замечал её холодность, но никто не осмеливался углубляться в её мир. Лишь блондинка знала, что за этой закрытостью скрывается женщина, пережившая боль, утрату и страх. Она была единственным человеком, которому Катерина позволяла видеть её слёзы, её сомнения, её страхи. Именно с ней она могла быть собой, хотя и сдержанной, но всё же свободной от всех внешних требований. Роскошные платья, балы и пиршества — всё это стало лишь фоном для её внутреннего одиночества. Она не искала ни новых друзей, ни новых отношений. Всё было в порядке вещей. Для Кэролайн жизнь при дворе, несмотря на все перемены, казалась менее тяжёлой, чем для её подруги. Она по-прежнему старалась быть тем светом, который мог бы пробиться через мрак, охватывающий её подругу. Но её собственные чувства и переживания не оставались без изменений. Внешне она всегда была жизнерадостной, полна энергии и оптимизма. Она по-прежнему улыбалась на приёмах, общалась с людьми, участвовала в светской жизни и поддерживала разговоры, которые, как ей казалось, могли бы отвлечь от тяжёлых мыслей. Однако за этой маской всегда скрывалась глубокая тревога и неустанная забота о брюнетке. Она видела, как изменилась её подруга. Катерина была отстранённой, холодной и замкнутой, её глаза больше не искрились радостью, и Кэролайн это ощущала как тяжёлое бремя на её сердце. Каждая её улыбка, как будто она пыталась скрыть истинные чувства. Она не могла оставаться в своём болеющем внутреннем мире, потому что всегда была рядом с ней, стремясь быть тем опорой, которая когда-то спасала её. Тем не менее, девушка старалась не показывать своей подруге, как ей тяжело. Она продолжала быть весёлой, стараясь принести немного радости в их обыденные дни. На балах и вечеринках она ловко перевоплощалась в ту даму, которая могла разговорить любого, будь то важный дворянин или молодой рыцарь. Она играла роль жизнерадостной женщины, не позволяя себе опускать руки. Но иногда, когда она оставалась одна в своей комнате, в тишине ночи, она не могла сдержать слёзы. Она часто заводила разговоры, искала повод, чтобы вызвать у Катерины хоть малую улыбку. Кэролайн порой устраивала небольшие сюрпризы: приносила любимую книгу, готовила её любимую еду или просто сидела рядом, не требуя никаких объяснений, лишь просто поддерживая её молчание. А пока, она оставалась рядом, делая всё возможное, чтобы поддержать её, даже если сама в какой-то момент чувствовала себя потерянной в этом новом мире, где они были не более чем красивыми фигурками при дворе.

***

Форбс сидела у себя в комнате, задумчиво глядя на огонь в камине. Она устала от того, чтобы быть весёлой на балах, поддерживать светские разговоры и поддерживать внешнюю маску. Это было тяжело. Но она всё равно продолжала улыбаться. Внезапно дверь распахнулась, и в комнату ворвалась девушка. Это был первый раз за долгое время, когда подруга выглядела хотя бы немного живой. Её лицо, несмотря на всё ещё присутствующую холодность, озаряла слабая, но настоящая улыбка. — Ты не поверишь! — почти с восторгом сказала она, заходя в комнату и закрывая за собой дверь. — Майклосоны приехали! Они пригласили нас на бал. И ты знаешь, я встретила кое-кого… Кэролайн удивлённо подняла голову, её глаза мгновенно загорелись любопытством. Майклосоны — одна из самых богатых и влиятельных семей в Англии, и теперь, когда они прибыли в Лондон, это означало, что вся дворцовая жизнь будет вертеться вокруг их имени. Для девушек, только что прибывших из других стран, это событие было настоящей вехой. — Майклосоны? Ты серьёзно? — спросила она, с трудом сдерживая интерес, который тут же захлестнул её. — Ты встретила кого-то из них? Катерина кивнула и села рядом с подругой на кровать, не сводя взгляда с её лица. — Его зовут Никлаус. Он… был там, на приёме, и когда наши взгляды встретились… Кэр, я не могу объяснить, что я почувствовала. Он такой… особенный. Как будто всё вокруг затмилось, когда я увидела его глаза. Он… просто другой. Девица нахмурилась, внимательно слушая каждое слово. Она почувствовала, как её сердце ёкнуло, но не знала, как реагировать на такую новость. Она никогда не видела девушку такой. Она всегда была сдержанной и осторожной, особенно когда речь шла о мужчинах. Но тут — этот Никлаус, как будто пробудил в ней что-то. — Он тебе понравился? — спросила она, стараясь придать своему голосу спокойствие, хотя в голове уже вихрь мыслей. Брюнетка кивнула, её глаза немного потускнели, будто она сама была ещё под впечатлением от этой встречи. — Да, он очень красив. У него такие проницательные глаза, как будто он видит меня насквозь. Я не могла оторвать от него взгляда. Он говорил со мной, как с равной. В отличие от всех других, кто лишь улыбается и подлизывает. Мне стало… интересно, что он за человек. Форбс наблюдала за подругой. Её глаза заблестели, а на лице появилась выраженная задумчивость. Это был совершенно новый взгляд, который подруга не могла не заметить. Она хорошо знала Катерину и понимала, что для неё было важно не просто понравиться кому-то, а найти в нём что-то настоящее. Может быть, это был шанс, которого она так долго ждала, чтобы выйти из своей раковины и снова почувствовать себя живой. — Я радуюсь, что ты наконец-то почувствовала что-то живое, — сказала Кэролайн, мягко касаясь руки подруги. — Но будь осторожна. Мы оба знаем, что такие люди, как Майклосоны, не всегда те, кем кажутся. И, как бы тебе ни хотелось поверить в этот момент, ты не можешь полностью раскрыться перед ними, не зная их настоящие намерения. Та посмотрела на неё, но в её глазах не было страха. Напротив, там было какое-то решительное спокойствие, как будто она уже приняла важное решение. — Я понимаю твою заботу, Кэр, но это другое. Он не как остальные. Я чувствую это. — Если ты решишь попробовать, я буду с тобой, как всегда. Но помни, ты заслуживаешь кого-то, кто будет ценить тебя по-настоящему, а не просто играть роль в чьей-то игре. Катерина кивнула, но её лицо, казалось, было настроено на что-то большее. В её глазах сверкал тот самый огонь, которого так долго не было. — Я знаю, Кэр, но я должна хотя бы попытаться. Может быть, я ошибаюсь. Но, может быть, это шанс, который я так долго ждала. Кэролайн крепко обняла её. Она не могла предсказать, чем это закончится, но она знала одно: если подруга выбрала этот путь, она будет рядом, чтобы поддержать её, несмотря на все риски. Форбс всё ещё держала деву в объятиях, ощущая её напряжение и тепло. Когда та наконец чуть отстранилась, её взгляд встретился с тёмными глазами. В этих глазах был огонь, которого давно не было. Её собственная улыбка была мягкой, но на губах затаилась доля беспокойства. Она знала подругу как никто другой: гордую, упрямую, с железной волей. Но сейчас перед ней стояла женщина, чьи эмоции слегка размывали привычную броню. — Ну, раз уж ты решила пойти на бал, — начала Кэролайн, постаравшись, чтобы голос звучал легко, как ветерок, скользящий через распахнутое окно, — давай обсудим, как мы будем тебя готовить. Ты ведь хочешь произвести впечатление на своего принца, не так ли? Девушка, прищурившись, тихо хмыкнула. На её губах появилась чуть насмешливая улыбка, а в глазах блеснул знакомый задор. — Конечно, хочу, — ответила она с легкой ноткой вызова, её голос прозвучал твёрдо и уверенно. — Но не только на него. Я хочу, чтобы весь этот бал, все эти люди - они наконец заметили меня. Я устала быть просто кем-то из новых гостей. Сегодня они узнают, кто такая Катерина Петровна. Форбс уселась на кровать, скрестила руки на груди и сделала вид, будто строго оценивает подругу. — Значит, мы не просто идём на бал, чтобы «хорошо выглядеть», а планируем затмить весь зал? — её голос звучал с нарочитой серьёзностью, но в глазах мелькнуло веселье. — Ну что ж, это серьёзная цель. Брюнетка села рядом с ней, её улыбка чуть смягчилась, но взгляд оставался сосредоточенным. — Мне кажется, я слишком долго была в тени, Кэр, — сказала она тише, её голос на мгновение потерял свою твёрдость. — Сегодня я хочу блистать. Чтобы они запомнили меня. Чтобы Никлаус… — она сделала паузу, нахмурив брови, будто пыталась найти правильные слова. — С ним всё по-другому. Блондинка молча смотрела на неё, позволяя подруге высказаться. — Когда он посмотрел на меня… это было странно. Как будто он видел во мне что-то большее, чем просто девушку при дворе. Не как все остальные, кто смотрит поверхностно, только оценивая. Кэролайн слегка склонила голову набок, её золотистые локоны упали на плечо. — Я понимаю, что ты хочешь этого, — мягко произнесла она. — Но ты уверена, что он стоит твоего внимания? Та подняла голову, её взгляд был спокойным, но решительным. — Ты права, — кивнула она, голос вернул себе твёрдость. — Но я хочу узнать. Он интригует меня. Форбс вздохнула, её черты стали мягче, улыбка появилась вновь. — Но раз ты хочешь блеснуть, давай подумаем об этом бале. Во что ты собираешься надеть? Я хочу, чтобы ты выглядела так, чтобы этот мужчина, да и весь зал, не смог отвести от тебя взгляд. Катерина задумчиво провела пальцами по подолу своего платья, её тёмные ресницы опустились на мгновение. — У меня есть то платье из голубого шёлка. Оно элегантное, но не слишком вычурное. Блондинка нахмурилась, явно не одобряя её выбор. — Нет-нет, голубой - это слишком просто, — произнесла она, покачав головой, словно отгоняя саму идею. — Ты должна выбрать что-то яркое. Что-то, что подчеркнёт твою красоту, твою силу. Красное. Или изумрудное. Петрова прищурилась, её тонкие брови чуть приподнялись. — Ты думаешь, это не слишком? — Для тебя? Нет. — Дева рассмеялась, её звонкий смех был как капли дождя после долгой жары. — Ты всегда умеешь носить такие вещи так, будто они созданы специально для тебя. Катерина ответила коротким смешком, но в её глазах уже мелькнуло одобрение. — Хорошо, уговорила. Ты поможешь мне выбрать? — Естественно! — Кэролайн моментально оживилась, в её глазах появился азарт. — Мы должны сделать так, чтобы ты выглядела королевой. Брюнетка покачала головой, но на её лице была тёплая улыбка. — А как насчёт тебя, Кэр? Ты ведь тоже будешь там. Может быть, стоит подумать и о твоём наряде? Форбс махнула рукой, как будто отгоняла этот вопрос, не придавая ему значения. — О, не волнуйся за меня. Ты - главная звезда сегодня вечером. Я хочу, чтобы весь зал шептался о тебе. — Спасибо, Кэр, — тихо сказала девица, её голос стал мягче, а улыбка потеплела. — Всегда, — ответила та, сжимая руку подруги. Её голос был твёрдым, как обещание, которое она не собиралась нарушать. — А теперь давай займёмся делом. У нас мало времени, а подготовить нужно так много. Они обе поднялись с кровати и, оживлённо обсуждая детали, направились к гардеробу. Комната, освещённая мягким светом десятков свечей, казалась таинственным уголком, где творилась магия. Их тёплое мерцание играло на зеркалах и стеклянных флаконах духов, стоявших на туалетном столике, отбрасывая причудливые тени на стены. Шелест ткани и тихий смех заполняли пространство, когда девушки, полные волнения, готовились к важному вечеру. Гардероб, массивный и украшенный изящной резьбой, был похож на сокровищницу, таившую в себе платья на любой вкус. Его распахнутые створки открыли взгляд на десятки нарядов, развешанных по порядку: тёмные бархатные платья соседствовали с яркими атласными, а сложные узоры на тканях словно жили своей жизнью. Кэролайн первой потянулась за платьем, которое переливалось в свете свечей, как поверхность тихого моря под луной. Ткань, переходившая от глубокого синего к нежно-голубому, казалась живой, стоило ей лишь прикоснуться к свету. Она прижала платье к себе и повернулась к большому овальному зеркалу у стены. — Что думаешь? — спросила блондинка, слегка наклоняя голову и изучая своё отражение. Её голубые глаза сверкали в предвкушении. — Мне кажется, этот цвет подчеркнёт мои глаза. Катерина обернулась от гардероба, держа в руках полупрозрачный шарф, и оценивающе посмотрела на подругу. Её карие глаза, окружённые густыми тёмными ресницами, прищурились. — Оно красивое, но… ты уверена, что хочешь быть такой скромной? Та фыркнула, поворачиваясь к подруге, и слегка поправила ткань на плечах. — Это не скромность, а изящество. Мы не можем обе блистать в ярких цветах, иначе зал просто не выдержит такого сияния, — сказала она, подмигнув. Брюнетка рассмеялась и снова обратила внимание на платья. Она подошла к ряду ярких нарядов, её взгляд тут же остановился на платье глубокого алого цвета. Атласная ткань манила своей насыщенностью, а золотистая вышивка по подолу и корсажу напоминала языки пламени. Её пальцы мягко провели по ткани, оценивая её гладкость. — Это оно, — произнесла она твёрдо, вытягивая платье из гардероба. Блондинка обернулась, и её глаза расширились от восхищения. — О, это идеально! — воскликнула она, подходя ближе, чтобы рассмотреть наряд. — Ты будешь выглядеть, как королева! Девушка слегка закатила глаза, но улыбка на её губах выдала удовольствие от похвалы. Пока они помогали друг другу облачаться в наряды, комната наполнилась мягким шелестом тканей и их оживлёнными разговорами. Дева, облачённая в алый атлас, подошла к большому зеркалу. Её платье, плотно облегающее фигуру, подчёркивало изгибы её тонкой талии и линии плеч. Юбка ниспадала каскадом, мягко скользя по полу. Золотая вышивка искрилась при каждом её движении, как отблески огня. — Это… слишком? — спросила она, внимательно изучая своё отражение, чуть нахмурившись. — Совсем нет, — отрезала Кэролайн, подходя ближе, чтобы поправить складки платья. — Оно идеально. Яркое, дерзкое, запоминающееся — всё, что нужно. Затем настала очередь Форбс. Её платье, словно созданное для неё, с длинными полупрозрачными шифоновыми рукавами и юбкой, которая волновалась, как лёгкий бриз, село идеально. Атласная ткань, обтягивающая лиф, подчёркивала изгибы её фигуры, а глубокий синий цвет делал её голубые глаза ещё ярче. — Ты выглядишь… — начала подруга, скрестив руки на груди, — …безупречно. — А ты выглядишь… слишком хорошо, — парировала Форбс с улыбкой. — Мы обе будем центром внимания, я уверена. Девушки принялись за причёски. Кэролайн села перед зеркалом, и Катерина аккуратно прочёсывала её золотистые локоны, стараясь не торопиться. Она уложила волосы в высокий пучок, оставив несколько прядей свободно спадать по бокам лица, что придавало образу мягкость и изысканность. Финальным штрихом стала серебряная диадема, украшенная крошечными голубыми камнями, которые гармонично перекликались с платьем. — Теперь ты похожа на настоящую принцессу, — заметила Петрова, отойдя на шаг, чтобы полюбоваться результатом. Теперь настала очередь блондинки. Её пальцы быстро и уверенно уложили густые каштановые волосы подруги. Она собрала их в сложную плетёную косу, обрамлявшую голову, словно корона, оставив несколько мягких локонов у лица. Для завершения образа подруги приколола к волосам небольшой золотой гребень, украшенный красными и янтарными камнями. — Вот теперь ты точно королева, — подытожила дворянка, слегка поправив волосы. Девушки встали перед зеркалом рядом, их отражения сияли в мягком свете. — Сегодня этот бал точно будет нашим, — уверенно произнесла Катерина, её губы тронула лёгкая улыбка. — Без сомнений, — согласилась Кэролайн. — Теперь осталось только одно — блистать. Когда девушки завершили свои приготовления, они вместе вышли из комнаты, словно две королевы, направляющиеся на бал, который должен был запомниться всем. Их шаги гулко отдавались в высоких коридорах, а за окном ночное небо сияло звёздами, словно поддерживая их решимость. Когда они добрались до широкого холла, за массивными дверями уже слышались звуки скрипок, гул голосов и лёгкий смех гостей. — Готова? — спросила блондинка, слабо сжимая руку подруги. — Я готова с того момента, как решила прийти сюда, — ответила брюнетка с улыбкой, в которой мелькала привычная уверенность. Форбс кивнула, отступая на шаг, чтобы дать подруге дорогу. Она знала, что та хотела блистать, и сегодня весь мир должен был обратить на неё внимание. Двери медленно распахнулись, открывая перед ними зал, полный света и изящества. Люстра, украшенная кристаллами, отражала огни свечей, заливая комнату мягким сиянием. Гости, облачённые в свои лучшие наряды, обернулись к новоприбывшим. Катерина шагнула вперёд первой. Её красное платье, подсвеченное огнями, будто пылало, а шлейф мягко стелился за ней по полу. Её шаг был уверенным, взгляд — целеустремлённым. Она не задерживалась на любопытных лицах толпы, но внутри знала, что каждый смотрит только на неё. Кэролайн следовала за ней, держась чуть позади. Её платье из голубого атласа было спокойным контрастом к яркому наряду подруги. Лёгкая улыбка тронула её губы, когда она заметила, как Катерина уверенно скользит через зал, но в глазах блондиночки читалась задумчивость. Однако, стоило девушке оглядеться и спросить, где он, как Кэролайн поняла, что её подруга с каждым шагом всё больше поглощалась в поисках своего ненаглядного. Через секунду та уже была готова уйти в другую часть зала, и Форбс, с улыбкой, но в то же время с лёгким чувством отчуждения, кивнула ей. — Иди, — сказала она, чуть отстранившись от подруги. — Это твой вечер. Катерина, с коротким взглядом и улыбкой, ушла в поисках того, кто был для неё важен. Кэролайн же осталась одна, постепенно растворяясь в толпе гостей. Она чувствовала, как её шаги становились менее заметными, как атмосфера бала окружала её, но подруга исчезла, как и её присутствие в этот момент. Зал продолжал пульсировать музыкой, голосами, светом и движением. Она была поглощена потоком гостей и танцев, и даже если она оглядывалась, то лишь мельком ловила знакомые лица среди многолюдных групп. Её подруга растворилась в этом мире, и Кэролайн позволила себе на миг забыться, опираясь на колонну и наблюдая за происходящим вокруг. Она заметила, как пары кружат в танце, как весёлые беседы перерастают в шёпот, и как несколько взглядов встречаются с её, но никто не решался подойти. С лёгким вздохом Форбс оглядела зал, но её мысли были где-то далеко. В этот момент какой-то незнакомец, заметивший, что блондинка стоит в стороне, подошёл с лёгким поклоном. — Могу я пригласить вас на танец? Кэролайн улыбнулась, но её ответ был вежливым, почти отрешённым. — Возможно, позже, — ответила она, давая понять, что в данный момент её мысли были заняты чем-то иным. Он кивнул и отошёл, оставляя её в тени. Кэролайн оставалась у колонны, поглощенная раздумьями. Музыка продолжала звучать в зале, наполняя воздух лёгким волнением, а гости всё также кружились в танце, создавая небывалую атмосферу праздника. В какой-то момент она почувствовала, как её взгляд снова скользнул по залу, и её внимание невольно привлек мужчина, который стоял в стороне, наблюдая за ней. Он был высоким, с густыми светлыми волосами и загадочным выражением лица. Его чёрный костюм был безупречен, а взгляд, несмотря на его спокойствие, был пронзительным, как будто он видел её насквозь. Когда его глаза встретились с её, он улыбнулся, и эта улыбка — едва заметная, но в то же время откровенная — словно привлекала её к себе. Блондинка почувствовала лёгкое замешательство, но продолжала стоять неподвижно, пока он не сделал несколько шагов в её сторону. — Извините, — сказал он, его голос был низким и бархатистым, — но мне показалось, что вы стоите тут одна. Можно ли пригласить вас на танец? Она посмотрела на него, её взгляд чуть смягчился. Он был настоящим магнетизмом, но она не хотела просто так уступить. Девушка знала, что её ответ будет важен, хотя её сердце как-то странно забилось при его приближении. — Думаю, я не готова к танцу, — ответила она, слегка наклонив голову. — Но спасибо за предложение. Он не отступил, и на его лице появилась лёгкая улыбка, как будто он ожидал такого ответа. Он шагнул ещё ближе, и она заметила его ямочки на щеках — такие милые, что они ещё больше поднимали его привлекательность. — Как вас зовут? — спросил он, его взгляд не отрывался от её лица. — Кэролайн, — ответила она, не выдержав и улыбнувшись в ответ. Впервые за вечер она почувствовала, как её мысли немного рассеялись, и пространство вокруг стало не таким напряжённым. — Кэролайн, — произнёс он её имя с лёгким акцентом, словно пытаясь привыкнуть к нему. — Меня зовут Клаус. Я рад, что встретил вас здесь. Его слова звучали спокойно, но в них чувствовалась некая тайна, как будто за этим именем стояла целая история. — Приятно познакомиться, Клаус, — произнесла она, откашливаясь. — Но разве вы не видите, как все вокруг наслаждаются этим вечером? Почему бы вам не присоединиться к ним? — Я думаю, что мне нужен танец с вами, — сказал он с улыбкой, которая в этот момент становилась всё более очаровательной. — Ведь я же заметил, как вы стоите здесь одна. Неужели вы не хотите немного развлечься? Я уверен, что это будет приятно. Она почувствовала, как её сомнения постепенно исчезают. Что-то в его манере, в его уверенности завораживало её, и она поняла, что этот момент может стать началом чего-то нового. — Хорошо, — сказала она, немного удивившись своему решению, — я согласна. Мужчина протянул ей руку, и она без колебаний вложила свою в его. Её ладонь легла в его тёплую руку, и это касание оставило в её груди лёгкое волнение. Он мягко повёл её в центр зала, где пары продолжали кружиться в танце. — Вы отлично танцуете, — заметила она, оглядываясь вокруг и восхищаясь их движениям в унисон с мелодией. — Это вам спасибо. Я стараюсь, — ответил мужчина, его взгляд был всё таким же уверенным, а в голосе звучала некая загадка. — Но вы тоже не хуже. Кажется, вам нравится эта музыка. — Я всегда любила такие вечеринки, — призналась Кэролайн. — Атмосфера, свет, музыка… всё это создаёт такое особенное настроение. Как будто время замедляется. Танец продолжался, и с каждым шагом Кэролайн становилось всё легче. Мелодия плавно тянулась в бесконечность, как будто этот момент был специально вырван из времени. Вокруг них всё продолжалось: пары кружили в танце, кто-то смеялись, кто-то переговаривались, но в этом шуме и суете они были словно в другом мире — мире, где существовали только они. Он вел её так уверенно и легко, что она почти забывала о всех своих сомнениях. Каждый его взгляд, каждый жест как будто говорил, что он знал, что делает. Его присутствие было расслабляющим, и девушка ощущала, что ей не нужно быть на кого-то похожей, не нужно соответствовать чужим ожиданиям. — Вы умеете делать даже танец особенным, — сказала она, чуть улыбаясь, чувствуя, как её голос плавно сливается с музыкой. — Я рад, что вам нравится, — ответил Ник, его взгляд был мягким, но в нём также читалась некая загадочность. — Но, если честно, то это вы делаете этот момент особенным. Я просто следую за вами. Её сердце дрогнуло от этих слов, и она почувствовала, как её щёки слегка покраснели. Форбс поймала себя на мысли, что её чувства к этому мужчине развиваются быстрее, чем она ожидала. — Так вы не местный? — поинтересовалась она, стараясь вывести разговор в более непринуждённое русло, но её слова прозвучали слегка напряжённо. — Нет, — Его лицо оставалось спокойным, а в его глазах, как всегда, горела лёгкая искорка. — Я приехал сюда недавно. Было любопытно увидеть, как проходят такие мероприятия. Мне всегда нравится наблюдать за людьми. Иногда даже проще понять их, просто следя за тем, как они себя ведут. Кэролайн удивилась. — Вы что, наблюдатель? Это немного странно. Как можно понимать людей просто так? Он коротко засмеялся, его смех был тёплым и искренним, а ямочки на щеках ещё больше выделялись. — Странно, наверное, но иногда именно в таких деталях, как поведение на вечеринке, можно уловить истинные чувства. Люди здесь хотят быть кем-то, или, наоборот, скрыться. И всё это видно. Порой я могу читать их, даже если они ничего не говорят. — Значит, вы настоящий психолог? — спросила она, пытаясь понять его, но её глаза не могли оторваться от его лица, а его проницательный взгляд будто бы проникал в самое её сердце. — Не совсем, — ответил мужчина, — но мне нравится анализировать. Не могу устоять перед возможностью понять людей. Особенно тех, кто кажется… немного запутанным. Её улыбка стала шире. — Запутанным? Это вы обо мне? Он покачал головой, и его глаза заиграли в свете огней. — Нет, о вас нет. Но вы, безусловно, интересны, Кэролайн. Мне нравится, как вы держитесь, как будто всегда на шаг впереди. Но я ощущаю, что вы скрываете что-то большее. Она замолчала, его слова заставили её задуматься. Да, она всегда держалась на дистанции, всегда создавала вокруг себя стену, за которой было безопасно. Но в этот момент, с ним, как будто вся её привычная оболочка исчезала. — Это может быть так, — призналась она, тихо, но с явной лёгкой грустью в голосе. — Но иногда легче скрыться за этим, чем раскрыться по-настоящему. Люди часто разочаровывают. — Может быть, — ответил Клаус, его голос был мягким и почти утешительным. — Но иногда, если не позволить себе открыться, можно упустить что-то важное. Вокруг них музыка становилась всё тише, и люди начинали замедляться в танце. Они оба оказались в центре зала, но всё вокруг исчезло. Только они, только этот момент, только их шаги, которые сливались с ритмом мелодии. — Давайте забудем о том, что нас ожидает дальше, — сказала девушка, не отрывая глаз от его лица. Он улыбнулся, и на его губах появилась та самая загадочная улыбка, которая влекла её. — Возможно, это лучшее, что мы можем сделать, — согласился он, мягко притягивая её к себе. Танец продолжался, и каждый шаг девушки ощущался всё более лёгким, словно весь мир вокруг них затих, оставив их в одном времени, в одном месте. Время словно замедлилось, и она уже не замечала окружающих. Всё, что было важно — это Клаус, его глаза, его присутствие рядом с ней. В его объятиях она чувствовала себя защищённой, словно он был не просто случайным знакомым на балу, а чем-то большим, чем могла бы осознать на первый взгляд. Он заметил, как её взгляд стал мягким, а её тело чуть расслабилось, когда они кружились в танце. Он медленно повёл её по кругу, удерживая лёгкий, но уверенный контакт, который дарил ощущение безопасности. — Вы не местная, правда? — спросил он, немного меняя ритм танца, чтобы удержать её взгляд. Она кивнула, стараясь не выдать, как сильно он её захватил этим моментом. — Да, я не из этого города. Хотя родилась недалеко, но большую часть жизни жила в Болгарии. Потом мы с подругой переехали сюда, и уже второй год здесь. Он молча кивнул, его взгляд был задумчивым. Он, как и она, умел скрывать свои эмоции, но всё равно что-то в этом разговоре заставило его чуть больше раскрыться. — Понимаю вас. Мы с семьей часто путешествуем по разным странам, но тут мы решили остаться на некоторое время. Он улыбнулся ей, его ямочки углубились, а глаза стали ещё ярче. Танец медленно подходил к концу, но атмосфера вокруг них оставалась такой же магической. В зале музыка затихала, и пары начали постепенно расходиться, но Кэролайн и Клаус остались. Время для них продолжалось идти своим чередом, в их собственном ритме. — Спасибо за танец, — сказала она, слегка отстраняясь, но не спешила уходить. Это был момент, когда ей не хотелось делать следующий шаг. Её голос был почти шёпотом, и, возможно, это была не просто благодарность за танец. Он наклонился чуть ближе, его взгляд стал более серьёзным, но в то же время тёплым. — Я рад, что вы согласились, — сказал мужчина, его голос звучал низко и уверенно. — Может, после бала мы сможем поговорить ещё. Я хотел бы узнать вас получше. Форбс почувствовала, как её сердце забилось немного быстрее. — Я бы с удовольствием, — ответила она, почти не веря собственным словам. Он слегка наклонился, будто бы собираясь что-то сказать, но в этот момент музыка снова возобновилась, и они оба почувствовали, как их мир на секунду вернулся в реальность. — Тогда после бала, — сказал мужчина с улыбкой. — Я буду ждать. Но для начала давайте наслаждаться этим вечером.