Капли росы на траве

      Уже подходил конец лета. Свита, слуги и повозки уже были готовы, ожидая молодую госпожу и её семью, чтобы отправиться в императорский дворец. Первыми вышли её братья, за ними родители и последняя вышла сама молодая госпожа с сестрой. Она упиралась и вечно ворчала, говоря о том, что плохо себя чувствует и хочет остаться в поместье. Отец нервно постукивал носом сапог, а матушка, обратив внимание на упорство дочери, подошла к ней, чтобы успокоить.              — Аика-чан, не противься. Ты же знаешь, что отца лучше не расстраивать. — Матушка с нежностью заправляет выбившуюся прядь за ухо. — Тем более это всего лишь помолвка. Вам дадут время лучше узнать друг друга.              — Ока-сан, — Аика посмотрела пронзительно на мать, — разве тебя выдавали насильно замуж?              Матушка мягко улыбнулась.              — Всё будет хорошо, Аика-чан! — Она подтолкнула дочь к паланкину, и убедившись, что она в него села, они наконец-то отбыли.              Аика сидела в повозке, утопая в подушках из шелка, слуги везли её к ненавистной участи. Она смотрела в маленькое окно, сквозь которое виднелись лишь размытые краски проносящегося мира: зелень деревьев, силуэты домов и смеющиеся лица прохожих, для которых эта жизнь — просто обычный день, а не нечто задыхающееся от ожиданий и обязательств.              — Неужели это правда? — прошептала она наедине с собой, ещё раз перебирая в голове возможность избежать помолвку. — Неужели я должна стать его супругой?              Со дня последней встречи с наследным принцем прошло пять лет. Тот некрасивый мальчишка, который казался ей нескладным и неуклюжим, вырисовывался в её памяти, как образ неоднозначного, неловкого и далеким от её мечт. Каждая извивающаяся дорожка, ведущая во дворец, казалась ей бесконечной, как зловещая симфония, уносящая её в неизвестность. Ненависть к предстоящему замужеству искривляла её сердце.              — Интересно, что он скажет? — пробормотала она, поджимая губы. Даже мысль о встрече с принцем вызывала чего-то вроде отвращения, нежели волнения. Это был её выбор? Нет, это было решено задолго до её рождения. Отец настоял на этом, как на чём-то неизбежном, и не хотел и слушать её протесты! Для него это было просто частью традиций.              Кумико, её младшая сестра, сидела неподалёку, полная задора и любопытства, как будто сама задерживала дыхание в ожидании чего-то красивого. Аика едва сдерживала внутренние волны недовольства, когда смотрела на яркие глаза сестры, полные восторга. Её оптимизм сейчас упорно раздражал.              — Вот тебя бы лучше и выдавали за него, — произнесла Аика сквозь зубы, вновь опуская взгляд на дорогу. — Сидела бы сама в этом дворце!                    — Аика-чан, ты должна быть благодарна за такую возможность! — Кумико только засмеялась в ответ, излучая невозмутимость и полную безмятежность того, кто не ведал о тяжести мира, о его страстях и разочарованиях. — Все девушки страны хотят оказаться на твоём месте.              — Я освобожу своё место с удовольствием! — фыркнула она. — Кому нужны этот принц и трон?              В этот миг Аика ощутила себя скованной. Её мечты о путешествиях, о свободе познавать мир вдали от императорского двора угасали, как пламя, которое старались постоянно потушить.              Как бы сейчас взять и сбежать! Пропустить мимо ушей этот бестолковый разговор о долге, о том, насколько важно выйти замуж за наследного принца, чтобы продолжить императорский род Учих. Насколько важны взаимовыгодные отношения в клане. Но ведь наследный принц племянник отца. Как они могут позволить родственникам вот так поженится: Учихи с Учихами. Какой абсурд!              Сейчас её сердце мечтало о бесконечных просторах — теплых песках южных стран, резных улочках далеких городов. Но вместо этого она ехала во дворец, в этой повозке, которая уносила её в бездонную пропасть незаслуженной судьбы.              — Эти традиции, клан, взаимовыгодные отношения… — зло прошипела она, — кому это нужно?!              — Аика, хватит уже! — отозвалась серьёзно Кумико. — Вот станешь императрицей и меняй эти традиции!              Когда повозка, закрытая драгоценным бархатом, наконец остановилась, Аика замерла на мгновение от полной безысходности. Каждый звук со стороны слуг только усиливал её нежелание делать следующий шаг. С кислой гримасой она медленно выбралась из повозки, вес своих мыслей давил на неё, как тяжесть золотых украшений, которые украшали причёску. Ноги ощутили холод каменной дороги — путь во дворец отнял у неё последние остатки уверенности.              Их встречал пожилой евнух Ирука. Насколько Аика знала, он был главным во дворце среди слуг и служил Его Величеству уже много лет. Поклонившись, он поприветствовал их и произнёс:              — Прошу, следуйте за мной, — эти слова, заставили её сердце забиться быстрее. Их сопроводили в Хрустальный павильон, где еле заметные лучи света пронизывали стены. Каждая улочка дворца была струной красивой симфонии, однако она ощущала себя как натянутая струна, готовая в любой момент лопнуть.              Аика шагала за Ирукой, стараясь не поднимать взгляд. Вокруг неё шумела жизнь, но вместо радости она лишь внутренне напрягалась, ожидая, что её скоро скрутят в жесткий узел прописанных ожиданий. Матушка и Кумико следовали позади, как незримые обереги, не желая обращать внимания на её мрачное настроение и несчастье от предстоящей встречи.              Когда они достигли покоев, Аика вошла за отцом и братьями. Прекрасный Хрустальный павильон, отражающий свет в сотнях оттенков, казался ей ловушкой, в которую она попала по причине безжалостной судьбы. Она вдруг ощутила себя не гостьей, а жертвой, которую несут на алтарь традиций. Её матушка находилась немного позади, полная непокорности, но сдержанная, как всегда, когда дело доходило до разговоров о браке.              Когда они вошли император поднялся с дивана, как будто увлечённый греющим комфортом доброй дружбы направился к отцу. Их рукопожатие и обмен любезностями были, как добрые старинные ритуалы. Для Аики это было лишь фоном, белым шумом вокруг её внутренней бури, где вопрос о свадьбе застрял, как остриё меча.              — Шисуи! — с радостью произнёс император. — Как приятно видеть тебя здесь! Наконец-то мы можем приветствовать твою дочь, будущую супругу нашего Акихико!              — Мы очень рады вашему гостеприимству, и я надеюсь, что это событие станет началом чего-то прекрасного для всех нас.              — Какие речи! — Император подошёл к отцу. Аика давно привыкла к их простым отношениям, но сейчас они говорили слишком о многом. Всё между ними решалось с лёгкостью, о которой прежде она не думала. — Ты решил, что сегодня мы должны быть официальны? Пусть. Акихико скоро подойдёт. А дочь твоя стала ещё прекраснее.              Аика смотрела не на императора, а на императрицу. С лёгкой улыбкой она слушала мужчин, не вставая с дивана, устланного подушками. Годы не тронули её красоты, ещё нет. Она владела не только дворцом и гаремом, но и сердцем императора. Сможет ли она стать такой же? Сможет завладеть сердцем мужчины, которого не знает, и стать в нём главной? Матушка всегда твердила, что дело не в красоте или особо остром уме, а в желании любить, но стоять на своём. Как это?              Она не слышала разговора отца с императором, чувствуя лишь стук своего сердца, которое ликовало и мучалось одновременно. Это было необычно. Вокруг неё разворачивалась жизнь, но Аика оставалась пленницей своих мыслей и страха.              Свита обменивалась взглядами, ожидая детальных обсуждений: когда будет проведена свадьба, каков будет размер приданого Аики, каков будущий путь для нового союза. Все это погружало Аику в ещё более глубокую пропасть. Её сердце забилось учащённо, когда в покои вошёл Акихико. Его шаги были стремительными и быстрыми, а движения напоминали форель в пруду — не поймать, слишком быстрые и не видные глазу.              Аика подняла глаза, но это движение было столь же случайным, столь же наполненным страхом, что, когда встретила взгляд принца Акихико, её сердце замерло. Вначале она лишь широко раскрыла свои глаза, удивлённая, что ей не хватило смелости, чтобы смотреть на него долгие секунды. Затем пришло смущение. Она стояла рядом с отцом, её плечи напряглись от невыносимого давления, застыв в попытке сосредоточиться на чём-то ином, не на том, кто предстал перед ней.              Акихико. Этот образ, взятый из детских воспоминаний, будто бы угас в том времени, когда она последний раз его видела. Он стал высоким, широкоплечим мужчиной, с чертами лица, как будто выточенными из дорогого мрамора. И глаза, ярко зелёные, как изумруды, сверкали живым светом. Каждый его взгляд пронзал её, и она решила, что лучше всего уставиться в пол.              — Астрологи говорят, что свадьбу можно сыграть на пятый месяц этого года. Говорят, на растущую луну самый благоприятный день, — сказал император. У Аики перехватило дыхание. Всего два месяца!              — Итачи-сан, — обратился отец к императору. — Я хотел бы попросить немного времени, чтобы Акихико и Аика могли узнать друг друга лучше прежде, чем связывать их семейными узами.              Эти слова отца, словно потоки воздуха, немного успокоили Аику. Императрица Сакура, с добрым выражением на лице, кивнула в знак согласия.              — Я согласна с Шисуи-саном. Действительно, стоит дать им возможность понять друг друга. Это — важный шаг, ведь они должны быть не только супругами, но и друзьями. А сейчас пусть хотя бы поговорят друг с другом впервые за много лет.              Их отпустили в сад. Ноги Аики еле слушались, сердце отбивало тревожный ритм. Она вышла первой, глотая нервные комки, постоянно перегораживавшие горло. Чувства переполняли её. В саду буйно цвели гортензии, голубые и розовые. Красота вокруг лишь усилила внутреннее беспокойство. Она не знала, что теперь сказать, сбившаяся с толку, словно глупая птица, потерянная в бескрайних небесах. Акихико стоял рядом, его руки были заложены за спину, придавая ему вид уверенности. Он заговорил первым.              — Счастлив видеть вас, Аика-сан, — произнес он. Его голос был тёплым, как утреннее солнце.              — Я тоже, Акихико-сан. — Аика смотрела прямо перед собой. И вообще смотрела на всё, что угодно, только не на принца. Он смущал своим ростом, взглядом и вообще, оказался слишком красив на фоне того, кого она помнила.              — Вы выросли! — задумчиво ответил он и улыбнулся. — Я, так же, как и вы против нашего брака.              Сперва Аика хотела ответить, но продолжение его фразы поразило и наполнило надеждой.              — Почему же вы не настаивали на том, чтобы отказаться от этого? — вырвалось у неё.              — Это… это было бы не легко, — произнес он, тяжело вздохнув. — Я тоже не особо рад этому выбору, но не всё зависит от нас. Есть вещи, о которых мы не можем просто так отказаться, Аика-сан.              — Я не хочу быть частью этого, — произнесла она тихо, но все её чувства выплеснулись наружу с огнём, готовым сжечь всё на своём пути.              Напряжение повисло между ними, словно облако, скрывающее солнце. Аика чувствовала, как разочарование холодит её сердце — жизнь, которую она не хотела, продолжала надвигаться, как неумолимый прилив, оставляя её без выбора.              — Родившись в императорской семье, вы уже становитесь частью этого, — задумчиво произнёс Акихико, глядя на цветы. — Нет смысла пытаться изменить то, что заложено веками.              — Вы так просто смиряетесь? — спросила Аика надменно, за что получила взгляд из-под густых ресниц.              — Смиряюсь? Я — будущий император. Я принимаю неизбежное. Не смиряюсь.              — Как легко, когда ты — мужчина. Любой проступок можно прикрыть этим, — пробормотала Аика, касаясь круглого розового соцветия.              — Вам кажется, что лишь принадлежность к другому полу определяет ответственность?              Акихико нахмурился. Его тонкие ноздри раздувались, глаза смотрели строго. Аика усмехнулась и дерзко посмотрела на него:              — Разве нет? Будь вы женщиной, вас бы выдали замуж без спроса. Но вы вольны выбирать. Скажете, нет?              — Дело не в том, что я мужчина, — проворчал Акихико нехотя.              — Да? А в чём же? О, вы же — сын императора! Любая с наслаждением взойдёт на ваше ложе! — продолжала издеваться Аика, даже не думая, с кем и о чём говорит. Боль и обида жгли изнутри.              — А вы, выходит, не хотите? — надменно спросил Акихико. Его голос, подобно ледяной лавине, остудил пыл и напомнил о своём месте. Перед ней стоял не угловатый мальчика, перед ней стоял будущий император. Но это не стало препятствием. Вскинув подбородок, Аика посмотрела прямо в глаза и заявила:              — Нет. Я не хочу становиться вашей женой. Не хочу ничьей быть.              Какое-то время Акихико буравил её изумрудным взглядом, но вот тонкая усмешка коснулась его губ. Склонившись к уху, он прошептал:              — Я понимаю ваше желание, Аика-сан. Но дело в том, что вы уже моя. И скоро станете принадлежать мне полностью.