Ломая узы

— Харухи! — едва слышно взывали к её разуму сразу двое.       А Харухи смотрела лишь в глаза напротив, теряя фокус. Что-то, где-то, зачем-то, почему-то — слишком уж сложно! Можно ведь просто расслабиться, поддаться, прильнуть и принять всё как есть. Бежать за чем-то недостижимым, когда судьба так близко… должна быть причина. Фудзиока предприняла ещё одну попытку и закрыла глаза: сосредоточиться, просто нужно взять себя в руки и подумать. — Ты же не собираешься его поцеловать, не так ли? — хмыкнул сам себе Кёя ледяным тоном.              Он перестал двигаться, замер на месте, а глаза даже не требовали моргать. Всё внимание только на неё. Прикрыла глаза — а зачем же ещё, как не ради поцелуя? Или он слишком язвителен в такой ситуации, да кто ж его знает! Даже если она это сделала по каким-то своим причинам, кто об этом скажет Тамаки? А если полезет целоваться, она сможет ему воспротивиться? Кёя так и сидел в напряжении, имея возможность лишь изредка дышать. — Харухи, — тепло шепнул Тамаки, и девушка поняла, что он стал ещё ближе. Нахмурилась, дёрнула уголком губ и пробормотала: — Ты мешаешь. — Что? — рассеянно спросил Суо.       Он был буквально в полушаге от желаемого, и всё его естество горело желанием сократить это жалкое расстояние. Может, он не такой уж и джентльмен? Но собственническая натура хотела получить согласие, увидеть взаимное желание. Это будет лучшая награда за его труды и окучивания: ответные чувства. — Мешаешь, — твёрже повторила Фудзиока, и наконец до него дошло. — Боже, Харухи, — взмолился парень, — хватит твоих нотаций. Ты ведь хочешь, — увещевал он сладко, манящими нотками. — Хочу, — не стала отпираться девушка. И чьё-то сердце замерло — возможно, два. — Ну наконец-то, Хару, — выдохнул Тамаки. Фудзиока распахнула глаза и теперь видела чёткую картинку вместо размытых пятен. — Но не так, — резко выдала она. Вновь неожиданно. — А как ты хочешь? — хмыкнул Суо, не сумев сдержать нетерпение. Он зло улыбнулся, смотря на неё сверху-вниз. — Когда захочу — узнаешь, — что ж, это было дерзко. Тамаки рефлекторно сделал шаг назад и нахмурился в замешательство: ему дали отказ или обещание?       Этой минуты Харухи хватило, чтобы развернуться и вновь увидеть что-то кроме синих глаз. Вот, оказывается, как можно с этим бороться: находя компромисс. Она смогла балансировать между нежеланием и притяжением. Сказать «нет», обличая его в согласие. Фудзиока почувствовала прилив сил, вызванный маленькой победой, и искренне улыбнулась миру. Смогла! Она! — Умница, — выдохнул Отори, сбрасывая напряжение.       Он откинулся на спинку скамьи и потёр лицо рукой. Вот же… страсти жизненный перипетий. Но она справилась, и теперь он ею гордился. Эта девочка впервые смогла дать отпор без его помощи. Кёя досадливо вздохнул от новой мысли: вполне возможно, что скоро она откажется от его участия. Поиграли — и хватит. Отори не мог противиться решению Харухи, но как же он, чёрт подери, не хотел такого исхода. — Буду ждать, — наконец нашёлся с ответом Тамаки. Харухи в ответ лишь пожала плечами, даже не поворачиваясь к нему, и побрела в сторону дома. — Куда ты? — спросил король, с трудом возвращаясь на землю. — На обед, мы должны быть вместе, — легко ответила Фудзиока, а улыбка так и осталась на её лице. Ох, сейчас она наестся вкусной еды!..       Кёя выждал некоторое время и пошёл вслед за ними. Теперь идея следить за парочкой казалась сумасбродной. Впрочем, рядом с Харухи с определённого момента ему стало тяжело делать разумные вещи. Отори ещё раз внимательно осмотрел свои руки: ничего. Он так и не был связан с ней судьбой, но продолжал проверять. — Э-э-э, кардинал опоздал! — окликнули его близнецы, и Фудзиока обратила внимание на парня: она только и успела зайти в общую залу. — Гулял? — бодро поинтересовалась девушка. — Разведывал территорию, — усмехнулся Кёя. Если Харухи что-то и уловила в его тоне, то вида не подала. — У меня есть к тебе пара вопросов, — вполне светски заявила Фудзиока, а затем бесцеремонно взяла спутника под руку и повела на второй этаж. — Что ж, идём, — отреагировал Отори. Он удивился и обрадовался одновременно. — Кёя, у меня получилось! — радостно пискнула Харухи, как только они скрылись из виду. — Что? — ровно поинтересовался парень, будто не он подслушивал каждое их слово пять минут назад. — Дать отпор! Я смогла, сама! — Видя эту искреннюю радость, эту счастливую улыбку, он не мог сказать ничего, кроме: — Ты молодец. Делаешь успехи. — «Скоро будешь справляться без моей помощи». Но он не сказал бы это вслух.       Она ещё немного похвасталась своими достижениями, а он мягко улыбался и никак не мог налюбоваться ею счастливой. Харухи убежала переодеваться, а он ещё минуту смотрел ей вслед, прежде чем, сделав глубокий вдох, скрыться у себя. — Погода отличная, пойдёмте на пляж! — Согласны полностью! — Будем плавать! — И играть в мяч! — И толкать друг друга на волну! — Каору! — И погребать в песке заживо! — Хикару!!! — Да ладно тебе, Харухи, мы же шутим, — отозвались братья, но все знали, что они серьёзно. — Хару, Хару, пойдём рыскать акушки? — В смысле, искать ракушки? — хохоча, уточнила девушка. — М, ну, да, — Ханинодзука кивнул и подарил ответную улыбку.       Так они отобедали: шумно и в хорошем настроении. После еды был запланирован небольшой отдых, а сразу за ним — развлекательная программа возле воды, в воде, над водой и вообще везде, куда их донесут ноги. Фудзиока надела купальник, не забыв парео, и убежала вместе с Хани-семпаем, как и обещала. Остальные ребята медленно, но верно выбрались на улицу и стали развлекаться по своим программам. — Ого! Краб, — воскликнул Ханинодзука, а Харухи кивнула. — Ага. Очень вкусный, если сварить. Кстати, на ужин… — Ты собираешься ловить его голыми руками? — удивился парень. — Вообще-то, одного уже поймала, — довольно заявила Фудзиока и буквально просияла, держа за клешню несчастное создание. Краб, видимо от неожиданности, даже не пытался её цапнуть, но вполне возможно, что Харухи знала свои секреты по приручению диких животных. — А может, всё-таки ракушки? — скромно напомнил Хани. — С них же навару не будет, — резонно заметила Фудзиока, и собеседник фыркнул. — Хару! Мы просто попросим на ужин крабов — и они будут. — Эх вы, богачи, — глубокомысленно изрекла девушка, но краба всё же отпустила на радость другу.       Так они и веселились до вечера — воздух был тёплым, а песок и вовсе горячим, поэтому тело просило подольше остаться на берегу. В какой-то момент голод взял своё, а нежный слух Харухи уловил далёкие раскаты грома. Она в недоумении глянула на небо и заметила, как быстро сгущаются тучи. Это обстоятельство её не порадовало совершенно, поэтому девушка забежала в дом одной из первых.       Переоделись, отужинали, разумеется, крабами и разбрелись кто куда. Фудзиока храбро поддерживала общую беседу, но вскоре исчезла на втором этаже. Поначалу никто её не хватился, но пара излишне внимательных синих глаз при очередном беглом осмотре вновь не заметила свою цель. Куда делась Харухи? Может, намекала ему, а он не заметил? Тамаки приосанился и осмотрелся ещё раз: девушки не было. Может, это был знак? Ему подняться к ней в комнату? Суо позволил себе ещё немного посмаковать эту мысль под очередные раскаты грома.       Кёя принимал душ после тяжёлого дня — иначе не назовёшь. Он так истратит последние нервные клетки в бесконечной гонке за несбыточным. Парень отключил воду и вздохнул. В ту ли игру он ввязался? Стоит ли игра хоть каких-то свеч? За такими мыслями он наскоро вытерся и вышел из ванной, чтобы там же и замереть. Сверкнула молния, и гора, скрытая одеялом, на его кровати крупно задрожала. — Харухи? — безошибочно предположил Отори, но ответили ему лишь после того как замолк гром: — Кёя, — тоненько отозвалась девушка, — извини, я почему-то пошла не к себе, то есть не дошла, эта комната ближе, я не специально, — сбивчиво оправдывалась она. На Харухи не похоже — значит, и правда боится грозы. — Я же твой парень, — успокаивающе напомнил Отори, а затем двумя размашистыми движениями задёрнул плотные шторы, предварительно плотно закрыв окно. — Что ты делаешь? — Спасаю свою принцессу от страшного чудовища. Хочешь, принесу свечи? Со светом тут пока проблемы, — слегка извиняясь, объяснился Кёя. — Нет, — быстро ответила Фудзиока. — Просто… побудь тут. Пока гроза не закончится. — Учитывая, что это моя спальня, тяжело отказаться, — пошутил Отори и едва ли не сердцем почувствовал, что девушка совсем немного оттаяла.       Он присел на край кровати, и Харухи высунула любопытствующий нос из-под одеяла. Подарив ответный взгляд, Кёя мягко улыбнулся, словно перепуганному котёнку, который забился в спасительный угол. — Не обязательно на кровати… — смущённо пробубнила Фудзиока. — Мне отойти? — учтиво спросил Отори. — Нет, — поспешно отозвалась девушка, и Кёя ощутил удовлетворение. — Можем поговорить, если хочешь, — предложил парень. Он был не слишком хорош в подобных ситуациях: как отвлечь девушку от непогоды, если она буквально их окружила? — Ну, наверно… — согласилась было Харухи, но тут же ойкнула и спряталась обратно под одеяло.       Отори смотрел на дрожащую горку и ощущал жалость и нежность одновременно. Как ей помочь, как укрыть и защитить? Что правильно будет сделать в такой ситуации, чем отвлечь? Стоило признать, что Тамаки был куда лучше в подобных вопросах. Кёя, подумав, положил руку на худенькую спину поверх одеяла и начал гладить в надежде, что это как-то спасёт ситуацию. — В детстве я боялся быть не принятым, — заговорил Отори, разбавляя тишину. Впрочем, в каком-то смысле он и сейчас этого боялся. — Что моих успехов будет недостаточно, моих достижений будет мало, что я буду недостаточно значимым. А ещё была одна олимпиада, на которой я занял второе место. Вообще-то, я тогда болел и неправильно прочитал задание. Знаешь, обидно было потом, но в момент озвучки результатов я так чихал, что думать было некогда. Ради интереса я любил подавать заявления в заграничные школы, и только две мне отказали по причине того, что я поздно обратился.       Он говорил всё подряд, невпопад и не по порядку. Рассказывал то, что в голову приходило, сбивчиво и сумбурно. Но он чувствовал, как дрожь под пальцами становится всё меньше, и через несколько минут Харухи уже лежала, а не сидела, пусть и свернувшись беззащитным калачиком на его постели. Кёя не был против. Теперь он гладил её по плечу, а карие глаза постепенно выползли из-под одеяла и смотрели на парня с интересом. — Я плохо катаюсь на велосипеде. В смысле, катаюсь я сносно, но ужасно не люблю это занятие. Потому что в десять лет я так удачно съехал с пригорка, что прокатился по земле несколько метров, помял велосипед и долго думал, как это моя шея не сломалась в двух местах. Но если ты когда-то захочешь покататься — я не против, только пожалуйста по более ровной поверхности. — Опасная территория. Он заговорился и сказал о «будущем», которое ему не обещали. Сердце кольнуло от осознания, но Харухи увлечённо слушала и даже соглашалась, не замечая проблемы. — А меня учил папа, — подала она голос, и Кёя заметно расслабился. Что ж, всё идёт на лад.       Они говорили о всяких мелочах, а непогода за окном быстро сменялась штилем. Тамаки простоял под дверью в девичью спальню добрых семь минут, потом всё-таки заглянул — пусто. Отправился к себе, осмотрелся: никого. И где же тогда она? Парень наворачивал круги по коридору второго этажа, и наконец зудящая мысль проявилась — проверить стоит. Он подошёл к очередной двери и прислушался, а потом плюнул и прильнул ухом к щели. — У меня был такой большой синяк, что учительница спросила, не обижают ли меня дома родители.       Значит, она там, и они обсуждают всякую чушь. Проигрыш, но можно выдохнуть: сражение продолжается. Тамаки усмехнулся: с ним она обсуждала дела куда более интересные, чем синяки в детстве, значит успеет наверстать. Он подслушал ещё немного, чтобы утвердиться в своём мнении, и наконец отошёл от двери, оставив двух счастливых людей проводить вечер вместе.