Ломая узы

      Сложно было описать это невероятное чувство свободы, которое родилось у Харухи при взгляде на своё запястье, на котором теперь не покоился браслет. Утро определённо заладилось, вряд ли что-то могло испортить ей настроение. Конечно, метка всё ещё мозолила глаза, однако теперь она перекочевала на комод в комнате девушки, и это не могло не радовать при учёте, что деревянная поверхность это явно не рука.       С другой стороны, в сердце, где-то в отдалённом маленьком его закуточке, поселилась тягучая тоска. Чувство такое, словно жвачку от волос отодрать пытаешься — вроде стараешься избавиться, а в итоге только больше вязнешь. Неприятное, в целом, ощущение, хуже того — были не ясны причины.       Харухи гипнотизировала браслет, стараясь понять, что с ней не так. Удалось лишь выяснить, что вид метки, отделённой от неё самой, отдавался глухой болью в подреберье. Вот оно как! Девушка лишь больше нахмурилась. Но ведь она носила его всего парочку дней, да и к Тамаки ничего не чувствовала, и вообще… бред. — Чёрт, — шикнула школьница, сама того не ожидав. Чтобы успокоиться, она выглянула в окно и вздохнула.       Разумеется, на этот раз под окнами дома никакая дорогая машина не блестела начищенной до скрипа глянцевой поверхностью, но Фудзиока, оказывается, нуждалась в поддержке. К кому обратиться? Кому излить душу и доверить свои волнения? Отца втягивать категорически не хотелось, Кёя только на словах был парнем, а больше никого и не нашлось.       Стоит ли говорить о том, что путь до школы Харухи преодолела в мрачном одиночестве? Ей чудилось, будто тучи сгустились точно над ней и готовы были тотчас же разразиться грозой. Шутка ли? За квартал до Орана так и случилось. Конечно, небо было затянуто не только над девушкой — весь город поглотила свинцовая серость, а после он и вовсе потонул в ливне. Разумеется, дождь обязан был идти стеной! Такой, что едва ли можно было увидеть ближайший столб. «Да чтоб тебя!» — бунтовала мысленно Харухи. Злилась, ярилась, но бестолку — на кого накидываться с гневными тирадами? Сама ведь прогноз в газете не проверила, да и если дождя не ожидалось, что ж тут злиться на погоду. Но кричать хотелось, и такая метаморфоза тоже пугала, ведь подобных желаний Фудзиока за собой ранее не замечала.       Уже подле забора, отрезавшего альма-матер от улицы, девушка ощутила себя героиней дешёвого сериала. Что могло случиться до кучи? Ну разумеется, разумеется её облил грязью из лужи некий нерадивый, но безумно спешащий водитель! Харухи подняла взгляд и, сняв залитые очки, смотрела на размытые фигуры семенящих школьников, держащих такие же размытые зонты. И ни одного несчастного, кто бы был обделён этим предметом, ну вот как назло ни единого!       Кто знает, каких усилий Фудзиоке стоило сдержать рвущийся наружу рык. Да, животный, да, недостойный ученицы старшей школы Оран, но настоящий, искренний и громкий. Обошлось нервно дёргающимся веком. Девушка выдохнула и припустила к воротам, чтобы уже через пару минут оказаться в обители гомонящего спокойствия. — Доброго утра, — замявшись на первом слове — цепкий взгляд прошёлся по Харухи с ног до головы — и кивнув, поздоровался Кёя. Миролюбиво, и тем не менее желание разбить дорогостоящие очки девушке тоже пришлось душить. — Оч-чень доброго, — оскалилась подобием улыбки Фудзиока и полезла за салфеткой, чтобы остервенело протереть линзы очков. Их от воды хотя бы спасти можно было, а вот её внешний вид… — Я в погоде не виноват, — примирительно заметил Отори. От того, что он прав, Харухи, всё же не сдержавшись, фыркнула. Конечно, прав. А когда вообще серый кардинал, чтоб его, не прав? — А вот в таком твоём состоянии, пожалуй, часть моей вины имеется, — задумчиво добавил Кёя, и вот теперь Фудзиока, надев очки, удивлённо вскинула голову. — Я не рассказал тебе о возможных побочных действиях избавления от метки. Думал, обойдётся, ты ведь ею обзавелась всего пару дней назад, не хотел напрягать, но расчёт оказался неверным, — пояснил парень и нервно поправил очки пальцем. И правда: считает себя виновным. — Расскажешь… потом, — вздохнула девушка и рукой махнула. День лишь начался, а сил уже не было. — Скоро первый урок, — напомнила она и траурно оглядела ковровую дорожку, на которой стояла. Некрасивое бордовое пятно на алом покрытии, кажется, норовило стать первым шагом к депрессии, однако Кёя поджал губы и сказал короткое: — Пошли.       Куда, зачем и почему — ответить не удосужились, а поэтому Фудзиока спешила за парнем, стараясь не сильно отставать: Отори пёр не хуже танка. Завидев двери родного клуба, Харухи и вовсе сбилась с мысли, но на это внимания никто не обратил. Дверь открылась, и вскоре девушку чуть ли не впихнули в раздевалку. — Жди, — вновь скомандовал Кёя и тут же исчез. Вихрь — вот оно, определение серого кардинала на сегодня.       Фудзиока в который раз вздохнула и повернулась к зеркалу, чтобы тут же скривиться. Свитер и рубашка, покоящаяся под ним, вымокли насквозь и прилипли к продрогшему телу. Одежда теперь была нехилым утяжелителем, а обувь неприятно хлюпала. Волосы… да что волосы? Это девушку волновало в последнюю очередь, а вот за сумку с канцелярией переживаний было больше всего.       Повезло в нескольких аспектах: сумка была из грубой плотной ткани, не то чтобы водоотталкивающей, но промокнуть она не успела, к тому же Фудзиока закрывала её собой почти с самого начала, а потому бумаги не пострадали. Радость, можно даже сказать. Конспекты ведь жалко! — Держи, — сказал вернувшийся через несколько минут Кёя и протянул два больших банных полотенца. Харухи даже говорить ничего не стала — кивнула и принялась резво обтираться, начиная с головы. — И вот, теперь это твоя, — положив на табуретку свёрток с новенькой формой, пояснил коротко Отори и поторопился скрыться за шторкой кабинки. — Я лучше пойду, не стану смущать, всё равно не для кого играть, — подал он голос через минуту, когда Харухи уже стянула с себя верх.       Девушку осознание ситуации и сцены словно стрелой пронзило. То есть, она остро ощутила нечто, что до этого никогда не испытывала. Это всё… будоражило! Подсознание рисовало охотно, ярко и с удовольствием: вот Харухи стоит с голым торсом, всклокоченными волосами и прищуром из-за оставленных на сумке очков, а там, прямо в двух шагах, за тонкой ширмой из ткани стоит Кёя и — девушка точно это знала! — говорит спиной к кабинке, не смея и даже не думая повернуться. Не из-за стеснения, нет. Он так воспитан, ему это не нужно, он бы в жизни не опустился до попыток что-то подглядеть. Да ему честь не позволит даже лицом к занавеске повернуться — мало ли, что может просветить, и вообще — буквально не нуж-но. — Спасибо, — хрипло поблагодарила Фудзиока, которую чуть с ног не сбило всё это осознание. Почему на неё так подействовали подобные мелочи? Неужели это всё браслет? — До встречи, — послышалось уже отдаляющееся прощание, и девушка не нашла в себе сил ответить тем же. Просто не нашла.       На урок Харухи опоздала, буквально пять минут, а как ножом по сердцу! И ведь учитель даже слова не сказал — приветствовал кивком и сдержанной улыбкой и продолжил говорить. Разумеется, Фудзиока была на хорошем счету, разумеется, у неё была идеальная успеваемость, разумеется, к ней относились хорошо и это опоздание — мелочь, но осадок появился.       К счастью, учёба позволила отвлечься от нерадостных мыслей о природе новоприобретённой чувствительности. Вот только после уроков настало время изъяснений с Отори, который поджидал чуть ли не под дверью класса. У Харухи сердце зашлось — испугалась от неожиданности. — П-привет, — наконец обрела голос она и кивнула, не забыв натянуть улыбку под взорами многочисленных школьников. — Виделись, — улыбнулся ей в тон Кёя и предложил локоть, за который, разумеется, девушка ухватилась. — Никак не мог не предложить вести тебя под руку, когда ты в платье, а не в мужском свитере, — наклонившись к самому уху на лестничном пролёте, шепнул парень и, кажется, выглядел довольным своей работой. Конечно, ведь это он, по сути, облачил серую мышку мальчишеской внешности Харухи в изящную школьную форму. — Понимаю, — сверкая зубами в опостылевшей улыбке, отреагировала девушка, следя за тем, чтобы не навернуться с лестницы. — Мы на месте, — оповестил Кёя, прикрыл дверь и выдохнул, разминая щёки — скулы свело. Впрочем, Фудзиока от него не отставала. — Здесь можно спокойно поговорить.       Харухи осмотрелась и кивнула одобрительно. Небольшое помещение со столом и двумя стульями — то ли приёмная, то ли кабинет, но в любом случае дверь была заперта на ключ, окна завешены, так что можно было расслабиться. — И что же ты от меня утаил? — неловко плюхнувшись в обитый кожей стул, больше всё же походивший на кресло, спросила девушка. — Ничего, — тут же нашёлся с ответом юноша и усмехнулся. — Просто придержал некоторую информацию, которую не посчитал важной, — поправил он и тоже уселся на стул. — Ну да, ну да, — фыркнула Фудзиока и махнула рукой. — Так что там про метки и соулмейтов?       Они сидели так, словно действительно были партнёрами по бизнесу. Бизнесвумен Харухи пришла к владельцу крупной сети фирм Отори для составления контракта сотрудничества, выяснения неточностей и выработки стратегии плодотворного партнёрства. Картина маслом. — Как ты, наверное, уже знаешь, — всё же начал Кёя после странной паузы, наполненной зрительным контактом, — соулмейты связаны не только лишь метками и велением судьбы. Здесь, к сожалению или счастью, кроется нечто большее. Мало того, что между самими людьми, которые друг другу предначертаны, нет-нет да устанавливается контакт, так и к меткам у вас определённая, м-м-м, тяга вырабатывается. Ну, или к самой связи, символом которой является твой браслет. Если ближе к сути, — оперев голову на руки, выдохнул парень, — здесь работает эмоциональная привязка. К счастью, она не то чтобы сильная и не то чтобы постоянная. — Поясни, будь добр, — переняв деловой тон, попросила Фудзиока и удостоилась согласного кивка. — Первая встреча соулмейтов — привязка — это сродни взрыву. Эмоциональному, разумеется. Представь, что два сосуда из, хм, нет, не из стекла, скоре… — Отори задумался на мгновение, но нашёлся быстро: - Два мыльных пузыря, в которых есть два разных по составу, но одинаковых по плотности раствора, столкнулись. Не сильно, то есть они не лопнули, и не стали одним большим пузырём — просто произошло частичное смешение. Так случилось с тобой и Тамаки — ваши, скажем так, души частично соединились, а эмоции, характер, в общем, сущности немного смешались. Именно поэтому ты научилась рычать, — позволил себе усмешку Кёя, — раскрепостилась отчасти, чувствуешь азарт и что там у тебя ещё от нашего короля могло появиться. — И ты думал, обойдётся? — хмыкнула Харухи, пытаясь показаться равнодушной к этому факту, но руки на груди скрестила. — Потому что ты слабо выражаешь эмоции, — начал перечислять Отори, — потому что ты не заинтересована в соулмейте, потому что ты не контактировала с Тамаки, потому что… В общем и целом, я просчитался из-за неосведомлённости и излишней уверенности в своей правоте, — подвёл итоги Кёя.       И девушка была очень ему благодарна за прямое признание своей ошибки. Если бы он продолжил строить из себя всемогущего, если бы делал вид, что всё сделал верно и его вины тут нет, то Харухи бы банально обиделась или разочаровалась, но вот он, младший Отори, признающий свою неправоту. — Спасибо за рассказ. И за искренность. И за помощь утром тоже, не знаю, услышал ты меня тогда или нет, но я действительно благодарна. Это всё просто выбило меня из колеи, — на секунду зажмурившись, протараторила Фудзиока. — Мы в расчёте, Харухи, — улыбнулся Кёя, и всё вернулось на круги своя.       Разумеется, расчёт. Это же едва ли не любимое слово Отори! Конечно, в этот раз он имел в виду не деньги, а информацию, но Штирлиц и ею не прочь торговаться. Или это, скорее, не информация, а нечто более личное, чувственное? Ведь тут скорее не о словах речь шла, а о взаимопонимании. Харухи устала ломать голову над всем этим, поэтому вздохнула и улыбнулась в ответ. — Да, в расчёте, Кёя, — вернула она тон и глянула в окно. — Пожалуй, пора в клуб? — Разумеется, ведь наша собачка не должна опаздывать, — усмехнулся Отори, заставляя Фудзиоку оглядеться в поисках чего-нибудь тяжёлого. — Шучу-шучу, — без тени смеха вскинул руки парень и первым встал из-за стола. — Работа не ждёт, — важно заявил он и придержал дверь для косящейся на него спутницы.       Деятельность в клубе и в этот раз успокоила Харухи, поездка до дома тоже прошла тихо-мирно, ведь общество Кёи в большинстве случаев всё же больше можно назвать приятным. Они лениво переговаривались о чём-то незначительном, и лишь объятия при прощании заставили девушку вспомнить, что они играют парочку.       Заходя в квартиру, Фудзиока размышляла о том, почему Отори решил обнять её за пределами школы, когда никто этого не увидел? Но спросить об этом она бы не осмелилась, ведь обняла парня в ответ.