Ломая узы

      Впервые распахнув двери хост-клуба, Харухи Фудзиока застыла на месте, познакомившись с доселе неизведанным чувством. Её взгляд был прикован к одному лишь человеку, и глаза никак не могли найти другое пристанище — тянуло, неумолимо тянуло. Девушка заметила, как его глаза распахнулись в ничуть не меньшем изумлении, да так и остались, и наконец сумела взять себя в руки и, кашлянув, пройтись взглядом по остальным членам клуба. Колоритный, однако, оказался состав.       Чёрт бы побрал ту вазу! Сколько проблем от одной вещицы стоимостью в несколько миллионов иен. И вот вопрос: ну к чему держать под боком такой дорогой антиквариат? Впрочем, ответ Харухи ничем бы не помог — выплачивать долг всё равно придётся, и довольно долго. А так хотелось просто тихо отучиться… Встреча с соулмейтом в таких обстоятельствах шарма ситуации не прибавляла.       Как же проявится их связь? Отец говорил, что соединение душ — дело тонкое, сложное, «мудрёное». Мол, никто толком не знает, по какому правилу образуются нити, как назначаются избранники, каким видом будут обладать узы… Одни загадки. Фудзиока весь день косилась то на себя, то на своего соулмейта — что-то ведь должно измениться! Но в душе пока никакой необъяснимой симпатии не зарождалось, только любопытство. Оно и к лучшему, не надо Харухи всего этого.       Девушка сразу поняла, кто здесь за всем стоит и внимательно следит — Кёя Отори. Она замечала его задумчивый взгляд, который, впрочем, на ней особо не задерживался. Лишь один раз Фудзиока испытала странное ощущение, словно Кёя её изобличил, но быстро отмахнулась — в чём?       Спустя время стало ясно, в чём: Отори первым догадался, что Харухи, в общем-то, девушка. Ситуация была достаточно комичная: Тамаки абсолютно не ожидал, что Фудзиока не серый мышонок, а серая мышка. Она искренне рассмеялась, увидев его бурную реакцию. — Я, вообще-то, и не скрывал, — привычно использовав мужское местоимение, пожала плечами девушка. Из-за платья, в которое ей пришлось переодеться, выглядело это, пожалуй, неуместно. — Почему ты говоришь о себе в мужском роде?! — раскричался «принц», горящий праведным гневом. — Ты же девочка! — Мне всё равно, — спокойным тоном признала Харухи, отведя взгляд в сторону. — Девушка, парень — какая разница? В любом случае я могу быть хостом и отработать свой долг, не так ли? — Но как же стремление быть женственной? — не унимался Тамаки. — Где твои длинные волосы, почему ты не носишь платья, как… — всё продолжал и продолжал он, не замечая, что его уже давно никто не слушает. — Надоел, — буркнула Харухи, ранив хрупкого Суо прямо в сердце. Он забился в уголок, сетуя на тяжёлую судьбу и грубых девушек.       Члены клуба рассмеялись, кто-то лишь сдержанно улыбнулся. Да, скучать здесь не приходится — и парни, и их клиентки существа особого склада, если так можно сказать. Фудзиока относилась к этому всему с большой долей отрешённости, её здесь держал только долг за несчастную, скоропостижно разбившуюся вазу. Ну, и чёткое осознание, что именно в этом суматошном клубе обнаружился её избранный.       Наконец отмучив этот — слишком насыщенный для серой обыденности Харухи — день, девушка устало опустилась на кровать и прикрыла глаза, вороша события последних часов. Подумать только! Хотя нет, лучше и не думать вовсе — нервы надлежит беречь, так и до срыва недалеко. — Пап… — сидя поздним вечером за одним столом с родителем, завела разговор Харухи, болтая в чашке чуть остывший чай. — Расскажи про соулмейтов, — переведя взгляд карих глаз на отца, попросила она, не выдавая ничем, насколько животрепещущей оказалась теперь тема. — Тебя же это никогда не интересовало, — встрепенувшись, довольно весело отозвался Рёдзи. — Но расскажу, конечно, что знаю, — не дав дочери вставить и слова, чтобы она ненароком не отказалась от затеи, улыбнулся мужчина и перешёл к сути: — Никто действительно не знает, по какому критерию выбирается соулмейт. Твоя родственная душа может оказаться кем угодно, но почти всегда это человек, с которым ты найдёшь общий язык и обретёшь гармонию. Бывает так, что подобный исход — хорошая сказка, — чуть погрустнев, признал Фудзиока и прикусил губу в задумчивости. — Соулмейты могут тотально не подходить друг к другу, словно бы вовсе из иных миров. Тут уже, как ни крути, ничего не сложится, да и сейчас не редкость полное отсутствие избранника. Такие люди действительно свободны и могут делать свой выбор… Правда, придётся искать такого же, не обременённого связью, — вздохнул мужчина. — Сложно всё это, милая. — А эта связь… — неуверенно протянула Харухи и продолжила, заметив, что отец навострил уши: — Может эта связь навязать чувства? — Против воли? — вздёрнул брови Рёдзи. — Нет, девочка моя, иначе даже те, кто никак не подходит друг другу, по итогу жили бы душа в душу. Я же говорю: странные правила у нашей жизни, Хару… — Я поняла, — сдержанно улыбнулась девушка и допила чай. — Пойду я ложиться, на учёбу рано вставать, — потянувшись, произнесла она, сполоснула чашку, поцеловала отца в щёку, пожелав ему доброй ночи, и, дождавшись ответа, забралась на кровать. «Не может, значит?» — сонно думала Харухи, прокручивая в голове разговор с папой.       Влюбляться ей сейчас не хотелось, против своей воли — тем более. Есть дела поважнее. Девушка довольно быстро провалилась в сон — сказалась усталость после такого насыщенного событиями дня. Хотелось простого человеческого отдыха.       Воображение даже так не оставило Фудзиоку в покое — то и дело мерещились разные воплощения меток, о которых девушка слышала (а порой и видела в жизни) когда-либо. А потом, из обрывков сонного полотна, соткался образ её соулмейта. Только отчего-то синие глаза приобрели тёмный оттенок, и Фудзиоке померещился блик, какой обычно ловят линзы очков на солнечном свете.       Серый кардинал настолько всё контролировал, что вторгся даже в её сны. Но об этом Харухи подумает утром, как и о металлическом браслете, обвившем её тонкое запястье.