Лев в шкуре ублюдка

29.12.298. Ставка лорда Ланнистера. Спустя 6 дней после отправки писем

      – Прочти это, брат. Гонец доставил из столицы.       Киван бы предпочёл, конечно, чтобы пришлось получать письма о том, как дела у Ланселя при дворе, нашёл ли он друзей и товарищей, какую пользу приносит семье, что он чувствует по поводу смерти того, кому служил оруженосцем, присмотрел ли он себе невесту… но увы, время было не для семейных разговоров. Давно они не собирались всей семьёй. В Утёсе из его детей осталась только милашка Жанея. Виллем и Мартин тоже были оруженосцами – первый у сира Титоса Бракса, наследника Хорнваля, второй у сира Стаффорда Ланнистера, брата Джоанны… теперь, увы, оба выбора не казались удачными. Титос хороший воин, но ему не хватает мудрости и тонкого расчета. А Стаффорда в семье ласково называли Дядюшка Олух – к старости он сделался нерасторопным, нерешительным и много что ещё не-. Да и король Роберт, как теперь понимал Киван – далеко не лучший выбор для Ланселя. Мало того, что король был пьяницей и отвратительным учителем…       Лансель оказался слишком близко к столичным интригам, для которых совершенно не подходит в силу своего напускного топорного высокомерия.       Вот и сейчас мальчишка в них попался. Не просто же так он в письме описал особое вино от королевы, которое он подавал королю… и про милости королевы тоже…       Лансель Цареубийца, Лансель Отравитель, Лансель Услада Королевы, Лансель Спал-С-Кузиной. Кошмар наяву.       – Это писал Лансель, – заключил Тайвин, с лица которого сейчас можно было писать портрет покойного.       – Он, но под диктовку, – ответил тихим голосом Киван, продолжая изучать письмо. – Я знаю, как пишет письма мой сын. Он, естественно, всё очень хорошо завуалировал, но за манерами Ланселя скрывается чей-то наблюдательный ум. Судя по отдельным деталям, о которых Лансель мне никогда бы не написал по своей воле – поучаствовал Тирек, мальчишка неглупый и честный, но обычно осторожный и боязливый, и Пëс, который постоянно рядом с королём и многое видит. А вот здесь…       Внизу письма стоял маленький символ – стоящие вместе олень и лев. И подпись.       – Джоффри.       Тайвин, кажется, впервые за долгое время был удивлён. Киван, конечно, тоже. Лансель так часто сообщал ему о “нехороших привычках” Джоффри, что он даже передумал отправлять ко двору Жанею в качестве фрейлины для принцессы Мирцеллы. И теперь Киван, читая о происходящем в столице вообще и с его первенцем в частности, начал думать. Думать нехорошее.       Это всё расплата за высокомерие.       Несколько лет назад лорд Вестерлинг предлагал в супруги кому-нибудь из его сыновей свою дочь Джейн. Милейшее создание, кроткая и нежная девушка, идеальная супруга для Ланселя. Но по материнской линии – внучка купца. На руку Ланнистера с таким происхождением нечего и думать претендовать. Киван не жалел об отказе – он жалел о причине. О том, что он начал уподобляться брату в том, в чем не следовало бы. Именно высокомерие Тайвина сгубило личную жизнь всем его детям, пришло в этот момент в голову Кивана. Серсея была несчастна в браке и находила утешение, видимо, в наставлении рогов мужу, Джейме вообще остался без брака и с клятвами, связывающими его по рукам и ногам, Тирион… это Тирион. Дженна говорила, что именно карлик – истинный сын отца, и показательная мстительность, пусть даже и в такой мелочи, как любовь к разврату, была ярким тому примером…       Думать о прошлых ошибках еще рано. Это удел старых, пусть и честных людей. У Кивана есть все шансы исправить ошибки. Пока не случилось непоправимое.       – И, судя по письму, мальчишка умнее, чем я думал, – сказал Киван брату, взяв себя в руки. – По крайней мере, версия с Джоффри как истинным автором объясняет, кто заставил Ланселя всë это написать. Правда, не верю, что это Серсея так воспитала нового короля, Тайвин…       – Да. Не она, – подтвердил сквозь сомкнувшиеся челюсти Тайвин, как всегда с трудом признававший ошибки – обратная сторона величия. – Скорее уж он сам дойдёт до таких мыслей, чем моя дочь вырастит такого сына. То, что она склонила Ланселя к…. этому… пока жив король... уже говорит о её полнейшей развращëнности. Это хуже, чем Тирион. И к тому же, если бы это были её мысли, это не было бы передано через Ланселя. Она знает, кому служит Пицель.       Великий Мейстер – ещё одна головная боль, по мысли Кивана. Уж больно часто тот не понимал, кому именно служит. Он разрывался между Серсеей и Тайвином. Это было объяснимо: Тайвин далеко, а Серсея под носом, с верными ей мечами. А поскольку титулами и землями Пицеля не купишь, он предпочитал иногда сиюминутную выгоду, и получал её – но от Серсеи. А Серсея – не Тайвин. Она одарена отнюдь не его умом, а ещё она должна служить дому, но этого не делает.       С такими союзниками при дворе, как Серсея, Пицель и Бейлиш, никакие враги не нужны – такая невеселая мысль после прочтения письма посетила Кивана. И ведь ни одного нельзя просто так взять и казнить – Серсея всë-таки королева-регент и Ланнистер, их главная связь с Железным Троном, Пицель просто незаменим на своём посту и его сменщика нельзя назначить волевым решением без согласия Цитадели, а в случае казни Бейлиша Лиза Аррен, зная её благосклонность к этому низкому во всех смыслах человеку, может открыто выступить на стороне восставших.       – Джоффри прав, – заключил Тайвин. – В столице происходит что-то, что может привести нас к катастрофе. Истерические приказы Серсеи – уже верный признак проблем, но описанное в письме… отвратительно. Отравление, измена… То, что они устроили с Селми – вовсе позорище. Бери отряд в сотню людей и скачи в столицу, – с этими словами Тайвин отправил письмо в огонь, быстро написал нужный указ и вручил Кивану брошь в форме кулака, тяжелую, как никогда прежде. – Ты мой временный десница. Наведи там порядок. Вправь мозги Пицелю, разберись с интригами Мизинца, Серсеи, Вариса…       Тайвин подумал ещё минуту, и закончил словами:       – И присмотри за Джоффри. Происходящее с ним слишком подозрительно, чтобы быть правдой.       У Кивана было стойкое ощущение, что это письмо – не единственное…

26.12.298. Близнецы, спустя 3 дня после отправки писем

      Быть наследником лорда Фрея – место с самым большим количеством высокородных претендентов в Семи Королевствах. И потому самое опасное. Стеврон Фрей это знал точно. Отец, ещё по молодости не впавший в маразм и помнивший, как предыдущий лорд Фрей поддержал Блэкфайров и чуть не свел весь дом в могилу, учил Стеврона не только осторожности. Отец говорил ещё и о том, что родная кровь – не вода, и, чтобы не быть как Таргариены с их внутренними распрями, нужно всегда стараться заботиться о членах семьи. Годы шли, разумность отца уступала место язвительной осторожности, забота о детях – высокомерием и намеренной забывчивостью в отношении их имён, и Стеврон знал, что это значит. Что отец засиделся на своём высоком месте. Но предавать родную кровь убийством для Стеврона было немыслимо. Для Стеврона. Не для остальных. Какой толк от большой семьи, если все в ней желают твоей смерти, отец?       А его собственные дети? Вот самые важные Фреи собрались обсуждать письмо короля, а Риман? Не пришел из-за запоя! Второй сын вообще слабоумный, назначенный шутом с этим вечным динь-дон. Уолтон, третий сын – бесхитростный вояка, но хотя бы в этом компетентный, и вдобавок верный. Только ни разу не лорд. А внуки? Эдвин поумнее Римана, но злой, тощий и вообще ведет себя как червяк, Уолдер, прозванный Черным – вспыльчивый, гневливый, да еще и спит с чужими жёнами и даже другими Фрейками. Петир – просто лопух. Стеффона прозвали Сладким за внешность, а не за красоту речей. Брайан пока оруженосец, но рос он уже тогда, когда семья стала совсем уж неприлично большой и опустившейся на дно морали… Стеврону было неприятно так говорить о своих потомках, но он, обученный отцом видеть людей насквозь, всë видел и оттого печалился.       – Что пишет король, милорд? – спросил он у отца, который, жуя собственные губы, читал письмо. Не по одному разу. В окончательный маразм отца он не верил, значит, предложение стоящее.       – Интересно… очень интересно. Пишет, что если мотивы мальчишки Старка он понимает, поскольку его отец поступил точно так же в своё время, то вот мотивы Кейтилин Талли и Лизы Аррен… Для меня это тоже загадка, пока не вспоминаешь, что они дочери Прохвоста Хостера, да… и хотя они пытаются, на деле они доверчивые, как лани, бьюсь об заклад, что их Бейлиш ко всему этому подтолкнул.       Стеврон бы этому не удивился. Он едва помнил Бейлиша, но тот мальчишка, воспитанник в Риверране, не зря стал Мастером над Монетой. Он сделал себя сам. Вполне возможно, что интриган он не хуже Паука. Только у Мизинца есть яйца, а значит и амбиции.       Поэтому Стеврон связываться с этим не хотел.       – Его понимание не означает его сочувствия, отец, – заметил осторожно Стеврон.       – Не дурак, знаю, – ответил серьёзно лорд Уолдер, чесавший свою шею.       – Зато хоть кто-то оценил нашу ситуацию по достоинству, – горделиво произнёс Джаред, четвёртый сын отца. Высокомерный, но верный дому.       – Такое себе сочувствие, больше похоже на жалость к побитой собаке, у которой плохой хозяин, – заметил Эйнис, третий сын отца. Умен, но чересчур жесток.       – Ничего, нам не привыкать, зато из этого письма многое можно понять, – заметил Саймонд, седьмой сын, человек хитрый, постоянно помогавший отцу с шпионами. – Например, что король не хочет ссориться со Старками больше, чем есть сейчас…       А больше никого на это собрание и не пригласили. Отец обычно принимал решения в одиночку, но здесь явно крылось что-то стоящее.       – Он говорит, что Талли всë равно обречены, и предлагает нам Сигард, если мы встанем на его сторону в этой войне и не пропустим Старка через Трезубец.       В эту милость Стеврон готов был поверить. Более чем готов. Если Старк придёт на Юг, то он будет намерен соединиться с Эдмаром Талли. И вообще, вторую армию возглавляет сир Цареубийца, и Стеврон крайне сомневался в его компетентности как командира. Воин – само собой. Лидер – несомненно. Сдержанный и рассчетливый человек? Нет, иначе бы его знали не как сира Цареубийцу, а как сира Избавителя. Ведь когда его называют Цареубийцей, то забывают, кого именно он убил. Не самый плохой поступок, на самом деле…       – И что если будем его верными слугами… получим Речные Земли.       Враньё. Единственное слово, которое пролетело в голове Стеврона. Фреи не станут грандлордами в ближайшие несколько поколений. Все знают, что Фреи – выскочки. Даже если Фреи добьются высочайшего положения – другие лорды с этим не смирятся, а соседи наверняка захотят поживиться. Фреи не славятся как хорошие вояки. Их много, но в таких войнах победа зависит от верности вассалов. Фреи не вызывают верности. И если Фреи предадут сюзерена, то их будут ненавидеть все. Стеврон считал, что новый король, юноша, либо не понимает этого, либо ведёт всех в ловушку.       – Неужели мы примем предложение и предадим сюзерена? – спросил Стеврон.       – А он нам больше не сюзерен, Стеврон, – с хитринкой ответил ему отец. – Король написал, что вскоре, после поражения Эдмара Талли, будет издан указ о смене Верховного Лорда Речных Земель и лишении Талли всех титулов и земель. Поскольку Талли в своё время эти титулы получили от Эйгона Завоевателя, а одним из законов при Таргариенах стало принесение присяги ещё и королю… Вскоре мы будем прямыми вассалами короля.       А вот на таких условиях Стеврон уже готов был принять предложение. И хотя он понимал, что грандлордства ему не видать, как своих ушей, но вот Сигард в качестве еще одного владения был более чем достойной наградой…

27.12.298. Десять Башен, спустя 4 дня после отправки писем

      Лорд Родрик Харлоу любил читать. Нет, даже не так. Чтение после гибели сыновей стало его единственным смыслом жизни. Он даже в отхожем месте сидел с книгой. Каждая книга - это как каждая из Десяти Башен его замка. Уникальна. Он находил в этом бегство от тоски…       Но в этот раз он не любил чтение. Он чуял опасность в том, что читает.       Ему написал король. И предложил сделку. Земли вокруг Старых Камней и город Добрая Ярмарка. Не Железным островам, а ему лично, Родрику, если тот уговорит Бейлона Грейджоя напасть на восставшие Речные Земли. И не просто с набегами, а полноценно вторгнуться. С захватом замков, перерезанием коммуникаций. И прежде всего – с блокадой Близнецов и захватом Вранодрева. Тогда король, в случае этого нападения, обещал Родрику земли от истоков Синего Зубца и морского берега у них до впадения в Трезубец. С правом на постройку замка и переселением туда железнорожденных.       Единственное условие – наследником Родрика Харлоу должен стать Харрас Рыцарь. Мать Харраса была из Серретов, западников, так что ничего удивительного, что внук Тайвина Ланнистера будет требовать такое. Правда, следом за этим король указал, что в случае заключения брака Харрас обязан взять в жены по обычаю Семерых даму из Западных земель… или же сам Родрик должен взять в супруги даму из Западных земель и завести наследника, и тогда Харраса наследником делать не придётся вовсе.       Родрик прекрасно понял замысел короля и его советников (ну не мог же двенадцатилетний мальчишка с дурной репутацией задумать такое в одиночку?). Это очень походило на манеру Тайвина Ланнистера – сеять раздор среди врагов и выжидать, пожиная плоды их разногласий. А Железные острова – враги для короны. Родрик не сомневался, что Бейлон, ну или Вдоводел, как его прозвал Бейлор Блэктайд, захочет снова попытаться взять корону. Зять Родрика отличался аскетичностью, но отнюдь не скромностью. Как будто помешательства Аланнис из-за гибели всех сыновей, кроме взятого в заложники Теона, было недостаточно для Бейлона, чтобы остановиться…       Но лучшее предложение было в конце. И оно же самое опасное. В случае мудрого управления землями и вообще принесения пользы королю, этот самый король обещал ему грандлордство Железных островов.       Родрику предстояло сегодня изучить несколько важных книг, касающихся земельного права Семи Королевств. И только потом он со всей серьёзностью обдумает предложение. Он не горел желанием быть очередным стервятником, но шанс получить зелёные земли был, возможно, последним на его веку…

29.12.298. Хайгарден, спустя 6 дней после отправки писем

      – Что думаешь, внук? – спросила Королева Шипов под чрезмерно громкую игру на арфе одной из его кузин…       Уиллас Тирелл много чего думал. Содержание письма короля, пришедшего почти сразу же после приказа “явиться и преклонить колено”, было несколько не таким, какое он ожидал увидеть от Джоффри. Он имел основания доверять слугам Ренли и Лораса, которые утверждали, что Джоффри в замке периодически вёл себя как, мягко скажем, неразумный человек. Перекрёстный допрос подтвердил отдельные случаи неадекватного поведения (или что у всех них один и тот же источник слухов). Обычно принц был достаточно учтив, но временами на него накатывало… что-то. Слуги не могли это описать точно, поскольку к наследнику их не подпускали, но ходили слухи про очень подозрительную любовь к разделке животных…       Судя по всему, сейчас Джоффри отпустило (скорее всего, то, что его отпустило, зовут Серсея Ланнистер), и Уилласу открылась иная сторона его личности. Расчётливая, проницательная и очень интересная.       – Я думаю, бабушка, что Джоффри непредсказуем. Но ума и наблюдательности у него, судя по этому предложению и аргументации, намного больше, чем у Ренли. Этим он и опасен, и привлекателен. Но я всё равно не вижу причин его принимать.       – Ты слишком уделяешь внимание сиюминутной выгоде, уменьшая риск, – отчитала его по-доброму бабушка. – Без рисков никуда, но иногда риски перевешивают любую выгоду. Именно поэтому я возражаю против того, чтобы поддерживать Ренли. Король из него, как из меня пахарь. Не говоря уже о том, что он идёт в обход претензий Станниса. Поступок в стиле Роберта, но Джоффри пока не дотягивает до Безумного короля. Он сам написал об этом в письме, кстати. Цитирую: “...и я не намерен избавляться от заложников-Старков – в конце концов, я не Эйрис. Я скорее добровольно позволю своему дядюшке стать Дважды Цареубийцей, чем вытворю что-то такое же.”       Уиллас задумался. Аргумент бабушки звучал убедительно. И применим он не только к Ренли…       – Ренли не самый плохой человек, но этого недостаточно, чтобы быть королём. Тут я с тобой согласен, бабушка. Однако какие альтернативы? Станнис? И говорить нечего, мой отец ему что кость в горле, и только в этом они друг с другом согласны. Либо Джоффри, либо Ренли. И из этих двух я вообще не хочу выбирать. Ренли удобно контролировать, но кто поручится, что он справится с королевством? Мы хотим второго короля Роберта? Ренли сам говорил про долг казны, я чуть не поседел, стоило мне услышать цифру. Джоффри и того хуже, его, судя по всему, контролировать не получится вовсе. Не говоря уже об очевидных проблемах с Ланнистерами.       Бабушка тяжело вздохнула. Уиллас знал – в этот момент ему должны обстоятельно объяснить, в чем он неправ. Уиллас уже привык, хотя, как и отец, на деле поступал по-своему. Просто… умнее, чем отец. И куда скрытнее. Но тайны Уилласа уйдут вместе с ним в могилу…       – Короля не нужно контролировать, как марионетку, в него нужно прорастать, медленно, но неотвратимо, – стала медленно внушать бабушка. – Нужно думать о будущем, Уиллас. Тайвин умрёт, Серсея отойдет от дел, и кто останется у Ланнистеров? Карлик? Он умён, я слышала, но он карлик. Цена величия Тайвина в том, что он затмевает остальных. О, каким славным воином был Тигетт. Каким шутником был Герион. И где они теперь? Остался только тихий Киван. Остался и готовится пожинать плоды. Замки для детей, например. Вот и Маргери останется с королём. И будут у них плоды – ни Ланнистеры, ни Баратеоны, ни Тиреллы, ни Хайтауэры не отличаются неплодовитостью, за редким исключением. А иметь в союзниках Ланнистеров… это лучше, чем одного только Ренли. Штормовые земли пойдут за победителем, так зачем выбирать того, кто правит ими? А Ланнистеры ослабнут после войны со Старками – помяни моё слово, мальчишка Старк удивит всех так же, как его отец, но всё равно проиграет. Опять же, мне, как Джоффри и написал, интересно, консумирует ли Ренли будущий брак с Маргери вообще. Он не кажется слишком ответственным для этого дела, а Лорас, хоть и похож на Маргери, от светлой любви Ренли не понесёт. Может, Маргери одеть в доспехи, чтобы Ренли было комфортнее?       Бабушка умела находить неочевидные аргументы, это Уиллас был готов признать.       – И что, ты склонна была бы на месте отца принять предложение короля о браке с Маргери и…       – Я склонна над ним подумать, – сказала она с лёгким удовлетворением. – Ты же не думаешь, что мы единственные, кому король отправил письма? Мы тоже отправим письма. Началась игра нервов, внучок.

4.01.299. Стена, спустя полторы недели после отправки писем

      – “Если вы собираетесь прислать доказательства существования Иных, отправьте вороном подробный отчëт, а затем – больше свидетелей и двигающихся останков нежити. И плывите на корабле Ночного Дозора, как можно скорее. В крайнем случае отправляйтесь к Станнису. Я не шучу. Ваш анонимный друг из Королевской Гавани. Подтверждаю – Великий Мейстер.”       Эти слова произнёс Сэмвелл Тарли перед руководством Ночного Дозора, собравшимся в замке в тот вечер. И это письмо принесло ему не только облегчение, но и страх.       – Ну и как это понимать? – спросил лорд Мормонт, слегка озадаченный. – Мы тут столько лет мëрзли, а теперь вдруг получаем это письмо? Это явно не Тирион Ланнистер, зная происходящие на Юге события…       – У Вариса даже на Стене есть пташки, – высказал предположение, пусть и утвердительным тоном, сир Алиссер Торн. Это было в его стиле, да и Королевскую Гавань он хорошо знал. Сэмвелл подумал, что Торн и сейчас, после стольких лет на Стене, найдёт свой тамошний пост.       Тут кашлянул мейстер Эймон. И все резко замолчали.       – Ум Вариса остер и проникает в суть вещей, как кинжал опытного повара в тушку кролика, но слова его нежны, как слеза младенца, – проскрипел старый, как мир, мейстер. – Он бы сказал более расплывчато, и почерк у него наверняка не такой грубый. Я чувствую следы на бумаге. Это писалось ночью, второпях, человеком, который редко берётся за перо, но исполнителен и слушает, что ему говорят. Это кто-то написал под чью-то диктовку, и этот кто-то явно спешил, а ещё, судя по опалинам от свечи, имел доступ к Великому Мейстеру посреди ночи…       – …кто-то из королевской семьи, – заметил Сэм. – Кто-то, кто может приказать Великому Мейстеру. Королева-мать, женщина жестокая и эгоистичная, судя по тому, что мы узнали из столицы, ей до Стены дела нет, новый король, который еще мальчишка, и к тому же жесток и не совсем здоров головой, как я слышал, новый десница, который не в столице… выбор невелик. Я почему-то думаю, что это король.       – И с чего же вы так решили, Лорд Хрюшка? – с сарказмом заметил Торне. Сэм предпочёл проигнорировать прозвище и просто ответить.       – Почерк. Это писал человек грубый, но старательный. Королева поручила бы написать это письмо Великому Мейстеру. Десница написал бы его сам. А у короля есть его верный меч, брат Клигана Горы, Пëс. Жуткий как смерть и жестокий лишь немногим меньше брата, но преданный. Я полагаю, что письмо написал он. Оно… не очень грамотно написано. Но в конце приписка точно от Великого Мейстера – почерк совпадает.       Торн на это клацнул зубами, но всё-таки не нашёлся, что ответить Сэму. За это, должно быть, стоило благодарить кивок со стороны мейстера – Таргариенов Торн уважал.       – Вариант один – корабль, – сказал Смоллвуд, заменивший погибшего Риккера на посту временного Первого Разведчика, всегда стремившийся к быстрому нападению и вообще быстрым решениям. – Чем раньше, тем лучше.       – Полтора месяца плыть… – пробормотал вечно ворчливый Боуэн Марш, первый стюард. А Отелл Ярвик, первый строитель, только тихо кивнул в согласии.       – Да, но лучше так, чем ждать, когда оставшиеся Баратеоны начнут грызню за трон, – авторитетно заявил Донал Нойе. А кому ещё, как не бывшему кузнецу Штормового Предела и человеку, который выковал легендарный молот короля Роберта, знать Станниса и Ренли?       На этих словах установилось молчание. Довольно красноречивое, как думал Сэм. Когда взрослые люди принимают решение, им обычно не нужно много слов – это один из немногих уроков отца, с которым Сэм был согласен.       – Мейстер Эймон напишет письмо, в котором опишет в подробностях произошедшее, и отправит его в столицу. А я лично отправлюсь на Юг, – произнес лорд-командующий. – И со мной отправится Джон Сноу. Если король пишет такое – значит, жизни Старка ничего не грозит. И жизни Джона тоже. Им нужен Север в этом противостоянии. И много кто ещё поплывёт – попросту говоря, все, кто пережил бой с упырями. И Тарли тоже поплывёт. Нам нужен тот, кто знает нынешний Юг…       – Юг, Юг, Юг! – прокаркал ворон Мормонта. Как будто советовал всем туда бежать…