зуб

Чону оказался в шумном европейском ресторане за большим накрытым белой скатертью столом. Огромные люстры освещали просторный зал, украшенный позолотой и пышными букетами цветов. Люди в роскошных вечерних нарядах смеялись и веселились. Где-то на фоне играл небольшой живой оркестр. Чону озирался, не веря своим глазам, он будто бы очутился в волшебной сказке и чувствовал себя в ней крайне неуместно в своей растянутой футболке и с взъерошенными волосами. Тем временем к нему стали подходить официанты и выставлять на стол разные блюда. Как кстати! Чону был ужасно голоден. Вскоре весь стол перед ним ломился от еды. Блюд было так много, что они собрались в целую гору, составленные друг на друга. Во всех тарелках из серебра и фарфора лежали различные морепродукты. Красные блестящие омары. Ряды перламутровых мидий и устриц, украшенные лимонными дольками. Огромные рыбины с распоротыми брюхами, из нутра которых вываливались гроздья икры. В ведре с шампанским и кусками льда шевелил фиолетовыми щупальцами осьминог. Запечённые в пряном соусе креветки. Сасими из розового тунца. Филе красных рыб. И белоснежные крылья ската, поджаренные на гриле с красным перцем… От аппетитного запаха деликатесов Чону едва не подавился слюной. Он набросился на еду, стремясь попробовать все и сразу, наслаждаясь хрустящими корочками, мягкими внутренностями, сладкими соками. Ел жадно, запивая водой, вином и всем, что попадалось под руку. Он ел, но, казалось, никогда не сможет наесться. Затем откуда-то появилась мать и дала ему подзатыльник. «Чего ты тут расселся? Иди приберись», — велела она. Чону, пристыженный, сразу поднялся, взял метлу и принялся прибирать под столами. Веник был неудобный, прутья жесткие и прямые. Чону приходилось подлазить под столешницы, приподнимая скатерти, сновать между ног посетителей, выметая мусор, чешую и панцири креветок из-под их стульев. Под одним из столов он вымел что-то продолговатое. Чону взял это двумя пальцами и поднял повыше к свету. Мохнатая гусеничка бабочки-капустницы. Чону с отвращением откинул ее в сторону. И едва гусеница оказалась на полу, мать сразу же громко топнула ногой, раздавливая ее. Все гости зала разом замолчали и удивленно на нее посмотрели. — Видишь такую — сразу убей! Они погубят весь урожай, — сказала Чону мать. — Прожорливые паразиты, — обратилась она ко всем. Чону принялся подметать ещё тщательнее, но гусениц становилось только больше. Откуда же они берутся? Чону растерянно почесал затылок и почувствовал, как нечто шевелится в его волосах. Он провел ладонью по голове и увидел, как на пол посыпались мохнатые ошметки. Вся голова его была полна гусениц, которые лезли и лезли, путаясь в волосах, щекоча уши и падая за воротник футболки… Чону проснулся от омерзения и зарылся рукой в волосы. Кожу головы терзал фантомный зуд. «Господи, ну и приснится же такое!» — подумал Чону. Он повернулся и посмотрел на шумно дышавшую рядом с ним в постели Джиын. Она беспокойно вертелась во сне и дышала все громче и громче. Похоже, ей тоже снился кошмар. Но Чону не ощутил к ней сочувствия, а, наоборот, испытал резкое отвращение, подобное тому, когда он доставал гусениц из своих волос во сне. Почему же она так раздражающе копошится в его постели, как паразит? «Видишь такую — убей», — раздался в его голове голос матери. Убить сейчас было бы легко. Избавиться от неё раз и навсегда. Ничего не могло помешать ему навалиться сверху и сдавить хрупкую шею. Даже когда она проснется, то не сможет остановить его. Чону убьет ее быстро и легко, исполняя свою самую сокровенную мечту, а затем… Нужно будет избавиться от улик. Но если отвести от себя подозрения несложно, то что делать с трупом? У него нет машины, чтобы закопать тело за городом. Куда его еще можно деть? Чону вспомнил истории про то, как члены китайских банд разрезали трупы своих жертв на части, отваривали куски тела в кастрюлях, пока мясо не слезало с кости. После они съедали мясо, а кости бросали бродячим собакам. В воображении это выглядело достаточно легко, но получится ли у него также гладко, когда дойдет до дела? Чону сморгнул, отгоняя такие мысли прочь. В конце концов, все это было лишь полуночным бредом, игрой воображения после мерзкого кошмара. Чону мог представлять самые ужасные вещи, но никогда не совершил бы их. Похоже, он просто сильно голоден, поэтому так обезумел. Чону собирался подняться, чтобы пойти перекусить чем-нибудь, когда обнаружил, что его запястья сковывают тугие ремни… Чону дернулся, но ничего не получилось, он был крепко прикован к кровати каким-то неведомым образом, а над его головой вспыхнул яркий больничный свет. Какого черта?! Чону хотел закричать, но не смог, так как его губы держали металлические скобы стоматологического ретрактора, а язык не шевелился, онемев. — Ну наконец-то! — над ним возник доктор Со, и Чону задергался, тщетно пытаясь освободиться. Как он оказался в его квартире? Когда это случилось? Чем он его накачал? Был ли это сон или галлюцинация? Но почему ощущения так реальны и болезненны? Джиын же продолжала сопеть рядом, ничего не замечая, отчего Чону чувствовал себя ещё хуже. Если она проснется, то успеет хотя бы закричать, чтобы услышали соседи. Но почему же она так крепко спит? — Тише-тише, дорогой, — приглушенно произнес доктор из-под маски. Он похлопал его липкой ладонью в перчатке по щеке. — Я сделаю укол, и все пройдёт, — с этими словами длинная игла проникла в шею Чону, и его тело окончательно обмякло. — Вот и все! — объявил доктор Со. Чону застонал. Это было так нечестно, так несправедливо. Слезы затуманивали его зрение, а из глотки выходил один жалобный вой. — А теперь мы посмотрим, что у тебя внутри, — радостно сообщил доктор Со. Он снова навис над Чону, сжимая одним глазом какую-то старую уродливую лупу, линзы которой выдвигались, как объектив у фотоаппарата. Доктор засунул инструменты в рот Чону. Холодная сталь коснулась десен, и Чону в ужасе обмер. Стоматолог сильнее нахмурился. Лупа между его бровью и нижним веком вертелась сама по себе, словно глаз у безумной улитки. — Как интересно… — задумчиво сказал он низким тоном, и Чону взволнованно прислушался. — Придется посмотреть поглубже. Лицо доктора Со горело энтузиазмом, когда он подцепил что-то щипцами и начал медленно это тянуть. Сведя глаза к переносице, Чону мог наблюдать, как нечто появляется из его рта сантиметр за сантиметром. Одновременно желая, прекратить пытку, Чону почувствовал, что не меньше хочет, чтобы доктор поскорее вынул это, чем бы оно ни было. Тело его начало непроизвольно дрожать, стоны перешли в хрипы, едва он увидел, как доктор вытащил из его десны черную гусеницу, блестящую слюной. Зажатая пинцетом, она нервно извивалась, шевеля мохнатыми складами и перебирая лапками. Тогда доктор Со сжал пинцет сильнее, кончики инструмента с хлюпаньем проткнули жирное брюшко личинки, и та последний раз дернулась, а на лицо Чону попали холодные смолянистые брызги. «Это все какой-то гребаный кошмар!» — всхлипнул Чону, и осознание этого заставило его опомниться. Это был кошмар! Это был точно кошмар… Чону взвизгнул, инстинктивно взмахивая ладонью. Ладонь врезалась в матрас, и Чону ударил по нему ещё раз и еще раз, с тяжелым усилием вытаскивая свое сознание из жуткого бреда. Ему потребовалось несколько минут, чтобы отдышаться и убедиться в том, что он один в постели, а в его рту не копошатся мохнатые личинки. Чону приподнялся. Голова ужасно гудела. Во рту все пересохло. Зуб ныл. Он протёр глаза и огляделся. Чону совершенно не помнил, как добрался до дома и лёг. Последнее, что всплыло в памяти, это улыбающееся лицо доктора Со и смазанные огни вечерних улиц. Кажется, они о чем-то говорили, а потом… Чону стал озираться в поисках телефона. Кстати, какой сейчас день недели и сколько время? Чону подскочил. Нашёл телефон на полу возле кровати и включил экран. Был полдень вторника. Со стоном Чону схватился за голову. Стоит ли ему прямо сейчас бежать на работу или уже слишком поздно? Он наговорил вчера столько гадостей Джэхо. Может, он уже решил сам уволить его? В любом случае нужно было привести себя в порядок, а потом думать. Чону поставил телефон на зарядку, снял грязную одежду и увидел, как из кармана джинс выпало то, чего там никак не могло быть, — пачка обезболивающих. Чону поднял ее. Он проверил операции по карте, но последний раз платил в магазине за бутылку воды прошлым днем. Он их украл или их купил Джэхо? Чону не собирался пить таблетки, появившиеся непонятно откуда. Он выбросил упаковку в мусорное ведро и ушёл в душ. Через десять минут Чону вышел из душа, открыл мусорное ведро и вынул оттуда таблетки. Приняв одну, вскоре он почувствовал, что боль, мучившая его несколько дней, исчезла как ни бывало. Чону не мог поверить своему счастью. Голова стала ясной, каждая мысль быстрой и четкой, а в теле появилась невероятная легкость. Он уже и забыл, что можно чувствовать себя так хорошо, будто и не было похмелья, ссор прошлым вечером, неловкой драки в парке, никаких страхов и сожалений. Приготовив плотный завтрак, Чону быстро расправился с ним, прибрался в квартире и, испытывая прилив вдохновения, писал весь оставшийся день, ожидая, когда наступит шесть часов вечера, чтобы увидеться с Джиын. Он встретит ее после работы, извинится и позовет поужинать. Они так давно друг друга знают, поэтому какие-то мелкие недомолвки не могут стать для них проблемой, нужно лишь начать диалог. А потом она подскажет ему, как быть с Джэхо, и все будет отлично.

🦷

Выходя вечером из квартиры, Чону встретил свою соседку по лестничной клетке. Молодая женщина с дочерью лет шести. Прежде они почти не пересекались, поэтому Чону даже не знал, как ее зовут, но они обменялись вежливыми приветствиями, и вместе спустились по лестнице. — Кстати, — вспомнил Чону, когда они уже собирались разойтись у подъезда, — а вы не замечали никого странного рядом с нашим домом в последнее время? Женщина ненадолго растерялась, а потом ответила: — Вы про того мужчину, что бродит тут по ночам? Чону и соседка взволнованно переглянулись, как будто оба не ожидали, что их беспокойство может разделять кто-то еще. — Вы тоже его видели? — Да! — женщина согласно закивала. — Когда возвращаемся с танцев по вечерам, я иногда его вижу, стоит у ворот парка. Я сначала думала, что он ждёт кого-то, но он делает это каждый день. Стоит там один и смотрит. Как-то не по себе от его вида. Скажи же, Сучжон? Девочка выглянула из-за юбки матери и посмотрела на Чону большими откровенными глазами. «Страшно», — шепеляво сказала она и снова спряталась. Это уже были не шутки. — Может, сообщить в полицию? — предложил Чону. — Но ведь он не делает ничего незаконного. А если мы зря поднимем шум? У нас будут проблемы. Хорошо, что я могу всегда встречать и провожать Сучжон, — она крепко схватила дочь за руку, прижимая к себе. — Наверное, стоит подождать. Вдруг он больше не появится? Чону пожал плечами. — В любом случае, будьте осторожны, — добавил, попрощавшись. Что ж, выходит Чону не был безумен и не единственный, кто видит этого типа. Нужно быть начеку. Он ошивается около их дома уже несколько месяцев, значит, уже успел все продумать и выбрать жертву. Если это не Чону, тогда кто-то из его соседей. И момент, когда он решит совершить нападение, лишь вопрос времени. С его настойчивостью надеяться на то, что он откажется от своей цели, бесполезно. «Я тоже люблю детективные сериалы…» Сумасшедший ублюдок! Тогда он должен знать, чем заканчиваются подобные истории. И его история не должна стать исключением. Чону об этом позаботится. Он посмотрел вслед уходившим по дорожке в парк соседкам. Обернувшись, Сучжон неожиданно помахала ему рукой, демонстрируя на круглом маленьком личике дырявую беззубую улыбку. Чону неуверенно помахал в ответ до тех пор, пока женщина и дочь не скрылись в густой зелени деревьев.

🦷

В шестом часу Чону пришел к офисному зданию, где работала Джиын, и стал нарезать круги в сквере перед главным входом, томясь от ожидания. Он набросал несколько сценариев их разговора, и был готов к любому повороту. Вскоре из дверей начали выходить работники, и Чону сосредоточился на этом нескончаемом людском потоке, чтобы не пропустить Джиын. Но через час она так и не появилась. Наверное, ее, как всегда, попросили задержаться. Ничего не поделаешь. Чону решил дождаться Джиын в любом случае. Шло время, и Чону начал нервничать. Вокруг него было слишком много людей. Все встречались, обнимались, спешили куда-то, держась за руки после разлуки на целый рабочий день. Чону мог быть одним из них, но в этот раз, сидя в одиночестве на лавочке, ощущал себя изгоем и все больше раздражался. Люди проходили мимо, бросали на него косые взгляды, возможно даже смеялись, переглядываясь. Должно быть, им все было известно, они знали, что он недостаточно хороший парень. Было ли это написано у него на лице? «Если ты один, значит, с тобой что-то не так», — вот о чем они думали. В десятом часу Чону начал сильнее волноваться, как и охранник внутри здания, наблюдавший за ним весь вечер из-за стеклянных дверей. Чону не хотел быть навязчивым парнем, поэтому прежде всего стал думать, что возможно у Джиын завал на работе, поэтому она игнорирует звонки и смс, а не потому, что они поссорились. И когда выйдет уставшая, разозлится, увидев его. «Какой же я дурак!» — понял Чону, ему следовало сразу об этом подумать. Если он не хочет все испортить, ему не стоит встречать ее после работы. Это отвратительно. Чону немедленно развернулся и, к облегчению охранника, отправился домой. Дорога была скучной и долгой. Автобус плутал по районам, Чону терялся в собственных ощущениях. Его план развалился, и он совершенно не знал, что дальше? У кого спросить совета? Чону хотел написать об этом на форуме, но это была бы слишком длинная и нудная история, чтобы кто-то в сети захотел ее прочитать. Чону проверил свой авторский профиль, и обнаружил, что у него не прибавилось ни одного нового читателя. В соцсетях ему также никто не писал. Если даже выдуманные истории никого не привлекают, кому может быть интересна его настоящая жизнь? Осознание своей бесполезности и бездарности вдруг набросилось на Чону как холодный зимний ветер. Кожа покрылась мурашками. В ушах остался один непонятный протяжный вой. Казалось, что каждая его клетка ощущает ужасную ледяную пустоту и беспомощность. Ладони Чону вспотели и оттого стали еще холоднее. Он схватился за поручень стоявшего впереди кресла и в панике задался вопросом: есть ли вообще какой-то смысл в том, что он находится здесь и сейчас? Чону уставился в телефон, пытаясь отвлечься, но кажется даже не понимал, что видит. Вдруг на экране всплыло сразу штук пятнадцать уведомлений, и Чону дернулся, приходя в себя. Кто-то пролайкал все его фото в профиле? Наверняка, какой-то рекламный аккаунт. Он смахнул уведомления, не глядя. Затем его мысли снова вернулись к Джиын, и он открыл ее страничку. В глаза сразу бросились их фото с пляжа. Голубые море и небо. Джиын на их фоне. Но их совместные фото куда-то пропали. Чону был уверен, что видел несколько раньше. Однако теперь, пролистав на несколько месяцев вниз, Чону не обнаружил ни одного фото, где бы он был рядом с Джиын. Голова Чону опять пошла кругом. «Она видела, что ты пишешь. Как можно находиться рядом с человеком, у которого в голове подобные мысли?» Выходит, вот, что она решила. Должно быть, это даже к лучшему для нее. Чону открыл последнее опубликованное фото: круглый стол с белой скатертью в ресторане, пара бокалов вина, свечи, за окном вечерний город с блестящими гирляндами среди листвы деревьев. Чону вспомнил свой безумный сон и усмехнулся. Похоже, у Джиын был деловой ужин или встреча с подругами. Но Чону привлекло не это, а чей-то силуэт в окне. Сквозь листву и огни гирлянды кто-то стоял вдалеке, развернувшись к ресторану, и наблюдал за людьми внутри. Лица его не было видно, только фигуру и темную одежду. Знакомая поза и силуэт. Чону затошнило. Наверное, он сходит с ума. Задний план на фото был нечетким и зернистым в темноте. Там мог быть кто угодно. Но почему этот кто-то рядом с Джиын? Что ему от нее нужно? Фото было опубликовано всего несколько минут назад. Значит, все происходило прямо сейчас. Чону снова посмотрел на фото. Джиын подписала название ресторана, так что было несложно сразу найти его на карте и на первой же остановке пересесть в такси. Чону не собирался следить за ней. Он не безумец и не сталкер, как некоторые. Ему просто нужно убедиться, что все в порядке. Его воображение играет с ним злую шутку, поэтому он просто своими глазами проверит и сразу уйдет. Разве кто-то на его месте поступил бы иначе? Через пятнадцать минут Чону уже был возле ресторана и, открыв фото, нашел точное место, где стоял подозрительный человек. Что ж, здесь действительно были люди. Прохожие и какой-то пацан, раздающий листовки в караоке, не упустивший случая всучить одну Чону. На ближайшей лавочке сидели подростки, играя в телефоне. Никого подозрительного. Чону развернулся к окнам ресторана и, присмотревшись, увидел Джиын. На ней было зеленое платье, которое они вместе купили перед поездкой на пляж. Джиын о чем-то взволнованно говорила, то и дело закидывая в рот шпажкой крупные распухшие виноградины, и смеялась очень красиво и естественно. Ее собеседником был Джэхо. Он тоже смеялся и ел виноград, то и дело трогая Джиын за лежавшую на столе ладонь. Они выглядели расслабленно и счастливо за непринужденным разговором. Когда виноград и вино закончились, подошёл официант со счетом, они оплатили его, поднялись и пропали из окон. Чону увидел их снова через несколько минут, когда они вышли из ресторана. Джэхо придерживал Джиын за талию, пока ловил такси. Потом такси уехало, а Чону остался на месте.