Позитивное мышление

Этот коридор раздражает буквально всем: хоть и несильно обшарпанный, он мерзкого темного цвета. Впрочем, возможно, такой лишь кажется искаженная зелёная краска. Пинять на отвратное освещение в очередной раз? За бесконечную длину прохода чертовы полицейские так и не ответили. Ни разу! Ни на один вопрос! Меня молча ведут, будто в никуда. А что я сделал? Рассказал правду! Глупые люди, которые ничего не понимают. Чем забиты мозги, а? Вещанием важных дяденек в смехотворных передачах, и чужими мнениями, не имеющими к реальности никакого отношения. Возможно, если включить голову и наконец самостоятельно поклацать по кнопочкам в поисковике, есть шанс увидеть правду. Правду, которую от нас скрывают. Но, возможно, если постараться донести верные мысли до масс, до тех, кому не всеравно, на вас так же, как и меня, нацепят наручники. Я складываюсь почти вдвое, ныряя в очередной по скотски низкий проем, увешанный проводами и трубами. Эти нелюди точно травят заключённых газом! Ставлю усы, что они как-то связаны с теми самыми…! Иначе откуда у них подопытные для создания новой расы? Впрочем, это не так важно. Один из этих уродов хлопает меня по плечу, указывая на приоткрую металлическую дверь. — Полегче! — кривясь в негодовании от такой наглости, вскрикиваю я. — Рубашка новая! — Вперёд, — командует мордатый охранник, которому явно бабы не дают, — то и бесится. — Сам пойду, — отшатываюсь я, избегая прикосновения к сорочке. Я откашливаюсь, в легкой нерешительности поправляя очки скованными руками. В маленьком окошке, залитом разводами вижу силуэт очередного надзирателя. Коп в солнечных очках перебирает документы, потирая усы. Слишком много бумаг! Черт, если это моё досье, — я попал. Ладно, что-нибудь придумаю. — Ну? — ударяя дубинкой по стене, бурчит сальный охранник. — Шагай. На секунду закрывая глаза, я ровно выдыхаю. Носком толкаю грязную дверь и неуклюже пробираюсь внутрь, стараясь ничего не касаться. Коп поднимает на меня глаза. Недовольство чувствуется уже в нескольких метрах. За мной закрывают дверь. Два звонких поворота ключа. Уроды. — Дункан Чтович, — обращается полицейский, кладя бумаги на стол и указывая на место напротив. — Присаживайтесь. Я с брезгливостью осматриваю стул. И сколько задниц на нем уже сидело? — Я постою, — пячусь назад я. — Я сказал: садитесь, — ударяя кулаком по столу, повторяет коп. Скотство! Ещё не хватало, чтобы он мне вмазал. Я неуверенно подхожу к столу и отодвигаю стул ногой. Опускаюсь так, чтобы руки и спина не коснулись этой мерзости. А брюки сожгу! Ну не посадят же они меня!? Да точно! — Капитан Хантер, — говорит коп, приподнимая форменную фуражку. — Можете обращаться — Брэд. Я только шмыгаю в ответ. — Я буду проводить Ваши допросы. Но уже сейчас с уверенностью могу сказать, что в ближайшее время Вы не покинете стены этого здания. Следствие имеет неопровержимые доказательства вины, — словно скороговоркой озвучивает капитан, указывая на документы. Да что за бред? Я и в ОНВУ. Здесь скорее должен быть этот челкастый фуфлогон, но никак не я! — И с чего я должно Вам верить? — с усмешкой спрашиваю я, мельком взглянув на бумаги. — Я же не идиот. Знаю, как это делается. Берете на слабо. Но в моем случае… Вам не на что рассчитывать. Я чист! — чуть медля, говорю я, рефлекторно поднимая брови. — Это не в моих принципах, — откидываясь на спинку явно расшатанного стула, говорит Хантер. — К тому же у Вас нет альтернативных вариантов. Я молчу. Да и чего говорить-то? Только перебираю пальцы под столом. — Давайте по порядку, — наконец перебивает тишину коп, открывая папку. — Что Вы скажете об инциденте с аффирмациями? Я испуганно поднимаю глаза. Слышал о паре случаев, но… я-то тут причём? Это они слабо желали! — Вы убедили женщину с псевдотуберкулезом, что ей не стоит прибегать к медицине, — утверждает капитан. — Знаете, что с ней произошло? — Не интересовался, — холодно отвечаю я. — Поражение печени. Лихорадка, — продолжает Хантер, перелистывая страницу. — Она скончалась. — Это же неправда! — не сдержав эмоции, вскрикиваю я. — Я помогал ей, убеждал верить в себя! Есть так случилось, то явно не моя проблема. — Помогали? — перебивает меня Хантер, будто с презрением. — На деле Вы рушили её единственный шанс, и теперь она мертва. Это и есть Ваша помощь? Я всё еще не могу осознать, что происходит. Это не может быть правдой. Я просто навязывал позитивное мышление… У меня всегда была лучшая мотивация, и никогда не было злого умысла! Но, если так случилось, чья это вина? Значит, она сама не верила в свои желания! Значит, сама возжелала смерти. — Я не виноват в том, что она принимала решения, которые привели к могиле, — настаиваю я, пытаясь найти логическую опору для своих слов. Капитан Хантер только пожимает плечами. — Возможно, но по сути это не имеет значения. Важно то, что у нас есть доказательства, которые могут привести в тюрьму на долгие годы. Ваши аффирмации могли быть смехотворными, если бы не печальные последствия. Я опускаю голову. Рассматриваю закованные руки, словно там есть ответы на все вопросы. Чёрт, меня влекло создание позитивного влияния. Я верил, что сила мысли может изменить мир! И уверен, что это так! Почему из-за каких-то идиотов, я должен сидеть в наручниках и оправдываться?! Ладно. Нужно взять себя в руки. — Что если я откажусь от дачи показаний? — В таком случае, у нас будет больше времени, чтобы собрать свидетельства против Вас, — уверяет Хантер. — И тогда Ваши шансы на выход будут абсолютно нулевыми. Каждое слово попадает в цель, заставляя меня замереть. Я пытаюсь собрать мысли воедино, но они разбегаются, словно стадо испуганных овец. Чёрт, а как же я? Я сделал все, что мог, а эта больная… Дура! Я быстро перехожу к единственному, что остаётся: нужно убедить его, что я не опасен. — Давайте поговорим, — предлагаю я, заставляя себя держать ровный тон, несмотря на трясущиеся пальцы. — Возможно, я смогу объяснить… — Рассказывайте, — спокойно отвечает коп, смыкая руки в замок на толстой папке моего дела. — Хорошо, — вздыхаю я, стараясь взять себя в руки. — Всё, что я делал, это пытался помочь людям. Я действительно верил, что позитивное мышление может спасти, что оно может исцелить. Капитан Хантер слушает. Выражение его лица не выдает эмоций, от чего по коже пробегают мурашки. Только бы он не раскусил меня. — Я проводил семинары, где собирались люди, делились своими проблемами. И я помогал им находить уверенность. Дал этой женщине надежду, — продолжаю я. — Она и сама говорила, что чувствует себя лучше. Моя цель была — вдохновить её! — И Вы фактически вдохновили её на уход от медицинской помощи, — перебивает Хантер. — Неужели Вы не понимаете, что подобная безответственность может стоить людям жизни? Я не знаю, что ответить. Внутри всё сжимается от тревоги за собственное положение. Я уверен, что прав. Никто не переубеждал её. И я знаю, что все делал верно, а она… Неважно. Теперь это не имеет значения. Теперь главное — спасти свою шкуру и выйти отсюда. Он опять смотрит на меня так, будто чувствует фальшь в моих словах. А что ещё я должен говорить? Я же не псих, чтобы сесть за идеи. — У меня не было намерений навредить, — вновь стараюсь я донести свою невиновность. — Я искренне верил, что она справиться. Капитан наклоняется вперёд. Его взгляд пронизывает меня. — Дункан, Вы должны понять, что Ваше «позитивное мышление» чревато последствиями. Теперь Вам придётся ответить за то, как это повлияло на других. Я поджимаю губы, пытаясь найти слова. Это их дело! Не моё. Я не хочу нести ответственность за других! — Я… я не знал, — еле произношу я слова, которые могли бы затронуть копа. — Если бы я знал, я бы никогда не рекомендовал ей отказываться от лечения. Хантер смотрит на меня, словно пытаясь понять, искренний ли я. Надеюсь, он не поймёт. — Надо разобраться в этом вопросе. Если хотите, чтобы я Вас услышал, расскажите подробно обо всех случаях, с которыми Вы имели дело. Начнем с этой женщины. — Ладно, — нехотя соглашаюсь я и, сглатывая ком в горле, готовлюсь к самому фальшивому разговору в жизни. — Постараюсь рассказать все. Я кидаю нервный взгляд на дверь, за которой, возможно, скрывается мой шанс на свободу. Только бы выйти отсюда.