повелитель сердца моего

В поместье никогда не было так тихо. Мир будто замер. Прежний смех наложниц утих, слуги не сновали туда-сюда, а охрана не шепталась у двери. Если и слышен чей-то разговор, то приглушенный. Все казалось неправильным. Каждое мгновение, которое они проводили в этой комнате, Юнги не мог отделаться от мысли, что происходит нечто ужасное. Только на сколько? Юнги нахмурился, покачивая Минсу на руках. Мин привык доверять чутью. Несколько раз проигнорировал его, а потом едва не поплатился жизнью. Наен попросила их не выходить из покоев матушки, пока все не уляжется. В городе творилось неладное. Говорили о злом духе, посещавшем дома бедняков и богачей. Им проще поверить в злые силы, чем в мощь какой-то болячки. Моровое поветрие, так шептали в народе. Нередко люди погибали от болезней. Юнги своими глазами видел, как на корабле погибали молодые девушки из-за хвори. Теперь же вспышка страшной болезни уносила множество жизней и в Когурё. Никто точно не знал, как бороться с ней. Вызывали и заклинателей, и ведьм, прибегали к разным методам, но все без толку. Никто не мог сбежать от недуга, а вылечивались не все. — Это глупо, — фыркнула Шихен, прищурившись. Занималась вышивкой, пока Юнги развлекался с Минсу, подавая ему блестящие шарики. Матушка не ждала его реакции, причитая в полсилы. Все валилось из ее рук. Уколола себя пару раз, а потому и отложила вышивку в сторону. Но и на месте усидеть не могла, цокая языком, пока Юнги безуспешно укладывал сына в кроватку. Сама несколько раз порывалась помочь, но замирала, замечая недовольный взгляд омеги. Минсу не хотел засыпать, просясь на руки и плача, стоило отойти от него. Даже нежный запах отца не помогал. Юнги цокнул языком, чуть прижимая ладонь к его покрасневшей щеке. — У него жар, — прошептал Юнги, целуя сына в лоб. И правда теплый. Шихен воскликнула, тут же бросаясь к ним. Прижала ладонь к его лбу, недовольно надула губы. Стоило позвать Наен, сообщить о том, что произошло. Да только и шага сделать не успели, как дверь в покои отворилась. Хао вбежал первым, опускаясь рядом с Юнги. Тут же прижался щекой к его боку, искал защиты в его объятиях. Мальчишка заметно подрос, а щеки приятно пополнели, что так и хотелось его затискать. Однако Хао пришел не за лаской или за учебой. Наен шла следом, как ястреб следила за каждым в комнате. Выискивала что-то. — Минсу болен, — Юнги сглотнул, осторожно передавая сына Наен. Легкими движениями освободила принца из одежд. Прижала ладонь к его щеке, лбу, а затем внимательно осмотрела и само тело Минсу. Явно искала что-то. И результат ее не обрадовал. Небольшое красное пятнышко, расположившееся на животе. Его не было, когда Юнги купал сына несколько часов назад. — Я должна забрать его, ради вас. Так не годится! Юнги прищурился, подходя к женщине. Протянул ладони, намереваясь забрать сына, как Наен отошла в сторону. Минсу в ее руках заплакал, потягивая ладошки в сторону отца. Сердце разрывалось от его крика. — Нет, он останется со мной. Юнги не мог позволить, чтобы его сын был далеко от него. С момена рождения покидал его не больше чем на час. В последнее время позволял Шихен проводить с ним по полдня, но Юнги под любым глупым предлогом проверял сына. Пару часов еще мог стерпеть, но вряд ли Наен забрала бы маленького принца лишь на час. — Хочешь его смерти? — прикрикнула Наен. Юнги попятился, резко выдохнув. Наен знала лучше. Опыта в этом деле больше, только сердце обливалось кровью от мысли, что его сына заберут. В детстве Юнги часто посмеивался над матушкой, когда она лепетала над детьми. Тогда ее забота казалась чрезмерной и ненужной. А сейчас, будучи отцом, Юнги ее прекрасно понимал. — Куда ты собираешься его отнести? — К Тэхену, — цокнула языком. Покачивала Минсу на руках, пока тот заливался плачем. Тянул ручки к Юнги. — Принц дал приказ, что никто не покинет поместье. Ситуация явно выходила из-под контроля. — Много заболевших, — прошептал Хао, оглядываясь на Юнги. — И принц тоже. Шихен резко поднялась с места. Если бы руки Наен не были заняты, то влепила бы Хао подзатыльник. А омега вновь спрятался за Юнги. Нельзя было сообщать о болезни принца, но и хранить секреты от своего лучшего друга, почти брата, Хао не хотел. — Мой сын болен? — не успела Шихен сделать несколько шагов, как резко остановилась. — И нам видеть его нельзя? Юнги сглотнул, смотря как Наен покачивала сына на руках. Его взгляд зацепился на маленькое красно пятнышко, скрытое за воротником. И как он его не заметил раньше? Одно пятнышко пропустить можно, а их же явно больше! — Насколько болезнь опасна? Наен промолчала, отводя взгляд в сторону. Догадаться не трудно, что положение критическое, раз она не стала заверять их о светлом будущем. — Хао останется с вами. Если вы почувствуете жар, то звоните в колокольчик на двери. Никто не покинет дома до следующих распоряжений. С этими словами она ушла. Ожидание было томительным. Юнги не знал, чем себя занять. Выглядывал в окошко, замечая мельтешащих слуг, лекарей, стремившихся из одних покоев в другие. Нескольких наложниц, кашляющих, прикрывавших лицо тканью, вели в госпиталь. — Это оспа, — шепнул Хао, оглядываясь на наложницу императора. Шихен уснула у себя, жалуясь на безделие. Звучало знакомо. Неужели об этом недуге что-то известно? Вспышки воспоминаний проносились одна за другой: детство, когда матушка качала маленькую сестру на руках, пока та покрывалась яркими пятнами. Недовольные братья, что раздражались от их криков. И отец, бережно держащий его в руках, когда Юнги не мог уснуть из-за кошмаров. Хао задрал брюки, показывая россыпь белоснежных шрамов. Небольшие, напоминали отчасти звездное небо. Юнги нахмурился, легонько касаясь их. Хао вздрогнул от прохлады его пальцев. — Ты болел? — Пару лет назад, — сглотнул, отводя взгляд. — Моряки завезли эту болезнь домой. Вся моя семья погибла от оспы. Я остался один. Это первый раз, когда Хао говорил что-то о своем прошлом. Обычно мальчишка отмалчивался, пользуясь плохим знанием языка. Сейчас же сам решил открыться, доверить частицу своего прошлого. И хоть Хао не сказал ничего больше, этой крошки правды пока достаточно. Юнги бережно прижал мальчика к себе, позволил цепляться тоненькими пальцами за ткань ханбока. Этой ночью Юнги не сомкнул глаз, перебирал волосы Хао, пока тот сопел на его коленях. Комната матушки не предназначена для проживания нескольких людей, поэтому Юнги с Хао ютились на мягких коврах рядом с Шихен. Прищурился, услышав полустон, доносящийся с кровати. Аккуратно переложил мальчишку на подушки, подходя к постели матушки. Она металась в спутанных одеялах, лицо покрылось бисеринками пота, пересохшие губы приоткрылись. Под носом запекшаяся кровь. Жар. Касание лишь подтвердило его догадку. Юнги бросился к двери, слегка приоткрывая ее. Зазвонил колокольчик. Один раз, второй, пока пламя свечи не оказалось рядом с ним. Этого лекаря Мин не знал лично, видел пару раз в госпитале, пока ухаживал за раненым Тэхеном много месяцев назад. — Где Наен? — нахмурился, вглядываясь в усталое лицо мужчины, что забирал бессознательную Шихен в госпиталь. — Ухаживает за принцами, — большего не сказал, хмуря брови. Ожидание мучительно. Слуги не контактировали с ними. Утром принесли еды и кувшин с чистой водой. Тишина в поместье стояла странная. Юнги и не помнил, чтобы вечно шумное место было таким пустым. Лекари на лицо надели странные марлевые повязки, повязали платки на голову. Орошали все приятно пахнущей водой. Наен появилась спустя пару часов, ведя с собой мальчишку семьи Сон, да еще нескольких слуг. Здоровые, сообщила она, вталкивая их в дверь. Общалась только через приоткрытое окошко, даже не заходя к ним. — Как Тэхен? Женщина поджала губы. — Хуже, — Наен закашлялась, прижимая ладонь ко рту. — К вечеру мой друг должен прислать письмо. Он обещал привезти лекарство, которое помогло в другой области. Юнги напряженно вглядывался в ее лицо. За ночь она будто постарела на несколько десятков лет! Седые пряди обрамляли морщинистое лицо, под глазами темные круги. — Хочешь сказать, из всего поместья, только пятеро здоровы? — Юнги оглянулся, внимательно смотря на собравшихся. Интересная компания их них вышла. — Еще в двух покоях наложницы с пятнами, но без сильного жара, — Наен цокнула языком. — Если у них появятся признаки, то… Женщина замолчала, прежде чем по секрету рассказать: — Наложница, которая заболела первой…она скончалась этим утром, — Юнги вознес глаза к небу, посылая молитвы на ее пребывание в ином мире. — Еще несколько пожилых чиновников в плохом состоянии. — Минсу? — Юнги хмуро смотрел в ее лицо. Наен покачала головой. Лучше не стало, но и состояние не ухудшалось. — Если с ним или Тэхеном что-то случится… Тогда беды не миновать. Вся империя охвачена болезнью. Если с третьим принцем произойдет что-то неладное, то все их поместье, вся область впадет в отчаяние. — Нам остается только молиться. С этими словами и легким поклоном, женщина поковыляла в сторону госпиталя. Она пыталась скрыть свой кашель, прикрывая рот кулаком. Даже лекарь не смогла избежать недуга. Юнги цокнул языком, возвращаясь к ребятам. От него не укрылся любопытный взгляд мальчишки Сон, что поглядывал на Хао. Тот весь выпрямился, подбородок приподнял, словно пытался показаться больше, чем был. Если Мин не ошибался, то возраста они примерно одного. Хао редко общался с детьми, находясь в поместье, хотя Юнги и предлагал ему найти друзей. Может эта беда и объединит их? Одна из служанок, Цзыюй, работала дояркой при дворе. Скромная девушка, что боялась даже взгляд поднять на него. Боязливо пила чай, стараясь уменьшиться в размерах, словно и не было ее в покоях матушки принца. Вторая же, ее подруга Сана, не стеснялась рассказывать истории, заметив искренний интерес Юнги. — Ты уже ходишь в школу, Ханбин? — поинтересовался Юнги, деля мандарин из своих запасов. Кусочек Хао, другой сыну чиновника Сон. Ханбин приосанился, гордо кивая. — Я лучший в классе, — с набитыми щеками больше походил на хомяка. Хао рядом фыркнул, недовольно поглядывая на юного альфу. — И отец обещал меня взять в следующий раз с собой в поход. Глаза мальчика загорелись неподдельным огнем. Маленькие кулачки сжал на собственном ханбоке. Слишком радовался, говоря о грядущем походе. — Хочешь сражаться бок о бок с отцом? — поинтересовался Юнги, нежно улыбаясь ему. — С ним и нашим принцем, — Ханбин едва не подпрыгивал на месте. — Третий принц быстр, как стрела. Он спас моего отца несколько раз, вырвал из лап смерти. А еще он добрый, справедливый, честный. Юнги мягко засмеялся. Этот альфа был очарован Тэхеном. Интересно, знал ли принц, что у него был такой поклонник. Ему только двенадцать, но развит не по годам. Хао с каждым словом Ханбина хмурился сильнее, надувал губы, недовольно смотря на Юнги. Интересно. Не хотелось вызывать Хао на разговор, когда вокруг столько новых лиц. Благо никто не ругался и не ссорился. Мирно существовали, делились историями, сидя за небольшим столиком. Юнги нахмурился, оглядываясь - в дверь несколько раз громко постучали. Снаружи ожидал лекарь, обеспокоенно заламывал ладони, прося Юнги выйти. Не хотел, чтобы другие слышали. — Наен в плохом состоянии, — нехотя признал мужчина. — Ей пришло сообщение от друга. Я не могу покинуть поместье, но она заверила, что ты поможешь. Юнги редко покидал поместье без Тэхена. Принц пару раз брал его на прогулки, но расстояние до города приличное. Несколько часов нужно, чтобы добраться туда и обратно. А дело промедления не ждало! Нужно как можно быстрее узнать все у друга Наен. Тот опытный лекарь, явно знает, как всех спасти. — Я не подведу, — заверил его Юнги, мягко улыбаясь. Дверь медленно за собой укрыл, тут же поворачиваясь к собравшимся. С невинными лицами они уставились на него – хоть и старались заняться чем-то другим, но все же подслушали весь разговор. Юнги языком цокнул, слегка потрепав Хао по волосам. Подобрал свой плащ, погода все же холодная, тут же завязывая его на шее. — Не выходите из покоев, ясно? — обвел всех внимательным взглядом. — Хао, я на тебя рассчитываю. Младший омега широко улыбнулся, тут же кланяясь ему в знак признательства. Одно лишь слово и его глаза загорелись огнем, выпрямился весь. Ведь именно Хао назначили главным в отсутствии главной наложницы третьего принца! Ни кареты, ни конюха. Юнги цокнул языком, выходя с конюшни. Пешком бежать часа три займет, на лошади дело пошло бы быстрее. Но разве мог Юнги без спроса позаимствовать жеребца? Его внимание привлекло ржание совсем рядом. Пока Мин разыскивал конюха, одна серая, с черными пятнами, лошадь ухватила его за капюшон, потянув на себя. — Эй, — возмутился Юнги, тут же поворачиваясь к ней. А лошадь заржала сильнее. — Ничего, — Юнги протянул ей морковь, которую она с удовольствием поглотила. — Пойдем, Парам, нет времени ждать. Кобыла довольно цокнула копытом, позволяя Юнги увести себя из загона. Другие лошади ревностно заржали. Из-за болезни людей их давно не выводили на поле, чтобы разбежаться. А лошади то принадлежали двору, охране, а потому привыкли к активной жизни, а не стойбищу. Двигалась резво, явно чувствовала, что медлить нельзя. К такой скорости Юнги не привык – обычно на прогулках с Тэхеном они редко оседлывали лошадей, предпочитая передвигаться в карете. А тут Парам оправдывала свое имя. Бежала быстрее ветра, стремясь доставить Юнги к лекарю. На подступах к городу всегда кружили беспризорные дети, тут же дергающие за ханбок, чтобы Юнги угостил сладким. Теперь же одинокий старик лежал у ворот, не подавая никаких признаков жизни. Юнги соскочил с лошади, стремясь подойти к нему, как резко остановился. Все его лицо распухло, превратилось в кровавое месиво. Медленно опустился рядом. Старик еще при жизни расчесал все пузыри, что появились на нем, а те кровью залили лицо. Не дышал, да и пульса не было. Юнги отошел от мужчины, отвесил поклон. Сколько же погибших было в городе? Лекарь нашелся в местном трактире. Прежде шумный, а сейчас закрытый. Наспех прибита табличка с просьбой уходить и не ждать хозяев. — Ты не Наен, — подметил старик. Его глаз заплыл, не открывался, второй же прищурился. Не мог сопоставить, кто же перед ним. — Я друг Наен, — лекарь хмыкнул, пробегаясь взглядом по его одеждам. Явно положение повыше, чем просто «друг», но спорить не стал. Не то время, чтобы ставить под сомнение статус Юнги. Быстро начал зачитывать указания, словно лекцию читал. Не сбивался ни на секунду, не ждал, что Юнги запомнит. Хотел побыстрее удрать из полувымершего города, откуда изредка доносились стенания людей. — Пить давать нельзя, — кашлянул лекарь, придвигая к нему мешочек. — Чем суше организм, тем быстрее выйдет дух оспы. Пузыри срезать и оставлять сушить. Юнги внимательно слушал, кивал ему, замечая, как несколько срезанных пузырей гноились на его руке. И сам лекарь выглядел не лучшим образом. Все почесывал заплывший глаз, терзая корочки, из которой по капельке пошла кровь. Не чувствовал боли. Наен ему верила. Он уже своими знаниями спас другую область. Должен помочь и им. Или погубить. Терзали сомнения. Разве мог человек, который выглядел хуже мертвеца, излечить недуг? — Передай Наен все мои указания, — закашлялся, прикрывая лицо ладонью. — Иди! Нельзя медлить. Юнги кивнул, тут же срываясь с места. Старался не забыть все указания. Да только был ли в них смысл? А если не сработает? Тогда погибнет все поместье! Да разве был другой вариант? Парам забеспокоилась, почувствовал смятение, но все же послушно пошагала в сторону поместья. Дорога не близкая, но Юнги не спешил садиться в седло. Будто ждал чего-то. Предчувствие не подвело. — Убить их хочешь? — хриплый, такой знакомый голос. Юнги замер, сталкиваясь взглядом с ведьмой. Конечно, кто еще это мог быть, кроме нее? Всегда появлялась в минуты смуты, терзая его разум. Во снах являлась, а теперь и на яву. Ведьма изменилась, иссохла сильнее, на щеках зажившие рубцы. И она переболела этой болезнью. На губах появилась ухмылка. — Послушаешь того идиота, убьешь все поместье. И пошла, даже не оглядываясь. Юнги прикрыл глаза, тут же следуя за ней. Парам послушно плелась за ними. Ведьма никак не сообщала, что заметила их. Шла вперед, пока не остановилась у коровника. Запах не самый лучший. В годы службы слугой во дворце Юнги несколько раз «повезло» оказаться в коровнике. Знал не понаслышке, что запах не скоро выветрится. Ведьма же рукой манила, входя вовнутрь. Юнги поморщился, стараясь избегать испражнений коров. Ботинки запачкать не хотелось. Старуха присела на небольшую скамью, тут же принимаясь за дойку коровы. Отлично, она привела его сюда, чтобы работать? Юнги хмуро смотрел на женщину, боясь потревожить ее. Столько недель после смерти Феликса они искали ее во всех уголках страны. А теперь она здесь, прямо перед ним. И все вопросы, которые Юнги хотел ей задать, испарились. — Они тоже больны, — ведьма указала на маленькие пузыри, усеявшие брюхо коровы. — Для них это болезнь, для нас же спасение. Ведьма улыбнулась, показывая на множество заживших пузырьков на руке. И правда, в отличие от лекаря старуха легко поборола недуг. Хоть и стара, но бодро доила корову, слегка хлопая ее по вымю, что не особо той понравилось. — Как думаешь, почему те служанки не заболели? — откуда ей было знать о них? Ее не было поблизости, когда хворь настигла все поместье. Кто-то да заметил бы ее и доложил! Юнги покачал головой, смотря на ведьму. — Корова их спасла. С улыбкой похлопала корову по боку. — А твой мальчишка? Оспа забрала всю его семью, а он выжил. И ты здоров, — ведьма достала ножичек, срезая пузыри с тела коровы. Бросала их в мешочек. — Твоя семья знала об этом. Для жителей Усана оспа частая гостья. Эта богиня навещает всех лишь раз. Покончив с одной коровой, перешла к следующей, продолжая говорить. — Да и ты сам видел уже коров вблизи, — фыркнула ведьма, игриво ухмыляясь ему. — Хоть в и дорогих одеждах сейчас, но раньше, где ты только не был. И на кухне, и в коровнике, и драил покои. А сейчас в этих покоях расхаживаешь с важным видом сам. Да только недолго осталось. Юнги отвернулся, не хотел вызывать ее на спор, а потому помалкивал. — Всем больным нужна вода, как можно больше, — ухмыльнулась, замечая настороженный взгляд Юнги. — Мои слова противоречат речам того идиота, да? Но мне лет больше, я спасла жизни многих. И свою в том числе. Потрясла один мешочек, отдавая его Юнги. — Растереть в мелкий порошок и вдыхать больным через нос, — бросила другой мешочек со свежими пузырями от коров. — Делаешь надрез на коже и прямо под нее должен пузырь посадить. На предплечье надрезай. Старуха поднялась с места, проходя по коровнику. Не боялась загадить изношенные ботинки. Дошла до столика, поднимая третий мешочек. — Это только для принцев, — предупредила она, — на остальных не хватит. Корень кордицепса, грибы Линчи, женьшень. Перемешай, сформируй шарик и заставь съесть принца, — потрясла небольшой пузырек, — настойка из трав, принимать три раза в день. На горном склоне растут эти травы, если будет мало, отыщешь их сам. — И не давай расчесывать пузыри! — предупредила его ведьма, — Придется, свяжи его по рукам и ногам. Пошагала к выходу из коровника, тут же подходя к Парам. Протянула ей невесть откуда взявшуюся морковку, потрепала по гриве, что-то шепча на ухо. Парам лишь хвостом взмахивала, а потом наклонила голову, словно и правда речь старухи поняла. — Еще не время облачаться в траурный наряд, Мин Юнги, — предупредила его ведьма. — Ты должен успеть до рассвета, иначе будет слишком поздно. Ему не чем было расплатится с ведьмой. Никто ничего задаром не делает. Юнги захлопал по карманам. Как на зло не было с собой мешочка с деньгами. Все отдал тому лекарю. Ведьма легонько щелкнула его под подбородком. — Отплатишь позже, мальчик, — ее взгляд напоминал ястреба, готового схватить мышонка за хвост. — Придет время, когда мне понадобится помощь, ты не смеешь отказывать мне. — Обещаю, — сглотнул Юнги, переводя взгляд на ее лекарства в руке. — Если они будут жить. — Будут, поверь мне. С этими словами ведьма вернулась к дойке коров. А Юнги мчал на Парам, не собираясь терять ни минуты. У лошади словно открылось второе дыхание. Скакала быстрее, на пределе своих сил. Поместье медленно, но верно вырастало перед ними. Без единой охраны. Стражники либо заболели, либо отправились по домам. Потрепал Парам по гриве, благодаря ее за труд. Позже накормит ее вкуснейшим сеном и морковью. Знакомыми дорогами шел, сокращая тропинку. Сделал глубокий вдох, пробираясь прямиком к покоям принца. Глаза Хосока расширились от удивления. Он привалился к двери в покои, на лице несколько пятен, капли пота скопились над бровями. Пытался подняться с пола, помешать ему войти. Да только ослабел, не пил и не ел несколько часов, а то и дней. — Нельзя, — закашлялся, тут же укладывая ладонь на свою грудь. — Приказ. — Плевать на его приказ, — вспылил Юнги, отталкивая его от двери. — У меня есть лекарства. В комнате пропахло мучительным запахом его альфы. Минсу плакал в колыбели, требуя внимания. И еды, вероятно. Кормили ли его в отсутствие? Юнги быстро прошел по комнате, находя в куче одеял Тэхена. Над губами запекшаяся кровь, пятна на лбу, а под рубашкой виднелись и пузыри, некоторые расчесанные до крови. Юнги сглотнул, прижимая ладонь к его лицу. Ресницы альфы затрепетали, он даже не шелохнулся, послушно выпивая настойку. Его губы потресканы после дня, когда принцу не позволяли пить и есть. Юнги цокнул языком, утирая капельку, сбегающую по подбородку. — Ю-юнги, — хрипел принц. Думал ли он, что видение склонившегося над ним омеги лишь бред его сознания? — Я рядом, — оставил немного настойки. Стоило беречь её и дать Минсу немного. Юнги приоткрыл мешочек, находя кроме странных коровьих пузырей еще и тонкую иглу. Избавить Тэхена от одеял задача непосильная. Задрал рукава рубашки, пытался отыскать место, где не было бы ни пятен, ни пузырей. Юнги цокнул языком, прокалывая его кожу, старался аккуратно. Тэхен чуть поморщился. — Все хорошо, — Юнги подцепил коровий пузырь, размером меньше ноготка, аккуратно приложил к свежей ранке, тут же закрывая ее кожей. Может, стоило перевязать? Но ведьма ничего не говорила такого. Хосок хлопнул дверью, пугая его едва не до смерти. В руках кувшин с водой, поставил его на стол. Внимательно следил, как Юнги ту же процедуру провел и с маленьким Минсу. Повезло, что на теле маленького принца одни лишь пятна. Пузырей еще не было. Дух оспы частый гость в Усане, так сказала ведьма. Да только Юнги не помнил. Сам был маленьким. Если бы эта болезнь застала их в старшем возрасте, то эти знания спасли бы жизнь многим людям. Да только откуда ведьма столько знала? Неужели и правда обладала какими-то потусторонними силами? — Лекарство? — удивленно спросил Чон, послушно вытягивая предплечье. — Будем молиться, — вколол и ему. — Я должен дойти до Наен, рассказать другим лекарям о способе. — чуть поразмыслил. — На склоне горы растут целебные травы, они нужны. Хосок проморгался, заспанно смотря на него. Внимательно выслушал, что от него требовалось найти. Сам Юнги не успел бы одновременно все сделать, а раз время только до рассвета, то нельзя медлить. — Я заберу их. Юнги бережно наносил порошок на пятна Минсу, улыбнулся, потирая его пухлую щечку. После кормления и небольшой порции настойки принц не плакал, внимательно смотря на отца. Юнги же молился, чтобы лечение ведьмы сработало. Тэхен в постели застонал, пытаясь оттолкнуть ладонь Юнги у его лица. — Мой принц, — ласково шепнул Юнги, проталкивая между приоткрытыми губами комок с травами, которыми приказала накормить ведьма. — Ради меня, Тэ, пожалуйста. Тэхен послушно прожевал, чуть закашлялся, но с готовностью принял теплой воды. Взглядом мутным скользнул по нему, схватил за запястье, прижимая запаховую железу к своему носу. Несколько вдохов, прежде чем провалился в сон. Похрапывал, пока Юнги бережно обмазывал пятна и пузыри, так чтобы не повредить. К Наен в госпиталь шел в глубокой ночи, несколько раз постучал по тяжелым дверям. Мужчина-лекарь с натянутой улыбкой отворил дверь, впуская его в слабо освещенное помещение. Несколько кроватей огорожены белой тканью. Юнги успел заметить пару тел, укрытых простынями, прежде чем лекарь повел его дальше по коридору. Наен закашливалась в кровати, ее глаза загорелись удивлением и страхом. — Зачем пустил его? — захрипела женщина. Юнги цокнул языком, садясь рядом с ней. Тут же принялся рассказывать о лекарствах, что дала ему ведьма. Правда, пришлось соврать, что они от ее друга. Наен хмуро приняла на себя странное лекарство. — Слышал? — посмотрела на лекаря. — Прикажи всем использовать методику. Пусть идут в коровник, может, найдут еще пузырей. Тот поклонился, спеша исполнить волю. — Почему до рассвета надо успеть? — прищурилась, внимательно смотря на него. — Пока зараза еще свежа, — пожал плечами. Обдумывал этот вопрос всю дорогу. Не мог же он сказать, что так наказала ведьма! Наен бы ему трепку задала, не посмотрела бы, что в иерархии на несколько ступеней выше. — Если позволишь, я хочу успеть к Матушке, а еще к Миен и Шухуа. Ночью Юнги глаз не сомкнул, помогая лекарям в госпитале. Спешил к Шихен, опаивая ее водой с травами, да прививая коровьи пузыри. И если некоторые лекари смотрели на него с удивлением, то позже сами старались помочь большему количеству людей. Хосок прибежал пару часов спустя. Пот катился по лбу, но он игнорировал боль и слабость, перемалывая травы с большим энтузиазмом. Юнги провел ладонью по спутанным волосам Миен. Девушка выпила совсем немного отвара, проваливаясь в сон. Шухуа на соседней койке громко храпела. Пришлось привязать ее к столбикам, чтобы не расчесывала пузыри. Очень непослушная. Оставалось еще несколько человек, к которым нужно было зайти. Юнги тяжко вздохнул, смотря на громоздкие ключи в руке. Хосок нехотя передал их, хоть и наказал держаться во всеоружии. Даже кинжал ему протянул. На всякий случай. В съежившемся парне в углу комнате сложно угадать прежде любимую наложницу. Правда, любимую только в сознании самого Пак Чимина. От болезни его лицо посерело, а взгляд чуть помутился. — Может, я должен позволить тебе умереть, — Юнги тяжко вздохнул, смотря в увядающее лицо Чимина. С момента возвращения из дворца ему не позволяли покидать выделенные комнаты. А после попытки побега перевели под постоянную охрану. Говорить с ним Юнги не разрешалось. Сейчас, когда все поместье боролось с заболеванием, никто не заметит, если Юнги нарушит правила. — Так позволь, — хмыкнул Чимин, отводя взгляд в сторону. На щеке расцветало красное пятно. Еще не язва, так что им повезло. Юнги вздохнул, подходя ближе. — Это лекарство, — сглотнул, присаживаясь на колени перед ним. Схватил его за предплечье, молча всаживая кусочки под кожу. Удивительно, но Пак не дергался, не пытался вырваться. Позволял вкалывать себе неизвестное. Даже если бы Юнги попытался напоить его ядом, то Пак смиренно принял бы наказание. Чимин не вздрогнул от укола, обессиленно смотря на него. Темные круги под глазами, тяжкое дыхание. Губы пересохли до такой степени, что трескались, а кровь так и оставалась на корочках. — Я тебя ненавижу, — вместо благодарностей. — А я тебя – нет, — Юнги мягко улыбнулся, поднимаясь с колен. — Если появятся пузыри, ни в коем случае не чеши их. Чимин отвернулся, взглядом уперся в стену. И лишь, когда Юнги уже перешагнул за порог, все же решился спросить: — А принц…Чонгук, он в порядке? В такую минуту Чимина беспокоило не его здоровье, даже не самочувствие третьего принца. Он думал только о Чонгуке. Если прежде Юнги считал, что и Чонгук в руках Чимина лишь способ достижения цели, а именно трона, то сейчас засомневался. Может и правда между ними было что-то настоящее? — Не знаю, — лицо Чимина опустело. — Весточка из дворца не пришла, но пару недель назад все были в добром здравии. — Да будет и дальше так, — прошептал омега. Дверь медленно закрылась. Юнги зевнул, сильнее укутываясь в плащ. Шагал в сторону покоев матушки. Старался дверь открывать тихо, чтобы не побеспокоить никого. Сана и Цзюи спали в обнимку, а сын чиновника Сон бодрствовал, охраняя сон омег. Даже Хао не сдержался, уснул рядом с юным альфой, хоть и на расстоянии в две подушки между ними. Укрылся тоненьким одеяльцем, довольно жмурясь во сне. — Все в порядке, — шепнул Ханбин, улыбаясь. — Все под контролем. Юнги кивнул, слегка зарываясь в волосы юноши. — Отдыхай, Ханбин, ты молодец. На губах сына чиновника Сон улыбка расцвела еще ярче. Напоминал маленькое солнце, озаряющее все вокруг. Ханбин прикрыл глаза лишь на секунду, но так и уснул, сидя в позе лотоса. В покои принца Юнги пришел к рассвету. Едва не валился на пол от бессилия. Хотелось укутаться в одеяла и уснуть, да только не мог. Все корил себя, что мало сделал. Еще оставались люди, которым нужна помощь, только лекари его пинком отправили отдыхать. Вымотался после дороги, а еще помогал больным. Работы предстояло еще немало, но большая часть уже была с коровьими уколами. Тэхен застонал, приподнимаясь на кровати. Удивленно смотрел на пару рядом с их сыном. Потер глаза. — Это был не сон, — прохрипел принц, валясь на подушки. Юнги утер покрасневший нос сына, возвращая его в колыбель. Присел на край постели к Тэхену, смахивая пот с его лба. Поднес к губам кувшин с разведенными травами, приказывая пить мелкими глоточками. — Все будет хорошо, — заверил его Юнги. На следующий день волшебным образом лучше не стало. Наен просила не унывать, используя новый метод лечения. Еще никогда поместье не было таким сплоченным – каждый стремился помочь другому. Выздоравливающие наложницы ухаживали за теми, кто был в тяжелом состоянии. Помогали с готовкой, с уборкой. К концу следующей недели самая высокая температура спала. Некоторым повезло больше, на их теле не было ужасных язв. Процесс выздоровления быстрым не был. Но поместье постепенно возвращалось в прежний ритм. — Мне уже лучше. Тэхен слегка пошатывался, но настойчиво надевал ханбок на плечи. Самая страшная лихорадка оказалась позади, немалых усилий стоило сбить ее. Может, травы ведьмы и правда были волшебными. Пузыри сходили на нет, заменяясь язвами, а затем и рубцами, украсившими тело. Пришлось несколько раз связать принца, чтобы не расчесывал. А тот шутил только, что стоило испробовать такой метод и в постели. Бесстыдник! Сложно и непривычно смотреть в осунувшееся после болезни лицо. Тэхен все равно оставался самым прекрасным мужчиной, но теперь принц поджимал губы, не особо останавливаясь перед зеркалом. В первый раз едва не разбил его, увидя собственное отражение. — Ты прекрасен, — шепнул Юнги, целуя его в лопатку. Удивительно, как болезнь обошла их стороной. В словах ведьмы была правда. Пятеро здоровых на все поместье. Ведьма ни в чем не ошиблась. — Точно? — недоверчиво спросил Тэхен, касаясь заживающей корки на щеке. Шрам останется, но это не делало его менее красивым. — Самый прекрасный, — заверил его Юнги. — Ты уверен, что готов выйти? Около двух недель Юнги выхаживал его, разрывался между госпиталем и Тэхеном. Те, кто был в состоянии ухаживать за другими, после непродолжительного отдыха возвращались к работе. И теперь пришла очередь Тэхена. — Я их принц, — Тэхен гордо поднял подбородок, чмокнул Юнги в кончик носа. Невольно улыбнулся. — Ты отлично справился. Юнги широко улыбнулся, прижимаясь к его груди. Все страшно осталось позади. Впереди лишь светлое будущее. Хотелось бы верить в это.

/

Тэхен кашлянул, начиная собрание. Видеть чиновников после стольких дней болезни необычно. Тэхен и не надеялся, что сможет выжить, но лечение Юнги спасло. И не только его. Принц заметил, как много наложниц подходило к его омеге со словами благодарностей. Да и жены чиновников, благодарили за спасение из детей и мужей. Они старались фокусироваться на положительном, но и не забывали о погибших, сжигали благовония, отправляли молитвы небесам. Многие ошибочно полагали, что великое множество людей пало из-за войн. Отчасти правда, но болезни куда губительней. Люди потеряли членов своей семьи – от младых до старых. Приходилось видеть, как ребенок медленно умирал на руках, и никто не мог ему помочь. Еще несколько дней назад, когда первые крохи сознания возвращались к нему, Тэхен с улыбкой смотрел на Юнги и Минсу. Благодарил Богов за возможность вновь увидеть их. Обнять и поцеловать. — В городе принимаются все меры для изоляции больных, — чиновник Сон тяжко выдохнул, — на особом контроле дети. Количество заболевших уменьшилось. Слава Богам, принятые меры действуют. — У нас есть основания полагать, что эта болезнь на один раз, — прохрипел Тэхен, внимательно оглядывая всех. — Есть вести из столицы? Никаких новых писем. Напрягало, учитывая все новости. Тэхен сглотнул, выслушивая еще несколько докладов. И отпустил пораньше, прося провести чуть больше времени с семьей. Чиновники разошлись, оставив его вместе с Хосоком. — Должен ли я беспокоиться, — нахмурился Тэхен, смотря на осунувшееся лицо друга. Пока Юнги не нашел способ их спасти, Хосок день и ночь оставался рядом с ним, даже когда Тэхен умолял его бросить. Боялся, что заразит. Но Хосок держался стойко, отказываясь уйти. — Сокджин и Намджун не отвечают, из столицы вестей нет. Что если… — Мой принц, — Хосок сглотнул, кладя ладонь на его плечо. — Тэхен, мы отправили им письма, а также лекарей. — А если этого недостаточно? В моменты, когда Тэхен глубоко уходил в свои переживания, вытащить его было трудно. Он только пережил несколько худших недель в своей жизни. Находясь на грани жизни и смерти. Его жизнь находилось в руках Богов. Лишь они знали, какая ему уготована судьба. Хосок поджал губы. — На все воля Богов. Дверь с резким скрипом отворилась. Никто не посмел бы так дерзко вбегать в зал заседаний. Обернулись, встречаясь с хмурым взглядом Юнги. Омега весь запыхался, лицо чуть покраснело. Бежал к ним со всех ног. В его ладонях сверток, только доставленный гонцом. — Пришло письмо из столицы. Тэхен быстро поднялся, мигом оказываясь рядом со своей парой. На секунду позволил себе вдохнуть прекрасный аромат любимого, прежде чем забрать письмо из тонких пальцев. На мгновение позволил огню надежды зародиться в груди. Огонек этот тут же потух. — Хосок, собери мою охрану, я покидаю поместье. Юнги испуганно глянул на него, тут же хватаясь за рукав ханбока. Был готов удержать его насильно, лишь бы принц оставался при нем. — Ты еще не оправился до конца, ты не можешь ехать, — Тэхен мягко улыбнулся, перехватывая его руки. — Ты еще слаб. Хоть и пытался скрыть потрясение и испуг, но ничего не могло укрыться от Юнги. Чувствовал его смятение, страх, а потому прижался сильнее, крепко обнимая за талию. — Я должен, Юнги, — поднял его подбородок, чуть оглаживая большим пальцем. — Я нужен брату.