повелитель сердца моего

Дракон, не отрываясь, смотрел ему в глаза. Перламутровая чешуя блестела в лучах заходящего солнца, а яркие золотые глаза заглядывали прямо в душу. Юнги улыбнулся, дотрагиваясь до промежутка между его глазами. Дракон доверчиво жался к нему, едва не мурча от ласки. Разве могло столь властное создание нежиться под его пальцами? Страха он не чувствовал, уж больно доброжелателен дракон. От этого сна просыпаться не хотелось, но силен был голос любимого, что взывал его к себе, прося открыть глаза. Юнги подчинился, последний раз взглянув в драконьи глаза. Золотое пламя мелькнуло в них, окутывая его дымкой сна. Разлепить глаза та еще задача, Юнги слегка подташнивало, перед глазами мутная пелена. События вечера проносились как в калейдоскопе. Смех, счастье, сладости. И отрава в них. Юнги слегка привстал на кровати, ощущая теплую ладонь на груди, прямо над сердцем. Тэхен дернулся, тут же вырываясь из сна. Взлохмаченные волосы, испуганный взгляд, тут же просканировавший все пространство. Его грудь часто вздымалась, но, не заметив угрозы, старался успокоить ритм сердца. Билось, как у загнанного кролика. Тэхен улыбнулся, оглаживая его щеку большим пальцем. Юнги льнул к нему, наслаждаясь каждой секундой ласки. Запах кружил голову, успокаивал подступающую тошноту, да дарил успокоение сердцу. Все правильно. Они в объятиях друг друга, как и должно быть. — Моя любовь, — губы Тэхена растянулись в широкой улыбке. — Как ты себя чувствуешь? — Как в корабле, — Юнги выдавить улыбку не смог, слегка съезжая вниз по постели. Тошнило до жути, хотя всю еду и выплюнул в ночи. Стыд-то какой, Тэхен еще рядом был, пока его рвало всеми возможными способами. И как принц не сбежал, а терпеливо оставался рядом с ним в такой момент? Отрывки воспоминаний то возвращались к нему, то ускользали. Тэхен слегка поглаживал его по лицу, любимый запах распространял, успокаивая его. Юнги сделал глубокий вдох, наслаждаясь ароматом, хотел полностью окутаться им и вновь уснуть. Несколько минут столь желанной тишины. Юнги прислушивался к пению птиц за окном, ластился в первых лучах солнца, что попадало через приоткрытые занавески. Хорошо. Тэхен аккуратно поглаживал его волосы, отодвинулся на мгновение, давая испить вкусно пахнущий отвар. От тошноты, так сказал. — Я испугался, — признался Тэхен, оставляя ладонь на его щеке. — Боялся, что уже поздно. Юнги лениво улыбнулся, перехватывая его за запястье, прижался поцелуем к внутренней части ладони, слегка потираясь щекой. — От меня так просто не избавишься, — прикусил за большой палец, смех распространился по светлым покоям. — Мы навечно связаны. Тэхен прижал целомудренный поцелуй к губам. Движения медленные, тягучие. Принц не спешил, распаляя омегу с каждым движением губ все сильнее и сильнее. Юнги желал продолжения, душа горела, взывала к мужчине перед ним, держался за тонкую рубашку, слегка оголяя кожу. Может он едва не умер вчера, но уже сегодня хотел позабыть все невзгоды. Вновь слиться телами с любимым. Тэхен со смешком отстранился, слегка придерживая его за запястье. — Не сейчас, — поцелуй в нос, крохотная улыбка. — Есть кое-что, о чем мы должны поговорить. Юнги фыркнул, поборов приступ тошноты, перекинул ногу через Тэхена, седлая его бедра. Улыбнулся, замечая удивленный взгляд. И поцеловал. Так, как хотел со вчерашнего вечера. Глубоко, слегка проводя языком по передним зубам, вытягивая протяженные стоны с чужих губ. Тэхен крепко сжал его за талию, спеша за каждым поцелуем. Инициативу не забирал, позволяя омеге играть с ним. Слишком мягок к своей любви, всего лишь раб перед повелителем. Зарылся ладонью в спутанные волосы, слегка оттягивая назад, стоило Юнги чуть прикусить железу на шее. Не остановил поток запаха, что заполнял собой все легкие. Тэхен вдохнул сладкий аромат, медленно раскрывая спальную рубашку Юнги. И улыбался так широко, что Юнги от его одного такого взгляда спрятаться хотел. — Ты чего так смотришь? — Юнги засмеялся, смущенно отворачиваясь. Хотел сам повеселиться, заставить Тэхена дрожать под его пальцами, но сдался в первые минуты. Ладонь Тэхена скользнула по груди, переместилась на живот, укладывая ладонь прямиком на пупок. Дрожи сдержать не смог, перехватывая ладонь любимого, хотел видеть ее не здесь. Уж слишком смущался от любовного взгляда. За месяцы в гареме Юнги набрал вес, но так ему даже нравилось. Походил больше на себя прежнего, чем на скелет. Ойкнул, стоило Тэхену прихватить его за бедра, усаживаясь на кровати. Теперь, сидя нос к носу, Юнги мог спокойно продолжить целовать пару. Только у принца другие планы, нырнул вперед, прижимаясь к запаховой железе, вдыхал аромат, слегка облизнул полосу, вызывая протяжный стон. — Я люблю тебя, — шепнул Тэхен, губы останавливая в миллиметрах от чужих. Дразнил, разделяя одно дыхание на двоих. — Буду любить тебя вечно. — И я, — сглотнул Юнги, преодолевая последнее расстояние. — До конца наших дней. — И в следующей жизни, — с усмешкой подсказал Тэхен, оторвавшись от чужих губ. — В каждой жизни, что мне предстоит прожить. Я найду тебя, или ты меня. Мы будем вместе. В такие моменты ничего кроме всепоглощающего счастья Юнги не ощущал. Не мог поверить, что некогда ненавистная страна могла подарить ему столько хорошего. Слуга в императорском дворце. Наложница третьего принца. Всего лишь один маленький Юнги, который влюбился в Тэхена. — Спасибо, — Тэхен сглотнул, сияющими глазами смотря на него. Юнги осторожно смахнул слезу с густых ресниц принца. — Я никогда не говорил тебе этого раньше, но я так рад, что ты выбрал меня. Позволил стать твоим. Все полагали, что раз альфа доминировал в отношениях, то им позволено и омег брать силой. Тэхен же с первой их встречи был другим. Давал свободу, мог отпустить, если бы Юнги отказался. Только что это за жизнь была? Одни мучения и страдания по человеку, которого горячо любил. С каждой минутой, что они проводили вместе, с каждой гранью, которую узнавал Юнги, он влюблялся сильнее. Падал с головой в омут любви, растворяясь в нем до последней капли. — Ты подарил мне новый смысл в жизни, — Тэхен поцеловал его раскрытую ладонь, игриво улыбаясь. — И сделал еще один подарок, о котором я мог только мечтать. Юнги нахмурился, не понимая, о чем говорил принц. Вчера лишь он один получал множество даров, которых даже прятать некуда было! За эти месяцы Юнги лишь был рядом, дарил любовь и тепло, читал перед сном, крепко обнимал в минуты тоски. Разве этого достаточно? Ему всегда казалось, что нужно больше. Только Тэхен успокаивал, говорил, что его любви достаточно, чтобы согреть одинокое прежде сердце. Он как мотылек, что тянулся к единственному источнику света. Тэхен сколько угодно мог делить свое сознание на части: темные, которые показать другим страшно, и светлые. Только Юнги любил его всего – без остатка и шанса на спасение. Ладонь Тэхена скользнула по его телу, вновь останавливаясь на животе. Мягкая улыбка, искрящийся взгляд. Так просто должно было сложить два и два, но Юнги боялся предположить. Вдруг неправда? Он не пережил бы этого горя, если догадка неверна. — Самый лучший подарок, — Тэхен поцеловал его за ухо, выдыхая, — новую жизнь. Подхватил его, крепко обнимая за обнаженные лопатки. Юнги, верно, ослышался, не могло это быть взаправду, но принц и не думал с ним шутить, оглаживая тело, сгонял кончиками пальцев все сомнения. — Я…Ты… — связать двух слов не мог, припадая к чужой груди, уткнулся в ключицу, позволяя слезам пролиться. И Тэхен, столь нежный и любимый, шептал глупости в макушку. Обнимал и ни на секунду не отпускал, заверяя его: — Мы станем родителями, — поцеловал в плечо, позволяя клыкам слегка прокусить кожу. — Самыми лучшими в мире. Откуда столько уверенности? Они сами еще дети. Юнги испуганно посмотрел на принца. А если вчерашняя отрава навредила ребенку? Разве не должен он провериться у лекаря, убедиться, что все произошедшее правда, а не выдумка его воспаленного сознания? Тэхен прикусил его мочку уха, мигом замечая скисший запах. И правда в любимом мятном запахе появились молочные нотки. Так всегда пахли беременные омеги. Судя по всему, срок не такой большой. Быть может, с того момента в оранжерее после долгой разлуки, либо же еще раньше, до их ссоры. У каждой омеги запах появлялся в свой срок. Но всегда в течении месяца-полутора. — С вами все хорошо, — заверил его Тэхен, укладывая Юнги обратно в постель. Бережно задернул рубашку, завязывая небольшие узелки. Накрыл омегу одеялом, боясь даже малейшего холодка в его сторону. — Лекарь сказала, что никаких проблем нет. Отрава не успела навредить вам. Если бы что-то произошло…Юнги бы себе этого не простил. Собственными руками разорвал бы Дженни, вырвав сердце из ее груди. Кстати, о ней. Принц тяжко выдохнул, рассказывая события минувшей ночи, как испугался, как спасал его, а потом его отряд обыскал весь город. Только вестей никаких. Будто испарилась с лица земли. Радовало, что Матушка Шихен не замешана. Юнги бы просто так это не оставил. Не позволил бы находиться рядом, даже если она мать принца. Осторожно уложил ладонь на гладкий живот, слегка оглаживая его. Тэхен улыбнулся, укладывая руку поверх его. Реальность или сладкая фантазия? Неужели он все еще спал? — Я попрошу твои вещи перенести в мои покои, — Тэхен чмокнул его в нос, замечая удивленный взгляд Юнги. — Ты думаешь, я спущу тебя с глаз хоть на мгновение? Ну уж нет. — Ты не сможешь постоянно быть рядом, — закатил глаза Юнги, наблюдая, как принц медленно застегивал рубашку. Жаль, что их утренние ласки так быстро завершились. — А как же дела и обязанности? Тэхен надул губы, завязывая верхнюю теплую накидку. Стоило найти и Юнги вещей теплых побольше. Все же, в марте погода стояла холодная. Нельзя, чтобы он простыл. — Тогда, Хосок будет с тобой рядом, — довольно щелкнул пальцами. — Пока я занят, он будет сопровождать тебя. Юнги засмеялся, не веря, что принц и правда решится на такое. Слишком параноидально, разве не так? Только не до смеха было, когда даже в общих покоях наложниц тень Хосока незримо следила за ним. Советник он принца или же личная охрана? Юнги тяжко выдохнул, переставляя фигуры на доске. Теперь альфа стал нянькой для наложницы. Утром девушки, прознав о его выздоровлении, поскорее поспешили узнать все новости. К счастью, никто и слова не проронил о его положении. Может, сплетня эта еще не дошла до них. Только все равно миру придет конец, гарем наполнится слухами. Житья спокойного не дадут. — Я рада, что ты здоров, — Миен улыбнулась, придвигая тарелку сладостей к нему. Юнги же с недоверием посмотрел на нее, так и не взяв в рот ни кусочка. — Принц на уши весь гарем поставил. Кто бы мог подумать, что Дженни так поступит. Юнги улыбнулся, прожигая взглядом усталого Чимина. Омега прислонился к стене, прикрыв глаза, а почувствовав на себя взгляд, только подмигнул. — Явно не одна она это спланировала, — только как доказать Юнги не знал. Пытался намекнуть об этом Хосоку, пока днем руководил сборами из собственной комнаты. Вещей взял немного, только самое необходимое. В любом случае, в скором времени многое из одежды не налезет. Придется шить заново. Тэхен уже заказал множество тканей, различных украшений, приказал Юнги только выбирать понравившиеся и ни в чем себе не отказывать. — Юнги! — громкий крик прорезал вмиг притихшие общие комнаты наложниц. Мин замер, наблюдая, как грозная туча в лице Матушки Шихен надвигалась к нему. Сглотнул, медленно поднимаясь с мягкой подушки. Наложницы ахнули, не веря своим глазам. Об их противостоянии ходило множество слухов, но это походило на странный сон. Шихен бережно обняла Юнги, поглаживая его по голове. Мин и сам опешил, задержал дыхание на несколько мгновений. Неужели это вражда завершилась, так и не начавшись? — Ты уже поел? — шепнула женщина, садясь рядом с ним. Миен позорно сбежала, оставив его наедине с матушкой. — В твоем положении не стоит относиться так безалаберно к здоровью. Я потребую, чтобы на кухне тебе увеличили порцию. Совсем худой. Даже странно. Юнги все ждал подвоха, но Шихен и правда подобрела. Неужели мысли о внуке ее так порадовали? Или тот факт, что он все же жив и здоров? Убей его Дженни, то погиб и ребенок, и сам Юнги. А за ними двумя и Тэхен. Никаких нападок, словесных оскорблений. Женщина с улыбкой продолжала рассказывать истории из детства принца, как любознательный малыш везде хотел просунуть свой крохотный носик. И легко представить пухлощекого Тэхена, что повсюду следовал за юбкой матери. И смеялся под вечер Юнги уже искренне, наслаждаясь времяпровождением с матушкой. Может, сложно назвать их друзьями, но начало положено. Топор войны зарыт ради общей их любви к Тэхену. — Дорогу! — воскликнул слуга, открывая дверь в гарем. Наложницы резко подскочили со своих мест, стыдливо опуская головы вниз. — Третий Принц Когурё – Ким Тэхен. Девушки хотели взглянуть на него, хоть одним глазком, только боялись это сделать. Принц никогда не навещал гарем, всегда вызывал к себе, но так и не увидел ни одну омегу, кроме Юнги. И глупо им тешить себя надеждами, что принц обратит внимание на их персону. Взгляд ни на секунду не отвел, в мгновения ока проходя по длинному проходу. Остановился у столика с матушкой, да Юнги, что так и сидели, мило общаясь. — Сынок, — улыбнулась Шихен, получая поцелуй в костяшки пальцев. Всегда милый и учтивый. — Ты отправил письмо Императору? Донес весть? Наложницы навострили уши, всегда хотели быть в курсе событий. Неужели об отравлении наложницы принца должен узнать сам император? Глупость! И не такое бывало в гареме. Говорили, что в Императорском Дворце частенько наложницы интриги устраивали, а потому матери предпочитали с повзрослевшими принцами уезжать из дворца. Спокойной жизни хотели. Да тут порядок строить. — Да, матушка, — закатил глаза Тэхен, протягивая ладонь Юнги. С улыбкой сжал её, поднимая на ноги. — А теперь позволь нам удалиться, я хочу провести время наедине с моим омегой. Ах! Столь сладостные речи! Каждая мечтала услышать их в свой адрес. Чимин чуть дрожал, не сдерживаясь приподнял голову, наблюдая за парой. От улыбок тошнило. Мечтал, что сотрет хоть одну из них, да не вышло. Но ничего, подумал Чимин, вновь отвернувшись. Всему свое время. Он еще получит то, что по праву его. — Но Гарем еще не в курсе, — Шихен поднялась следом, окидывая безразличным взглядом наложниц. — Главная наложница несет дитя принца. Впредь относитесь к нему с заботой и уважением. Иначе поплатитесь перед династией. Неужели? Спустя столько недель ожиданий, выслушиваний нравоучений от целительницы, Юнги все же удалось. Наложницы в один голос поздравили, кланяясь еще ниже. Тэхен хмыкнул себе под нос, прижимая Юнги ближе к себе, поцеловал к лоб. Теперь время и для уединения. Наложницы завистливыми взглядами провожали их, тут же принимаясь сплетничать, когда дверь за ними закрылась. Щеки горели сильнее, Юнги посмеивался, крепко держась за Тэхена, пока продвигались к покоям принца. Тот размахивал их переплетенными пальцами, срывая с губ омеги смешки. Остановился у колонны, слегка прижимая Юнги к ней. И поцеловал, оглаживая подбородок кончиками пальцев. А Юнги насытится не мог, руки укладывая на шею, проводя ногтями по коже, зарываясь в волосы. — Ты счастлив? — Тэхен на секунду отстранился, давая знак нескольким стражникам у покоев. Пусть проверят периметр, а затем вернутся на места. — Да, — Юнги запрокинул голову назад, наслаждаясь свежим воздухом. До покоев всего ничего, в душе невероятная легкость. Неужели это счастье ему доступно? — С тобой, да. Вскрикнул, стоило Тэхену поднять его на руки, обхватывая под коленями. Юнги дернул его за волосы, опустил ладони, держась за шею. Боялся, что упадет и повредит и себя, и ребенка. Только Тэхен его не уронит, не даст ничему и никому навредить им. Удивительно, как за день могло все изменится. Недели переживаний, сомнений и грусти. А в это время в нем незаметно развивалась жизнь, подаренная им с Тэхеном. Принц бережно опустил его на кровать, аккуратно снял ханбок, за руку потянув в сторону небольшой бочки. Обтирал его тело, тщательно намыливая оголенную кожу. А Юнги горел, спиной прижимаясь к чужой груди. Поцеловал подбородок, скулу, носом ведя от края уха до ключицы. Тэхен только посмеивался, не поддаваясь на ласку. — Юнги, — засмеялся Тэхен, смывая пену с чужих волос. — Не дуйся. А он и перестать не мог. Тэхен на ласку не отвечал, дотронуться до себя не дал, только целовал, да намывал. А Юнги хотелось ближе, слиться воедино, почувствовать каждой клеточкой тело принца. Только тот уже медленно вытягивал из воды, тщательно вытирал, чтобы не заболел и снова укутал в одеялах. И может принц просто боялся после вчерашнего. Думал, что ласки только навредят. В любом случае, пока Юнги ночами прижимался к теплому телу, все было в порядке. Март сменился апрелем, на улице теплело, а ласки сходили на нет. Тэхен улыбался, целуя его каждый раз, крепко обнимал и пропах им настолько, что Юнги и забыл о настоящем запахе альфы. Только вот не прикасался, тщательно закрывал его обнаженное тело, заставляя Юнги молча глотать слезы. — Все в порядке, — улыбнулась лекарь. Та самая, что спасла его в прошлом месяце. Тэхен с позором отстранил от работы над своим омегой целительницу, решив доверить всю заботу лекарю. Та опытная, знала, что делала. — Малыш развивается, но ты печален. Юнги надул губы, прикрывая тело рубашкой. Живот даже толком не появился, небольшой бугорок, но Юнги любил его всей своей душой. Только вот Тэхен… — Ах, что это дитя опять учудило? От Шихен Юнги узнал, что лекарь – старенькая омега по имени Наен – с детства за принцем присматривала, даже роды принимала. А потом и стала его личным лекарем, следя за каждым шагом малыша. Ей ли не знать, как принц, бывало, вобьет что-то в голову и не отступается от своего. Стала для принца чуть ли не бабушкой, относился к ней Тэхен с уважением и заботой. — Ты только скажи, если он груб с тобой, я его, ух! — Нет, — буркнул Юнги, складывая перед собой ладони. — Он не притрагивается ко мне. Что если я ему больше не нравлюсь? Все тот же страх. Казалось, только избавился от него, как тот вновь возвращался, навостряя ушки. Все ждал момента слабости, когда Юнги оборону сбросит. Станет нежным, немного печальным от недостатка ласки. И разве в такой период альфе не должно голову сорвать? От феромонов, от осознания, что их близость принесла столь желанное дитя в жизнь. Тэхен может и уделял ему безграничное внимание, рассказывал о своих занятиях, набрал множество книг из библиотеки, что читал ему перед сном. Только дальше поцелуев дело не заходило. — Ах, кажется, я понимаю, о чем идет речь,— засмеялась Наен. — Что ж, скажи ему, что лекарь выписала поддерживать связь между альфой и омегой. Чем чаще, тем лучше. А Юнги засмеялся на это. Вряд ли сработает. Тэхена достаточно сложно переубедить в чем-то. Весь месяц с происшествия ни дня спокойно не спал. Юнги ворочался в его объятиях, иногда приоткрывая глаза, а Тэхен ястребом следил, чтобы с ним все в порядке было. Засыпал поздно, вставал рано. Такими мерами паранойя Тэхена и на Юнги перейдет. А ведь для благополучного рождения дитя необходимо спокойствие. Дженни так и не объявилась. Тэхен тратил время на поиски, даже вознаграждение за ее поимку назначил. Родителям девушки письмо отправил, да стражу приставил к их дому. Только Дженни будто испарилась. Или же от нее кто-то избавился, раз не смогла она добиться нужного результата. Юнги и такие мысли приходили, только поделиться ими не с кем. За ужином Тэхен скармливал Юнги самые лакомые кусочки, рассказывал об ответном письме отца. Поздравлял с такой радостной новостью и желал их видеть в сентябре в честь празднования пятнадцатилетия четвертого принца. Юнги замер, припоминая столь неприятную встречу. Но, если бы не она, Юнги и не знал глубины чувств Тэхена. Не смог бы сопоставить все гораздо раньше. Ви и принц – один лишь Тэхен. Но грядущая встреча его пугала. Что если тот все еще зол? Да, Юнги в статусе другом, но все равно ниже любого принца. Реши тот словесно издеваться над ним, либо руку замахнуть, то никто и слова не скажет. Кроме Тэхена, конечно. Юнги сомневался, что принц оставит его хоть на мгновение одного. Если здесь их нельзя было надолго увидеть по одиночке, то в Императорском дворце и подавно. — Сокджин написал, — любовно отозвался Тэхен. С наследным принцем отношения у него хорошие. — Любезно просил приглашение в гости. Я же отказать не мог, уговорил, правда, взять пятую наложницу вместе с ним. Юнги широко улыбнулся, удобнее устраиваясь в объятиях Тэхена. Принц за привычку взял сажать его к себе на колени, обхватывать со спины ладонями, сцепляя на животе. В моменты, когда не кормил с рук, постоянно обнимал и прижимался носом к запаховой железе. Любовался укусом, изредка оставляя поцелуи в том месте. — Я давно не видел Дживон, — Юнги тщательно прожевал мятную конфету. Знал, что теперь вся их пища проходила жесткий контроль. Для них готовили специальные повара, а пищу приносил Хосок. Если Советник и был недоволен этим положением, то вида не подавал. Хосок молча выполнял любые приказы, даже не пытаясь оспорить решения. Они с принцем даже общались телепатически, стоит одному взглянуть на другого, как разбегались по заданиям. — Вам есть о чем поговорить, — согласился Тэхен. — Как прошла встреча с Наен? Юнги игриво улыбнулся, слегка потянулся в его объятиях, ненароком позволяя рубашке сползти с плеча. И взгляд, которым одарил его Тэхен, пропустить никак не мог. — Сказала, что моему омеге нужно поддерживать полноценную связь с альфой. Тэхен опешил, замирая в его объятиях. Не пошевелился даже, стоило Юнги повернуться, укладывая его на прохладный пол. И целовал Юнги неистово, словно эти дни они не проводили приклеенные друг к другу. Разгоряченные ладони касались кожи под рубашкой, цепляли соски, опускались ниже, к тазовым костям. И в момент, когда ладонь Юнги почти коснулась его члена, Тэхен перехватил за запястье, испуганно смотря в глаза. — Нет, Юнги. И паника в глазах Тэхена не поддельная. — Что значит, нет? — рассмеялся Юнги, отсаживаясь назад. Первый раз совпадение, второй раз закономерность, в течение месяца Юнги лишали ласки и тепла. Нет, они обнимались, целовались, Тэхен оставлял укусы на всем теле. Просто не было единения душ, той связи, что дарила ему покой и утешение. — Ребенок, — Тэхен сглотнул, на щеках расцвел румянец. — Мы не можем заниматься любовью, если это ему может навредить. Юнги ласково улыбнулся, проводя ладонью по чужой щеке. Тэхен льнул к нему, с сиянием в глазах смотря на него. Мин боялся даже представить, что будет когда ребенок родится. Насколько Тэхен будет следить за малышом, боясь, что ему может что-то навредить. Уже сейчас Тэхен читал рукописи, что попросил в библиотеке, изучал тонкости воспитания детей, закидывая мать вопросами. Та не лучший пример, но с готовностью отвечала сыну. Курица-наседка, так про себя называл его Юнги. А если родится девочка? Настанет время и она подрастет, захочет видеться с мальчиками. Тэхен же поседеет раньше времени. Да и при рождении мальчика нужно быть готовым ко всему. Юнги догадывался, что Тэхен будет таким – заботливым, упрямым, даже не позавидуешь будущему ребенку. Утонет в тепле и любви. — Все в порядке, Тэ. Это не навредит. Тэхен кивнул, крепко сжимая ладони Юнги в своих. Большим пальцем огладил кожу, мягко улыбнулся, оставляя поцелуй в уголке губ. — Но рисковать я не хочу. Юнги закатил глаза, поднимаясь с пола. Быстро прошел к двери, замечая испуганный взгляд принца. Неужели терпению Мина пришел конец и тот решится уйти? Дрожь по телу. Юнги надел удобную обувь, кивая в сторону двери. Дважды просить не пришлось, Тэхен бросился за ним, мигом отзывая стражу. Матушка говорила, что в голову беременным омегам приходят разные странности. Но эти недели Юнги вел себя обычно. Да пару раз его тошнило по утрам, слабость была жуткая, но лекарь говорила, что все в порядке. Теперь же Мин целенаправленно шел в сторону госпиталя, пугая несколько слуг по пути. Тэхен едва поспевал за ним, цепляясь за ладонь. Один удар по двери, второй. Увидь их кто сейчас, не узнали бы принца и главную наложницу. В теплых накидках на ночные рубашки, взъерошенные, не нужно быть гением, чтобы понять, чем занимались они в покоях. Точнее, что не произошло из-за боязни принца. Лекарь удивленно уставилась на них, тут же отвешивая поклон. Благо они не потревожили ее сон. Все еще в своем обычном наряде, с чашей снадобий в руках. Явно варила новую порцию лекарства. — Все ли в порядке, мой принц? — спросила Наен, тут же прикидывая, что могло случится. Ответить Тэхен не успел, затыкаясь под острым взглядом Юнги. — Просто скажи ему, что узел не повредит, — спокойно произнес Юнги, пока Тэхен едва не задыхался от смущения. Покраснел от макушки до кончиков пальцев. — И просто связь. Я же не могу так долго без него! Лекарь громко засмеялась, сжимая переносицу пальцами. Не верила, что взаправду происходит с ними. Большую часть жизни посвятила себя заботе о третьем принце, знала все его болезни да травмы. И восстановление после плена. За все труды он получил в награду этого омегу. Даровали его Боги, уж точно. — Мой принц, — с улыбкой обратилась Наен. — Для ребенка близкая связь между родителями будет полезна. А потому исполняйте любую прихоть своего омеги. Будто он уже не делал это. Тэхен кивнул, как заведенный болванчик, переплетая свои пальцы с чужими. Как нашкодившие дети, ей Богу. Юнги не сдерживался, звонко поцеловал омегу-лекаря в щеку, благодаря ее. И пошел обратно, даже не оглядывался, знал, что Тэхен последует за ним по пятам. — Прощу прощения, что побеспокоили, — пристыженно произнес Тэхен, наблюдая за смеявшейся лекарем. — Правда можно? Дети. Самые что ни на есть настоящие. Лекарь поманила его ладонью, выдыхая прямо в ухо: — Даже нужно! И удалилась, в очередной раз поражаясь связи между принцем и наложницей. Обвели его вокруг пальца, а тот и рад только угодить своему омеге. Посмеялась, замечая, как Тэхен чуть ли не вприпрыжку бежит за Юнги, перехватывая его по дороге. И сдерживать Юнги уже никто не собирался. Поцеловал его, прижимая к двери, на секунду пугая стражу за ней. Те только спросили – все ли в порядке – и снова вернулись к обязанностям. А Тэхен смеха сдержать не мог, пока Юнги сбрасывал с себя теплую накидку, торопливо расстегивал рубашку, опускаясь на колени. И теперь стало не до смеха. — Холодно же! — недовольно цокнул Тэхен, намереваясь его поднять с пола. Юнги шикнул на его, крепко держа за выступы тазовых косточек. — Если ты пошевелишься, то я вернусь в свои покои и до родов ты меня не увидишь. Тэхен испуганно кивнул, помня прошлую разлуку. Те недели были адом, а тут омега предлагал ближайшие семь месяцев провести без него. Ну уж нет. Застыл, как статуя, пока Юнги медленно стягивал с него хлопковые штаны, прижался губами к пупку, слегка задрав рубашку. Дразнил губами кончик, специально время тянул, осторожно посасывая. И смотрел так невинно, будто не заставлял распадаться на мельчайшие частицы. Омега с легким причмокиванием оторвался, дернул его за руку, уводя в сторону постели. Колени слегка дрожали, покраснели от контакта с полом. Да и замерз слегка, только признавать не хотел. Тэхен сбросил рубаху, откидывая ее в сторону. Под смех упал вместе с ним в постель, тут же укладывая Юнги на себя. Мог заснуть так, оглаживая поясницу парня. Оттянул ягодицу, опуская пальцы ниже. Слегка дразнил его, не входя вовнутрь. Для подготовки потребуется время, все же месяц прошел с последних ласк. А потому все должно быть на высшем уровне. Целовал его, тщательно вылизывая внутреннюю часть щеки, срывал стоны с губ. И аккуратно вводил палец до кости, нарочито медленно раздвигал стенки. А Юнги уже распадался в его объятиях, носом прижимаясь к ключице, стоило второму пальцу присоединиться. — Прекрасен, — шепнул Тэхен, укладывая Юнги обратно на подушки. Качнул ладонью его член, губами дотронулся до яичек, опускаясь ниже. Первый сдавленный выдох, Юнги удивленно уставился на принца, что облизал полосу, лаская естественную смазку. Слишком стыдно. Жарко. Юнги спрятал лицо в ладонях, ощущая горячий язык, что вместе с пальцами раздвигал его стеночки, прорываясь внутрь. И стоны не сдерживал, стоило Тэхену дотронуться до нежного комочка нервов. Дразнил, едва не доводя до небес. Тэхен с улыбкой поцеловал его в колено, оставил еще один поцелуй на животе, слегка задерживаясь там. — Он будет таким же красивым, как ты, — улыбнулся принц, оглаживая пупок. — Или она. — Мальчик, — выдохнул Юнги, приоткрывая глаза. — Альфа. Тэхен засмеялся, губами прикасаясь к его члену, срывая очередной стон. — Не важно, — вернулся к нему, поглаживая по длине, слегка царапая выступающие вены. — Люблю его, потому что от тебя. Юнги застонал, смущенно закрывая глаза. Поток смазки хлынул сильнее, усилился и их смешанный запах. Тэхен дразнил, кончиком проводя по дырочке, размазывая смазку. Осторожно вошел, позволяя Юнги привыкнуть, царапать его за плечи, пока не опустился до конца. Сплетенные телами, деля одно дыхание на двоих, Юнги впервые за долгие недели почувствовал спокойствие. Да, все именно так и должно быть. Тэхен сделал пробный толчок, еще один, прижимаясь губами к чужим. И долго тягостные муки не продлились. Юнги пролился на живот, слишком чувствительный ко всем ласкам после стольких недель воздержания. Тэхен последовал за ним, но не покинул тело, вспоминая слова лекаря о связи. Узел медленно нарастал, окончательно скрепляя их вместе. На поздних сроках, как бы Юнги не пытался его уговорить, принц не притронется к нему. Так сердцу спокойнее будет. Сейчас же мог порадовать. Давно не видел смущенную, сладостную улыбку Юнги, что медленно засыпал в его объятиях. А Тэхен рад угодить, прижимая омегу к себе, защищал его сон от всех невзгод. Говорили, что за омегой в беременность нужен глаз да глаз. Юнги не часто покидал общие покои наложниц, проводя время в окружении девушек, что с сияющими глазами следили за растущим животом. Скоро настанут летние деньки, а вместе с ним приезд наследного принца с супругой и наложницами. Юнги ждал встречи с нетерпением, зная, как Тэхен ценил общение с братом. В последние дни Тэхен все чаще отлучался из поместья, обсуждая с торговцами вновь нахлынувших разбойников. Боялся, что беспечность армии приведет их к страшным последствиям. Только найти преступников не так уж и просто. Компанию Юнги составлял Хосок, да Миен. Шухуа изредка приходила, делилась новостями и свежими сплетнями, а потом вновь убегала по делам, смущенно озираясь на советника. Юнги не ждал Тэхена ночью, готовясь ко сну, читал книгу, что подарила Шихен на день рождение. Матушка оказалась довольно приятной женщиной, любила вспоминать прошлое, оглядываясь на маленького Тэхена. Сына она горячо любила, пытаясь одарить его всей заботой и лаской, которой не давал отец. Родители Юнги нельзя сказать, что не заботились о сыне, просто их он не часто видел. Мать частично занималась его воспитанием, а отец зарабатывал состояние, уделяя внимание работе и сыновьям альфам. Юнги первый мальчик-омега в их семье, а потому бегали из крайности в крайность, не зная, как именно воспитывать его. Вот и получился Юнги таким…волшебным, как однажды сказал Тэхен. — Любовь моя, — Тэхен зевнул, скидывая дорожный плащ. Уехал прошлым днем, оставляя поцелуй на губах и обещание вернуться. Юнги широко улыбнулся, откладывая книгу в сторону. Глаза принца слипались, он едва не засыпал в бочке, наслаждаясь чужими ласками. Тем, как бережно омега мылил его волосы, вытирал тепло, слегка дразня его. Только на большее не рассчитывал, мечтая о сне и объятиях. — Тяжелый день? — осторожно спросил Юнги, получая кивок. Тэхен засыпал на ходу, укладывая голову на плечо омеги. Даже одеться в ночную рубашку не мог, так хотел быстрее добраться до поместья, что часы сна тратил на подгон лошади. Измотал и себя, и стражу. — Как малыш? Живот подрастал, а вместе с ним крепчало и дитя. Юнги улыбнулся, наслаждаясь бережными касаниями принца. Легкий поцелуй, затем и в губы. Мин удобнее устроился в объятиях принца, греясь в его тепле. — Все в порядке, просто скучали по тебе, — альфа довольно улыбнулся, прихорашиваясь от этих слов. Прижал к груди сильнее, окутывая сладким запахом. Как бы Тэхен не был сильно занят, но всегда старался найти время для Юнги. То собрания заканчивал пораньше, то спешил на всех порах из другого города. Сложно представить, как он протянет без омеги долгие месяцы. Если слухи правдивы, то спокойствие их продлится лишь до начала следующей весны. Тэхен не загадывал, да и не беспокоил Юнги по этому поводу. В голове с самого утра крутилась навязчивая мысль: — Если девочка, то Сохён, — зевнул Тэхен, носом утыкаясь в чужое плечо. Юнги улыбнулся, приглаживая спутанные волосы принца. Слишком устал. — Мне нравится, как это звучит, — Тэхен уже спал, тихо похрапывая ему на ухо. Возможное имя для сына найти оказалось гораздо сложнее. Матушка Шихен вечность надоедала, приводя с десятков подходящих имен. Только все не то. Внутри ничего не отзывалось, пустота сплошная. Тэхен хихикал над ним, сидящим над горой книг, пытаясь найти идеальное имя для сына. Принц же помогать не желал, мол он выбрал имя для дочери, а для сына должен Юнги. Смысла в этом Юнги не видел. Все равно император одобрить должен. Глупые традиции. — Джухёк, — с отвращением произнес Юнги, тяжко вздыхая. — Нет, ужасно. Юнги погладил себя по животу, соглашаясь с ребенком. Все имена, что приходили в голову не подходили. На языке вертелось нужное, то, которое однозначно понравится ему. Только сказать вслух его боялся. Все же, это сын династии Ким. Как мог он предложить то имя? — Давай ты выберешь, — простонал Юнги, утыкаясь лбом в плечо Тэхена. Тот лишь посмеялся, придерживая кусочек кимчи для Юнги. Проследил, чтобы съел до последней крошки. — Подумай хорошенько, Юнги, — протянул Тэхен, смотря на него из-под густых ресниц. — Разве в вашей семье не было традиций, примет, как следует назвать ребенка? От Тэхена не укрылся его взгляд, моментально отведенный в сторону. Значит, прав был, что-то гложило омегу. Уложил ладонь поверх чужой, аккуратно поглаживая кожу. Успокаивал его. Не торопил, а давал время тщательно поразмыслить. — Есть одна, — нехотя начал Юнги, тупя взгляд. — В нашей семье старший сын всегда начинается с Мин. Юнги уложил кусочек кимчи в рот, наблюдая за Тэхеном. Эта традиция восходила к давним временам, когда первый ребенок всегда был мальчиком-альфой. Может, дело в благословении Богов, что их семье так везло. Юнги был склонен верить в это. Иначе как после плена, стольких лет слугой во дворце внезапно стал наложницей принца? Его любовью. — Мой брат – Минхо, отец Минтак, а дед Минхек, — буркнул Юнги. — Значит, если это мальчик... — Тэхен надул губы, тщательно подбирая второй слог, пока Юнги не шепнул: — Минсу, — смущенно потер шею, — заботливый и умный защитник. Еще в детстве они со старшими братьями договорились о грядущем поколении. Каждый придумывал имена для первого мальчика, которому было суждено родиться в их семье. Юнги долго размышлял, пока не вспомнил историю про первого члена семьи Мин – Минсу. Защитника людей, что сплотил народ Усана и спас от множества бед. Юнги надеялся, что и его сын станет таким же, как прапрапрадед. Тэхен улыбнулся, протягивая ладонь Юнги. Переплел их пальцы, с улыбкой объявляя: — Значит, Минсу и Сохен. Идеально. Юнги улыбнулся, внутренний омега прихорашивался: его альфе понравилось имя, значит все прекрасно. Оставалось дело за малым, объявить варианты императорскому двору и надеяться на лучшее. — Разве в вашей семье нет похожих традиций? — насупился Юнги. — Или примет, обычаев. Тэхен фыркнул себе под нос. Постучал пальцем по подбородку, мысленно перебирая варианты. — Есть одна, глупая правда, — под выжидающий взгляд омеги продолжил. — Тот принц, у кого первым родится альфа-сын, станет следующим императором, — покачал головой, посмеиваясь. — Глупость. — У Сокджина же есть альфа, разве нет? — припомнил Юнги малыша Сону. Явно и от прошлых наложниц были дети! Дживон пятая по счету, но не упоминала никогда других детей и наложниц. Не хотела делать больно себе. Тэхен кивнул, отставляя стакан с вишнёвым соком в сторону. — Говорю же, глупая примета, он наследный принц, но первый ребенок девочка-омега, — Тэхен буркнул себе под нос, прижал ладонь к чужому животу, слегка оглаживая. — Не важно, кем он родится. Главное, что здоровый. С первыми летними деньками началась подготовка к предстоящей встрече с наследным принцем и его супругой. Они отправили письмо. Выдвигаются в путь, через несколько дней прибудут. Тэхен как на иголках ходил, проверяя чистоту поместья, выделенные покои, да прятался от матушки, когда та была чем-то недовольна. Шихен не хотела встречаться с ним, намереваясь все дни провести в своих покоях. Слуги едва поспевали выполнять новые указания – то постель перестелить, то переставить местами столики. Повара с самого утра старались над искусными блюдами, учли все пожелания. У Сокджина аллергия на бруснику, а потому с особой тщательностью необходимо следить за блюдами. Шихен с прищуром наблюдала за каждым, не покидая места за столом. Только Юнги в тарелку подкладывала сладостей. — Ты скоро поймешь, о чем я говорю, — Шихен отпила немного чая. — Все супруги заносчивые суки. Юнги не сдержался, засмеявшись. Шихен улыбнулась, оглядывая его. Их отношения с каждым днем становились все лучше и лучше. В этом месте у Юнги появился новый союзник, что вместе с Мином был готов драться за третьего принца. — Все дело в том, что наложниц выбирает сам император или же принц. Супруги же… нужны больше для политических целей, чем для любви. Да уж. Император подобрал для Тэхена прекрасную девушку в супруги. Правда, она его убить пыталась, но кто не без изъяна, верно? — Расон – супруга наследного принца из семьи Чхве, одной из приближенных к императору и двору. Заносчивая, себя мнит императрицей, — Шихен закатила глаза. — Будь готов почувствовать себя ничтожеством. Не со зла она это говорила, Юнги понимал. По своему опыту Шихен знала, что простая наложница против супруги ничего не значила. Для других, более высоких по рангу, омег – они просто грязь под ногами. Не более. Юнги облизал губы, нетерпеливо дергая пальцами. Отбивал ведомый только ему ритм, ожидая столь желанных гостей. Они прибыли с первыми лучами рассвета накануне летнего солнцестояния. По пути заглянули ко второму принцу, проводя несколько дней в его окружении. Сокджин находился в хороших отношениях со всеми братьями, горячо любил и уважал их. Или так всем казалось. Чего не сказать о его супруге. По Расон сразу видно – императорская кровь. Тонкая лебединая шея, острая линия подбородка, легкий румянец на щеках и гордый взгляд. Она мысленно примеряла на себя корону императрицы, ожидая смерти отца Сокджина. В ее мечтах лишь трон, да власть. — Отвратительно, — первые слова, сорвавшиеся с ее губ. Девушка хмыкнула, недовольно отворачивая нос от третьего принца. — И здесь вы живете? Это ваш дворец? Не удивительно, что вас сослали на край земли. Тэхен сдержанно улыбнулся, протягивая ей ладонь. Поцеловал в костяшки пальцев, как требовали правила приличия. Юнги на его месте давно бы зарядил оплеуху. Сокджин с улыбкой рассматривал окружение, тут же затягивая брата в объятия. — А ты, верно, омега, что украл сердце малыша Тэтэ, — Юнги не сдержался, посмеиваясь над румянцем на щеках Тэхена. Интересное прозвище. Все же лучше, чем Ви. Юнги поклонился, по-доброму улыбаясь наследному принцу. — Чувствуйте себя, как дома, наследный принц. — Сокджин довольно кивнул, намереваясь поцеловать его ладонь. Только губы не успели дотронуться до нежной кожи, сталкиваясь с сопротивлением. — Не настолько, как дома. — Недовольно заворчал Тэхен, приобнимая Юнги за талию. — Слуги проведут тебя в твои покои, для супруги и наложниц так же все готово. Сокджин посмеялся с ревности брата, слегка покачивая головой. Этот омега обвел его вокруг пальца. Наследный принц даже немного позавидовал – лишь за пару минут общения понял, как глубоко увяз брат, а его омега и подавно. Разделились. Наложницы, во главе с Юнги, отправились в общие покои знакомиться с остальными. Девушки приятные, особенно Дживон, что, не стесняясь, схватила его за предплечье, широко улыбалась, тыкая в мягкие щеки. — Я так давно не видела тебя таким счастливым, — Дживон звонко чмокнула его в щеку, стоило им присесть за любимое место Юнги. Аккуратно погладила чужой живот, счастливо улыбаясь. — Кто бы мог подумать, что все так изменится. В последнюю их встречу наложница предлагала ему приударить хоть за каким-нибудь принцем, в надежде изменить судьбу. Юнги же предпочел влюбиться в слугу, чем стать чьей-то игрушкой. Кто бы мог подумать, что Ви и Тэхен один и тот же человек. Конечно, прокручивая все их общение, Юнги замечал мелкие оплошности, но тогда его разум был закрыт пеленой счастья и любви. Почти как сейчас. Только без масок чужих ролей. — Я столько тебе готова рассказать, — Дживон тяжко выдохнула, недовольно косясь на вошедшую супругу наследного принца. — О нет, злая ведьма вернулась. В окружении недовольной Шихен, которой так и не удалось спрятаться, Расон гордо прошлась по залу, не обращая внимание ни на кого. Остановилась лишь у столика с Юнги, тут же отпихивая Дживон и садясь на ее место. Шихен села следом, по лицу ее сложно прочесть что-либо. Уж больно хорошо маскировала любую эмоцию. — Ты главная наложница? — Прищурила глаза, рассматривая его. — Ты же мальчишка, что ты знаешь об угождении принцу? Шихен приоткрыла рот, намереваясь ответить, как Юнги мягко посмеялся. Расон не те слова выбрала, чтобы задеть его. — Уж побольше, чем ты. — Юнги аккуратно налил чай в ее чашку, мило улыбнулся. — Как не мужчине знать, как доставить удовольствие другому мужчине? Расон зарделась пуще прежнего, негодуя отпила чай, фыркая на любые дальнейшие попытки завязать разговор. Сидела угрюмая, недовольная, пока Шихен интересовалась у Дживон самочувствием ее детей. Все наследники оставались дома, рядом с кормилицами. Долгая дорога могла плохо сказаться на их здоровье, к тому же множество наложниц оставались рядом с принцами. Сокджин взял с собой лишь супругу, Дживон, да седьмую наложницу – кроткую Чонен. Все знали, что наследный принц не жаловал супругу, предпочитая проводить свободное время в окружении наложниц. В первый год после свадьбы, когда у наследного принца уже было двое детей, супруга смогла подарить ему еще одну дочь. Больше не испытала счастья рождения ребенка. Вечерняя трапеза состоялась в покоях принца. Прежде тихое место окрасил громкий смех Сокджина, да недовольные бормотания Расон, которой вечно все не нравилось. Начиная от фруктов на столе до поведения третьего принца. Негодовала, что Сокджин не кормил ее с рук, как какую-то наложницу, не баловал комплиментами. Взглядом прожигала Юнги, хотела поддеть посильнее, но как не знала. — Когда же состоится церемония бракосочетания? — Расон улыбнулась, мило смотря на Тэхена. — Я слышала, ваша будущая супруга столь прекрасна, как цветок розы. Сокджин засмеялся, игриво подмигивая Юнги: — О да, очень прекрасен. — Тэхен прищурился, смотря на брата. Пока Расон недоуменно переводила взгляд с одного принца на другого. — Дорогая, ты разве не помнишь, что я тебе говорил пару недель назад? Девушка судорожно принялась вспоминать, что-то вертелось на поверхности, но никак не могло появиться. — Девушка, что пророчили в супруги моему принцу, пыталась отравить его, меня и нашего ребенка. — С улыбкой произнес Юнги, откусывая кусочек жареной баранины. — Прямо здесь. Указал на место, где сидела Расон, заставляя ее чуть дрожать. Девушка гордо приподняла подбородок, смотря ему в глаза. Ждала, что тот смущенно отвернется, но этого так и не произошло. — Может, тебе стоить удалиться в свои покои? — Недовольно хмыкнула девушка. — В твоем положении давно пора спать. Расон отвернулась, не выдерживая игры, которую сама и придумала. Уж больно тяжелый взгляд у этого омеги. Юнги насмешливо взглянул на принцессу, отвернулся к Тэхену, что пытался сдержать смех. — Но я не смогу уснуть, пока ты здесь. — Печально заключил Юнги, придвигаясь к Тэхену. Не понимал, зачем притворяются и выдерживают дистанцию. Тэхен улыбнулся, тут же прижимаясь к чужому боку. Оставил поцелуй на виске, тут же замечая завистливый взгляд принцессы. Расон удивленно уставилась на него. Казалось, она искренне обеспокоена этой ситуацией. — Разве у тебя нет собственных покоев? — Обратилась к третьему принцу, мигом игнорируя Юнги. — Он что, среди других наложниц спит? Третий принц улыбнулся. Тэхен мог быть поистине терпеливым в определенных ситуациях. Его ладонь на боку Юнги сжалась, слегка огладила через одежду. — Это его покои, — протянул следующие слова с улыбкой. — Каждую ночь мы спим вместе. Юнги – моя пара, отец моих детей и в скором времени супруг. Посоветую тебе внимательнее следить за своим языком, если не хочешь без него остаться. Расон мигом поднялась, гневно смотря на принца. Сокджин присвистнул, отпивая из бокала немного вина. — Да как ты себе позволяешь говорить со мной! — Вскликнула Расон. — Ты знаешь, кто я? Тэхен улыбнулся, на секунду повернувшись к брату. Тот молчаливо поедал куриную ножку. — Ты пришла в мой дом, смеешь диктовать свои правила, неуважительно относиться к моей паре, следовательно, и ко мне. И выставляешь себя жертвой? — Тэхен хмыкнул, слегка покачивая головой. — Мне напомнить, что я третий принц Когурё или сама сообразишь? Расон обомлела, стыдливо опуская голову. Супруга супругой, но повышать голос на третьего принца себе дороже. Сокджин даже не пошевелился, только руку поднял, слегка качая ей. Знак, что пора уходить. Расон натянула улыбку, прося прощение за поведение, и поспешно покинула покои, громко хлопнув дверью. Наследный принц довольно потянулся, оборачиваясь назад. Мало ли вернется? — Спасибо, — с набитыми щеками проговорил Сокджин. — я уже думал, что застрял с ней навечно. Тэхен засмеялся, подливая брату алкоголя в бокал. Сам не пил, предпочитая наслаждаться вишневым компотом, да контролировал питание Юнги. Больше мяса и овощей, меньше вредных сладостей, к которым тянулся омега. Не стеснялся и пронзительных взглядов брата, ухаживая за Юнги с особой тщательностью. Всегда следил, чтобы его стакан был полон, а тарелка ломилась от еды. — Так, значит ты с Усана? Юнги замер, не сразу поняв, что обращаются к нему. — Да, — сглотнул Юнги, все еще смущаясь говорить с наследным принцем. Тэхен чуть крепче сжал ладонь на его талии, поглаживая через одежду. Успокаивал. — Интересно, — взгляд принца скользнул к Тэхену, губы растянулись в улыбке. — Ты скучаешь по дому? — Мне хорошо и здесь, — без сомнений ответил Юнги. — Хотелось бы, чтобы мои родные знали – я жив и со мной все в порядке. Тэхен уткнулся носом в чужую щеку, замечая скорое изменение запаха. Сокджин вряд ли бы почуял, они тщательно обмазывались маслами, чтобы не привлекать ничье внимание. Все дело в метке, связи, что скрепила их на века. Чувствовали друг друга всегда, запахи находили даже в укромных уголках. И печаль, появившуюся в запахе, ничто не могло скрыть от Тэхена. Хоть и с молочной примесью. — Тэхен, принеси еще вина, — протянул Сокджин, надувая губы. Третий принц закатил глаза, нехотя отходя от столика. Вина не нашлось на столе, пришлось отходить к двери, чуть задерживаясь на разговоре со слугами. Вина пил Сокджин непростые, определенные. Уж больно чувствителен. Заметив, что принц ненадолго покинул покои, Хосок тут же подскочил к нему, шепчась о делах. — Тэхен тебя очень любит, — вмиг посерьезнел наследный принц. Взглядом прожигал Юнги, заставляя чуть дрожать. — Я тебя раньше не видел, даже не знал, что ты существуешь. А потом внезапно оказалось, что у моего брата есть любимая наложница, с которой он возлег, да полюбил так сильно, что готов супругом сделать. Я не склонен доверять омегам. Всем им нужна лишь власть. Но ты кажешься другим. Искренним. — Сокджин с улыбкой отпил вина. — Или отлично притворяешься. Удивительно, как прежде добрый и слегка глуповатый принц мигом преобразился. То маска – ввестись в доверие к человеку, а уж потом открыть свое истинное лицо. Юнги слышал во дворце, какие слухи ходили о наследном принце. Да Дживон частенько упрекала его в любви к множеству наложниц. Он мог казаться милым, обходительным, но все же не доверял им, считая лишь приложением к альфе. В глазах Сокджина омеги не более чем игрушки в руках умелого кукловода. Юнги прищурился, смотря прямо в чужие глаза, в которых отражался блеск свеч. — Я люблю его. Сокджин недоверчиво качнул головой, насмешливо продолжая: — Одной любви недостаточно, тут нужно другое, — Сокджин обернулся на мгновение, следя за тенью брата. — То, что сильнее любви. Чем ты готов пожертвовать ради Тэхена? — Всем, — не раздумывая произнес Юнги. Нельзя притворяться, если каждый видел его чувства, как на ладони. Даже Шихен смирилась, что Юнги просто так ее сына никому не отдаст. Слишком велика глубина силы любви, что оплела все внутренние органы. Разве есть смысл в жизни, если Тэхен в один миг исчезнет? Ким Тэхен подарил ему новый дом, заботу и любовь, подарил семью, о которой Юнги и не мечтал. Любая омега с ранних лет смирялась, что брак по расчету единственное, что их ждет. И для Юнги на Усане была готова пара, один из тех старых альф, что заплатит больше денег. Может, похищение пиратами было и к лучшему, если оно привело его к Тэхену. Все эти годы тоски, страданий и ненависти к себе сделали из него нового человека. Мин Юнги, в которого и влюбился Ким Тэхен. — Он бывает наивен во многих вещах, слишком доверчив, — продолжил Сокджин, с доброй улыбкой. — Ему повезло найти такого человека, как ты. Верного. Ты же знаешь, что его пытались отравить. И быть можешь, подозреваешь, от кого стоит ждать угроз. Ты кажешься умным. — На что вы намекаете, наследный принц? — Юнги осторожно повернул голову в сторону мужчины, чуть прищуривая глаза. Эти речи ему не нравились, как и проницательные глаза наследного принца, что заглядывали прямиком в душу. — Настанет момент, когда наш отец уйдет на Небеса, — Сокджин натянуто улыбнулся. — Я наследный принц, но суждено ли мне дожить до престола? Это война, Юнги, думаешь, никто из моих братьев не хочет занять трон? Сокджин осторожно повернулся, наблюдая за третьим принцем. Прямая спина, теплый взгляд, направленный на советника. Когда каждый из принцев ставил себя выше всех, Тэхен предпочитал дружить с каждым, лишь в определенных ситуациях напоминая о своем происхождении. Сокджин считал Тэхена глупым и доверчивым, но точно не Юнги. Нет, Тэхен достаточно умен, прозорлив, а главное подмечает любую деталь. Может, пелена любви закрывала ему глаза на недостатки принца. Тэхен никогда не кичился своим происхождением. И уж точно не пытался унизить им Юнги. Пытался лишь раз напомнить, в ту грозную минуту их ссоры, но быстро понял свою ошибку. — Они избавляются от самых слабых. А Тэхен слаб. — Юнги сжал ладони в кулаки, недовольно смотря на наследного принца. — Из-за своего сердца. Всем хочет помочь, спасти каждого. И это погубит его, вот увидишь. — Ты угрожаешь? — Юнги сглотнул, прожигая взглядом милую улыбку принца. — Предупреждаю, — Сокджин улыбнулся. — Никто не застрахован от смерти. Тэхен недовольно сел за стол, ставя столь желанную бутылку. И Сокджин вновь надел маску дружелюбного брата, весело смеясь вместе с ним. Они обсуждали дела, здоровье братьев и отца. Юнги же витал в своем мире, вспоминая каждое слово, сказанное наследным принцем. И тревога в животе лишь нарастала. Уже в постели Юнги не мог уснуть, все ворочался, не зная, как воспринимать чужие слова. Предупреждение? Настоящая угроза? Сокджин, казалось, заботился о принце, но его слова наводили на совсем другие мысли. В гареме Императора, когда Юнги еще слугой был, Дживон говорила о нелюбви старшего к Тэхену. И как Юнги забыть мог об этом? Позволил на секунду снизить оборону, поверить, что здесь они в безопасности. — Что тебя тревожит? — с зевком поинтересовался Тэхен, сильнее прижимаясь к его спине. — Ты сам не свой. — Не знаю, — Юнги сглотнул, поворачиваясь в руках Тэхена. — Ты доверяешь своим братьям? Тэхен улыбнулся, целуя Юнги в лоб. — Конечно, к чему такие вопросы? Мы росли вместе, ссоримся бывает, но мы же семья. Юнги кивнул, лбом прижимаясь к чужой груди. Сокджин был прав – слишком мил и несколько наивен в своей уверенности в доброте каждого. В этом дворце есть крыса, из-за которой Тэхен едва не погиб. Если так будет продолжаться, то Юнги останется вдовцом, а ребенок сиротой. Нет, ни за что. Юнги ткнулся носом в запаховую железу альфы, несколько расслабляясь в объятиях. Ради него Юнги готов на все. Утром Расон принесла с собой очередную головную боль. Громко хлопала в ладоши, смотря на нескольких наложниц. Не из гарема наследного принца, да и здесь Юнги их не встречал. Он привык знать обо всем, что происходит в их доме, а потому опешил. — Кто они? — Юнги прищурился, поворачивая голову набок. Шухуа прикусила губу, нехотя выдавая: — Подарки от Расон для третьего принца. Юнги засмеялся, пряча лицо в ладонях. Еще и этого не хватало. В императорской семье не было других ценностей? Шелка, золото, серебро, да даже просто мешков с зерном достаточно было. Для чего приводить других омег? На вид не больше пятнадцати-шестнадцати. Невинны, как розы. Юнги прикусил губу. Быть может, их так же оторвали от дома, как и его. Девушка самодовольно улыбнулась, замечая подошедшего к ним Юнги. Поклонился, все же вежливость никто не отменял. — Ах, главная наложница, — с презрением произнесла Расон, указывая на трех девушек. — Прекрасны, да? Плодовитые, красивые, идеальны для третьего принца. — Ему лучше знать, кто для него идеален, — пожал плечами Юнги, возвращаясь на свое место. Миен хихикала в кулачок, переглянувшись с Дживон. Они явно нашли общий язык, пока Юнги отсыпался в покоях. Даже Чимин со своим окружением не мог сдержать улыбки, наблюдая, как Расон кружила вокруг омег, рассказывая о поведении в первую ночь в покоях принца. Для нее будет большим сюрпризом, чем этот гарем отличался. Только предупреждать и избавлять ее от позора никто не собирался. Юнги с довольной улыбкой позавтракал, сыграл несколько партий в сянци и нарды, прислушиваясь к лепету Дживон и Миен. Позднее к ним присоединилась матушка Шихен, недовольно ворча в сторону Расон. Уж слишком много проблем от этой девушки. После обеда Юнги пошагал в сторону госпиталя на встречу с Наен, та обещала дать несколько мазей для больных стоп. Не ждал, что принц встретит его на ступеньках, с улыбкой протягивая ладонь. — Я скучал, — протянул Тэхен, утыкаясь лбом в чужую ключицу. Вдохнул запах, несколько расслабляясь. — Джин не дает и минуты покоя, теперь мою документацию проверяет. Юнги мягко засмеялся, зарываясь ладонью в спутанные волосы. Сокджин предложил помощь в проверке нескольких приказов, в которых принц сомневался. А вылилось в масштабную проверку. Тэхен только учился, под надзором всех советников и чиновников. Не удивительно, что делал ошибки. С годами станет лучше, Юнги был в этом уверен. Станет настоящим повелителем мира. Переплели пальцы, вместе отправляясь к Наен. Если лекарь и была удивлена, то виду не показала. Проверила живот, аккуратно потрогала его, нашла несколько мазей и скляночек. Около получаса рассказывала, как и в каких пропорциях нужно все пить и мазать, а Тэхен кивал, жадно запоминая каждое ее слово. — Расон приготовила для тебя подарки, — со смешком поделился Юнги, размахивая их переплетенной рукой. Принц вызвался проводить его до общих покоев, передать в руки матери и со спокойной душой вернуться к делам. — Подарки? — Удивленно переспросил Тэхен, пытаясь припомнить. Вчера Сокджин преподнес ему нового коня, зная, как часто принц выходил на охоту или путешествовал по границам. Но от Расон он их не ждал. — Какого вида подарки? Юнги не скрывал своей улыбки и нетерпения. Ждал, когда та самая мысль придет в голову принцу. Но тот и подумать не мог, какой именно подарок его ждал. — Увидишь, — Юнги поцеловал его в нижнюю губу, слегка прикусив. А затем с улыбкой отошел в покои, помахав на прощание. Оставил его сбитым с толку. Вечером все прояснилось. Расон с довольной улыбкой, прямой спиной сидела за столиком в покоях третьего принца, пока ее муж обсуждал с Тэхеном дела. Несмотря на попытки избавиться от омеги, Юнги все еще сидел рядом с Тэхеном, молча поедал куриную ножку, которую так желал его ребенок. Внезапно Расон громко кашлянула, привлекая к себе внимание. — Третий принц, позвольте преподнести вам подарок. С надеждой, что он поможет сделать нашу страну более процветающей и могущественной. — С этими словами щелкнула пальцами, прося нескольких слуг у двери позвать «подарки». Сокджин недовольно уставился на супругу, а Юнги пытался не расхохотаться, наблюдая за Тэхеном. Улыбка от нетерпения медленно сходила на нет, когда он увидел, какие именно подарки его ждали. Расон постаралась, правда. Три кроткие омеги в коротких, тонких, приятно льнущих к телу рубашках, что те просвечивали их худенькие тела. Тэхен мигом отвел взгляд, слегка прикрывая глаза ладонью. — Позвольте моим омегам подарить вам незабываемую ночь. Эту и последующие. Столько дерзости, раз говорила это в присутствии Юнги. Тэхен свободной рукой потянулся к Юнги, укладывая ладонь ему на колено. Слегка сжал, пока омега продолжал свою трапезу. Может, все дело в ребенке, которого он нес под сердцем, а может в четкой уверенности в Тэхене. Но ревности он не испытывал. Зачем? Всего пару месяцев назад, они едва друг друга не потеряли из-за нее, из-за будущей супруги и множества наложниц. Ценность Юнги никто не мог подвергать сомнению. А Юнги не смел сомневаться в чувствах Тэхена. Ему больше нечего доказывать. Мин доверил ему свое сердце, а тот в ответ вручил свое. Равноценный обмен, из которого каждый вышел победителем. — Сокджин, — протянул Тэхен, недовольно смотря на брата. На омег старался не коситься. — Я не знал, что за подарок она везет, — проворчал Сокджин, отправляя в рот рис. — Пусть теперь платит за последствия сама. Расон заторможенно смотрела то на принцев, то вновь на Юнги. Не понимала, почему омега так спокоен, а не сгорает от ревности. Готовилась к слезам, недовольным взглядам, но только не к улыбке. Наследный принц всегда принимал такие дары при ней, выгонял из покоев, потому Расон ждала с минуты на минуту, как Юнги попросят удалиться. — Вынужден отказаться от вашего подарка. — С плотно сжатыми губами произнес Тэхен. — Уведите их, и ради Бога, дайте им теплую одежду. Они же совсем дети. Юнги не сдержался, засмеявшись. Не знал от чего больше: испуга на лице Тэхена или негодования Расон. Ее щеки окрасились в яркий пунцовый цвет. Она недовольно поднялась с места, смотря на принца. — Я подготовила для вас лучших омег, третий принц! — Казалась по-настоящему расстроенной. — Вы обижаете меня, раз не принимаете мои дары! — А своим поведением вы оскорбляете меня, — сдержанно произнес Тэхен. — Как можно дарить омег замужнему человеку? При его паре. Задеть Юнги пытались? — Да причем тут он! — вспылила девушка. — Обыкновенная наложница, без рода и имени, а вы носитесь с ним, как с драгоценностью. У вас десяток наложниц, почему отказываетесь от моих? Тэхен улыбнулся, пальцем проводя по краю бокала. Не показал, что ее слова задели. Совсем нет. Глупо выстраивать свое мнение, основываясь на чужих словах. Тэхену лучше знать, чего Юнги стоит. Ответ прост – целого мира. Не прочь сжечь его дотла, лишь бы Юнги был в порядке. — Прошу вас удалиться, я не желаю вас видеть в своих покоях. Расон ждала, что Сокджин вступится за нее. Но муж все так же отрешенно поедал сладости. Даже глаза не поднял на нее. — Ах, Расон, — улыбнулся Тэхен, позвав ее напоследок. — Если я узнаю, что ты готовишь козни против Юнги, оскорбляешь его в беседе с другими, даже просто не так посмотришь в его сторону, то я прикажу отрубить тебе язык. Думаю, Сокджин будет не против. Джин пожал плечами, мол, делайте что хотите. Расон фыркнула, тут же убегая из покоев. Юнги ухмыльнулся, довольно прижимаясь к боку Тэхена. Приятно, все внутри пело и сияло, от столь явной демонстрации защиты. Одна его часть испытывала сочувствие к супруге принца. Она же не виновата, что Сокджин ее не любит. Разве может омега отказаться от брака? Они все пешки в руках умелого игрока. Не больше и не меньше. Жизни другой омега не знала, а потому и вела себя так. Пыталась победить его в игре, о правилах которой понятия не имела. — Ты знал? — Тихонько поинтересовался Тэхен, оставляя поцелуй на виске. — Да, — не стал скрывать Юнги. — Мои слова для нее пустой звук, к тому же… это было горячо. Следующие слова шепнул в самое ухо принца, заставляя щеки покрываться слабым румянцем. Сокджин засмеялся, тут же тыча в щеку Тэхена. — Ах, молодая любовь. — Протянул он, довольно улыбаясь. — Как насчет охоты завтра? Губы Тэхена растянулись в широкой улыбке. Этот подарок гораздо лучше. Хотелось испробовать нового жеребца, привезенного специально для него. К тому же, последние недели выдались достаточно тяжелыми. Хотелось немного и отдохнуть. — Разве это не опасно? — Юнги надул губы, смотря на Тэхена. — Что если что-то случится с тобой? Сокджин улыбнулся: — Я присмотрю за ним, не беспокойся, — заверил омегу, только облегчения это не принесло. Только больше страха. И если ночью Юнги прижимался к Тэхену чуть сильнее, то никто об этом не должен знать. Даже хотел притворится в плохом самочувствии, лишь бы Тэхен остался рядом. Только не мог стереть с любимого лица столь яркую улыбку. Тот надел специальный костюм, один из тех, в которых облачался, будучи Ви. Тэхен протянул ему ладонь, словно в прошлое возвращал, когда в глазах друг друга были лишь незнакомцами, которых тянуло друг к другу. Если бы не та карета, если бы не спасение из воды и последующая встреча, то всего этого не произошло бы. Юнги улыбнулся, слегка приподнимаясь на носочках, обнял за шею, утягивая в поцелуй. Оторваться не мог, как и смириться со скорым уходом. — Я скоро вернусь, — еще одна улыбка. Тэхен опустился на колено, прижимаясь лбом к чужому животу. Прошептал лишь ему ведомые слова, мигом поднимаясь наверх. — Постарайся отдохнуть. Легко сказать. Юнги места себе не находил, проходя по периметру поместья. Заглянул к Наен, несколько помогая ей в госпитале, пока та не прогнала его отдыхать в тепле. Сидел с другими наложницами в общих комнатах, бани с Шухуа посетил, и вернулся в покои. Только Тэхена не было. Предупредил, что ночь проведут в палаточном лагере, а потому Юнги придется без него засыпать. Мин провел ладонью по животу, слегка улыбаясь. — Все будет хорошо, — заверял он ребенка, не ожидая ответ. — Отец скоро вернется, да, малыш?

///

Жеребец хорош. Тэхен с улыбкой зарылся ладонью в его гриву, мягко почесывая коня. Давно он в свое удовольствие не покидал пределы поместья. Часть его сердца желала вернуться обратно, в объятия Юнги. Только знал, что и ему отдых нужен. Все-таки, работа выматывала. Ему хотелось решить как можно больше задач в столь малый срок. А тут и приезд Сокджина, хоть и ожидаемый, но все же нагоняющий тоску. В детстве матушка всегда ставила Сокджина в пример. С недовольно поджатыми губами следила за каждым действием юного наследника, а потом прикрикивала на Тэхена. Тот был шумным ребенком, неугомонным, на месте никогда не сидел, пытаясь влезть в неприятности. С годами стало только хуже. Тэхен мог подраться с дворовыми детьми, притворяясь обычным мальчишкой, а не принцем. Даже в армию хотел сбежать, чтобы на войну идти, только император каким-то образом согласился взять пятнадцатилетнего мальчика на войну. Кто знал, что чуть больше года спустя его возьмут в плен монголы? Из них растили соперников, но Тэхен горячо любил старшего брата, что заступался за него. Их связь отрицать нельзя. Тэхен всегда тянулся к Сокджину, несмотря на большую разницу в возрасте. С Намджуном у него общего гораздо меньше, тот вечно занятой, погружен в книги и обучения. Чонгук же слишком жесток для мягкого сердца третьего принца. — Может, удастся отыскать оленя, — мечтательно произнес Сокджин, прикрывая глаза. Мягкие солнечные лучи освещали его утонченное лицо. Слишком красив, неудивительно, что наложницы мечтали попасть в его покои. Тэхен не понимал его. Как можно каждую ночь проводить в компании нового человека? Раньше они часто ссорились по этому поводу – Сокджин его корил, что невинность не потерял и не возлег ни с кем в постель, а Тэхен наоборот называл его распутником. Законы и традиции это одно, а жить по чести и совести совсем другое. — Какого это, быть отцом? — Тэхен пришпорил коня, выравниваясь с Сокджином. Наследный принц улыбнулся, гордо расправляя плечи. — Ах, я вижу их только по выходным. Их, кажется, четверо? Или больше. Уже не уверен. Что ж, это не тот ответ, которого Тэхен ожидал. Но чего он хотел от Сокджина? Тот отличный правитель для своей области, откуда у него время на заботы о детях? Тэхен всегда вспоминал холод от отца, когда каждое воскресенье мать водила его на поклон. Не мог понять, что этот грубый мужчина с бородой – его отец. Сердце не желало признавать, что они одной крови. Но от правды не убежишь. Она догонит, да еще даст подзатыльник, если решишься отрицать. — Омега тебя погубит, — заключил Сокджин, криво улыбаясь. — Твоя любовь к единственному человеку похвальна. Но не для наших условий. Каждый ищет выгоду. Для наложниц мы шанс взобраться повыше. О какой любви речь идет? — Юнги не такой, — отрезал его Тэхен, недовольно поджимая губы. — Мы познакомились иначе. Смех Сокджина прорезал лес, всполошив стаю птиц на деревьях. Стражи за ними едва поспевали, хоть и на галоп они не переходили. Не нравилось Тэхену, куда заводил этот разговор. — Не поверю, что омега, живший три года при дворе, никогда не встречал принца. Да, может в лицо не видел, но другие знать должны. — Холодок пробежался по коже. — Думаешь, он тебя любит? А может, все же власть? — Довольно. Тэхен остановил коня за поводья, поворачиваясь к брату. На лице Сокджина все та же улыбка, отчего-то кажущаяся более зловещей. — Ты не знаешь Юнги так, как знаю его я. — Тэхен сглотнул, внимательно смотря на брата. В лесу блеснуло серебро, верно кто-то из стражи. — Я не сомневаюсь ни в нем, ни в его чувствах. И если он позволит мне, то возведу до вершин. Дам ему ту власть, которую он заслуживает. Он просил меня только любви, это я готов подарить ему весь мир взамен. Сокджин засмеялся, прижимая ладонь к груди. — Глупец, твое сердце не доведет тебя до добра, Тэхен! Очнись, ты же сам подставляешь себя. Привязываешься к людям, а оттого ранить тебя проще простого. Почему ты такой… — Договорить он не успел. Тэхен среагировал молниеносно, кидаясь на брата. Удар об землю. Тяжкий стон, срывающийся с губ. Значит, не стражи то было серебро. Над ними раздались удары клинков друг об друга, перекрики стражи. Сокджин испуганно озирался по сторонам, когда не меньше двадцати разбойников выходили к ним. Поджидали. Тэхен сузил глаза, удобнее перехватывая меч. Плечо болело после удара об землю, но адреналин заполнял весь организм. Один удар, второй. Смерть без причины признак дурного тона, но эти разбойники ее заслужили, решившись напасть на них. Знали, где ждать. Каждый раз они меняли маршрут, лишь несколько человек заранее знали, куда они направлялись. Он разберется с этим позже. Сперва отравление, теперь нападение. Кто-то явно желал их смерти. Сокджин с не меньшим рвением отбивался от разбойников, вместе со стражниками оттесняя оставшихся. Поняв, что превосходство не на их стороне, те приняли решение бежать. Погоней занялись стражники, намереваясь уничтожить каждого, кто посмел причинить вред принцам. Только кроме нескольких синяков, да порезов на руках, ногах и щеке, они не могли похвастаться сильными ранениями. Тэхен улыбнулся, рукавом оттирая кровь с лезвия меча. — Что ж, такая охота мне по душе, — засмеялся Сокджин. Глаза искрились от неподдельной радости. Тэхен широко улыбнулся, оборачиваясь к брату. Ответ замер на кончике языка. Разбойник пустил стрелу, мигом разрезая воздух. Секунда на раздумье, оглушающая боль. Тэхен застонал, крепко обнимая брата за плечи. Может, Сокджин прав. Его глупое сердце до добра не доведет. — Тэхен! — Сокджин придерживал его, помогая медленно осесть на землю. Стрела торчала из спины, но наследный принц не спешил ее вытаскивать. Знал, что так только хуже сделает. — Стража! Тэхен улыбнулся, откашливаясь. Капли крови застыли на губах. Умереть так глупо, не сумев познать настоящего счастья. Перед глазами лицо Юнги, его нежный смех. И ребенок. Нет. Он не мог умереть, оставив Юнги одного. Только сознание утекало сквозь пальцы. Чувствовал себя в невесомости, пока Сокджин осторожно укладывал его на коня, прося не засыпать. Мчались они молниеносно. Сокджин был прав, этот жеребец самый быстрый среди тех, на ком катался Тэхен. И расплывчатые очертания поместья не казались такими далекими. Как и крики слуг. — Он ранен, лекаря! Тэхен застонал, стоило медленно перенести его в просторную светлую комнату. А затем появился родной запах. Столь любимый, что губы невольно вытянулись в улыбке. Отчего же печаль в нем? — Юн-ги, — прохрипел Тэхен, слепо потянувшись к источнику сладостного аромата. Похолодевшие пальцы сжали чужие, прикосновения будто обжигали. И перед мутной пеленой заплаканное лицо Юнги, крупные слезы, что стекали по щекам. Хотелось стереть их, вернуть улыбку на уста. Только не мог, слишком больно. — Все будет хорошо, — слова доносились откуда-то издалека, — ты поправишься. Слышишь? Все хорошо. Тэхен кивнул. Или же его слабое тело не смогло сделать это? Тэхен плыл, сознание медленно тянуло его в темноту, а он не мог не поддастся ей. Засыпая под мучительный крик любимого.

///

— Уведите его! Юнги брыкался, отталкивая каждого, кто посмел увести его. Наен суетилась, обрабатывая рану на спине. Чудо, что Сокджин мчался на всех порах. Минуты промедления дорого стоили. Чьи-то руки подхватили его, насильно выталкивая за дверь госпиталя. — Юнги, пожалуйста, — взмолился Хосок, получая удар в нос. Мин не хотел, просто тот попал под горячую руку. Его пара там, за дверью, страдала от тягучей боли. А он здесь, никак не мог ему помочь! Юнги глотал слезы, прикрывая глаза на очередной раздирающий сердце стон. Нет, не может быть взаправду. Взгляд его метнулся к побледневшему наследному принцу, тот скатился по стене, дрожал весь, спрятавшись от мира. — Это ты! — Юнги от гнева ничего не смыслил. Какой-то стражник пытался преградить ему путь, но боялся навредить. Все знали, что он в положении. — Твои угрозы! Сокджин испуганно взглянул на него. Казался таким маленьким и ничтожным на фоне разъяренной омеги. Юнги пыхтел, подбираясь ближе. Оттолкнул стражника, хватая Сокджина за грудки. Мог быть меньше, и в росте, и в ранге, но никто не смел угрожать его паре! — Если он не очнется, — нижняя губа Юнги дрожала, — я самолично убью тебя, а затем спущусь в ад и повторю это снова! Сзади его окликнули, тянули за плечи, пытаясь оторвать от испуганного наследного принца. Не знали, чего он боялся – угроз или за жизнь брата. — Я не причастен к нападению, — выдавил из себя Сокджин, осторожно убирая ладонь Юнги с груди. Омега дрожал сильнее захлебываясь в слезах. — Я найду тех, кто напал на нас. Обещаю. Юнги кивнул, прикрывая глаза от слез. Дышал часто, жадно хватая воздух. В груди тянуло, будто вдох не мог сделать. Да и криков чужих не слышал, позволяя Сокджину придерживать за плечи. На свежем воздухе дышалось легче, но Юнги так и не мог дышать, медленно оседая в чужих руках. Очнулся спустя пару минут, обдуваемый несколькими веерами. Шихен хлопала его по щекам, благодарно улыбаясь небесам. — Все хорошо, Юнги, — шепнула женщина, прижимая его к своей груди. Юнги прикрыл глаза, тихо роняя слезы на ее платье. — С ним все будет хорошо. Не сомкнул глаз ночью, да и следующей. Сидел под дверью в госпиталь. Его не пускали в комнату с принцем, говоря о сложности операции. Юнги слышал мельком, что его пришлось долго и трепетно излечивать – стрела уж больно глубоко вошла, да и отпаивали постоянно, боясь, что наконечник мог быть отравлен. Из оставшихся живыми разбойников много не вытянули. Кто-то заплатил большую сумму за убийство принца. И если повезет, то двоих сразу. Юнги аккуратно огладил живот, благодарно улыбаясь Шихен, что принесла ему успокаивающий чай. Наен, угрюмая и запыхавшаяся, запретила волноваться, беспокоясь о здоровье ребенка. Но как Юнги мог убрать все переживания? Сердце не на месте – Тэхен не просыпался – как Юнги мог продолжать жить, если он там, один? На третий день его впустили в покои, не прося ожидать многого. Принц спал, его бледное лицо осунулось, глубокие тени пролегали под глазами. Он угасал, шептались целительницы. Наен, поджав губы, попросила Юнги не слушать глупости. «Третий принц скоро умрет», — такая молва пронеслась по поместью. Все ждали с нетерпением. Только чего? Траурных речей или же выздоровления? Принц боролся, так говорила Наен. Лекарь сделала все, что в ее силах для спасения жизни. Теперь время и для Тэхена. Юнги улыбнулся, прижимая ладонь Тэхена к губам. Его ресницы слегка подрагивали, а с губ срывались мягкие полувздохи. Почему так долго спал? Отчего царство снов казалось ему желаннее реальной жизни? Ведь Юнги здесь, а не там. Почему Тэхен не возвращался к нему? — Я зол, — буркнул Юнги, переплетая его слабые пальцы. — И испуган. Но ты же проснешься, да? Наен медленно прикрыла за собой дверь, оставляя их наедине. Шихен так и не смогла войти в покои. Не хотела видеть собственного сына на пороге смерти. Боялась, что последует за ним. — Глупый, отчего ты еще спишь? — Слеза медленно скатилась по щеке. — Ты обещал быть рядом со мной. Так почему не открываешь свои глаза? Прекрасные карие глаза с вкраплениями золота. Смотришь в них и тонешь, утопаешь без шанса на спасение. Юнги молился, чтобы их ребенок походил на отца. Зачем ему низкий рост, да пухлые щеки, когда настоящий Бог лежал в постели перед ним? — Ты дал мне шанс выбрать, — Юнги сглотнул. — Но я тебе такого не даю! Ты вернешься ко мне, ясно? Другого выбора у тебя нет. Юнги утер слезы их переплетенными пальцами, придвинул стул еще ближе. Не намерен покидать это место, пока Тэхен не очнется. — Проснись же, глупый альфа. — Прошептал Юнги, укладывая голову на мягкую постель рядом с ладонью принца. Надеялся, что утро встретит его радостным смехом принца. Но не всем надеждам суждено сбыться. Под одиноким светом огня свечи нетрудно заметить темные тени под глазами. Служанка испуганно попятилась, извиняясь перед Юнги. Призраком бродил по коридорам поместья, не заходя в покои принца. Этой ночью у Тэхена поднялся жар, его тело металось по кровати, борясь с лихорадкой. Юнги молниеносно прогнали – что если инфекцию подхватит малыш? Приказали ему вернуться в покои, успокоиться и ждать утра. Ждать смерти или же выздоровления. Юнги слышал их шепот – наложницы тихонько переговаривались, что с ними произойдет, Сокджин обещал Шихен помочь со всем. А Юнги… всего лишь существовал, так и не вернувшись в покои принца. Вновь оказался под дверьми госпиталя, постучав несколько раз. — Пусти меня к нему, — сглотнул Юнги, отодвигая крохотную целительницу с пути. — Не положено, — испуганно произнесла она, тут же убегая. Не пыталась задержать. От Юнги не знали, чего ожидать. Травяные чаи лишь притупляли боль, но никак не могли побороть множество страшных мыслей. Нет. Не могло же все закончится так быстро, верно? Они только начали познавать счастье, даже год не стукнул с их встречи. Так почему Юнги должен был вновь потерять все? — Если это не поможет, — Юнги замер у двери, прислушиваясь к голосам. — То завтра придется проводить чхохон. Целительницы затихли, мигом кланяясь подошедшему Юнги. Наен подскочила к нему, слегка придерживая за поясницу, помогла сесть на стул. Все суетились, обрабатывая загноившуюся рану, вливали снадобья в приоткрытые губы. Перед глазами чашка с травяным настоем, Юнги чуть кивнул, отпивая совсем немного. Кусок в горло не лез. Четыре дня с момента, как ослабевшее тело Тэхена принес Сокджин. Бесполезные попытки спасения принца, десяток записок лучших лекарям и целителям. И одно для императора, в случае, если Тэхен не проснется. Сокджин подготовил его этим вечером под надрывный плач Шихен. — Он проснется, — Юнги внимательно посмотрел на испуганных целительниц. — Или вы все отправитесь на тот свет. Наен цокнула языком, растаптывая в ступке последний из отваров. Его еще не опробовала, новый рецепт, что узнала за годы странствий. Никогда не было столь тяжелой болезни и низких шансов на спасение. Угроза Юнги правдива. Все знали, что случается с лекарями, если их высокопоставленный больной погибал. Со смертью принца изменится все. Целители одна за другой медленно покидали комнату, оставив лишь Юнги, да Наен, аккуратно втирающей мазь в рану. Юнги подсел ближе, убирая спутанные волосы со лба Тэхена. Его переложили на живот, ресницы трепыхались, а с губ срывались мучительные стоны. — Я останусь с ним, — взмолился Юнги, смаргивая слезы. — Не оставлю одного. Наен не стала спорить, не ожидая многого. С рассветом станет известно многое. Если жар спадет, а тело сумеет победить болезнь, то ничего страшного не произойдет. В ином случае, все лекари и целители прожили долгую и счастливую жизнь. Их долг последовать за неспасенным. Наен аккуратно провела ладонью по сальным волосам омеги, уходя из госпиталя. Юнги поглаживал чужую ладонь, тихонько делясь всем произошедшим за день. Как на секунду ему показалось, что ребенок двигался; какие сны посещали его в короткие мгновения покоя. Юнги утирал взмокший от пота лоб любимого, аккуратно смазывал водой пересохшие губы. Он снова ощущал себя пятнадцатилетним мальчишкой, на глазах которого умирали люди. Тогда он не мог им помочь, да и сейчас мало что поменялось. Только Тэхен родной сердцу, близкий, но в тот же момент такой далекий. И как Юнги достучаться до него? Вернуть обратно к себе? — У него слишком доброе сердце, — прохрипел Сокджин, осторожно прижимаясь к косяку. Время отдыха для них превратилось в пытку. Ожидание мучительно. Каждая секунда тянулась годами, мерное поднятие чужой груди, вдох, что мог стать последним. Юнги поцеловал костяшки пальцев, не смотря на наследного принца. Его вина все произошедшее. — Будь я на его месте, никогда бы не спас. — Монотонно произнес мужчина. — Из него вышел бы правитель лучший, чем я. Юнги сдавленно рассмеялся, прикрывая заплаканные глаза. — У него доброе сердце, справедливое, — а затем добавил тише. — Но и жестокое по отношению к врагам. — Он жив, — сглотнул Юнги, крепче сжимая обессиленную ладонь Тэхена. — И проживет долгую, счастливую жизнь. Уж поверь мне. Сокджин кивнул: — Я был уверен, что это игра. — Как столько желчи в нем помещалось неизвестно. — Твои чувства. Как ты мог не знать, что он императорских кровей? Как, находясь несколько лет во дворце, не решился соблазнить хоть одного принца? А тут он – на блюдечке предложил тебе все. — Убирайся, — Юнги нехотя поднял взгляд, не собираясь слушать эту чушь. — Уходи! Иначе хоронить будут тебя. — Ты не можешь так разговаривать со мной, — Сокджин вздернул нос, переводя взгляд на Тэхена. — И прогонять тоже. Он мой брат. — А он моя любовь, — выдавил Юнги, лбом прижимаясь к чужой ладони. — Ты можешь сколько угодно сомневаться в моих чувствах, но ты не знаешь меня. И его не знаешь. Сокджин застыл, не зная как ответить. Отчасти омега прав – брат для него загадочный мир, в который просто так не заглянуть. Слишком много сил надо на это. В детстве различия казались незначительны. Сейчас же два незнакомца, связанные кровными узами. Пытались строить из себя семью. Только смысл какой? — Думай, что хочешь. — Обессиленно выдал Юнги. — Но если я почувствую угрозу, то не стану мириться с этим. Больше слов не проронили. Сокджин все так же не отрывался от косяка, следя за каждым движением груди Тэхена. Выжидал, когда придет конец. Юнги же шептал молитвы о здоровье, которым научила его мать. Знал несколько, повторял их из раза в раз, надеясь, что это поможет. Когда отец в их доме серьезно заболел, то матушка не отходила от него ни на шаг. Говорила, что любовь может вытащить любого из лап смерти. Юнги надеялся повторить подвиг. Глаза слипались, он прижался щекой к ладони, прикрывая глаза. И на мгновение ему показалось, что чужие пальцы слабо сжали его. Проверить не успел – заснул. Утро встретило его криками и слезами. На секунду все ужасы, что могли прийти в голову, ожили в его сознании. Матушка Шихен рыдала на груди Сокджина, что аккуратно приобнимал женщину за плечи. А Наен утирала капли пота на лице принца. И Тэхен, что слабо улыбался, смахивая слезы на щеках Юнги. — Тэ, — голос Юнги дрожал, срываясь в рыдания. Ему было все равно на других, бросился на шею, тут же прижимаясь к нему. Услышал слабый стон, недовольные упреки Наен, что просила бережнее относиться к принцу. — Моя любовь, — прошептал Тэхен, едва держа глаза открытыми. — Почему ты плакал? Юнги всхлипнул, стыдливо утирая мокрые щеки. — Потому что ты - дурак. Яркая улыбка в очередной раз похитила сердце, без возможности на возвращение. — И я люблю тебя, — тихие смешки с чужих губ казались самой прекрасной мелодией.