Гарри Поттер и последний хранитель

      — Мы едем в Лондон. Сиди в своей комнате, — несмело пробормотал дядя Вернон. Обычно в таких ситуациях он декламировал запреты, наслаждаясь своей властью. «Не трогай телевизор», «не подходи к холодильнику», «не прикасайся к стереосистеме» и много-много разных других ограничений только для того, чтобы продемонстрировать Этому, что его облагодетельствовала идеальная семья, позволив жить с ними под одной крышей. Но после визита Нэйтана всё это перестало иметь всякий смысл, теперь всем предельно ясно, что всё что Дурсли считали своим на самом деле принадлежит Гарри Поттеру.       Худой взлохмаченный юноша безразлично таращился в потолок, лежа на кровати и закинув руки за голову. На появление дядюшки он даже не повернулся.       — Хорошо, — ответил он тихим голосом.       — Петунья только вымыла дом, не топчись тут!       — Ладно.       Дядя Вернон ещё потоптался в нерешительности, но не придумав других действенных ограничений, закрыл дверь.       Солнце медленно катилось к горизонту, сначала раскрасив комнату ярко-оранжевым, а затем забирая с собой все краски. Комната с каждой минутой становилась серой. Может, так подействовали дементоры, может одиночество и молчание друзей, но тем не менее Гарри Поттер лежал и отчаянно жалел себя. Нэйтан принёс с собой кучу информации. После его разговора с четой Дурсль, отношения к Гарри сильно не поменялось, но теперь его не просто игнорировали, его боялись. Так же как боялись на втором курсе ученики школы Хогвартс. Новость о том, что Гарри богат и всё, к чему ему даже не давали притронуться, на самом деле принадлежит ему, совсем не грела душу. А самое страшное, что Нэйтан доказал, что Дамблдор ошибся.       Нет никакой защиты крови матери. В этот дом может проникнуть кто угодно и сделать всё, что хочет. Юноша до сих пор ощущал ужас от внезапного применения Шмузом безобидной Таранталлегры. А ведь это могло быть и другое заклинание. Убивающее, пыточное. Да какое угодно! Добби проник в этот дом без всяких помех. Видимо, уже тогда магия защиты мамы дала трещину. Петунья растоптала жертву своей сестры, демонстрируя пренебрежение к племяннику. А Вернон уничтожил остатки защиты, выгнав его из дома.       Здесь больше небезопасно. Да и где может быть безопасно, учитывая, что темнейший колдун снова обрел физическое тело? И хуже того, о беззащитности Гарри Поттера больше никто не знает. Только по удачному стечению обстоятельств никто не попробовал застать его врасплох здесь.       Хорошо, хоть по поводу слушания не стоит беспокоиться. Хоть Дамблдор и не написал ни строчки об этом, чтобы успокоить своего самого преданного студента, на Шмуза можно положиться. Он знает свою работу. За единственный визит укротил ненавистную семейку опекунов.       С этими мрачными мыслями Гарри безразлично смотрел на потемневший потолок. Вдруг звук разбившейся посуды заставил его подскочить на кровати. «Не может быть! Вот за мной и пришли», — пронеслось в его голове. Он представил себе как кто-то неведомый распахивает дверь в его комнату и резким «Авада Кедавра!» убивает его также, как Волдеммоарт убил его отца. Может быть, это он и пришёл убить его, доделать то, что не удалось тринадцать лет назад в Годриковой впадине и несколько недель назад на кладбище.       Спрятавшись в самый тёмный угол комнаты, Гарри мучительно соображал, как ему убежать от своего убийцы, когда услышал знакомый голос Люпина. Спустившись по лестнице и включив свет, он обнаружил весьма странную для этого дома компанию магов, в разных мантиях. Всего визитёров было восемь или девять, и все они щурились от внезапно вспыхнувшего света.       — Опусти палочку, Гарри, — прорычал басом Аластор Грюм. Он глядел на Гарри своим волшебным глазом, которому явно не помешала вспышка света.       — П-профессор Грюм?       — Ну, мне не слишком-то пришлось профессорствовать, — проворчал старый волшебник. Эти несколько недель явно пошли ему на пользу, он не выглядел измождённым, волосы отросли, и хоть уже и не были длинными, как их привык видеть Гарри, они не были безобразно выстрижены.       — Он точно такой, как я себе его представляла, — проговорила молодая колдунья с ярко-розовыми волосами.       — Очень похож на Джеймса, как ты и говорил, Римус, — пробасил темнокожий маг с золотым кольцом в ухе.       — Гарри, позволь представить тебе Кингсли Шеклболт, — темнокожий маг слегка кивнул, — Элфиас Дож, — колдун с серебряными волосами помахал рукой, — Дедалус Диггл…       — Мы уже знакомы, — пропищал низкорослый волшебник широко улыбаясь.       — Эммелина Вэнс, Стерджис Подмор, — продолжил Люпин. Статная ведьма величественно наклонила голову, а колдун с квадратной челюстью и густыми соломенными волосами весело подмигнул, — Гестия Джонс, — розовощёкая брюнетка добродушно улыбнулась, — Нимфадора Тонкс…       — Римус, я же просила не называть меня Нимфадорой! — по лицу девушки с ярко-розовыми волосами скользнуло недовольство, — Гарри, зови меня просто Тонкс!       — Аластора Грюма, полагаю, ты узнал.       — А ты уверен, что это он, Римус. Будет весьма некстати, если мы доставим в штаб-квартиру пожирателя смерти, — голос Грозного Глаза, как всегда, звучал недовольно и раздражённо.       — Гарри, какой вид принимает твой патронус? — спросил Люпин.       — Это олень.       — Это он, Грюм. Гарри, мы пришли за тобой, чтобы перевезти тебя в безопасное, подготовленное место. Прости, что немного задержались, требовалась некоторая подготовка. Много людей, правда? — сказал Люпин как будто прочитав мысли Гарри.       — Чем больше, тем лучше! — прорычал Грюм, — Мы твоя охрана, Поттер. Дорога предстоит нелёгкая.       — Вам повезло, что Дурсли уехали, им бы не понравился ваш визит, — заметил юноша.       — Ха, повезло?! Это же я отправила им письмо о том, что они выиграли во всеанглийском конкурсе лужаек, — усмехнулась Тонкс.       — Представляю их лица, когда они обнаружат, что никакого конкурса не существует. Когда мы выезжаем? — спросил Гарри.       — Как только получим сигнал, что дорога чистая, — отрапортовал Грюм, — У тебя есть несколько минут, чтобы собрать вещи, поторопись.       — Я тебе помогу, — живо отозвалась розововолосая ведьма. Тонкс вместе с Гарри поднялась к нему в спальню.       — О, тут уже поживее, а то я думал, что тут дом чистюль. Всё блестит. Кажется, розовый слишком яркий для суперсекретной операции, — Тонкс пристально разглядывала себя в зеркале, — Как думаешь?       Она сосредоточенно смотрела в отражение и в задумчивости потянула мочку уха. В этот момент волосы начали отрастать теряя свой цвет. И когда они опустились ниже плеч и стали невнятного серого цвета, ведьма критически сощурилась:       —Думаю, так будет лучше. Затем она оглядела себя полностью и идеальная фигура прямо на глазах стала увеличиваться.       — Думаю, так я буду меньше привлекать внимания, — к Гарри обратилась женщина средних лет, со средним ростом и фигурой, ничем не напоминающая высокую яркую розововолосую ведьму, которая только что стояла на этом месте.       — Как ты это сделала? — изумился Гарри.       — Ну, просто сильно захотела. Я метаморфомаг, могу менять внешность как мне захочется. Такая вот уродилась. Хоть я и очень неуклюжая, слышал, это я чашку разбила, когда мы сюда пришли, экзамены по скрытности и маскировке всегда сдавала на высшие баллы. А это совсем не плохо для аврора. Я только недавно сдала все экзамены, чтобы перейти с мракоборца в авроры. Для этого пришлось подружиться с Грозным глазом. Но всего за год в отделе, по-моему, это неплохой результат, — Тонкс самодовольно подмигнула.       — Ты мракоборец? — удивление Гарри возрастало с каждой минутой.       — Надеюсь ненадолго, и скоро переведусь в авроры, буду работать в отделе с Кингсли. Как обычно у них там куча бумажной волокиты. Так поговорили и хватит, мы же сюда собираться пришли. Ты уезжаешь, помнишь?       — А можно научиться метаморфомагии?       — Шрам свой хочешь прятать, что бы люди не приставали? — хотя фраза Тонкс и была с некоторым упрёком, она вышла очень даже дружелюбной.       — Иногда и правда очень хочется, чтобы люди не приставали. Но мне бы пригодилось быть неузнанным в разных обстоятельствах, — откровенно ответил Гарри.       — Боюсь, такого лёгкого пути у тебя не будет. Это врождённая способность и очень-очень редкая. Но есть масса других способов быть незаметным: зелья, заклинания. Иногда это даже эффективнее, во всяком случае, как нам объясняли на курсах авроров. Пора приступать к делу, пока Грозный Глаз не вышел из себя.       Она оглядела комнату. Полусобранный чемодан был главным предметом в этой грустной экспозиции. Вещи кое-как разбросаны по всей комнате. Очевидно, их владелец доставал то, что ему нужно и совершенно не утруждал себя раскладыванием предметов по местам. Клетка Хедвиг, давно нечищенная, стояла на столе. Сама сова пока так и не вернулась.       — Сложи то, что тебе нужно на кровать, а я попробую это все упаковать, — распорядилась Тонкс.       Гарри понадобилась пара минут, чтобы перенести разбросанные вещи на кровать. Важные документы, были у Шмуза, блокнот для общения с Тэо вместе с деньгами, книгами из Выручай-Комнаты и Мантией-невидимкой хранились в сумке на случай, если придётся быстро выбираться из этого дома. Юноша старательно прятал эти важные для него вещи после каждого раза, как он ими воспользовался.       — Так, это не мешало бы почистить, — Тонкс указала палочкой на клетку, — Экскуро! — помёт, перья и остатки еды тут же исчезли, — Теперь займемся вещами, — вдохновлённо продекламировала ведьма.       — Утъинволвентиус! — громко вскрикнул она, делая широкий жест обеими руками, и вся куча с кровати рухнула в чемодан в ужасном беспорядке. Одежда перемешалась со школьными учебниками и предметами практической магии.       — Не слишком аккуратно получилось, но так гораздо быстрее. Не сильна я в хозяйственных заклинаниях. Вот моя мама может упаковать вещичка к вещичке. Но тут нужен особый взмах, — она ещё раз развела руки и на удачу взмахнула палочкой. Из груды вещей выпорхнули два разномастных носка и, слабо трепыхаясь, бессильно упали на кучу вещей, — Ну, что ж. Есть в чём попрактиковаться, — она жестом захлопнула чемодан, обозначая свою капитуляцию, — Ты всё взял? Котёл? Метлу? Ух, ты! Молния!       — Тонкс с любопытством рассматривала гоночную метлу в руках у Гарри. — А я до сих пор на Комете-260. Ну, пойдём.       Ведьма, которую теперь было не узнать, магией подняла чемодан и отправила его впереди себя из комнаты.       — Кажется, мы готовы, — отчиталась она.       — Что так долго? — ворчал Грюм, — А если бы пришёл сигнал?       — Но он же не пришёл, — огрызнулась Тонкс.       — Гарри, дай мне стакан воды, после этого самозванца постоянно заедает, а мне нужен обзор на все триста шестьдесят.       Гарри заметил, что волшебный глаз залип белком наружу. Он достал из посудомойки чистый стакан, наполнил его водой и протянул Грюму. С отвратительным чавкающим звуком прославленный мракоборец достал из глазницы волшебный глаз и бросил его в воду. Тут же глаз начал вращаться с невообразимой скорость.       — Грозный Глаз, ты же понимаешь, насколько это противно, — скривилась Тонкс.       — Потерпишь, — прорычал Грюм, — Мракоборец ты или кто? Слушай меня внимательно, сынок, — без всякого перехода Грюм вставил глаз и обратился к Гарри, — Пришла пора перевести тебя поближе к Ордену.       — К чему? — не понял Гарри.       — Не здесь, — шикнул Грюм, — Дамблдор хочет, чтобы ты провёл остаток лета под охраной опытных волшебников. Мы уже ведём в этом месте некоторые приготовления и готовы перевезти тебя туда. Министерство не оставило нам выбора. Камины под контролем, порталы создают слишком сильные магические всплески, их легко отследить. Поэтому полетим на мётлах. Мы твоя охрана. Строй не нарушать, даже если кого-то убьют. Если убьют всех, вступит второй отряд.       — На мётлах? Но это безумие! — возмутился Гарри. Его воображение нарисовало, как десяток волшебников поднимаются в воздух прямо с крыльца Дурслей, и тут же возникло злобное лицо Снейпа. «Вас видели магглы!» — прошипела злобная физиономия, как тогда три года назад, когда Гарри и Рон прилетели в школу на стареньком фордике Англия, — Это же очевидно, что за домом следят. И как только мы взлетим нам сядут на хвост. Это огромный риск!       Кингсли Шеклболт, Люпин, Тонкс и Грюм переглянулись. Гестия Джонс приподняла от удивления бровь, а Дедалус Диггл, как обычно, уронил свой цилиндр.       — Но, Гарри, у нас нет другого выхода, — спокойным преподавательским тоном принялся объяснять Люпин, — Другие пути закрыты. Не пешком же нам отправляться. Нам надо как-то добраться до Лондона…       — Тише, Люпин, нас могут подслушивать. Здесь мы это не обсуждаем, — прервал его Грюм, — Значит, Поттер, ты считаешь, что решение перевозить тебя на метле в сопровождении лучших мракоборцев не лучшая идея? — злобно прорычал Грозный глаз, очень уж напоминая профессора Снейпа.       — До Лондона можно добраться на автомобиле, — сконфуженно предложил Гарри.       — На автомобиле? Что такое автомобиль? — низким голосом поинтересовалась Гестия Джонс.       — Гарри, но у нас нет автомобиля, — миролюбиво улыбнулся Люпин, под недоумённые взгляды остальных и злобный смех Грюма, — К тому же мы волшебники. Мы попросту не умеем водить автомобили.       — А как вы добрались сюда? — спросил Гарри, не обращая внимание на раздражение Грюма.       — Трансгрессировали недалеко от дома, а потом зашли в гостиную. Артур Уизли в подробностях рассказал планировку и расположение мебели. Он неплохо всё запомнил, когда забирал тебя отсюда на Чемпионат мира по Квиддичу, — терпеливо ответил Люпин.       — А почему мы не можем трансгрессировать и обратно? — неподдельно удивился юноша.       — Потому что ты несовершеннолетний, и у тебя нет разрешения на трансгрессию! — рявкнул Грюм.       — Получается, что среди десятка взрослых волшебников-сопровождающих никто не владеет парной трансгрессией? Я читал, что это обычная практика путешествий родителей с детьми, поэтому и разрешение дают с шестнадцати лет, а не раньше. Грюм начал нервно расхаживать по кухне.       — Хватит глупостей! На мётлах будет надёжнее. Немного дольше. Но риска меньше, — ворчал он.       — Грюм, а кусок твоего носа точно оттяпали пожиратели, может, это результат расщепления после неудачной трансгрессии? — хмыкнула Тонкс.       — Поговори мне ещё! — рявкнул на неё Грозный Глаз, но девушку это совершенно не смутило, она продолжала хихикать, — Коней на переправе не меняют. Всё обсуждено и решено.       — Так мы это обсудили и решили только час назад. К тому же в нашем деле как раз хорошо менять планы резко и внезапно, — неожиданно высказался темнокожий Шеклболт.       — Я вполне могу переместиться и мистером Поттером, — пропищал крошка Дедалус Диггл, — Мистер Поттер, позвольте вашу руку.       — Не нравится мне, когда нет хорошей опоры, — продолжал упрямиться Грюм.       — Не волнуйся, Грозный Глаз, я помогу перенести твою искалеченную задницу, — расхохоталась Тонкс. Несмотря на разницу в возрасте их дружеские отношения были вполне очевидны.       — Сигнал! — Гестия Джонс заметила ярко-зелёную вспышку в окне, похожую на обычный салют, пора на что-то решаться.       — Ну, раз все не против. Трансгрессия, наверное, действительно будет безопаснее, — нехотя согласился Грюм, — Только, Тонкс, прошу тебя без выкрутасов и резких движений. Минутку, — Грюм с силой стукнул Гарри по макушке, и юноша ощутил знакомое действие дезиллюминационных чар, — Так будет лучше.       Холодок как от сырого яйца растекался по телу Гарри от самого места удара. Ощущения хоть и были ему знакомы, но от действий другого человека, тем более неожиданных стало неприятно.       — Дезиллюминирующее заклятье! — торжественно объявил Грозный Глаз, — Необходимое средство в нашем деле, но не всем доступное. Магия высшего уровня!       — Грюм, как думаешь, на дом наложены антитрангрессионные чары, сможем мы аппарировать прямо отсюда? — спросил Кингсли Шеклболт.       — Я проверю, — едва произнеся эти слова, Гестия Джонс исчезла с громким хлопком.       — Очевидно не наложены, — резюмировал Кингсли, — Я, пожалуй, возьму чемодан и вещи.       — Гарри, я оставлю письмо твоим дяде и тёте, чтобы они не волновались о твоём внезапном исчезновении, — тихо сообщил Люпин.       — Думаю, они очень обрадуются, что я пропал. Их больше огорчит сообщение о том, что я вернусь, — с некоторой иронией ответил Гарри.       — Они всё-таки единственные твои родственники, не понимаю, почему ты так к ним относишься, — удивился Люпин.       — Наверное, потому что вы с ними не знакомы, но можете поинтересоваться у мистера Уизли, как радушно они встречают в своём доме волшебников, — не без раздражения выдавил из себя Гарри.       — Гарри, вы готовы? — вежливо поинтересовался Дедалус Диггл, — Позвольте я возьму вас за руку. Вы когда-нибудь трансгрессировали?       — Нет, — признался юноша.       — В первый раз ощущения могут показаться слишком резкими, но не переживайте, это не страшнее, чем перемещаться с помощью летучего пороха, — эти слова показались Гарри не слишком убедительными, потому что перемещение с помощью летучего пороха ему не сильно нравились. Он уже пожалел, что предложил такой способ побега из дома на Бирючиновом проезде. Но мысль о том, что он наконец-то покинет это место его грела.       — Минутку, я выключу свет, — вспомнил Гарри.       — Держите палочки наготове! — пророкотал Грозный Глаз.       Под громкие хлопки исчезающих магов Гарри ощутил тёплую маленькую ручку Дедалуса Диггла, а потом почувствовал, что рука Диггла выскальзывает у него из пальцев, и вцепился в неё изо всех сил. В следующий миг в глазах у него потемнело, его сдавило со всех сторон сразу, он не мог вздохнуть — грудь как будто стиснули железные обручи, глаза словно вдавило внутрь черепа, барабанные перепонки прогибались, и вдруг… Он жадно глотнул холодный ночной воздух и открыл слезящиеся глаза. У него было такое чувство, будто его пропихнули через очень тугой резиновый шланг. Только через несколько секунд Гарри заметил, что Тисовая улица исчезла. Они тем же составом оказались на пятачке чахлой травы посреди маленькой городской площади.       Закопченные фасады стоявших вокруг домов выглядели совсем негостеприимно. Некоторые из окон, тускло отражавших фонарный свет, были разбиты, краска на дверях облупилась, у ведущих к ним ступеней кучами лежали мешки с мусором.       — Где мы? — спросил Гарри.       — Погоди минутку, — тихо сказал Люпин.       Грюм что-то искал в карманах мантии.       — Вот она, наконец, — пробормотал он. Подняв руку, он щелкнул какой-то штукой, похожей на серебряную зажигалку.       Ближний фонарь, легонько хлопнув, погас. От второго щелчка гасилкой выключился следующий. Так Грюм потушил все освещавшие площадь фонари — остался только слабый свет от занавешенных окон и от тоненького месяца. У Гарри возникла неприятная ассоциация с пожиранием света дементорами. «Где Грюм мог взять такую странную вещь, и зачем он это сейчас делает?» — пронеслось у него в голове.       — У Дамблдора позаимствовал, — словно прочитав его мысли, прорычал Грюм, кладя гасилку в карман, — Это на случай, если какому-нибудь магглу вздумается посмотреть в окно. Теперь пошли.       Он взял Гарри за локоть и повёл его с травянистого пятачка на тротуар. Люпин и Шеклболт двигались следом, неся чемодан Гарри. Остальные с волшебными палочками наготове прикрывали их.       С верхнего этажа ближайшего здания доносились приглушенные звуки музыки. От горы переполненных мусором мешков за сломанными воротами разило гнилью.       — Держи, — вполголоса сказал Грюм. Сунув в дезиллюминированную руку Гарри листок пергамента, он осветил его зажженной волшебной палочкой. — Быстро прочитай и запомни.       Гарри вгляделся в написанное. Убористым почерком точно таким же как и в недавно найденном письме было написано:       «Штаб-квартира Ордена Феникса находится по адресу: Лондон, площадь Гриммо, 12».       — Что это за Орден? — начал Гарри.       — Не здесь! — рявкнул Грюм. — Дождись, пока мы войдём!       Он забрал у Гарри пергамент и поджег концом волшебной палочки. Гарри посмотрел на здания. Прямо перед ними — дом номер 11, левее — номер 10, правее — номер 13.       — Но тут нет…       — Повтори мысленно то, что ты сейчас запомнил, — тихо сказал ему Люпин. Как только Гарри мысленно упомянул слова «Площадь Гриммо, 12», между домами № 11 и № 13, откуда ни возьмись, появилась старинная, облупившаяся, массивная дверь, а следом — грязные стены и тёмные пыльные окна. Дополнительный дом словно протиснулся между соседними, раздвигая их. Гарри смотрел на этот спецэффект, мысленно просчитывая, сколько магии расходуется на содержание этой бессмысленной иллюзии. Стереосистема в доме № 11 работала как ни в чём не бывало, живущие там магглы явно ничего не заметили.       — Поторопись! — проворчал Грюм, толкая Гарри в спину.       Гарри поднялся на крыльцо по истертым каменным ступеням, не отрывая глаз от возникшей из небытия двери. Чёрная краска на ней потрескалась и местами осыпалась. Серебряный дверной молоток был сделан в виде извивающейся змеи. Ни замочной скважины, ни ящика для писем не было.       Люпин один раз стукнул по двери волшебной палочкой, дверь откликнулась громкими металлическими щелчками и звяканьем цепочек и с протяжным скрипом отворилась.       — Входи быстро, Гарри, — прошептал Люпин, — Но далеко не проходи и ничего не трогай.       Переступив порог, Гарри попал в почти полную тьму прихожей. Пахло сыростью и пылью. Было ощущение, что это здание давно заброшено. Оглянувшись, он увидел, как следом за ним входят другие. Грюм, стоя на верхней ступени крыльца, выпускал на свободу световые шары, похищенные гасилкой у фонарей. Они проворно вернулись на свои места, и мягкий оранжевый свет снова залил площадь. Хромая, Грозный Глаз вошёл в дом и захлопнул за собой дверь, отрезав едва проникающий свет.       — Так, ну-ка…       Он резко ударил Гарри по голове волшебной палочкой. Гарри снова почувствовал, как по спине что-то течёт, на этот раз горячее, и понял, что Дезиллюминационное заклинание перестало действовать.       — Не помешало бы добавить немного света, — прошептал Грюм. Приглушенные голоса звучали тревожно, вызвав у Гарри смутные дурные предчувствия. Он словно бы вошёл в дом, где лежит умирающий. Раздалось тихое шипение — и на стенах ожили старинные газовые рожки. В их слабом мерцающем свете возник длинный мрачный коридор с отстающими от стен обоями и вытертым ковром на полу. Над головой тускло отсвечивала затянутая паутиной люстра, на стенах вкривь и вкось висели потемневшие от времени портреты. Из-за плинтуса до Гарри донеслось какое-то шебуршание. И люстра, и подсвечники, и газовые фонари были оформлены по-змеиному.       Зазвучали торопливые шаги, и в дальнем конце коридора показалась миссис Уизли. Она спешила к ним, лучась радушием, но Гарри заметил, что со дня их последней встречи она похудела и побледнела.       — Гарри, как я рада тебя видеть! — прошептала она, стиснув его так, что затрещали ребра. Потом отодвинула на расстояние вытянутой руки и принялась критически изучать. — У тебя нездоровый вид. Тебя надо подкормить хорошенько, но ужина придется немножко подождать, — всё также шёпотом она обратилась к стоявшим за ним волшебникам, — Он только что пришёл, собрание началось.       — Нет, нет, Гарри, собрание только для членов Ордена, — всё так же шёпотом миссис Уизли остановила попытку гриффиндорца последовать за сопровождающими его волшебниками, которые исчезли за одной из многочисленных дверей, — Я провожу тебя в комнату Рона. Подожди там, пока собрание не закончится. Никуда не ходи и ничего здесь не трогай.       Приложив палец к губам, она провела его мимо пары длинных, изъеденных молью портьер, за которыми, предположил Гарри, должна была находиться ещё одна дверь. Они прошли мимо большой подставки для зонтов, сделанной, казалось, из отрубленной ноги тролля, и начали подниматься по тёмной лестнице. На стене Гарри увидел несколько сморщенных голов, расположенных в ряд на декоративных пластинах. Приглядевшись, он понял, что это головы домовых эльфов. У всех одинаковые вытянутые носы-рыльца. С каждым шагом смятение Гарри росло. Что у него может быть общего с этим домом, который выглядит так, словно принадлежит Темнейшему из волшебников? Они дошли до третьего этажа.       — Твоя дверь справа, — подтолкнула его миссис Уизли, — Рон и Гермиона тебе всё объяснят, — Мне нужно спешить на собрание. После соберёмся на ужин. Я позову, когда кончится, — с этими словами она торопливо пошла вниз.       Гарри пересёк грязную лестничную площадку, повернул дверную ручку спальни, сделанную в виде змеиной головы, и открыл дверь.       На мгновение он увидел мрачную комнату с высоким потолком и двумя кроватями. Потом раздалось громкое птичье верещание, а следом ещё более громкий возглас, и всё его поле зрения заполнила пышная масса густых каштановых волос. Гермиона, кинувшись к нему с объятиями, чуть не сбила его с ног.       — Гарри! Рон, он здесь, Гарри здесь! А мы и не слышали, как ты вошёл в дом! Ну, как ты? Жутко злой на нас, наверно! Наверняка злой, я же понимаю, что от наших писем радости было мало, но мы не могли тебе ничего написать. Дамблдор строго-настрого запретил, а у нас так много всякого, что надо тебе рассказать! Да и ты нам массу всего расскажешь! Про дементоров! Когда мы о них узнали и о слушании в Министерстве — это просто возмутительно, я посмотрела в книгах, они не могут тебя исключить, не имеют права, в Указе о разумном ограничении волшебства несовершеннолетних есть пункт об использовании волшебства при угрозе для жизни…       Свинристель с громким воплем кружил по комнате под неодобрительные взгляды Хедвиг, которая со спокойным королевским достоинством поднялась со шкафа и тихонько пристроилась на плече у Гарри, ласково и тихо приветствуя его на ухо.       — Дай ему хоть вздохнуть, Гермиона, — сказал Рон, улыбаясь и закрывая за Гарри дверь. За месяц, что они не виделись, он сильно подрос и стал еще более нескладным. Но длинный нос, огненно-рыжие волосы и веснушки были всё те же.       — Что тут с ней было! — сказал Рон. — Чуть до смерти нас не заклевала, когда в последний раз принесла твои письма. Вот, смотри…       Он выставил указательный палец правой руки, где виднелся полузаживший, но явно глубокий порез.       — Да, понимаю, — откликнулся Гарри. — Мне очень жаль, но я хотел получить ответы…       — А мы-то что, разве не хотели ответить? — стал оправдываться Рон. — Гермиона вся извелась, твердила, что ты какую-нибудь глупость вытворишь, если будешь сидеть там один без новостей, но Дамблдор…       — Строго-настрого вам запретил, — подхватил Гарри. — Да, я уже слышал… Тёплое сияние, вспыхнувшее в нём при виде двух лучших друзей, погасло, и в живот хлынуло изнутри что-то ледяное. Он вдруг почувствовал, что не прочь остаться один со своим блокнотом и пообщаться с Тео.       Возникло напряженное молчание. Гарри машинально поглаживал Хедвиг, не глядя на товарищей.       — Он считал, что так будет лучше, — произнесла Гермиона упавшим голосом.       — Ясно, — сказал Гарри. Он и на её руках заметил следы от клюва Хедвиг и поймал себя на том, что вовсе ей не сочувствует.       — Он, наверно, думал, что у магглов тебе будет не так опасно… — начал Рон.       — Да? — поднял брови Гарри. — На кого-нибудь из вас этим летом нападали дементоры?       — Нет, но… он же поручил людям из Ордена Феникса за тобой смотреть…       Гарри словно ухнул куда-то вниз — как будто спускался по лестнице и пропустил ступеньку. Выходит, все знали, что за ним следят. Все, кроме него…       — Плоховато что-то они смотрели. — Гарри изо всех сил старался говорить ровным голосом. — Так смотрели, что пришлось самому отбиваться от дементоров.       — Он страшно рассердился, — сказала Гермиона чуть ли не с благоговейным ужасом, — Дамблдор. Мы его видели, когда он узнал, что Мундунгус самовольно ушёл с дежурства.       — Гермиона, на меня и Дадли в паре шагов от дома Дурслей напали два дементора, полагаю, что ты прочитала о них всё, что нашла, после происшествия на озере и помнишь, чем это всё могло закончится. И даже почти закончилось. Чем мне могли помочь сумасшедшая старуха-сквиб и мелкий ворюга?       — Наверняка Дамблдор дал им инструкции на этот счёт, — тихо предположила Гермиона.       — Наверняка, только теперь у меня, а не у них дисциплинарное слушание и исключение из школы. Я написал всем, кому мог, что мне нужна помощь в покупке одежды. Но слышу я только то, что мне опасно выходить из дома. Дай-ка подумать, что же меня могло подстерегать во внешнем мире? Нападение Волдеммоарта? Ах, да! Он же испробовал на мне весь комплект непростительных заклятий пару месяцев назад. А может, меня могли бросит на растерзание дементорам в Азкабан, — Хедвиг почувствовав злость хозяина, перелетела на шкаф, — Ой, надо же какое совпадение! Они же на меня тоже совсем недавно напали. Вместо того чтобы ходить в тайне за мной по пятам, можно было со мной поговорить, и, например, узнать, что мои родственнички в перерывах между унижениями меня придумывают план, как закрыть меня в сумасшедшем доме! Он запретил вам отправлять сов. Но ты в Лондоне! Ты выросла в маггловском мире! Ты могла мне написать обычное письмо! Могла позвонить в конце концов! Помочь, посочувствовать, поддержать! — сам не замечая того, Гарри перешёл на крик. Он так устал молчать и сдерживать. Его переполняли эмоции и злость, что даже люди, которых он искренне считал друзьями не понимают его.       — Гарри, прости! Но он запретил!       — За тобой тоже следили?       Рон и Гермиона переглянулись. Он поднял на них глаза как раз вовремя, чтобы это заметить. Значит, он повел себя именно так, как они опасались. Этот вывод не улучшил его настроения.       — Мы сказали Дамблдору, что обо всем хотим тебе сообщить, — заверил его Рон. — Сказали, Гарри, не сомневайся. Но он сейчас страшно занят, мы, как сюда приехали, видели его только два раза, и у него очень мало времени. В общем, он заставил нас пообещать, что мы ничего важного тебе писать не будем. Сказал, сову могут перехватить.       — Если бы он хотел, он всё равно мог бы держать меня в курсе, — сухо возразил Гарри. — Вы прекрасно знаете, что можно посылать сообщения без всяких сов.       Гермиона посмотрела на Рона:       — Я тоже об этом подумала. Но он решил, что ты ничего не должен знать. Гарри, всё ещё часто дыша, уставился на неё, потом опять отвернулся и начал ходить взад-вперед по комнате. Хедвиг угрюмо ухнула со своего шкафа. Наступила долгая пауза, когда раздавался лишь тоскливый скрип половиц под подошвами Гарри.       — Где мы, что это за место? — внезапно выпалил он.       — Штаб-квартира Ордена Феникса, — мгновенно ответил Рон.       — Может, кто-нибудь скажет мне наконец, что это за Орден?       — Это тайное общество, — быстро сказала Гермиона. — Его основал Дамблдор, он же и возглавляет. Участвуют главным образом те, кто боролся против Сам-Знаешь-Кого ещё в прошлый раз.       — Кто входит в общество? — спросил Гарри, резко остановившись и держа руки скрещенными на груди.       — Совсем немного.       — Мы знаем человек двадцать, — сказал Рон, — Но думаем, что есть и другие. Гарри смотрел на них.       — Ну? — требовательно спросил он, глядя то на Рона, то на Гермиону.       — Э-э… — Рон не понял вопроса — Что — ну?       — Волдеммоарт! — яростно крикнул Гарри, и его друзья одновременно вздрогнули. — Что о нём известно? Что он затеял? Где он?       — Мы же сказали, нас не пускают на собрания, — нервно сказала Гермиона. — Поэтому подробностей мы не знаем, только общую идею смогли уловить, — торопливо добавила она, увидев выражение лица Гарри.       — Понимаешь, Фред и Джордж изобрели Удлинитель ушей, — сказал Рон. — Очень полезная штука.       — Удлинитель чего?       — Ушей. Правда, в последнее время пришлось перестать подслушивать: мама узнала и устроила жуткий скандал. Фред и Джордж теперь прячут все свои Удлинители, чтобы мама не выбросила. Но до этого мы неплохо ими попользовались. Мы знаем, что некоторые члены Ордена следят за выявленными Пожирателями смерти, ведут их учёт…       — Другие набирают в Орден новых членов, — подхватила Гермиона.       — А третьи что-то стерегут, — сказал Рон. — Там всё время идут разговоры об охране.       — Не меня ли, случайно, они охраняют? — саркастически спросил Гарри.       — Слушай, точно! — Рон сделал вид, будто его озарило. Гарри фыркнул. Он опять стал расхаживать по комнате, глядя на всё подряд, кроме Рона и Гермионы.       — Так чем же вы занимались, если вас не пускали на собрания? — спросил он. — Вы писали, что очень заняты.       — Это правда, — быстро ответила Гермиона. — Мы очищаем дом, ведь он пустовал много-много лет и здесь чего только не завелось. Кухня и большая часть спален уже готовы, завтра займемся гости… А-а-а!       С двумя громкими хлопками посреди комнаты возникли близнецы Фред и Джордж, старшие братья Рона. Свинрестель заверещал ещё бешеней прежнего и порхнул на шкаф, где уже сидела Хедвиг.       — Да перестаньте же наконец, — устало сказала Гермиона.       — Привет, Гарри! — сияя, выпалил Джордж, — До наших ушей донеслись твои сладкозвучные трели.       — Слушай, Гарри, зря ты закупориваешь своё негодование, выпусти его наружу! — посоветовал Фред, тоже сияя, — А то за пятьдесят километров тебя, может, и не всякий услышит!       — Прошли, значит, испытания по трансгрессии? — пробурчал Гарри.       — С отличием, — похвастался Фред, державший какой-то длинный, телесного цвета шнур.       — Спуститься по лестнице было бы дольше секунд на тридцать, — заметил Рон.       — Время — деньги, братишка, — сказал Фред. — В общем, Гарри, ты ухудшаешь слышимость. Удлинитель ушей, — объяснил он, увидев вскинутые брови Гарри, и поднял шнур повыше. Оказалось, что он тянется на лестничную площадку. — Мы пытаемся узнать, что делается внизу.       — Вы только поаккуратней, — посоветовал Рон, глядя на Удлинитель. — Если мама опять увидит…       — У них большое собрание, ради этого стоит рискнуть, — сказал Фред. Дверь открылась, и возникла длинная рыжая грива.       — Ой, Гарри, здравствуй! — радостно воскликнула Джинни, — Мне послышался твой голос, — потом она повернулась к Фреду и Джорджу, — С Удлинителем ушей ничего не получится, она наложила на кухонную дверь Заклятие недосягаемости.       — Откуда ты знаешь? — спросил Джордж, сразу упав духом.       — Мне Тонкс рассказала, как это выяснить, — ответила Джинни. — Ты просто кидаешь в дверь чем попало, и если не долетает — всё, значит, недосягаемая. Всё что я бросала, просто отплывают от двери. Так что Удлинитель ушей просунуть под неё не получится.       Фред глубоко вздохнул.       — Жалко. Я так хотел узнать, что поделывает старина Снейп.       — Снейп! — вырвалось у Гарри. — Он что, здесь?       — Ага, — ответил Джордж. Тщательно закрыв дверь, он сел на одну из кроватей, Фред и Джинни пристроились рядом. — Сейчас отчитывается. Секретность — ух!       — Козлина!       — Он сейчас на нашей стороне, — с укоризной сказала ему Гермиона.       — И все равно козлина, — подтвердил Рон. — Он даже тут смотрит на всех с ненавистью.       — Билл тоже его не любит, — сказала Джинни.       — Билл тоже здесь? — спросил Гарри. — Я думал, он в Египте.       — Он попросил перевести его домой: хочет что-то делать для Ордена, — сказал Фред. — Говорит, скучает по гробницам, но, — он ухмыльнулся, — Тут ему есть чем себя вознаградить.       — Это ты про что?       — Помнишь Флер Делакур? — спросил Джордж. — Она тоже теперь работает в банке «Гринготтс». Улучшает там свой «англесский»…       — И Билл дает ей кучу частных уроков, — съехидничал Фред.       — Чарли тоже член Ордена, — сказал Джордж, — Но он пока что в Румынии. Дамблдор хочет привлечь на свою сторону как можно больше иностранных колдунов, и Чарли в свободное время налаживает с ними контакты.       — Этим и Перси мог бы заниматься, — заметил Гарри. Последнее, что он слышал о третьем из братьев Уизли, — что тот работает в Отделе международного магического сотрудничества Министерства магии.       При упоминании его имени все Уизли и Гермиона обменялись мрачными многозначительными взглядами. Рон напряженным голосом предостерег Гарри:       — При маме и папе никогда про Перси разговора не заводи.       — А что случилось?       — Стоит им про него услышать, как папа ломает то, что в этот момент держит, а мама начинает плакать, — объяснил Фред.       — Я думаю, у нас с ним кончено, — проговорил Джордж с необычно злым для себя выражением лица.       — Что случилось-то? — спросил Гарри.       — Перси с папой поссорились, — ответил Фред. — Я никогда не видел отца в таком состоянии. Если у нас кто кричит, то обычно мама.       — Это была первая неделя каникул, — сказал Рон. — Мы вот-вот должны были отправиться сюда и присоединиться к Ордену. Перси явился домой и сообщил, что его повысили.       — После истории с Краучем?! — изумился Гарри.       Хотя он прекрасно знал, как Перси мечтает о карьере, впечатление было такое, что на первой своей должности в Министерстве магии он не слишком преуспел. Перси совершил довольно грубый промах, не заметив, что его начальник находится под контролем лорда Волдеммоарта (в Министерстве, правда, этому не поверили — там решили, что Крауч сошёл с ума).       — Мы тоже очень удивились, — сказал Джордж. — Ведь у Перси была масса неприятностей из-за Крауча. Расследование и всё такое. Перси, мол, должен был понять, что у Крауча поехала крыша, и доложить об этом. Но ты же знаешь Перси. Крауч оставил его вместо себя, так чего ему было жаловаться?       — Почему же тогда его повысили?       — Вот и мы не могли этого понять, — сказал Рон, изо всех сил стараясь поддерживать нормальный разговор после того, как Гарри перестал орать. — Он явился домой жутко самодовольный — ещё самодовольней обычного, если ты можешь это себе представить. И сказал папе, что ему предложили должность у Фаджа. Неплохо для молодого человека, который год назад окончил Хогвартс. Младший помощник министра.       — А Фадж в Министерстве просто свирепствует: никто не должен иметь никаких связей с Дамблдором, — объяснил Джордж.       — В Министерстве сейчас слово «Дамблдор» — ругательное, — сказал Фред. — Они думают, он просто зря мутит воду, когда заявляет, что Сам-Знаешь-Кто возродился.       — Папа говорит, Фадж дал всем понять, что тем, кто заодно с Дамблдором, в Министерстве делать нечего, — продолжил Джордж.       — Беда в том, что папа у Фаджа на подозрении. Фадж знает, что они с Дамблдором друзья, и он давно уже считает папину одержимость магглами признаком легкого помешательства.       — Но Перси-то тут при чём? — спросил сбитый с толку Гарри.       — Папа убежден: Фадж взял Перси помощником только для того, чтобы он шпионил за нашей семьёй и, соответственно, за Дамблдором. Гарри тихо присвистнул.       — Да, Перси любитель этого дела, — Рон невесело засмеялся, — Перси же пришёл в жуткую ярость. Сказал… ух, сколько он всего наговорил. Что с первого же дня, как он поступил в Министерство, ему пришлось сражаться с папиной поганой репутацией, что у папы нет никакого честолюбия и поэтому мы всегда были… ну… не слишком много у нас было денег…       — Что-о? — спросил Гарри, не веря своим ушам. Джинни взвизгнула, как рассерженная кошка.       — Да, да, — тихо сказал Рон. — А потом ещё хуже. Он обозвал папу идиотом за то, что он водится с Дамблдором, заявил, что Дамблдор напрашивается на большие неприятности, что папа пойдёт ко дну с ним заодно. А он, Перси, мол, знает, с кем ему быть, и будет с Министерством. И если мама с папой намерены предать интересы Министерства, он объявит всем и каждому, что больше не считает себя членом нашей семьи. В тот же вечер он собрал вещи и уехал. Теперь в Лондоне живет.       — Мама была вне себя, — продолжал Рон. — Ну, ты понимаешь — много плакала. В Лондон поехала поговорить с Перси, но он захлопнул дверь у неё перед носом. Не знаю, как он поступает, когда встречается с папой на работе. Наверно, делает вид, что не знаком с ним… Кстати, в перепалке и твоё имя прозвучало, — сказал Рон, бросив на Гарри короткий взгляд. — Перси заявил, что единственное подтверждение этому — твои слова, а они… ну… он считает, им нельзя верить.       — Перси всерьёз принимает публикации в «Ежедневном пророке», — ядовито сказала Гермиона, и остальные кивнули.       — Они ни слова не написали о том, что на тебя напали дементоры, — продолжала она после небольшой паузы. — Видимо, не хотят распространятся по чьему-то приказу. А это была бы настоящая сенсация! Дементоры, вышедшие из повиновения! Они даже не написали о том, что ты нарушил Международный статут о секретности. Мы думали, напишут, ведь это отлично подошло бы к облику самовлюблённого идиота, каким тебя хотят представить. Наверно, ждут, пока тебя исключат, и уж тогда-то пустятся во все тяжкие… Я, конечно, хотела сказать, если тебя исключат, — торопливо поправилась она.       — Этого не должно случиться, если они уважают свои же законы. В вину тебе поставить просто нечего.       — Атас!       Фред с силой потянул на себя Удлинитель ушей. Раздался новый громкий хлопок, и они с Джорджем исчезли. Спустя несколько секунд в дверях спальни появилась миссис Уизли.       — Собрание кончилось, идите вниз ужинать. Всем не терпится тебя увидеть, Гарри. Но можно узнать, откуда под кухонной дверью столько мусора?       — Это Косолапсус, — с невинным видом соврала Джинни.       — Понятно, — сказала миссис Уизли. — А я думала, Кикимер, он горазд на всякие странные выходки. Не забудьте вести себя в коридоре потише.       Джинни двинулась за матерью. Гарри остался с Роном и Гермионой. Друзья смотрели на него настороженно, точно опасались, что теперь, когда другие ушли, он опять начнёт кричать.       — Мы так и думали, что ты рассердишься, мы на тебя ни капельки не в обиде, но и ты нас пойми: мы действительно старались уговорить Дамблдора…       Он задумался, подыскивая тему для разговора, не связанную с их директором: от одной мысли о Дамблдоре его нутро опять вспыхнуло гневом.       — Кто такой Кикимер? — спросил он.       — Эльф-домовик, — ответил Рон. — Псих полнейший. Первый раз такого вижу.       Гермиона бросила на него сердитый взгляд:       — Никакой он не псих, Рон.       — Святая цель его жизни — чтобы ему отрезали голову и вывесили ее на дощечке, как голову его матери, — раздраженно сказал Рон. — Это что, нормально?       — Ну… если даже он немножко странный, его вины в этом нет.       Рон, повернувшись к Гарри, шутливо закатил глаза.       — Гермиона все ещё носится со своим обществом… Как его там?       — Я ни с чем не ношусь! — вспылила Гермиона. — Я пытаюсь бороться за права эльфов, понятно тебе? Дамблдор, между прочим, тоже считает, что мы должны относиться к Кикимеру гуманно.       — Ну ладно, ладно, — сказал Рон. — Пойдём, я умираю с голоду.       Он первым вышел на лестничную площадку, но они ещё не начали спускаться, как…       — Стойте! — прошептал Рон и, выбросив назад руку, остановил Гарри и Гермиону. — Они ещё в коридоре, может, что услышим.       Бесшумно наклонившись над перилами, все трое посмотрели вниз. В сумрачном коридоре под ними было полно волшебников и волшебниц, среди них виднелись и те, что охраняли Гарри в пути. Все взволнованно перешептывались. В самой гуще толпы Гарри увидел чёрные сальные волосы и крючковатый нос профессора Снейпа. Гарри сильней перегнулся через перила.       Перед самыми его глазами вдруг возник шнур. Он посмотрел наверх и увидел на площадке этажом выше Фреда и Джорджа, которые тихо опускали к тёмному скоплению людей в коридоре Удлинитель ушей. Секунду спустя, однако, волшебники двинулись к выходу и пропали из поля зрения. До Гарри донеслось тихое ругательство Фреда, поднимавшего Удлинитель обратно.       Они услышали, как входная дверь открылась, потом закрылась.       — Снейп никогда здесь не ест, — негромко сказал Рон, обращаясь к Гарри. — И хорошо, что не ест. Пойдём.       — И не забудь, Гарри, что в коридоре надо потише, — шёпотом напомнила ему Гермиона.       Миновав головы эльфов на стене, они увидели у входной двери Люпина, миссис Уизли и Тонкс, которые магически запирали за ушедшими многочисленные замки и засовы.       — Ужинать будем на кухне, — прошептала миссис Уизли, встретив их у подножия лестницы. — Гарри, милый, пройди на цыпочках по коридору вон к той двери…       БАБАХ!       — Тонкс! — в отчаянии крикнула, оборачиваясь, миссис Уизли.       — Простите! — взмолилась Тонкс, растянувшаяся на полу. — Все эта дурацкая подставка для зонтов, второй раз об неё…       Но конец фразы потонул в ужасном, пронзительном, душераздирающем визге. Изъеденные молью бархатные портьеры, мимо которых Гарри прошёл раньше, раздёрнулись, но никакой двери за ними не было. На долю секунды Гарри почудилось, будто он смотрит в окно, за которым стоит и кричит, кричит, кричит, точно её пытают, старуха в чёрном чепце. Потом, однако, он понял, что это просто портрет в натуральную величину, но портрет самый реалистический и самый неприятный на вид из всех, что когда-либо ему попадались. Вдоль всего коридора пробудились другие портреты и тоже подняли вопль, так что Гарри невольно зажмурился и закрыл уши ладонями. Люпин и миссис Уизли кинулись к старухе и попытались задёрнуть портьеры, но безрезультатно, а она завизжала ещё громче и подняла когтистые руки, точно хотела расцарапать им лица.       — Мерзавцы! Отребье! Порождение порока и грязи! Полукровки, мутанты, уроды! Вон отсюда! Как вы смеете осквернять дом моих предков…       Тонкс, ставя на место громадную, тяжеленную ногу тролля, всё извинялась и извинялась. Миссис Уизли бросила попытки снова занавесить старуху и забегала по коридору, один за другим утихомиривая остальные портреты Оглушающим заклятием. Из двери, перед которой стоял Гарри, стремительно вышел мужчина с длинными чёрными волосами.       — Перестань орать, старая ведьма. ПЕРЕСТАНЬ ОРАТЬ! — рявкнул он, хватаясь за портьеры, с которыми не справилась миссис Уизли.       Лицо старухи стало мертвенно-бледным.       — Ты-ы-ы-ы! — взвыла она, вылупив на мужчину глаза. — Осквернитель нашего рода, предатель, позорище моей плоти!       — Я сказал: ЗАТКНИСЬ! — рявкнул он опять, и с колоссальным усилием они с Люпином сумели наконец задернуть портьеры.       Вопли старухи прекратились, и воцарилась гулкая тишина.       Отводя со лба длинные тёмные пряди и дыша чуть чаще обычного, к Гарри повернулся его крёстный отец Сириус Блэк.       — Ну, здравствуй, Гарри, — хмуро сказал он. — Ты, я вижу, уже познакомился с моей мамашей.       — С твоей…       — Да-да, с моей дражайшей престарелой матушкой, — сказал Сириус. — Мы хотели её убрать ещё месяц назад, но, видимо, она подействовала на изнанку холста Заклятием вечного приклеивания. Ну, пойдём вниз, пока она опять не проснулась.       — Но почему здесь висит портрет твоей матери? — озадаченно спросил Гарри, когда они, чуть опередив остальных, вышли из коридора на узкую каменную лестницу и стали спускаться по ней на кухню.       — Тебе что, никто не сказал? Это дом моих родителей, — ответил Сириус. — Но я последний из оставшихся Блэков, и дом теперь мой. Я предложил его Дамблдору в качестве штаб-квартиры. Это едва ли не единственная польза, какую я могу сейчас принести.       Гарри отметил про себя, что голос Сириуса звучит и жёстко, и горько. Спустившись за крёстным отцом до самого низа лестницы, он оказался в подвальном этаже, где и была кухня.       В этом похожем на пещеру помещении с грубыми каменными стенами было так же мрачно, как в коридоре над ним. Главным источником света был большой очаг в дальнем конце кухни. За мглистой завесой табачного дыма, стоявшего в воздухе как пороховой дым битвы, угрожающе вырисовывались смутные очертания массивных чугунных котелков и сковородок, свисавших с тёмного потолка. Окружённый множеством стульев и кресел, которые принесли для участников собрания, посреди кухни стоял длинный деревянный стол, заваленный пергаментами, заставленный кубками. У дальнего края стола, наклонив друг к другу головы, о чём-то тихо беседовали мистер Уизли и его старший сын Билл.       Миссис Уизли кашлянула. Её муж, худой лысеющий рыжеволосый человек в роговых очках, встрепенулся, поднял голову и вскочил на ноги.       — Гарри! — воскликнул он и, бросившись к вошедшему, энергично тряхнул его руку. — Я очень рад тебя видеть!       Поверх его плеча был виден Билл, чьи длинные волосы, как и раньше, были стянуты в хвост. Он торопливо скатывал в трубки оставленные на столе пергаменты.       — С прибытием, Гарри! — сказал Билл, пытаясь ухватить дюжину свитков разом, — Надеюсь, Грозный Глаз не заставил тебя добираться через Гренландию?       — Он хотел, но… — начала Тонкс. Бросившись на помощь Биллу, она тут же опрокинула свечу на последний пергаментный лист. — Ой-ой-ой… Прошу прощения…       — Ничего страшного, милая, — довольно-таки сердито произнесла миссис Уизли и, взмахнув волшебной палочкой, восстановила пергамент. Вызванная её заклинанием вспышка света позволила Гарри мельком увидеть нечто похожее на план здания. Миссис Уизли перехватила его взгляд. Она сдёрнула план со стола и сунула Биллу в охапку поверх кучи других свитков.       — Всё это после собраний надо убирать немедленно, — резко сказала она и поспешила к старинному кухонному шкафу, за тарелками.       Билл выдернул волшебную палочку, и магией убрал свитки.       — И если вы хотите поужинать до полуночи, мне нужна помощь, — обратилась миссис Уизли ко всем собравшимся, — Нет, ты уж сиди, Гарри, отдыхай с дороги.       — Что нужно делать, Молли? — с воодушевлением спросила Тонкс, вскакивая с места.       Вскоре несколько больших ножей под присмотром мистера Уизли вовсю резали мясо и овощи без всякой человеческой помощи, миссис Уизли помешивала в котле, висящем над огнём, остальные вынимали и ставили на стол тарелки, кубки и съестное. Гарри остался сидеть за столом с Сириусом и Мундунгусом, который, моргая, тоскливо на него поглядывал.       — Видал с тех пор старуху Фигги? — спросил он.       — Нет, — ответил Гарри. — Я вообще никого не видел.       — Слышь, браток, я бы ни за что тогда не ушёл, — сказал Мундунгус, наклоняясь к нему. В голосе зазвучало что-то жалобное. — Но уж очень выгодная была сделка…       — Как лето, ничего? — очень мрачный и чем-то недовольный Сириус повернулся к Гарри.       — Совсем паршивое, — ответил Гарри.       В первый раз по лицу Сириуса пробежало какое-то подобие улыбки.       — На твоем месте я бы не жаловался.       — Ты так считаешь?! — изумленно спросил Гарри.       — Я лично был бы только рад нападению дементоров. Схватка развеяла бы скуку. Ожил бы душой. Ты считаешь, тебе худо пришлось, но ты по крайней мере мог куда-то пойти, размять ноги, ввязаться в драку… А я вот целый месяц сижу взаперти.       — Ты на самом деле так считаешь? Сириус, мне нельзя колдовать! Что бы ты мог противопоставить дементорам без волшебной палочки?! — Гарри только сейчас увидел безрассудное, инфантильное стремление Сириуса ввязываться в неприятности.       — Это во всяком случае лучше, чем выслушивать отчёты Снейпа, вперемешку с упрёками, что он, мол, рискует жизнью, а я отсиживаюсь тут в уюте и покое… Ещё спрашивает меня, как идет очистка… — не унимался Сириус.       — Что за очистка? — спросил Гарри, пытаясь переключить тему и успокоиться.       — Пытаемся сделать это жилище пригодным для человеческого обитания, — сказал Сириус, обводя унылую кухню концом волшебной палочки. — Десять лет, с тех самых пор, как умерла моя дражайшая матушка, в доме никто не жил, если не считать её старого домового эльфа. А он совсем спятил и давным-давно уже ничего не чистит. Этот не очень складный диалог был прерван очередным воспитательным уроком от миссис Уизли, что близнецы не во время и не по делу используют магию, которая теперь им доступна, так как они достигли совершеннолетия. В пылу своих упрёков она упомянула Перси, и настрой семейства резко ухудшился.       — Вид ну очень аппетитный, Молли, — сказал Люпин и, положив на тарелку тушеного мяса, пытаясь разрядить обстановку.       Несколько минут стояла тишина, перебиваемая только постукиванием ножей и вилок о тарелки и поскрипыванием стульев. Потом миссис Уизли повернулась к Сириусу:       — Я вот о чём тебе хотела сказать, Сириус. В гостиной что-то засело в письменном столе, он всё время потрескивает и шатается. Это, конечно, может быть боггарт, но, наверно, надо попросить Аластора взглянуть, прежде чем мы это выпустим.       — Как тебе угодно, — безразличным тоном ответил Сириус.       — В шторах там полно докси, — продолжала миссис Уизли. — Может, завтра попробуем ими заняться?       — У меня просто руки чешутся, — сказал Сириус. Гарри уловил в его голосе горькую иронию, но не знал, дошла ли она до кого-нибудь ещё.       В остальном, казалось, обстановка в доме 12 на площади Гриммо вернулась в привычное русло. Тонкс развлекала Гермиону и Джинни, меняя по ходу ужина очертания своего носа. У Гарри сложилось впечатление, что это обычное развлечение за ужином, так как девушки начали заказывать свои любимые образы. Мистер Уизли, Билл и Люпин горячо обсуждали проблему гоблинов, которые не спешили определиться, на чьей они стороне. Волшебники много веков отказывали им в правах, и по мнению Люпина, если бы Волдеммоарт пообещал им вольности, в которых отказывали волшебники, гоблинский народ вполне мог бы забыть расправы и унижения, которые они терпели от Тёмного Лорда. К тому же история с Людо Бэгменом, всё ещё свежей раной лежала на самолюбии агрессивных гоблинов. Мундунгус развлекал присутствующих рассказами о своих «предпринимательских» делишках, которые на самом деле были ничем иным как воровством с последующей перепродажей.       — Молли терпеть не может Мундунгуса, — сказал Сириус вполголоса.       — Как он оказался в Ордене? — очень тихо спросил Гарри.       — Он полезен, — прошептал Сириус. — Знает всех жуликов. Ещё бы не знал — сам из их числа. Но он предан Дамблдору, тот его однажды спас от большой беды. Хорошо иметь на своей стороне такого человека, он слышит то, чего мы слышать не можем. Но Молли считает, что сажать его за наш стол — это чересчур. Она не простила ему самовольный уход с дежурства, когда он должен был тебя охранять. Несмотря на ощущение уюта благодаря кулинарным стараниям миссис Уизли Гарри задумчиво ковырял ревеневый пудинг с кремом, казавшийся ему ещё год назад изысканнейшим деликатесом. Напряжение и невысказанные претензии витали в воздухе. Невольно сравнивая обстановку этого мрачного дома с островом Анны Смит, мальчик, который выжил, однозначно понимал, где сейчас хотел бы проводить каникулы. И выбор этот был совсем не в сторону дома крёстного.       — Не пора ли расходиться по спальням? — сонным голосом предложила миссис Уизли.       — Нет, Молли, погоди немного, — сказал Сириус, отодвигая пустую тарелку и поворачиваясь к Гарри. — Что-то ты меня удивляешь. Я думал, первое, что ты примешься тут делать, — это задавать вопросы про Волдеммоарта.       Если секунду назад над всеми в кухне кроме Гарри царила дремотная расслабленность, теперь все насторожились и напряглись. При упоминании ненавистного имени вокруг стола пробежала дрожь. Люпин, собиравшийся глотнуть вина, медленно опустил кубок, всем своим видом выражая осмотрительность.       — Я обращался за помощью, очень важной мне помощью к миссис Фигг, я писал тебе. Я расспрашивал Гермиону и Рона, но насколько ты знаешь я не получил ровным счётом никакой поддержки, глядя на свои колени отчетливо ответил Гарри, — Разве за время ужина что-то изменилось, — он резко взглянул на крёстного, заметил краем взгляда, что все совершеннолетние и несовершеннолетние волшебники настороженно переглядываются.       — Но теперь ты здесь! Сейчас всё совсем иначе, мы можем решить вопрос с твоей одеждой, — миролюбиво попытался успокоить юношу Люпин.       — Спасибо, уже не нужно. Я сам позаботился о себе. Так же как и при встрече с дементорами в проулке между улицей Магнолий и улицей Глициний. Так же как с желанием моих единственных родственников сдать меня в сумасшедший дом. Пока вы здесь строили далеко идущие планы по поводу будущей войны. Мне совершенно ясно, что я никому не нужен, пока не понадобиться снова сражаться с Волдеммоартом. Насколько мне известно он пока не предпринял никаких действий, — Гарри внезапно озарила догадка пока он подбирал слова, чтобы не сказать ничего лишнего, — Полагаю, это связано с тем, что он не планирует раскрывать своё возрождение общественности. К тому же, судя по тому что мне известно, он слаб. Он пытается снова собрать своих пожирателей смерти. Тех, кто ещё жив и не в Азкабане, которых я наблюдал в начале лета на кладбище. И ещё его беспокоит что-то, что он не может отыскать в тёмных коридорах с большим количеством дверей, — он сопоставил свои сны со случайно освещённым планом здания, — Я пока не выяснил, что это, но я обязательно выясню.       — Откуда тебе это всё известно?.. — шёпотом изумился Люпин.       По выражениям лиц присутствующих Гарри абсолютно явственно понял, что он попал в точку. Всё сказанное им оказалось той правдой, которая пару часов назад обсуждалась на собрании. Рон, Гермиона, Фред и Джордж раскрыли рты. Джинни замерла с пробкой от сливочного пива в руках, не обращая внимания на Косолапсуса, который настойчиво требовал продолжения игры. Ошарашенная миссис Уизли, так трепетно защищавшая своих детей от малейшей информации, совершенно не была готова к такому потоку сокровенных тайн Ордена.       — Хватит! — резко оборвала она, — Фред, Джордж, Рон, Гермиона, Джинни, марш в свои комнаты.       — Но мы хотим знать! Я хочу послушать! Гарри всё равно нам всё расскажет! Мы совершеннолетние! Мы всё равно всё узнаем! — наперебой загалдели выгоняемые.       — Прекратили споры. Всем спать! — она выпрямилась в своем кресле, сжав в кулаки лежавшие на подлокотниках руки. На лице уже ни следа сонливости, — Сириус, он не член Ордена! Ему только пятнадцать лет, и…       — И он перенёс столько же испытаний, как и большинство членов, — возразил Сириус. — А кое-кого и позади оставил.       — Я не собираюсь принижать то, что он совершил! — закричала миссис Уизли. Её кулаки на подлокотниках кресла подрагивали. — Но он же ещё… Артур! — набросилась она на мужа. — Артур, поддержи меня!       Мистер Уизли ответил не сразу. Снял очки, медленно протер их мантией, не глядя на жену. Заговорил лишь после того, как аккуратно водрузил их на место.       — Дамблдор понимает, Молли, что положение изменилось. Он согласен с тем, что теперь, когда Гарри находится в штаб-квартире, его надо в какой-то мере ввести в курс дела.       — Да, но одно дело «в какой-то мере», другое вот это всё!       — В первую очередь, — нарушил молчание Гарри, — Меня интересует не Волдеммоарт, — несмотря на то, что он произнёс это очень тихо, все взгляды тут же обратились на него, — Миссис Уизли, как вы верно подметили, я несовершеннолетний. Вы уже решили, кто будет защищать мои интересы на слушании?       Воцарилось напряжённое молчание.       — Слушание через несколько дней. Судя по статьям в «Пророке», Министерство настроено решительно. Из школы я временно исключён, как меня уведомила некая Муфалда Хопкирк.       — Но, Гарри, Орден был создан для других целей, — осипшим голосом ответил Сириус.       — Этот мой вопрос не относится к Ордену. Я задаю его тем, кто обещал заботиться обо мне.       Вопрос остался без ответа.       — Понятно. Значит, и об этом мне предстоит позаботиться самостоятельно. Второй вопрос, который меня волнует: вы уже выяснили, кто приказал дементорам напасть на меня и моего кузена в Литтл Уингинге? Этот вопрос уже относится не только к тем, кто обещал меня оберегать, но и к Ордену. Потому что, если дементоры больше не подчиняются Министерству, общественность должна это знать и готовиться к нападениям.       На этот вопрос тоже никто не решался ответить.       — Судя по всему, — внезапно начал мистер Уизли, — Дементоры всё ещё служат Министерству.       — Это значит, что кто-то из Министерства отдал приказ о нападении? — уточнил Гарри.       — Нам это неизвестно, — ответил мистер Уизли, Фадж боится Дамблдора, точнее боится потерять своё место. Его паранойя перешла все границы.       — Гарри, ты же видел Корнелиуса Фаджа после возвращения Сам-Знаешь-Кого, — сказала Тонкс, — С тех пор его отношение ко всему не изменилось. Он категорически отказывается верить, что это произошло на самом деле.       — Фадж думает, что Дамблдор хочет его свергнуть. Что он сам не прочь стать министром магии, — объяснил мистер Уизли.       — А что хочет Дамблдор? — уточнил Гарри.       — Конечно, не этого, — сказал мистер Уизли. — Он никогда не стремился к должности министра, хотя очень многие были бы рады, если бы он её занял после отставки Милисенты Багнолд. Бразды правления достались тогда Фаджу, но он не забыл, как популярна была идея сделать министром Дамблдора, пусть он и не претендовал на власть.       — В глубине души Фадж понимает, что Дамблдор намного его умней, что он куда более сильный волшебник, и в начале работы на министерском посту Фадж постоянно просил у Дамблдора помощи и совета, — сказал Люпин. — Но теперь, судя по всему, он вошёл во вкус власти и стал гораздо самоуверенней. Ему очень нравится быть Министром магии, он убедил себя, что он самый умный и что Дамблдор просто сеет смуту ради смуты.       — Как он может думать, что Дамблдор говорит неправду? — сердито спросил Гарри. — Выходит, и я говорю неправду?       — Согласиться с тем, что Волдеммоарт возродился, означает великую головную боль для Министерства. Ни с чем подобным оно не сталкивалось почти четырнадцать лет, — горько сказал Сириус. — Фадж просто не в состоянии взглянуть правде в глаза. Гораздо удобней считать, что Дамблдор лжёт, стремясь сделать его, Фаджа, положение неустойчивым.       — Понимаешь, в чём проблема? — спросил Люпин. — Пока Министерство утверждает, что Волдеммоарта бояться нечего, очень трудно убеждать людей, что он возродился, особенно если они и сами не склонны этому верить. К тому же Министерство сильно давит на «Ежедневный пророк» — запрещает писать о том, что оно называет фейками Дамблдора. Поэтому рядовые волшебники большей частью не знают о случившемся ровно ничего, и это делает их лёгкой добычей Пожирателей смерти, если они используют заклятие Империус.       — Но вы-то ведь сообщаете людям, да? — спросил Гарри, глядя поочередно на сидевших за столом членов Ордена. — Вы им говорите, что он возродился?       Они невесело улыбнулись.       — Видишь ли, все считают, что я поубивал кучу народу, Министерство назначило за мою голову награду в тысячу галеонов, поэтому я вряд ли могу выйти на улицу и начать раздавать листовки, — желчно проговорил Сириус.       — Я тоже не самый желанный гость к обеду в большинстве чародейских домов, — сказал Люпин. — В том, что ты оборотень, есть свои минусы.       — Тонкс и Артур, если начнут болтать направо и налево, потеряют должности, — продолжил Сириус, — А для нас очень важно иметь в Министерстве своих людей, ведь и люди Волдеммоарта там наверняка есть.       — Кое-кого, впрочем, мы сумели убедить, — сказал мистер Уизли. — Вот Тонкс, к примеру. Она ещё очень молода, и то, что на нашу сторону переходят мракоборцы, — громадное достижение. Кингсли Шеклболт — тоже ценнейший человек. Ему поручили возглавить охоту на Сириуса, и он вводит Министерство в заблуждение, утверждая, что Сириус скрывается в Тибете.       — Но если ни один из вас не заявляет открыто, что Волдеммоарт возродился… — начал Гарри.       — Кто сказал, что ни один? — возразил Сириус. — Из-за чего, по-твоему, у Дамблдора такие неприятности?       — Какие?       — Они всячески пытаются его дискредитировать, — объяснил Люпин. — Ты не читал в «Пророке» на прошлой неделе? Они написали, что Международная конфедерация магов сместила его с поста президента, потому что он постарел и потерял хватку. Но это неправда. Против него проголосовали чародеи Министерства, и произошло это после его речи, в которой он объявил о возвращении Волдеммоарта. И он теперь не Верховный чародей Визенгамота, и ходят разговоры, что у него могут забрать орден Мерлина первой степени.       — Но Дамблдор говорит, что ему на всё это наплевать, — главное, чтобы его не убрали с карточек в шоколадных лягушках, — ухмыльнулся Билл.       — Раскрыть себя для Волдеммоарта сейчас опасно, ты прав, — объяснил Сириус. — Видишь ли, его возвращение прошло не совсем так, как он хотел. Он напортачил.       — Или, верней, ты подпортил ему игру, — заметил Люпин с довольной ухмылкой.       — Как? — не понял Гарри.       — Ты не должен был остаться в живых! — сказал Сириус. — Никто, кроме его Пожирателей смерти, не должен был знать, что он снова силен. Но ты все видел и выжил.       — И меньше всего он хотел, чтобы о его возрождении узнал Дамблдор, — добавил Люпин. — Но благодаря тебе Дамблдору все стало известно немедленно.       — Благодаря тебе Дамблдор заново созвал Орден Феникса всего через час после возрождения Волан-де-Морта, — сказал Сириус.       — У Дамблдора есть кое-какие догадки насчёт планов наших врагов, — сказал Люпин, — А догадки Дамблдора обычно оказываются близки к истине.       — Ну, и что думает о его планах Дамблдор?       — Во-первых, да, он хочет восстановить свое войско, — сказал Сириус. — В старые дни у него было много кого под началом: чародеи, которых он запугал или околдовал, преданные ему Пожиратели смерти, великое множество всяких Тёмных существ. Ты знаешь, что он вознамерился привлечь на свою сторону великанов, но это только одно из сообществ, на которые он нацелился. Разумеется, он не пойдет брать штурмом Министерство магии всего лишь с дюжиной Пожирателей смерти.       — Что это за тёмные коридоры, которые его так волнуют? — спросил Гарри, и ему показалось, что Сириус, прежде чем ответить, обменялся с Люпином быстрым взглядом.       — То, чем он может завладеть только исподтишка. Некое, скажем так, подобие оружия, — добавил Сириус. — То, чего у него не было в прошлый раз.       — Что это значит? — спросил Гарри.       — Довольно! — воскликнула миссис Уизли, стоявшая в тени у двери, — Я хочу, чтобы вы все немедленно отправились спать, — потребовала она.       — Ты не имеешь права нами командовать… — начал Фред.       — Сириус, посмотри на меня! — не унималась миссис Уизли. Её била легкая дрожь. — Ты уже сообщил кучу сведений. Ещё чуть-чуть — и их хоть в Орден принимай.       — А что, почему нет? — быстро спросил Гарри. — Я вступлю, я хочу вступить.       — Нет.       Это сказала уже не миссис Уизли. Это сказал Люпин.       — Мы принимаем только взрослых, совершеннолетних волшебников, — продолжил он. — Тех, которые окончили школу, — добавил он, увидев, что Фред и Джордж раскрыли рты. — Членство сопряжено с опасностями, о которых никто из вас не имеет понятия… Я думаю, Молли права, Сириус. Мы сказали ему достаточно.       Сириус легонько пожал плечами, но спорить не стал. Миссис Уизли властно поманила к себе своих детей, Гарри и Гермиону.       — Все ложитесь немедленно, никаких больше разговоров, — сказала она, когда они добрались до второго этажа. — У нас завтра трудный день.