Издательство «Альянс». Раменная по соседству

+++

Тсунаде

+++

На дворе начинается жаркое лето, а Тсунаде кажется, что кругом весна. У неё неожиданно появилась личная жизнь, причём, не с кем-то, а с Джирайей, которого рядом с собой она никогда прежде и представить себе не могла. И, тем не менее, Тсунаде с ним легко и просто, спокойно даже. Наверное потому, что притворяться при нём нет резона: он знает её как облупленную, знает её историю, её характер, да даже точную дату рождения, которую ей, как и большинству женщин, хотелось бы скрыть. Джирайя знает всё и при этом смотрит на неё так, словно Тсунаде если не снова двадцать, то хотя бы не больше тридцати. Конечно, это приятно! Тсунаде, впрочем, не единственная, у кого в жизни происходят благоприятные перемены. Она замечает, что на столе Шизуне регулярно появляются цветы, а секретарша всё чаще и чаще обедает с Чиву. Сакура наконец-то выкидывает из головы этого вечно печального и какого-то асоциального Учиху и начинает встречаться с Наруто. Для Тсунаде это было несколько неожиданно, но Узумаки — замечательный парень и точно по уши влюблён в свою девушку, так что за неё можно только порадоваться. Учитывая, что и Сакура светится, порхая по редакции, словно у неё отросли крылья. В Тсунаде вдруг просыпается странное желание помочь кому-то одинокому, кого-то с кем-то свести и радоваться результату. Для неё это совершенно нетипично, поэтому наваждение с себя Тсунаде старается стряхнуть как можно быстрее, чтобы не опозориться. На Ямато, заглянувшего к ней, чтобы починить принтер, она глядит уже спокойно, не прикидывая, с кем бы тот неплохо смотрелся. Наверное. Может быть. Это не точно. — Прости, что дёрнула, — извиняется перед мужчиной Тсунаде. Ямато — начальник типографии, но помимо этого он ещё и мастер на все руки, а специалист из службы поддержки сказал, что сегодня никого не могут прислать. Видите ли, расписание уже всё забито, нет доступных техников. За что им только деньги платят? — Что вы, это мелочи, — откликается Ямато, ковыряясь во внутренностях печатного устройства. — Вы бы знали, сколько у нас с этим проблем в типографии. — Я помню про замену оборудования, она будет… — В конце лета после аудита, я знаю. Мы потерпим, не переживайте. Я уже научился всё чинить, да и Шино неплохо справляется. — Как у вас дела? С новичками вы неплохо поладили, я смотрю. Тсунаде всё ещё удивляет, как легко бывшие сотрудники «Годайкоку» влились в отлаженный рабочий процесс «Корня». Она думала, что проблем будет куда больше, но Джирайя, по всей видимости, тоже нанимал не проходимцев. Тсунаде переводит взгляд на загоревшийся экран своего телефона и берёт его в руки, немного отходя от Ямато. «Ты уже освободилась? Хочу зайти обсудить контракт с Би» «Зайди через полчаса, Ямато ещё не закончил» «Тогда через три, мне нужно отъехать. Я пришлю Акеми с документами» «Куда собрался?» Только после того, как она отправляет последнее сообщение, Тсунаде понимает, что звучит как ревнивая жена. Кошмар. Сейчас Джирайя точно воспользуется возможностью её застебать. Она даже не вслушивается в ответ Ямато, пока не получает следующее sms: «Хочу глянуть на тот книжный, где планируется встреча с автором, переговорить с владельцем и посмотреть, как расположить стенд и очистить доступ с входа» Ах, точно. В августе они запланировали аж две такие встречи: Джирайе и Саске. Как начальник отдела пиара, Джирайя предпочитает самолично убедиться, что всё пройдёт на высшем уровне, хотя подготовкой занимаются в основном Акеми, Киба и Ино. Тсунаде быстро отвечает, что будет в таком случае ждать его через три часа и виновато смотрит на начальника типографии. — Почти готово, но, наверное, придётся сменить деталь, иначе будет постоянно зажёвывать бумагу. Я закажу, а вы пока воспользуйтесь принтером Сакуры или Шизуне-сан, — Ямато легонько хлопает по боку принтера. — Это действительно очень хорошо, что у нас появились дополнительные сотрудники. Шино — ответственный парень, да и техредакторы на уровне, быстро приспособились к нашим условиям. Тсунаде удовлетворённо кивает, благодарит их мастера на все руки и прикидывает что такого важного ей нужно будет распечатать у Сакуры. Она переносит эти документы на флешку, просит Шизуне сходить в офис редакторов, а сама смотрит на часы. Время сегодня тянется как резиновое. Она видит, что ей приходит мэйл от аудиторов непосредственно перед тем, как покинуть офис и решает прочитать его завтра. С Джирайей они договариваются встретиться в кафе, недалеко от книжного, чтобы ещё обсудить кое-какие рабочие вопросы, поэтому она прихватывает ноутбук и просит секретаршу перепроверить планинг отпусков вместе с Генмой и Какаши. — Меня устраивают эти условия, — говорит Тсунаде, когда Джирайя предоставляет ей документы по предварительным контрактам с актёрами озвучки и Би. — Честно говоря, я думала, он запросит больше. — Вы уже несколько лет работаете с его братом, думаю, это повлияло, — пожимает плечами Джирайя. — К тому же, он сам по себе приятный мужик. — Ага, — рассеянно отзывается Тсунаде. — Так, а эти три? Теруми Мэй, Хаякава Сора и Учиха Обито. И Ямамура Саори… ты уверен, что нам нужна девушка на озвучку книг Саске? — Ты её послужной список видела? Там сплошные ужасы, а отзывы у неё прекрасные. К тому же, она не одна будет работать, я ищу ещё парня в пару к ней. А Теруми и Учиха вполне подойдут на те популярные любовные романы — исторические и современные для молодёжи. У Хаякавы соблазнительный голос, для книг Канкуро — самое то. — Ладно, я тебе доверяю, — вздыхает Тсунаде. — Это всё вписывается в бюджет, так или иначе. А теперь хватит о работе. Джирайя вскидывает бровь, хитро улыбаясь. Она и сама несколько ошарашена своим нежеланием обсуждать с ним те дела, которые вполне могут подождать пару дней. — Не хочешь удивить меня чем-нибудь сегодня вечером? — как бы между делом спрашивает Тсунаде. Нет, с ней точно что-то не то. Наверное, это желание выгулять то новое летнее платье, которое она приобрела на прошлых выходных. — Ты про постель или вообще? — Джирайя перегибается через стол, понижая голос. — В тебе проснулась игривая пантерка, старушка Тсу? — Всё, забудь. — Ну уж нет, теперь мне хочется тебя удивить. Как насчёт того, чтобы поужинать у меня? — Почему бы и нет? Джирайя ударяет в ладоши, словно выиграл джекпот, и с соседних столиков оборачиваются другие пришедшие поработать или просто посидеть в кафе люди. Тсунаде рассерженной кошкой шипит на него, но не злится так, как могла бы. Только вот не менее неожиданный вопрос Джирайи, который он задаёт во время их романтического ужина, ставит её в тупик. Вот уж удивил, так удивил. Они сидят на его балконе, в отличие от соседских, выходящий на небольшой тихий парк. Джирайя живёт в малоквартирном доме старого стиля, чем-то похожем на тот, который принадлежит Тсунаде и Сасори. — Что ты думаешь о нас? — О… нас? — тормозит Тсунаде, откладывая вилку. Джирайя приготовил пасту, да и остальные закуски были в западном стиле, и ей весьма понравилось, потому что такую кухню она, честно говоря, пробует редко. — А что о нас думать? Мы есть. — Уже несколько месяцев, ага. И мы так и будем скрываться? — А тебе хочется широкой огласки? Зачем? — Нет, — Джирайя расслабленно потягивается, но Тсунаде замечает, что он не в обычном клоунском амплуа, а вполне серьёзен. — Не для остальных, по крайней мере. Для нас. — Я не понимаю. — Мы не молодеем, Тсу. Но я и не зову тебя замуж, — мягко замечает Джирайя, глядя исподлобья. — Мне хорошо с тобой, а тебе со мной. Мы могли бы хотя бы, знаешь, кхм… попробовать? — Попробовать что? — Ну не тупи. Попробовать признаться себе, что это может привести к чему-то. Тсунаде переводит взгляд на фонарь, вокруг которого порхают мотыльки. Взгляд Джирайи на себе она чувствует всей поверхностью тела. — Я не собираюсь составлять тебе список аргументов, обычно это ты в них сильна, — усмехается старый пройдоха. — Но если нам хорошо друг с другом, зачем это так яростно отрицать? Тсунаде внезапно понимает, что, возможно, именно этого и ждала от него. С самого начала их странных отношений, основанных только на сексе. На самом деле, конечно нет, потому что секс — это прекрасно, но в кровать к кому-то только ради этого она бы не легла. Тсунаде столько десятков лет была одна, лелеяла свою старую боль и… просто ждала своего человека. Который, если хорошо подумать, всегда был под боком. Так чего она теперь боится? — Не будем гнать коней, — сурово говорит Тсунаде, тянясь к бокалу терпкого красного вина и делая глоток. — Но я тебя услышала. — Я рад, — Джирайя встаёт и облокачивается на балюстраду, маня её пальцем. И Тсунаде настороженно подходит, но не противится, когда он привлекает её к себе, приобнимая за талию. — Хватит ставить себе преграды, Тсу. Пришло время просто жить. — Просто жить, — повторяет она и сама тянется за поцелуем, таким же терпким, как выпитое вино. Ей хорошо, поэтому она остаётся на ночь, к тому же, она захватила с собой рабочий костюм, словно знала, что так и будет. Наверное, знала, подсознательно. Утром она принимает душ вместе с ним, отвозит на собственной машине на работу, задним умом понимая, что её, припаркованную возле дома Джирайи, могли увидеть не только соседи, но и его подопечные, которые живут на той же улице. Но ей внезапно становится всё равно. Если на них, прибывающих к билдингу вместе, и смотрят, Тсунаде этого не замечает. Она здоровается с Котетсу и Изумо, поднимается на десятый этаж, подмигивает Шизуне и, включая компьютер, даже что-то напевает себе под нос. Открывает мэйл хозяина аудиторской компании, чтобы наконец-то его прочитать. «Уважаемая Тсунаде-сан…» — бла-бла-бла, стандартное сообщение, какое Данзо-сама получал каждый год. А вот приписка в конце её сильно удивляет. — «Спешу поздравить вас с новым заслуженным назначением, а также буду рад засвидетельствовать своё почтение лично в этом году. Увидимся с вами двадцать восьмого июля. Надеюсь на долгий и плодотворный союз. Искренне ваш, Эй». Тсунаде не помнит, чтобы хозяин аудиторской компании приезжал хоть раз, хотя с Данзо-сама они виделись в Кумо. Что ж, наверное, это хороший знак? Тсунаде барабанит пальцами по столу, а потом решает написать ему такой же вежливый ответ. Плодотворное сотрудничество — это то, чего она сама желает для своего издательства.

+++

Хината

+++

Хината ненавидит тот факт, что родилась в семье Хьюга. Она не может сказать, что это из-за членов её семьи: она любит и младшую сестру, и двоюродного брата, и отца, каким бы суровым он ни был, и, особенно, дядю Хизаши. Просто себя Хината ощущает каким-то белым чулком. У неё нет холодной отстранённости, чувства собственного достоинства и нет желания оправдывать чьи-то ожидания и стремиться к тому, чтобы управлять не просто компанией, а целым холдингом. Её мать умерла вследствии продолжительной болезни почти сразу после рождения Ханаби, и их с Хинатой воспитывали няньки и личные телохранители. Как могли, и Хината выросла робким ребёнком, которому хотелось любви и тепла. Пожалуй, самыми близкими людьми в её семье был пятиюродный кузен Ко, являющийся и её личным телохранителем и, как ни удивительно, Неджи-нии. При посторонних он мог казаться спесивым и гордым, но на деле всегда её поддерживал. Неджи стал доктором, не желая принимать участия в семейном бизнесе больше необходимого, и именно он, единственный в семье, знал, что Хината пишет книги. Знал, что она влюблена — давно и безответно — в Наруто, знал, что ей не нравился тот частный университет, куда её пристроил отец, знал, что будь её воля, Хината вообще бы не выбрала стезю, связанную с ведением бизнеса. Это у Ханаби к этому дар, а у Хинаты его нет. У неё вообще ни к чему дара нет, даже к литературе. Она прекрасно понимает, что её романы не цепляют так, как могли бы, но она в них находила отдушину. Просто в какой-то момент потеряла веру в себя и свои возможности. Неожиданностью стало упоминание в письме Джирайи-сан Учихи Саске. Хината помнит его — в детстве родители пытались их подружить, но Саске был таким же нелюдимым как Неджи. Точнее, нормальным, но Хинате в принципе было сложно сходиться с незнакомыми людьми, сверстниками в том числе. Она совершенно не ожидала того, что он будет хвалить её опусы. Ведь Саске стал очень даже популярным сразу же, с первого романа. Хината пробовала прочитать его книги, но, честно говоря, не смогла осилить — слишком уж там всё мрачно. И без любви. У неё тоже было мало хорошего в книгах — в конце концов, они отражали её собственный недостаток любви — но, всё же, детальные описания кровавых сцен были для неё чрезмерными. — Хината-химе, — это прозвище Неджи-нии использует с детства, и Хината к нему привыкла. — Мне кажется, ты зря забросила книги. — Меня никто не читает. — Читают, иначе бы тебя вообще не опубликовали. Особенно вторым тиражом. — Там было меньше тысячи экземпляров. Ну, и «Годойкоку» больше не существует. — Ты сама сказала, что Джирайя-сан с тобой связался по поводу заключения нового контракта, — Неджи подпирает подбородок рукой и внимательно на неё смотрит. — Ещё чаю? — Пожалуйста. Это с ней он ведёт себя расслабленно, а при посторонних, в том числе их отцах, сидит с такой прямой спиной, словно палку проглотил. Впрочем, Хината и сама такая же. Всегда играет роль, и только сейчас внутренне радуется тому, что кузен взял отпуск на неделю, а Хиаши-сан и Хизаши-сан как раз улетели за границу на какой-то международный митинг. — С мятой или с лимоном? — И то и другое. — И можно без чая, — усмехается Неджи. — Если хочешь, я могу сходить за плюшками с корицей. — Не надо, я уже пять штук съела. Я так потолстею. Неджи фыркает, но не комментирует. — Тебе стоит обдумать предложение о соавторстве, — задумчиво говорит Неджи, сипая свой зелёный чай. — Не с Учихой конечно, но что-то, что тебя раскрепостит. Ты точно не хочешь… — Нет, — Хината пытается вложить как можно больше решительности в голос. — Пока рано. Я поговорю с отцом, но… не сейчас, Неджи-нии. Я… пока ничего не добилась, чтобы… ну, ты понимаешь. Чтобы твёрдо смотреть в глаза главы огромной корпорации и отстаивать права на собственное будущее, не связанное с холдингом «Хьюга». Конечно, легче всего было бы убедить родных в том, что как наследница она не состоится, но у Хинаты есть какая-никакая гордость, и она не хочет быть настолько бесполезной и бесталанной. Ей хочется показать, что она может что-то ещё, но, как ни крути, кажется, талантов у неё действительно нет. — Понимаю. Тебе нужно найти работу, Хината, и начать проводить меньше времени дома. Ты же любишь вязать, — вспоминает Неджи с улыбкой. Хината знает, что он всё ещё носит некогда подаренный ею шарф, причём, даже с удовольствием. — Я слышал, что в билдинге «Альянса» есть компания, производящая игрушки. — Это несерьёзно. — Это и не должно быть чем-то серьёзным, это должно быть чем-то, что тебе нравится. Поговори с отцом, обещаю, всё будет не так страшно, как ты себе это представляешь. Врать Хината не любит, но Неджи она обещает поступить именно так. Вряд ли у неё хватит смелости, но она надеется наскрести хоть немного. Множество раз она прокручивала в голове диалог с отцом: вот все её заслуги, все её успехи и выбранная ею стезя. Увы, пока ей показать нечего, поэтому разговор она откладывает и откладывает, больше используя это как оправдание. Хината возвращается в комнату, обводит взглядом фотографии на полках и стенах, садится за рабочий стол и вспоминает свою с Наруто последнюю встречу. На самом деле, это тяжело назвать встречей, потому что объект её любви даже не взглянул в её сторону. Наруто шёл по парку с Сакурой, они держались за руки и выглядели настолько счастливыми, что Хинату тут же начинали рвать на части противоречивые чувства. С одной стороны, ей ужасно завидно, потому что она бы всё отдала, лишь бы оказаться на месте Сакуры и получать то тепло, на которое Наруто так щедр. С другой, Хината ведь любит его, поэтому не может не радоваться его счастью. Она могла бы ненавидеть Сакуру и быть обиженной на Наруто, но разве есть их вина в том, как всё вышло? Это сама Хината не делала никаких шагов навстречу тому, кого любила, постоянно трусила и сомневалась в себе. Так на кого же ей сердиться, если не на саму себя? Ноутбук Хината включает почти неохотно, долго медлит, прежде чем забивает в поисковой строке название компании, о которой говорил Неджи. Там действительно открыта вакансия, вполне подходящая для неё. Только вот что на это скажет отец? Он будет разочарован таким выбором? Упрекнёт её в отсутствии амбиций и талантов, отругает за отсутствие интереса в холдинге? «Ты не узнаешь, пока не попробуешь» — звучит в голове голос Неджи. Хината хмурится и не сразу замечает, как в её комнату заглядывает Ханаби. — Над чем ты так думаешь, Хината-нээ? — спрашивает младшая сестра, прислоняясь плечом к дверному косяку. — Что-то случилось? — Нет, что ты, — Хината оборачивается и заставляет себя улыбнуться. Ханаби смотрит на неё долгим взглядом, ужасно похожим на тот, которым часто удостаивает Неджи, и вздыхает. — Что? — Терпеть не могу, когда ты грустная. Тебе надо чаще улыбаться, а не вымучивать улыбку. — Ты меня так сильно любишь? Вопрос глупый и вырывается сам по себе прежде, чем Хината успевает прикусить язык. Ханаби округляет глаза и смотрит на неё как на дуру. — Мы все тебя очень сильно любим. Не понимаю, почему ты в этом всегда сомневаешься. — Ты будешь любить меня, даже если я… я не буду ничего из себя представлять? — Это как? Ты — Хината, ты уже достаточно из себя представляешь. Помнишь книжку, которую нам читала няня? «Если однажды меня не окажется рядом с тобой, то запомни…» — «… ты храбрее, чем подозреваешь, сильнее…» — «… чем кажешься и умнее, чем ты думаешь». Хватит об этом забывать. Ханаби на секунду заходит в комнату, клюёт ее в щеку и удаляется, оставляя Хинату одну. Хината делает глубокий вдох и решает, что если она не рискнёт сейчас, когда слова младшей сестры вселили в неё уверенность, то не рискнёт уже никогда. Она отправляет своё резюме и удивленно охает, получая ответ почти сразу: собеседование завтра. Тут же, решая не терять времени, Хината набирает своему отцу. — Всё хорошо? Почему ты звонишь? — вместо приветствия спрашивает Хиаши. Его голос слышен не так хорошо, как если бы он был в городе: видимо, связь там не очень. — Хината? — Я… я хочу выйти на работу, — как на духу выпаливает она. — Я вяжу, я хочу вязать игрушки. Я знаю, что это глупо и несерьёзно, но я хочу сделать что-то сама, папа. Хиаши молчит, и Хинате кажется, что он вот-вот начнет её ругать. Сердце её падает куда-то вниз, а желудок скручивает морским узлом. — Это всё? Ты мне только поэтому позвонила? Ничего не случилось? — отец вздыхает, как кажется Хинате, с облегчением. — Перезвони вечером, пожалуйста, и мы поговорим. Если это действительно то, что тебе интересно… Мы поговорим об этом вечером, Хината. — Спасибо, папа. Он вешает трубку, а окрылённая Хината падает на кровать и прижимает ладони к горящему лицу. Всё действительно не так плохо и не так страшно! С её губ срывается нервный смешок, затем ещё один и ещё, пока она не смеётся в голос, даже не пытаясь быть тихой. В ней словно всегда была натянутая пружина, которая теперь вдруг сорвалась. Хината раскидывает руки на кровати, смотрит на потолок, на люстру с плафонами в виде цветов, и делает глубокий вдох. — Прежде она всегда любовалась тем, как падающие с сакуры лепестки кружатся и падают на водную гладь. А потом полюбила жёлто-красные листья клёна, которые охапками лежали по обе стороны дороги, — проговаривает она вслух и закрывает глаза. Хината знает, как хочет начать свой новый роман.

+++

Саске

+++

После операции Итачи восстанавливается удивительно быстро, по мнению Саске, во всяком случае. Он был уверен, что старший брат будет долго отходить, но всё обстоит далеко не так плохо. Разумеется, Итачи вынужден взять перерыв на работе и очень ограничить себя в повседневных делах, но, в целом, с минимальной помощью со стороны он справляется. По дому, к счастью, и так не нужно много делать: домработница по просьбе Итачи меняет расписание и приходит пять раз в неделю вместо одного, кроме среды и воскресенья. Это удобно и для самого Саске, который принимается за книгу с удвоенной силой. Теперь, когда состояние Итачи беспокоит его куда меньше, Саске может сосредоточиться на работе, и Сакура отмечает, что с ним становится проще иметь дело. Саске и сам обращает на это внимание, неохотно признавая, что зачастую срывался на ней просто потому что она всё терпела. Не очень хорошо и красиво, но главное, что он это осознал и даже проговорил на сеансе с Катсуей-сан, с которой они всё ещё прорабатывают такие моменты. Единственное, что расстраивает Саске, помимо занятости Наруто из-за неожиданно нарисовавшейся у него розоволосой личной жизни — это отсутствие способа связаться с Ши Кодоку. Никто не хочет ему помогать, а сам он не добивается в самостоятельных поисках никаких успехов. Акеми не соврала, когда сказала, что только Джирайя знает автора, а начальник отдела пиара «Альянса» молчит. Даже личное обращение не помогло, всё уперлось в то, что сама автор не желает ни с кем контактировать и точка. Саске уже какие только догадки не строил по поводу того, кем она может быть, но подходить к каждому встречному-поперечному и устраивать допрос с пристрастием, конечно, не выход. Ему приходится поумерить пыл и просто надеяться, что чуть погодя она всё-таки захочет с ним поговорить. Может даже после встречи с читателями, если она пройдёт хорошо. Саске не очень любит такие мероприятия, считая их пустой тратой времени, но они полезны для продвижения книг. Отказаться он так или иначе не может, поэтому пару раз заезжает в книжный магазин, в котором будет проходить встреча, чтобы лучше понять как это вообще работает. Единственная встреча такого рода в его жизни проходила онлайн, и ему было куда спокойнее просто сидеть перед камерой в своей комнате, чем в зале, полном людей. После книжного он подъезжает к билдингу «Альянса». Саске передёргивает плечами, стаскивая шлем, и прислоняется к припаркованному мотоциклу, ожидая Сая после работы. Ему не очень нравится, что этого придурковатого надо опять везти к психологу, но это личная просьба Катсуи-сан, немного поменявшей расписание из-за предстоящей поездки на семинар в Кири. Саске мог бы возразить, что Сай и сам сможет добраться, просто не стал этого делать. Своего психолога он, всё-таки, уважает, и это единственная её просьба за всё время их знакомства. Саске ждёт, посматривая по сторонам и задумчиво вертя в руках телефон. Наруто написал, что они могут увидеться вечером после сеанса Саске и его работы. Узумаки в последнее время заканчивает пораньше, потому что у него же теперь девушка есть, видите ли, так что допоздна задерживаться он на регулярной основе уже не хочет. Саске порой порывается сказать, что его друг как-то сильно вкладывается в эти отношения, но каждый раз успевает себя одёрнуть и не выдать никакую гадость. Наруто выглядит счастливым, Сакура, перестав сохнуть по Саске — адекватной и даже приятной; с ней получается общаться, не чувствуя перманентного раздражения. Им хорошо, и за друга Саске должен порадоваться. Катсуя-сан, например, похвалила его, когда он признался, что ему приятно видеть Наруто радостным, пускай и обидно, что он не может уделять самому Саске столько же внимания, что прежде. — Саске-кун? — от мыслей его отвлекает тихий голос. Саске отрывает взгляд от экрана смартфона и удивлённо приподнимает бровь, видя перед собой Хинату. — Ты кого-то ждешь? — Привет, — здоровается Саске машинально, потому что правила хорошего тона в него вбили, и когда его ничего не бесит, он вполне способен им следовать на автомате. — Я за Саем, у нас дела. А ты тут что делаешь? Насколько он помнит, у холдинга Хьюга ничего нет в этом здании. — Меня приняли на работу. — Улыбка Хинаты точно такая же, как в детстве. Смущённая, робкая, но что-то в ней определённо изменилось. Саске вообще-то очень давно не видел Хинату вживую, но почему-то отчётливо помнит малейшую её мимику, наверное потому, что он всегда был внимателен к деталям. Теперь он вроде видит и ту же самую мелкую забитую девчонку, а вроде бы уже и нет. — Вы открыли здесь… — Нет, — она даже перебивает его, чего Саске точно не ожидает. — В компанию игрушек. Ничего общего с семейным бизнесом! Хината прямо светится, и Саске готовится её поздравить — опять же из вежливости — как замечает сразу и Хьюгу Ко, и Сая, которые одновременно приближаются к ним — один со стороны парковки, другой проходит через стеклянную дверь входа в билдинг. — Увидимся, — бросает Саске, хотя сильно сомневается, что в ближайшие пару месяцев они где-то пересекутся. С другой стороны, если она теперь будет работать здесь, может и раньше. Ответ Хинаты он уже не слушает, мечтая поскорее разобраться с сеансом и Саем и вернуться домой. Его всё ещё ждёт глава, а ещё он видел на форуме издательства слух о том, что, возможно, Ши Кодоку вернётся к писательству. По крайней мере, анонимный источник утверждает, что она связалась с Джирайей-сан, чтобы переговорить насчёт несколько нового направления в творчестве. Саске очень надеется, что речь идёт об их соавторстве, поэтому тщательно следит за новыми сообщениями, пусть ничего официально не подтверждено. Подходя к мотоциклу, Сай уже начинает его бесить. Тут ничего не поделать: Наруто говорил, что у его соседа проблемы, но у Саске совершенно нет времени и желания разбираться с его очередными заебонами. Сегодня жарко, они оба в футболках, вспотевшие, но Сай напяливает на себя куртку, а Саске уже представляет, как у него будет чесаться спина после поездки. Почему, ещё раз, он согласился его подвезти? — Сними это. — Я не хочу тебя трогать, — Сай надевает перчатки и выжидательно смотрит, но Саске складывает руки на груди и не делает ни шага к мотоциклу. — В чём проблема? — В тебе. — Или в тебе. — Слушай, я вообще не обязан тебя никуда везти. И у меня аллергия. — На всё вокруг? — Лично на тебя. Сними куртку, на улице жара. Вообще, можешь, конечно, за неё и держаться и выпасть по пути, я буду только рад. — Ты странный. — Ты серьёзно? Если я странный, ты пришелец, блять. — И ты в любом случае превышаешь скорость. — Ага, еду пятьдесят километров в час вместо сорока. Знаешь что, топай пешком. Интересно, как Сай ездит с Накику? Она как-то, ещё в университетские годы, подвезла Саске с их совместного урока айкидо домой, после чего Саске зарёкся вообще с ней садиться в машину. Хотя, как рассказал Наруто, именно в этой развалюхе после бара его привезли к Узумаки, но он, слава Ками, этого не помнит. Саске раздражённо дёргает плечом, садится на место водителя и откидывает подножку. Сай, предсказуемо, всё-таки пристраивается сзади, на таком расстоянии, что точно грохнется, но это уже его проблемы. Саске никогда не был отчаянным шумахером, трогается спокойно, выруливает на проспект и не пытается ни лавировать, ни кого-то обогнать. Время у них есть, а он хочет параллельно подумать… помечтать о Ши Кодоку. Почему-то теперь у него не только желание о соавторстве, но ещё и фантазии о том, кто может скрываться под псевдонимом. Девушка. Молодая девушка. Явно неглупая и хорошо и тонко чувствующая. Светофор моргает зелёным, Сай что-то ему говорит… Они пересекают перекрёсток без проблем, а дальше всё происходит как в замедленной съёмке какого-то плохого кино. Грузовик перед ними резко тормозит, потому что с улицы справа, видимо, потеряв управление, по горке спускается ребёнок на самокате, не успевая затормозить. Саске приходится резко вильнуть вправо, на велосипедную дорожку, и даже если скорость не высокая, он уже ожидает, что удар переднего колеса о высокий тротуар будет весьма неприятным. Однако, прежде, чем он успевает врезаться в тротуар, он врезается в велосипед. Который едет с куда большей скоростью, чем можно себе представить. Если бы за рулём был Шикамару, — а он на этом конкретном велосипеде сидит на багажнике, — то ничего страшного бы точно не произошло. Но за рулём рыжая Акеми, так что удар выходит резким, сопровождаемым криками и отчаянным «мендоксе», потерей управления обоих транспортных средств и тем, что вес мотоцикла и Сая в придачу оказывается на Саске. Его голова, с глухим «бум» отскакивающая от тротуара, хотя бы в шлеме, но это не спасает Саске от того, что он теряет сознание.