Вторая своего имени

Ослабевшая королева придерживала новорождённого сына на груди. Её малыш тихо сопел своим крошечным носиком, пока бледные реснички едва заметно трепетали. Рейлла принесла здорового сына и сейчас неверяще глядела на это маленькое чудо, которое после долгих мук всё же исторгла из себя. О себе она не беспокоилась, она была ещё молода, а вот дитя стало главенствующей причиной её тревог. Роды настигли её раньше срока, и Рейлла могла бы справедливо обвинить предшествующее праздненство, но кто она такая, если не королева и мать принца с принцессой. Долг она чтила выше собственных слабостей. А если Неведомый и постучался бы в её дверь, Рейлла бы охотно обменяла собственную жизнь на жизнь сына. Когда солнечное светило прорываясь сквозь бархат занавесей ознаменовало приход утра, к ней пришли её милые детки. Царственный супруг закатил новую череду пиров, обещая вскорости организовать турнир, потому она и не ждала его, облегченно выдохнув. Рейлла уже выпила травяной отвар и взяла у кормилицы малыша Дейрона, когда дорогой Рейгар навестил их. Её сыночек искренне поздравил её, с улыбкой глядя на младшего брата, чьи фиолетовые глазки изучали новое лицо. – Дейрон рад с тобой познакомиться, милый, – Рейлла постаралась тепло улыбнуться. – Не бойся, подойди ближе. – А можно? – её старший мальчик осторожно протянул руку к новорождённому Таргариену. Будто страшась, что младший брат рассыпется, Рейгар едва коснулся крохотных пальчиков малыша, изучающе склонив голову. Дейрон казался особенно завораженным, не отрывая взгляда, блестящих как бусинки, фиолетовых глаз, он сделался необычайно смирным, даже не пытался высвободиться из пелёнок, толкаясь ножками. – Кажется, ты сумел его очаровать, мой милый. – когда Рейгар снова посмотрел на свою мать, ей предстал светлый, радостный мальчик. Улыбка старшего сына напоминала Рейлле, как он сам ещё мал. Её милый мальчик первым навестил её, когда даже его солнечная сестра не успела его опередить. Боги, он тоже нуждается в ней. – Я рада, Рейгар, твоему визиту, – королева, гладя сына по серебряным волосам, поцеловала в тёплую щёчку. В то время как Дейрона привлекли пуговки на дублете старшего брата. – И вижу, не я одна. – Почему имя «Дейрон»? В честь Молодого Дракона или Доброго? – её мальчик будто стал свободнее себя чувствовать после материнской ласки. – Не угадал, – Рейлла задорно улыбнулась. – Так звали твоего двоюродного деда и моего дядю. Он был славным воином... Помню, дядя любил трепать меня по волосам, и будучи ещё маленькой, я плакала, что причёска безнадёжно испорчена, а он всё старался меня развеселить. – она почувствовала, как улыбка стала оплывать с лица, влекомая властью воспоминаний. – Давно я так не смеялась. – Не беда, матушка, я напишу самую весёлую пьесу на всём белом свете, отыщу самых-самых талантливых лицедеев! Да так, что мрачные ворчуны со смеха попадают. – Рейгар уверяюще коснулся её ладони, а индиговыми глазами сына владел огонёк убеждённости. – Благодарю тебя, мой милый. – Рейлла, улыбаясь, гладила сына по спине и думала, как же ей повезло. Совсем недавно они с сестрой, такие крохотные и беспечные бегали по коридорам. Рей-Рей. Так их негласно звали жители дворца, пока растрёпанные и неотличимые друг от друга дети ступали нога в ногу. – Ваша Милость, кто же из них принцесса, уж измучились в расспросах. – служанки, которым необходимо отвести детей на разные занятия, уже не раз просили о помощи своей королевы. Ночные рубашки, сшитые одной тканью и нитью да волосы спадающие на лицо, – вот и все подсказки. Для остальных. Рейлла ласковой рукой убирала детские волосы и приподнимала лица своих чад. Но не стоит недооценивать маленьких Таргариенов, они лишь жмурят глаза, так, что носики морщатся, и крепче хватаются за руки друг друга. Но мать – есть мать. И на нежное поглаживание большим пальцем по подбородку, ей отвечают одновременно распахнутыми глазами. – Справа Рейгар, слева Рейнира. После игривое прозвище будет упразднено королём за коверкание благородных валирийских имён, после детские проделки не получится столь просто провернуть, после её дети примутся стремительно вырастать из титула милой крохи, прямо как её Рейгар отправившийся на занятия. Кормилица забрала раскапризничавшегося Дейрона, Рейлла размякла в постели. Как бы она не храбрилась, беременность давалась ей тяжело. Мать уверяла, что всё обернулось так плачевно из-за родов двойни в четырнадцать лет, тем более в пылающем Летнем Замке. Тогда всё превратилось в сплошной ужас, сдобренный невыносимыми муками и болью. Не только из-за детей, разрывавших её чрево, но и из-за сгорающих драконов. Сир Дункан вытащил её из огненной преисподней лишь для того, чтобы самому навеки остаться там. Он последовал в вечность вслед за своим другом и королём. А она, терзаемая схватками, проваливалась в беспамятство под покровом чёрного шатра. И казалось, будто она похоронена среди пепла, и муки скоро оставят её, чтобы душа освободилась и обрела покой. Но Боги жестоки, она не обрела покой, и муки её не кончились. Рейлла с усилием поднялась, плетясь к зеркалу. Волосы торчали лохматыми патлами, глаза будто мертвецкие, губы, истрескавшись, теперь сливались с бледным лицом, а некогда нежные фиалковые глаза затмевали фиолетовые синяки под глазами. А ведь Рейлле всего двадцать четыре... Она провела гребнем по волосам. Любил бы он её сейчас? Измотанную, посеревшую, утратившую былое пламя. Как поживает её верный рыцарь? Обрёл ли он семейное счастье? Целует ли его жена по возвращении домой, бегают ли вокруг него сыновья и дочери, упрашивая отцовского внимания? Рейлла желала ему всего этого, о чëм и сам он мечтал, когда поневоле умоляла оставить королевский двор. Сердце её не вынесло бы, если... К тому же она была принцессой драконьей крови, у которой превыше всего стоял долг. – Рейлла, послушай меня, – тихий голос отца с нотками сожаления рушил девичьи мечты беспощадно. – Даже если бы этот брак состоялся, то погубил бы тебя, доченька. Любовь когда-нибудь пройдёт, и что останется тебе, смерть в нищете? – Но ваша с мамой любовь... – Любовь слишком часто жестоко шутит, дорогая. Сегодня он блестящий молодой красавец, славящийся благородством, а завтра толстый, лысеющий пьянчуга, оставляющий лишь побои, долги и ораву детей, пока болезни или роды не добьют тебя. – отец горестно вздохнул. – Бонифер никогда...! – Ты моя единственная дочь, Рейлла. Вы с Эйрисом будущее дома Таргариен, ваш союз принесёт спасение роду человеческому, закалит пламенный клинок, что подхватит ваше благословленное чадо в великой войне. – в глазах отца рябил мрачный блеск. – Нет... – только и пролепетала она, пока слезы застилали взор. Все её мечты и грёзы о будущем, сотканном из счастья, были растоптаны. Пророчество. Конечно, пророчество стоит выше неё. Оно важнее их с братом благополучия. Рейлла заставила себя прикусить изнутри щëку, лишь бы удержать слëзы. – Рейлла, – отец нежно стёр скатившуюся слезинку и поцеловал её в лоб. – Иногда любовь приходит и в брак, заключённый по велению долга, а не сердца. – принцесса лишь тихо роняла слезы, даже не догадываясь, что великая горесть ещё не пришла в её жизнь. Их с Эйрисом союз можно было назвать терпимым. Никогда не питавший к ней желания, он получал, что хотел в чужих объятиях. Рейлла никогда не была против. Когда же он вспоминал об их обязанностях и возращался на брачное ложе, она покорно расставляла ноги. Закрыв глаза, чтобы не видеть его лица, она безмолвно напевала песни, чтобы хотя бы в мыслях переливалась музыка и прелестные слова, а не толчки Эйриса в её плоть. Рейлла послушно подставляла губы, если он хотел, закидывала ногу, лишь бы он закончил, но чаще она плакала, зажмурив глаза. Ему не нравились её слезы. Очень скоро она поняла, что и муж во время их ночей не с ней. Благо они не были долгими, и одного раза хватало, чтобы Эйрис сразу же оставлял её, направившись к более желанным женщинам. И всё продолжалось бы так же: Рейлла бы и дальше бродила по садам, вышивала, нянчилась с детьми и отдыхала в обществе фрейлин, пока Эйрис кутил и предавался веселью и любви. Пока взор мужа не привлекла её Джоанна. – Матушка! – розовым вихрем ворвалась её солнечная доченька в тишину покоев. Присутствие Рейниры развеяло нерадостные думы, и Рейлла со свежей улыбкой нагнулась, чтобы обнять дочь. – Как ты, матушка? Я так переживала! – метающийся взор фиалковых глаз, таких похожих на её собственные, беспокойно оглядывал её с ног до головы, будто страшась обнаружить кровавую рану. – Всё хорошо, Рейнира. Не бойся, я не рассыплюсь. – со всей уверенностью королева заверила дочь. Однако это не помешало ей уложить свою мать в кровать и накрыть одеялом. Рейлла улыбнулась её заботе. – Сильно волновалась? – её милая девочка угукнула и подставила щеку под нежные прикосновения матери. – Мне явился сон, каких ещё не было. Очень тёмный. Я не могла и выдохнуть спокойно, пока мучения не оставили тебя к концу дня... – взгляд дочери словно заволокло туманом, но стоило моргнуть, как наваждение бесследно пропало, словно камушек, брошенный в толщу воды, такую же мглистую, как глаза её Рейниры в эту странную минуту. – Это лишь сон, милая, – Рейлла заметила хриплость собственного голоса. – Ты впечатлительная девочка с чутким сердцем, вот переживания и вылились таким... образом. – королева не могла не допустить тревожную мысль, холодок лизнул лодыжки, хоть на ней и было пуховое одеяло. Если это Эйрис так влияет на её девочку... Стоило размышлениям прийти к подобному итогу, Рейллу словно кинжалом кольнуло. Только не в этот раз. Тонкие пальцы сами по себе сложились в кулаки под одеялом. Рейнира заметив её задумчивость, накрыла руку матери своей маленькой ладошкой. Всегда нежная и заботливая, она находила ключик, запиравший все тревоги и несчастья и приносила покой израненному сердцу матери. К счастью, в дверях показалась кормилица с малышом Дейроном на руках. Рейлла просила принести ей сына сразу, как только он насытится. Страх не оставлял её трепещущего сердца и оставит ли когда-нибудь? Дети такие хрупкие, даже через особенно важный первый год, риск всегда тенью следовал по пятам. Поэтому Рейлла не могла отдать своего малыша на попечение слуг сверх необходимости. Ей нравилось наблюдать, как он спит, как дышит крошечный носик и пальчики сжимаются в кулачок, даже когда Дейрон плакал, а он нисколько не щадил слух матери, тогда она баюкала его и пела на валирийском, как когда-то её собственная мать. Но сейчас Дейрон мирно спал. Кормилица собиралась вручить драгоценную ношу своей королеве, когда Рейлла заметила, с каким трепетным интересом маленькая принцесса наблюдает за братом. – Хочешь взять его на руки? – Рейнира завороженно кивнула. Помогая дочери правильно сложить руки, чтобы удержать дитя, она не могла не заметить с каким волнением её дочь поглядывает на Дейрона. Переживает, что разбудит или навредит. Рейлла улыбнулась. – Вот так, Рейнира, поддерживай его голову. Сам он пока этому не научился. Её девочка бережно прижимала малыша к сердцу, а когда тот начал кряхтеть, принялась осторожно укачивать. Рейлла залюбовалась этим мгновением. Её дети... её сила и опора. Малиновая поволока заходящего солнца, играясь в серебре волос Рейниры, подсвечивала и без того розовое платье её дочери. А ожерелье на её тонкой шее, искрилось и поблескивало, порождая световые отблески на багряном балдахине, мятными струйками стекая по бархатной материи. – Роскошное ожерелье, милая. Отец подарил? – хотя, будь это и в правду подарок её мужа, то никакой зелени камней бы не было. А такой богатый дар в подобных цветах да ещё, чтобы Рейнира беспрепятственно приняла его, мог быть только от... – Лорд Тайвин. – её дочь ярко улыбнулась. – Красивое, правда? – Рейлле не оставалось ничего кроме как кивнуть. – Леди Джоанна его придумала! Это имя горечью прокатилось по языку. Как вчера Рейлле помнились её заботливые, сияющие изумрудами глаза. Без её непоколебимой поддержки и вкрадчивых успокоений Мирианны как бы она пережила первые годы брака... Её бесстрашная Львица. А вот Рейлла... Страх был вышит узором на её детском одеяльце, постепенно завладевая ей всей, от мизинцев до кончиков серебряных волос. В присутствии своей златокудрой Джоанны, она чувствовала себя свободней, даже защищенней. Хотя защита потребовалась и Джоанне. – Мама, знаешь, тогда в Ланниспорте леди Джоанна рассказывала о ваших чаепитиях, пикниках под цветущими липами, даже что вы втроём вышили одеяла своих будущих детей для каждой! – глаза Рейниры лучились, когда она сердечно говорила о дорогих сердцу Рейллы Таргариен моментах. Неужели леди Утёса ещё помнит их юношеские годы? Неужели среди забот и обязанностей она нашла время для её дочери, для воспоминаний о ней... Сердце, такое же чуткое, как когда-то, на болезненных крыльях дернулось, будто в попытке освободиться. – Так вот, я думаю, она хотела бы, чтобы оно стало твоим. Рейлла гладила розовую пяточку Дейрона, пока другой, её сын нетерпеливо топал в воздухе. Снова выпутавшись из одеяла, он казался до неприличного довольным собой. Она провела пальцами по дракону с распахнутыми крыльями, вышитому красной нитью – её рук работа, а тот, что напоминает змея из оранжевой нити вышивала Мирианна. Потом снова Рейллин, жёлтый на этот раз, а вот зелёный с раскрытой зубастой пастью создан Джоанной. Она улыбнулась своему сыну, а он, не теряя времени, бойко дёрнул ножкой, закрыв остальных разноцветных дракончиков из радуговых цветов. Малыш Дейрон, засунув пальчик в рот, одарил мать своим внимательным взглядом. А с сестрой он не был таким смирным. Стоило Рейнире с эмоциями воскликнуть о своей задумке, как принц Дейрон, не стерпев такого пренебрежения собственной персоной, решил напомнить о себе. Так что королева и не сумела вовремя отговорить дочь от чрезмерной щедрости. А когда футляр с украшением был доставлен в её покои, было уже поздно что-то менять. С тех пор она частенько разглядывала подаренное ожерелье. Оттуда из изумрудистых глубин на неё глядело до боли знакомое зеленоглазое отражение. Как ни странно такие моменты дарили умиротворение её душе. В этом злосчастном мире ещё оставались люди, которым Рейлла была дорога и которыми она сама дорожила. Мглистым бархатом объятый небосвод прятался за занавесями. Малыш Дейрон мирно посапывал на этот раз примирившись с пеленками. Рейлла поддавшись искушению невесомо провела большим пальцем по бархатистой щечке её сына, на это её драгоценный мальчик почмокал губами и углубился в сновидения. Наверняка во сне трапезничает, она умиленно улыбнулась этой мысли. Её успокаивало, что Дейрон хорошо кушал, спал и бодрствовал как самый здоровый ребёнок, как его старшие брат с сестрой. Каким же вырастет этот кроха, воюющий с пеленками и голодный до всего нового? Будет ли он героем турниров или предпочтёт оттачивать собственные знания, а не клинок... Станет ли отцовской гордостью и отрадой для матери... Одно она знала точно: Дейрон всегда найдёт место в её сердце. Её мальчик. Атмосфера покоя зашлась трещинами, когда громыхнула дверь. Её муж нисколько не заботясь о сохранении тишины с торжественной улыбкой прошёл вглубь сумрачных покоев Рейллы. К её удивлению он выглядел весьма свежо и презентабельно несмотря на поздний час. В его ясных ирисовых глазах отражался подрагивающий огонёк прикроватной свечи. В эту самую минуту перед ней словно оказался прежний Эйрис, бывший ей лишь братом, который просил оставить в тайне от отца их проказы с Тайвином и Стефаном или помогал с неудающимся валирийским иероглифом. – Спит. – вовремя опомнившись, он перешёл на шёпот. Устроившись рядом, Эйрис с придыханием, словно опасаясь разрушить хрупкий покой сына, провёл ладонью по серебряному пушку волос. – Можно? Рейлла, в попытке не издать лишнего звука или движения, передала своего кроху в готовые принять руки мужа. Эйрис всё ещё помнил как это делается, хоть и минуло чуть меньше десяти лет. С малышкой Рейнирой он обожал нянчиться, дарил дорогие игрушки и знал её любимые игры. – Дейрон... – прошептал он такое родное имя. – Мой сын Дейрон. – словно пробуя на вкус это сочетание слов, зачарованно проговорил Эйрис, – Я рад, что ты назвала его так. – точнее он назвал, Рейлла лишь хотела назвать. – Спасибо. – она следила за размеренными лёгкими покачиваниями её сына в руках Эйриса. – Нет, Рейлла, тебе спасибо. – не уловив привычной сухости, она немного недоуменно подняла глаза на брата. – Ты... славно постаралась. И теперь, после всех наших потерь, – перед глазами всплыла навеки обреченная пустовать колыбелька Шейны. – Боги награждают нас. – Эйрис погладил сына. – У Рейниры был сон. – если он имеет ввиду тот самый, о котором недавно поведала ей дочь, то почему так радуется тёмным предзнаменованиям? – Два дракона: самка и самец, детёныши и яйца. Что это если не благословение Богов! Не таких слов она ждала, но эти оказались слаще. Рейлла не могла не улыбнуться. Пора горя и несчастий позади. Они всё делают правильно. Всё же отец был прав, жертвы необходимы. Не пожертвуй своим счастьем, она никогда бы не увидела своих детей, не погладила бы серебристую макушку, не заглянула бы в глаза, цветом напоминающие отцовские, а может, такие же как у Эйгона Завоевателя. Её маленькие дракончики. Теперь их трое. – Как Рейнира и Рейгар? Они давно не заходили ко мне. – слова срывались легко, как когда-то прежде. – Я запретил. Они не должны беспокоить тебя. – в его голосе прорезались нотки ярости. – Что случилось? – неприятное предчуствие стиснуло горло, перекрывая доступк воздуху. – Рейгар посмел украсть у меня! Так нет чтобы признаться, он и Рейниру втягивает. Якобы это её подарок. Маленький лжец! – Это невозможно... – только и смогла выдохнуть королева. – Ошибаешься. – его голос стал походить на шипение. – Я сам застал этого негодника с моей книгой! – книгой? Рейлла и не подозревала, что супруга может взбесить подобная мелочь, но спорить не стала. – Что ж, Рейгар подумает о своём поведении у себя в покоях. – мягко подытожила она. Возможно Эйрис вскоре и совсем забудет про какую-то книгу. Он был вспыльчивым, но и быстро отходил, если проявлять покорность. – Нет, нет, нет! Рейгар отправится на Драконий Камень! Завтра же! Может родовое гнездо научит его правильно себя вести. – она потеряла смысл происходящего. Изгнать её сына на мрачный остров из-за книги? – Но Эйрис... – она не успела продолжить. Он не слишком аккуратно передал ей Дейрона, который тут же потревоженно захныкал. Он и не хотел слушать, стремительно покинув комнаты. Одинокая и потерянная Рейлла стояла в темноте. Звуки недовольства Дейрона истязали тишину. Её сын плакал. Но что она могла поделать? Она спрашивала себя – почему? Она научилась жить в этом браке, научилась черпать радость и свет. Так почему же Богам угодно забрать у неё и эти крохи счастья? Ноги сами несли из угла в угол её сковывающих покоев. Уперевшись телом в балконное ограждение, словно пленённый, бьющийся в агонии зверь, впивающийся в прутья клетки, Рейлла невидяще уставилась перед собой. Беззвездное небо молчало. Словно похитив всё небесное свечение, внизу мерцал своими разномастными огнями ночной город. Горожане славили мать маленького принца, совершенно не догадываясь, что сердце этой самой матери разрывается на куски. Народ восхвалял свою королеву, хотя сколько на себя корон не надень, власть не устремится в руки. Какой в этом всём смысл, если даже королева не может уберечь своих детей... – Ну-ну, сынок, мама с тобой. – Рейлла не могла опустить взгляд на сына, страшась увидеть не Дейрона, а малыша Рейгара. Такого беспомощного, бесконечно нуждающегося в ней. Королева прижала сына ближе к сердцу. – Ничего, ничего, поплачем вместе. Взор замутился горячими слезами. Окружённой тьмой Рейлле мерещились звезды.