Очередной попаданец в Undertale

      Блу глубоко вдыхает, собираясь с мыслями, прежде чем войти в гостиную дома Инка, к уже ожидающим его друзьям. Сразу, как они обмениваются приветствиями, Блу начинает говорить, не давая Дриму или Инку сбить его с мысли: — Я… Должен кое-что рассказать. — Всё в порядке, не торопи себя. — Дрим говорит тёплым голосом, поднося чашку с чаем ко рту. Блу делает глоток своего напитка и прочищает горло. — Я… Полгода назад в интернете я познакомился с Монстром с ником «Найтмер». — Блу видит, что Дрим открывает рот, чтобы задать вопрос и поднимает руки в защитном жесте — Он был ничуть не похож на Найтмера, но я всё равно решил узнать о нём побольше. Я узнал, что Найтмер — это действительно его имя и что около полутора лет назад он потерял память. Я узнал, что он эмпат и он жаловался мне на — Блу отставляет свою чашку и обводит руками кавычки, цитируя своего интернет-друга — «Чёрную жижу, текущую из глазницы». Из этого я смог сделать вывод, что он действительно тот самый Найтмер. Но он был совсем на него не похож, он был добрым и смешным и питал родственные чувства к Сансу и Папайрусу, приютившим его и некой Гелиос, о которой он отзывался почти как о дочери. Я говорю «был» потому что… — Блуберри тяжело выдыхает — Три дня назад он пропал. Со всех радаров. Его квартира абсолютно пуста, он не отвечает на звонки и не появляется в сети. Некто Гелиос, жившая с ним, также пропала. На двери следы взлома, на полу нашли работающий жучок и кровь, принадлежащую… — как член королевской гвардии, пускай ныне распущенной, и член неофициальной группы хранителей АВ он имел доступ к результатам полицейской экспертизы — «Какой-то версии Санса». — над столом повисает тяжёлое молчание, прежде чем Инк наконец ставит свою чашку на стол и спускает ноги с кресла, вставляя свои пять копеек под ножку шатающегося стола их молчаливых предположений: — Хоррора и Киллера никто не видел уже две недели, упоминания Даста прекратили всплывать около недели назад. До этого сообщения, я уже говорил? Поступали по меньшей мере каждые три дня, на протяжении всех полутора лет. — Блуберри практически может слышать, как Инк почти что напрямую задаёт им риторический вопрос «Почему они перестали искать?» своим обычным ехидным тоном. Блу плотно сжимает челюсти. Блеск.

***

      Блу пытается сформулировать, как он будет сообщать классическим Папайрусу и Сансу, что их «брата» не нашли, зацепки есть, но способа определения его местоположения нет. Ах, да, ещё поднять ту немаловажную деталь, что в прошлом он и его подчинённые держали в страхе с четверть мультивёрса и вряд ли станут останавливаться. Ну почему именно он выступает в качестве связного? Он понимает, что они знакомы с ним из уст Найтс- Найтмера, и доверять ему будут больше, но обычно такой работой занимается Дрим, у Блуберри просто нет сколько-нибудь подходящего опыта! Он занимается похожей деятельностью, конечно, но эвакуация — это разовое дело, ты сообщаешь, что происходит, помогаешь жителям организоваться и уйти и валишь на все четыре стороны! Он тяжело вздыхает. Он не может откладывать это ещё дольше, не так ли? Он перемещается сразу на порог дома Классиков и звонит в дверь.       Открывает ему, как ни странно, Санс. — Блуберри? — Да, это я. Мне нужно поговорить с тобой и твоим братом, это касается Найтмера. — Санс пропускает его внутрь и зовёт Папайруса. Когда они все рассаживаются в гостиной, Блуберри начинает без лишних расшаркиваний — Вы знаете, кем Найтмер был в прошлом? — ответ, который он получает, ожидаемо оказывается отрицательным — Найтмер… был хранителем негатива- и до сих пор им остаётся — Блу смотрит на свои сцеплённые руки — И делал различные вещи для привнесения негатива во вселенные. У него были подчиненные, помогающие ему с этим… Делом. Все трое — разные Сансы и они искали его с тех пор, как он потерял память. Незадолго до его пропажи, сообщения об их появлениях во вселенных перестали поступать. На полу его квартиры также была найдена кровь «какого-то Санса», так что у нас есть все основания полагать, что они с этим связаны. — Мы должнЫ Освбодить его! — Папайрус вскакивает, ударяя ладонью по столу. Они с его братом были двумя крайностями — его Папс говорил тихо, монотонно и неразборчиво, а голос этого постоянно срывался в крик и был очень выразительным. Не то, чтобы это было плохо, после его брата это было весьма освежающе. Только порой этот Папайрус был до одури наивным. — Я не думаю, что его удерживают силой, Папайрус.