Очередной попаданец в Undertale

      Санс подвёл меня к своему дому со стороны леса. Кстати, дорога туда заняла намного меньше, чем когда я шла туда сам. Это и есть те самые «короткие пути»? Любопытно, я ничего не заметил, пока не понял, что мы уже пришли. Санс подвёл меня к заднему входу (ничего такого по игре не помню, только подвал), повозился с ключами и мы оказались в коридоре. — Я живу со своим братом Папайрусом, но его сейчас нет. — зачем-то дал мне ненужную информацию Санс. Я знаю, но не говорить же тебе об этом вслух, верно? Поэтому я просто кивнул, показывая, что я его услышал — Пойдём, поищем тебе одежду.       Итого (игого, хех): гардероб Санса состоит из одной куртки, уже много лет не знающей стирки, трёх пар одинаковых шорт, включая те, что сейчас на нём, одних спортивных штанов, розовых тапок, пары кроссовок без шнурков, двух белых маек, двух белых свитеров, один из которых он носил в данный момент и двух белых футболок. И он предлагает выбрать мне из своего и так небогатого гардероба. Так вот ты какая, последняя рубаха… Недолго думая, я выбрал наиболее многочисленную нижнюю часть одежды (ну не забирать же мне его единственные штаны, даже на время, в самом-то деле) и футболку. Вот теперь можно и поговорить по-человечески… Монстровски… По-нормальному поговорить.       Предложение, поступившее от Санса, стоило нам перебраться за стол на кухне, поразило меня до глубины души, заставив поверить, что монстры и правда состоят из доброты и милосердия: — Можешь жить у нас, если хочешь.       Что такого удивительного? Вас разбудил голый скелет, когда вы спали на посту. Он странно говорит и в целом выглядит не в себе. Каковы будут ваши действия? Вы, как Человек, вызовете девять-один-один, полицию, скорую, дурку, в конце-концов. Что делает этот непостижимый Монстр? Отводит к себе домой, даёт одежду, кормит и предлагает остаться. Конечно я согласился, халявный ночлег на дороге не валяется… Ладно, валяется, но только картонный. Я не хочу спать в коробке.       И, в общем, меня устроили на диване и предложили поискать новую одежду позже, после знакомства с братом. Я спросила про свалку. Мне рассказали про свалку в Ватерфолле и предложили сходить туда позже. Блин, прям всё за меня делают, чтоб всем так жить.       Глаза закрываются, но спать нельзя, я же ночью не усну! Нужно открыть глаза и встать, только я так устала… Я же могу немного полежать, да? Столько случилось, я заслужил немного отдыха…

***

      Проснулся я от звука открытия двери. Всегда легко просыпался от посторонних звуков. — СААНС! ТЫ ТАК И НЕ УБРАЛ СВОИ НОСКИ! И КАКОГО ЧЁРТА ТЫ НЕ НА ПОСТУ?! — это, должно быть, Папайрус? Я сажусь на колени и смотрю на источник звука поверх спинки дивана. Папайрус стоит у входа в дом и смотрит вниз, на Санса — У меня внеплановый выходной. — У ТЕБЯ ВСЕГДА «ВНЕПЛАНОВЫЙ ВЫХОДНОЙ»! — Ну, ну, Папс, не кипятись, я костями гремлю от страха. — Папайрус явно набирал в грудь воздуха для новой реплики, когда Санс (юмор которого, кажется, заразен) поспешно его прервал — К тому же, у меня есть уважительная причина. — Что на этот раз? Зубы застучали от холода? Или- — он уже не выглядел злым, скорее скептичным и разочарованным. К тому же, было очень похоже, что он не с потолка берёт «оправдания». Похоже, он хотел начать перебирать классические отмазки Санса, но вновь оказался прерван: — Да нет, вон, на диване сидит. — и Папайрус, наконец, переводит взгляд на меня. Я вытаскиваю пальцы из нефритового кольца, в которое их просунул, отдавая вес руки на шнурок на шее, и неловко машу ему. Его рот открывается так широко, что кажется, будто челюсть вот-вот отпадёт. — Вы в порядке? — Санс? — он переводит взгляд на брата, его голос резко сел — Кто это? — Без понятия — легкомысленно жмёт плечами — Приятель, кто ты? — я подвисаю от вопроса. Про что он спрашивает? Имя? Раса? Вид? Я способна лишь глупо похлопать глазками. Своего имени, как и пола, я не помню, имени прошлого владельца тела (если он вообще был) — тоже. Я смотрю на свою руку так, будто она может дать мне ответы. Ну, в принципе, один ответ она мне даёт: — Скелет?

***

      Папирус устало трёт переносицу и вздыхает: — То есть, если я правильно тебя понял: ты не помнишь кто ты, не до конца уверен, где ты, не знаешь, откуда пришёл и как тут оказался? — А ещё у меня нет абсолютно ничего, кроме вот этого — я поднимаю на уровень лица своё Кольцо. Хотя, по диаметру оно скорее сойдёт за браслет, а по факту является подвеской. Папайрус смотрит на меня с сочувствием, с каким прежде на меня не глядел ни один Человек. У меня начинает щемить в моём несуществующем сердце, я чуть ли не буквально кожей чувствую его жалость и сострадание, направленные на меня, и то, чуть ли — только за отсутвием у меня самой кожи. У меня на краю сознания мелькают смутные образы боли и насмешек, беспричинной ненависти, которых я никогда не испытывал на себе, но почему-то помню, и они приносят мне боль. В то время, такое сочувствие стало бы тем, что спасло бы меня… Или старого хозяина тела. Я не помню, от чего это могло спасти, но всё равно чувствую необъятную благодарность к этим двум костотрясам. Не думаю, что это долг, который я смогу вернуть деньгами.

***

      На свалке обнаружилась туева хуча потенциально полезного хлама, чем она напомнила мне мою голову. Должно быть, поэтому мне было так комфортно здесь находиться. Ну, ещё мне нравились влага, полумрак и вода по колено, этого не отнять. Я порадовался, что взял у Санса именно шорты, поскольку они были мне чуть ниже, чем по середину бедра, и я мог копаться в мусоре, не опасаясь их намочить. Сам Санс предпочёл стоять на одном из островов и тыкать пальцем в кучи, в которых углядел что-нибудь интересное. В одной из куч, на которую он не указал, но я всё равно полез, обнаружилась ветровка, то ли зелёная, то ли синяя, с чуть более светлыми лентами, пришитыми на низкий воротник и резинки рукавов. Сама она была покрыта дырами подобно сыру, но она была так похожа по фасону на мою некогда любимую ветровку, что я не мог её не оставить. Так же я нашла кучу обрезков ткани и фетра, швейный набор, который собирала по всей куче (должно быть, кто-то шил, свесив ноги с моста над свалкой, а он был у них на коленях и упал) и много-много ниток, для шитья, вышивания, вязания и макраме. Это было похоже на рай и мне не хотелось уходить. Сансу пришлось утаскивать меня, решившего, что жить бомжом на свалке — это не так уж и плохо, буквально за шиворот. Из-за того, что я его выше и тяжелее, вытаскивал он меня магией, при этом умудрившись, судя по шокированному выражению, случайно уронить меня в воду. Пока он тащил меня, хнычущего и оставляющего пальцами борозды на мосту, его магия переставала работать ещё несколько раз.       Дома он сказал, что ему стоит сбегать к Альфис и, не дав ни мне, ни Папайрусу вставить и слова, исчез. — Пользоваться магией для перемещения, когда у тебя сбоит магия? Папайрус, прости уж за бестактный вопрос, но ты никогда не наблюдал у своего брата суицидальных наклонностей? — Папайрус, от которого короткой волной во все стороны плеснуло весельем, фыркнул. Хотя, от объяснений это меня не спасло.