Лик

      Правду говорят, сколько с человеком не общайся, а все равно никогда до конца не познаешь его. Итачи открылся мне с совершенно новой стороны, которую, я был уверен, прежде никто еще не видел.       Я знал Итачи от и до в качестве отличного друга, его привычки, манеру поведения и даже излюбленные выражения. Но в отношениях оказалось иначе, куда более трепетнее. Раньше Итачи старался избегать прикосновений, позволяя трогать себя лишь малому кругу людей, да и то с неохотой. Я и предположить не мог, насколько ему необходима тактильная связь. Итачи в буквальном смысле было сложно удержать себя, чтобы хотя бы случайно не коснуться меня. В противном случае, когда такой возможности не предоставлялось , Итачи не сводил с меня глаз, жадно блуждая взглядом по лицу, рукам и всему телу. Пару раз он даже зависал пропуская мимо ушей часть разговора, за что и получал от Гаары, который опять жаловался на старосту нашей группы.       Я был не лучше. Получив полный доступ к Учихе, мои желания только усилились, и отцепить меня от Итачи стало практически невозможным. Стоило нам оказаться где-нибудь вместе, то я тут же прилипал к парню, словно наши запястья были скованы невидимыми наручниками, ключ от которых выбросили в море. Дотянуться до шелковистых волос, небрежно смахивая челку со лба, и задержать ладонь на прекрасном лице чуть дольше положенного – превратилось в мою ежедневную потребность.       Мы стали видеться куда чаще во время перерыва между пар, а после занятий шли либо ко мне, либо к нему, проводя все оставшееся время вместе. В один из таких дней я узнал, что Итачи умел и любил играть на гитаре. Обычно мы сидели в просторной гостиной, где Итачи садился на самый край кожаного дивана, и пока он настраивал струны, я мог лишний раз полюбоваться его увлеченным профилем.       Сегодня мы вновь были у него. Как и обещал когда-то, я учил Итачи готовить самый простой вид шоколадных кексов.       — И в итоге он написал жалобу в учебный отдел, — будничным тоном рассказывал Итачи, на глаз сыпанув какао порошок в миску, тут же чмокая меня в лоб, не давая начать возмущаться. — Что удивительно, Какаши не стал нас ругать, лишь попросил поменьше роптать, если нам вдруг кто-то не понравится из преподов.       — Мне кажется, ему просто надоело каждый раз читать вам нотации о том, что есть хорошо, а что нет. Все же вы взрослые люди, должны понимать, как лучше поступить.       — В первое время он хотел отказаться от нас и взять кураторство над другой, более спокойной, группой. Хотя мы тогда еще не так уж сильно косячили.       Итачи убрал на полку мешок с мукой, попутно доставая упаковку арахиса.       — Вряд ли это как-то сильно навредит вкусу, у мамы аллергия, а папа по глупости прихватил несколько, приходится доедать, — он бросил пачку мне в руки. —Но позже Какаши забил на эту идею, и даже проникся к нам симпатией.       — Включи духовку, пожалуйста.       Итачи кротко кивнул, выполняя мое поручение, а после помог загрузить противень в печь.       — Ну вот, осталось подождать минут сорок, и все готово, — я довольно потер одну ладонь о другую. — Думаю мы успеем глянуть обновление в игре. Их вроде не так много выпустили.       — Гаара обидится, если мы начнем без него, — злобно захихикал Итачи, в пару шагов оказываясь передо мной. — Но это его проблемы, надо было с нами идти.       — Он просто не хочет чувствовать себя лишним.       — Плевать, пусть считает это местью за те дни, когда я выбирался тусить с ним и Неджи. Эти двое напрочь забывали о моем присутствии.       — Но ты сам соглашался на их предложение.       Итачи с наигранной обидой выпятил вперед нижнюю губу, поцеловать которую я попросту не мог.       — Неджи классный, и у нас с ним много общего, но он очень умело переключается на Гаару.       — Надеюсь, в скором времени мне, наконец, удастся познакомиться с Неджи.       Запускаю руку Итачи в волосы и перебираю прядки на затылке, от чего тот довольно мычит, разнеженный лаской. Учиха обхватывает меня поперек талии, резким движением вжимая в себя.       — Ну-ну, полегче, — губы расплываются в улыбке. — Никуда я от тебя не денусь.       — Знаю, просто мне тебя мало, детка. Очень мало.       Замерев на одном месте, с изумлением смотрю на Итачи. В груди словно зашевелилось нечто маленькое и пушистое, тягуче расползаясь по всему телу, щекоча меня изнутри.       — Тебе не нравится? — забеспокоился Итачи.       Кладу ладони на щеки парня, притягивая его к себе, и нежно целую в губы, проводя языком между ними. В следующую секунду Итачи перетягивает инициативу, а заодно и воздух, что оставался у меня в легких до этого момента. Неловко пошатываясь, будто в одночасье ноги перестали держать, так происходило каждый раз, когда мы целовались. Итачи ловко подхватывает меня, придерживая, и не скрывая самодовольной ухмылки, спрашивает:       — И что это было?       — А на что это было похоже? — огрызнулся я, буквально повиснув на Учихе.— Хотел дать понять, что меня все устраивает.       — Ооо, какой ты миленький, — сжав ладонями мои щеки, Итачи принялся покрывать поцелуями мое лицо. — Так бы и сожрал.       — Тц, ты сегодня чересчур энергичный,— выставляю руки вперед, упираясь ими в грудь парня. — Итачи! Очки поломаешь!       — Ничего страшного, новые закажу.       — Ага, а пока они не придут, как будешь? До первого косяка?       — Но ты ведь рядом, значит мне нечего бояться, верно, детка? — он столкнулся своим лбом о мой.       В редкие моменты мне казалось, что Итачи похож на солнце. После целой недели пасмурной погоды на душе становится гораздо легче, когда сквозь тяжелые облака проглядывают солнечные лучи. Они тогда действуют особенно, и по телу тепло разливается. То же самое я ощущал, находясь рядом с Итачи. Все проблемы оставались позади, и чувство тревожности покидало меня, уступая место спокойствию и умиротворению. Всем нутром я отчаянно цеплялся за эти мгновения, когда не нужно было лишний раз беспокоится о чем-либо, значение имел лишь Итачи и то, какую власть он имел надо мной.       — Я не люблю людей, не имеющих тени. Я не люблю людей, не любящих тень. Я люблю человека, ставшего тенью одного дерева. И солнечный свет чист и ослепителен, когда есть тень, — эхом отражается мой голос о стены кухни. Итачи невесомо смахивает указательным пальцем невидимую пыль с уголка моих губ, не разрывая зрительный контакт. — Чон Хо Сын, "Человек, которого я люблю".       — Каждый раз я все больше и больше поражаюсь тебе.. То как ты движешься, то как ты говоришь, да даже самые элементарные вещи, как смех – все это одновременно кажется таким знакомым, родным, но все равно способно удивить меня. Я был полным болваном, что не признался раньше.       — Совсем не важно, когда это произошло, сейчас мы вместе, и может так даже лучше. Можно счесть это за испытание, которое мы успешно прошли.       Итачи тепло улыбается, сжимая меня в своих руках, и прячет лицо в моем плече. Из гостиной доносится лишенная слов мелодия, запущенной ранее игры, и смешивается с тиканьем настенных часов. Не думаю, что когда-то был счастливее, чем сейчас. Все будто встало на свои места.

***

      Утопая в любви Итачи, я окончательно потерял связь с реальностью, не замечая происходящего дальше своего носа. Случайное столкновение с Конан в дверном проеме аудитории словно отрезвляюще ударило меня по голове, приводя в чувство. Как давно мы с ней не виделись?       — Прости, — устало выдохнула девушка, присаживаясь на корточки, чтобы поднять разлетевшиеся по полы листы. Помогаю собрать оставшиеся, украдкой бросая взгляд на первые строки. — Решила их распечатать, чтобы было удобнее, — пояснила она. — Сверху самые свежие. Их стало значительно меньше, последние две недели затишье, но оно совсем не дает возможность расслабленно вздохнуть.       — Когда ты в последний раз нормально спала? — киваю на темные круги под глазами. — Не в обиду говорю, но ты и правда плохо выглядишь. Для чего так изводить свой организм?       Губы Конан плотно сжаты, руки сильнее прижимают к груди стопку бумаг. Всем видом она показывала, что недовольна начавшимся разговором, и в любой момент готова вставать на дыбы, яростно защищая свое мнение.       Но в отличии от Гаары я не собирался отчитывать ее, словно маленького ребенка, нашкодившего пока родители отвернулись. Она была дорога мне, и с моей стороны по-настоящему глупо показывать свое отвращение к ее увлечению, тем самым лишая поддержки.       К сожалению, я не мог похвастаться умением показывать эту самую поддержку. Все, что я делал – выслушивал их причитания и сочувственно кивал, не в состоянии подобрать правильных слов. Будь на их месте кто-то другой, этот человек явно бы разозлился или обиделся, ведь он обратился за советом, а не просто для того, чтобы превратить меня в жилетку для слез. Но мои друзья прекрасно знали, с каким трудом мне дается подбадривать их, поэтому никогда не просили ничего взамен, они просто садились и рассказывали, что именно их тревожит.       — Ладно, — сдаюсь я и развожу руки в стороны. — Я просто беспокоюсь о тебе.       — Спасибо, — вымученно улыбнулась девушка, поддаваясь вперед и падая в мои объятия. — Я ужасно соскучилась по всем вам. Свободного времени практически не осталось.       — Ты в любой момент можешь попросить нас о помощи, необязательно тащить все в одиночку.       — Знаю, знаю.. Просто, это мои заботы. Раз сама решила влезть в это дело, то значит нужно довести его до конца.       — А если это зайдет слишком далеко, и ты окажешься в опасности?        Конан внимательно вглядывалась в мое лицо.       — Тогда я немедленно сообщу вам. Извини, — она мягко отстранилась. — Мне нужно бежать.       — Будь осторожна, пожалуйста, — целую ее в макушку, после чего Конан скрывается за поворотом.       С записью к психологу, которого мне посоветовал Орочимару, проблем не возникло, за исключением Итачи. Рассказывать все как есть я ему еще не хотел, поэтому пришлось соврать, что мама срочно попросила доехать до нее и передать мега-важные документы, якобы оставленные в ее спальне утром. Скрипя зубами, Итачи поверил, но попросил набрать его, когда я освобожусь.       В приемной никого не было - миниатюрная секретарша куда-то ушла, вереща по телефону. Шелковые занавески чуть колыхались от дуновения теплого ветра, исходящего из открытого окна. Подношу к губам маленького размера чашечку с кофе, который секретарша сделала для меня перед уходом.       Чего я, собственно, ожидаю по итогу? Наверное не стоит себя слишком обнадеживать, за один раз невозможно искоренить все проблемы, максимум, я могу узнать их истинные причины появления, и хотя бы позже поговорить об этом с Итачи. Мне не хотелось, чтобы между нами оставались какие-либо тайны, учитывая, что Итачи полностью раскрыт для меня. И глядя на него, я не понимаю, в чем сложность, просто взять и поделиться проблемами в ответ? Разве с моей стороны не лицемерие, говорить остальным, что гораздо легче становится, когда ты имеешь возможность выговориться, но самому, по сути, игнорировать собственные слова?       Дверь кабинета распахивается, выпуская в приемную пожилую женщину, держащую за руку маленькую девочку. Они низко кланяется в знак благодарности, а затем прощаются и выходят из помещения. Глубоко вздохнув, сжимаю руки в кулаки и встаю с кресла.       — Здравствуйте, — с нотками паники произношу я.       — Здравствуй, Дейдара Тскури, я полагаю? — спросил мужчина, оглядев меня снизу вверх, едва я зашел в кабинет.       Психолог кивком указывает на кресло, стоящее перед его столом, куда я тут же сажусь, не сводя глаз с мужчины. Орочимару был готов взахлёб восхвалять своего знакомого, и отчасти я понимал его рвение – тот же трепет и волнение во мне вызывал Какаши-сенсей. Но глядя на мужчину перед собой, на языке вертелось всего одно слово: серый.       За ним на стене висели многочисленные грамоты, приглядевшись к которым, можно понять, что он действительно хорошо подкован в своей области, однако это ничуть не помогло пробудить во мне хоть каплю положительного мнения. Почему-то мне он казался вполне себе обыкновенным человеком, проживающим весьма скучную и размеренную жизнь, точно так же, как и я сам.       — Итак, — продолжил он. — Что тебя беспокоит? Не волнуйся, говори как есть, даже если в чем-то будешь не уверен.       — С недавних пор, мне стало казаться.. Что я перестал понимать себя. Иногда мысли путаются, и даже противоречат друг другу, и из-за этого теряется правда, и мне становится не по себе.., — глотая половину букв, начинаю я. — Или они бывают настолько пугающими, что будто это не я говорю, а кто-то совершенно иной.. Может.. Это нормально, сталкиваться в моем возрасте с чем-то подобным, все же мир сложная штука и даже взрослым порой не понять его устройство, но.. Мне страшно.. А что, если настоящий я, который спит где-то так глубоко, но вот вот должен пробудиться, совсем отличается от того, что сидит перед вами? И он гораздо более омерзительный, ужасный.. Я не хочу, чтобы из-за этого возникли еще и проблемы с близкими.. А еще.. — голос практически затих. — Несколько раз у меня происходили визуальные галлюцинации..       — Давай начнем с малого, — мужчина сложил руки в замок. — Что привело тебя к такому заключению, касательно самого себя? Может ты посмотрел какой-либо тяжелый для восприятия фильм, и он так повлиял на твое сознание, или может, что произошло?       — Мм.. Может, вы слышали, по всем новостям это показывали.. В университете, где я учусь, происходят убийства, и полиция до сих пор не раскрыла это дело. Я случайно обнаружил тело первой жертвы, и с тех пор все и началось. Мне чаще стали сниться кошмары, а в голове полная неразбериха. Когда я прокручивал по нескольку раз ту картинку, сочувствие к трагедии отходило на задний план. Я очень рад тому, что это не мой труп нашли в коридоре, и поэтому продолжаю беззаботно проводить время, совсем позабыв о том случае, но стоит мне услышать о новых происшествиях и, что полиция ничего не делает, как меня обуревает злость. Увы, ненадолго. Я вновь перестаю обращать внимание.       — Но почему ты считаешь это чем-то плохим? Для людей вполне естественен эгоизм, и это совершенно нормально беспокоится о своем самочувствие и своей жизни.       — Я не считаю, что это плохо.. Я.. Не знаю, правда.. Пока это не коснулось меня, это не кажется важным, но.. Другие люди.. Они страдают.. Они изо дня в день вынуждены жить в персональном аду, пока другие наслаждаются жизнью, радуются мелочам..       — Как я понял, раньше ты не замечал за собой ничего подобного?       — Нет. В школе мне было некогда заниматься самокопанием, учеба всегда стояла на первом месте. Да и не случалось ничего столь выходящего за рамки..       — В этом нет ничего страшного, и беспокоиться совершенно не о чем. Для тебя просто в новинку столкнуться, когда ранее установленные принципы морали дают сбой. К тому же, ты их определил сам для себя, опираясь на узкий круг общения, видимо состоящей из друзей и семьи, поэтому реальность оказала на тебя такое воздействие, — мужчина позволил себе улыбнутся на секунду, тут же возвращая серьезный вид лица. — Куда больше вопросов вызывают твои галлюцинации. Скажи, когда они начались? Это связано с произошедшим в университете? И на что это обычно похоже?       — Они.. Странные.. Первые две были пугающими в визуальном плане.. Но дальше, крови или другой подобной жести не было. Просто в одно мгновение, все вдруг шло по другому, я будто оказывался в иной реальности, и возвращалось все обратно словно по щелчку пальцев. Они.. Со мной что-то не так?       — Сложно сказать, дело в твоем организме, который нуждается в отдыхе, или в голове. Галлюцинации, как слуховые, так и визуальные являются симптом многих отклонений, но каких именно нам предстоит узнать. Я запишу тебя на следующую субботу, и подготовлю несколько тестов, чтобы прояснить ситуацию. А до тех пор, постарайся избегать стресса, и лишний раз не допускай волнения из-за пустяков, хорошо?       Я закивал в знак согласия, поднимаясь с места. Мужчина достал блокнот, что-то бормоча себе под нос.       — До свидания, — сказал я, когда уже был возле двери.       — До свидания, и позови свою мать, мне нужно с ней поговорить, — ответил мне мужчина, заставляя резко развернуться.       Этот голос.. Совершенно другой.. Уже знакомый мне.       Сердце бешено заколотилось, с глухим стуком ударяясь о ребра. За столом сидел Ирука-сан, доктор из моего сна, и сдвинув брови к переносице, делал записи в своем блокноте.       Какого черта.       — Что-то не так, Дейдара? — Ирука поднял на меня глаза. — Тебе плохо? Может воды?       — Нет.. Я... В порядке. До свидания!       Резко открыв двери так, что она с жалобным стоном ударяется о стену, вылетаю из кабинета, едва не сбив по пути секретаршу, возмущенно цыкнув мне в след.