Всё, что имеет значение

— Знаешь, ты неплохо справилась с выбором этой еды для меня, — прокомментировала Блэр. — Как ты это сделала? — Это просто мое обоснованное предположение, — сказала Кайли. — Когда у меня дискомфорт в животе, я предпочитаю холодную пищу горячей, а овощи и крахмалы продуктам животного происхождения. — Ты довольно хорошо питаешься большую часть времени, да? — отметила Блэр. — Я не думаю, что когда-либо видела, чтобы ты ела всякую дрянь. — Да, я действительно ем довольно здоровую пищу. Поскольку я весь день на ногах, мне нравится оставаться стройной, чтобы как можно меньше нагружать ноги. Я не занимаюсь спортом, поэтому правильное питание — единственный способ сделать это. — Ты не занимаешься спортом? Вообще? — Сейчас очень мало, — сказала Кайли. — Это одна из причин, по которой я хочу завести собаку. Если у меня войдет в привычку выгуливать ее, я, по крайней мере, лучше натренирую мышцы своего сердца. — Что ж, тогда нам лучше поскорее организовать тебе переезд в тот дом. Я хочу, чтобы твое сердце продолжало биться. — Я готова, — согласилась Кайли. — Ты сможешь продать мою квартиру? — Ну, квартиры — это немного ниже моего достоинства, — фыркнула Блэр, — но для тебя я сделаю исключение. На самом деле, я думаю, что у меня есть кое-кто, кому она понравилась бы. — Уже? Я даже не знаю, сколько за нее просить. — Я знаю, — сказала Блэр, слегка нахмурившись. — Одна девушка из моей команды продает квартиры, и ей нравится твоя. Она сказала мне, что твоя квартира стоит около 350 тысяч долларов. Глаза Кайли расширились: — Я заплатила 150 тысяч! — 150? — брови Блэр на мгновение сошлись вместе. — Ты купила эту квартиру в 1986 или 1987 году… — Как ты узнала? Мои родители купили ее мне, когда я поступила в медицинскую школу. Конечно, мне пришлось отплатить им тем же, но они позволили мне ускользнуть от этих обязанностей, пока я не начала практиковаться. — Я продавала квартиры, когда только начинала работать. Я знаю рынок вдоль и поперек. — Похоже на то, — сказала Кайли. — Вот тебе прямая информация. Я думаю, Мэнди права, и твоя квартира стоит около 350 тысяч долларов. Но это не значит, что это все, за что ты можешь ее продать. Возможно, мы смогли бы выжать из нее еще несколько тысяч. Если ты хочешь, мы внесем квартиру в список, проведем воскресные дни открытых дверей, и покажем ее каждому потенциальному покупателю кондоминиума в Вест-сайде. Я не против делать эту работу, Кайли. Но если тебе это не понравится, Мэнди купит квартиру за 350 тысяч, только тебе придется носить с собой немного бумаг. — Сколько это — немного, и куда я должна их нести? — спросила Кайли, сморщив нос. Блэр игриво ударила ее кулаком, что она часто делала: — Мэнди имеет право на получение кредита в размере 300 тысяч долларов. Так что, если бы ты могла вносить платеж на 50 тысяч, скажем, в течение пяти лет, она либо смогла бы рефинансировать этот кредит, чтобы расплатиться с тобой, либо продать квартиру. Я предполагаю, что она все равно захочет продать ее в течение пяти лет. Она и ее парень собираются пожениться, и когда он закончит стоматологическую школу, они, вероятно, перерастут твою квартиру в плане бюджета. — Я бы предпочла поскорее покончить с этим, — решила Кайли. — Я не хочу содержать это место в первозданном виде и убирать там каждый раз, когда ты захочешь его показать. Я легко могу носить с собой документы на 50 тысяч баксов. Полагаю, это представляет собой хороший риск? Нахмурившись, Блэр сказала: — Стала бы я просить тебя дать ей взаймы, если бы это было не так? — Нет. Я сегодня немного медлительная, — сказала Кайли. — Мой мозг все еще находится в операционной. — В этом есть смысл, — сказала Блэр. — Не волнуйся. У меня есть лицензия брокера, и за пять лет, что я работаю в этой компании, я ни разу не просила их разрешить мне заниматься брокерской деятельностью самостоятельно. Поэтому я сказала им, что хочу быть твоим посредником. После недолгих стонов и нытья владелец компании сдался. Так что ты, мой друг, сэкономишь шесть процентов. И для тебя никакой комиссии. — Ни за что, Блэр! Я бы и не подумала так воспользоваться тобой. — Ты бы не воспользовалась мной, Кайли, — лицо Блэр стало серьезным. — Я не позволяю людям использовать меня в своих интересах, и я, черт возьми, уверена, что не вызываюсь на это добровольно. — Но это то, как ты зарабатываешь себе на жизнь. Ты заслуживаешь компенсации за это. — Я согласна, Кайли, но я также не хочу использовать тебя в своих интересах. При продаже за 350 тысяч долларов обычная комиссия составляет 21 тысячу. До сих пор у меня было два коротких разговора об этой квартире. Один с Мэнди, а второй с тобой. Это стоит 21 тысячи долларов? — Да, — решительно сказала она. — Если это то, что ты обычно зарабатываешь, когда продаешь квартиру такой стоимости, то это, безусловно, так. — Смотри, — терпеливо объясняла Блэр. — Я хочу, чтобы ты купила новый дом. Я хочу убедиться, что твоя старая квартира продана, потому что, если ты откажешься от сделки, я потеряю гораздо больше, чем 21 тысячу долларов. Я не собираюсь брать твои деньги, так что, если ты не согласишься, я просто позволю фирме выступить посредником в покупке твоей квартиры. Владелец получит 10 с половиной тысяч за то, что ничего не сделает, а Мэнди получит остальное. А если ты собираешься купить дом, то ты могла бы с таким же успехом снизить цену на квартиру на 10 тысяч. Это сэкономит Мэнди деньги, так как ей не придется платить с них подоходный налог, — Блэр пожала плечами и добавила: — Мне это кажется глупым, но это тоже способ. — Мне это не нравится, — сказала Кайли. — Я даже не уверена почему, но такое чувство, что кто-то в результате облажается. Блэр поджала губы и на минуту задумалась: — Хорошо, как насчет вот чего… Отдай Мэнди свой холодильник и сборную стиральную машину. Эта мебель не подойдет для твоего нового дома, у тебя там есть встроенный холодильник с температурой ниже нуля. В обмен на это Мэнди займется всей бумажной работой, освободив меня от необходимости вообще что-либо делать. Одарив ее теплой, ласковой улыбкой, Кайли коротко покачала головой: — Я говорила это раньше, но я скажу это снова. Ты безумно хороша в этом. — Конечно, не спорю. — Я люблю общаться с людьми, которые хороши в том, что они делают. — Я тоже. И если мне когда-нибудь отрежут мой половой орган в результате несчастного случая на производстве, ты будешь первой, кому я позвоню. *** Следующей ночью Блэр свернулась калачиком рядом со своим мужем на диване. — Ты занят? — спросила она. — Не слишком занят для тебя, — он отложил книгу, которую читал, сделал большой глоток виски и тепло улыбнулся ей. — Что случилось? — Я хочу поговорить об ультразвуке, — сказала Блэр. — Я не думаю, что мне есть что добавить к этой теме, дорогая. Я даже не уверен, что такое ультразвук. — Ты бы смог поговорить со мной об этом, если бы прочитал некоторые книги, которые дала нам Кайли. — Мне приходится много читать по работе, — пожаловался он. — Я продолжаю пытаться читать твои книги по выходным, но время не позволяет. — Я знаю, — сказала Блэр, — но это не то, о чем я хочу поговорить. Когда я обратилась к врачу, она сказала, что будет рада сделать УЗИ во время моего следующего визита. — Угу, — сказал Дэвид, кивая, чтобы поощрить ее продолжать. — Я не думаю, что пока хочу это делать, но я готова, если ты считаешь, что я должна. — Я? — он посмотрел на Блэр так, словно она была незнакомкой, сидящей рядом с ним в автобусе. — Да, ты. С кем еще я должна обсудить эти вещи? — Ну, что ж… Я… Но я не знаю, о чем мы говорим, так чем я могу помочь? — Ультразвук — это просто тест, при котором звуковые волны отражаются от моего живота, и врач получает зернистое изображение ребенка. Я уверена, ты видел это раньше. — Ох… Да, у парней на работе было такое. Я знаю, что ты имеешь в виду. Блэр пощекотала Дэвида под подбородком, заставив его хихикнуть: — Такой умный мальчик… — она забралась к нему на колени и обхватила его руками, наслаждаясь слабым, мускусным запахом его тела. — Доктор Джексон хочет сделать УЗИ во втором триместре, но от меня зависит, хочу ли я сделать его раньше. — Это опасно? — Нет, они так не думают, но это немного неудобно. Большинство врачей делают УЗИ в офисе, но доктор Джексон использует для этого своего специалиста. Мне пришлось бы сделать это в больнице. — Какова цель исследования, милая? — На данный момент, я думаю, если бы что-то было не так, они бы это увидели. Ребенок еще слишком мал, чтобы разглядеть много деталей. Дэвид повернулся, крепко обхватив руками ее тело: — Ты волнуешься? — Нет, не совсем. Я не очень беспокоюсь о вещах, которые не могу контролировать, и по какой-то причине я уверена, что ребенок здоров. Это просто чувство, которое у меня есть. — Твои чувства обычно довольно точны, — сказал Дэвид. — Я думаю, тебе следует придерживаться своего первого инстинкта и не делать этого. Блэр выглядела немного смущенной и призналась: — Я знаю, что веду себя немного странно, но я не хочу лишний раз беспокоить ребенка. — Беспокоить? — спросил Дэвид, бросив на Блэр взгляд, который показывал, как мало он понимает ее точку зрения. Немного поерзав у него на коленях, она сказала: — Я говорила тебе, что это странно, но я думаю, что ребенок заслуживает уединения. Я не хочу, чтобы звуковые волны отражались от его или ее домика, если в этом нет необходимости. — Я думаю, это мило, — сказал Дэвид, одарив ее нежной улыбкой. — Очень мило. — Ты не будешь возражать, если тебе придется подождать с тем, чтобы носить с собой крошечную фотографию нашего малыша в бумажнике? — Я могу с этим подождать, определенно, — сказал Дэвид, целуя Блэр в губы. — Знаешь, чего я не могу дождаться? — Нет, милый, чего? — Я не могу дождаться, когда лягу рядом с тобой и прикоснусь к тебе. Ты сегодня такая хорошенькая, — он погладил Блэр по щеке кончиками пальцев, улыбаясь, когда она вздрогнула. — Ты такая чувствительная… Такая красивая. Она притянула его голову к себе и поцеловала, задержавшись на долгое время. К счастью, ее недавно обретший чувствительность нос едва уловил запах пиццы пепперони и скотча в его дыхании, но стойкий запах последней сигареты заставил желудок Блэр перевернуться: — Дорогой, — сказала она, глядя ему в глаза, — тебе придется бросить курить. Я не выношу этого запаха. Дэвид выглядел так, словно хотел поспорить, но после паузы кивнул: — Я пытаюсь. Но я курю с шестнадцати лет. — Я знаю, ты пытаешься, — сказала она, попеременно поглаживая его по щеке и очерчивая пальцем темную щетину. — Но тебе придется всё-таки это сделать, если ты хочешь целовать меня или спать со мной. Я чувствую сигаретный запах в твоем дыхании, когда ты оказываешься лицом ко мне в постели. — Хорошо, — сказал Дэвид, слегка побледнев при этой мысли. — Я брошу в понедельник утром, чтобы у меня был последний уик-энд, в который я мог бы побаловать себя. — Ладно, — сказала Блэр. — Но даже не думай целовать меня, пока не избавишься от запаха. — Как насчет твоей шеи? — спросил он, покрывая поцелуями всю ее чувствительную кожу. Блэр дала ему шутливую пощечину, все время хихикая: — Ты знаешь, что это щекотно. — Я должен тебя где-нибудь поцеловать, — сказал он. — Может быть, в макушку? — О, это сексуально. — Мотивация, милый. Тебе нужна надлежащая мотивация. Когда запах дыма уходит, мои губы возвращаются. — Если что-то и будет меня мотивировать, так точно это, — сказал Дэвид, целуя жену в макушку ее светлых волос. *** Неделю спустя Кайли отправилась в офис Блэр около обеда, чтобы подписать кое-какие бумаги, касающиеся продажи ее квартиры. Секретарша улыбнулась ей и подняла палец, когда зазвонил телефон: — Поттер, Хиггинс и Хейл. Да, он в деле. Я соединю Вас, — она улыбнулась Кайли и сказала: — Блэр ждет Вас. Кайли тихо постучала и открыла дверь, улыбнувшись, когда увидела Блэр без обуви, и с ногами, положенными на открытый нижний ящик ее стола. — Закрой дверь, — сказала блондинка. — Клиенты всегда проходят мимо, и я не хочу, чтобы они видели мои пальчики. Они быстро разобрались с делами, и Кайли перевела разговор на личные темы: — Ты упомянула, что ты одна всю неделю. Где же Дэвид? — Я думаю, он сейчас в Цинциннати. Нет, подожди… в Кливленде. Да. Кливленд… Я думаю. — Он всегда так много путешествовал? — Ага. Его самое загруженное время — апрель и май, а затем снова с октября по декабрь. У большинства финансовых учреждений конец года приходится либо на июнь, либо на декабрь, поэтому он отправляется в путь, чтобы проделать большую работу, прежде чем они закроют бухгалтерские книги. Хорошо, что он сейчас путешествует, так как он может обеспечить меня моей дозой. — Какой дозой? Крошечными пакетиками арахиса? — Не совсем. Пакетами для рвоты. — Ты серьезно? — Конечно. Я сказала ему, чтобы он не утруждал себя возвращением домой, если не сможет украсть хотя бы дюжину из них. — Но зачем тебе понадобились эти пакетики? — Потому что я не могу целый день чистить туалет на работе, — сказала она, поморщившись. — От одной мысли о том, чтобы приблизить свое лицо к тому месту, где у всех остальных была задница, меня тошнит. Кроме того, я много езжу днем, и не собираюсь высовывать голову из окна своей машины. Последний раз я делала это в старших классах, когда выпила слишком много дешевого вина, — Блэр рассмеялась. — Дэвид думает, что я сумасшедшая, но я заставляю его чистить туалет каждый раз, когда он им пользуется. Прошлой ночью я застукала его писающим в раковину в ванной, просто чтобы ему снова не пришлось доставать щетку. — От одной мысли об этом меня тошнит, — сказала Кайли, сморщив нос. — Я никогда больше не воспользуюсь твоей ванной. — Он был должным образом наказан, — заверила ее Блэр. — Я отправила его в ванную для гостей. — Хм… Разве это не та ванная, которой я пользуюсь, когда прихожу к тебе в гости? Блэр кивнула, пытаясь скрыть ухмылку: — Лучше делать такие дела дома. — Я думаю, что так и сделаю. Итак, как дела у тебя дома? Блэр пожала плечами и сказала: — Дэвид делает все, что в его силах, поэтому я стараюсь быть терпеливой с ним. Он вообще ничего не знает о беременности, и мне приходится объяснять каждую мелочь. Если бы я не знала, какой он умный, я бы подумала, что вышла замуж за идиота! К тому же, мое настроение часто меняется. Я либо самая счастливая женщина на Земле, либо срываюсь на нем из-за мелочей. Я действительно пытаюсь этого не делать, но иногда не могу себя контролировать. Я не хочу быть одной из тех жен, которые ругают своего мужа по любому поводу, но я понимаю, как может проявиться эта привычка во время беременности. Иногда мне кажется, что внутри меня находится один ребенок, а другой сидит в кресле в гостиной. — Могу ли я что-нибудь сделать? Блэр улыбнулась и потянулась через стол, чтобы похлопать подругу по руке: — Нет, не думаю. Например, мне бы хотелось, чтобы Дэвид приготовил ужин, чтобы мне не пришлось его нюхать. Но его ответ заключается в том, что мы должны заказать еду. Нахмурившись, Кайли сказала: — Может быть, он не хочет готовить после долгого дня в офисе. — Ты права, он этого не делает, — согласилась Блэр, — но я не хочу есть пиццу, гамбургеры и всю эту нездоровую пищу. Я не прошу многого, я просто хочу немного дикого риса, или макарон, или печеного картофеля. Ничего особенного. Бросив на нее очень серьезный взгляд, Кайли спросила: — Ты правильно питаешься? Потому что, если ты этого не делаешь, я начну приносить тебе ужин каждый вечер. — Я думаю, что да. В течение дня я ем йогурт, свежие фрукты или сухофрукты, и немного сырой моркови, просто чтобы хоть что-то было в желудке. Затем вечером я ем крахмал и крупы. Вечером меня тошнит чаще, чем утром, и простая печеная картошка или что-то в этом роде помогает. Затем я ем сухие хлопья, если мне что-то нужно перед сном. — Звучит неплохо, если это все, на что ты способна. С тобой все будет в порядке, если ты будешь есть хлопья в течение нескольких недель, но тебе лучше принимать витамины для беременных, если ты не придерживаешься сбалансированной диеты. — Витамины для беременных, — усмехнулась Блэр. — Кто изобрел эти лошадиные пилюли? Они огромные! — Я знаю, но тебе нужны некоторые из этих витаминов на данной стадии беременности. Также неплохо попробовать употреблять в пищу немного белка. Ты можешь есть сыр и крекеры? — Может быть, — сказала Блэр. — Но сыр в моем случае, думаю, звучит не очень хорошо. — Но ты все равно молодец, Блэр. Я думаю, у тебя все хорошо для женщины, у которой утренняя тошнота. — Спасибо за заботу, — тихо сказала Блэр. Что-то в ее тоне заставило Кайли спросить: — Ты думаешь, Дэвиду все равно? Она покачала головой: — Нет, я уверена, что не все равно. Он просто не показывает этого так сильно, как я хочу. Он никогда не спрашивает меня, что я ем… — она задумчиво улыбнулась. — Я думала о том, насколько он будет вовлечен во все это, но все обернулось совсем не так. Он даже не встает со стула, когда я в ванной выплёвываю свои внутренности. Если мне особенно паршиво, он отрывается от того, что читает, и спрашивает, в порядке ли я. — Может быть, он просто не такого склада человек, — предположила Кайли. — Некоторые люди умеют утешать лучше, чем другие. — Но раньше у него это хорошо получалось, — сказала Блэр. — Вот что ставит меня в тупик. — Вам обоим предстоит многое изменить, — сказала Кайли, — но я беспокоюсь о тебе. Когда он возвращается домой? — В пятницу. — Хорошо, в течение следующих трех вечеров я либо готовлю ужин у тебя дома, либо ты приходишь ко мне. Я уверена, что смогу соблазнить твои нежные вкусовые рецепторы. — Кайли, ты не обязана этого делать, — сказала Блэр, скорчив гримасу. — Я знаю, но я этого хочу. Я должна убедиться, что у малышки Спенсер будут красивые, крепкие кости, чтобы мы могли вместе играть на моих качелях. У меня совершенно эгоистичные мотивы. — Разве у тебя нет планов? — Только на четверг. Мы с Ником идем на симфонический оркестр. Но мы уходим не раньше 19:30, так что у меня будет достаточно времени, чтобы тебя накормить. - Ладно, твоя взяла. Сегодня встретимся у меня? — Окей. Только вымой раковину в ванной, прежде чем я туда приду. Дважды. *** Поздно вечером в пятницу Блэр вошла в дом вскоре после приезда Дэвида. Она была рада, что он вышел из спальни, одетый только в рубашку и галстук, без брюк и пиджака. — Это ты, детка? — Да, — сказала она, стараясь, чтобы ее голос звучал бодро. — Добро пожаловать домой. Он поймал ее, когда она спускалась. Заключая ее в сердечные объятия, Дэвид несколько раз поцеловал Блэр в макушку: — Я так сильно скучал по тебе. Ты снилась мне все время полета домой. — В самом деле? — спросила она, восхищенная его привязанностью и интересом к ней. — Конечно. В моем сне на тебе были чулки в сеточку и черное белье. Ты была такая горячая, — прорычал он. — Я не думаю, что у меня есть такое белье. Ты же не купил мне его в аэропорту? — спросила Блэр, откидываясь назад в объятиях Дэвида и постукивая пальцем по его подбородку. — Нет, в киосках аэропорта этого не было. Но у тебя есть черная атласная майка с ремешками… — Фу, милый, это выглядело бы совершенно отвратительно. Майка сидит на мне слишком плотно, и я полностью теряю свою талию. Хотя, стринги все еще могут сработать. Хочешь попробовать? Пока Блэр говорила, его улыбка тускнела и менялась, пока не стала выглядеть натянутой. — Конечно. Это было бы забавно. Но сначала давай сходим куда-нибудь и поужинаем. Я действительно проголодался. Блэр хотела спросить, почему его очевидный пыл так быстро остыл, но решила промолчать, надеясь, что сможет соблазнить его после ужина. Они остановились на небольшом ресторанчике недалеко от дома. В Ливорно было несколько столиков на открытом воздухе, вынесенных на все еще солнечную террасу, и они пришли туда достаточно рано, чтобы найти один свободный столик. К радости Блэр, она съела порцию картофельного пюре, и смогла съесть несколько кусочков жареной курицы Дэвида. Они поговорили о его поездке, о погоде в Кливленде, и о том, каким хорошим был его отель. Блэр рассказала Дэвиду о том, что Кайли приходила готовить для нее, и о некоторых деталях дома, который она сейчас покупает. Блэр чувствовала себя удивительно счастливой оттого, что Дэвид был дома. После ужина они прошли пешком весь путь до океана — расстояние почти в две мили, — пока Дэвид рассказывал ей о своих планах на оставшуюся часть лета. Они увидели, как солнце только что скрылось за горизонтом, прежде чем повернуть домой. По дороге Блэр держалась за руку Дэвида обеими руками, прислонившись к его плечу. — Я так счастлива, что ты дома. В самом деле, я просто счастлива. — Я тоже счастлив, — сказал Дэвид, улыбаясь ей. Он остановился и нежно поцеловал ее в губы, затем сказал: — Давай устроим небольшую вечеринку по случаю моего возвращения. Она мгновение смотрела на него с улыбкой на лице: — Я не знаю… Только некурящие могут веселиться со мной. — Я не знаю, некурящий ли я, — сказал Дэвид. — Бросить сложнее, чем я думал. Но я не курил, когда был в отъезде. Ни одной сигареты, — сказал он, указывая на нее указательным пальцем. — О, милый, я так горжусь тобой, — Блэр крепко обняла мужа. — Это много значит для меня, Дэвид. Я знаю, как это тяжело для тебя. — Я думаю, что бросить курить легче, чем полдня бороться с тошнотой. Я еще легко отделываюсь. — Говоря о легкости, я думаю, ты мог бы заполучить меня сегодня вечером, если бы захотел, — сказала она, одарив Дэвида своим самым чрезмерно драматичным, сексуальным взглядом. — Тогда давай поспешим, — сказал Дэвид с ослепительной улыбкой. — Я скучал по тебе, и я не могу дождаться, когда увижу тебя обнаженной. — По-моему, звучит неплохо. Как обычно, я возбуждена до предела. — Ты так говоришь, как будто это плохо. Чем больше ты возбуждена, тем лучше. — Ооо, это не будет правдой, когда дело дойдет до покупки новой одежды, — Блэр скорчила гримасу. — Я сделала несколько покупок в Интернете, и они, на самом деле, просто отвратительны! При мысли о том, чтобы надеть эти массивные трусики для беременных, у меня сводит живот. Тебе будет нелегко, мистер «сексуальное белье». Дэвид просто кивнул, его внимание было приковано к дому на их пути, который ремонтировался. Когда они приехали к себе домой, Блэр так устала, что едва могла переставлять одну ногу за другой. Дэвид помог ей раздеться, и встал позади, поддерживая ее, пока она чистила зубы и бормотала, как ненавидит быть такой уставшей. Уложив ее в постель, Дэвид наклонился, чтобы поцеловать ее, и Блэр пробормотала: — Мы еще не играли в переодевания… — Не спеши, — сказал Дэвид, поглаживая ее волосы. — Для этого будет достаточно времени. Блэр заснула моментально, и ее последние мысли были о том, каким терпеливым и любящим был Дэвид, и как сильно она по нему скучала. *** На следующее утро Дэвид встал на два часа раньше нее, и когда Блэр, наконец, заставила себя открыть глаза, она позвала мужа: — Дэвид? Можешь принести мне немного хлопьев? — Конечно, милая. С молоком и сахаром? — Нет. Только коробку, пожалуйста. Мне даже ложка не нужна, — он вошел в спальню в одних трусах, неся коробку замороженных хлопьев «Чири». — Мне нужны простые хлопья, дорогой, — сказала она как можно терпеливее. — Это твои. — О, — Дэвид перевел взгляд с нее на коробку, говоря: — Ты уверена, что хочешь простые? Эти действительно хороши. — Я уверена. Я не могу сесть, пока не поем, Дэвид. Он пожал плечами и пошел за нужной коробкой, вернувшись с ней через несколько мгновений. Сев рядом с Блэр на кровать, он сказал: — Я не думал, что ты собираешься встать. Я был вынужден приготовить себе завтрак. Я пытался приготовить яйца, как ты это делаешь, но у первого из них из желтка торчало что-то странное. Что-то вроде крошечного клюва или что-то в этом роде… Милая? Ты в порядке? — Блэр пролетела в ванную мимо Дэвида быстрее, чем он успел закончить предложение. *** Ее вырвало в мусорную корзину, так как Блэр знала, что испортит весь пол, если промедлит еще секунду. Выставив пластиковую емкость за дверь, она крикнула: — Дэвид, принеси еще одну мусорную корзину и выбрось эту, пожалуйста! — снова закрыв дверь, Блэр пошла в душ и провела там целых десять минут, напоминая себе, что то, что он не был чувствителен к ее диетическим фобиям, не означало, что Дэвид был отродьем сатаны. Вернувшись в спальню, Блэр увидела, что он сидит на кровати с виноватым видом. — Глупо было говорить о яйцах с клювом, да? С глазами, чуть не вылезающими из орбит, Блэр закричала: — Не смей делать этого снова! — она схватила коробку с хлопьями и начала горстями запихивать хлопья в рот. Набрав достаточно, чтобы успокоить бурю в животе, она села рядом с ним. — У тебя когда-нибудь было ужасное похмелье? — Да, конечно. Десятки. — Какой самый худший напиток ты когда-либо пил? — Это был выпускной год. Весенние каникулы. И это был ромовый пунш, — сказал Дэвид, поморщившись при этом воспоминании. — Ты пил ром с тех пор? — Нет. И никогда не буду. Одна только мысль об этом… - Дэвид кивнул, поняв, на что намекала Блэр. — Когда у меня расстройство желудка, почти любая еда для меня — эквивалент рома. Мне жаль, что пока все так, но мне это тоже не доставляет удовольствия. Тошнота должна пройти в течение месяца или около того, но следующие недели обещают быть непростыми, и мне будет нужна твоя помощь. — Хорошо, — сказал Дэвид, серьезно кивая. — Что я могу сделать? — Ты можешь быть ответственным за ужин. Если ты этого не сделаешь, это сделает Кайли, и я не думаю, что ты этого хочешь. — Нет, — сказал он, смеясь. — Я бы предпочел побыть с тобой наедине вечером. Но я такой никудышный повар, детка. Разве не имеет больше смысла заказать доставку? — Да, в этом есть смысл, но я этого не хочу. Дэвид, ты можешь заказать себе что-нибудь, но мне большую часть времени нужно что-то более мягкое, чем это. Все, что мне нужно, чтобы ты сделал - это бросил пакет дикого риса в кипящую воду или засунул картофелину в микроволновку. Тебе не нужно ничего с ним делать, просто положи его на тарелку. Я знаю, это звучит безумно, но я не могу находиться рядом с едой, пока она готовится. — Но никто не хочет такое есть, — возразил Дэвид. — Разве тебе не нужно, чтобы я сделал что-нибудь необычное? Ты раньше готовила картошку с этим липким сыром… — он прикрыл рот рукой. — Черт, я чуть не сделал это снова, да? — спросил он, увидев расширяющиеся глаза Блэр. — Ты был на краю обрыва, — сказала она, проглатывая еще одну ложку хлопьев. — Мне жаль, — тихо сказал Дэвид. — Я не хочу быть идиотом, но частенько забываю, на что похожа беременность. — Я знаю, — сказала Блэр, поглаживая его ногу. — Я знаю, ты пытаешься поддержать меня. — Мне нужна некоторая коррекционная подготовка, — сказал Дэвид, улыбаясь ей. — Обращайся со мной как с собакой, которую пытаешься научить новому трюку. Повторение — это ключ. — Черт, — Блэр зевнула, — Я не спала целый час, и мне нужно вздремнуть. Я собираюсь почистить зубы, пописать и снова лечь спать. Закончив все свои дела, Блэр легла, и Дэвид лег рядом с ней, позволив ей прижаться к его груди. — Просто немного вздремну, — пробормотала Блэр. — Не давай мне спать весь день. — Хорошо, — сказал он, целуя ее в лоб. — Я обещаю.