Любовь, смерть и дроны

      Наверное, это были самые продуктивные недели в моей жизни. Я начала изучать математику более углубленно, чем в школе. Хвала Дарвину, что у Узи были нужные книги и учебники. Были книги и по физике (я ее терпеть не могла, но тут села и конкретно зачиталась), химии и даже что-то для техников. Даже почитала книги по базовым механизмам, ибо это основы и их нужно было знать. Да нудно в некоторых местах, но иначе было ни как. Иначе все погибнут, и это будет на моей совести. Подобное буквально давило мне на нервы. Ведь сейчас чужие жизни, включая мою собственную, зависели только от моих действий. Эта ответственность не была для меня чем-то радостным. Обычно в подобных фанфиках героини радуются, что вот, мол, они могут стать героями, спасти мир и забрать славу себе. Но когда ты попадаешь в похожую ситуацию, осознаешь, что все буквально давит на тебя со всех сторон. Даже стены, в которых меня заперли, словно сжимали мое естество, мешая думать трезво. В такие моменты тревога поглощает тебя полностью. Она захлестывала солёной водой с головой, отправляя в пучину темного глубокого моря на самое дно. Даже оглянуться не успеешь, а уже утонул без возможности вздохнуть. Не было человека рядом, который обычно взял бы меня за руки и вытолкнул на поверхность. Ранее была подруга. Она была для меня всем: и землей и небом. Сейчас же мне приходилось все делать самой. Стать взрослой уже точно и окончательно. Тут я была одна. С отцом мы не разговариваем уже как вечность и полчаса, одноклассники травили, а с Эном мы в целом наврятли подружимся. Ему нужна бунтарка в этой жизни. Я же на нее походила слабо. Скорее была очень плохо сделанной копией. Я много ругалась матом, в целом не была прям упертой в каких-то решениях со слишком близкими мне людьми. Ненавидела людей и социум, ибо это буквально было слишком тяжело, но и одной находиться я слишком долго не могла. Приходилось выбираться и заводить знакомых. Ближе еще никто не подходил кроме той подружки. И то она жила в столице, а я в самой заднице России. Шикарно разве нет? Парня у меня и подавно не было. Были две девушки, но с ними не сложилось. К сожалению, они были не моими людьми. Мы слишком отличались. Слишком быстро росли, и это было и есть норма. Но в прошлой жизни, из-за страха одиночества, я боялась это признать. Боялась признать, что с ними мне ничего нельзя было построить от слова совсем. Я всегда была слишком доверчивой и быстро привязывалась к людям. Сейчас я это осознаю как нельзя лучше.       Интересно, Эн чувствовал тоже самое, когда его постоянно отталкивали единственные находящиеся рядом дроны? Он ведь не знал, что Ви просто хочет его защитить. Он ведь даже с камнями разговаривал, со слов Ви. Как же долго он не мог выговориться хоть кому-то.       В этот момент мне стало его жалко. Сидя за столом и прикрепляя последние детали к рельсотрону, руки замерли. Пришло осознание того, что все это происходит с ним сейчас, пока я медлю. Взяв себя в руки, я окончательно закрепила последнюю деталь на свое место, сверяясь с чертежом. Останется только выйти за дверь и забрать батарею. Остальное уже дело практики и удобства. Жаль, конечно, что выстрел будет возможен только один. Если бы деталей было побольше, и я сама была бы повыше, то вполне себе можно было забабахать здоровую пушку. Правда батарей в ней будет минимум три-четыре. И вот вопрос: как их туда вместить, да покомпактнее? А пока что ни как! Это невозможно чисто физически из-за размеров деталей. Да даже если и возможно, пушка будет слишком огромной и нести ее сможет разве что Эн или Ви.              В целом, на данный момент развития событий, оружие массового поражения всего живого была готова. Да и проект у нас вроде был про какие-то изобретения? Честно, не помню, но надеюсь, что угадала.       Кстати, пока я училась принять и жить в одиночестве, начала писать дневник. Я побоялась забыть какие-то части своего прошлого, ибо это часть моей жизни, а так же какие-то детали в сериях или вовсе все! Это не было хорошим поворотом событий, но вполне возможным. В любом случае решила перестраховаться: завела тетрадь листов так на восемьдесят и исписала страниц сорок. Почерк у меня, кстати, сохранился таким же мелким и компактным как раньше, так что количеству страниц я была удивлена. Неужели какие-то события моей жизни были кратко изложены в сорока листах? Но все это с учетом того, что большую часть своего детства я забыла полностью и не помню, как ни старайся. К сожалению, я записала последнее, что было услышано из рассказов мамы: как меня ставили на лыжи впервые. Тогда я ругалась и говорила, что приедет папа и всех вас порешает. Забавно слышать такие слова от пятилетнего (примерно) ребенка? Я записала это только потому, что там участвовала моя бабуля. Да и мама тоже. Они были мне слишком дороги. Слишком дороги тому, что сейчас билось внутри меня вместо сердца. Я не хотела отпускать их даже здесь и сейчас. Даже зная, что мне стоило бы радоваться моментам спокойствия пока могу, ведь дальше пойдет полный пиздец и меня может не стать в любую секунду. Но я не могу и не хочу. Я все помню, я знаю их имена. И если я забуду их, то все же хочу не забывать их имена. Это важно. Ведь имя для человека — самое важное. Имя дарует человеку характер, осознание жизни и того, что ты не вещь. Имя означает свободу человека, его важность в этой жизни. А я хочу знать, что они были важны мне. Были важными когда-то. Имели значимость в моей жизни и, причем, глубокую. Я никогда не запоминаю имена людей, что никогда не были мне близки. А если и были, но ничего хорошего человек в жизнь не принес — я забывала их имена спустя пару месяцев.       Кстати об именах. Я вспомнила имя, которое мне хотела дать мама перед рождением. Но все же это имя не то, что я носила в прошлом после рождения. А имя это — Таисия. К сожалению, ничего родного я к нему не ощущаю. Оно такое же чужое, как и имя Узи. Сейчас я чувствовала себя безымянной, пустой. Но все забывалось в одиночестве и кипы работы вокруг. Добавились еще ссоры с Ханом (я все еще стараюсь называть его отцом, но не получалось. Не хотелось.) на пустом месте. Как же меня трясло в такие моменты. Я даже забывала обо всех остальных проблемах и переживаниях. Впервые мой гнев помогал мне выйти из тяжелых мыслей, заставляя работать усерднее, чтобы охладить пыл. Каждая ссора не приводила ни к чему хорошему и к сожалению, как бы я не пыталась, Хан давал заднюю. Я в прошлом ненавидела таких людей. Они делают все, чтобы не решать конфликт, якобы пытаясь сохранить нормальные отношения. Хотя на самом деле проблем было куча, как и ссор, и приходить к чему-то стоило. К несчастью Хан — отец Узи, а по совместительству и мой нынешний. Так что оставалось только терпеть и притираться к нему хоть как-то.       За все это время я так же сменила часть гардероба самой Узи. Добавилось множество более светлых и закрытых вещей (Особенно на ноги. Мне было противно видеть эти железки вместо моих ног) и пару платьев на какие-то праздники и выходы в «люди». Но все же, на случай если Узи все же вернется, я оставила половину вещей из старого гардероба.       Вообще, я в целом задумалась, что стоит сделать на такой случай внезапного возвращения. Я написала длинную записку обо всем, что происходило на момент, пока та отсутствовала (в целом ничего нового). Но все же я оставила местечко на случай, если все же произойдут более внушительные изменения в ее жизни. Спрятать сие творение пришлось в место, куда Узи бы залезла первым делом — в карман ее куртки. Я специально носила ее редко, чисто для вида, но в карманы никогда ничего не клала, что бы листочек не выпал где-нибудь в коридоре или в классе. Глупо, не так ли? Но в целом я просто не знала, куда еще можно было бы припрятать ее. Везде мог залезть Хан или кто-то еще, а мне этого ну очень бы не хотелось.       Но самое странное, что происходило со мной за все это время, было нахождение моего телефона из прошлой жизни прям под подушкой на утро после сна. Я захотела прибраться в комнате (впервые за всю свою жизнь вообще) и, поправляя подушку, заметила его. Я не понимала, почему он тут. По идее, переместиться должна была моя душа и в целом все. А тут что-то материальное. Еще и из другого мира. Возможно, эта вещь стала частью меня и моей души. Даже не сама вещь, а то, что было в ней — вся моя жизнь за последний год или полгода точно. Но почему тогда рядом нет тех, кто был мне дорог в той жизни? Или, например, не дневник какой-то? Все слишком странно и запутанно. Тот, кто перемещал меня и эту вещь, мог хотя бы записку с пояснением оставить, но видимо посчитал это пустой тратой собственного времени.       Находку я спрятала так далеко как могла и оставила исследование на вечер, который приближался с неумолимой скоростью. Чеховское ружье было готово, дневник пролистан пару раз и был убран на полку с книгами — чтобы не выделялся из общей массы. Пришло время открыть то, что я так боялась и в тоже время хотела сделать весь день — мой телефон. Да, в этом мире у меня был вроде как другой, но возможности в нем были довольно ограниченными. И лежал он в руке очень непривычно, неправильно как-то. Про то, что наполнение было вовсе не моим, мне стоило бы промолчать. А тут, мое, полностью.       Рука потянулась к столу и, открыв его, пришлось вынимать вещи и деревяшку, показывая этому свету потайное дно. Второй телефон всегда было сложнее скрыть, чем книгу или что-то подобное. Ведь Хан чаще всего ползал именно в столе. Это всегда было видно, ибо вещи были расставлены не так, как делала это я ранее. Вот и пришлось выкручиваться, как умела.       И наконец, момент, которого я ждала так долго: в руках покоился мой мобильник. Пальцы неуверенно кликнули два раза по экрану, на что тот отозвался включаясь. Свайп и ввод пароля прошел быстрее, чем ожидалось, а вот потом.       Потом стало плохо.       Плохо от понимания того, что вся твоя жизнь вот тут — в этой коробочке. Палец нажал на иконку галереи. Приложение открылось, показывая свое нутро с кучей фоток. Фоток с семьей. Впервые я почувствовала себя настолько херово, видя маму на фотографии. Она улыбалась, обнимая меня. Лента листалась вниз, где моей семьи было все больше и больше. Тяжесть внутри все сильнее и сильнее давила на грудь, вдавливая ту в спину. Я не сомневалась в том, что плачу. В этот момент я прочувствовала всю боль утраты тех детей, кто потерял свою семью. Я не знаю, живы ли они, здоровы ли и все ли у них хорошо, но я свято стараюсь верить в это. Ведь более мне ничего не остается, кроме как смотреть на наши фотографии и просто верить.       Телефон сжался в руке, пока тело неосознанно качнулось и упало на кровать. Я все смотрела в их глаза. Визор начал рябить, показывая размытую картинку счастливой семьи. Если бы я знала, что случится нечто подобное, я бы проводила с ними больше времени. Уделила бы внимание сестренке, общалась бы с братом. С отцом мы бы наконец-то съездили на рыбалку, а с мамой по вечерам мы бы говорили ни о чем сидя на кухне.       К сожалению теперь это невозможно.       Экран телефона погас спустя пол часа, вместе с моим. Я впервые засыпала более чем на половину, осознавая происходящее. Было темно, было холодно и пусто. Спящий режим никогда не устраивал мне такого, но, видимо, даже у роботов бывают сны.       На следующее утро я проснулась в положенное время. На уроки я пока не опаздывала, а потому спокойно собралась. В этот день я оделась так же, как и Узи в пилоте. Что-то мне подсказывало, что стоило сделать именно так.       В это утро Хан не пришел ко мне в комнату, как бывало обычно, и сразу ушел на работу. Это была странная, но при этом замечательная новость. Можно было расслабиться и вести себя не как его дочь — Узи, а как раньше вела себя я, у себя дома. Ах да, забыла сказать, что мне пришлось вести себя как Узи (по крайней мере, попытаться) с Ханом и окружением. На самом деле наше поведение так сильно различалось, что прочувствовать неладное может даже самый тупой дрон на свете. К сожалению, это было не так легко, как описывают в книгах или фанфиках. Мне пришлось потратить уйму времени за изучением увлечений дочери Хана, попыток вспомнить характер Узи в каноне и расписать все это на пару добрых страниц. Даже пришлось выкрасть у Хана семейный альбом (почему выкрасть? Потому что Узи не стала бы спрашивать и сделала бы так же), чтобы понять какое детство было у Узи хотя бы примерно. И на все про все у меня ушло более двух дней. Смену гардероба Хан понять сможет, а вот смену характера и речи его дочурки он явно не сможет оправдать. Пришлось выкручиваться. Я и так допустила ошибку, подравшись с девчонкой в школе, за что и «отбываю свой срок» в комнате. Более казусов я не хочу.       Уже, будучи в классе, стоя у доски, я рассказывала про рельсотрон. О боже, это было лучшее, что случалось со мной. Ты так много пропахал, так много сил потратил, чтобы создать совершенное творение для себя самого. Так еще и полезное! В груди все просто горело от гордости и счастья. Я не следила за языком, жестами и действиями тела в целом. Просто отдалась моменту. Моменту моей власти, счастья и гордыни, что поглощали на своем пути абсолютно всех и вся. Мой смех и громкий голос, возможно, было слышно в коридоре, но как же было плевать.       Самое главное — доказать этим бездарям мою крутость и гениальность. Остальное — сущий пустяк!       — Узи, — учитель поковырял карандашом по листочку бумаги, лениво прикрыв глаза-светодиоды. Ему пришлось притормозить мой рассказ, который длился более получаса. Взгляд, наконец- то подняли и меня словно водой окатили — сейчас явно будут претензии, — все это конечно круто, но, — тот склонил голову на бок, рассматривая меня, — темой проекта была задача про арбузы.       — Но разве это крутое оружие массового поражение не подойдет?.. — Я, конечно, опешила, но все же если выкручиваться — так по полной!       — М, — учитель снова взглянул в лист, постукивая по нему карандашом, — нет. Но два балла за оригинальность и эмоциональное выступление так и быть поставлю.       — В смысле два балла?! Я делала его долбаный месяц! — Орудие вылетело из рук, и было поставлено на пол у доски. Пока я не видела, оно лениво соскользнуло со стены и шлепнулось на пол. Но было уже поздно оборачиваться. Пока я припиралась с учителем на потеху классу, то решило подать сигналы, дабы на него обратили внимание.       — Э, Узи, — это имя так и резало слух. Хотелось крикнуть в порыве ярости: «Да не Узи я!», но тогда все пошло бы по заднице, — а разве оно должно так светиться красным?.. — Голос учителя хоть и был ленив, но уже выражал некоторые оттенки беспокойства. Это заставило меня обернуться, но было уже поздно — произошел контрольный выстрел.

***

      Сидя в больничном крыле с повязкой на ноге (на кой черт мне это нужно? Возможно и вправду чтобы остановить масло) я оглядывала записки на стенах. Они были такие тупые и бесполезные, что хотелось взреветь и вырвать их нахрен со стены. Особенно, если ты сидишь тут один и чего-то полезного почитать просто нет. Будь я человеком, ко мне бы уже давно пришла мама и если бы и поругала, то потом бы обнимала меня и спрашивала о моем самочувствии. Но Хану, естественно некогда! Он, наверное, как обычно шляется по коридорам осматривая свои двери на какие-то царапинки, ибо выламывать их было некому! Мимо проходили дроны-рабочие, иногда заглядывая и хихикая. Мне же было плевать. Больше обидно было за рельсотрон, который лишь чудом не поплавился от напряжения и температуры. Отец будет недоволен тем, что его дочурка получила очередную два по задачам про арбузы. Будет весело снова спорить с ним и, скорее всего, пытаться отжать свое детище обратно. А оно так и будет, ловите меня на слове!       Я не знаю, как долго я просидела в этом месте, ожидая прихода Хана, но все же дождалась. Дождалась правда не его, а Тэда, что довольно весело распрощался с каким-то другим пацаненком, плюхаясь со мной за одну «скамью».       — О, Узи, привет! — парень поправил кепку сев в позу «нога на ногу».       Я лишь закатила глаза, думая о том, что если он начнет нести херню, я без отца пойду домой и насрать мне на его выебоны позже.       — Привет Тед. Откуда знаешь мое имя? — Мое состояние было настолько подавленным, что было уже плевать на все условности. Я говорила четко и прямо. А зачем, собственно, размазывать все эти слова по тарелке?       — Ну, кто не знает дочь Хана? — Тед указал рукой на постер позади меня, правда, чуть выше. Мои глаза снова закатились. Как же раздражало, что помнят меня только из-за отца, а не из-за каких-то достижений (коих у Узи было мерено-немерено).       — Понятно. Какими судьбами в этом адски-скучном месте? — я облокотилась о стену сзади, изо всех сил желая, что бы этот пацан смылся ко всем чертям на свете в ближайшее время, иначе на шпиле из трупов будет прибавление на радость демонтажникам!       — О, я хотел глянуть на твой рельсотрон. Да и многие говорили, что тебе отфигачило ногу! Решил проверить. — Выглядел Тэд довольным собой. Это бесило и поражало меня одновременно.       — Э, — поначалу я даже зависла. Кто-то в этом тупом месте решил глянуть на мое творение и, наверное, переживал за меня? — кто-то говорил обо мне? И тебя заинтересовало мое орудие массового поражения, что чуть не убило весь наш класс по чистой случайности? Тебя ничего не смущает? — Я даже корпусом к нему повернулась от удивления, смотря на дрона во все глаза.       — Да! — С легкостью оповестил Тэд. Его ничуть не смущала информация о возможных смертях и прочем. — Твое оружие работает и это правда удивляет. Особенно учитывая информацию о силе удара для убийства дрона-демонтажника. — Он говорил это так важно и ответственно, словно пытался ребенку объяснить, что такое яблоки и как их правильно есть. — Главное все целы и твоя пушка работает. Это круто, чувиха! Кстати, бинты тебе идут.       Меня смутила лишь последняя фраза.       — Спасибо конечно, но последнее было не обязательно. — на дисплее отобразились черточки обозначающие стыд. Я понимала, что мальчик хотел сделать комплимент хоть как-то, но вышло не особо удачно.       — Да ладно тебе, Зи! Не стоит быть такой стесняшкой! — Тэд лишь отмахнулся, но голос говорил о том, что он понял о неудачной теме для комплимента.       — Я не стесняшка! Вообще, кто говорил о том, что я стесняюсь?! — Мой голос был нервным, и я даже вскочила, но тут же присела обратно. Все же было больновато ступать на ногу, что недавно чуть не была прострелена. Тэд придержал меня за плечи, что бы я не завалилась куда-нибудь на бок. Спасибо ему за это.       Мы проболтали ни о чем еще минут тридцать, после чего оба единогласно решили пойти по домам. Тэд вызвался помочь, и я была не против, ведь идти самой мне было адски тяжело. Да и рельсотрон надо было как-то нести, а он был, собака, тяжелый!       По коридорам мы шли молча, лишь изредка переговариваясь о своем. Парень придерживал меня за плечо, повесив на спину рельсотрон, я же, в свою очередь, могла только закатить глаза на свою беспомощность в данной ситуации. Хотя мне было приятно, что, такой как он, помогает мне как может.       Уже стоя у дверей моей квартиры, Тэд отпустил меня и передал в руки рельсотрон, помогая открыть сие «ворота от моего батька».       — Ну, Зи, удачи! Как оказалось ты у нас вполне себе спокойная и не такая буйная, как тебя описывали другие. — Тэд усмехнулся, почесывая затылок. Я лишь снова закатила глаза, фыркнув.       — Тэд, выкуси, — я зашла на порог квартиры, ставя рельсотрон в угол, — и вообще, кто слушает остальных? Тем более мнение о чело....дроне? — Чуть не оговорившись, мне захотелось ударить себя по лбу пару раз. Желательно рельсотроном.       — Тоже верно! — А ему хоть бы что, всегда навеселе. Это поражало мое восприятие этого мира в целом. — Ну, что-же, Зи, пока! Свидимся в классе! — Я улыбнулась, кивая, пока парнишка удалялся быстрым шагом. Хотелось что-то крикнуть вдогонку, но слов не находилось. Только «выкуси». Но тут оно неуместно, верно?       Кажется, я нашла себе друга и собрата по разуму в этом захолустье. Вот ради него я попытаюсь подружиться с Эном вне бункера и смертей в нем. Не прощу себя, если Тед будет из-за Дронов-убийц в опасности.

***

      На утро следующего дня я была бодра как огурчик. Но самое удивительное открытие ждало меня в самом неожиданном месте — на ноге. На ней не было не единого следа от вчерашнего взрыва. Видимо, сверхвычислитель все-же работал в автономном режиме. Было приятно осознавать, что, даже не пользуясь им напрямую, он хоть как-то, да работал. И это было очень вовремя! Ибо сегодня я иду забирать последнюю запчасть для рельсотрона. Хотя, если так подумать, я скорее иду на верную смерть. Ну, кто не рискует — тот не пьет.       План был прост и глуп одновременно: выйти из бункера втихую, постоянно оборачиваться за пределами дверей и быть начеку. И самое главное — держать рельсотрон так крепко, что бы ни один громила не вырвал его из рук. Вот что бы ни случилось!       Сегодня я надела ту же куртку, что и вчера. В целом мне было как-то лень и жалко те вещи, что я недавно нашла. Ведь на поле боя может произойти все, что угодно.       Собравшись, и осторожно взяв ключ-карту, я направилась к выходу из убежища, попутно шкерясь по углам, как ребенок, собирающийся попробовать отцовскую сигарету. Самое удивительное, в этой части здания вовсе никого не было сегодня. А это значит, что папаше я все же попадусь. Будет неловко, но мы прорвемся!       

***

      Ладно, это было и впрямь глупо надеяться до последнего, что я не попадусь. Вот он — Хан собственной персоной, смотрел мне в глаза и видимо в них же долбился с вопросом: что ты тут делаешь?       — Узи Дверченко, — начал было мужчина, но я его перебила уже порядков подустав от конфликтов.       — Пап, мне просто нужно проверить гидравлику двери за пределами бункера, для школьного проекта. — Это вышло так задолбанно, что даже Хан растерялся на пару мгновений. По его лицу можно было понять, что он воспринял это всерьез, а значит, шалость удалась и я буду спать спокойно. А вот где спать я буду: под снегом или в кровати — вопрос большой и открытый на данный момент.       — О, хорошо. Неужели ты выбрала как проект.... — Мужчина резко расцвел на глазах, словно подснежник в мае. — мои двери?.. — Еще чуть-чуть и у него бы точно слезы из глаз пошли бы. Меня это заставило опешить на пару добрых секунд, но взяв себя в руки и помолившись всем богам на свете, все же ответила:       — Да-а, — кое-как натянув улыбку на лицо, все же продолжила: — двери это же так круто! Тем более, если их сделал мой папка!       Хан резко подошел, обнимая меня так, словно он дождался какого-то важного момента в своей жизни. Ну конечно, его дочь решила продолжить дело отца! Для Хана это, наверное, было таким праздником, что будь он человеком, накрыл бы такое застолье, словно замуж Узи выдает.       — Наконец-то моя дочурка решила связать свою жизнь с дверьми! — Я даже опешила от таких заявлений, но ничего не стала говорить, лишь неловко хлопая старика по плечу. Это было странно. Видимо все было не так уж и плохо? — Так, возьми этот гаечный ключ! Им я делал первые прототипы своих дверей! — резко отпрянув, Хан протянул мне инструмент, который до боли удобно лежал в руке. — А так же избавил твою мать от мучений, когда дроны-убийцы ужалили ее нанитовой кислотой. — Хан нахмурился, а я сжалась и вздрогнула от таких заявлений.       — Да, терапия — это весело!.. — С такой же жалкой улыбочкой и вялым пальцем вверх я стояла как вкопанная.       — Ну, все, дорогая моя, пойдем! — Хан достал из кармана пульт, кликая по нему. Тут же задняя дверь открылась, показывая команду дронов-рабочих, играющих в карты.       — О, Хан, принеси еще колоду, а то эта уже стерлась! — крикнул кто-то из этой оравы. Честно? Я вообще не удивлена. Захотелось убиться об стену от их беспомощности. Мне шестнадцать лет и я иду за двери, что бы крушить и бороться. А эти товарищи сидят тут, пьют чай и гоняют в карты. Шикарно. Дети вытаскивают взрослых из полной задницы. До чего докатился мир?       — Не сейчас ребят, ведь у меня для всех нас хорошие новости — моя дочь начала увлекаться дверьми! — Хан резко взял меня за плечи, разворачивая и ставя прямо перед собой на всеобщее обозрение.       Толпа захлопала и кто-то даже засвистел. Мне приходилось лишь неловко улыбаться.       — Да, двери это круто, ребят!.. — и снова глуповатая улыбочка. — Ну, я, пожалуй, пойду, — вывернувшись из хватки отца я быстрым шагом направилась к двери, прикладывая ключ-карту к панели, открывая тем самым дверь бункера. — Удачи ребят! Двери рулят! — прежде чем Хан успел что-то сказать, я исчезла за захлопнувшейся дверью.       — Ах, как же быстро растут дети. — Хан улыбнулся, стирая слезу с дисплея накладными усами.

***

      Осматривая местность снаружи, я тяжко выдохнула. Везде было темным темно, только лампочка над дверью освещала это пустое место покрытое снегом. Хлопья снега лезли мне в лицо, падая на визор и мешая разглядеть что-либо вокруг. Пришлось даже приподнять челку на пару добрых минут, что бы хоть как-то получше взглянуть на окружение: повсюду были заваленные на бок здания, некоторые и вовсе упали; Подъемные краны так же, в большинстве своем случаев, лежали в снегу; горели редкие фонари; Но центром всего этого хаоса был Сатурн. Он был белый, словно снег в декабре и светился как игрушка на новогодней елке. Почему-то захотелось прикоснуться к нему, потрогать и повертеть во все стороны.       Идя по молчаливым улицам мертвого городка, я постоянно отвлекалась на различные брошенные вещи: машины, мотоциклы и прочее. Везде стояли знаки «Не иди дальше!» или «Опасно!», но кого это волновало? Пару раз я даже специально залезала в машины через битое оконное стекло, рассматривая салон изнутри. Почему-то мне было интересно все. Забавно, что их машины вовсе не отличались устройством от тех, что были в моем мире. Те же магнитолы, ручники, коробки передач. Жизнь слово замерла вместе со временем на этой планете. У каждого здания были выбиты, либо треснуты окна, кое-где даже двери отсутствовали, но даже это не мешало зарождаться моему желанию посмотреть на все внутри. Правда заходить мне было некогда — меня ждала гора трупов и та самая запчасть для рельсотрона.       Внезапно я наступила на что-то, что издало писк. Он не был противный, но приковывал внимание. Глаза мои стопроцентно стали рублями — там, в снегу, лежала недавно оторванная голова дрона-рабочего с характерной ошибкой на весь дисплей. Мне стало дурно. Он же тоже был живым, со своим сознанием, моралью и жизнью. Как так можно было его просто убить? Я никогда, даже в мире людей, не понимала подобного. Приподняв взгляд выше, в надежде просто развидеть всю эту хрень, я наткнулась на шпиль из трупов. Это было ужасно. Наверное хорошо, что я не чувствовала запахи совсем, иначе бы меня тупо вырвало, если дроны такое умеют.       Огромное сооружение было явно выше всех зданий на этой умершей планете. Строители из демонтажников, конечно, так себе, по дизайну, но вот по надежности они мастера. Это как лепить тела нужно, чтобы части погибших не скатывались вниз или их не сдувало ветром? Ну, это прямо-таки талант. Она выглядела такой громоздкой и возвышенной, что я поежилась, как от холода. Впервые мне стало так жутко находиться в этом месте. Ни людей, ни дронов. Никого. Это пугало, наводило легкий оттенок ужаса.       Пройдя чуть вперед, под сам шпиль из трупов (вы бы видели, как я заставляла себя туда пойти), мой взгляд зацепился за посадочную капсулу, которая лениво завалилась на бок, словно вот-вот и упадет. Четыре острые клешни крепко держали саму конструкцию для устойчивости. Почему-то в голове мелькнула картинка, как эта махина раздирает своими клешнями меня саму.       Снова поежившись и помотав головой, отгоняя печальные мысли, я все же прошла чуть вперед, шаркая ботинками по свежему снегу. Обычно меня это успокаивало, но тут заставляло тревогу выйти наружу и вопить о том, что мне было бы лучше убираться из этого места, куда глаза глядят. Остановившись за тридцать шагов до капсулы, я наклонилась, брезгливо откидывая руку убитого дрона, уже видя знакомую деталь. Счастье на моем лице описать было бы просто невозможно. Наконец-то я уберусь отсюда к чертовой матери! С Эном поговорить можно и потом, когда я буду точно уверена, что рельсотрон будет работать как нужно.       Разглядывая маленький светящийся бочонок в руке, среди безмолвной тишины, пропитанной смертью и бесконечным снегом, послышался звук металла, рассекающего воздух на высокой скорости. Он был мне незнаком, но внушал дикий ужас, заставив мои ног двигаться быстрее любых процессов в голове, буквально отшвыривая меня за ближайшую машину. И очень вовремя. В этот же момент на капсулу, с громким и тяжелым лязгом металла о металл приземлился он — Эн собственной персоной. Аккуратно выглянув из-за укрытия, больше из любопытства, мой взгляд зацепился за мощные и резкие движения крыльев, красиво отливающими белым на свету. Хвост с нанитовой кислотой вальяжно раскрылся, делая полукруг, следуя за движениями хозяина. В руке демонтажник держал отрубленную голову рабочего, с которой медленно вытекало масло. Резко голова была смята когтями-лезвиями, вместо пальцев, отчего масло закапало в разы быстрее и сами остатки полетели прямо в клыкастую пасть. Почему-то Эн в этом мире был больше, быстрее, мощнее и явно проворнее. Наверное, он был выше меня в два раза, что заставило ноги подогнуться. Не желая более смотреть на весь этот ужас, я молча осознавала, что если уж он летел сюда, то явно знает, где я нахожусь сейчас. А значит это все — просто показуха на потеху невидимой публике. Пытается запугать меня, как зайчонка. Но, все же, я молилась. Молилась всем богам в этом мире, чтобы он либо забыл, либо не видел меня тогда. Чтобы он просто пошел дальше по своим тупым делам и не трогал мою заносчивую задницу еще лет тридцать!       Взглянув на деталь в моей руке, я сжала ее крепче, после чего вновь выглянула из укрытия: крест на чужом дисплее смотрел мне прямо в душу, пытаясь заставить меня замереть. Но, почему-то, это не сработало. Все вышло совсем наоборот. Пока демонтажник мощным движением ног взмыл ввысь, готовясь, как коршун, налететь на добычу, я достала рельсотрон из-за спины, точным действием вставляя бочонок в нужную выемку, перезаряжая рельсотрон. Уже направив дуло вперед, земля словно испарилась под ногами: убийца со всей силы и мощи, что есть в его теле, рухнул сверху, пробивая слой льда и снега под собой, формируя кратеры и трещины на месте приземления. Лишь в последнюю секунду я сообразила, что нужно держать рельсотрон мертвой хваткой, даже если мне отсекут ноги, а потому отлетела в сторону я только вместе с ним, приземляясь на задницу. Резко, рядом, прям в миллиметре от места моего приземления, в снег ударили лезвием крыла, пробивая толщу льда под снегом. В голове пришло осознание, что если я сейчас налажаю, то будущего у этого места может и не быть. Может и не быть моей жизни в целом. Только от меня сейчас зависит буквально все. Быстро скооперировавшись, я поднялась на ноги за два движения. Демонтажник опомниться не успел, как я уже сделала ему подсечку под ногу, что была опорой для тела на данный момент. Это была и ошибка и верное решение, ведь демонтажник покачнулся, теряя равновесие, а я, взвыв от боли и хватаясь за ногу, случайно выпуская рельсотрон из хватки, получила иглой с нанитами прям по рукам.       — Твою мать! Ты вообще можешь аккуратнее, блять, падать?! — шлепнувшись на задницу, проорала я на чистом русском. Это было сказано довольно шустро и гневно. Ярость воспылала у меня под корпусом, заставляя плевать на жалость к демонтажнику и, поднимая рельсотрон, прицелиться тому в голову. Демонтажник только и успел повернуть голову. — Выкуси, кусок дерьма! — Выстрел произошел даже быстрее, чем я могла подумать. Голову демонтажника снесло зеленым лучом, что образовал аж несколько взрывных волн в воздухе, а меня отнесло на приличное расстояние от места стрельбы. Меня ослепило на пару секунд, после чего я увидела рельсотрон в своей руке, огромную борозду на месте соприкосновения луча с поверхностью и отсутствие головы у демонтажника на плечах. Из «шеи» у него пошли искры вперемешку с маслом, а само тело просто завалилось лицом в снег. Скорее всего, все близлежащие кварталы услышали мой выдох облегчения.       — Охренеть, — Глаза нолики ошарашено бегали по месту выстрела, запоминая все, что можно было уместить в моей памяти. Гордость взяла надо мной вверх, — как вам такое, ублюдки?! — нервная улыбка расплылась по лицу, но все тут же сникло, когда демонтажник начал вставать, очень жутко восстанавливая снесенную мной ранее голову.       Когда эта смертоносная машина полностью восстановила тело демонтажника, у меня ядро ушло в пятки. Громкое оповещение об ошибке высветилось на весь экран, от чего я машинально выбросила перезаряжающийся рельсотрон из рук и, взяв первое, что попалось под руку, подбежала к дрону и со всей дури влепила ему лицу. Внезапно даже для меня, восстановление файлов приостановилось и демонтажник полностью загрузился. Желтые глаза появились на дисплее. Пару раз моргнув, дрон уставился на меня снизу вверх.       — Ты меня этой рукой шлепнула? — С легкой улыбкой произнес парень, прерывая неловкую тишину, указывая на вещь в моей руке. Глаза почему-то уставились на заостренные зубы, заставляя меня содрогнуться. Если он сейчас в себя придет — будет плохо. Будет очень плохо.       — Офигеть, ты говоришь. — Не отбрасывая последнее оружие, что у меня осталось, я слегка отошла назад.       — Да, прости, у меня просто, — демонтажник почесал затылок, — голова побаливает. И, эй! Ты новенькая? — голова дрона склонилась на бок, — просто ты слегка. — прищурившись, парень явно пытался разглядеть меня, — низковата для дрона-демонтажника.       Мне лишь оставалось натянуть на лицо неловкую, нервную улыбочку. Если он начнет пытаться найти во мне еще какие-то подвохи, я снесу ему голову своими руками, вот попомните мои слова!       — Я — серийная модель N! Рад знакомству! — отдав честь, произнес демонтажник, — я типа командир отряда в этом городе. — покатавшись с ноги на ногу, Эн резко склонился ко мне, — вообще-то нет. Все говорят, что я ужасно бесполезен. Стой! Я не должен был этого говорить! — отпрянув от меня на пару шагов, словно во мне он увидел какого-то монстра, Эн топнул ногой, — Печеньки! Ну, честность это залог успеха, так что ничего! А еще я забыл последние три часа своей жизни, но ничего, думаю, оно само, как-нибудь, вспомнится! — Широко улыбнулся мне парниша, нервно дергая глазом.       Я лишь хмыкнула, разворачиваясь в другую сторону.       — Ага, ну, я, наверное, пойду. — Уставшим голосом произнесла я, уже начав идти к бункеру, с мыслями о том, что все сделаю потом, но не сейчас, как тут, мне, наконец-то, напомнили об ужаленной руке, что стала не на шутку сильно болеть. Кажется, что-то по типу программы спасения жизни уже выключилось, уступая место адекватной оценки обстановки и проецирования боли. — Твою мать. — Чужая часть тела выпала из рук, а я прижала к себе свою.       — Ужалилась? Просто в рот себе засунь. Наша слюна нейтрализует нанитов! — Эн хихикнул, перехватывая свой хвост в метре от лица. Я даже вздрогнула оборачиваясь. Выглядело жутко.       — Слуушай, пойдем в ту посадочную капсулу? — я указала за спину демонтажнику, на что тот согласился, улыбнувшись шире.

***

      Уже сидя в капсуле, я доставала из чужого рта свою руку полную слюней. Зато без повреждений. Лицо мое скривилось, обтирая руку об шорты. А Эн, забавно согнувшись, неловко улыбался.       — Ну, я готов к чему-то новому, ха-ха!       — Эн, а ты знал, — оглядывая интерьер капсулы, начала я свой диалог. Нужно это было, чтобы в будущем Эн пошел по пути правильному, — что это не посадочная капсула, а корабль?       — Даже если так, он был только в один конец! — Парнишка повернулся на кресле к кнопкам, начав бесконтрольно на них нажимать. Я же усмехнулась про себя. Вроде и нервничаю, а вроде и нормально.       — Знаешь, это странно. Вы бы могли просто поговорить с рабочими и мы, ну, точнее, рабочие, могли бы починить корабль! — Мне было страшновато что-то говорить, ведь передо мной сидел убийца. Но поговорить, все же, стоило. — Да и зачем, собственно, нам убивать рабочих? Вроде не буйные же. Живет себе и все.       — Вообще, помимо того, что их масло помогает нам не перегреться, это наша работа. Непонятно, что будет, если мы прекратим выполнять свою работу. Ну, помимо смерти от перегрева. — Эн наконец-то повернулся ко мне лицом. Он виновато улыбался, видимо не зная, куда себя деть.       — Знаешь, это странно, что вас отправили сюда в один конец. Эн, ну вот правда, вы умрете от недостатка масла в системе, но при этом ваша работа перебить всех рабочих, правильно? — я посмотрела в его глаза-светодиоды. Я понимала, что он меня не видел, но возможно ощущал этот взгляд, так как начал нервно ерзать, мять ладони. — Ты же понимаешь, что когда мы всех перебьем, то просто умрем от перегрева? Так имеет ли все это смысл, если можно было бы просить у них масла с каких-либо общих сборов? — Было страшно все это говорить, ведь в любой момент он мог полноценно прийти в себя и просто выбросить слова из головы, но это было нужно. Просто необходимо.       Эн молча обдумывал сказанное. И вправду, зачем тогда компания сделала им билет в один конец, зная, что они могут умереть от перегрева, когда все работяги склеят ласты.       — Это.странно. — Эн снова попытался взглянуть мне в глаза. Он примерно понимал, где находится голова, но в целом какие-то отличительные признаки, кроме силуэта, программа не находила.       — А я о чем? Может это все же и значит, что роботы компании просто не нужны? Может ты сам был рабочим, а тебя просто переделали, как и всех нас, просто чтобы избавиться от остаточных дронов и тех, кто находятся тут? — Я была довольна своим монологом. Голос не дрожал, даже если было жутковато, а вполне себе звучал твердо.       Эн в этот момент виновато склонил голову и вот-вот хотел что-то сказать, как его перебили звуки снаружи.       — О, а это Ви и Джей пришли! Давай я тебя с ними!.. — тот лишь на секунду повернул голову кверху, как тут же, обернувшись, не обнаружил новенькую, — …познакомлю?

***

      Я бежала так быстро, как только могла. Подобрав рельсотрон, я направилась к бункеру и уже там, открыв дверь и влетев в нее быстрее, чем Флэш бежал бы стометровку, стала закрывать дверь.       — Узи, что случилось? Ты чего такая нервная? — расслабленно произнес один из рабочих, играющих в карты. Сейчас же вся эта орава идиотов смотрела на меня.       — Завались! — лишь крикнула я, усердно нажимая картой на дверь. — Ну же, закрывайся! — Смотря на щель между дверьми, я уже начала расслабляться, как тут движение замерло.       — О, парни, играете в картишки? Я тоже люблю подобное! — послышался наивный голос из-за щели. У меня ядро в пятки рухнуло. — Ай.точно. Мне придется вас убить. Сорян, ребят. — двери начали открываться, а хвост с нанитами резко проткнул карту и панель.       Страх буквально затмил мой разум, заставляя тело, двигаться быстрее, а слова летели сами собой.       — Идиоты, помогайте! Бегите! Да хоть что-то делайте! — было уже плевать на мой возраст. Жизнь была важнее.       Я схватила хвост демонтажника и начала пытаться его выдернуть, но, к сожалению, Эн это увидел и отбросил меня вглубь коридора, явно не рассчитав силу. Я влетела в другую дверь, сильно ударившись затылком о металл. Выход близко, но так далеко, что хотелось, взвыв, бросить все к черту и унестись куда подальше от этого адского месива. Тело само по себе, под страхом смерти, поднялось и, подхватив оружие с пола, понеслось вперед не видя препятствий и каких-либо ограничений по силе. Все, кроме двери, было размыто по бокам. Даже усталость отступила на второй план, заставляя бежать быстрее и быстрее. Позади было слышно крики и вопли боли, которые резко обрывались хлюпаньями или звуком лазера. Это подгоняло, заставляя двигать ногами еще быстрее, чем сейчас. Плевать, что я не человек, плевать, что я робот, который, по идее, не должен иметь ничего схожего с людьми. Плевать на тех идиотов, которых сейчас кромсали направо и налево. Сейчас все было неважно. Даже мысли не проскальзывали о том, что во всем этом только моя вина.       Пролетев еще пару коридоров, я влетела в какого-то дрона. Захотелось наорать на него благим матом, бить его, но толкать бежать вперед. Да хоть на руках нести, только бы спастись из этого ужасного места!       — Узи?.. — Это был Хан. Он смотрел на меня ошалевшими глазами. — Что происходит?       — Не время объяснять, просто беги уже или!.. — Я не успела договорить. Меня перебили. Кто-то резко вылетел то ли из стены, то ли из потолка, пробивая все на своем пути. Я отлетела на пару добрых метров, врезаясь в стену, кое-как устояв на ногах. Эн был мощным дроном, просто не пользовался этим так, как было нужно. Сразу видно, кого же Син любила больше из всей этой паршивой троицы. Эн смотрел на моего отца, явно собираясь напасть. В мою голову пришла лишь одна отчаянная и до ужаса глупая идея, но больше я ничего сделать бы не смогла.       Я взяла в руки рельсотрон, который успел перезарядиться полностью и навела его на Эна.       — Отъебись от него, или я выстрелю! — Хан был дорог Узи. Я понимала это. Ведь каков не был бы твой родитель, как бы часто вы не ссорились — ты всегда будешь его любить. Ведь родителей не выбирают.       -Узи. — Хан был в шоковом состоянии. Он не мог и слова сказать, а тут еще я, со своими матами. Нужно будет отдать должное Хану, если мы выживем и он, после такого, не будет меня ругать.       — Мне жаль, с тобой и вправду было интересно, но я не позволю тебе выстрелить в Ви из этой штуки. — Эн был серьезен как никогда. Я умом понимала, что выстрелить я не смогу. Позади него стоял Хан и его бы задело в любом случае.       — Я. Сказала. Отъебись. От. НЕГО! — Я специально сняла предохранитель, показывая убийце, что шутить со мной не стоит.       — Узи Дверченко! — Хан, наконец-то. Пришел в себя. Как не вовремя.       — Пап! — резко плечо пронзило болью, послышался мой собственный отчаянный крик. Меня приперли к стене, а рельсотрон выкинули из рук прям под ноги отцу. Он сможет его взять. Эн не дотянется. Демонтажник же смотрел на меня, явно раздумывая, облегчить ли мои муки, или лучше помучить за матерные выражения. Ай, ладно, к черту все! — Пап, стреляй! Бери и стреляй! Ты попадешь, пожалуйста! — Я не хотела умирать. Из глаз буквально посыпались слезы боли, пока по подбородку и шее стекало теплое масло, затекая под куртку и на нее саму, впитываясь в ткань. Липко, неприятно. Горячо.       Хан стоял как вкопанный. Эн очень медленно повернулся к нему лицом. В мертвой тишине было слышно, как лампы на потолке изредка пиликают, а из пасти демонтажника выходил звук высокого напряжения системы. У Дверченко тряслись руки. Он смотрел мне в глаза и обдумывал ситуацию.       — Ну же, Пап! — Я уже в наглую кричала на весь коридор. — Ну же, поднимай и стреляй! СТРЕЛЯЙ! — Вот что такое отчаяние. Ты просто уже не знаешь, что делать. Тебя загнали в угол, и единственное спасение зависит вовсе не от тебя. Ты уже примерно понимаешь, что произойдет, но яркий луч надежды, все еще теплится у тебя внутри.       Резко заступив за линию, Хан закрыл дверь. Рельсотрон одиноко отлетел на пару сантиметров, а я… я смотрела на то место, где недавно стоял отец. Меня предали. Предал тот, кто реально мог бы спасти нас всех. Струсил. Сбежал. Даже не попытался!       Слезы вновь покатились по лицу, когда как руки, что недавно схватились за лезвие крыла, обессиленно повисли вдоль тела. Вокруг для меня словно все перестало существовать. Я и так лишилась семьи. Своей семьи, а тут еще и Хан буквально предал меня. Даже не меня, а Узи. В сериале это чувствовалось иначе. Все происходило быстрее, а тут словно время замедлило свой ход. Не хотелось истерить, брыкаться и кричать о помощи. Хотелось повиснуть вот так навсегда, только без боли в плече.       Эн смотрел на меня с сожалением в глазах. Ну конечно, ты же увидел, как отец бросил свою дочь, на съедение убийцам, как тут не посочувствовать? Где-то внутри заклокотала злоба. Что он медлит?! Взял, да отсек башку. Что тут думать то?       — Какого черта ты. — По коридору послышались шаги и меня тупо скинули с крыла, отбросив за коробки в сторону. Мое тело влетело головой в стену, скатившись на пол. Мир поплыл перед глазами, выключая систему. Последнее, что я услышала — были чужие голоса.

***

      — Эн, это, какое чудо, что ты сделал что-то полезное? — Горделиво ворковала Джей, вальяжно подходя к демонтажнику. Рядом с ней шла развеселенная Ви:       — Эн, а ты все же не бестолочь! — Скалясь, вскрикнула последняя.       — Вы.вы помните мое имя? — Эн указал на себя, не веря собственным слуховым сенсорам. Его помнят?!       Ви, словно не слыша вопроса, подошла к коробкам, смотря в потолок отчего-то забавно щурясь.       — Тут, по вентиляционной шахте, можно пройти другие двери! — Девушка резко и более легко, чем Эн, расправила крылья, приседая, готовясь ко взлету. — Кто меньше всех убьет, тот съест ракету! — С этими словами, под истерический смех, Ви влетела в вентиляцию. Эн лишь мог восхищенно наблюдать за ней со стороны.       — Если еще немного постараемся, то сможем вовремя сдать отчеты за квартал! — Гордо вздернув подбородком, Джей привлекла Внимание Эна к своей персоне. — А это значит. — резко, из кармана, девушка достала ручку с гравировкой «JCJenson», — фирменные ручки-и-и! — Джей довольно повертела ручкой у лица Эна.       Тот лишь неловко улыбнулся, наблюдая за уходом командира их отряда.       — Слуушай, Джей, — все же решился он высказать свои догадки и сомнения, привлекая внимание, — А если компании немного плевать на нас? — Джей резко обернулась к Эну, будучи вся во внимании. — Ну, типо, мы не можем прожить без масла, а если мы истребим всех работяг, то масло нам будет брать неоткуда. — Заметив пристальный взгляд Джей, Эн сгорбился. Он был выше нее на целую голову, но, почему-то, боялся ее. — И, хэй! Я знаю, что это, как-бы, глупо звучит и в компании сомневаться нельзя, но. — Как бы Эну не хотелось казаться тверже, он постоянно пытался увильнуть и смягчить собственные слова. Хотя в данной ситуации это помогало мало. На самом деле вообще никак. — Да, это глупо. — Просто сдался демонтажник.       — Эн, да ты у нас большой молодец. — Джей вальяжной походкой подошла к демонтажнику. Эн от таких слов даже выпрямился в удивлении. — Я так давно не могла тебя утилизировать, а тут ты самолично подал мне повод! — хлопнув в ладоши, девушка хмыкнула, откинув прядь волос за ухо. — Усомниться в компании — твоя главная и самая наитупейшая ошибка! — резко на грудь Эну Джей прицепила таблетку с вирусом, из-за чего дрон просто начал постепенно подгибаться, сползая по двери вниз. — Бестолочь. Таких как ты, компания терпеть не может. Скажи спасибо, что это сделала я, а не кто-то другой.       — Спа_сибо Джей, ты всегда за меня. — лагающим голосом произнес Эн, полностью сидя на полу, уже натурально заваливаясь на бок. Весь его дисплей был забит ошибками от и до.       — Всегда пожалуйста, неудачник! — Отдав тому прощальный, насмешливый жест рукой, Джей быстро скрылась в шахте вслед за Ви.

***

      Когда я включилась, то увидела лишь чужой хвост, что довольно быстро скрылся в вентиляционной трубе на потолке. Все вокруг рябило так, словно мою голову пару раз отпинали как футбольный мяч.       — Уй, бляха. — кряхтя, я извернулась из позы «зю» на полу, осторожно вставая и придерживая плечо. Из него все еще лилось масло и это раздражало не на шутку. Я и так чуть не захлебнулась маслом, пока в себя приходила, а тут еще и по руке течет, и с одежды капает как из лейки для душа!       Мой кривоватый взгляд зацепился за Эна, лежащему на боку прямо у двери. Его громоздкая и довольно мощная фигура сильно выделялась на фоне трупов неподалеку. Сначала я не поняла в чем, собственно, дело, а потом вспомнила. Его же должна была вырубить Джей. Чет у нее херово получается, кстати. Снова оглядев Эна с ног до головы, а после на потолок, я взвыла.       — Ну твою мать! — резко дернув руками, я зашипела от боли. — Ну что, доигрался? Повыебывался перед своими подружками? — Мой тон был недовольным. Я вообще была злая как собака на все происходящее. Тем более я после отключки. Там меня вообще лучше не трогать. Еще и руку пробили, вообще шикарно!       Эн хохотнул.       — О да. — Его голос лагал как будто-бы того заклинило. — Быть бунтарем — сложная штука.       — Да ладно? Хреновый из тебя бунтарь. Ты такой здоровый, а один черт валяешься тут на полу! — я закатила глаза, сдунув челку чуть влево, тут же поправляя ее обратно. И так батек будет зол за мои нецензурные слова, а тут еще и прекрасный серый глаз. Вообще зашибенно.       — Ну, понимаешь, я просто не умею бунтовать. — стыдливо пробормотал Эн.       — Ты умеешь бунтовать, на слово мне поверь, — шатаясь я подошла к демонтажнику, смотря на того сверху вниз, — но вот говорить без страха и в целом уважать себя, тебе еще стоит поучиться. — Из кармана, в моей руке, выплыл ржавый гаечный ключ. — Я спасаю тебя не потому, что ты перебил тут всех лю.дронов. А потому, что ты еще можешь мне помочь и искупить свою тупую вину. И передо мной тоже, кстати, за пробитую руку! — щелкнув того по шапке инструментом, я потянулась к таблетке с вирусом. Руки мои дрожали, потому, что я не была уверенна в правильности своих действий. Хотя хуже быть уже не может.       — Заметано! Я за любой движ! — дрожащая рука демонтажника показала палец вверх, на что я снова закатила глаза, ударив себя по лбу уцелевшей ладонью.       — Не двигайся, дурень. Скручу тебе еще шею и дело с концом. Не думаю, что умирать входит в твои планы. — На этот раз я четко попала в таблетку и начала медленно, но верно ее откручивать. — Что ты хоть своим подружкам говорил, что тебя решили устранить столь грубым и дешевым способом?       — Всего-лишь передал им твою теорию. Они не одобрили. — С грустью ответил мне Эн. С каждым новым поворотом таблетка вылезала быстрее, а голос его становился чище. И это радовало. Хоть где-то мне пригодились мои наблюдения за моим отцом в прошлой жизни.       — Да уже понятно. И ты это, башкой не верти. Волосы твои в глаза лезут.       — В глаза? — Не до конца понял Эн, все же крутанув головой, за что его голова была отправлена в исходное положение.       — Ну, в визор. В лицо. И вообще, тебе послышалось, забудь! — на это Эн лишь хихикнул.       — А ты забавная! — и вновь у него двинулась рука.       — Эн!       — Все-все, молчу.

***

      Мы шли с Эном по коридору. Я молчала, слушая рассказы Эна про его подружек и их отношения к нему. Такое я никогда не пропускала мимо ушей, да и в принципе то, что говорят люди. А дроны тем более. Я даже молчать не смогла и что-то ему отвечала. Сейчас начнется бойня, кто бы мог подумать, что я — среднестатистический подросток, пойду кромсать убийц с огромным и пугающим парнем милашкой. Ну просто смак и ужас в одном флаконе.       Эн нес меня на руках, пока я чудом придерживала рельсотрон. Не нажать бы на курок случайно, а то отсеку голову обоим. Кстати, об этом Эн был предупреждён заранее. Так что, в случае чего, он сможет отлететь куда подальше, пока я выкидываю это Чеховское ружье.       — Кстати, Эн, а почему ты никогда не отвечаешь своим коллегам на их нападки и хреновое отношение к тебе? — все же я задала вопрос, который мучал меня уже давно.       — Всмысле? НУ, они же мои друзья. — Не понял Эн останавливаясь.       — Иди блин, а то не успеем к началу резни! — я слегка брыкнулась, за что поплатилась болью в плече. — Один черт мы идем по короткому пути. А через вентиляции даже быстрым ползком дольше!       — Ой, прости. — Эн ускорил шаг, все так же мило улыбаясь, а я не понимала, почему он такой добрый.       Вопрос все же оставался открытым. Но я не стала задавать его вновь. По Эну видно, что сейчас он не готов на него ответить. А потому остальной путь мы шли молча. Потом все же решили побежать, ибо так как-то побыстрее.       Ворвались мы в помещение с основными действиями сего побоища как раз вовремя: Ви уже решала четвертовать Тэда, когда ей в затылок прилетел гаечный ключ. Эн посмотрел на меня в непонимании и недовольстве, на что я закатила глаза, слезая с самого демонтажника. Держалась я твердо, хоть плечо все еще выбрызгивало из себя тонны масла, но из-за солвера, оно постоянно пополнялось, а рана медленно, но верно, затягивалась.       — Эй ты, а ну харе тут кромсать кого попало. — Снова стало страшно. К Эну я уже плюс минус попривыкла. А вот мордаху этой дамочки я еще в кошмарах своих видеть буду. Я осторожно толкнула Эна в плечо, мол: «давай, смелее. Покажи кто тут мен, сигма и прочее» (да, я не шарю, хоть убейте!).       — А, Ви.Ты бываешь груба со мной и остальными… — начал было Эн, как я вновь, уже ногой, легонько его пнула, перебивая.       — Ты сука.       — Да. — Эн кивнул, тут же опомнившись и круглыми глазами взглянул мне в лицо. — ПОГОДИ, ЧТО?! — На его удивленное лицо я усмехнулась. Выглядел он миленько. Хотя и Ви стоит позже узнать получше. Она ведь не так проста, как кажется.       Ви была в замешательстве ровно столько же, сколько и Джей.       — Так ты принял сторону нищих слабаков? — Джей брезгливо поморщилась, — в целом, это максимум который следовало от тебя ожидать.       Кстати, вы знали, что у меня длинный язык? Вот иногда я жалею, что мне его в детстве не отрубили, ибо из-за этого я часто получала по шапке от сверстников.       — А ты, максимум, на что способна Джей, так решать какая сторона сильнее и строить из себя хрен пойми что. Но это максимум, который можно от тебя ожидать. Ведь подсасывать главным всегда проще. — я умом понимала, что я так злю всех еще сильнее и Эн явно не одобряет подобное, но по своему примеру скажу, что это только пока-что. Потом все дружно будем над этим угорать.       Джей зависла вместе с Ви. Эн смотрел на меня во все глаза, пока я улыбалась, будучи довольной собой.       — Кого берешь? — я в наглую спросила у Эна, который аж опомнился.       — Джей.       — Поздняк, удачи! — Я хмыкнула, смотря, как Джей с Ви приходили в себя, постепенно осознавая мои слова.              Ярость блеснула в их глазах. Ну конечно, я же не до конца знаю, что пережили эти двое, по их мнению. Ещё и что-то говорю.              Эн был в некоторой прострации, неловко улыбаясь Ви. Девушка, в свою очередь, сменила руки на лезвия, мощным движением рассекая бетонный пол. Парень же очнулся только тогда, когда лезвие блеснуло у его носа, заставляя отскочить и броситься бежать. Он не желал вредить ей, а значит нужно потянуть время.              Я тем временем подняла с пола маленький кусок арматуры. Ручки мне не дали, а значит, действуем из того, что было. Один фиг рабочие разбежались. А значит можно расфигачить тут все, включая стены, пол и потолок.              Джей тоже не стояла на месте. Ее походка была расслабленной, но вот напряжение в движениях плеч выдавало ее злость и раздражение с головой. Эмоции сдали ее с потрохами.              — Долго идти будешь? — страх сковывал движения, но внутри себя я понимала, что если эта сука сейчас будет сражаться издали, то мои шансы выжить будут слишком сильно сокращены. Мне нужно лишить ее зрения, хотя бы, на пару секунд. Так шанс выстрелить будет больше и.              Мысли мои прервались. В бок влетели чем-то тяжёлым со всей мощи. Время словно застыло на месте. Я видела перекошенное лицо Джей, которая уже окончательно решила, что убьет меня любой ценой. Видела как в мое тело, словно в масло, входят когти-лезвия. Они до ужаса красиво выглядели в масле. Джей хотела сделать из меня своеобразный шашлык. Как мило.              Сжав в руках несчастный кусок арматуры, понимая, что сейчас меня вырубит, если я буду медлить, стальной сплав влетел в лампочку на голове демонтажницы с такой силой, что та резко отбросила меня в сторону, начав визжать от боли на все помещение.              Мои маленькие руки потянулись за спину, за рельсотроном, молясь, что бы он там был целый и невидимый. Это была последняя надежда на выживание. Последнее, что у меня осталось при себе.              Джей, тем временем, зря времени не теряла. Она яростно пыталась расковырять лампу на голове, в попытках достать ржавую арматуру. Ярость просто топила логические цепочки мыслей в голове, разрушала планы и просто убивала все внутри. Из-за куска в голове, Джей не могла нормально видеть и все было расплывчато. И вот, наконец-то, спустя пару секунд, арматура начала поддаваться. Да, нехотя, но она вытаскивалась.              Я лежала на полу. Было больно, холодно. Тело становилось все тяжелее и тяжелее, критические ошибки вылезали сами собой, перекрывая весь обзор. Курсором я убирала их, как могла, что бы наконец-то взять в руки, мою машину смерти. Где-то вдалеке доносился глухой гул металла о металл. Наверное, это Эн и Ви сцепились друг с другом в бойне. Я слышала, как он кричал, видела, как Джей достала арматуру из головы, с громким криком, который так же был заглушен тонкой пленкой отчуждённости.               Движения Джей становились все более яростными и быстрыми, а мои ленивыми и тяжёлыми. Я навела прицел на демонтажницу, но дуло постоянно качалось из стороны в сторону, словно корабль в шторм. Руки не слушались. Хотелось встать, хотелось убежать. Страх глушила слабость. И страх умирал вместе со мной.              Прикрыла глаза на долю секунды. Я всегда промахивалась в стрельбе издалека. Даже бутылки были прострелены не с первого раза. А тут ещё это неудобное, не комфортное тело, что будто бы отторгало меня, и Джей, что быстрым шагом шла ко мне. Вместо ее рук, были лезвия. Кажется, она понимала, что в таком состоянии шанс того, что я промажу, был равен девяносто девяти процентам из ста. А потому, быстро шла ко мне для ближнего «боя», если его можно будет назвать таковым. Я ведь не могу нормально двигаться. Это скорее будет похоже на бесполезные бултыхания в воздухе, когда тебя подняли два амбала и херачат лбом об стену, а ты даже не кричишь.              Я открыла глаза и просто интуитивно нажала на курок.              У Джей рябил визор. Последнее, что она увидела, был яркий луч света, что снёс ей голову, заставляя тело пошатнуться и упасть. Ярость сменилась пустым спокойствием. Все закончилось для нее печально. ***       Эн, тем временем, буквально летал по всему помещению. Ви точными и мощными движениями швыряла его от одной стены к другой, и парень мог только уворачиваться и блокировать удары. Когда произошел выстрел, что чуть не отсек ему крыло, Эн обернулся: на глаза попалось тело Узи. Она скатывалась щекой по рельсотрону, пока изо рта хлестало масло. Было видно, что под ней образовалась черная лужица неприлично-большого размера. А так же он увидел обезглавленное тело Джей, что лежало неподалеку, буквально в паре шагах, от самой рабочей.              — Узи! — Лишь смог крикнуть Эн, когда пришлось снова блокировать удар. На этот раз, снова лезвиями.              Ви давила. Ее широкий оскал напугал бы любого, но не его. Парень понимал, что просто так, без рукоприкладства, ему просто не выйти из боя. А значит, нужно было выводить Ви из строя.              Паника впервые захлестывала его с головой, ведь ему был дан выбор: спасти маленького дрона, либо дать своей подруге отсечь ему голову. Выбор очевиден.              — Удачи тебе это забыть. — Неловко улыбнувшись, смотря девушке на крест, тот лизнул одно из ее лезвий. Язык обожгло холодным металлом, а во рту начал ощущаться горький привкус масла. Порезался. Но это было ничего, по сравнению с другими вещами.              — ФУ! — Ви скривилась, отступив и смотря на свое оружие. В этот момент Эн, наконец-то, взял себя в руки и быстро обогнув подругу, со всей дури вмазал той по голове с ноги. Ви с криком боли впечаталась в бетон, ломая его и образуя яму. Куски пола, что взлетели вверх, тут же начали падать той на тело, блокируя любые действия к отступлению.              Эн тем временем спустился вниз, осторожно подхватывая рабочую, что уже из последних сил открывала глаза и пыталась всмотреться в окружение.

***

      Мне было страшно. Страх и постепенное опустошение топили меня с усиленной скоростью. Руки были в масле, одежда в масле, лицо в масле. Оно было горячим. Моим и чужим одновременно. Мысли спутались, почему-то начиная медленно блекнуть. Картинка вокруг была шакального качества, что мешало мне видеть от слова совсем. Постепенно пропадала последняя чувствительность, которая только недавно начала возобновляться. Ещё страшнее стало, когда я взлетела над полом, а передо мной кто-то стоял, что-то кричал.              Неужели кто-то кричал на меня? Я что-то сделала не так? Мне нельзя было спасти всех разом? Помочь? Мне не стоило этого делать? Я убила кого-то из своих?..              Слезы градом покатились по экрану, размазывая последние пиксели к черту. Я не могла сказать и слова, безбожно хрипя, в попытках хоть что-то, хоть как-то донести до того, кто меня взял.              Было плохо. Меня мутило, но мне закрывали рот каждый раз, когда масло норовилось выпрыгнуть изо рта целым фонтаном. Да, что-то пробивалось через чужую руку, но это было не страшно, больше противно. Было страшно тому, кто меня держал. Его трясло, он кого-то звал и что-то говорил, наверное, ругался… Было так противно за себя, было страшно за себя, но при том было спокойно. Почему-то, куча ошибок на весь экран, что постоянно то пропадали, то появлялись снова, мигая на весь экран, пугали меня только на пару мгновений, потом все стихало. Я слышала звук собственных слез, а точнее приглушённые всхлипы. Возможно, они и вправду были моими, а может быть и нет. Да и какая разница? Все спасены, можно и умирать спокойно.              На секунду, зрение проявилось. Оно стало даже более цветным, чем обычно. Появилась возможность слышать, но какая же недолгая. Силы, что покинули меня пару минут назад, словно хлынули из резервов, заставляя приподнять голову.              Меня держали на руках. Сильные и теплые ладони прижимали к груди, и я слышала, как стучит ядро под корпусом. Это расслабляло, дарило покой. Слышала, как кто-то плачет и просит о помощи. Кажется, это был Эн.              Собрав все, что было в кулак, захлебываясь в масле и слюнях, что вытекали из меня, я все же сказала то, что считала нужным:              — Эн, — Еле-заметно дёрнув демонтажника за пальто, я поежилась. Чужая голова склонилось надо мной на долю секунд. Снова становилось холодно. Времени мало, — спаси этот чертов мир, вместо меня. — Слова были тихими, почти бесшумными. Но они отбирали все силы, что были. — Не давай ни себя, ни других в обиду. — Вокруг снова помутнело. Неужели, это все, на что меня хватило? На что хватило моих сил?..              — Узи, не отключайся, я сейчас! — Эн бежал, почти летел куда-то, но, к сожалению, этого я уже не увижу. Наверное, у него была истерика. Я чувствовала его дрожь. Вокруг было столько голосов, что приглушала наступающая темнота со всех сторон, что я даже заулыбалась. Интересно, услышат ли эти коридоры мой голос ещё раз? Будет ли мой голос слышен в этом мире снова?              Ответ мне бы никто не дал. Свет вокруг потух, а слух пропал насовсем. Единственное, что я могла ощутить, так это тепло чужого пальто.              Темнота не хотела отпускать того, кто в нее вошёл. Но я, правда, постараюсь выйти. Я всё ещё хочу увидеть белый свет, который я так не любила последние три года.       

***

      Свет ламп врезался мне в глаза. Система начала шуметь, прогоняя масло по телу, смазывая механизмы. Я поморщилась. Впервые мне было настолько холодно, но при этом очень тепло в руке.              Первые пара секунд прошли в привыкании к свету. Разве у роботов должно быть такое? Я не уверена. Как только зрение прояснилось, я, бегая глазами вокруг, начала осматриваться: незнакомый потолок, куча люминесцентных ламп, что время от времени моргали, белая штукатурка и что-то ещё, что я не могла разобрать. Голова отказывалась поворачиваться в сторону. Я могла видеть только странную шапку черного цвета.              Попытавшись сжать ладонь в кулак, я обнаружила, что меня кто-то за нее держит. Чужая ладонь была больше моей раза в два, и это заставило напрячься. Кое-как, через боль, я повернула голову и увидела Эна, что заснул в позе сидя, уложив голову мне на ноги. Вот дурак. Шел бы в капсулу, провел поучительную беседу со своими подружками и дело с концом. А он тут, сидит, ждёт меня блин!              Закатив глаза, я кое-как перевернулась на другой бок, не высвобождая руку. За это действие мне пришлось отплатить болезненным шипением. Свободная рука с дикой тряской уместилась на чужой кепке, осторожно погладив. Я хмыкнула. Эн выглядит забавно, когда спит. И все же, кепку я сняла. Ну не устраивало меня ее наличие на чужой голове. Я, вообще-то, волосы погладить хочу.              Рука наконец-то легла на пышные и гладкие волосы. Я была приятно удивлена. Думала, что у демонтажников волосы жёсткие и грязные, все в масле. Видимо, кто-то, все же следит за своим гнёздышком на голове.              Эн заворочался, лениво приоткрыв один глаз. Вышел из спящего режима. Моя рука все ещё покоилась на его волосах, но отдернуть ее во мне не было ни сил, ни желания. Как только он понял, кто перед ним и почему, жёлтые глаза стали нулями, а рот открылся в удивлении. Тут же лицо приобрело более дружелюбный и счастливый вид.              — Ты жива! — Парень резко привстал и моя рука шлёпнулась на кровать.              Я вымученно улыбнулась. Все же парень он был неплохой, дружелюбный. От его вида мне самой хотелось улыбаться и радоваться.              — Да, жива. А как иначе? — Голос мой был охрипшим, но довольным. Хотелось обнять Эна и запрыгать по всей комнате от радости.              Эн резко нагнулся, заключая меня в объятия, на что я удивилась, но спустя пару секунд, расслабившись, обняла парня как смогла. Какой же он был широкий. Только за плечи и смогла обнять.              Кажется, эти дни будут самыми интересными в моей жизни.