Печать Тени

      Идти пришлось недалеко. Нерия и Лелиана пересекли главный зал, прошли через массивную дубовую дверь и оказались в прохладном каменном коридоре. Редкие факелы отбрасывали на стены неровные тени. Где-то вдалеке нарушал тишину приглушённый стук капель, падающих на каменные плиты.       Миновав коридор, женщины оказались в просторной круглой башне.       Помещение оказалось большим, но неуютным. В центре стоял массивный стол, заваленный книгами и свитками, рядом — несколько расставленных в хаотичном порядке стульев. У дальней стены располагался широкий диван, покрытый тонким слоем пыли, словно никто не прикасался к нему уже давно. Единственное, что придавало помещению хоть немного жизни, — фрески, украшавшие стены. Они казались чужеродными среди грубого камня, но в их линиях, мягких изгибах и незнакомых символах было что-то древнее, завораживающее.       Нерия почувствовала нутром: это эльфийское искусство.       Несмотря на раннее утро, Солас не спал. Под его глазами залегли тени, движения были ленивыми, но взгляд оставался внимательным. Видимо, ночь он провёл, помогая закрывать разрыв.       Магесса ощутила укол вины. Если не кривить душой, ей совсем не было дела до разрывов, войны с Корифеем и клятв верности Инквизиции. Всё происходящее казалось чужим и далёким. Это была не её война.       — Лелиана. — Голос эльфа был ровным, но в нём сквозила усталость. — Чем могу помочь?       Он стоял у стола, перебирая свитки. На его лице не было ни тени эмоций, но что-то в его взгляде заставило Нерию напрячься. Он был слишком проницательным. И сам эльф выглядел странно: лысый, без валласлина, но с осанкой, какой обладали лишь Хранители кланов.       И всё же, несмотря на холодную сдержанность, он не выглядел враждебным, скорее — оценивающим.       — Солас, это Нерия Сурана, — представила эльфийку шпионка. — Она хотела бы обсудить кое-что, касающееся Завесы.       Мужчина медленно перевёл взгляд на Нерию, будто оценивая её. В полумраке башни его черты казались резкими, а губы тронула тонкая, почти незаметная усмешка.       — С радостью расскажу, что знаю, — произнёс он.       Лелиана кивнула подруге и скрылась в боковом проходе, оставив эльфов наедине.       Солас опустился в одно из кресел у стола и кивком пригласил Нерию сесть напротив.       — Итак, da’len, что тебя интересует?       Эльфийка едва заметно напряглась. Это слово… Так когда-то называла её Хранительница. Она слышала это обращение ещё в детстве, в лагере клана, среди шелеста листвы и далёкого ржания галл. Но тогда оно звучало с теплотой. А сейчас? Сейчас в нём было что-то другое.       Выдохнув, отгоняя ненужные мысли, Нерия заговорила:       — Ночью был разрыв… и мой друг… — Она запнулась. Слова вдруг застряли в горле, и пришлось заставить себя продолжить: — Он Усмирённый. Но во время разрыва… он очнулся. Пусть ненадолго, но это был он.       Солас приподнял бровь, но не выглядел удивлённым.       — Любопытно, — наконец сказал он. — Хотя вполне логично.       — Что ты имеешь в виду?       — Разрывы — это раны в ткани мира, — эльф говорил размеренно, почти учительским тоном. — Они возникают там, где Завеса истончается, освобождая огромный поток магии. В редких случаях этот поток может затронуть сознание… особенно сознание мага.       Нерия подалась вперёд, чувствуя, как внутри всё сжимается.       — То есть… Ты хочешь сказать, что Андерс действительно очнулся именно из-за разрыва?       — Скорее, его сознание на мгновение вырвалось из оков, — уточнил Солас. — Усмирение — это цепи. Но даже самые крепкие цепи могут ослабнуть, если их окружает буря.       Магесса прикусила губу, задумавшись.       — А если разрыв ослабил «цепи»... — медленно произнесла она. — Если повторить такой же разрыв, но мощнее… Это могло бы разрушить их навсегда?       На этот раз Солас не ответил сразу. Он внимательно смотрел на собеседницу, словно решая, стоит ли говорить правду.       — Ты хочешь снять Усмирение, — заключил он. — Смело, но опасно. Усмирение — это не просто утрата магии. Представь, что магия — это река. Она течёт внутри человека, питая его, соединяя с миром. Усмирение осушает русла этой реки до последней капли, так что от неё не остаётся даже следа. А вместе с этим исчезает и часть души мага. И такие всплески, которые вызывают разрывы, могут как вернуть утраченное, так и сломать окончательно.       — Но если его сознание вернулось, хоть на мгновение… — Нерия чувствовала, как её ладони потеют. — Разве это не значит, что он всё ещё жив?       Эльф внимательно посмотрел на неё.       — Значит, — его голос звучал мягко, почти задумчиво. — Но ты уверена, что это всё ещё он?       Магесса откинулась в кресле, запрокинув голову. Веки дрогнули, когда её взгляд зацепился за мелькающие тени на втором ярусе башни. Контуры фигур едва различались в редких лучах рассвета, но их присутствие было ощутимо. Несколько человек стояли у перил, негромко переговариваясь и украдкой бросая взгляды вниз, туда, где сидели эльфы.       До острого слуха Нерии донеслись обрывки шёпота:       — Инквизиция слишком многим рискует…       — Он убийца.       — Лучше бы его казнили.       — И эту героиню за пособничество.       — Люди боятся того, чего не понимают, — тихо сказал Солас, так, чтобы его слышала только эльфийка. — Иногда этот страх толкает их на слова… а иногда — на поступки.       Нерия медленно перевела на него взгляд. Его фраза прозвучала не просто как констатация факта, а как предостережение. Она и сама чувствовала, что её положение в Инквизиции шатко. А вместе с ней под угрозой был и Андерс.       Она выпрямилась, сжав ткань куртки, и ответила за заданный ранее вопрос:       — Я знаю, что я видела. И знаю, кого спасаю. Я хочу знать, можно ли снять печать Усмирения.       Эльф чуть склонил голову набок, словно раздумывая над её словами. Свет, падающий сквозь бойницы башни, подсвечивал чёткие линии его лица, делая взгляд ещё более пронзительным.       — Вопрос не в том, можно ли, — наконец произнёс он. — Вопрос в том, каким будет результат.       Магесса вопросительно взглянула на Соласа, выжидая, пока он продолжит.       — Разрывы лишь временно ослабляют Завесу, позволяя магии течь хаотично, — пояснил он. — Возможно, именно это позволило твоему другу обрести себя. Но если ты намеренно создашь подобный разрыв, эффект будет непредсказуемым. — Задумавшись на мгновение, он добавил: — Тень — это мир не только возможностей, но и иллюзий. Там ты можешь найти то, что ищешь… но цена будет выше, чем ты готова заплатить.       Нерия вглядывалась в лицо эльфа, надеясь уловить в его выражении хотя бы слабый отблеск истины — действительно ли то, что возможно ждёт Андерса, хуже самой пустоты Усмирения? Но ответа она не находила.       — Я не боюсь цен, — тихо, но уверенно сказала она.       — Тогда, быть может, тебе стоит бояться ответов, — Солас наклонил голову, его голос прозвучал почти ласково. — Иногда они оказываются страшнее вопросов.       Эльфийка не ответила. В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь потрескиванием факелов.       Наконец Нерия кивнула и встала.       — Спасибо за помощь, Солас.       Он чуть заметно улыбнулся, но в его глазах плескалось что-то, чего она не могла разобрать. Видя, что внимание эльфа быстро переключилось на свитки на его столе, магесса решила не задерживаться.       По пути в покои её не покидала тревога, а мысли неслись бурной рекой. Проходя мимо комнаты Андерса, она заметила, что дверь была приоткрыта.       Эльфийка замедлила шаг.       Маг стоял у полки, медленно перебирая книги. Его пальцы пробегали по потрёпанным корешкам, цепляясь за знакомые названия, но взгляд оставался пустым и ни на одном из них не задерживался. Он достал одну из книг, раскрыл на случайной странице и пробежался глазами по строчкам, но, похоже, не читал — лишь машинально переворачивал листы, будто выполняя привычное, но лишённое смысла действие.       Нерия судорожно сглотнула, заставляя себя отвести взгляд и продолжить путь. Каждый шаг казался тяжёлым, словно ноги увязли в тягучем, липком беспокойстве.       Войдя в свои покои, она не стала зажигать свечи. Полумрак сгущался в углах, растекаясь по комнате размытыми силуэтами знакомых предметов, но эльфийка не пыталась вглядываться в них — всё это сейчас не имело значения.       С усилием стянув сапоги, она безвольно опустилась на кровать, не заботясь о том, чтобы снять одежду. Тело налилось свинцовой тяжестью, а мысли спутались в бесконечный клубок сомнений.       А что, если ей действительно только показалось? Если это был лишь сон наяву, порождённый усталостью и вином?       Нет.       Она знала, что это был он. Настоящий. Живой.       Нерия закрыла глаза, чувствуя, как дрожь постепенно утихает, уступая место сну. Мысли, словно тени, растворялись в тумане, унося с собой последние тревоги.       Позже… Позже она решит, что делать.       Но не сейчас.