Десублимация

      Рано утром Блум отправилась в общежитие. Комната Стеллы оказалась заперта, и обычно Блум не нарушала чужой покой, быстро увлекаясь другими делами или уходя с разговором к любой из соседок, но в этот раз она хотела поговорить именно со Стеллой, поэтому ещё топталась около двери, скребясь в мутное стекло.       В квартире было тихо, и Блум слышала, как шелестят растения в их с Флорой комнате, сопение Текна из соседней и задеваемые ветром струны гитары. Ещё Блум различила другой звук, похожий на вздох с мычанием, так выла Блум, когда у неё болел живот. Она постучалась и деликатно позвала Стеллу, та ответила ещё одним вздохом, и дверь открылась.       — Ты заболела?       Серое лицо было словно фарфор, Блум коснулась холодной кожи и немедленно накрыла неподвижную девушку одеялом. Стелла прикрыла покрасневшие глаза и деревянными пальцами подтянула одеяло до носа.       — Я за врачом! — в следующий миг Блум врезалась в захлопнувшуюся дверь. — Почему? Тебе плохо!       Снова мычание. Блум тщательно вглядывалась в лицо Стеллы, но мысли её прочесть так и не смогла.       — Я даже не знаю, как помочь... — Блум нашла в маленьком сундучке аптечку и несколько склянок с обезболивающими. Она лишь надеялась, что не делает хуже, когда разжимала слабые челюсти и понемногу вливала лекарство. Стелла никак не препятствовала, и уверенность Блум возросла.       — Подожди, сейчас что-нибудь придумаю... — Блум металась по комнате и искала какие-нибудь подсказки. Она закрыла окно и укрыла Стеллу ещё одни покрывалом, напоила водой из чайника и залезла в забытый телефон-стеклышко. В целебных оцифрованных книгах похожие симптомы нашлись чуть ли не у всех недомоганий. Блум недовольно цокнула и нависла над полуспящей Стеллой.       — Ты отравилась?       — Не знаю, — прозвучало хрипло.       Блум оживилась и подползла ближе.       — Стелла, выпусти меня, я позову Офелию или Палладиума.       Ответом ей послужили искривившиеся губы с оскаленными зубами. Стелла подтянула второе покрывало и снова попыталась уснуть - отметив сошедшую серость с впалых щёк и потеплевшие руки, Блум раздвинула шторы, чтобы впустить рассветное солнце.       Решив, что в крайнем случае будет звать Текну или выбивать дверь, она углубилась в чтение. Из всего, что ей удалось узнать, она приняла самую безобидную тактику - поить водой.       Стелла тем временем уже несколько раз успела задремать и проснуться, чтобы проверить, чем там гремит Блум – а это были бутылки из-под кровати, которыми Стелла часто запасалась на ночь.       — Мышцы болят? Или это что-то нервное, у меня такое было после ветрянки... — Стелла выронила стакан, и Блум ободряюще погладила её по голове.       — Давай я всё-таки схожу за врачом? — снова предложила Блум, когда вся вода была выпита. Стеллу, оказывается, мучила жажда, а её ладони шелушились от лёгкого прикосновения.       — Нет, — прохрипела она. — Меня заберут, и папа больше не выпустит.       — Стелла! Ты хотя бы знаешь, что с тобой?       — Может, переела...       Блум глубоко вздохнула и отошла к окну. Завтрак уже закончился, скоро за ней в больницу придёт Палладиум. Вдруг Стелла села на кровати, смотря куда-то сквозь.       — Ты куда?       — Мне нужно куда-то деть то, что ты в меня залила...       До Блум доходило медленно, но всё же подняться помогла.       — А может...       — Нет! Просто помоги дойти, — Стелла отперла комнату и покрепче вцепилась в Блум. А когда они оказались около умывальника, отослала её вон.       Это всё было очень странно, в телефоне нашлась переписка с Брендоном, и Блум позволила себе подглядеть последние сообщения: ничего особенного, они обсуждали погром в Красном Фонтане и новое хобби Тимми - опустошать буфет, а на полки помещать реалистичные голограммы еды.       Из коридора послышался звон ключей, и Блум напряглась. Она стояла около ванной комнаты уже долгое время, слушая приглушённый шум воды и мелодию будильника на телефоне. Это пришла Муза, она небрежно поздоровалась и вынула из рваного рюкзака свежие булочки.       — Это мне повар дал. Ждала, пока испекутся. Бери побольше, я на всех набрала. Я ему с женой на той неделе сыграла пару мелодий, теперь он мне готовит всякое... А отец ещё говорил, что музыка меня не прокормит, ха.       — Полезные связи, он меня тоже кормил, но из жалости.       — Блум... — просипел голос из ванной. Блум сразу же вошла внутрь и помогла Стелле подняться с пола.       — Я все же схожу за Офелией, — пробормотала Блум, волоча ослабевшую Стеллу в комнату.       — О, она вчера заняла ванную на целый день. Это сейчас у многих такое, Офелия по квартирам ходит.       — У многих? У принцесс?       — Необязательно, — Муза отодвинула ноги Стеллы и легла рядом. — Просто сильные феи. Вчера нам как раз объявили, что уроки возобновляться, и кто-то успел приехать. Офелия даёт им успокоительное, и те дрыхнут.       Блум завернула Стеллу в кокон из одеял.       — А ты тогда почему в порядке? — Муза громко рассмеялась, из соседней комнаты послышались ругательства.       — Спасибо конечно, но я про тех, которые имеют козыри в рукавах - древнее волшебство. У Стеллы наверняка полно секретных заклинаний. А я чиста, мой путь только начался. Вон Текна тоже в порядке, как обычно недовольная.       Текна стояла в проёме и хмуро оглядывала соседок. Она держала в одной руке погрызенные провода, а в другой подвешенного за уши кролика.       — Извини, пожалуйста! — вскочила Блум. — Он никогда не грыз чужие вещи, я даже не думала!       — Ничего уж.       Текна выпустила Кико, и тот юркнул в выдвинутый ящик комода. Тут же возобновилась вечная перепалка Текны и Музы, и Блум пришлось вклиниться в очередное колкое обвинение, чтобы попросить присмотреть за Стеллой, потому что ей нужно спешить к Палладиуму.       — Не надо за мной следить, мне уже лучше...       — Конечно, Блум, мы с радостью полежим на шикарной кровати принцессы Стеллы, — легко согласилась Муза, доставая оставшиеся сладкие булочки.       Блум догнала Палладиума в стеклянном коридоре. Он спешил в общежитие, и ему явно было не до оздоровительных сеансов в симуляторе. Блум засеменила следом.       — Это вы к больным спешите?       — Что? А, да-да...       — Давайте я помогу?       — Очень хорошо!       Она не собиралась заходить в чужие квартиры, но раз уж Палладиум вручил ей медицинский чемоданчик и попросил достать термометр – деваться некуда. Конечно, студенток удивило появление Блум в их комнатах, но больше были озабочены своим неважным самочувствием, и такую мелочь предпочли игнорировать.       — Профессор, вы знаете, что с ними? — они как раз покидали третьекурсниц. Их жилище оказалась в несколько раз больше квартиры Блум и её подруг.       — Не будем делать поспешных выводов, — проговорил он невнятно и открыл следующую дверь.       Как только Блум увидела, к кому они с профессором попали, она захотела убежать и спрятаться. Второкурсницы, бывшие одноклассницы Стеллы, были на редкость злыми, и те дни, когда профессора Палладиума замещала одна из них – Мину – можно считать одними из худших в Алфее. Увидев Блум, недомогания студенток куда-то исчезли. Та самая Мину уточнила у Палладиума, насколько он уверен в компетентности своей помощницы. Тот не понял вопроса и перешёл к делу.       — Профессор, я вчера вернулась в школу, но, кажется, мне лучше отправиться обратно домой... Нам всем.       — Рядом с домом вам действительно станет легче, а уроки подождут, — бормотал Палладиум. — Я подготовлю заявление...       Покидая комнату вслед за профессором, Блум в спину прилетела воздушная волна, снося её с ног. Потирая ушибренные колени, девушки вокруг вздыхали и укоряли Блум за неуклюжесть, слабо пряча ухмылки. Впервые после возращения в Алфею Блум испытала ярость. К счастью, Палладиум лишь помог подняться и в нелепом падении ничего не заподозрил, и Блум ушла, громко хлопнув дверью.       — Дуры! — выпалила она.       — Не обзывайтесь, — удивился Палладиум.       Стелла выглядела лучше других приболевших студенток, Палладиум лишь прописал побольше отдыхать и побежал к следующей двери. Муза и Текна всё это время развлекали Стеллу разговорами, ну или препирательствами, даже успели навести порядок и принесли обед. В целом их квартира показалась самой приятной, не хватало только Флоры.       Из общежития Блум с профессором выбрались только к вечеру. Она очень удивилась, когда он, вздыхая, поплелся на этаж с симулятором.       — Профессор, вы же устали, может, перенесем на завтра? — Палладиум снисходительно улыбнулся.       — Завтра день ещё сложнее, так что давай не отставать от графика.       Под жгучими прожекторами Блум немного нервничала, готовясь к самому худшему, правда ледяная безнадёга, по её мнению, и есть предел.       — Блум, знаете, — заговорил вдруг Палладиум, зажигая бортовые экраны, — я должен тщательно опрашивать вас после каждой процедуры... Своё свободное время я часто провожу внутри симулятора, и видятся мне вещи самые неприятные, о которых распространяться я бы не хотел. Но если вы замечаете что-то важное, лучше не молчите.       — Хорошо, — рассеянно пробормотала Блум.       Долго ничего не происходило, в темноте звучало привычное гудение лампочек, воздух был теплым, что не могло не радовать, и веяло чем-то сладким. Всё было хорошо, пока на Блум не повалился яростный шар пламени, и весь следующий час она провела в бегах от смертельной опасности. В прошлый раз, когда случилось похожее видение, в безумстве величественно стоял замок ведьм, но сейчас была лишь погоня и сладкий гнилостный запах.       — С возвращением, Блум, — как же она была рада услышать голос профессора.       Блум, заикаясь, попрощалась с Палладиумом и тяжело побрела в больницу. Она едва ли не заблудилась, с шумом повалила вековую вазу и задела спящий цветок, а ещё случайно застала разговор незнакомых девушек. Они обсуждали что-то очень важное, но Блум запомнила только встревоженные голоса и пошла дальше.       В палате она пошире открыла форточку, чтобы за ночь впитать в себя побольше пыльцы, и опустилась на кровать. Мысль о том, что сейчас она просто заснёт, выворачивала Блум наизнанку. Ей хотелось что-нибудь сделать, наконец пойти навстречу своей цели, но каждый прошедший день никак не отличается от предыдущего, даже в Алфее её не покинуло это чувство. И если в Гардении Блум развлекалась злостью, то теперь она всё глубже погружалась в уныние.       Переписка не задалась – у Стеллы разболелась голова от вида яркого экрана, и она легла спать. Блум тоже собиралась выключить свет и отложить телефон, но случайно открыла новое сообщение. У неё поплыло в глазах и перечитывать пришлось несколько раз. Писал Скай – Блум сразу это поняла. Он извинялся за молчание, и Блум дорисовала в воображении его виноватое лицо с поджатыми губами – он не мог выглядеть иначе, в конце концов, Скай игнорировал её больше месяца. А может, для принцев совершенно нормально забыть о своей девушке-подруге?       Она пролистала список контактов. Даже Тимми написал после нападения ведьм. Блум, конечно, ответила односложно и что-то далекое от разумного – оставалось надеяться, что специалист не обиделся – а Скай лишь пару раз пытался дозвониться. Блум совершенно этого не понимала, она считала, что они стали хотя бы близкими друзьями...       До утра Блум просидела на подоконнике, где лучше ловила сеть, и до самого первого сообщения читала переписку со Скаем. Она хотела что-то понять, но запуталась сильнее, потом немного поплакала и написала длиннющий бессмысленный текст, но, к счастью, это добровольное унижение успела подтереть и подальше отбросила телефон.       Ничего не изменилось, ей по-прежнему очень нравился Скай, но, кажется, она не нравилась ему, и на этом моменте Блум снова начинала путаться.       Проснулась она от настойчивого шёпота. Было темно, и Блум не сразу разглядела профессора, его волосы и повседневный костюм она приняла за образ Ская, поэтому Палладиуму ещё некоторое время пришлось хлопать её по щекам, пока он не догадался зажечь лампу.       — Уже семь вечера, я вас ждал, — Блум схватилась за его позвякивающую от браслетов кисть и невпопад толкнула сонную извинительную речь. Обида Палладиума сменилась изумлением. — Я и не собирался от вас отказываться, но в следующий раз будьте пунктуальнее. Поднимайтесь в лабораторию, а мне нужно закончить дежурство.       До лаборатории с симулятором путь был не близок, и половину занимали большие коридоры и лестницы – популярные места для вечерних посиделок. Бальный зал всегда держали открытым, его окружали уединенные проходы и закутки, Блум обычно выбирала старые и пыльные дороги, где феи брезгуют появляться, но в этот раз было подозрительно тихо, и она заглянула в зал, а потом вышла на главный коридор – никого.       В задумчивости она просидела в лаборатории Палладиума до глубокой темноты, лениво разглядывая названия растворов и осмеливаясь потрогать безопасные на вид реактивы. Когда Палладиум наконец добрался, Блум почти засыпала, сидя на столе, напротив окна со звёздным небом.       — Отправить всех домой за один день – дело непростое...       — Всех? В замке никого нет?        — Как это? Улетели только те, кто болен. Принцесса Стелла пожелала остаться в Алфее, не переживайте.       — Значит, их родители не против?       — Ну, не у каждой из них есть родители и не каждый опекун способен прилететь сюда. Директриса усилила защитный купол, и чтобы его обойти нужна большая сила и, например, воздушный корабль. Ну что, вы готовы?       Очередной целебный сеанс в симуляторе подарил новую порцию кошмаров. В этот раз Блум привиделись ледяные монстры, сжирающие бегущих в панике людей. Возвращалась в больницу она оглядываясь и почти не дыша.       В палате корзинка Кико рядом с кроватью оказалась наполнена взъерошенными подстилками, и Блум взялась чистить морковь, однако вскоре ей почудился странный звук – детское хныканье, а затем плач. У Блум зашумело в ушах от волнения, она опустилась на пол и заглянула под кровать, обыскала шкаф и тумбочку, и только когда плач усилился – заглянула в корзинку. Там она нашла что-то жуткое. Действительно ребенок, только сильно меньше любого младенца, непропорционально большая лысая голова и маленькое тело, прозрачные крылья и кукольная одежда. Блум в ужасе пялилась на нечто, аккуратно доставая его из горы одеял. Оно еле открывало большие глаза и с пугающим пониманием смотрело в ответ. Тогда Блум вспомнила о феях из книг. Их у неё В Гардении было много, и в каждой волшебные существа представлялись по-разному – где-то встречались и такие образы...       — Привет, — осторожно прошептала Блум. Фея шмыгнула пятачковым носом, прикрыла глаза и снова захныкала. Блум засуетилась. Медсестры в кабинете не было, а личные комнаты врачей заперты. Тогда она поискала на больничной кухне то, что могло бы дать ей ответы, но нашла молоко. Блум уже вся извелась от этого пискливого плача, она лишь надеялась, что не собирается спасать чертёныша, но все её надежды угасли, когда существо набросилась на протянутую бутылку с соской, ещё немного – и пальцев бы не осталось. Блум глядела на это, борясь с охватившей её сонливостью, ведь подобные фокусы ей каждый раз выходили боком, она уже знала, что нужно держать всё в своих руках, и не доверять странным припадкам или галлюцинациям. Блум ещё понаблюдала за тем, как фея мирно посапывает, а потом отправилась к Палладиуму.       На втором этаже громко хлопали двери, и кто-то быстро шнырял из одной комнаты в другую. Ворох мыслей закружил в голове Блум, в груди загорелась надежда, а ноги сами понесли к источнику шума. Её торопливый шаг подстроился под топот незнакомца, и Блум не заметила, как пролетела перед резко открывающейся дверью. Уже второй раз за вечер её снесли с ног, так ещё и ударили по лбу дверью с узорчатыми выступами.       — Блум? — это была Лейла.       Надежда, смысл которой Блум был слабо понятен, тихо угасла. Она так сильно озадачилась этим ощущением, что не заметила, как Лейла улизнула в самый конец коридора.       — Ты чего делаешь? Больно вообще-то... — Блум потёрла ушибленное место и присмотрелась к новой чудаковатой знакомой: взъерошенные волосы, босые ноги, надетая наизнанку кофта...       — Извини, Блум! — наконец Лейла притормозила. — Я кое-что ищу. Кое-кого...       Внезапно её понесло к окну, и Блум, помня о первой встречи, попридержала Лейлу за плечо.       — Ты случайно не о маленьком человечке говоришь? — от опасно изменившегося лица Блум стало не по себе, она поспешила объяснить: — Оно похоже на куклу, глаза большие и крылья есть, а ещё...       — Где она? — от командного тона Лейлы даже стены школы притихли, а редкие растения второго этажа отложили своё бесконечное шелестение.       — В моей палате, я покажу...       Конечно, Лейле было плевать, что там ей собрались показывать, она просто побежала вниз, чуть не угробив на лестнице прицепившуюся к её руке Блум.       Уже на месте перед Блум предстала незабываемая картина: Лейла обнимает маленькую фею, проливает слезы, шепча что-то тоскливое на незнакомом языке и укладывает сонное создание себе в капюшон. Блум всеми силами старалась понять происходящее.       — Это твой ребёнок? — на всякий случай уточнила она.       — Нет, это пикси. Моя хранительница.       Блум протянула ноту узнавания и закивала. Разумеется, она знала о пикси, только не признала сразу. Пикси Лейлы оказалась слишком уж маленькой, да и вела она себя совсем как младенец.       — Я читала о них. Значит, тебе повезло.       — Да, — подтворила Лейла абсолютно счастливая. — Ты накормила её, спасибо большое.       Блум не стала спрашивать, как Лейла об этом прознала, просто проводила её из палаты и на всякий случай заперлась.       Корзинка Кико была пуста, и Блум, рассматривая её, решила, что нужно прекращать эти свободные выгулы, всё-таки разное может случится, да и замок опустел – кролику стало не перед кем красоваться... Если бы он умел разговаривать, то отлично бы сошел за пикси. Хотя вряд ли феечка Лейлы умеет что-то, кроме плача и визга. Блум улыбнулась своим мыслям: было приятно думать, что Кико – её хранитель, в волшебном мире они высоко ценились.       Рано утром её как обычно разбудил Палладиум. Ещё не рассвело, а он уже суетился.       — Давайте проведем процедуру пораньше, я собираюсь улететь в Линфею, возникли некоторые обстоятельства... мне позвонили... поэтому я должен...       Расспросить его удалось лишь после очередного выматывающего нервы сеанса. Палладиум метался между классами, крепил в ручном чемоданчике зелья, сворачивал ядерно-фиолетовые лепестки, сушеные корни, хватал обработанные колбы с мерными пипетками и всё это он проделывал за считанные секунды.       — Уже завтра я вернусь, может, к вечеру, здесь останутся старые преподаватели, — Палладиум вдруг обратил к Блум сосредоточенный взгляд. — Барьер очень сильный, вы не сможете в случае чего покинуть школу, а мистер Атанас слишком стар для магии директрисы. Пообещайте мне, Блум, что вы будете осторожны.        — Конечно, профессор, — к серьезности профессора привыкаешь с первых дней, он всегда был напряжен и при этом очень рассеян, и феи часто подшучивали над ним и не воспринимали всерьез, совершенно забывая, что каждый преподаватель в Алфее обладал огромной силой и знаниями. Блум, однако, не видела в Палладиуме ничего смешного, на самом деле он хитро уходил от глупых насмешек, выставляя дураками самих шутников без их ведома.       Палладиум быстро смылся, не оставив подробные инструкции. Какой кошмар, неужели в школе остался лишь дряхлый профессор истории? Где остальные?       Лишь сейчас Блум поняла, что вокруг действительно происходит что-то серьезное, а трагедия вовсе не заканчивается на краже её волшебных сил.       Блум отправила сообщение Флоре и просмотрела их скудный диалог. Флора практически не пользовалась телефоном и тем более забывала про переписки. Блум быстро поискала в учебнике нового курса – времена планет – часовой пояс Линфеи, и набрала номер, решив, что шесть утра – хорошее время для дружеских разговоров. Флора не ответила. Даже привычных гудков не прозвучало. Тогда она стала читать новости, но купол над Алфей будто перекрывал любую информацию извне, и из актуальных у Блум высвечивались конкурсы красоты, новая театральная постановка под водой и инновационный, всеми осуждаемый, гаджет с Зенита.       Несколько ночей назад она специально открутила новостную ленту на дату нападения ведьм и нашла парочку статей, восхваляющих Трикс, написанных, разумеется, темными журналистами. В обсуждениях мелькнуло и её имя – наконец-то! А то всё «первокурсница» да «студентка Алфеи» - обсуждали Блум вскользь и как-то невпопад, ей даже показалось, что все эти комментарии липовые.       Блум покрутилась на месте, заглядывая на верхние полки, там хранились огромные стеклянные воронки и цилиндры – они отчего-то привлекали внимание, а утреннее солнце набрасывало на большую лабораторию сказочных бликов от склянок со всякой мутью. Блум побродила по территории Палладиума, удивляясь тишине и простору, даже пальцы от волнения подмерзали. Ещё никогда в замке не было так мало людей - Блум чувствовала непонятную веселость и озорство.       Первым делом она направилась в квартиру, там её радость поутихла, не найдя ни в ком союзника: Стелла спала, рядом лежали полувыпитые микстурки, помятые модные журналы и опрокинутый стакан с оздоровительным чаем. В соседней комнате Текна увлеклась новой компьютерной игрой, и не заметила, как Блум подошла впритык и некоторое время следила за ходом сражения. Музы здесь не оказалось.       — Ты всю ночь так сидишь? — Текна вздрогнула, прикрыла глаза, успокаиваясь, и снова утыкаясь в игру.       — И день.       — Ты знаешь, что студентки разъехались? Почти все.       — А, да. Остались только непутёвые... А что, уже завтрак?       Завтрак легко отвлёк Текну от компьютера. Она даже не захватила телефоны и другие устройства с подозрительными антеннами – так сильно хотела есть. Блум, разумеется, тоже. Она привыкла к легкому чувству голода в Алфее и надзору Стеллы за каждой калорией, поэтому лишний раз не заикалась о еде. К счастью, Текна и Муза считали замашки Стеллы и других ей подобных глупыми, а еду в школе – вычурно полезной, и не стыдились забирать у фей забытые бутерброды, иногда и Блум что-нибудь перепадало.       Сегодня воровать было не у кого. Помимо Блум и Текны, пришла помятая и сонная Муза, и две девушки из третьего курса – Блум сразу узнала в них Жазель и Элаю, с которыми проходила военную подготовку в Красном Фонтане. Обычно они терялись на фоне других фей.       — Библиотека закрыта, — сообщает Муза понуро.       — Почитай в электронной, — вдруг ухмыляется Текна, — Ах да, ты везде в красном листе.       — Почему? — Блум ковыряла извечную нелюбимую кашу и ждала, когда можно будет без свидетельниц из третьего курса сбежать на кухню.       — Она нарушает правила пользования, — безапелляционно заявила Текна, а у Музы потемнело лицо.       — Это ты меня везде заблокировала!       — Ты пользовалась мои компьютером, на мое имя пришло предупреждение!        — Да тебе плевать на все эти предупреждения, ты просто захотела поиздеваться надо мной – вот и всё!       — Что за необоснованные глупости.       — Да-да, развлекайся, пока можешь. Блум! Она считает себя самой умной, хотя её оценки хуже, чем у Стеллы.       — Э-э, — Блум не любила, когда её втягивали в перепалки этих двоих, заставляя выбирать чью-то сторону, поэтому она находила выход в скучном порицании: — Прекращайте, нас и так обсуждает вся школа, а вы ещё друг друга травите.       Блум говорила что-то подобное уже много раз, и до сих пор работало. Вот, Муза сразу уткнулась в тарелку, жадно поедая остывшую кашу, а Текна загрузилась, медленно пережевывая выкраденный с соседнего стола хлеб.       — Кхм, вы знаете, что сейчас с Флорой? — Блум невзначай перевела тему. — Палладиум срочно улетел в Линфею. Там и так было неспокойно, я боюсь, что стало хуже.       — Тяжелое время для планеты. Её губит достояние Линфеи – природа, — уверено заявила Муза. — На Мелодии такое часто бывает. Вибрации –нестабильная магия: она и светлая, и тёмная, но мы-то привыкли к нраву нашей родины, а вот бедные линфийцы в шоке.       — Согласна, — вдруг встряла Текна. — Всё очевидно: это крах, — Текна наклонила голову, чуть не задев подбородком раздавленный кусок масла, и зашептала, едва проговаривая слова. Блум и Муза тоже склонились над столом, стараясь больше читать по губам, чем что-либо расслышать. — Линфея – слабое место Магикса: большая сила, волшебники и ресурсы, но ещё есть кодекс. Понимаете, что это значит? Они никогда не станут воевать, эльфы однажды превратили целый лес в каменную пустыню, потому что им подкинули едких паразитов, и начали строить жизнь на том месте заново.       — Ого, это мудро.       — Это совершенно неэффективно, когда остальной мир решает проблемы иначе. Быстро и, так сказать, кроваво. В общем, вы скоро это поймете.       Муза хмыкнула, чем, разумеется, взбесила Текну, а Блум с нетерпением следила за сборами третьекурсниц: скорее бы они ушли.       — Это ты про Зенит говоришь: быстро и кроваво? — веселилась Муза.       — А у тебя какие-то сомнения?       — Есть парочку...       — Ну хватит, — махнула Блум вилкой и перешла на шепот. — Текна, почему ты уверена, что у Линфеи есть враг?        Текна оживилась и наклонилась, только теперь к одной лишь Блум.       — Конечно есть. И вряд ли один. Эльфов много кто не любит. Разве не кажется странным, что они живут на одной планете вместе со скованными кодексом волшебниками?       — Блум, — вмешалась Муза со вздохом. — Теории заговора – дело интересное. Только ты не забывай, что Текна двадцать часов в день проводит в виртуальном мире.       — Люди очень примитивные, особенно те, у которых есть сила и власть, — спокойно ответила Текна и ушла на кухню, развеселив Музу ещё сильнее.       — Не обращай на неё внимание, наша Текна просто пытается понимать людей, пока получается плохо. Вчера, допустим, она решила, что я расстроилась из-за отмены занятий, так ещё забрать меня из Алфеи никто не смог. Она абсолютно не в состоянии понять, что я могу погрустить просто так.       — Она хотела тебя утешить, а ты её обсмеяла, — догадалась Блум.       — Ага, поэтому она считает меня абсолютным злом, хуже ведьмы.       Блум это не понравилось. Кажется, Муза и Текна совершенно друг друга не понимали, но с другой стороны, больше ни с кем в паре они так ладно не работали, да и в быту часто выглядели одним целым. Блум точно слышала, как однокурсницы их путают, присваивая долги Текны по учебе Музе, а хамоватость Музы молчаливой Текне.       Вскоре к ним присоединилась бледная Стелла, и Блум выпросила для неё у мистера Сфокле рис и чай. Тот воспринял слова Блум по-своему и вручил вмиг позеленевшей Стелле травяную настойку, дурно пахнущей на всю столовую.       — Вообще я хотела прогуляться в лесу, но, к сожалению...       — Есть теплицы.       — Там душно.       — Значит, гулять не хочешь, — решила Муза. Стелла немного подумала и согласилась.       — Вообще я хотела увидеть Брендона, — Текне и Музе с этого момента стал разговор не интересен, и они занялись своими делами: игры в телефоне и сон на липком от киселя столе.       — Лучше больше отдыхай, ты ведь не улетела домой. У меня такое чувство, что скоро в школу вернётся Гризельда и возобновит занятия.       — У меня тоже. Или заставит нас вымывать замок сверху донизу. В прошлом году так было. Я всего лишь прогуляла несколько уроков, а она заперла меня в спортзале с тряпками и шваброй.       — Ты знаешь, что такое швабра? — удивилась Муза.       — Конечно, это твои волосы, — в Стеллу полетели салфетница и зубочистки. Болеющая она растеряла всякую ловкость, и Блум рефлекторно потянулась закрыть лицо Стеллы ладонью. Она так серьезно отнеслась к этому делу, что по её коже на мгновенье пробежалось знакомое жжение.       Блум испугалась. Она уставилась сначала на дрожащую руку, а потом на подруг. Те ничего не заметили: Стелла возмущалась и язвила, Муза тянулась за разбросанными зубочистками, чтобы заново попытать удачу, а вот Текна, казалось, что-то почувствовала, но говорить не спешила, только хмуро поглядела на растерянную Блум и снова углубилась в игру, будто ничего и не было.       Не сговариваясь, вчетвером они пробыли до вечера вместе: сначала в комнате Стеллы – ей опять стало плохо – а потом на заднем дворе. Уже к ночи они встретили потерянно бредущую по коридорам Лейлу. Увидев её, у Стеллы отвисла челюсть.       — Ты? Это ты?..       Лейла тоже узнала принцессу Солярии, но встречи была совершенно не рада. Она зачем-то сделала чудной реверанс, и совсем не обратила внимание на отсутствие манер у Стеллы.       — Вы не изменились... — начала она, но Стелла её перебила.       — Какой кошмар, что ты здесь делаешь? Ты ведь пропала!       Лейла перевела потяжелевший взгляд на Блум и поджала губы.       — Я вовсе не пропадала.       — Как! Твои родители в трауре! Король...       — Гризельде и Палладиуму всё известно, — поспешила влезть Блум. Она знала, что Лейла никому здесь не доверяет, а Стелла за пару фраз могла выдать всю подноготную. — Лейла сейчас под наблюдением у Офелии, она пришла в Алфею в тяжелом состоянии, не нужно наседать.       Блум звучала как Палладиум, и помогло это мало. Текна уже держала в руках свой монстр-гаджет с лазерными антеннами, а Муза с интересом рассматривала дико притаившуюся в тени фею.       — Да, — хрипло отозвалась Лейла. — Родителям известно, где я.       — Почему об этом не объявили публично? Разведчики Солярии до сих пор тебя разыскивают по забытым планетам!       — На это есть свои причины, принцесса, нам лучше обсудить это лично, либо обратитесь к дипломатам Андроса.       — Я в шоке! — оставалось только разводите руками. Блум уже примерно понимала, что дело серьезное, но снова попыталась сгладить углы.       — Стелла, думаю, королю Радиусу и разведчикам Солярии всё известно, не переживай ты так, главное, что Лейла цела.       Блум слабо представляла, что говорит, но судя по лицам – попала в нужное место.       — Значит, ты принцесса Андроса, — с ухмылкой протянула Муза. — Ещё одна из элиты в стенах Алфеи. Текна, мне уже тесно.       — Я не собираюсь задерживаться, — голос Лейлы стал ниже, Блум приходилось вглядываться во мрак, чтобы разглядеть спрятавшуюся за колонной девушку. — Более того, ваши врачи меня просто не выпускают.       — Должна быть причина, нужно подлечить...       — Голову, — закончила Муза, и в неё полетели укоризненные взгляды. — А что? Мы все помним, как она полезла в окно.       От этих слов брови Стеллы полезли вверх.       — Ну всё, давайте возвращаться по комнатам. Уже ночь.       С Блум на удивление никто спорить не стал. Текна и Муза молчаливо поплелись в общежитие, а Стелла осталась стоять между Лейлой и Блум, вся покрытая лунным светом.       — Тебя проводить? — предложила Блум. Стелла покачала головой.       — Это я вас провожу.       В итоге две принцессы шагали чуть впереди, что-то обсуждая, а Блум, хоть и старалась не подслушивать, внимала подбрасываемым вновь обострившимся слухом словам. Двое не обращали на неё никакого внимания, и продолжили свой непонятный разговор в палате Лейлы, тогда уж Блум ничего не оставалось, как вернуться к себе. Все её мысли были о проявившейся утром магии, казалось, жар до сих пор опалял кончики пальцев, но руки её были холодны – это она знала точно. Блум не чувствовала радости, всё внутри неё будто замерло в ожидании чего-то прекрасного – это нельзя спугнуть ни думами, ни веселостью.       Стелла наконец покинула больницу. Лейла поспешно прокрутила ключ на двери, и всё затихло.       Блум ещё посидела на подоконнике какое-то время, а потом уткнулась в телефон. Конечно, ей было интересно почитать что-нибудь про принцессу водной планеты. Про Андрос она знала мало, лишь то, что власть там делят два мира – земной и водный, их жители существуют в гармонии и разделяют огромную силу. В Алфеи нет никого с Адроса, как и в Красном Фонтане, но в этом не было ничего удивительного, многие королевства игнорируют Магикс и его дружественные позывы.       Блум нашла мало. Планета не принимала туристов и враждовала с тёмной магией, хоть и в океане её немало. Принцесса упоминается лишь вскользь и в давших статьях – какой-то репортёр остался впечатленным манерами Её Высочества, он описал Лейлу как воплощение девичей нежности и хрупкости. Блум представила диковатый и решительный взгляд девушки в соседней палате, спортивное телосложение и напряженный вид – и на этом закрыла льстивую статью.       Блум отправилась на поиски Кико. Разгуливать ночью по пустому замку оказалось ещё приятнее, чем днем – казалось, будто он существовал для одной феи, и все эти волшебные цветы, светящиеся таблички на дверях и даже яркие звезды в окнах: сколько всего она пропустила из-за страха нарваться на отработки. Блум следовала за голубой пыльцой, различая в темноте всё больше красок. Здесь петляли золотая магия озера Роккалуче, редкие розовые искорки столицы, зелёные, принадлежавшие светлому лесу и скрученный моток ауры. Ночью всё это стало различимее, но если раньше стоило только потянуться к пыльце, и та сбивалась с бесцельного пути, чтобы оказаться поближе к фее, то сейчас волшебство не замечало Блум. Это не мешало ей упрямо следовать за неспешной стаей.       Так она надеялась добраться до кролика. Блум не отличила бы его ауру от другого животного, но стоило попробовать. Так она обошла почти все коридоры первого этажа, и каждый раз натыкалась не на то, что нужно: стенды, закрытые двери, неразборчивые надписи на стенах, которые днём Блум не замечала, и, конечно же, растения. Она была готова поклясться, что они перемещаются по школе, умножаются и исчезают. К счастью, с потерей магии они тоже её перестали замечать.       Блум так дошла до преподавательского крыла, где почуяла странную ауру. Разгадать её сразу не получилось, и было бы разумно убраться подальше, ведь если вернулся кто-то из учителей, то показываться ему в ночное время явно не стоило... Блум насторожилась, но пошла дальше. Воздух был сухим, разряженным, будто служил магическим резервом, и вдыхать его разрешалась из-за чьего-то большого великодушия. Это Блум совершенно не понравилось, и она уже развернулась в сторону больницы, когда заметила на стене вольно блуждающую тень.       В Алфее Блум очень часто сталкивалась с насекомыми, они её не беспокоили, если не висели над кроватью – тогда приходилось просить Кико съесть какого-нибудь паука, чтобы самой случайно не поджечь шторы.       Стоило Блум отойти от окна, как луна подсветила покрытую трещинами стену. Там сидела огромная, странно изогнутая, сороконожка. Блум отшатнулась и уже собиралась бежать, когда насекомое разогнулась точно к ней. Тогда Блум присела на корточки – и сороконожка чуть сползла по стене! Захотелось как можно скорее найти Кико...       Блум ушла в другой коридор, теперь уже внимательно вглядываясь в тени. С новой тревогой она успела обнаружить подозрительные звуки, эхо и шевеления, и всё это усилилось, когда она дошла до больницы. В своей палате Блум нашла ещё одну сороконожку, точно такую же, блестящую бордовую и изогнутую. Блум очень уверено запустила в неё босоножкой, и та упала на спину, прижав лапы.       Разумеется, уснуть Блум не смогла. Она включила свет в больничном коридоре, открыла дверь и окна, забралась в кровать и стала наблюдать за огромным стрекочущим трупом. Вышвырнуть его не получалось – оно начинало шевелиться, тогда Блум наступила на него кроссовком с плотной подошвой – стопу обожгло. В этот момент откуда-то с зеленой ветки второго этажа прозвучал грохот. Блум остолбенела, прислушиваясь, а затем побежала к окну – отсюда открывались лес, звездное небо и теплицы, которые и днем, и ночью выглядели одинаково. Стоило ей обернуться и направиться к двери, как случилась ещё одна странность: сороконожек было две и теперь они вполне живо объединялись в одну побольше. Блум рванула из комнаты, захлопнув дверь. Лейла как раз выловила её у выхода, поднесла палец к губам и выпучила глаза. Блум от страха сделала то же самое.       Лейла указала на лестницу, и они спустились вниз, в бальный зал.       — Замок дрожит, здесь ходят не люди, нужно спрятаться.       Блум закивала, собираясь рассказать о своих догадках, но Лейла шикнула, хлопнув зачем-то по стене. Блум и без этих странных хлопков знала, что в аудитории за стенкой никого нет. Она поймала себя на этом знании и немного удивилась, а очнулась уже внутри, где Лейла проницательно обходила каждый угол и долго всматривалась в темноту заднего двора.       — Ты знаешь, как закрываются двери? — прошептала Лейла.       — Ну, на ключ?..       Ключей и замка не было, аудитории существовали в школе по неизвестным ученицам правилам. Палладиум сам заведовал своими лабораториями, и половина из них всегда были затворены. То же самое и с тренажерными залами.        — Если монстры умеют видеть ауру, то нас здесь найдут, залезай под кафедру.       Сидя в темноте, где не видно приближение жутких сороконожек, в пыли и духоте, у Блум всё тело начало зудеть и нагреваться. В тишине было слышно, как ворочается пикси в капюшоне Лейлы, и та иногда звучно потуже затягивает верёвки. Блум было не хорошо, она боялась, даже внутри организма будто что-то шло не так, раз её так выматывала обстановка.       — Дышать нечем, — шепчет она, но Лейла закрывала ей рот рукой.       — Кто-то идет.       Долгое нарастающее шуршание по коридору прекратилось не сразу, Блум в этот момент совсем лишилась воздуха и не видела ничего, кроме выдуманных страхом вспышек, а когда все затихло, она выползла из-под древнего стола, прислонилась к холодной стене и задышала. Лейла неодобрительно качала головой.       Когда шуршание повторилось ещё пару раз, Блум успокоилась и осторожно выглянула в окно. Тучи заслонили звёзды, но света в Магиксе хватало – над лесом кружила пыльца деревьев, а над школой – золотые ручейки озера Роккалуче. Во дворе Блум заметила движение, и сразу поняла, что существ там несколько и все они крупнее человека. И в этот момент что-то вновь громыхнуло, только так, что весь замок затрясся. Блум точно знала: это произошло в общежитии зеленой ветки, где сейчас спали её подруги, но сдвинуться с места она не смогла, грохот ещё звучал в ушах, и её вместе с ним потряхивало. Лейла приблизилась, и в её огромных глазах ясно читались непонимание и тревога. Сейчас вся злость Блум была обращена на преподавателей: как они могли допустить это, почему им приходится бояться...       — Здесь есть безопасные места? — Блум не сразу сообразила и припомнить не смогла сразу, замок для неё рисовался открытым, он лежал на земле, и каждая комната была видна через большие окна. Только если библиотека. Блум подтянула ногу и ощутила, как она дрожала.       — Может, тут останемся?       — Плохое место, — коротко ответила Лейла. — По башням монстры ходят, вниз спускаются.       — То есть на первом этаже их пока нет?       Лейла покачала головой. А затем замерла в ужасе, подняв голову вверх, к окну: прямо над сжавшейся Блум по стеклу что-то тарабанило и царапало с протяжным визгом.       — Летучая мышь?.. — не своим осипшим голосом проговорила Лейла, она поднялась и всмотрелась в черную птицу, нахмурив брови: — Монстров разных видов кто-то привел. Посмотри, какие у этого чудища когти.       Блум совсем не хотела это видеть. Она тоже набралась смелости и встала, ощутив силу в ногах, вцепилась в Лейлу и повела её в библиотеку. Там она знала, есть место особенное – золотая кафедра, оно исполняет почти все, что скажет человек. Блум хотела позвать Фарагонду, но библиотечные тяжелые двери, разумеется, были заперты. Лейлу это только приободрило: если они закрываются, значит, за ними можно спрятаться. Она их отперла, Блум даже не успела за этим проследить: от темноты вокруг рос её страх, который мешал видеть что-то кроме него.       Первым делом Лейла с подозрением оглядела высокий стол, за которым в будние часы сидела мисс Барбатея. Всё здесь охраняли заклинания, и Блум даже дышала не громко. Лейла, видимо, что-то поняла во всех этих спутанных и сильных чарах, и неторопливо провела ладонью перед собой, накрывая прозрачной плёнкой опасный стол смотрительницы библиотеки.       — Не открывай книги, они все живые, — предупредила Блум. Лейла наверняка решила, что главная проблема – это защитные заклинания мисс Барбатеи, а не злющие сварливые талмуды.       — На Андросе мало книг, мы в основном поем, и познаем через музыку.       Блум сразу отправилась искать то самое место. Оно была под замком, и раз уж с дверьми был вопрос быстро решен, Блум надеялась и здесь на волшебство Лейлы. Но золотые ворота никак не отворялись, они были холодны, на вид крепки и недосягаемы. В глубине комнаты за прутьями жила густая тьма, и только издали от глянцевой кафедры отражалась сверкающее колдовство Лейлы.       — Тогда нужно связаться с Палладиумом, — размышляла Блум.       — Уверена, директриса должна знать, что происходит... — Блум, ведомая необъяснимым порывом, навалилась на Лейлу и зажала ей рот. Та замолчала, обращая зрение и слух в мрачные лабиринты стеллажей.       Они действительно были здесь не одни. По деревянному полу что-то быстро передвигалось, Блум слышала стук, и ждала, что из-за шкафа выскочит монстр, но выбежало очередное насекомое-переросток с глазом на спине. Оно крутилось по-всякому, топталось на месте, и стало понятно, что фей эта штука заметила.       — Шпион, — поняла Лейла.       — Может, он присматривает за библиотекой?..       — Нет, — отрезала она, поднимая вверх ладонь с готовым заклинанием. и не успела Лейла поразить насекомое с глазом, как оно скрылось. Блум выдохнула, а затем снова напряглась, ведь монстр появился снова, только теперь лапами кверху. А за ним не спеша выполз кролик из-под стеллажа. Блум тут же его окликнула, чтобы не видеть, как Кико грызет жуткое насекомое и в целом ведёт себя подозрительно – Лейле это знать не нужно – кролик послушался и побежал к ней.       — Тут есть потайной выход? У тех дверей, через которые мы зашли, кто-то стоит, — шептала Лейла, и Блум пробил озноб. Она даже выдохнуть не смогла от такой новости, а Лейла спрашивает о каком-то потайном выходе...       — Пойдем, — и Блум пошла, она плохо ориентировалась в школьной библиотеке, однако и Лейла тут оказалась только в первый раз, но смогла разглядеть нужную ей дорогу. Это была прочно запертая дверь во внутренний двор. Без шума Лейла её открыть не смогла, она обрезала замок струей воды, будто пластилин, а затем эта железяка с грохотом свалилась на пол. Блум поразилась волшебству воды и умению Лейлы необычно его применять. Дверь открылась с ужасным рёвом, а затем им в лицо прилетело несколько летучих мышей – со стороны двора эта стена поросла густой лозой.       Блум, Лейла и Кико спряталась за одной из ближних теплиц – они не хотели покидать Алфею, поэтому принялись чего-то выжидать. Блум быстро успокоила нервы и вскоре порывалась вернуться в школу, чтобы найти подруг, но Лейла остановила её одним лишь вопросом.       — Твоя магия вернулась? — Блум покачала головой. — Тогда встань позади меня и держи своего кролика.       Ничего обиднее Блум в жизни не слышала. Теперь она была способна лишь стоять за спиной сильного человека и удерживать своего странного питомца. В унынии она находилась так долго, что, должно быть, прошел час. За это время она отчетливо слышала взрывы, громыхание и стук. Казалось, будто в школе не осталось людей, только кто-то очень большой обхаживает каждую комнату и постоянно злится.       В какой-то момент этого стало много. Если раньше все делали вид, что ничего не происходит, то сейчас Блум различала ругань и крики, затем сияние заклинаний где-то за башнями и уже второстепенный шум разрушений. Вдруг над школой показались парящие фигуры без крыльев, они висели около башен и выпускали столпы проклятий в окна и главный двор – ведьмы Облачной Башни – поняла Блум, значит, а это значит, что барьер разбит.       Всё это выглядело очень печально, и даже если малолетние ведьмы не имели достаточной силой, чтобы нанести ущерб несчастной ветке дерева, они обладали злым умом. Среди парящих проносились и опытные старшекурсницы, иногда Блум различала ведьм древних родов – за ними тянулась их свита – вот они колдовали так, что в стенах оставались трещины и дыры. Иногда казалось, что среди них есть и Трикс, но нелепые заклинания обличали в силуэтах простых студенток.       Совсем скоро ведьм атаковали феи. Смелые студентки Алфеи решили схватиться с противником в воздухе и тянули их вниз, когда те отбивались жалящими заклинаниями. Наконец в небе ведьм поубавилось, и Блум засмотрелась на кружащую над школой фею, излучающую свет и настоящую силу.       — Это Стелла, — объяснила Блум приунывшей Лейле. Атака первокурсниц из Облачной Башни её мало испугала.       Зато монстры, в мгновение заполонившие замок, насторожили. Из Алфеи вдруг послышался топот войск массивных чудищ, а в небе рёв летающих скатов.       Блум отвлеклась стряхнуть с ноги жука-переростка, а когда посмотрела на Алфею снова, вместо замка увидела кишащую гадами громадину, очень напоминающую муравейник. Лейла отошла к самой дальней теплице, но там она споткнулась о лапу монстра и повалилась на землю, пригвождённая рёвом и дыханием чудища. Блум с разбега толкнула его, и он в самом деле покатился и ударился об стекло теплицы, а Лейла ударила в него струёй ледяной воды, пока его туловище не разошлось надвое и оттуда не повалило полчище сороконожек. У Блум потемнело в глазах, но дорогу до потайной двери в библиотеку она нашла.       И там в неё сразу прилетело жгучее заклинание. Блум взвизгнула, а Лейла вышла вперёд и выставила водяной щит.       Блум думала, что останется всего лишь ожог, но заклинание оказалось токсичным, и теперь болела не только пораженная рука, но и шея.       — Сразись со мной, что, боишься, фея? — смеялась старшекурсница из Облачной Башни. Лейла пожала плечами и вышла из-под защиты, окатив девушку волной бушующей стихии. Та повалилась на пол, заваленная промокшими талмудами. Блум поспешила сказать:       — Не задень книги!       Лейла кивнула и обвязала извергающую проклятья ведьму тягучей волшебной веревкой. Та начала звать на помощь, но в библиотеке никого больше не оказалось.       — Чем ты в меня ударила? — просипела Блум из темноты.       — Да чтоб ты сдохла!       Блум обомлела. Такой злости она, кажется, ещё не встречала. Даже три ведьмы-преступницы сохраняли в делах спокойствие.       — А ну молчать! — рявкнула Лейла, сжав тиски. — Иначе я тебе рот вымою так, что и зубов не останется.       Когда ведьма успокоилась, а за дверьми прекратили шуметь, Лейла хмуро пошла на разведку, повязав на руке Блум водную повязку.       Сначала Блум была настроена провести это время в загадочной задумчивости, но её натура с каждой пройденной минутой вырывалась наружу, и она подползла к неподвижной ведьме. Та расслабленно лежала на холодном полу и глядела на фрезерованный потолок.       — Ваших учителей заключили в темницы, а вы ничего не делаете, чтобы их вызволить, — рассуждала она.       — Поделом.       — Ты послушалась ведьм, которые на один лишь год старше тебя. Много ли они умнее преподавателей? Конечно нет. Бунтари ничем хорошим не заканчивали.       — Ты ничего не понимаешь, принцесса Домино! — смеялась девушка. — Ты хоть представляешь, как это всё выглядит для нас? Пришли светлые маги и отобрали у нас всё! В Магиксе создаётся видимость равнозначности, но что на других планетах? Ты не знаешь, потому что на слуху планеты светлые. А знаешь ли ты, что тёмные вымирают, потому что они никому не нужны, никто не хочет сотрудничать с нами. Нас просто бросили, а знатные тёмные рода поощряют светлых!       — А как же Домино! Целое королевство погибло от рук ведьм...       — Домино! Чем занимался твой папаша? Знаешь ли ты, что такое команда Света? Это истребители ведьм, и твой король возглавлял их. Домино – сильнейшее королевство, статус главенство был закреплён ими на все века, они на законных основаниях убивали ведьм и охотились за обычными мирными кланами!       Блум снова обомлела. Она отпрянула и сжалась.       — Мне неважно, за чем идти, если у этих ведьм есть силы и схожие с моими цели, то я пойду.       Ведьма громко задышала и сжала кулаки. Лицо её кривилось, а из глаз будто вот-вот хлынут слёзы обиды. Блум было ужасно неловко, она даже плюнула на ядовитую рану, и вся сосредоточилась на том, что услышала.       — Как тебя зовут?       — Моё имя Табита, я из планеты трав – Фейшал! — после показного молчания всё же ответила ведьма. — Её разорила Линфея, забрав ценные травы здоровья и покоя, а Солярия это допустила! Вот, кто тебе ещё расскажет, как обстоят дела на самом деле?        Тут Блум разглядела на поясе Табиты устройство, похожее на ракушку, только вместо жемчужины голубой глаз. Он перекатывался и моргал, а когда внимание Блум заметила ведьма, та поджала ноги и обратила злость в молчание, однако рацию в любом случае нужно отобрать...       — Директриса вернулись! — ворвалась в библиотеку Лейла. — Гризельда с ней, они спрятали чудовищ в шар, а ведьм связали.       — Вот дрянь... — отозвалась Табита, а Блум подскочила, схватив Лейлу за плечи.       — Всё закончилось! — лицо Лейлы вдруг расслабилось, она неловко улыбнулась и кивнула.       Всё феи собрались в уцелевшем бальном зале. Фарагонда стояла за трибуной, но всё никак не могла начать говорить – постоянно подбегали преподаватели и студентки и о чём-то докладывали. Наконец Гризельда всех оттеснила, и директриса вздохнула. Вид у неё был усталый, она с тоской поглядывала на разрушенные башни и раненых фей, собираясь с мыслями.       — Дорогие феи, для начала хочу объяснить, почему замок остаётся без защиты учителей, — сказала Фарагонда, надев очки. — Три ведьмы охотятся за жизнями всех членов светлого управления. Они хотят захватить власть в школах Измерения, чтобы заполучить армию в лице молодых волшебников. Поэтому я и мои коллеги присоединились к группам спасения. И, как показывает практика, в Алфее ведьмы заинтересованы меньше, когда она пуста. За это время мы отразили сотню наступлений тёмной армии на действующие планеты, поэтому сильные маги продолжат защищать вас издалека, чтобы не навлекать беду своим присутствием. Конечно, сегодня монстры прорвались, но мы залатаем пробоины, и вы снова будете в безопасности. Я знаю обо всём, что происходит в замке, однако ведьмы в эту же ночь устроили погромы в самом дальнем уголке Галактики – Каллисто, поэтому я добиралась с большой задержкой, но вы выстояли и одержали победу, мои феи!       Стелла поддержала Фарагонду, захлопав в ладоши, и многие феи присоединились к ней.       — Ведьмы переночуют в спортзале, а завтра я выведу их в тёмный лес. Пожалуйста, проявите к нашим обманутым гостьям милость и помогите им заживить раны. Также вы могли бы попытаться вразумить девушек. Помните, они такие же студентки, как и вы, того же возраста и тех же чувств.       Перед тем, как забрали Табиту, Блум всё же выкрала ракушку.       Блум, слушаясь директрису, стала блуждать по спортзалу, и каждый раз, замышляя подойти к какой-нибудь ведьме, та непременно кривилась и отсылала Блум куда подальше. Тогда её выловила Фарагонда: спросила о самочувствии и исчезла в мгновение. Блум продолжила бродить, но, когда заметила приунывшую Тесси, спряталась за колонну. Там она расчесала больную руку и припала головой стене, не понимая, почему прячется. На самом деле многие ведьмы были Блум знакомы – все они ходили в библиотеку в Магиксе, а значит, либо не располагали богатством, либо просто прилежно учились. Какие-то девушки смотрели на Блум с досадой и молчаливой просьбой – разумеется, помочь им она никак не могла.        — Тесси, — тихо позвала Блум. Та дёрнулась, увидев фею, глаза её округлились. — Почему ты пошла на это? У тебя же наука, какая война?       Другие ведьмы ни с кем не хотели общаться, поэтому все сильно удивились, увидев расположение старшекурсницы к Блум.       — Ох! — вздохнула она и осмотрелась. — Не сидеть же мне в стороне. Судьба ведьм решается в эти дни, мы должны сплотиться. Ничего личного. Даже наука подождет.       — Ясно... — тут вдруг на Блум нахлынула невероятная злость, она встала и громко сказала: — Вы, студентки, сплотились и пришли в Алфею. Вы бросили свои дела и мечты, заклеймив себя мятежницами, но где же ваши предводители? Почему вас никто не спасает? Подумайте об этом!       — Они сейчас на битвах куда серьёзнее! — заорал в ответ кто-то из центра зала. — А ты бы пряталась, а не храбрилась воплями. Лучше бы тебе, Блум, подумать о своём положении!       — Что тут за шум! — явилась Гризельда. И той ведьме, и Блум пришлось закрыть рот. Вот проблема, если все здесь думают, будто Блум в самом деле принцесса и чем-то выделяется среди других фей, и тогда их презрительные взгляды имели бы основание быть.       Блум нашла подруг в столовой и там они просидели до вечера. Все феи объединились в один общий стол, и каждая делилась, как сражалась против ведьм. Оказывается, взяла под командование всех студенток именно Стелла. Даже её противники не стали спорить с силами принцессы Солярии и подчинились.       Блум очень старалась втянуть Лейлу в их небольшую компанию, но пока никто новую фею особо не принял: Муза игнорировала, Текна присматривалась, а Стелла наслаждалась общим вниманием. Тогда Блум сильно заскучала по доброй и отзывчивой Флоре.       Вечером она отправилась к Палладиуму. Тот как всегда был ужасно занят, только теперь к нему часто бегали за целебными мазями, и ему приходилось их готовить вручную. Блум напросилась в помощницы, и так они просидели до ночи, раздавливая семена и выуживая из стеблей сок.       — Профессор, что вы думаете насчет мотивов ведьм?       Палладиум сдул отросшую челку, и Блум открылся зелёный глаз.       — А что мне думать?       — Ну, они борются за свою свободу, жизнь. Мир...       — Дорогая Блум, а за что боремся мы? Я кое-что о вас понял, вы слишком восприимчивые, — рассудил он, закупоривая последнюю микстуру. — Понимаете, очень важно решить, что есть хорошо и плохо. Если вы не укреплены в истине, то вас сломит любая ложь.       Блум обидели эти слова, и, как только она словила это чувство, действительно осознала, что ведёт себя крайне восприимчиво. Блум уже забралась в компьютер, когда Палладиум заговорил вновь:       — Я всё же вас не понимаю. Ведьмы отобрали ваши силы, унизили и, оказывается, целый год преследовали, а вы их защищаете.       Блум ошалело глядела в золотые гравюры.       — Да я ненавижу этих трёх мерза...       Наконец симулятор запустился, и Блум опустилась под воду. Блуждая по дну, еле переставляя ноги, ей предстала пещера. Созерцать красоты и переливы света пришлось недолго, Блум поглотила себя роптанием на бессмысленный симулятор. Она была уверена, что единственный выход – взять своё волшебство силой, только это противоречит морали и законам Магикса. Впрочем, Блум была готова пожертвовать честью, если бы это помогло снова почувствовать себя полноценной. Надо только узнать, каким способом ведьмы отобрали волшебство, и она сможет сделать так же...       — У-ум, — прозвучало в воде. Блум вся продрогла от неожиданности, и зов повторился снова и снова откуда-то очень далеко. — У-у-ум...       Блум спряталась за скалы в пещере, запутавшись в водорослях. Просидела она так долго, уже не обращая внимание на таинственный голос. Всё-таки не обязательно же ходить, жалея себя и сокрушаясь, можно это делать сидя. К кому ей обратиться за помощью? Ни одна ведьма не станет рассказывать секреты тёмного колдовства. Мадам Цикута улетела на родину, к Тесси с такими вопросами лезть опасно. Может, тот аристократ из Магикса – внезапно вспомнила Блум. Неужели за всё это время она не нажила приличных умных знакомых...       Блум подняла голову и поморщилась от яркого света. Прямо напротив парила нимфа, глазея точно на фею своими белыми без зрачков глазами. Блум закашляла водой и испуганно подскочила.       — У-ум, — звучало певуче.       — Извините, — начала Блум, — я тут вообще случайно, я не хотела...       Дафна отлетела и раскинула руки. Блум поплелась за ней, двигаясь втрое медленнее, чем на земле. Шли они долго, но Дафна терпела медлительность, поднимая голову в маске и указывая на тайные уголки пещеры. Здесь было много сокровищ, зелий и оружия. Блум подобрала острый кинжал, усыпанный красными камнями и помахала им так, будто он – волшебная палочка. Дафна вырвала кинжал, поводив пальцем, и бросила его в водоросли. Блум покорно опустила голову.        Наконец они до чего-то добрались. Это был зал с возвышением и двумя тронами – сквозь них росли пустые голые деревья. Посередине стоял огромный сундук, и Дафна указала на него, оставшись стоять рядом. Блум впервые подошла к нимфе так близко, попыталась открыть тяжелый замок и, когда он древней окаменевшей грудой выпал из рук, крышка открылась. Блум подняла её и снова зажмурилась от ослепительного блеска – внутри было множество старинных вещиц, наверняка пропитанных сильной магией, а поверх бережно уложена корона. Блум закивала, оценив богатство, а когда взглянула на Дафну, с ужасом поняла, чего та ждёт.       — Э-э, вы чего?..       Дафна – неживое существо, такое жуткое и сияющее, только почему-то в белёсых глазах открывались её несложные намерения, но Блум сделала вид, что ничего не поняла и закрыла крышку.       — Да уж! Красота! — говорила она, восходя к трону. Этот был побольше – для короля. Из него росло дерево толстое, узорчатое, а из другого, поменьше, ствол ветвился на множество сучков и выглядел милее.       Дафна смотрела за ней, и когда Блум ничего не осталось, она сказала вымученно:       — Знаешь, не жди от меня... того, чего ты ждёшь. У меня забрали Огонь Дракона, — отважилась рассказать она. — То, что ты сберегла ценой своей жизни, пропало. Так что да...       Дафна от этой информации никак не поменялась, её длинные рукава и резаный подол всё ещё переливались от падающего света, они слушались водных течений и заполняли весь зал. Обрамляя маску, танцевали золотые пряди и отовсюду исходила пыльца.       Блум вдруг встала к нимфе впритык.       — Дай мне совет, Дафна! Должна ли я стараться вернуть магию всеми силами или смириться и надеяться на лучшее?       Блум лишь успела застать, как Дафна качнула головой, от стен отлетел певучий гул и всё затихло. Вода исчезла, померкло сияние и раздался голос Палладиума.       — Ну как вы? На сегодня всё, можно идти отдыхать.       Ночью Блум вертела в руках украденную ракушку с глазом. Она всё порывалась её открыть, но каждый раз сомневалась: а вдруг это портал, и сюда явятся монстры или ведьмы. А может там спрятано смертельное проклятье... Блум открыла её, но ничего не произошло. Внутри ракушка переливалась всеми цветами, и Блум хотела поднести её к лунному свету, чтобы рассмотреть получше, но тут из раковины послышался тихий спокойный голос.       — Я слышу.       Блум без страха прислонила ракушку к уху. Кажется, она различала чужое дыхание.       — Сохраняйте спокойствие, — сказала Айси. — Отдыхайте.       Биение сердца Блум вопреки словам Айси заглушало сторонние звуки. Кровь прилила к голове, а ноги онемели. Блум металась между тем, чтобы наорать на ведьму и молчать, ведь она раздобыла ценное устройство и нужно передать его профессорам...       — Спокойной ночи.       Тут Блум совсем опешила. Она выдохнула жар, а темноту ночи заслонила краснота ярости.       — Если нужна срочная помощь, дотронься до глаза, — настороженно проговорила ведьма.       Блум нужна была помощь, но пальцы с неугомонного глаза она убрала.       — Ладно, тогда, должно быть, это не ты, Табита...       Теперь Блум испугалась. Она так сильно была поглощена подслушиванием, что различила шорох перелистываемой страницы.       — К твоему сведению, узнать тебя очень просто.       И всё. Связь оборвалась. Молчание без посторонней ночной суеты Облачной Башни. Блум даже оглушила эта тишина. Она засунула ракушку под подушку и, не моргая, уставилась в окно.       Тогда она взяла телефон и по памяти набрала короткий номер знакомого читателя библиотеки. Пока никто не отвечал, Блум сверяла эти простые цифры с воспоминаниями: ну да, она набирала их множество раз, чтобы попросить мужчину наконец вернуть книги.       — Сильфид Авалон, — прогнусавил сонный голос.       — Здравствуйте, я Блум из библиотеки.       — А, — Блум показалось, что мужчина усмехнулся. — Я всё отдал. Забудь мой номер, девочка.       — Нет уж. Мне показалось, вы хорошо знаете магию. Мне нужна консультация.       — Если ты спрашиваешь у меня, тебя интересует тёмная магия. Я посчитаю своим долгом нажаловаться Фарагонде об одной неугодной девчонке...       — Делайте, что хотите, только дайте ответы на мои вопросы!       Пока Блум вновь прислушивалась к посторонним звукам, Сильфид раза три вздохнул и пропел какую-то песенку про червей.       — Так уж и быть! Мне очень интересно. Когда встретимся?