Боги умеют ждать

Двенадцатое сентября две тысячи сорокового года

      Люцифер проснулся в шесть утра. Небрежно разбудил дьяволицу, лежавшую рядом.       — Мне пора собираться.       — Да, господин, — покорно ответила она.       Пожалуй, влияние Вики сделало его чуть обходительнее. Почесав бороду, Люцифер пошел умываться. Сегодня был серьезный день, но волнения он почти не чувствовал.       Что не говори, но годы, проведенные в Школе, были самыми счастливыми — после убийства отца с него свалился огромный груз ответственности. Тогда ему позволили куда большую свободу, и первое время он не знал, что с ней делать. За проступками не следовало пыток — и это было непривычно. Это было… спокойно.       Проводником в совсем новом мироощущении стала Вики. На земных заданиях только она была ему соперницей. Даже Дино уступал ей на этом поприще, ведь ему не хватало главного — хитрости и изворотливости. Разговоры после состязаний протаптывали тропинку в новом стиле существования, ведь наказывать за это стало некому.       Учителя считали перемену положительной и прочили Вики большое будущее на стороне ангелов. Умела она находить в умах людей что-то… важное. Впрочем, это касалось не только смертных.       Перемены эти он особенно ощутил, когда отправился домой на рождественские каникулы. Это место было отголоском страшного прошлого. Тогда-то к нему и пришел негласный лидер новосозданного образования «Совет Тринадцати» — Мамон.       — Здравствуй. Я войду? — Мамон спрашивал скорее из вежливости.       Люцифер, только проснувшись, протер глаза. Он разогнал почти всех слуг, поэтому сам принимал немногочисленных гостей. Он был немного разбит — дома никогда не дозволялось спать так долго, даже если кишки вываливаются. Но сейчас…       — Хорошо.       Был второй день каникул, он совсем отвык от тяжеловесных темных зданий, запаха серы в воздухе и постоянного смога.       Они расположились в одной из гостиных — раньше ему было плевать на оформление комнат, но сейчас эта комната казалась самой гармоничной. В ней было все уместно — особенно демонические статуи из черного мрамора.       Слуга принес чай.       — Спрошу без всех церемоний, которые от нас требует этикет, — величаво начал Мамон, сев на диван. — Что планируешь делать дальше?       Люцифер вальяжно развалился на втором диване, слабо заботясь о том, что подумает собеседник. Ему хотелось показать накопившееся пренебрежение к демону, который наверняка замешан в убийстве отца.       Радужки глаз Люцифера окрасились красным.       — Стать новым Сатаной.       Мамон покачал головой — он был спокойным. Белая ворона среди демонов.       — Боюсь, что новому правителю ада придется существовать в новых обстоятельствах.       — На что вы намекаете?.. — с затаенным гневом спрашивал Люцифер. — Возможно, вы убили моего отца, а теперь еще…       — Без взаимовыгодного предложения я бы не пришел к тебе, — парировал Мамон, пропустив его слова мимо ушей.       Люцифер задумался. «Совет Тринадцати» создавался как демократическое управленческое образование, которое не позволяло творить бесчинства потенциальному правителю ада. А также управляло адом в периоды времени, когда подходящей кандидатуры на роль Сатаны не находилось. Но там где был Мамон, без тройного дна не обходилось.       Постаравшись успокоить гордость, он спросил:       — С каким?       Мамон почти незаметно кивнул.       — Отбор нового правителя будет зависеть от рекомендаций Совета. Я предлагаю стать тебе моим протеже.       — Вы захватили власть и теперь диктуете условия! — Люцифер вскочил.       — Мы помогаем аду не впасть в период хаоса и кризиса, — ответил Мамон.       — Ад мой!       — Он может стать твоим, — кивнул Мамон. — Но сейчас ты не готов. Совет дает тебе отсрочку, и будет правильно, если ты ей воспользуешься.       Люцифер рухнул на диван. Неприятно было признавать, но Мамон прав.       — Тем более, — Мамон продолжал давить. — Вторая ипостась тебе еще не доступна. У тебя определенный талант, и я хотел, чтобы перед коронацией, ты набрался сил и ума.       Сколько эмоций клокотало в Люцифере! Мамон намеренно не использовал слова «Сатана» в контексте единоличного правителя. Люцифер все же успокоился — предложение было отличным и глупо было им не воспользоваться. Он вздохнул, поднял взгляд на Мамона.       — А Мими? Она увлеклась земным искусством. Вряд ли это согласуется с политической деятельностью, — он даже не пытался скрывать язвительность.       — Вечность долгая. У Мими свой путь, ее время придет, — даже эта издевка не вывела его из равновесия.       И Люцифер невольно… восхитился.       Он протянул Мамону руку.       — Я принимаю ваше предложение, демон Мамон, но при условии, что вы предоставите мне новый дом взамен этого замка.       Мамон позволил себе слабую улыбку и пожал Люциферу руку. Геральд прав — дочь серафима Ребекки отлично влияет на Люцифера.       — Господин… — слуга постучался, прежде чем войти. Это был выходец из непризнанных, который показался Люциферу очень исполнительным.       — Да?       — Вам передали это письмо, попросили прочесть срочно.       Люцифер напрягся — распечатал письмо и шумно выдохнул.       «Бляди…»       — Спасибо, Джейсон, можешь идти, — бросил Люцифер, читая письмо. Слуга поклонился и скрылся за дверью. — Вот Вики порадуется…       «Отправлять за грань», «посылать в Небытие» все больше вытеснялись земным аналогом «умирать». Убийство очередных подпольщиков-приспешников Мальбонте навевало скуку. Накануне состязания за трон ада они особенно активизировались. Глупые назойливые мухи, и когда только успели так расплодиться?!       Люцифер смял письмо и сжег в руке.       Вики говорила, что владение огнем — банально, но, пожалуй, лучшей силы для него и не придумать. Наверное, это правда. По крайней мере, это лучше дара провидца, от которого сошла с ума его мать…       Люцифер покорил себя за эти мысли — мягкосердечие сегодня ему вредит.       Дом Вики и белобрысого ангела ему нравился, хоть он не признавался в этом.       Поддевать Вики во времена Школы совсем не хотелось, наоборот, в нем проснулось внезапное, как она бы назвала, «джентльменство». Прежде он ни к кому не чувствовал такого уважения, и его бесило, ведь он не понимал причин.       А Вики всегда смотрела так, будто понимала. Соперничество за действия смертных стало ему отдушиной — учителя намеренно сталкивали их лбами, потому что Вики единственная, кто составлял ему конкуренцию на этом поприще. Сначала это были лишь состязания, но со временем это… сближало.       Иногда она даже соглашалась пойти на гору, и они вели интересные беседы — о морали, о действиях людей, об импульсивности… Вики была странным добром, много перенявшим у Дино, но все-таки в манипуляциях показывала большее изящество да и знала людей лучше. Неудивительно, ведь она сама была человеком. Когда-то.       Люцифер думал о том, что был влюблен в Вики, но со временем оставил эту мысль. Слишком она спокойная, едва ли способная поддерживать пламя страсти. Она неминуемо ему бы наскучила.       Но что самое страшное, Люцифер не мог потерять в ней друга. Этот урезоненной голос разума, говорящий через картины, голос не-Дино чем-то умиротворял природное буйство, помогал находить покой. А еще ему нравилось, что они понимали друг друга с полуслова. Пока раздосадованная Вики переодевалась, он рассматривал дом. Уютный, он немного позавидовал Дино, энергия которого была очень отчетлива.       Он увидел пустой холст. Вики планировала нарисовать картину. Новую.       Она ему многое не показывала, поэтому приходилось расспрашивать Мими. Иногда помогал случай. Когда Вики что-то искала в подвале, он спустился за ней следом. Там был сущий хаос и среди этого хаоса он заметил пару холстов. Бесцеремонно достал и осмотрел их. На что Вики почти молниеносно вырвала из рук и попыталась спрятать за спиной — выглядело это комично, лист был гораздо шире нее.       Тогда он пообещал, что не будет никаких подколов. Она показала ему картины, как недоверчивый ребенок. На одной картине Вики помялась, но, по иронии, она понравилась ему больше всех. Простой сюжет — царицу восточного средневекового государства обступили советники и служанки. Царица горделиво давала указания советникам, в то время как служанки обмахивали ее опахалами и подносили яства.       Все лица на картине, все тела, одетые в мужские и женские одежды, были с одинаковыми — лицами Вики.       Тогда-то Люцифер и понял, о какой силе искусства говорила Мими на последних годах обучения. Тогда-то Люцифер встретил образ, который не смог забыть. Ночами он переделывал эту картину под себя, представлял себя султаном в окружении слуг, советников, и подставлял им свои лица. В мыслях этот сюжет умиротворял его, но на бумаге это смотрелось плохо.       Время от времени он уговаривал отдать ему картину, на что Вики решительно отказывала. Иногда он даже думал украсть ее, но останавливал себя, считая это глупостью.       Рутинное преследование Мальбонте завершилось отлично, она в очередной доказала, что на нее можно положиться в бою. Сегодня ему ранения ни к чему. В знак признательности он вымыл ей посох, который она оставила у входа в здание.       Да и силы Вики он уважал и даже немного… боялся. Овладеть талантами можно, у них на это целая вечность, но у нее он уже насчитывал два приемлемо развитых, один послабее и последний самый слабый. Подобная разрозненность давала свои плоды — по отдельности они были слабы, но стоило Вики придумать с ними комбинацию, и точечность и точность ее атак повергала в ужас.       В этих размышлениях он прослушал предложение Вики о прогулке, поэтому почти автоматически ответил:       — Недолго, до того поворота.       — Волнуешься?       Этот вопрос разозлил бы его, если бы его задала не она. .       — Есть немного, — даже потенциальная победа не дала бы ему полномочий, которые были у его отца. Но возможно это было к лучшему. Совет Тринадцати вносил гармонию, возможно этого аду и не хватало.       — Мне кажется, что нечестно дергать тебя в день такого состязания.       — Да бляди они, вот и все.       Вики согласилась. Это поддержка его ободрила.       — Ладно, Вик, не переживай. И не с таким справлялись, — он ткнул ее кулаком в плечо. — Увидишь, как я разгромлю этих доходяг!       И взмыл в небо, а после, сложив крылья, понесся вглубь земли — домой, в ад. Быстрее, чтобы Вики не успела ничего больше сказать.       До пяти вечера его ждал отдых. Хотя бы здесь давали передышку.       И если тело набиралось сил, то голова продолжала думать.       Состязание Тринадцати. День, к которому он очень долго готовился. Ради него погрузился в Бездну, чтобы увидеть, как наказывают грешников. Лица их мелькали и они сполна получали за свои грехи, лишь на пару минут им возвращали здоровое сознание, но от того пытки были еще ужаснее.       Однажды в альбоме Люцифер увидел, как Вики изобразила согнутое колено. Здоровое, да только с чашечки будто скальп сняли.       Почему-то ее рисунки помогали ему не надломиться в этом испытании. Когда он вернулся из Бездны, его встретил понимающий взгляд Мамона. Мамон протянул ему кружку горячего чая. Люцифер долго не пил, лишь смотрел и смотрел…       Состязание Тринадцати. Каждый советник выставлял своего протеже на арену, но бой велся задолго до этого. Протеже объединялись в коалиции, выделялись фавориты и неудачники. Например, протеже старика Азазеля он ни во что не ставил. Ему предстояло победить двенадцать соперников и самым опасным он считал Валафара. Этот варвар с хитрыми глазами, будто вылез из человеческого дикого века.       В этих размышлениях прошло время. Он не спешил растрачивать силы.       Выходя на арену, Люцифер осматривался. Взгляд зацепился за белые крылья — Вики и Дино пришли. Их присутствие взбодрило.       Как только прозвучал гонг, арена покрылась густой пылью.       «Чертов плут», — только эту мысль он себе позволил. Он чувствовал энергии соперников, а поэтому легко уворачивался от атак и даже вывел двоих соперников из игры.       Это не было его заслугой — испытание Бездной прошла лишь половина участников. Те, кому повезло меньше, становились легкой добычей для участников поудачливее.       Валафар бросил взгляд на Люцифера, перед тем как убить очередного соперника. Первобытный дух, его Люцифер боя… опасался больше всего.       На громилу Утбурда Люцифер и Валафар решили объединить усилия. Они вошли во вторые ипостаси и застали его врасплох. Противник не успел перевоплотиться, из-за чего две руки, сдавившие ему голову, — были последним, что увидел Утбурд перед тем как уйти в Небытие.       Взгляд последнего соперника и Люцифер забылся в битве. Он яростно нападал, отбивался от атак, обманывал и плутовал. Все это он делал в запале, забыв, что сражается на потеху толпе. Забыв, что сражается за свои амбиции.       Он впал в раж боя.       Валафар поднимал песок арены на дыбы, из-за чего зрителям практически ничего не было видно — они пытались концентрироваться на энергиях, но и это давало немного информации.       Наконец, пыль осела. Зрители подались вперед.       Валафар не двигался, а в ее спине зияла огромная дыра. Рядом сидел Люцифер, перевоплотившийся из второй ипостаси. Выглядел он ужасно: везде кровоподтеки, многочисленные переломы, правая рука держалась на маленьком кусочке кожи, который опасно натягивался и сужался. Мизинец на правой руке был вывернут, из левого глаза текла кровь, а ноги вывернулись в разные стороны.       Люцифер тяжело дышал       Резкий крик толпы ударил по ушам — состязание кончилось. Кричали демоны, сдержанно хлопали ангелы, к которым присоединился Мамон — гордился своим протеже. В этом крике было торжество Вики, в этом крике были уважительные хлопки Дино, в этом крике был язвительный смешок Ади. Им гордился его слуга.       Люцифер стал Правителем Ада.